Текст книги "Канада: современные тенденции развития. К 150-летию государства"

Как и в любом федеративном государстве, баланс между полномочиями центра и регионов в Канаде остается одной из главных проблем государственного устройства. Ясно и то, что расстановка сил в этом отношении постоянно меняется в зависимости от политической или экономической конъюнктуры, от состава правящей элиты в центре и в регионах и т. д.

В канадской федерации к настоящему времени за центральным правительством уже прочно закреплен ряд исключительных полномочий. Среди них, например, финансовая политика, оборонная и внешняя политика, режим внешней торговли, вопросы гражданства, авторские права, уголовное право, ответственность за судьбу коренных народов и ряд других. К вопросам исключительных полномочий регионов ныне относятся здравоохранение, образование, собственность на природные ресурсы, муниципальное управление, социальная помощь, языковые предпочтения и т. д. Обе стороны обслуживают государственный долг, управляют государственной собственностью, а также занимаются сбором налогов в рамках законодательно закрепленных договоренностей. Надо отметить, что по Конституции Канады к вопросам совместного ведения относятся такие сферы, как сельское хозяйство и иммиграция. На обоих уровнях государственной власти осуществляется судопроизводство и управление исправительными учреждениями – иными словами, есть тюрьмы федеральные и провинциальные и т. д.

Однако ряд вопросов государственного управления остается предметом дискуссий и переговоров между центром и регионами, и пока эти функции выполняются совместно или по сложившейся практике. Среди них, например, пенсионный план (Квебек имеет собственный план распределения пенсий), программы регионального развития[30]30
  Наряду с региональными органами экономического развития в Канаде действуют и федеральные ведомства, отвечающие за развитие тех или иных регионов. Среди них, например, Федеральное управление по региональному развитию Квебека, Агентство по развитию приатлантических провинций, Агентство по развитию северных территорий и другие.


[Закрыть], управление федеральной собственностью на территории регионов, вопросы государственной собственности на средства телерадиовещания.

Главным предметом переговоров, безусловно, являются вопросы сбора налогов в государственный бюджет и его распределения. Основные поступления в бюджет канадских провинций идут из трех видов налогов – от подоходного и корпоративного налогов, собираемых как федеральным правительством, так и провинциями, а также от налогов на продажу товаров и услуг[31]31
  GST (Goods and Services Tax) – налог на потребителей, оплачиваемый при покупке товаров или услуг, собираемый как федеральными властями (в настоящее время 5 % от стоимости товара), так и всеми провинциями, за исключением Альберты. Консолидированный налог, включающий федеральный и провинциальный, называемый в Канаде «гармонизированным» (Harmonized Sales Тах), составляет от 13 до 15 % в зависимости от провинции.


[Закрыть] и упоминавшейся природной ренты, собираемой от предприятий, осваивающих природные ресурсы (табл. 3.4). Примечательно, что после ряда переговоров между центром и регионами было установлено, что федеральное правительство не собирает подоходный налог в провинции Квебек, полностью оставляя собираемые средства в бюджете провинции. Квебек наряду с Альбертой также договорились и о полном изъятии в свою пользу налога на доходы корпораций (corporate taxes). При этом Альберта остается единственной провинцией в Канаде, где собирается только федеральный налог на продажи товаров и услуг. Так что палитра собираемых налогов в Канаде варьирует от региона к региону, что связано с различного рода преференциями в их развитии.

Надо также сказать о том, что во многих провинциях действуют и государственные или королевские корпорации, которые в некоторых случаях бывают высокоприбыльными. К их числу можно отнести, например, крупнейшие энергетические компании «Гидро-Квебек» или «Онтарио пауэр дженерейшн», уже многие десятилетия являющиеся естественными монополиями провинциального уровня в энергетической сфере.

