Текст книги "История и философия науки: учебное пособие для аспирантов"

Коллектив Авторов
История и философия науки: Учебное пособие для аспирантов

Введение

За последние годы в связи с происходящими в нашей стране социально-экономическими изменениями, частью которых является и реформа высшего образования, увидели свет самые разнообразные учебники и учебные пособия по курсу философии, предназначенные для студентов вузов. В этих учебниках была преодолена имевшая место в прошлом некоторая односторонность, заключавшаяся в том, что содержание и история философии рассматривались как процесс подготовки и формирования марксистско-ленинского учения, а идеи и концепции, выдвинутые представителями других направлений и школ, подчас недооценивались.

Новая литература значительно расширила круг философов, знание биографий и основных идей которых – показатель успешного освоения учебного курса. Несомненна положительная роль этих изменений в формировании духовного облика будущих специалистов, в их приобщении к культуре. Вместе с тем указанные изменения сопровождались и некоторыми негативными моментами. В силу перегруженности курсов философии сугубо философским материалом стали значительно меньше времени уделять рассмотрению роли конкретно-научных вопросов в формировании логических и методологических навыков будущих специалистов, в понимании ими философского и культурного значения крупнейших открытий и обобщений в естествознании и социально-гуманитарных науках. Поэтому учащиеся – студенты и аспиранты – затрудняются ответить на такие, например, вопросы: «В чем философское значение открытия закона сохранения и превращения энергии? Что такое наука, когда она возникла? Что такое энтропия? Что такое молекулярная биология? В чем философский смысл трудов Коперника? Кто такие Винер, Эшби? Каковы современные космогонические представления? В чем смысл социальной экологии? Кто такой Ч. Дарвин, в чем смысл его учения и что такое глобальный эволюционизм? Что такое синергетика и в чем ее философский смысл?» и т. п.

Иными словами, в преподавании философии произошло разобщение конкретно-научного и философского знания. Преодолению этого разрыва должен служить курс истории и философии науки, причем преодолению как в умах учащихся, так и в головах преподавателей, которые зачастую наряду со своими учениками не могут ответить на приведенные выше вопросы. Именно этими соображениями руководствовался авторский коллектив настоящего учебника, подготавливая его к изданию.

Учебное пособие подготовлено в соответствии с программой экзамена кандидатского минимума по истории и философии науки, разработанной Министерством науки и образования Российской Федерации. Изложение материала рассчитано на читателя, не имеющего фундаментальной философской подготовки, но в достаточной степени знакомого с той или иной отраслью научного знания и желающего как успешно сдать кандидатский экзамен, так и овладеть навыками самостоятельного научного исследования.

Особая роль в подготовке и написании учебника принадлежит заведующему кафедрой философии науки и техники факультета философии и политологии СПбГУ доктору философских наук, профессору Э. Ф. Караваеву – именно он является автором логико-методологического раздела учебника.

Выпуская в свет данный труд, мы надеемся, что он будет способствовать успешной философской подготовке соискателей степени кандидата наук различных нефилософских специальностей. Мы понимаем, что наш труд со временем может быть улучшен, и рассчитываем на конструктивную критику со стороны наших читателей, на их предложения по дальнейшему совершенствованию учебного пособия.

Редакторы-составители А. С. Мамзин, Е. Ю. Сиверцев

Авторы: Алексеев Б. Т. – кандидат философских наук (4.3); Антонова О. А. – доктор философских наук (5.7–5.9); Бавра Н. В. – кандидат философских наук (5.6); Зобов Р. А. – доктор философских наук (4.8); Зобова М. Р. – кандидат философских наук (4.6, 4.7); Иванов А. Ф. – доктор философских наук (2.2, 3.1, 3.2); Караваев Э. Ф. – доктор философских наук (1.1–1.12); Кауфман И. С. – кандидат философских наук (2.8–2.10); Мамзин А. С. – доктор философских наук (введение – совместно с Е. Ю. Сиверцевым, 4.1, 4.4, 4.5.); Петров К. М. – доктор географических наук (4.9); ПоложенцевА. М. – кандидат философских наук (2.4, 2.11, 2.13, 5.2, 5.3, 5.11); РазеевД. Н. – кандидат философских наук (2.1); Сиверцев Е. Ю. – кандидат философских наук (введение – совместно с А. С. Мамзиным, 2.12, 3.5); Чеботарева Е. Э. – кандидат философских наук (3.3, 3.4, 4.10, 5.10); Шапошникова Ю. В. – кандидат философских наук (2.5–2.7, 4.2, 5.4); Шиповалова Л. В. – кандидат философских наук (2.3, 5.1, 5.5).

