Текст книги "Побратимы"

Питание на станциях остановки было необходимо для ленинградцев, учитывая их сильное истощение и низкую скорость движения эшелонов зимой 1941/42 г. На станциях и пристанях были организованы пункты питания. В 1941 г. в организации питания были серьезные недостатки. Из-за проблем с транспортом не хватало ряда важных продуктов, в том числе и хлеба[274]274
  ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 431. Л. 162; Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 23, 66.


[Закрыть]. На вокзале при станции Череповец осенью 1941 г. приезжающим не хватало даже кипятка, для получения обеда по талонам приходилось долго стоять в очередях[275]275
  Там же. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 20.


[Закрыть]. К лету 1942 г. организация и качество питания на станциях улучшились. В это время власти реализовали на практике так называемую шахматную систему питания – если эшелон получал еду в Бабаево, то через станцию Череповец он следовал без получения обеда до Вологды. Такую систему удалось реализовать благодаря увеличению скорости движения эшелонов до 300–400 км в сутки[276]276
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 33.


[Закрыть].

Питание на станциях включало горячий обед и сухой паек в дорогу[277]277
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 168.


[Закрыть]. Горячий обед официально включал 2 блюда и 500 г хлеба[278]278
  Там же. Д. 1. Л. 36; ГАВО. Ф. P-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 157.


[Закрыть]. В то же время в источниках фигурируют противоречивые данные. Начальник эвакопункта станции Череповец отмечал, что вместе с сухим пайком «блокадники» получали 800 г белого или черного хлеба[279]279
  Архив МБУК «ЧерМО». Ф. Р-24. Оп. 33. Д. 1. Малков П.Е. Воспоминания о работе молодежи и с молодежью с 1920 и до конца 70-х годов (1978 год). С. 15.


[Закрыть], а эвакуированная жительница Ленинграда в воспоминаниях утверждала, что им давали только по 400 г[280]280
  Скрябина Е. Страницы жизни. М.: Прогресс-Академия, 1994. С. 150.


[Закрыть]. Информация о 800 г обнаружена только в одном источнике – воспоминаниях начальника эвакопункта, написанных через 33 года после окончания войны. Скорее всего, это ошибка или сознательное преувеличение (если учесть должность автора воспоминаний). Вторая цифра из воспоминаний жительницы блокадного Ленинграда более близка к официальной, кроме того, в условиях нехватки продуктов незначительное снижение нормы – вполне реальное явление.

Сухой паек в дорогу включал хлеб со сливочным маслом или печенье и сахарный песок либо шоколад[281]281
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 91; Д. 29. Л. 3; Д. 31. Л. 52, 152, 244, 248; ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 157.


[Закрыть]. Жители Ленинграда, останавливающиеся в Вологде и Череповце, писали в книгу отзывы о качестве полученных обедов, которые, безусловно, субъективны. Кроме того, работники эвакопункта могли и уничтожить самые негативные из них – за 1941 г. отзывов обнаружить не удалось. В то же время благодаря этим источникам можно узнать мнение самих жителей Ленинграда об организации и качестве общественного питания. Не все отзывы являлись положительными – многие указывают на недостатки в организации питания и качестве пищи, ее однообразие и невозможность замены[282]282
  ЧЦХД. Ф. P-1079. Оп. 1. Д. 40. Л. 17.


[Закрыть]. Сохранилась жалоба на слишком частое и обильное питание, которое приводило к поносам[283]283
  Там же. Л. 8.


[Закрыть]. Некоторые очевидцы позднее отмечали в воспоминаниях, что «блокадники», получив свой обед и сухой паек и не слушая советов работников эвакопункта, съедали его сразу и умирали[284]284
  Архив МБУК «ЧерМО». Ф. P-24. Оп. 33. Д. 1. Малков П.Е. Воспоминания о работе молодежи и с молодежью с 1920 и до конца 70-х годов (1978 год). С. 18; Акиньхов Г.А. Указ. соч. С. 73.


[Закрыть]. По мнению специалистов, при выходе из состояния дистрофии расширение диеты должно быть постепенным[285]285
  Справочник практического врача / под ред. А.И. Воробьева. М.: Медицина, 1981. С. 124.


[Закрыть].

После получения питания и медосмотра эвакуируемые жители Ленинграда разделялись на две группы, разные по численности. Большая часть из них отправлялась дальше, на восток страны, как правило, это были организованные группы рабочих и служащих, интеллигенции, детей. Они ехали на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию, где размещались на продолжительный или постоянный срок[286]286
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 49, 78, 128.


[Закрыть]. Многие промышленные предприятия, учреждения культуры и искусства были вывезены из блокадного Ленинграда в глубокий тыл, где их работа возобновилась, а рабочие организованными группами эвакуировались и продолжали работать на восстановленных здесь предприятиях. По спискам переселенческого отдела, за 1941 – первую половину 1942 г. через станцию Вологда проследовали транзитом 13 407 преподавателей и студентов 22 вузов Ленинграда[287]287
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 48–49.