Однако основой финансовых отношений между центром и регионами выступает так называемый бюджетный федерализм, предполагающий перераспределение средств в целях того, чтобы регионы имели примерно одинаковый уровень социально-экономического развития, а их население – равный доступ к предоставляемым государством услугам. В результате многолетних переговоров между федерацией и провинциями Канады еще в 1999 г. было заключено Соглашение о социальном союзе (Social Union Framework Agreement), которое и поныне устанавливает правила взаимодействия между центром и регионами в сфере решения основных задач социальной политики. Они, в частности, определяют то, каким образом федеральная помощь регионам увеличивается или прекращается, по каким критериям она предоставляется, не вмешиваясь при этом в дела провинций. По ныне действующим правилам средства федерального бюджета перераспределяются по двум основным каналам: 1) целевые трансферты на развитие социальной сферы, включающие расходы на здравоохранение, образование и социальную помощь; 2) так называемые выравнивающие трансферты, обеспечивающие равные возможности в получении тех или иных государственных услуг. В рамках получаемых «выравнивающих» расходов провинции сами определяют сферы их применения, без какого-либо участия федерального правительства. В случае целевых трансфертов осуществляется непременный контроль над их расходованием. Вопросы бюджетного федерализма были всегда в центре пристального внимания как федеральных, так и провинциальных политических структур.

Таблица 3.4

Доля в налогах и сборах, получаемая различными уровнями государственного управления (в %)

Источник: Canada Revenue Agency (http://www.cra-arc.gc.ca).

Канада как государство возникла в результате объединения четырех провинций Британской Северной Америки – Нью-Брансуика, Новой Шотландии, Онтарио и Квебека (две последние стали результатом раздела провинции Канада) в 1867 г. На момент объединения первые провинции уже имели отличающиеся друг от друга органы власти и управления, различалась и политическая культура населения. Со временем менялись границы страны, появлялись новые провинции (сегодня их десять), а затем и территории (их сегодня три), каждая из которых прошла свой собственный путь создания и развития политических институтов.

Политическая жизнь Онтарио на протяжении всей истории проходила под знаком соперничества двух основных политических партий страны – Либеральной и Консервативной (которая неоднократно меняла свое официальное название). Господство либералов в период с 1867 г., когда состоялись первые выборы в законодательное собрание Онтарио, до 1905 г. сменилось недолгим доминированием консерваторов (1905–1919). Сразу же после окончания Первой мировой войны на четырехлетний период неожиданно на политическую сцену вышла коалиция либералов с только что возникшей, но получившей мощную поддержку сельских жителей партией Объединенные фермеры Онтарио (United Farmers of Ontario), уступившая на очередных выборах консерваторам. Впоследствии либералы вернули себе руководящие позиции в провинции, но с 1943 г. начался период более чем сорокалетнего непререкаемого господства консерваторов (получил название «Большая синяя машина»), продолжавшийся до 1985 г., когда консерваторы на десять лет утратили в провинции парламентское большинство, перешедшее к коалиции либералов и новых демократов. В середине 1990-х годов консерваторы вновь встали у руля провинции, но с 2003 г. большинство мест в провинциальном законодательном собрании удерживает Либеральная партия.

Подобного рода колебания предпочтений избирателей можно объяснить как экономическими и социальными факторами (периоды роста сменяются кризисными явлениями, в 1997 г. провинцию охватывала крупнейшая забастовка учителей, менялась налоговая политика правительства Онтарио и т. д.), так и восприятием избирателями политических программ ведущих партий, а также эффективностью политического курса правящего парламентского большинства. Конечно, в Онтарио, как и во многих других провинциях Канады, избиратели поддерживают «свою» партию на протяжении длительного времени, но, особенно в последние десятилетия, для канадских избирателей характерен более прагматичный подход к голосованию на выборах, они отдают предпочтение кандидатам, предлагающим оптимальный способ решения конкретных волнующих избирателей проблем. Партийная принадлежность уходит на задний план.

В период нахождения у власти Либеральная партия Онтарио в значительной мере следовала принципам либерализации законодательства. Так, уже в 2003 г. Онтарио первой из канадских провинций узаконила однополые браки, а в 2013 г. премьером провинции (опять-таки впервые в канадской истории) стала лесбиянка – Кэтлин Уинн (Katheleen Wynne).

