Текст книги "Психология – наука будущего. Материалы VI Международной конференции молодых ученых. 19-20 ноября 2015 г., Москва"

А. С. Кирсанова (Барнаул)
Самосознание студентов в аспекте психологической безопасности вуза

В психологической науке в современный период ее бурного развития появляется большое количество теоретических конструктов, которые не имеют однозначной трактовки. Одним из примеров такого явления представляется понятие психологической безопасности. На данный момент представлены несколько точек зрения для рассмотрения данного феномена. Например, предлагается анализировать психологическую безопасность с точки зрения среды, деятельности или личности (Экс-акусто, Лызь, 2010). Но в основном психологическая безопасность раскрывается именно через представление о человеке и его окружающей среде (Баева, 2002; Еремеев, 2006). На наш взгляд, термин «психологическая безопасность» требует разработки как на теоретическом, так и на практическом уровне. Учитывая неоднозначность и масштабность данного конструкта, мы предприняли попытку рассмотреть психологическую безопасность в контексте образовательной среды вуза и конкретно через самосознание студентов. Мы выдвинули гипотезу о том, что студент, обладающий развитым самосознанием, будет воспринимать среду как психологически безопасную.

Для теоретического анализа понятия «психологическая безопасность» мы рассмотрели работы И. А. Баевой, Б. А. Еремеева, В. П. Соломина и др. Интегрировав точки зрения различных авторов по данному вопросу, мы определили, что психологическая безопасность – это субъективное переживание личностью условий среды как не несущих в себе угроз психологическому здоровью человека, а также способствующих его гармоничному развитию (Баева, 2002; Еремеев, 2006). Одним из главных факторов психологического здоровья Л. Д. Демина и И. А. Ральникова называют субъектность личности (Демина, Ральникова, 2000). А. К. Осницкий считает, что субъектность – это целостная характеристика активности человека, обнаруживаемая в деятельности и поведении человека (Осницкий, 1995). Субъектность детерминирует активность, позволяя личности ставить цели и добиваться их. Проявляя субъектность, человек свободно изъявляет собственную волю и принимает на себя ответственность за свое поведение. Также проблему субъектности рассматривал С. Л. Рубинштейн, который понимал под данным феноменом позицию человека как творца собственного жизненного пути. Субъектность, по его мнению, инициирует все виды человеческой активности, способствует ее результативности (Рубинштейн, 1946). В. А. Петровский под субъектностью понимает конституирующую характеристику личности и предлагает изучать ее посредством метода отраженной субъектности, имея в виду, что человек может почувствовать собственную субъектность через «отражение» в других людях (Петровский, 1993).

Субъектность будет неотъемлемой частью сознания, проявляющейся в отношении к ситуации и среде, т. е. в личном переживании человеком чего-либо. Л. С. Выготский говорит, что переживание есть динамическая единица сознания, из которой складывается сознание и где основные свойства сознания даны как таковые (Выготский, 1984). Переживание имеет биосоциальную ориентировку, оно есть что-то, находящееся между личностью и средой, означающее отношение личности к среде, показывающее, чем данный момент среды является для личности. Как было указано выше, студент (предполагаемая психологически здоровая личность) есть часть социальной ситуации (психологически безопасной образовательной среды). Силы среды приобретают направляющее значение благодаря переживанию человека. Т. е. появляется необходимость в глубоком внутреннем анализе переживаний: изучение среды, которое переносится в значительной степени внутрь самого человека, а не сводится к изучению внешней обстановки его жизни. На наш взгляд, анализ внутренних переживаний возможен посредством изучения самосознания человека. Для анализа феномена самосознания мы обратились к работам В. В. Столина, А. А. Реана, Т. Н. Овчинниковой и др. В представлении В. В. Столина, например, самосознание – это результат сложной психической активности, представляет собой единство познавательной, эмоционально-ценностной и действенно-волевой сфер (Столин, 1983).