[Закрыть], а также рабочие 56 заводов города[288]288
  Там же. Л. 50–51.


[Закрыть]. Эвакуируемые предприятия и организации нельзя было восстанавливать в прифронтовой полосе – регион в любой момент мог оказаться в зоне боевых действий, и потребовалась бы повторная эвакуация с большими потерями. Во всех отношениях глубокий тыл являлся более безопасным местом. По этой причине большинство населения уезжало после короткой остановки. Меньшая же часть их них по разным причинам оставалась на временное или постоянное проживание в Вологодской области.

Таблица 3

Сведения о численности эвакуированных жителей, размещенных на территории Вологодской области после окончания эвакуации

Источник: ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 8. Л. 1, 10, 32, 53, 65, 85, 94, 108, 138. Доля в процентах подсчитана автором статьи.

Общее число людей, оставшихся в Вологодской области к концу эвакуации, – 165 160 чел. В табл. 3 представлена подробная учетная информация о числе эвакуированных граждан, которые жили в Вологодской области после окончания массовой эвакуации и о доле «блокадников» среди них. Из представленных данных видно, что сразу же после окончания эвакуации, как общая численность эвакуированных граждан, так и численность «блокадников», проживающих в регионе, начинает постепенно снижаться. Со второй половины 1944 г. темпы оттока населения увеличиваются – начинается процесс активной реэвакуации. В течение военного периода и первых послевоенных лет доля «блокадников» среди общего числа эвакуированных граждан, проживающих на территории области, не была преобладающей и в среднем составляла около 30 %.

Люди, остававшиеся в области для проживания, за некоторым исключением, не были организованы в коллективы по профессиональному, возрастному или иным признакам – у каждого были собственные обстоятельства для остановки. Многие «блокадники» не могли ехать дальше по состоянию своего здоровья или здоровья родственников – таких людей размещали в госпиталях и больницах. У некоторых граждан были родственники или знакомые в области, у которых можно было пожить. Для временного размещения эвакуированных граждан в течение войны строились общежития – официальный срок проживания в них ограничивался и составлял от нескольких дней до нескольких недель[289]289
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 49,76; Д. 29. Л. 41, 84, 169.


[Закрыть].

Еще одна причина, по которой люди уезжали из Вологды, заключалась в том, что им не давали разрешения на поселение. В регион эвакуировали не только гражданское население, но и раненых военнослужащих Красной армии. Уже к осени 1941 г. многие помещения оказались заняты, и размещать людей было негде[290]290
  Там же. Ф. Р-7. Оп. 9. Д. 29. Л. 133.


[Закрыть]. Приезжающие граждане попадали в безвыходные ситуации. Елена Скрябина приехала в Череповец зимой 1942 г. вместе с матерью и няней, которым было необходимо лечение. Самой Елене отказали в проживании из-за перенаселенности Череповца[291]291
  Скрябина Е. Указ. соч. С. 150.


[Закрыть]. Блокадница пыталась найти еду и получить прописку, потому что не могла уехать, оставив родственников в чужом городе. Через несколько дней мать умерла, а няня была выписана. Дальнейшее развитие ситуации описано в воспоминаниях: «Все хожу на вокзал, делаю попытки уехать с транспортами, идущими из Ленинграда. Однако надежд почти никаких. Все эти транспорты необычайно переполнены, в Череповце посадки нет. А уезжать надо обязательно. И немедленно. Ведь вопрос о хлебном пайке стал вопросом жизни. Если эта милая девушка прекратит выписку талонов, а это она вправе сделать каждый день (сотрудница горисполкома выписывала ей талоны на хлеб. – Ф. К.), то погибнем голодной смертью здесь, в этом Череповце… Обедов я давно уже не получаю. Только хлеб и спасает»[292]292
  Там же. С. 155.


[Закрыть]. Факты, которые приводятся в отрывке из воспоминаний, действительно могли быть. Скрябина пыталась уехать из Череповца в начале весны 1942 г. – именно к этому периоду (февраль – апрель) относится второй поток эвакуации из блокадного города, и вполне вероятно, что эшелоны были переполнены. Другой факт – о прекращении выписки талонов на питание – требует объяснений. Эвакуированные граждане, которые оставались на проживание в Вологодской области, по закону должны были получать 400 г хлеба[293]293
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 135.


[Закрыть]. Однако Скрябина не имела прописки, а следовательно, и права на этот хлеб. В итоге ситуация разрешилась благополучно – после многочисленных попыток Скрябина уехала из Череповца в Пятигорск[294]294
  Скрябина Е. Указ. соч. С. 158, 172.


[Закрыть].