Политический ландшафт Онтарио, несмотря на общее доминирование либералов, остается неоднородным: в различных частях провинции поддержкой пользуются различные политические силы. Так, жители центральной и восточной частей Онтарио (за исключением Оттавы и Кингстона) настроены более консервативно, поддерживают консервативные партии как на провинциальных, так и на федеральных выборах; в районе Большого Торонто наблюдается поддержка как Консервативной, так и Либеральной партии, чье влияние усиливается по мере приближения к центрам городов; большая часть северного Онтарио поддерживает либералов и новых демократов, а юго-западные районы провинции – новых демократов и отчасти консерваторов.

Система политических институтов Квебека формально практически не отличается от других канадских провинций, но специфика политического процесса в провинции характеризуется взлетами и падениями националистических настроений франкоканадского общества. Про «особость» Квебека написано достаточно много[32]32
  Экономика и политика Канады / Отв. ред. В.И. Соколов. М.: Инфо-Да, 2013; Коленеко В.А. Французская Канада в прошлом и настоящем: очерки истории Квебека XVII–XX века. М.: Наука, 2006.


[Закрыть]. Обратим внимание на политические аспекты и на своеобразие провинции.

Однопалатное законодательное собрание Квебека построено по той же вестминстерской модели, характерной для большинства бывших британских колоний. Квебекская традиция парламентаризма – одна из самых первых в Северной Америке – ведет свой отсчет с 1790-х годов, но в нынешнем виде однопалатный парламент (избираемый также по мажоритарной системе в один тур) существует со времени реформы 1968 года.

Особенностью работы парламента Квебека является использование главным образом французского языка, хотя английский тоже имеет официальный статус и все документы составляются и публикуются на двух языках. Напомним при этом, что Закон о Квебеке (1774) закрепил равный статус французского и английского языков в провинции. Однако в 1977 г, после прихода к власти Квебекской партии, парламентом провинции была принята Хартия французского языка (так называемый Закон 101), которая провозгласила французский единственным государственным языком на территории провинции. Закон и ныне действует на территории Квебека, что вызывает критику как со стороны других провинций, так и со стороны федерального правительства.

Интересный факт квебекской истории: управление школьным образованием изначально строилось по конфессиональному принципу (католические и протестантские школьные советы – school boards), и лишь после почти 30-летнего обсуждения в 1998 г. был принят провинциальный закон о формировании органов управления школами по лингвистическому принципу (английские и французские).

От большинства англоязычных провинций Канады политическая жизнь Квебека отличается значительным влиянием партий и движений, которые выражают националистические интересы франкоканадцев, ныне составляющих около 80 % численности населения провинции. Особенно заметным их влияние было в 1940–1950 гг. (Union Nationale), а также после «тихой революции» 1960-х годов, в результате которой резко снизилось политическое влияние церкви. Правительство провинции также взяло под контроль систему образования, национализировало предприятия электроэнергетики Квебека, создало профсоюзы работников госсектора, провело реформу государственной пенсионной системы, инвестировало в компании, продвигавшие франкоканадцев на руководящие посты, противостояло вмешательству федеральных властей во внутренние дела провинции.

С конца 1960-х годов в Квебеке усиливаются сепаратистские настроения, выражаемые Квебекской партией, предлагавшей признать Квебек независимым государством, экономически ассоциированным с Канадой. В провинции даже действовала некоторое время малочисленная террористическая группа Фронт освобождения Квебека (считавшая возможным добиваться независимости насильственным путем), деятельность которой вскоре была прекращена властями.

Отвечая на давление франкоговорящей общины, правительство Квебека предпринимало довольно жесткие меры по укреплению позиций французского языка, сделав его де-факто единственным официальным языком в провинции, что привело к «исходу» почти 600 тыс. англоговорящих квебекцев в другие регионы Канады (в основном в Онтарио), увеличивая тем самым долю франкофонов в Квебеке.

Провинциальные выборы в Квебеке всегда получали общенациональное звучание, были важнейшим элементом внутриполитической жизни всей страны. И это не случайно, ведь долгие годы правления сепаратистской Квебекской партии всегда были сопряжены с острым противостоянием между федеральным центром и провинцией Квебек по конституционным, политическим, правовым и другим вопросам. Именно в период правления Квебекской партии состоялись два провинциальных референдума о независимости Квебека – в 1980 и 1995 гг. Хотя референдумы были проиграны сторонниками суверенизации Квебека, населению всей Канады был послан четкий сигнал об актуальности и остроте «квебекской проблемы». К этому надо добавить, что и в 1982 г. при принятии Конституционного акта Канады Квебек воздержался от его подписания и ратификации, что породило политико-правовой кризис. Все попытки федерального правительства разрешить его путем подписания соглашения между федерацией и Квебеком, известные как Мичлейкское и Шарлоттаунское соглашения (в 1987 и 1992 гг. соответственно), провалились.

