Текст книги "Побратимы"

Новым явлением для области в годы войны стал большой поток беженцев и эвакуированных людей из прифронтовых областей страны. Дело в том, что через крупные железнодорожные узлы края такие, как Александров, Иваново, Владимир и Ковров, транзитом в Саратовскую, Горьковскую, Омскую, Новосибирскую и другие области и края страны транзитом шли эшелоны с людьми, покинувшими места постоянного проживания из-за угрозы оказаться в оккупации. Только в июле 1941 г. через станцию Иваново-Сортировочная проследовали 210 эшелонов из 9013 вагонов, в которых находились 229 904 чел., из них 81 656 детей. За 5 месяцев 1941 г. – с июля по ноябрь – количество эвакуированных составило всего 367 919, детей 122 181 чел.[574]574
  Государственный архив Ивановской области (ГАИО). Фонд рукописей (ФР) 130. Оп. 1. Д. 64. Л. 72.


[Закрыть] В приволжских городах Пучеже, Кинешме и Юрьевце были пристани, куда приплывали пароходы с людьми, бежавшими от ужасов войны.

Беженцев и эвакуированных нужно было обеспечить продовольствием, оказать, часто экстренную, медицинскую помощь. На первых порах работу с ними осуществлял Переселенческий отдел Ивановского областного Совета депутатов трудящихся, однако он не справлялся с возложенными на него задачами. Тогда уже 8 июля 1941 г. облисполком, выполняя указание правительства, для обслуживания эвакуированных из прифронтовой полосы принял решение «Об организации в городе Иванове эвакопункта». Эвакопункт был открыт на вокзале станции Иваново. При нем действовали общежитие на 200 чел., столовая с пропускной способностью 1500–2000 чел. в сутки и больница на 50 коек[575]575
  Там же.


[Закрыть]. Здесь усталым, полуголодным людям оказывалась первая помощь.

В государственном архиве Ивановской области сохранились документы, по которым можно проследить работу партийных и советских организаций с эвакуированными людьми. Судя по ним, она проводилась четко, организованно, ответственно. Уже в июле – августе 1941 г. в документах было прописано, как должен функционировать эвакопункт, даны указания конкретным людям, ответственным за те или иные участки работы. Например, на заседании Исполкома Ивановского областного Совета депутатов трудящихся от 28 августа 1941 г. даны задания организовать починку обуви и одежды на станции Сортировочная и эвакопункте; отданы распоряжения не допускать отправки для следования дальше эвакуированных, не прошедших санобработку на эвакопункте, а также выделить для эвакопункта детскую одежду и обувь из имеющихся фондов и др.[576]576
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 3. Л. 65, 66.


[Закрыть] По мере изменения обстановки на фронте и в области принимались новые решения, уточняющие формы и методы работы с эвакуированными. Насколько оптимистичная «бумажная» отчетность соответствовала истинному положению дел, можно судить по документам личного характера и воспоминаниям.

Сохранились графики дежурства партийных, советских, комсомольских работников, которые должны были помогать дежурившим на эвакопункте медикам, сотрудникам столовой, бани и других служб оперативно решать возникающие при прибытии поездов с эвакуированными людьми проблемы. Работа с эвакуированными рассматривалась местными органами власти «важнейшим делом», им должна была оказываться «всемерная помощь»[577]577
  Симонцева Е.Н. Деятельность партийной организации Ивановской области по оказанию помощи эвакуированному населению в первый период Великой Отечественной войны (июнь 1941 – ноябрь 1942 года) // Партийные организации Верхней Волги в годы Великой Отечественной войны. Вып. 8. Ученые записки. Т. 132. Иваново, 1974. С. 80.


[Закрыть]. Официальных документов, позволяющих оценить эффективность этих мер и их реальное выполнение, в региональных архивах выявить не удалось.

Первые эшелоны с эвакуированными, в том числе и с ленинградцами, стали приходить в область в конце июля 1941 г., всего с начала эвакуации по 1 декабря 1941 г. через станцию Иваново проследовали 369 эшелонов (367 919 чел.), в том числе свыше 122 тыс. детей[578]578
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 64. Л. 51.


[Закрыть]. По данным В.М. Бритова, Кинешемский эвакопункт в 1941 г. пропустил 100 тыс. чел., через железнодорожный узел Александров с февраля по июнь 1942 г. проследовало более 200 тыс. чел.[579]579
  Бритов В.М. Деятельность партийных организаций Верхней Волги в годы Великой Отечественной войны по оказанию помощи Ленинграду и районам, освобожденным от фашистской оккупации (июнь 1941 – май 1945 г.) // Партийные организации Верхней Волги в годы Великой Отечественной войны. Т. 70. ИГПИ им. Д.А. Фурманова. Иваново, 1968. С. 8, 11.