Еще один эвакуационный сюжет. Ученый, доктор филологических наук профессор Н.В. Юшманов был эвакуирован вместе со своей женой в Вологду. Вероятно, уже от безысходности жена написала открытое письмо И.В. Сталину с просьбой улучшить питание: «Кроме 400 грамм хлеба мы ничего не имеем, и муж дошел до крайнего истощения – гибель неминуема, так как дальше ехать нет сил. Немногого и прошу: иметь возможность дать тарелку супа с кусочком мяса и кашу, немного больше хлеба с кусочком масла. Это поддержит его, а немного табаку или махорки позволит ему продуктивнее работать, вдохновит»[295]295
  ГАВО. Ф. Р-1300. Оп. 1. Д. 606. Л. 7.


[Закрыть]. Юшманова пыталась спасти не себя, а своего мужа-ученого, написавшего много трудов по филологии, который, несмотря на тяжелые условия жизни и крайнее истощение, продолжал заниматься наукой в Вологде. По материалам Санкт-Петербургского филиала архива РАН, пребывание Юшманова в Вологде было временным – позднее он был эвакуирован в Алма-Ату, пережил войну и умер 2 апреля 1946 г. в Ленинграде[296]296
  Санкт-Петербургский филиал Архива Российской академии наук. Ф. Р-925. Оп. 1. Биографическая справка о жизни и деятельности профессора Н.В. Юшманова. URL: http://isaran.ru/?q=ru/opis&guid=16F10815-A293-2558-7AB9-DE00F3AD5E18&ida=2 (дата обращения: 02.07.2018).


[Закрыть]. По данным переселенческого отдела, за апрель 1943 г. люди не всегда получали даже 400 г хлеба: выдачу хлеба задерживали; вместо 400 г давали 300; вместо хлеба давали зерно повышенной влажности, вес которого составлял 240–260 г, и муку; вместо ржи иногда давали ячмень[297]297
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 135, 137.


[Закрыть]. В общественных столовых питание для эвакуированных граждан было организовано плохо. Люди из Кирилловского района написали коллективное заявление о том, что в столовой их кормят только водой[298]298
  Там же.


[Закрыть]. Семья Черепановых, проживающая в поселке Молочное под Вологдой, получала в столовой порцию жидких щей и порцию такой же каши и делила на троих. Серьезным подспорьем для них являлись занятия огородничеством и сбор грибов – шампиньонов[299]299
  Черепанова О.А. Годы войны в детской памяти и по рассказам родителей // Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов «Великая Отечественная война: проблемы междисциплинарного осмысления» / гл. ред. В.А. Саблин. Вологда: ВоГУ, 2016. С. 145.


[Закрыть]. В то же время блокадница, работающая на паровозовагоноремонтном заводе Вологды, переоборудованном под оборонное производство, получала в столовой более разнообразное питание: «Обедала в цеховой столовой (цех наш был обнесен высоким забором, особые пропуска). В меню в основном щи и овощное рагу и дополнительный паек: ложка густого гороха, омлета кусочек и 200 гр. хлеба. Паек был 800 гр., а на черновых деталях – 1 кг»[300]300
  Цит. по: Акиньхов Г.А. Форпост. С. 93.


[Закрыть].

Большинство жителей Ленинграда, проживших в блокадном городе длительное время, находились на грани жизни и смерти и нуждались в длительном высококвалифицированном лечении. Многие жители Вологодской области и сами блокадники позднее вспоминали о своем физическом состоянии сразу после приезда. Из свидетельства очевидца: «До сих пор страшно вспомнить это. Люди, будто только что вышедшие из подземелья – черные, исхудавшие. Кого еле вели под руки, кого несли на носилках»[301]301
  ЧЦХД. Ф. Р-363. Оп. 2. Д. 99 [Подшивка газеты «Коммунист» за 1985 год (январь – июнь). № 89. С. 2].


[Закрыть]. Из свидетельства блокадника: «Когда приехали в Череповец, я была настоящим дистрофиком, не могла ходить, не могла даже плакать. Маму прямо с вокзала увезли в больницу, и через четыре дня она умерла»[302]302
  Там же.


[Закрыть]. Из письма другого очевидца к краеведу Г.А. Акиньхову: «Измученные голодом и утомленные тяжелой продолжительной дорогой они с трудом выбирались из теплушек и шли в столовую. Это было небольшое деревянное старое здание возле вокзала. Люди, не раздеваясь, усаживались за столики и приступали к еде по-разному: некоторые медленно, с трудом приподнимая руки над столом, отламывали кусочки хлеба, подносили его ко рту; другие, завернув в платочки хлеб, старались как можно быстрее съесть все поданное им, спешили проглотить суп, горячую пшенную кашу, чай… И это приводило иногда к тяжелым последствиям, даже к смерти. Я видела, как некоторые, не в силах передвигаться дальше, прижимаясь спиной к стене, сидели у столовой»[303]303
  Цит. по: Акиньхов Г.А. Форпост. С. 73.


[Закрыть]. Три приведенных свидетельства объединяет одно: состояние жителей блокадного Ленинграда, приезжающих в Вологодскую область, было очень тяжелым. Ситуацию в зимний период усугубляли сильные морозы, доходившие в Вологодской области до 40–45 °C[304]304
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 14.