Глава 1
Наука как способ познания мира

1.1. Философия науки, ее предмет и основные проблемы

Философия науки – это область, лежащая на границе философии и конкретного научного (математического, естественнонаучного, гуманитарного, социального, технического) знания. Это область, где интересы двух областей человеческого познания «перекрещиваются», где становится очевидным, что всеобщее, составляющее предмет философского познания, существует не в чистом, «выкристаллизованном» виде, а в неразрывном единстве с особенным и конкретным, т. е. предметом научного познания. Нельзя понять в полной мере всеобщее в отрыве от особенного и конкретного. И наоборот, нельзя по-настоящему понять конкретное, если не рассматривать его в единстве с особенным и всеобщим.

Как известно, существуют различные науки: математика, естествознание, гуманитарные, социальные и технические науки. Количество и уровень знания в любой научной дисциплине непрерывно изменяются в ходе ее исторического развития благодаря как творческим усилиям людей, занятых в науке, так и достаточно тесной взаимосвязи с состоянием культуры и общественной жизни в целом. Изменения особенно заметны в современной науке с присущими ей тенденциями дифференциации и специализации знаний. Поэтому возникает потребность философского осмысления особенностей научного познания как в науке в целом, так и в отдельных научных дисциплинах. Так что вместе с изменениями научного знания происходят изменения и в философии науки.

Разные области науки при всех их различиях являются именно науками и вместе с тем – частями некоего целого – «Науки». Положения общей философии науки (или в обычном, более коротком выражении – философии науки, т. е. Науки) при надлежащем их обобщении – которое, разумеется, не может быть неизменным, раз и навсегда данным, а изменяется вместе с развитием науки и философии в целом – распространяются на все ее части, на все «науки». Вместе с тем мы обнаруживаем и существенные различия в самом процессе и результатах философских размышлений по поводу разных наук, связанные с их особенностями и различиями их предметов.

Соответственно, уже на протяжении XX в. складывались специализированные области знания в философии науки. Например, можно отметить существование философии математики, или исследований в области философских вопросов математики, философии физики (философских вопросов физики), философии биологии (философских вопросов биологии) и т. д. Равным образом философское осмысление материала гуманитарных и социальных наук приводит к появлению, например, философской антропологии, или исследований в области философских вопросов дисциплин антропологического цикла, философии языка (философские вопросы языкознания), философии истории (философские вопросы исторической науки) и т. д. При всей специфичности технических наук, обусловленной их взаимосвязями с самой техникой и инженерно-техническим творчеством, философское осмысление их материала тоже порождает вполне особенную область философии технических наук, среди которых в настоящее время интенсивно развивается философия информатики. Разумеется, ни о каком «жестком водоразделе» здесь говорить нельзя: где, так сказать, заканчивается общая философия науки и начинаются философские вопросы конкретных наук? Во всяком случае, в настоящее время существует огромное количество содержательных философских положений, уместных при осмыслении материала любой науки.

Науку как сложное системное явление необходимо рассматривать с нескольких позиций. С одной стороны, наука определяется как совокупность знаний определенного рода и процессов их получения,т. е. процессов познания. С другой стороны, наука является социальным институтом, т. е. определенной организацией названного процесса, сформировавшейся на конкретном этапе исторического развития и продолжающей развиваться. Социальные формы организации науки разнообразны и представлены в обществе такими учреждениями, как научно-исследовательские институты, академии наук, университеты, кафедры, лаборатории и т. п. Работающие в них люди непосредственно заняты не только исследованиями (индивидуальными или коллективными), проектированием, разработками и материальным обеспечением этих исследований, проектов и разработок. Они участвуют в разнообразных формах научного общения (дискуссии, конференции, издания, монографии, учебники), читают лекции и т. п.[1]1
  Иными словами, ни один ученый не работает в «научном вакууме»: на самом деле все исследователи пребывают в пространстве социального института науки, будучи связанными друг с другом своего рода «классной доской», воплощенной в совокупности (открытых) публикаций и непосредственных взаимосвязей. Даже тогда, когда исследователь работает один, процесс (открытия, изобретения, доказывания и т. д.) находится под сильным воздействием знаний и навыков, хранящихся в памяти исследователя как результат предшествующей коммуникации.