Для выявления взаимосвязи между психологической безопасностью и самосознанием студентов было проведено эмпирическое исследование. В ходе работы применялся анализ научной литературы по данной теме, а также психологическая диагностика с помощью психологических тестов. В исследовании принимало участие 40 чел., студенты первого и второго курса факультета психологии и педагогики АлтГУ в возрасте от 18 до 23 лет, выборка была случайная.

Использовалась методика «Уровень субъективного контроля» Дж. Роттера (адаптация Е. Ф. Бажин, С. А. Голынкина, А. М. Эткинд) (Елисеев, 2003). Настоящая методика направлена на исследование парциальных шкал локуса контроля. Данная методика имеет 6 шкал: общая интернальность, интернальность достижений, интернальность неудач, интернальность в производственных отношениях, интернальность в межличностных отношениях и интернальность здоровья. С помощью такого психологического инструмента мы хотели выяснить, насколько студенты контролируют события собственной жизни, готовы ли они брать на себя ответственность как за успехи, так и за неудачи.

Вторая методика называлась «Построй свою Вселенную», автором которой является Е. Е. Вахромов (Вахромов, 2001). Он предложил данную методику, опираясь на проективную методику исследования личности Б. Лонга, Р. Циллера и Р. Хендерсона «Рисование кругов». Данная методика позволяет рассмотреть самосознание человека через проекцию на рисунок. Также преимуществом такой методики было ощущение безопасности опрашиваемых, возможность перенесения внимания непосредственно с проблемы самосознания на рисунок.

После обработки данных с помощью методов математической статистики была обнаружена положительная корреляция шкал общей интернальности и шкалы Сила Я (r=0,354; p<0,05), т. е. человек, обладающий силой Я, готов брать на себя ответственность в делах, он более уверен в том, что достигнет поставленной цели. Анализ рисунков по проективной методике показал, что большинство студентов (55 %) ощущают некоторую психологическую угрозу от других объектов и только 20 % обозначали эти объекты как структуры университета. Предположительно, это говорит о предании большей значимости университету, чем себе, или чувстве некоторой беспомощности относительно учебного процесса, следовательно, образовательная среда частично или полностью воспринимается данными студентами не как психологически безопасная.

В ходе исследования нам удалось выявить, что самосознание (Сила Я) связано с психологической безопасностью (локус контроля) на когнитивном уровне, что позволяет в дальнейшем проводить работу со студентами, способствующую развитию самосознания. Развитое самосознание позволит студентам повысить уровень осознанности при построении жизненной перспективы в будущем, понять свои желания, стремления и цели, которых они хотят достичь. Конечно, студенты смогут предвосхищать события на основе осознавания выбора в ту или иную сторону в ситуации неопределенности.

Литература

Баева И. А. Тренинги психологической безопасности в школе. СПб.: Речь, 2002.

Еремеев Б. А. Психология безопасности, психологическая безопасность и уровни развития человека. URL: http://humanpsy.ru/yeremeyew/ bezopasnost (дата обращения: 03.03.2015).

Вахормов Е. Е. Построй свою Вселенную. URL: http://psy.1september.ru/article. php?ID=200104807 (дата обращения: 26.05.15).

Столин В. В. Самосознание личности. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983.

Эксакусто Т. В., Лызь Н. А. Психологическая безопасность в проблемном поле психологии. URL: http://journals.tsu.ru/engine/download.php?area=files&id=20661 (дата обращения: 19.05.15).

Ю. В. Ковалева (Смоленск)
Связь ценностей культуры с содержательно-динамическими характеристиками просоциального поведения азербайджанцев, белорусов и русских[22]22
  Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 12-26-04000а(м).


[Закрыть]

Просоциальное поведение (от лат. pro – действующий в интересах кого-то, socialis – общественный) – это поведение индивида, ориентированое на благо отельного человека или социальных групп (Кондаков, 2003).

Просоциальное поведение осуществляется в социуме, и на особенности его протекания в каждом конкретном случае будет оказывать влияние ряд факторов как обусловленных личностью оказывающего помощь, так и ситуацией оказания помощи, ее объектом. Для анализа содержательной стороны просоциального поведения следует выделить такие его особенности, как мера, избирательность и парциальность, отражающие кому (какому субъекту), что (какая помощь) и как часто оказывается.