[Закрыть]

Основная масса эвакуированных ленинградцев проследовала через Ивановскую область с февраля по июнь 1942 г. Количество эвакуированных сократилось только в 1943 г.[580]580
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 181. Л. 1.


[Закрыть] (см. табл.).

Таблица

Число эвакуированных в 1942–1943 гг. (чел.)

В вагонах ехали больные, ослабленные люди. Например, с 31 января 1942 по 24 марта 1942 г. через Ивановскую область транзитом проследовали 25 237 эвакуированных ленинградцев, в их числе 3472 ребенка. Госпитализированы были 1378 чел., 414 чел. умерли в пути. После госпитализации в больнице умерли еще 25 чел.[581]581
  Там же. Л. 30.


[Закрыть]

Как только эшелон прибывал на станцию, его обследовала специальная комиссия, состоящая из партийных, советских работников, медиков, педагогов.

Сохранились различного рода справки, отчеты, докладные записки, в которых детально описано, как транзитные эшелоны встречали в Иванове. Например, в справке «По обследованию эшелона № 32 с эвакуированными из города Ленинграда, проследовавшего через станцию Иваново с направлением в город Саратов» написано: эшелон прибыл 4 марта 1942 г. в 3 ч. 40 мин., выбыл 4 марта в 17 ч. В составе эшелона было 12 классных вагонов, в которых находилось 1100 человек эвакуированных. Эшелон обеспечен питанием через головной буфет станции Иваново-Пассажирская. Всем эвакуированным выданы обеды из двух блюд и хлеба по 800 г. на человека. Больным по справкам врачи выдали белый хлеб. Эшелон обслужен медицинской помощью. Из общего числа эвакуированных было 30 чел., которым оказана помощь на месте. Госпитализированных нет. На эшелон выданы медикаменты: карболен 2 коробки, бинтов 10 штук, ваты 2 пакета, аспирина 2 коробки, глаубертовой соли 4 пакета… Временно исполняющий дела начальник эвакоуправления Туманов»[582]582
  Там же. Д. 64. Л. 13.


[Закрыть].

Для обеспечения питанием эвакуированных ленинградцев направлялись существенные, по военным меркам, ресурсы. Например, на один месяц на 8 тыс. чел. Ивоблторготдел 1 июня 1942 г. выделил следующие продукты: 2,4 т мяса, 1,2 т масла животного, 4,8 т крупы, 0,48 т сахара, 4800 яиц, 6,4 т муки ржаной, 3,5 т муки пшеничной.

Были установлены нормы на человека в день. Для взрослых (в скобках указана норма для детей): 100 г (50) мяса, 50 г (30) жиров, 200 г (100) крупы манной, 20 г (20) сахара, 200 г (200) хлеба пшеничного, 400 г (200) хлеба ржаного и 6 яиц (15) в месяц[583]583
  Там же. Л. 45.


[Закрыть].

Вот как выглядело «предписанное» меню для эвакуированных летом 1942 г.: для взрослых – лапша с маслом, колбаса жареная с пшенной кашей, хлеб. Для детей – суп пшеничный с маслом, пудинг манный с маслом, 1 стакан молока, хлеб[584]584
  Там же. Л. 50.


[Закрыть]. На практике же подобный рацион соблюдался далеко не всегда, т к. количество эвакуированных росло, графики движения эшелонов зачастую не соблюдались. Например, сообщение: «20 июня 1942 г. вышел со станции Вспорье в 9.40 утра из Ленинграда эшелон № 937/29 – следует на станцию Иваново… 30 классных вагонов. В них 10 дет-учреждений – общее количество 1529 чел. Из них 1354 чел. – дети. Назначение – город Горький. Обеспечены сухим пайком, дети в удовлетворительном состоянии. Диспетчер Корнилова». Телеграмма: «Город Горький, Председателю облисполкома. Везем из Ленинграда эвакуированные детские дома. Организуйте встречу. Срочно сообщите Уполномоченному СНК РСФСР место размещения. Начальник эшелона Бараневский»[585]585
  Там же. Л. 32.


[Закрыть]. О том, пришел ли этот эшелон и еще десятки других вовремя или же опоздал, документов не сохранилось.