[Закрыть] Социально-организационным формам, в которых воплощена научная деятельность, соответствуют свои особые идеалы, стандарты, ценности, совокупность которых можно назвать этосом науки.

Наконец, наука является особой стороной и областью культуры и всегда погружена в социально-культурный контекст, взаимодействуя с философией, искусством, мифологией, религией, политикой, средствами массовой информации.

Выделим самые характерные черты научного знания.

1. Систематичность. Еще Кант в качестве неотъемлемой черты науки отмечал систематичность научного знания: именно этим, как он неоднократно подчеркивает в свой «Логике», наука отличается от обыденного знания, представляющего собой «простой агрегат»[2]2
  См., например: Кант И. Логика // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 379.


[Закрыть]. И об этом же он писал ранее в своем главном труде – «Критике чистого разума»: «…Обыденное знание именно лишь благодаря систематическому единству становится наукой, т. е. из простого агрегата знаний превращается в систему…»[3]3
  Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 486.


[Закрыть]

Следует иметь в виду, что наука не является раз и навсегда застывшей системой. Она изменяется, развивается: не все области науки и отдельные дисциплины, составляющие ту или иную область, возникают одновременно, а возникнув, они, будучи взаимосвязанными, тем не менее развиваются не «синхронно», не идут «нога в ногу» и, так сказать, в одном и том же темпе. И нет в этой системе «абсолютной завершенности» и взаимосвязи каждого научного знания буквально со всеми другими знаниями.

2. Воспроизводимость. Всякий научный результат, будучи таковым, предполагает возможность его многократного воспроизведения – и самим его автором, и другими членами научного сообщества – при наличии тех необходимых условий, в которых он был получен. При этом еще действует принцип ceteris paribus– «при прочих равных условиях», т. е. предполагается, что те факторы, которые не входят в явном виде в формулировку результата, остаются неизменными. Скажем, в законе Ома устанавливается прямая пропорциональность между значениями напряжения и силы тока в проводнике (коэффициентом пропорциональности является величина, обратная сопротивлению проводника). Однако при этом предполагается, что речь идет об «обычных» условиях, т. е. влажность в помещении остается в «обычных» границах, температура – постоянной и тоже «обычной», разного рода незначительными электромагнитными привходящими воздействиями можно пренебречь, поскольку они тоже остаются «обычными», и т. д. Но в ушедшем веке было открыто и подробно изучено явление сверхпроводимости[4]4
  Напомним, что один из ученых, внесших серьезный вклад в изучение явления сверхпроводимости, – В. Л. Гинзбург, лауреат Нобелевской премии по физике 2003 г.


[Закрыть]. Оказывается, что при очень низких температурах прямая пропорциональность между значениями напряжения и силы тока в проводнике нарушается – сила тока увеличивается.

3. Выводимость. Научное знание предполагает возможность получения нового знания в виде следствий из содержания данного результата, имеющихся теоретических положений и фактов, а также нередко и из дополнительно принимаемых допущений, посредством логических выводов, математических расчетов, методов формализации и т. д. Обратим внимание на то, что «выведение следствия» в данном случае понимается не просто как чисто логический вывод, скажем, в форме силлогистического умозаключения, а в общем смысле: так, например, решив систему уравнений, составленных на основе содержания данного научного результата, мы после интерпретации полученных решений («корней уравнений») получаем новое знание. Разумеется, в построении соответствующего метода решения уравнений данного типа все законы логики соблюдаются.

4. Доступность для обобщений и предсказаний. Система научного знания организована так, чтобы было возможно расширение этого знания за пределы той области, в которой оно было получено. Отметим при этом, что «предсказание» понимается не только во временном смысле, а предельно широко, т. е. как выход за границы той области знания, в которой данное знание было получено. Под обобщением же понимается распространение данного результата на все явления соответствующей предметной области.

5. Проблемность. Система научного знания характеризуется тем, что решение какой-то одной проблемы наряду с полученным результатом (положительным или отрицательным ответом на соответствующий вопрос) означает также появление возможности сформулировать новые проблемы; это нередко не менее ценно, чем сам результат. Так что с решением всякой научной проблемы общее число нерешенных проблем, стоящих перед данной наукой, не уменьшается, а возрастает[5]5
  Этот факт остроумно подмечен в знаменитом высказывании Сократа: «Я знаю, что я ничего не знаю».