Одним из основных факторов, влияющих на поведение человека в обществе, является культура. В современной этнической и кросскультурной психологии культура рассматривается как независимая переменная, влияющая на поведение человека, как общий контекст, на фоне которого осуществляется поведение личности, как фактор, опосредующий и определяющий взаимосвязи между другими переменными (Комарова, 2011). Важнейшей функцией культуры является регуляция социального поведения личности, выполняемая на основе ценностей, составляющих ядро любой культуры. Ценности, в свою очередь, рассматриваются как одна из главных психологических и культурно обусловленных характеристик, определяющих отношение человека к окружающим людям (Шварц, 2008).

В науке накоплен богатый материал, отражающий взаимосвязи ценностей культуры с различными психологическими феноменами. Однако существует недостаточность исследований, направленных на изучение связи культурных ценностей и характеристик просоциального поведения в условиях межкультурного взаимодействия у представителей этносов как с далекой, так и с близкой культурной дистанцией.

В связи с этим целью исследования стало: изучить характер связей индивидуальных ценностей азербайджанцев, белорусов и русских, как представителей этносов с близкой и далекой культурной дистанцией, с содержательными характеристиками просоциального поведения.

Теоретическая гипотеза: существует общее и специфичное во взаимосвязи ценностей культуры и содержательных характеристик просоциального поведения азербайджанцев, белорусов и русских.

В исследовании приняли участие 348 студентов вузов г. Смоленска, составивших три группы испытуемых. Первая группа включала в себя 63 человека азербайджанской национальности, проживающих на территории Смоленской области от 1 года 5 лет, среди них 33 женщин и 30 мужчин. Средний возраст – 23,8. Вторая группа состояла из 67 чел. белорусской национальности, среди них 36 женщин и 31 мужчина. Средний возраст – 24,7. И 218 студентов русской национальности, постоянно проживающих на территории Смоленской области, из них 118 женщин и 100 мужчин. Средний возраст – 23,4.

Методический инструментарий исследования

1. Опросник Ш. Шварца для изучения ценностей культуры на индивидуальном уровне, состоящий из 40 описаний человека, которые характеризуют 10 мотивационных типов ценностей: Самостоятельность, Стимулирование, Гедонизм, Достижение, Власть, Безопасность, Конформность, Традиция, Благожелательность, Универсализм. Для оценки описаний используется шкала из шести баллов (oт –1 до 4). На основе индивидуальных показателей вычислялись среднегрупповые значения. Чем выше балл, тем более важной является та или иная ценность для испытуемого и для группы в целом.

2. Анкета на изучение просоциального поведения, разработанная автором и включающая блок вопросов на рассмотрение содержательно-динамических характеристик оказания помощи. Предложенные утверждения оценивались по шкале из пяти баллов (от 1 до 5).

По каждой методике на основе индивидуальных показателей вычислялись среднегрупповые значения.

Математическая обработка данных осуществлялась в программе Statistica 6.0 с использованием критерия Колмогорова – Смирнова, U-критерия Манна – Уитни, множественного регрессионного анализа (метод Forward stepwise).

Результаты и их обсуждение

1. Сравнительный анализ структуры ценностей по Ш. Шварцу выявил сходства и различия у представителей азербайджанской, белорусской и русской национальностей. Так, для азербайджанцев тройку наиболее значимых ценностей составили – Саморегуляция, Достижения, Безопасность, для белорусов – Безопасность, Саморегуляция, Благожелательность и для русских – Саморегуляция. Благожелательность, Гедонизм. Значимость ценности Безопасность для азербайджанцев (Гриценко, Смотрова, 2008), ценностей Благожелательность и Саморегуляция для белорусов и русских и ценности Безопасность для белорусов (Бражник, 2012) уже отмечалась исследователями.

Наименее предпочитаемыми ценностями у азербайджанцев являются Власть, Традиции и Благожелательность, а у белорусов и русских – Власть, Традиции и Конформность.