Несмотря на постоянные сложности, сотрудники эвакопункта работали добросовестно, о чем свидетельствуют сохранившиеся в фондах архива благодарности эвакуированных. Чаще всего они написаны карандашом на обратной стороне различного рода бланков, страничке школьной тетради: «10 июля 1942 г. Эвакопункт. Начальнику. Благодарность начальству и медицинскому персоналу за чуткое отношение к эвакуированным. На станции Иваново поднялось настроение у всех людей, которые проехали уже большое расстояние, так как тут они получили подкрепление: горячий обед и ужин, прошли санобработку и обеспечились хлебом на два дня. Отношение работников эвакопункта было хорошим. Большое вам спасибо. Вагон № 519418. Кравцов»[586]586
  Там же. Л. 12.


[Закрыть].

Прием и обслуживание эвакуированных четко и организованно проходили и в Александрове. В книгу отзывов эвакопункта этого населенного пункта были занесены 54 благодарности и 11 предложений[587]587
  Симонцева Е.Н. Указ. соч. С. 85.


[Закрыть]. Следует, правда, отметить, что негативные, критические отклики нередко старались вымарывать.

Несмотря на старания людей, из-за большой нагрузки при транзитном обслуживании эвакуированных возникали организационные сбои. Об этом свидетельствует секретное постановление бюро обкома ВКП(б) от 8 августа 1941 г. В нем говорилось: «Следовавший 2 августа 1941 г. через станцию Иваново-Сортировочная эшелон с 2400 человек эвакуированных из города Ленинграда не был обеспечен продуктами питания, несмотря на то что простоял на станции 4,5 часа… В результате эвакуированные смогли получить обед лишь на станции Новки и после вмешательства в это дело со стороны обкома ВКП(б)». Этот факт был резко осужден обкомом партии, конкретные руководители получили серьезные взыскания. Тем же постановлением облисполком обязывался не позднее 9 августа «закрепить за эвакопунктом для перевозки продуктов питания 2 грузовые автомашины»[588]588
  Околотин В.С. Ивановская область в годы Великой Отечественной войны. Кн. 1. С. 172, 173.


[Закрыть].

В государственном архиве Ивановской области хранятся 9 объемных папок под названием «Эшелонные списки эвакуированных из Ленинграда, проезжающих через Иваново». Они содержат написанные зачастую на оберточной бумаге, листах из школьных тетрадей подробные списки эвакуированных: фамилия, имя, отчество, степень родства, место постоянной прописки, профессия, место следования. Это бесценные документы, позволившие позднее эвакуированным из блокадного Ленинграда людям найти друг друга.

Среди эвакуированных были в основном матери с детьми и пожилыми родственниками. Семьи были большие, с мамами ехали по 4–5 детей, например: «Поезд № 1084. В. Анна Федоровна, мать. 1904 г. р. Вера Николаевна – дочь, 1930 г. р. Галина – 1932 г. р. Лидия – 1935 г. р. Алексей – 1938 г. р. Антонина – 1941 г. р. Прасковья Алексеевна – мать – 1871 г. р.»[589]589
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 76. Л. 30, 30 об.


[Закрыть].

К сожалению, не все доезжали до места назначения… О трагедии ленинградцев говорят сухие цифры статистики: «Из 22 эшелонов ивановские медики госпитализировали в больницы 1900 человек и отсеяли 420 трупов». Зимой 1942 г. массовая смертность отмечалась среди учащихся ремесленных училищ № 19, 25, 35, 51.

Крайнее истощение, холод в вагонах, отсутствие теплой одежды и обуви, скудное питание привели к резкому ухудшению состояния здоровья. Только из ремесленного училища (РУ) № 51 в пути умерли 30 чел. из 237. Военным трибуналом было установлено, что директор училища со своим заместителем присваивали в дороге продукты, предназначенные для учащихся. Врач А. Ф. Якушенко, сопровождавшая эшелон № 446 (эшелон № 3), сообщила, что из Ленинграда ученики выехали в крайне ослабленном состоянии. За день до отъезда от дистрофии умерли 15 чел., в дорогу были взяты учащиеся, имевшие 1-ю и 2-ю степени дистрофии, плохо одетые, на ногах – галоши и ботинки, вследствие чего многие получили обморожение рук и ног. Аналогичная ситуация была и с подростками, эвакуируемыми эшелоном № 4: 132 учащихся РУ № 80, из них 32 чел. госпитализированы, 18 умерли в пути[590]590
  Яблокова Л. Гонимые войной // Рабочий край. 2011. 30 июня; ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 64. Л. 59.


[Закрыть].