[Закрыть].

Система здравоохранения оказалась не готова к приему истощенных жителей Ленинграда, и при их обслуживании возникло много проблем. В 1941 г. на вокзале Череповца не было медпункта. Людей встречали два врача, помогали им работники эвакопункта и представители общественности[305]305
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 5.


[Закрыть]. Только в феврале 1942 г. на вокзале открыли медпункт[306]306
  Там же. Л. 6.


[Закрыть]. Число медработников увеличилось, появились медсестры, было организовано круглосуточное дежурство[307]307
  Там же. Д. 2. Л. 5.


[Закрыть]. К весне 1942 г. в Череповец прибыли три врача из Вологды[308]308
  Там же. Л. 97.


[Закрыть]. В Вологде проблем с организацией медобслуживания было меньше. На вокзале, как и в Череповце, работал медпункт, также была создана комната ожидания[309]309
  ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1187. Л. 27.


[Закрыть].

Транспортная проблема в Череповце была актуальной в течение всего периода эвакуации. В 1941 г. не было даже гужевого транспорта для перевозки продуктов эвакуируемым гражданам в буфет на вокзале и в изолятор эвакопункта из больниц города. В 1942 г. транспортные проблемы сохранились[310]310
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 183.


[Закрыть]. В Вологде проблемы с транспортировкой пациентов были не такими серьезными[311]311
  ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1187. Л. 171–172.


[Закрыть]. Людей, нуждающихся в лечении, работники госпиталей забирали прямо с вокзала на специальных автобусах[312]312
  Там же. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.


[Закрыть]. Мест в госпиталях не хватало[313]313
  Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. Вологда, 1992. С. 10; Акиньхов Г.А. Форпост. С. 82–83.


[Закрыть].

В Череповце пациента, которому требовалась госпитализация, с 1941 и до весны 1942 г. отправляли только в так называемый изолятор – учреждение для временной изоляции инфекционных больных, а не для квалифицированного лечения[314]314
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 7.


[Закрыть]. В начале эвакуации изолятор мог принять 50 чел., а после переезда в другое здание число мест уменьшилось до 25[315]315
  Там же. Д. 2. Л. 25.


[Закрыть]. К декабрю 1941 г. местные власти вновь увеличили вместимость изолятора до 50 чел.[316]316
  Там же. Д. 30. Л. 26, 33.


[Закрыть] Большинство блокадников были больны дистрофией, срок лечения таких пациентов в зависимости от степени тяжести и условий содержания составлял от 5 дней до 1–2 месяцев[317]317
  Там же. Л. 9.


[Закрыть]. Условия в изоляторе были неудовлетворительными, для организации лечения это учреждение не было приспособлено. Блокадников нужно было переводить в госпитали, но переводить было некуда. Больницы Череповца (как межрайонная, так и инфекционная), отказывались принимать этих людей на лечение. Местные власти долгое время не могли решить проблему. Отправлять пациентов в Вологду было затруднительно из-за медленной работы транспорта и тяжелого физического состояния некоторых пациентов[318]318
  Там же. Д. 2. Л. 34.


[Закрыть]. Зимой 1942 г. после увеличения потока населения из блокадного Ленинграда мест в изоляторе стало не хватать, но больные блокадники не могли ехать дальше. Отдел здравоохранения предложил увеличить количество мест в изоляторе, что могло привести к осложнению эпидемиологической обстановки[319]319
  Там же. Л. 34.


[Закрыть]. Весной ситуация изменилась к лучшему: в изолятор были переведены врачи из медпункта на вокзале[320]320
  Там же. Д. 30. Л. 9.


[Закрыть], тяжелобольных блокадников согласились принимать городские больницы[321]321
  Там же. Д. 2. Л. 60.


[Закрыть]. В начале лета 1942 г. городская больница Череповца вновь отказалась принимать на лечение всех без исключения эвакуируемых граждан[322]322
  Там же. Л. 55.


[Закрыть]. К концу лета проблему удалось решить окончательно – ленинградцы лечились только в больнице города[323]323
  Там же. Л. 182.


[Закрыть].

В Вологде ситуация с размещением пациентов складывалась по-другому – для лечения блокадников и других эвакуированных граждан были открыты шесть госпиталей в зданиях поликлиник, больниц, школ[324]324
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 67.


[Закрыть]. Согласно учетным данным, в июне 1942 г., когда начался третий летний интенсивный поток блокадников, большинство госпиталей Вологды были заняты максимум на 50 %, а в госпитале № 4, вместимость которого составляла 260 чел., были размещены 12 чел.[325]325
  Там же.


[Закрыть] Вполне вероятно, что большинство пациентов из второго потока эвакуации уже были вылечены, а третий поток только начинался. После снижения интенсивности потока осенью 1942 г. госпитали начали постепенно закрывать[326]326
  Там же. Л. 117.


[Закрыть]. Летом 1943 г. были расформированы два последних госпиталя для блокадников в Вологде[327]327
  Там же. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1188. Л. 235.