2. Анализ содержательно-динамических характеристик просоциального поведения азербайджанцев, белорусов и русских выделил сходства и отличия. Среди универсальных черт – стремление наиболее часто оказывать помощь родным и близким людям, а также пожилым (что связано с желанием обезопасить, в первую очередь, близких себе людей и традиционным восприятием пожилых людей как менее защищенных и нуждающихся в поддержке), а наименее редко – лицам из категории БОМЖ, «выпившим лишнего» (так как они, в силу субъективных при чин, оказались в затруднительном положении).

Среди отличий – наиболее частое оказание помощи именно родным и близким у русских, по сравнению с другими этносами (объясняется бо́льшим индивидуализмом русских и коллективизмом азербайджанцев и белорусов), и наоборот, наименее частое – представителям других национальностей (так как русские в данном случае выступают как принимающее население и могут иметь негативное отношение к мигрантам). Наиболее частое, по сравнению с представителями других этносов, оказание помощи у белорусов тем, кто выше по социальному статусу, а у русских – равным (по сравнению с азербайджанцами), что связано со снижением у белорусов индекса «дистанция власти» и традиционно высоким его уровнем у азербайджанцев. Азербайджанцы, по сравнению с остальными, более трепетно относятся к женщине-матери и оказывают помощь беременным женщинам и женщинам с ребенком, что заложено в их национальных традициях.

По типам помощи, азербайджанцы, чаще других оказывают помощь нуждающимся в ней в виде услуги, материальной помощи, социальнобытовой услуги, а русские и белорусы (в чем имеют сходство) – психологическую помощь нуждающимся. Эти объясняются маскулинностью азербайджанской и фемининностью – русской и белорусской культур.

3. Анализ связи индивидуальных ценностей и содержательно-динамических характеристик просоциального поведения азербайджанцев, белорусов и русских.

Ценности Самопреодоления у азербайджанцев, белорусов и русских способствуют оказанию помощи нуждающимся в ней. Для азербайджанцев круг получателей и набор видов помощи более широк, по сравнению с остальными, что обусловлено наличием большого числа традиций и норм помощи в азербайджанском обществе. Сходство влияния ценностей Самопреодоления у азербайджанцев и русских на оказание помощи родным и близким, для русских, обусловлено бо́льшим индивидуализмом и приоритетом интересов себя и своей семьи, для азербайджанцев семья есть главная ценность в жизни.

• Ценности Сохранения у азербайджанцев, белорусов и русских регулируют оказание помощи незащищенным категориям нуждающихся в ней в различных ситуациях. Противостояние ценности Традиция и оказание помощи у белорусов связано с низкой ранговой значимостью для них данной ценности.

• Ценности Изменения у азербайджанцев и белорусов определяют ее роль в трудо– и материально затратных сферах и в отношении нетрадиционных ее получателей (молодежь, мужчины, люди выше себя по социальному статусу). Что связано с личностными особенностями азербайджанцев и белорусов, покинувших «родные стены» и нацеленных на перемены в жизни. У русских ценности блока Изменения не связаны с оказанием помощи.

• Ориентация на ценности Самовозвышения у белорусов противоречит осуществлению просоциального поведения. Ценность Гедонизм также не способствует просоциальному поведению у азербайджанцев и русских.

Литература

Бражник Ю. В. Связь психологических характеристик культур и социальных представлений русских и белорусов о мужских ролях. Смоленск, 2012.

Гриценко В. В., Смотрова Т. Н. Ценностно-нормативные основы интеграции этнических мигрантов в российском обществе. Смоленск, 2008.

Комарова А. И. Культурные различия взаимосвязи ценностей и эмоционального интеллекта. Волгоград, 2011.

Кондаков И. М. Психологический иллюстрированный словарь. М.: Прайм-Еврознак, 2003.

Шварц Ш. Культурные ценностные ориентации: природа и следствия национальных различий // Психология: Журнал Высшей школы экономики. 2008. Т. 5. № 2. С. 37–67.

Е. А. Козлова (Новосибирск)
Значение индивидуальных и семейных факторов в младенчестве и раннем детстве для последующего психического здоровья[23]23
  Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 14-06-00139) и РФФИ (проект № 13-06-00156).