В архиве хранятся также папки под названием «Истории болезней эвакуированных ленинградцев». По сделанным врачами записям видно, что медики добросовестно, по дням, контролировали состояние больных, делали соответствующие назначения. Однако поступившие в больницы блокадники были в крайне тяжелом состоянии. Л.М. Кибардин, главный врач первой городской больницы Иванова, позднее вспоминал: «Работа с эвакуированными ленинградцами, перенесшими ужасы блокады и длительный голод, была напряженной и тяжелой не столько в физическом, сколько в психическом отношении. Часть персонала, наиболее слабонервная, молила освободить их от ухода за ленинградцами, ибо угнетающее впечатление производили эти живые трупы, и было действительно больно и мучительно на них смотреть»[591]591
  Околотин В.С. Принимали как родных // Рабочий край. 2017. 28 февраля.


[Закрыть].

Вот некоторые выписки из историй болезней, которые невозможно читать без сердечной боли, ведь за каждой сточкой – трагическая судьба, чаще всего молодого человека:

«Д-в. 16 лет. (РУ) Обморожение 2 степени обеих ног. Выписан».

«Д-ва. 42 года. Диагноз: истощение, стоматит, колит. Поступила 26.02.1942 г., умерла 28.04.1942 г.».

«Д-ва. 25 лет. Диагноз: истощение, колит. Поступила 7.03.1942 г., умерла 27.03.1942 г.».

«Д-в. 9 лет. Диагноз: истощение, бронхит. Поступил 26.02.1942 г. Умер 9.03.1942 г.».

«Е-ва. 23 г. Диагноз: истощение, обморожение ног, воспаление легких. Поступила 28.03.1942 г. Умерла 22.03.1942 г.».

«Е-в. 12 лет. Диагноз: общее истощение, воспаление легких, колит. Поступил 4.03.1942 г., умер 22.03.1942.».

Иногда записи достаточно подробные, например: «В-в. 15 лет. (РУ), Обморожение 2 степени обеих ног, колит. Мать умерла от голода. Отец жив. Рос и развивался здоровым ребенком. Наследственность не отягощена. 23.03.1942 г. снят с поезда в состоянии истощения с обмороженными нижними конечностями… Состояние тяжелое»[592]592
  ГАИО. ФР-1177. Оп. 2. Д. 60. Л. 30, 7, 10, 23, 43, 48; Д. 59. Л. 117 об., 118.


[Закрыть]. На этом запись о судьбе подростка обрывается…

Эвакуация жителей областей, которым грозила оккупация, а также граждан блокадного Ленинграда проходила не только железнодорожным, но и водным транспортом. Она сопровождалась порой экстремальными ситуациями. Поздней осенью 1941 г. на Волге в районе Кинешма – Пучеж – Сокольское застряли суда, перевозившие беженцев и эвакуированных. Были среди них и воспитанники детских домов. Потребовались вмешательство Совнаркома СССР и Совета по эвакуации, координация усилий облисполкомов трех областей – Горьковской, Ивановской, Ярославской для решения сложной ситуации. С барж и судов, застрявших во льдах Волги в ноябре 1941 г., в течение 5 дней были спасены 17 тыс. чел., для чего пришлось задействовать все силы и средства с целью успешного проведения столь масштабной, даже по нынешним меркам, спасательной операции. Пассажиры, в том числе и воспитанники детских домов, были обогреты, накормлены и отправлены к местам назначения, другие же расселены в районах области, примыкавших к Волге[593]593
  Там же. ФР-130. Оп. 1. Д. 8. Л. 46, 51, 52, 54. Подробнее см.: Около-тин В.С. Обслуживание и размещение эвакуированного населения в Ивановской области (июнь – декабрь 1941 года) // Вестник Ивановского государственного университета. 2016. № 4. С. 84–94.


[Закрыть].

Можно заключить, что, несмотря на большие трудности по обеспечению следовавших транзитом эвакуированных бесплатным питанием, необходимой медицинской помощью, санитарной обработкой, область с этой непростой задачей справилась.

К январю 1942 г. в Ивановскую область переселились примерно 75 тыс. чел. из Украины, Белоруссии, Прибалтики и других территорий, оккупированных фашистами. Среди них много было жителей Ленинграда и Ленинградской области. По состоянию на 1 июня 1943 г. область приняла 92 781 чел., в том числе 41 959 детей, 6691 ребенка без родителей, находящихся в детских домах. Было трудоустроено 37 125 взрослых[594]594
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 181. Л. 1.


[Закрыть].

По данным главного специалиста Ивановского областного архива Л. Яблоковой, в январе 1942 г. в Иванове и районах области проживало более 25 тыс. эвакуированных ленинградцев, в том числе 3,5 тыс. детей[595]595
  Яблокова Л. Гонимые войной.