[Закрыть].

На физическое состояние людей в Вологде и области влияли не только последствия тягот повседневности блокадного города, но и другие факторы: недостаток еды и перебои с водой; перегруженность эшелонов; отсутствие тепла и света[328]328
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 20, 24 и др.


[Закрыть]. Некоторые блокадники пытались скрыть свое болезненное состояние, не желая оставаться в Вологодской области, что вело к ухудшению их самочувствия и летальным исходам[329]329
  Там же. Д. 2.


[Закрыть]. Уже приводились примеры о вреде обильного питания в пунктах приема и смертельных случаях вследствие переедания. Изолятор Череповца, принимающий жителей блокадного Ленинграда для лечения, не только не вмещал всех пациентов и не был приспособлен для лечения, но и не соответствовал санитарным нормам. По отзывам и справкам о работе эвакопункта, с первого дня работы учреждение имело недостаточную материальную базу: не хватало белья, халатов, медицинских инструментов и инвентаря[330]330
  Там же. Д. 40. Л. 26.


[Закрыть], одеяла были старыми и изношенными[331]331
  Там же. Л. 54.


[Закрыть]. Некоторые пациенты не имели сменного белья[332]332
  Там же. Л. 33.


[Закрыть]. По вопросу стирки белья пациентов изолятор имел договоренность с прачечной, при этом по правилам работники изолятора вынуждены были привозить свои моющие средства – в противном случае белье не принимали[333]333
  Там же. Д. 30. Л. 42.


[Закрыть]. Весной 1942 г. в период наплыва пациентов в прачечной отключили электроэнергию и водоснабжение. Учитывая, что многие больные страдали поносами и сменного белья не хватало, санитарная ситуация в изоляторе оказалась очень сложной[334]334
  Там же. Д. 2. Л. 55–56.


[Закрыть]. Помещение изолятора не было подключено к сетям водоснабжения и водоотвода. Работники приносили воду из колодцев, расположенных в городской черте. Весной 1942 г. в ближайших колодцах воды не было, а доставлять ее из другого места не представлялось возможным из-за отсутствия не только автотранспорта, но и гужевого[335]335
  Там же. Л. 36, 54.


[Закрыть]. Кроме того, изолятор не был обеспечен в достаточном количестве дровами и был отключен от электроснабжения[336]336
  Там же. Л. 54.


[Закрыть]. Изолятор не имел столовой для работников и пациентов. Для питания пациентов санитарные работники приносили еду из столовой инфекционной и железнодорожной больниц – три раза в день они ходили за питанием пешком и приносили уже остывшую еду[337]337
  Там же. Л. 26, 28, 33.


[Закрыть]. В 1942 г. инфекционная больница временно прекратила готовить диетическое питание для изолятора – эвакопункт не поставлял необходимые продукты[338]338
  Там же. Д. 30. Л. 62.


[Закрыть].

В госпиталях Вологды были схожие проблемы, в некоторых из них отсутствовала канализация или не работали туалеты[339]339
  ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1188. Л. 171.


[Закрыть], не хватало медикаментов и дров[340]340
  Акиньхов Г.А. Эвакуация: хроника. С. 8–9.


[Закрыть]. Пациентам привозили остывшую еду из треста столовых[341]341
  Там же. С. 13.


[Закрыть]. В одном из госпиталей часть пищи, предназначенной для пациентов, употреблял персонал[342]342
  Там же. С. 51–52.


[Закрыть]. Как следует из докладной заведующего горздравотдела Вологды, в госпиталях не хватало врачей и медперсонала из-за перевода их в другие места, ощущался недостаток белья из-за необходимости его частой смены. Здания не были приспособлены для размещения лечебных учреждений[343]343
  ГАВО. Ф. Р-1300. Оп. 1. Д. 606. Л. 25–26.


[Закрыть].

В антисанитарных условиях серьезной проблемой становился педикулез. Работники здравоохранения пытались активно бороться с этим заболеванием. Все, кто приезжал в Вологду и уезжал из города, должны были проходить обязательную санитарную обработку[344]344
  Там же. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1210. Л. 133.


[Закрыть]. Пациентов отправляли в специальное помещение – мыли, стригли волосы по всему телу, одежду подвергали тепловой обработке, в некоторых случаях обрабатывали специальным раствором. Весной 1942 г. врачи стали осматривать пациентов, размещенных в изоляторе Череповца. Людей, которых не удавалось излечить от педикулеза, отправляли в инфекционную больницу[345]345
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 10, 55, 56, 75.


[Закрыть]. Об антисанитарных условиях и проблеме педикулеза писали и в источниках личного происхождения: блокадница Татьяна Старостина, живя в бараке в Вологде, сделала следующую запись в своем дневнике: «Спим в одежде. Вшей у нас пока нет. Обсыпаемся пиретрумом. Мыться не моемся, редко – руки и лицо. Вода – редкость»[346]346
  Старостина Т. Послеблокадный транзит. Дневник // Север. 2005. № 5–6. С. 130.