[Закрыть]

Одна из важнейших составляющих социального капитала общества – благополучие людей, основой которого является психическое здоровье. Большинство нарушений психического здоровья закладывается на ранних этапах развития, в периоде формирования личности и здоровья ребенка.

Психическое здоровье и его нарушения определяются множеством социальных, психологических и биологических факторов, среди которых наибольшее значение имеют индивидуальные и семейные. К индивидуальным факторам относятся особенности темперамента. Семейные факторы разделяются на дистальные, включающие структуру семьи и социально-экономический статус, и проксимальные, включающие методы воспитания и семейную атмосферу.

В работах Чесс и Томаса (1994) предположено, что индивидуальные и семейные факторы взаимодействуют друг с другом, поэтому развитие детей со сходным темпераментом может идти разными путями, как и развитие детей в сходных обстоятельствах; а возникновение многих психических нарушений может быть обусловлено неблагоприятным сочетанием индивидуальных особенностей ребенка и социальных условий.

Цель настоящей работы – изучение прогностического значения раннего темперамента для последующего психического здоровья детей с учетом семейных факторов.

Гипотеза: психическое здоровье детей дошкольного и школьного возраста и его нарушения в форме интернальных и экстернальных проблем обусловлены устойчивыми индивидуальными особенностями поведения и эмоционального реагирования в младенчестве и раннем детстве, а также определенными социально-экономическими характеристиками семьи.

Характеристики выборки и процедура исследования. На первом этапе исследование охватило родителей 567 детей, около 50 % составили девочки; возраст детей варьировал от 3 до 43 месяцев (M=16,4; SD=10,3). При подготовке ко второму этапу исследования из выборки были исключены анонимные данные и данные без контактной информации; в результате окончательное число потенциальных участников составили 134 родителя или основных воспитателя (24 % от первоначально собранных данных), которым был предложен для заполнения комплект опросников. Процент возврата заполненных опросников был равен 75 %, таким образом, второй этап исследования охватил 100 детей. Интервал между двумя этапами исследования составил от полутора до десяти лет (M=6,9, SD=2,3). Возраст детей при повторном исследовании составил от 2 до 11 лет (M=7,8; SD=2,1); 54 % выборки составили девочки.

Инструменты. В исследовании применяли международно признанные родительские опросники, адаптированные и валидизированные в России. На первом этапе исследования родители заполняли краткую социально-демографическую анкету и Модифицированный опросник поведения младенцев (IBQ-R) или Опросник поведения в раннем детстве (ECBQ). На втором этапе родители заполняли опросник «Сильные Стороны и Трудности» (SDQ).

Статистический анализ. Для выявления прогностических взаимосвязей между отдельными чертами и факторами темперамента, семейными характеристиками и показателями психического здоровья детей в последующем использовали коэффициент корреляций Пирсона. Вклад раннего темперамента в последующее психическое здоровье с учетом пола и возраста детей и семейных характеристик, а также интервала времени между этапами исследования изучали с помощью двух серий множественных линейных регрессий.

Результаты. Анализ прогностических корреляций между семейными характеристиками и показателями психического здоровья детей показал, что чем старше были родители, тем меньше симптомов гиперактивности/невнимательности отмечалось у детей в последующем (мать: r=–0,29; отец: r=–0,32; p<0,01). Помимо этого, фактором защиты в отношении гиперактивности/невнимательности был также профессиональный статус отца (r=–0,30; p<0,05). В отношении экстернализации отмечена сходная картина. Кроме того, более зрелый возраст матери был фактором риска в отношении последующих проблем со сверстниками (r=0,21; p<0,05).