[Закрыть]. В соответствии с распоряжением СНК СССР бюро Ивановского обкома партии 24 января 1942 г. приняло постановление о размещении здесь 30 тыс. ленинградцев[596]596
  Симонцева Е.Н. Указ. соч. С 85.


[Закрыть]. К концу войны в Ивановском крае, возможно, примерно столько жителей Ленинграда, Ленинградской области и проживали. Точную цифру назвать трудно, так как не все ленинградцы приезжали организованно эшелонами, некоторые даже после размещения уезжали из области.

В.С. Околотин в своем фундаментальном труде «Ивановская область в годы Великой Отечественной войны» одну из глав посвятил размещению эвакуированных жителей Ленинграда и Ленинградской области в Ивановском крае. «Для организации приема большого количества людей, в спешке покидавших город, – писал исследователь, – 22 июля 1941 г. по предложению Наркомата текстильной промышленности СССР обкомом ВКП(б) и облисполкомом было принято совсекретное постановление “О размещении эвакуированных текстильщиков из г. Ленинграда и Ленинградской области по городам и районам области”. Согласно его содержанию, в области предстояло разместить 12 тысяч семей текстильщиков, для чего был разработан план их расселения в крупных текстильных центрах. Например, в Фурманове и Середском районе – 1085 семей… Гусь-Хрустальном – 525… Вязниках и Вязниковском районе – 1150 и т. д.»[597]597
  Околотин В.С. Ивановская область в годы Великой Отечественной войны. Кн. 1. С. 171.


[Закрыть].

Первый эшелон с эвакуированными ленинградцами прибыл в Иваново 31 января 1942 г. Он состоял из 11 классных вагонов и 4 теплушек, где находились 970 чел.[598]598
  Яблокова Л. Гонимые войной.


[Закрыть] Жители области ждали прибытия ленинградцев, надеялись, что они помогут восстановить прерванную мобилизацией работу фабрик и заводов. Они с радостью приходили встречать первые поезда из Ленинграда – и переживали шок от увиденного. В вагонах ехали больные, ослабленные люди. Многие не могли выйти самостоятельно. Они нуждались в первую очередь в помощи, поддержке, сострадании…

Прием большого количества эвакуированных требовал скоординированных действий со стороны как местных органов власти, так и коллективов промышленных предприятий, совхозов и колхозов.

В отчете о готовности к приему поступающих эвакуированных из города Ленинграда в город Кинешму было записано:

«1. Организована бесперебойная работа санпропускников.

2. Выделены помещения для госпитализации слабых больных при фабриках Томна, Красная Вятка, фабрика № 2.

3. Согласован вопрос с райисполкомом по размещению эвакуированных в сельскую местность к месту работы.

4. Разрешен вопрос с горисполкомом о предоставлении транспорта для перевозки эвакуированных и их багажа к месту назначения.

5. Имеется медперсонал, выделенный здравотделом по обслуживанию прибывающих эвакуированных. В помещениях, предназначенных для прибывающих эвакуированных, имеется бесперебойная кипяченая вода»[599]599
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 64. Л. 18.


[Закрыть].

В справке о работе по приему эвакуированных во Владимире от 4 июня 1942 г. говорилось: «Нами проведена по приему 100 человек эвакуированных ленинградцев следующая работа. Вопрос о приеме ленинградцев обсуждался на заседании горисполкома, решением которого отведена школа № 9 под размещение ленинградцев… За счет ряда организаций города взято во временное использование 100 штук коек, 6 штук тумбочек, 45 одеял, 20 штук простыней, 30 штук подушек… Имеется возможность получить 200 штук простыней… и 300 штук наволочек. С заводами города имеется договоренность в трудоустройстве эвакуированных»[600]600
  Там же. Л. 60.


[Закрыть].

Обеспечение жильем, питанием, одеждой, организация медицинского обслуживания вновь прибывших в условиях первого периода войны были связаны с большими трудностями.

Предоставление жилья происходило в основном за счет уплотнения местного населения, благоустройства и приспособления под жилье помещений пионерских лагерей, школьных зданий и детских садов.

20 июня 1942 г. выходит «Решение исполнительного комитета Ивановского городского Совета депутатов трудящихся о расквартировании эвакуированных семей, прибывших из города Ленинграда», в котором, в частности, говорится: «Обязать председателей исполкомов райсоветов трудящихся: а) в двухдневный срок подготовить… за счет уплотнения семей, живущих в домах райкомхозов, промышленности и частновладельческого сектора, следующее количество жилых комнат:

Сталинский район – 50 комнат;

Фрунзенский район – 70 комнат;

Ленинский район – 80 комнат;

Кировский район – 30 комнат;

Октябрьский – 70 комнат. б) вселение в приготовленные комнаты производить по указанию горисполкома»[601]601
  Иваново в документах, 1941–1945: сборник архивных документов / сост. Н.Е. Егорова. Иваново, 2005. С. 45–46.