[Закрыть]. Все указанные факторы негативно влияли на здоровье блокадников, уже серьезно подорванное во время проживания в Ленинграде.

Учетные данные о посещаемости медпункта на станции Череповец и размещении пациентов в изоляторе, представленные в табл. 4, соответствуют данным об интенсивности эвакуации из Ленинграда: с февраля по апрель и в летний период 1942 г. наблюдается рост числа лиц, испытывающих проблемы со здоровьем, а в остальное время – происходит снижение. В марте 1943 г. – последний месяц массовой эвакуации, за помощью обратились семь человек. Из числа эвакуируемых граждан до февраля 1942 г. в изолятор поступало 20–40 чел., то есть мест для размещения в этот период хватало. Наибольшее количество пациентов, размещенных в изоляторе, относится к марту, апрелю и июлю 1942 г. – периодам наиболее интенсивного потока эвакуированных. Тяжелая ситуация в изоляторе во всех отношениях складывалась именно весной 1942 г., с другой стороны, в это время больница уже начала принимать эвакуированных граждан на лечение. С сентября 1942 г. со снижением интенсивности потока эвакуированных устойчиво снижалась и доля пациентов, размещенных в изоляторе. Кроме того, с этого времени больницы Череповца начали на постоянной основе принимать пациентов. Из табл. 4 видно, что доля пациентов, отправляющихся на лечение в изолятор, была очень мала относительно общего количества людей, обратившихся за помощью в медпункт.

Таблица 4

Количество пациентов, посетивших медпункт Череповца и отправленных на лечение в изолятор в 1942 г.

Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 48, 50, 77, 79, 127, 129, 155, 169, 187, 215, 217, 222; Д. 29. Л. 42, 85, 170.

В Вологде пациентов в госпиталях для эвакуируемых граждан было больше. Самая значительная часть из них поступила в период с начала эвакуации до 1 июня 1942 г. – 5149 чел., за лето 1942 г. на лечение поступили 1492 чел., с середины августа 1942 по 1 апреля 1943 г. – только 153 чел., что соответствует общим тенденциям движения населения. Эвакуированных детей, нуждающихся в лечении, в Вологде размещали в Доме ребенка и детской больнице[347]347
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.


[Закрыть].

О характере заболеваемости жителей блокадного Ленинграда, остающихся в Вологодской области, дает представление сохранившаяся учетная документация. В табл. 5 указаны данные за 1941 – начало 1942 г. На этом этапе относительное большинство пациентов (17 %) составляли люди с желудочно-кишечными заболеваниями, в частности дизентерией, что могло быть вызвано плохими условиями и режимом питания до переезда, недостаточно хорошо организованным питанием во время переезда. Дистрофики в эту категорию пациентов не входили. У многих эвакуированных граждан были проблемы с сердцем, воспаление и другие заболевания легких, грипп. Лиц с обморожениями, дистрофиков, пациентов с язвой желудка и туберкулезом было очень мало. В это время блокада уже началась, но условия проживания в Ленинграде еще не были такими ужасающими[348]348
  В числе прочих заболеваний: туберкулез позвоночника, артериосклероз, паралич, воспаление мозга, мочевого пузыря, цирроз печени, малярия, атрофия, переломы.


[Закрыть].

Таблица 5

Характер заболеваний эвакуированных лиц в изоляторе Череповца (июль 1941 – январь 1942 г.)

Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 1. Л. 25, 26.

Зимой – весной 1942 г. картина заболеваемости изменилась – стали поступать люди, здоровье которых уже было подорвано блокадным голодом. По данным табл. 6 видно, что большинство пациентов страдали дистрофией разной степени тяжести[349]349
  Дистрофия – болезнь длительного недостаточного питания, характеризующаяся общим истощением, расстройством всех видов обмена веществ, дистрофией тканей и органов с нарушением их функций, см.: Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.


[Закрыть]. Специалисты выделяют три стадии дистрофии. Многие из блокадников, приехавших в Череповец зимой 1942 г., находились уже на 2-й стадии, симптомами которой являются сильное истощение, мышечная слабость, жажда и повышенный аппетит, низкая температура тела, изменения в психике[350]350
  Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.


[Закрыть]. Сильную жажду в воспоминаниях подтверждают медики, которые встречали пациентов с дистрофией в Вологде: «На вокзале рвались к воде. Чтобы не опились, мы баки с водой держали на замках, а дежурные рядом»[351]351
  Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 33.


[Закрыть]. Для 3-й, крайней степени дистрофии были характерны мышечная атрофия, снижение температуры тела до 30 °C, серьезные психические отклонения, сердечная и печеночная недостаточность. В условиях антисанитарии и при отсутствии специального питания и лечения такие пациенты могли впасть в голодную кому и умереть[352]352
  Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.


[Закрыть]. Согласно официальным отчетам эвакопункта, многие дистрофики уже прибывали в изолятор Череповца без сознания или в состоянии предсмертной агонии[353]353
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 7–8.