[Закрыть].

6. Проверяемость. Научные знания представляют собой системы таких утверждений, которые удовлетворяют требованию принципиальной проверяемости. Речь идет, во-первых, о том, что в предполагаемой проверке мы касаемся самого существа того явления, к которому относится проверяемое утверждение. Во-вторых, утверждение признается принципиально проверяемым, если вполне выяснено, как соответствующий опыт (наблюдение, эксперимент, моделирование и др.) можно было бы осуществить. Имея в виду это значение понятия «принципиальный», мы можем в конкретном случае даже и не ставить этот опыт, сберегая тем самым ресурсы (материальные, энергетические, информационные). Например, принципиально проверяемым является сегодня утверждение о том, что возможен пилотируемый полет на Марс; но такой полет требует больших затрат, и потому пока он не состоялся[6]6
  Например, российские специалисты планируют экспедицию на Марс только в 2030 г.


[Закрыть].

Есть еще третье значение понятия «принципиально проверяемое утверждение»: утверждение должно быть доступным для того, чтобы можно было попытаться его опровергнуть. В самом деле, подтверждение посредством опыта какого-то утверждения обладает хоть какой-нибудь значимостью, только если опыт мог бы его и опровергнуть. А утверждение, которое может быть согласовано с любым исходом опыта и которое вследствие этого, очевидно, нельзя проверить, не является научным.

7. Критичность. Всякое научное утверждение время от времени – по мере появления новых фактов и построения новых теорий – пересматривается. При этом «пересмотр» вовсе не означает полного «забвения» данного результата. Фактически, дело сводится к уточнению области его применимости. Так, с появлением теории относительности Эйнштейна физическая теория Ньютона не перестала использоваться для объяснения тех случаев движения, когда скорость тел на много порядков меньше скорости света.

8. Ориентация на практику. Научное знание в той или иной форме ориентировано на практические потребности общества и тесно связано с практикой. Именно практика является основой научного познания и обеспечивает его разнообразными средствами познания. Практика – движущая сила научного познания, влияет на приоритеты научных исследований и определяет их «портфель заказов».

Нетрудно видеть, что приведенный перечень мог бы быть и длиннее. Например, в нем нет такой черты, как истинность. Но эту черту, очевидно, и нет оснований включать: обязательным является стремление ученого к истине, а при этом многие вполне научные утверждения, «отслужившие свою службу», – как, например, утверждения аристотелевской физической теории или утверждения химической теории, основанной на концепции «теплорода», – давно уже квалифицированы как ложные. Что касается стремления к истине, «нацеленности» научного знания на истинность, то эта черта, как и еще одна черта, объективность, фактически отражена в нашем перечне, хотя и косвенно. Иначе о чем же говорят воспроизводимость, критичность, проверяемость и др.? Фактически, отражены в перечне также развиваемость, незавершенность, перестраиваемость, или – если воспользоваться терминологией современной неклассической логики – немонотонность научного знания[7]7
  Приведенные характеристики по своему содержанию не являются независимыми друг по отношению к другу; например, то, что научное знание имеет выводной характер, конечно же, связано и с его систематичностью, и с его доступностью для обобщений и предсказаний. Иными словами, количество характерных черт научного знания можно было бы уменьшить. Но для этого пришлось бы ввести некоторые новые и притом необычные понятия и слова. А взамен мы получили бы множество логически независимых друг по отношению к другу черт, и их количество уменьшилось бы. Вполне очевидно, это – сугубо формальный результат, не представляющий интереса в данном случае, а заслуживающий внимания только в случае аксиоматизированных систем.


[Закрыть].

1.2. Взаимосвязь истории науки и философии науки

Философии чего-то, т. е. философствования над каким-либо объектом и явлениями, которые составляют его жизнь, очевидно, не может возникнуть, пока не возникло само это что-то, сам объект.

И соответственно не может быть философии науки, пока нет самой науки. Нет и истории науки, пока нет науки, – такое заключение тоже очень простое. Так что, размышляя о взаимосвязи философии науки и истории науки, мы сталкиваемся с проблемой происхождения науки и проблемой ее периодизации.