Анализ показателей психического здоровья с учетом пола и возраста детей, интервала времени, а также семейных характеристик позволил выявить значимый вклад раннего темперамента детей. Наибольший вклад в последующее психическое здоровье детей вносила входящая в состав волевой регуляции черта удовольствия низкой интенсивности, являвшаяся фактором защиты в отношении гиперактивности/невнимательности (β=–0,27; p<0,01), эмоциональных симптомов (β=–0,29; p<0,01), экстернализации (β=–0,25; p<0,01) и интернализации проблем (β=–0,26; p<0,01) и их общего числа (β=–0,31; p<0,01). Помимо этого, черта, характеризующая уровень двигательной активности ребенка в младенчестве и раннем детстве, позволяла прогнозировать гиперактивность/невнимательность (β=0,20; p<0,05); в результате модель, включающая удовольствие низкой интенсивности, активность и интервал времени, объясняла более 15 % разнообразия последующей гиперактивности.

Среди факторов темперамента наибольший вклад в последующее психическое здоровье детей вносил фактор волевой регуляции: он являлся фактором защиты в отношении проблем с поведением (β=–0,24; p<0,05), гиперактивности (β=–0,22; p<0,05), экстернализации (β=–0,22; p<0,05), интернализации (β=–0,23; p<0,05), общего числа проблем (β=–0,27; p<0,01) и их влияния на жизнь в дальнейшем (β=–0,21; p<0,05). Помимо этого, отрицательная эмоциональность в младенчестве и раннем детстве позволяла прогнозировать влияние последующих проблем на жизнь ребенка (β=0,24; p<0,05); в результате модель, включающая пол, возраст, волевую регуляцию и отрицательную эмоциональность, объясняла более 20 % разнообразия влияния проблем на жизнь.

Социально-экономические показатели семьи при учете индивидуально-психологических особенностей детей не были значимыми предикторами последующего психического здоровья.

Обсуждение результатов. Проведенное продолжительное исследование позволило выявить значение раннего темперамента и семейных факторов для последующего психического здоровья детей. В отношении темперамента полученные результаты подтверждают имеющиеся данные о значимости волевой регуляции для развития детей. По данным других исследований, высокий уровень волевой регуляции и его компонентов обладают защитной функцией в отношении проблем интернального и экстернального спектра, могут прогнозировать школьную успеваемость, социальную адаптацию и компетентность (Lengua, 2003), а в случае нестабильной семейной ситуации снижают риск нарушения правил и агрессивного поведения в последующем (Bakker et al., 2011).

Полученная в нашем исследовании связь уровня активности с последующей гиперактивностью/невнимательностью подтверждается многочисленными данными. Дети с необычно высоким уровнем активности и интенсивности эмоций отличались повышенной отвлекаемостью и импульсивностью – ключевыми признаками синдрома дефицита внимания с гиперактивностью. Прямая связь отрицательной эмоциональности с последующим влиянием проблем на жизнь ребенка может объясняться тем, что отрицательная эмоциональность увеличивает риск нарушений интернального спектра, который наиболее тесно связан с влиянием проблем на жизнь ребенка.

Семейные факторы в настоящем исследовании не были значимыми предикторами последующего психического здоровья. Есть данные о том, что общий уровень проблем у российских детей выше, чем в стабильных западных и восточных культурах, в то время как влияние социально-экономических характеристик семьи – ниже (Goodman et al., 2005).

Возможно, что на психическое здоровье российских детей в большей степени действуют факторы ближайшего окружения, такие как методы воспитания и семейная атмосфера.

Литература

Чесс С., Томас А. Значение темперамента для психиатрической практики // Детство идеальное и настоящее: Сборник работ современных западных ученых / Под ред. Е. Р. Слободской. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1994. С. 131–144.

Bakker M. P., Ormel J., Verhulst F. C., Oldehinkel A. J. Adolescent family adversity and mental health problems: the role of adaptive self-regulation capacities. The TRAILS study // Journal of abnormal child psychology. 2011. V. 39. № 3. P. 341–350.

Goodman R., Slobodskaya H., Knyazev G. Russian child mental health A cross-sectional study of prevalence and risk factors // European child and adolescent psychiatry. 2005. V. 14. № 1. P. 28–33.

Lengua L. J. Associations among emotionality, self-regulation, adjustment problems and positive adjustment in middle childhood // Journal of Applied Developmental Psychology. 2003. V. 24. № 5. P. 595–618.