[Закрыть]. Среди блокадников значительным было число лиц, страдающих гемоколитом (воспаление прямой кишки), сердечными заболеваниями, воспалением легких, обморожениями, тифом.

Таблица 6

Характер заболеваний эвакуированных лиц в изоляторе Череповца (январь – апрель 1942 г.)[354]354
  Там же. Л. 8.


[Закрыть]

¹¹⁸В числе прочих заболеваний: туберкулез, воспаление легких, тиф, дифтерит.

Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 8.

По учетным данным Переселенческого отдела, в госпиталях Вологды большинство пациентов составляли больные дистрофией, до июня 1942 г. среди остальных по численности значительно выделялись люди с заболеваниями сердца[355]355
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.


[Закрыть]. Главный врач первого госпиталя Вологды в воспоминаниях описывает состояние поступающих пациентов, указывая при этом и некоторые симптомы тяжелой степени дистрофии: «А больные с первого же дня поступали в большом количестве и в крайне тяжелом состоянии, ходячих было мало. Большинство – дистрофики, к тому же многие страдали кишечными заболеваниями, с поносом. Некоторые поступали в состоянии агонии – не успеешь положить на койку – умер. Сказать ничего не могли… Среди больных много хирургических, с обморожениями, особенно ребятишки – фэзэушники, с гангренами пальцев, стоп… Психика у многих была измененная. Дашь тарелку супа, кладет на кровать и закрывает одеялом, тянется за другой»[356]356
  Цит. по: Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 8–9.


[Закрыть].

Смертность среди эвакуируемых жителей блокадного Ленинграда была высокой. В Череповце, по учетным данным медпункта, она составляла в 1941 г. – 9 %, в январе – апреле 1942 – 36 %[357]357
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.


[Закрыть], летом 1942 – 14 %[358]358
  Там же. Д. 2. Л. 183.


[Закрыть]. Как свидетельствует статистика, именно зима и начало весны 1942 г. (второй поток эвакуации) были наиболее тяжелыми как для Ленинграда, так и для Череповца. По учетным данным Переселенческого отдела в Вологде, цифры значительно отличаются. До начала июня 1942 г. смертность составила 37,5 %; во второй летний поток – 26,8 %, в третий поток (17 августа 1942 – 1 апреля 1943 г.) – 42,2 %[359]359
  Доля в процентах подсчитана автором на основе данных учетной документации: ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.


[Закрыть]. Около 25 % всех умерших блокадников погибали в первые 2–3 дня после прибытия в госпиталь Вологды, позднее доля умерших снижалась[360]360
  Там же. Л. 14.


[Закрыть]. Специалисты установили, что за период Великой Отечественной войны на территории Вологодской области документально зафиксирована смерть 10 869 жителей Ленинграда[361]361
  Данные приводятся по: Реквием памяти эвакуированных ленинградцев, захороненных в Вологодской области в годы Великой Отечественной войны. В 2 ч. / под ред. В.В. Судакова. Вологда: ВГПИ, 1991. В это число не входят погибшие, личность которых не удалось установить, и лица, чья смерть не была зафиксирована документально.


[Закрыть].

Медики высказывали разные точки зрения по вопросу высокой смертности среди эвакуированного гражданского населения. Начальник первого госпиталя Вологды отмечал: «Высокая степень смертности в вологодских госпиталях прежде всего, думается, определялась тем, что в них поступали тяжелобольные люди, во многих случаях болезнь носила необратимый характер. Немало эвакуированных привозили уже в состоянии агонии»[362]362
  Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 55.


[Закрыть]. Подобное мнение выразили в отчете и работники эвакопункта Череповца[363]363
  ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.


[Закрыть]. Военный врач Зубер выделял другие причины: «Я хочу вспомнить только один гражданский госпиталь, организованный для приема эвакуированных больных на Лассаля, 20 (ныне ул. Зосимовская. – Г. А.). В этом госпитале смертность достигала больше 50 %. За короткое время своего существования этот небольшой госпиталь дал много сотен погибших людей по дизентерии на фоне истощения. Я сам видел 25 отборных молодых людей, заболевших дизентерией, из которых в живых осталось шесть»[364]364
  Цит. по: Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 55–56.


[Закрыть]. Зубер считал, что именно условия содержания в госпитале способствовали ухудшению ситуации.

Учитывая описанные факторы, стоит отметить, что уровень смертности определялся совокупностью причин. С одной стороны, состояние жителей блокадного Ленинграда было тяжелым и у некоторых очень тяжелым – они погибали в дороге или сразу же после приезда в город. В данной ситуации врачи были бессильны. С другой стороны, состояние вагонов для транспортировки и мест приема, скорость движения, качество питания и уровень материальной обеспеченности мест размещения на начальных этапах эвакуации были неудовлетворительными. Самым ярким и в то же время печальным примером в этом отношении является состояние изолятора для эвакуированных граждан в Череповце. Эти факторы в совокупности способствовали высокой смертности среди блокадников в Вологодской области. Конечно, влияние имел и человеческий фактор, но в экстремальных условиях войны и отсутствия ресурсов не только конкретный человек, но даже организации были бессильны повлиять на ситуацию. По этим причинам гражданское население, эвакуированное из блокадного города, балансировало на грани жизни и смерти в прифронтовой полосе.