Можно заметить, что в настоящее время в сообществе науковедов и философов науки отсутствует единое понимание происхождения науки. Нет и единых принципов и критериев ее периодизации.

Широко признано положение, что наука, как и философия, зарождается внутри древнего мифологического сознания. Но вот по вопросу о том, как наука стала самостоятельной областью общественной деятельности (при всех ее взаимосвязях с другими областями общественной жизни и культуры), существуют различные точки зрения[8]8
  Вопросы о возникновении и развитии науки в подробно освещенном культурном контексте см.: Кармин А. С., Бернацкий Г. Г. Философия. СПб., 2001. С. 391–397; Кармин А. С. Культурология. СПб., 2001. С. 614–619.


[Закрыть].

Одни авторы полагают, что наука возникла в доисторические времена вместе с появлением у древних людей самых первых, простейших знаний о мире и формированием более или менее продуманных навыков приспособления к окружающей природе[9]9
  См.: Нидам Дж. Общество и наука на Востоке и Западе // Наука о науке. М., 1966. С. 149–178


[Закрыть]. Так что наука оказывается одним из самых древних занятий человека.

Другие авторы временем рождения науки считают античность, а критерием становления науки как таковой – переход к «теоретизации» знаний, в отличие от «рецептурности» знаний предшествующих цивилизаций. При этом разные авторы суть «теоретизации» и факт рождения науки связывают с интеллектуальными достижениями в той или иной области знания: у одних (например, у Гуссерля) – это формулирование Платоном учения об «идеях», у других (например, у Кассирера) – построение физической теории Аристотелем, у третьих (например, у Поппера) – завоевания космологии и логики и т. д.

Согласно третьей точке зрения, возникновение науки относится к позднему европейскому Средневековью (XII–XIV вв.). Решающий аргумент в этом случае – распространение эксперимента в естествознании.

Согласно четвертой точке зрения, наука в собственном смысле этого слова зародилась в Европе в XVI–XVII вв. в период, называемый «великой научной революцией». В этот период такие «ученые на все времена», как Коперник, Кеплер, Галилей, Декарт, Ньютон, стали систематически применять действительно научный подход, для которого характерно специфическое соотношение между теорией и опытом.

Нетрудно видеть, что первая и четвертая точки зрения – своего рода крайности, и истина должна лежать где-то посередине. Представляется вполне разумным рассматривать формирование науки как долгий исторический процесс, который начался в глубокой древности и завершился к XVI–XVII вв.; в течение всего этого промежутка времени науки в ее современном понимании, представленном в приведенном выше определении, еще не было. И только с XVI–XVII вв. началось существование науки – такой, как мы ее понимаем сейчас[10]10
  Вторая и третья из перечисленных точек зрения на происхождение науки отражают важные вехи в формировании науки.


[Закрыть]. Разумеется, наука развивается, но происходящие в ней изменения пока еще не являются такими, чтобы названное определение перестало «работать». Изменения эти, как известно, фиксируются посредством различения «классической» и «неклассической», или «постклассической», науки.

В истории науки можно выделить четыре основных периода.

1. С I тыс. дон. э. до ХVI в. Этот период можно назвать периодом преднауки. На его протяжении наряду с передававшимися от поколения к поколению в течение веков обыденными практическими знаниями, приобретенными посредством житейского опыта и осмысления трудовой деятельности, стали появляться первые философские представления о природе, называемые «натурфилософскими учениями». Это были довольно бедные представления, но внутри натурфилософии формировались зачатки научных знаний. С накоплением сведений, навыков, приемов и методов, используемых для решения астрономических, математических, медицинских, географических и других проблем, в философии образуются соответствующие разделы, которые затем постепенно обособляются в отдельные науки: астрономию, математику, медицину, географию и т. д. Это своего рода «эмбриональный» период развития науки, который предшествует ее рождению в качестве особого социального института и особой области и стороны культуры.

2. XVI–XVII вв. Это период великой научной революции. Она начинается с исследований Коперника и Галилея и венчается фундаментальными физическими и математическими трудами Ньютона и Лейбница. В этот период были заложены основы современного естествознания. Появляются стандарты и идеалы построения научного знания. Они связываются с формулированием законов природы в строгой математической форме и с проверкой теорий посредством опыта. Начинает культивироваться критическое отношение к религиозным и натурфилософским догмам, недоступным обоснованию и проверке посредством опыта. Развивается методология науки. Наука оформляется как особая самостоятельная область общественной деятельности. Появляются ученые-профессионалы, развивается система университетского образования для их подготовки. В XVII в. создаются первые научные академии. Возникает научное сообщество с присущими ему специфическими формами и правилами деятельности, общения, обмена информацией.