[Закрыть].

Жилья для прибывающего в область огромного потока людей не хватало. Поэтому часть эвакуированных размещали в приспособленных помещениях. К примеру, в справке «О проверке подготовки приема эвакуированных по Родниковскому, Середскому, Владимирскому и Вязниковскому районам по состоянию на 11 июня 1942 г.» было отмечено, что «по Приволжскому району подготовлено помещение на 100 человек – Рогачевский клуб; 100 человек – школа № 3; 50 человек – школа № 4; 50 человек – пионерклуб; 100 человек – школа № 2. Прикреплены к столовым школы ФЗВО – 300 человек и прикреплены к Рогачевской фабрике – 100 человек. … Инспектор Гультяева»[602]602
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 64. Л. 15. Л. 7, 64 об.


[Закрыть].

Л.И. Цветкова, которая в годы войны работала секретарем партийного комитета Яковлевского льнокомбината города Приволжска, вспоминает: «В январе стало известно, что в Приволжск прибудут два эшелона эвакуированных из Ленинграда. И хотя сами жили скудно, голодно, бедно – к приему ленинградцев все готовились с особым душевным участием… мы подготовили две школы и бывший дворец пионеров. Первый эшелон пришли встречать все, кто был свободен от смены. Большинство из прибывших пришлось выносить на руках и носилках. Этих сразу брали в семьи. Выхаживали, как детей, кормили первое время с ложки, так как у многих не было даже сил, чтобы поднять руку… Особенно помогали нам те рабочие, которые жили в деревнях, где было лучше с продуктами.

Хочется отметить такую черту: стоило человеку немного окрепнуть – и он шел на фабрику, просил работу. На все уговоры отдыхать и поправляться люди неизменно отвечали одно и тоже: “Если бы вы видели то, что видели и пережили мы, то не стали бы отговаривать”»[603]603
  «Яковлевские ткачи». Очерки истории Яковлевского льнокомбината. Ярославль: Верхне-Волжское книжное изд-во, 1977. С. 175–176.


[Закрыть].

После того как ленинградцы были размещены на территории области, местные органы власти проверяли обеспеченность их всем необходимым. В справке о результатах проверки их размещения от 19 августа 1942 г. говорилось: «Семьи эвакуированных из Ленинграда размещены по колхозам Ильинского района. Семья Кузнецовых – 3 человека, эвакуирована из Ленинграда в декабре 1941 г. Размещена в деревне Осипово в отдельном доме. …В селе Ильинском расселена Каменщикова, Панфилова с ребенком… Всем было дано разрешение на пошив по 1 паре обуви. Продуктами питания обеспечены через раймаг на общих основаниях»[604]604
  ГАИО. Ф. Р-130. Д. 64. Л. 11, 11 об.


[Закрыть]. Были также обследованы семьи эвакуированных в Кольчугинском районе. В одной из них – в семье Давыдовой, было трое детей. Инспектор приводит слова эвакуированной: «Живу хорошо, имею отдельный дом, колхоз дал теленка и овцу, хлеба заработала достаточно»[605]605
  Там же. Л. 63 об.


[Закрыть]. Этот случай вряд ли можно называть типичным – ведь даже местным жителям, включая многодетных матерей, колхозы не имели возможность выделить корову, да и из-за уплотнения практически никто не проживал в отдельных домах, отдельная комната на семью считалась роскошью.

В постановлении бюро обкома ВКП(б) от 19 августа 1941 г. «О работе с семьями эвакуированных» отмечалось, что «прием и расквартирование семей эвакуированных в большинстве районов проходит удовлетворительно. <…> Большинство прибывших послано на работу, а особо нуждающимся оказывалась материальная помощь…»[606]606
  Околотин В.С. Ивановская область в годы Великой Отечественной войны. Кн. 1. С. 173.


[Закрыть] Вместе с тем бюро обкома ВКП(б) отметило, что в некоторых городах и районах области имеются серьезные недостатки. «В гор. Приволжске Середского района и г. Вязниках не были приняты необходимые меры для обеспечения эвакуированных постельными принадлежностями, домашним и кухонным инвентарем. В колхозах Селивановского района эвакуированные несвоевременно были обеспечены продуктами питания. В районах несвоевременно оказывается помощь в устройстве эвакуированных на работу и в особенности в использовании их по специальности, а также в приеме детей в детучреждения»[607]607
  Там же.