Для людей, которым не требовалась госпитализация, были предусмотрены определенные меры социальной поддержки. Особого внимания со стороны местных властей требовали эвакуированные дети. Как отмечает В.М. Ковальчук, процесс эвакуации из Ленинграда начался именно с эвакуации детей 29 июня 1941 г.[365]365
  Ковальчук В.М. Эвакуация из Ленинграда летом 1941 г. // Проблемы всемирной истории. Сборник статей / под ред. Е.А. Гольдича. СПб., 2000. С. 216.


[Закрыть] По результатам эвакуации в области были размещены 79 206 детей, из них 1946 вывезены в составе детских учреждений[366]366
  Конасов В.Б. Указ. соч. С. 142.


[Закрыть]. Организованной эвакуации детских учреждений из блокадного Ленинграда в регион практически не было. По данным за 1943 г., из 44 дошкольных и школьных детских учреждений, размещенных в области, только одно было эвакуировано из Ленинграда (детский сад фабрики «Скороход»), большинство же из КФССР[367]367
  ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 86, 136.


[Закрыть]. Детский сад «Скороход» размещался в г. Кадникове Сокольского района. Для детей, временно или постоянно оставшихся без родителей, при эвакопунктах создавались специальные распределительные приемники НКВД. В 1942 г. через такой детский приемник на станции Бабаево проходило 20–25 чел. ежедневно[368]368
  Там же. Ф. Р-1300. Оп. 1. Д. 606. Л. 24.


[Закрыть]. Многие дети были сильно истощены, и руководство приемника требовало выделения дополнительных продуктов из местных фондов для усиленного питания[369]369
  Там же.


[Закрыть]. Позднее этих детей распределяли по детским домам в области. По данным В.Б. Конасова, во время войны в области функционировали 50 бюджетных детских домов и 22 дома, открытые на добровольные пожертвования[370]370
  Конасов В.Б. Указ. соч. С. 142.


[Закрыть]. К 1943 г. в Вологодской области местными жителями были усыновлены 273 ребенка[371]371
  Там же.


[Закрыть]. Из воспоминаний ребенка войны: «Мы сидели на вокзале. Приехала “скорая помощь”, увезли мать со старшим братом в госпиталь. Мама умерла сразу же, а брата держали там еще 2 недели, поддержать здоровье. Меня же сразу с младшим братом увезли в Вологодский дом ребенка. Невзирая на мой возраст (мне шел уже 8-й год), но настолько, видно, были мы истощены, что подлежали только в Дом ребенка… Не забыть и таких моментов в жизни, когда после войны родители, то есть матери искали своих детей. Нас выстраивали квадратом, мать с большой фотографией подходила почти к каждому, вглядываясь в наши лица. Всем хотелось, чтобы признали “меня”»[372]372
  Чичкина Г.А. Не забыть очереди за хлебом // Блокада. Искры памяти. С. 250–251.


[Закрыть].

Взрослому населению была также предусмотрена определенная помощь. В 1941–1942 гг. в городах блокадники получали единовременные пособия. Суммы таких выплат были дифференцированными и согласно решениям горисполкома составляли в Череповце 50–200 руб.[373]373
  ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 495. Л. 47–49.


[Закрыть], в Вологде 30–100 руб.[374]374
  ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1210. Л. 70.


[Закрыть] в зависимости от того, насколько нуждался гражданин. В мае 1942 г. каждая эвакуированная семья в Череповце в среднем получала 101 руб. 50 коп.[375]375
  ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 488. Л. 58.


[Закрыть], к осени, когда масштабы эвакуации стали снижаться, размеры выплат были сокращены до 57 руб. 60 коп.[376]376
  Там же. Л. 25.


[Закрыть] Нетрудоспособные граждане получали от государства пенсии[377]377
  ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1210. Л. 70.


[Закрыть]. В особых случаях сумма выплаты могла превышать установленные размеры. У гражданки Кондратьевой, эвакуированной из Ленинградской области, умер муж, она была больна и при этом должна была содержать трех несовершеннолетних детей. От государства Кондратьева получила единовременную помощь в размере 300 руб.[378]378
  Там же. Д. 1222. Л. 130.


[Закрыть] Чтобы получить пособие, необходимо было подать жалобу с обоснованием. За 1942 г. в облисполком были поданы 344 жалобы, из них 228 удовлетворены, в 116 случаях было отказано. Как правило, в большинстве случаев власти решали вопрос сразу, иногда в квартиру к гражданину отправлялся сотрудник отдела хозяйственного устройства, чтобы проверить достоверность сведений, сообщаемых в жалобе[379]379
  Там же. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 153.


[Закрыть].