3. XVIII–XIX вв. Этот период соответствует классической науке. В это время образуется множество различных самостоятельных научных дисциплин, в которых накапливается и систематизируется огромный фактический материал. Строятся фундаментальные теории в математике, в различных областях естествознания, связанных с исследованиями в области неживой и живой природы; в областях гуманитарных наук (психология, языкознание) начинает распространяться экспериментальный метод; возникают технические науки и начинают играть все более заметную роль в материальном производстве. Возрастает социальная роль науки, и ее развитие становится важным фактором общественного прогресса. Существенно возрастает число людей, занятых научной деятельностью, которая оплачивается. Социальный институт науки обретает отчетливые черты (профессиональное образование, лаборатории, научные периодические издания). Существенно возрастает роль науки в культуре.

4. XX век и начало нынешнего столетия называют постклассической наукой. Этот период, как известно, начался научной революцией, и наука стала существенно отличаться от классической науки. В различных областях научного знания были совершены величайшие открытия. В математике в результате критического анализа теории множеств и оснований математики возникает ряд новых дисциплин, а также появляется метаматематика, представляющая собой глубокую рефлексию математической мысли над самой собой. Гедель дает строгое доказательство того, что непротиворечивость достаточно сильной теории не может быть доказана внутри нее самой[11]11
  «Достаточно сильной» означает в данном случае то, что теория включает в себя арифметику. На первый взгляд может показаться, что это условие теоремы является серьезным ограничением в ее применимости. Однако, фактически, всякое серьезное научное утверждение так или иначе связано с необходимыми расчетами.


[Закрыть]. В физике создаются теория относительности и квантовая механика – теории, заставившие пересмотреть сами основания физической науки. В биологии развивается генетика. Появляются новые фундаментальные теории в нейрофизиологии, психологии, медицине, лингвистике и других гуманитарных науках. Бурно развивается экономическая наука. В технических науках тоже происходят изменения величайшего значения, созданы кибернетика и теория информации. Меняется вся система научного знания.

Во 2-й половине XX в. в науке происходят новые революционные преобразования. Их принято называть научно-технической революцией. В отличие от предшествующих революций в науке и технике, она имеет глобальный характер, захватывает одновременно многие отрасли науки и многие области техники и технологии. В результате одни изменения влекут за собой другие, а сами темпы этих изменений оказываются такими, каких история человеческой цивилизации еще не видела.

Особо следует отметить и тот факт, что в разные периоды развития науки (и на разных этапах ее развития внутри этих периодов) одни области науки и отдельные конкретные научные дисциплины благодаря содержанию полученных в них результатов оказываются более значимыми для философской мысли вообще и философско-научной мысли в особенности, нежели другие. Таковыми «в свои времена» оказываются, например, математика (теоремы о неполноте формальных систем, теория игр), физика (теория относительности, теория элементарных частиц), физическая химия (синергетика), химия (периодическая система элементов), биология (теория органической эволюции, этология, молекулярная генетика), нейрофизиология (рефлекторная теория высшей нервной деятельности), экономическая наука (теорема о транзакционных издержках, теория оптимального распределения ресурсов), политическая наука (теорема о невозможности построения безупречной системы принятия коллективных решений), технические науки (теория тепловых двигателей, кибернетика, информатика). Соответственно, философско-научные концепции опираются на историко-научный материал своего времени: одно представление о науке («образ») – в размышлениях Бэкона, другое – в размышлениях Конта, третье – в размышлениях Гуссерля, Карнапа, Поппера, Куна и т. д.

Для философии науки история науки по роли и значению чем-то подобна тому, чем в любом научном исследовании для теоретического уровня является уровень эмпирический. В самом деле, откуда могут взяться соответствующие философские мысли о науке, если отсутствует историко-научное знание вообще и знание о современном состоянии науки в частности?