[Закрыть]. На основании изложенного был намечен перечень мер по улучшению бытовых условий эвакуированных, прежде всего за счет уплотнения жилого фонда предприятий, коммунальных и частных квартир. В колхозах области было предложено организовать выдачу натуральных авансов эвакуированным в счет их трудодней. Облторгу предложено «организовать продажу семьям эвакуированных за счет рыночного фонда верхнего платья, мануфактуры, белья, обуви и предметов первой необходимости, кухонной посуды, кроватей и другого домашнего имущества»[608]608
  Там же.


[Закрыть]. Насколько велик был этот «рыночный фонд», имели ли эвакуированные, значительная часть которых не работала, возможность купить необходимые вещи, в документе не сказано.

По данным В.С. Околотина, «9 декабря 1941 г. по итогам проверки расселения эвакуированного населения в Ивановской области обком ВКП(б) принял совсекретное постановление “О положении эвакуированного населения, расселенного в районах области”. В нем говорилось, что с начала эвакуации по 1 декабря 1941 г. в районах Ивановской области расселено эвакуированного населения из фронтовой полосы около 63 тыс. чел. Районы, куда направлялись эвакуированные, к встрече и расселению их подготовились и проводили эту работу в основном удовлетворительно». В частности, многие районы (Шуйский, Родниковский, Селивановский), а также предприятия (фабрика «Шуйский пролетарий», Новлянский крахмало-паточный завод, комбинат «Большевик» и др.) оказали эвакуированным помощь в пошивке одежды, обуви, белья, предоставили койки, матрацы, постельное белье и необходимый домашний инвентарь. Большинству эвакуированных предоставлена работа, как на фабриках, заводах, так и в колхозах области. Наряду с этим был отмечен ряд недостатков. Так, в Собинском районе «120 человек, размещенных в общежитии фабрики “Комавангард”, топливом не обеспечены, в комнатах грязно, большая скученность, на 20 метрах живут по 10–13 человек, в тех же комнатах находятся сырые дрова, принесенные из леса самими эвакуированными. Дети в школу не ходят из-за отсутствия обуви». Во многих районах, говорилось в постановлении, «плохо поставлена массово-разъяснительная работа с населением, в результате чего имеют место факты недоброжелательного отношения к эвакуированным со стороны отсталой части населения, которые считают эвакуированных своими нахлебниками и виновниками поднятия цен на рынках (Лежнево, Середской район)»[609]609
  Околотин В.С. Обслуживание и размещение эвакуированного населения в Ивановской области (июнь – декабрь 1941 года) // Вестник Ивановского государственного университета. 2016. № 4 (16). С. 92–93. URL: https:// elibrary.ru/contents.asp?id=34346138 (дата обращения: 12.04.2018).


[Закрыть].

Действительно, проблемы с жильем, особенно в городах, были. В одной из справок от 30 сентября 1943 г. отмечался недостаток в квартирах в г. Ступине. В частности, «эвакуированная Васильева из Ленинграда проживает в квартире матери, в комнате 16 м проживает 9 человек, в том числе 5 детей»[610]610
  ГАИО. ФР-130. Оп. 1. Д. 64. Л. 63.


[Закрыть]. В справке также отмечено, что сама эвакуированная по поводу улучшения своих жилищных условий в органы власти не обращалась.

Другим, не менее важным, являлся вопрос снабжения эвакуированных, размещенных в сельской местности, продуктами питания и одеждой. С их стороны поступили жалобы о том, что они «не пользуются никакими продуктами, кроме хлеба 400 грамм на день. Промтоваров и сахарных карточек им не выдается, а поэтому люди испытывают большую нуждаемость в промтоварах и сахаре… и всеми силами стараются перебраться в город. Вопрос о снабжении эвакуированных, живущих в сельской местности, требует немедленного разрешения»[611]611
  Там же. Л. 19 об.


[Закрыть].

Подтверждением того, что действительно это была серьезная проблема, может служить коллективное письмо в областной эвакопункт работниц, проживающих в г. Кохме, написанное в 1942 г.

Они жаловались на плохое питание для их детей. Причиной этого женщины считали то, что продукты им выделяли как жителям сельской местности. «Так поймите, – говорилось в письме, – что у нас огородов нет да и связей с деревней нет, так что хотя бы что-либо для наших детей можно было бы достать дополнительно к 400 граммов хлеба как рабочим города Иваново, эвакуированным так же, как и мы, из города Ленинграда, которые пользуются всеми возможностями»[612]612
  Там же. Л. 6.