История науки и философия науки принадлежат к той области современного познания, объектом которой является духовная культура. С учетом того, что духовная культура включает в себя познание, т. е. духовное (культурное) освоение человеком мира, можно отметить, что история науки и философия науки – формы рефлексии культуры над самой собой со всеми связанными с этим обстоятельством особенностями и сложностями их существования (или сосуществования) и их изучения. Говоря более конкретно, они обе, будучи формами духовной культуры, изучают то явление духовной культуры, которое называется наукой.

Имея один и тот же объект – науку, причем взятую в совокупности всех ее компонентов, история науки и философия науки различаются предметами, т. е. тем, под каким углом зрения в каждой из них изучается наука. К вопросам истории науки относятся вопросы о том, кто именно, что именно, когда и где открыл. Не менее важны для истории науки также вопросы о том, как те, кто открыл нечто, сделали это, как возник и был реализован замысел какого-то конкретного открытия, чем именно авторы открытий обязаны другим ученым и какое значение и последствия внутри самого научного познания имели те или иные открытия.

В задачу историка науки входят и обобщения упомянутых историко-научных фактов, и построение «динамического образа» состояний науки в последовательные исторические периоды. Его же задачей является выработка представлений о соотношении между историко-научным компонентом картины исторического процесса и всей общей картиной, т. е. решение вопросов о том, в какихусловиях состоялись открытия и какие значение и последствия они имели для всей культуры в целом. В связи с этим наряду с изучением применения отдельных методов научного исследования историк науки анализирует (во всяком случае на уровне историографии) и такие явления, как стилевые особенности научного мышления той или иной эпохи[12]12
  Можно напомнить об эпистемах М. Фуко, тематическом анализе Дж. Холтона, историографических стилях X. Уайта и т. д. (См.: Фуко М.Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994; Холтон Дж. Тематический анализ науки. М., 1981; Уайт Х. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург, 2002.)


[Закрыть].

Вопросы философии науки касаются осмысления общих характеристик системы научного знания, общих характеристик процесса получения этих знаний, форм и структур организации процесса научных исследований, общих особенностей науки как формы духовной культуры.

Можно отметить также, что история науки входит в область науки, а философия науки – в область философии.

Как и следовало ожидать, история науки и философия науки, имея один и тот же объект, оказываются органически взаимосвязанными. Эта взаимосвязь имеет, фактически, генетический характер. Как уже говорилось, пока не возникла наука, не могло быть ни истории, ни философии науки. С возникновением науки – очевидно, в начале, в зачаточной форме «преднауки» – появляется возможность для существования истории науки. Разумеется, это тоже «предыстория» науки. Скорее всего, устная традиция передачи первых «(пред)научных» знаний, как и первых «(пред)философских» представлений представляла собой некое единое целое, которое постепенно выделялось из содержания мифологического сознания. Наши далекие предки объясняли мир посредством олицетворения сил природы, создавая богов. Тем не менее познание – конечно, когда оно имело место – было чем-то большим, чем просто «переработкой» наблюдаемых явлений посредством олицетворения, ведь познание предполагает обладание истиной в смысле соответствия содержания человеческих представлений тому, что имеет место в действительности. То есть знание, поскольку оно является знанием, пусть даже и в мифологической форме, не становится только субъективной иллюзией знания.

Такого рода настоящие знания зарождаются в основном в области материальной, практической, производственной деятельности людей при решении ими актуальных жизненных задач. Даже если, допустим, задача обусловлена религиозным ритуалом, все равно она стимулирует познание и, соответственно, становится реальной: скажем, речь идет о том, чтобы построить алтарь с равными площадями, но имеющими разную геометрическую форму.

Другой вопрос – можно ли первобытное сознание считать научным? Очевидно, нет. Но тем не менее наука зарождается, и философия зарождается. При этом они тесно связаны друг с другом, и нам трудно решить, что из них зарождается раньше. Скажем, появление счета есть, несомненно, научное событие[13]13
  Кстати, уже на примере появления счета просматривается довольно общая тенденция в (объективной) истории науки: техника (включая в нее и технологию) часто опережает появление собственно теоретических идей. Оно и понятно: ведь в первом случае «метод проб и ошибок» позволяет что-то создавать, т. е. открывать, и при отсутствии полного понимания сути этого открытия.


[Закрыть]. Но появление идеи причинной связи – тоже рожденной в реальной практической деятельности людей – уже философское событие. Вряд ли мы сможем выяснить, какое из названных событий произошло раньше.