[Закрыть].

Недостатки были выявлены и в организации питания детей из семей эвакуированных. Так, в областное эвакоуправление уполномоченному по эвакуации Туманову в июне 1942 г. от инспектора по трудоустройству эвакуированного населения города Кинешмы Караваевой поступила служебная записка следующего содержания: «Настоящим прошу вас оказать мне содействие в разрешении некоторых вопросов: по организации питания для эвакуированных детей… обстоит весьма неблагоприятно. Дети, прикрепленные к ресторану № 2, где дают одну ржаную лапшу очень низкого качества… Когда я обратилась в горторготдел с просьбой улучшить питание для детей, то мне ответили, что мы не имеем никаких фондов для эвакуированных, а поэтому обеды даже такие, которые выдаются детям, – большое достижение. Однако я считаю, что такое питание детей, по сравнению со взрослым населением, заслуживает решительного обсуждения со стороны вышестоящих организаций»[613]613
  Там же. Л. 19.


[Закрыть].

По всем выявленным фактам неудовлетворительного решения проблем эвакуированного населения Ленинграда принимались конкретные меры по их устранению.

Инспекторы также отмечали большую нужду эвакуированных в одежде и обуви. Поэтому уже 20 сентября 1941 г. Ивановский обком ВКП(б) обратился с просьбой к населению наряду со сбором вещей для Красной армии организовать сбор одежды для эвакуированных, в том числе для детей. Во все райкомы и горкомы партии, исполкомы, комиссии по сбору теплых вещей для Красной армии в области были направлены телеграммы следующего содержания: «В связи с военными действиями в нашу область прибыло на расселение до 15 тысяч детей, эвакуированных из прифронтовой полосы, в Родниковском районе количество детей эвакуированных составляет 1400 человек, Юрьев-Польском – 945 человек, г. Шуе – 750 и т. д., а между тем многие родители этих детей вследствие быстрой эвакуации совсем не имеют при себе теплой одежды и обуви своим детям»[614]614
  Там же. Д. 7. Л. 80, 81.


[Закрыть].

В результате попавшим в беду людям помощь оказывали «всем миром». В справках написано, что в г. Кольчугине «с мая по ноябрь 1943 г. эвакуированным 27 семьям отпущено 81 кубометр дров, 31 штука пальто, трикотаж и белья 332 штуки, овощей разных 11 865 кг, денег 2306 руб. Размещены удовлетворительно. Работающие на заводе живут удовлетворительно»; в г. Киржаче «помощь оказывается большая. В частности, проведена работа по сбору шерсти среди колхозов, собрано 700 кг для изготовления валенок, которые будут в первую очередь выданы ленинградцам»[615]615
  Там же. Л. 64.


[Закрыть].

Следующей важной проблемой было трудоустройство эвакуированных. Что касается профессий прибывающих в область ленинградцев, то в основном это были текстильщики. Так, из 15 463 чел., размещенных в области с 31 января 1942 по 20 апреля 1942 г. 1100 чел. были работниками текстильных предприятий (без членов их семей)[616]616
  Там же. Д. 181. Л. 4.


[Закрыть]. Проблем с их трудоустройством не было: текстильные предприятия готовы были принять и большее количество работников, так как в годы войны здесь остро ощущался дефицит квалифицированных рабочих. Также среди эвакуированных, согласно эшелонным спискам, были колхозники, разнорабочие, квалифицированные рабочие промышленных предприятий (слесари, токари), учащиеся, бухгалтеры, редко – учителя, врачи, инженеры, библиотекари, домохозяйки и т. д.[617]617
  Там же. Д. 73. Л. 19, 19 об.; Д. 74. Л. 19, 21.


[Закрыть]

Практически все прибывшие из города на Неве люди трудоустраивались. Например, в Кольчугинском районе на 25 ноября 1943 г. были размещены 1317 эвакуированных, из них 91 мужчина, 495 женщин, 731 ребенок до 14 лет. Трудоустроен 421 чел., в том числе на промышленных предприятиях 7 чел., в совхозах и колхозах 355 чел., в прочих организациях и учреждениях 59 чел. В Гороховецком районе были размещены 2623 чел, в том числе 268 мужчин, 1252 женщины, 1148 детей до 14 лет. 1188 чел. были трудоспособны, из них трудоустроили 959 чел., в том числе на промышленные предприятия 220 чел., в совхозы и колхозы 661 чел., на железнодорожный транспорт 4 чел., в прочии организации и учреждения 74 чел.[618]618
  Там же. Д. 175. Л. 11, 24.


[Закрыть]