Поэтому статус Квебека и политическое будущее провинции остаются до сих пор ключевыми проблемами не только региональной, но и общенациональной повестки дня. В силу значительного многообразия состава населения Квебека, различий во взглядах, интересах и политических предпочтениях ни один из вариантов решения «квебекского вопроса» сегодня не пользуется поддержкой большинства населения провинции, что делает бессмысленным вынесение какого-то определенного предложения на новый референдум. В провинции по-прежнему есть сторонники полной независимости (радикальные сепаратисты), «федералистские националисты», считающие необходимым дальнейшее реформирование канадской федерации в сторону расширения полномочий ее субъектов, «мягкие националисты» (колеблющиеся), полагающие, что движение в сторону независимости не должно сопровождаться экономическими трудностями и падением уровня жизни, а также приверженцы сложившегося статус-кво, стабильности, не приветствующие проекты новых конституционных изменений. Не случайно на федеральных выборах 2011 г. сильнейшее поражение потерпел Квебекский блок, всегда представлявший в федеральном парламенте интересы сторонников независимости Квебека. Потеря практически 90 % ранее имевшихся мест в федеральном парламенте может говорить если не о крахе Квебекского блока, то по меньшей мере о глубоком кризисе, переживаемом этой партией. Подавляющее большинство квебекцев на федеральных выборах отдали голоса не националистической партии, а Новой демократической партии – партии социал-демократического толка, провозглашающей задачи социального и экономического характера. На уровне провинции основным противником суверенизации Квебека остается Либеральная партия, которая всегда выступает за особые права франкоязычного населения, но в рамках единой федерации. Поэтому и на последних провинциальных выборах 2014 г. Либеральная партия уверенно отобрала бразды правления у недолго пребывавшей у власти Квебекской партии.

Политика Новой Шотландии на протяжении последних десятилетий характеризуется соперничеством трех ведущих партий – Либеральной, Консервативной и Новой демократической, поочередно формирующих правительство единолично или в составе коалиции (как это было после провинциальных выборов в 1993, 2003 и 2006 гг.). Структура органов власти провинции типична для Канады – однопалатное законодательное собрание.

В политической жизни Нью-Брансуика доминирующие позиции сохраняют две основные партии – Либеральная и Прогрессивно-консервативная. Новая демократическая партия, пользующаяся поддержкой 10 % избирателей, в силу особенностей мажоритарной избирательной системы не может составить им серьезной конкуренции.

Для Нью-Брансуика характерны отсутствие мегаполисов, что существенным образом влияет на провинциальную политику, заставляя учитывать интересы жителей всех частей провинции, и наличие значительного франкоговорящего меньшинства (что способствует поиску консенсуса и взаимоприемлемых решений даже при правительстве большинства).

Парламент и правительство Манитобы вот уже полтора десятилетия прочно контролируются Новой демократической партией, что отличает эту провинцию от большинства других регионов Канады.

Спецификой политической истории Британской Колумбии стало 36-летнее (с 1952 по 1991 г. с перерывом между 1972 и 1975 гг.) пребывание у власти провинциальной Партии социального кредита, которая проводила в жизнь теорию социального кредита и денежной реформы, ставшую политической основой для сторонников экономического, а впоследствии и социального консерватизма. В последние двадцать лет на политической сцене провинции преобладают новые демократы и либералы; консерваторы не представлены в ее законодательном собрании.

Британская Колумбия – единственная канадская провинция, где после референдума 1991 г. допускается отзыв избирателями депутатов ее законодательного собрания, а также первая провинция, законодательно закрепившая даты проведения провинциальных выборов. В июне 1998 г. член провинциальной законодательной ассамблеи от Либеральной партии Пол Рейтсма «заблаговременно» подал в отставку, после того как петицию с требованием его отзыва подписало требуемое данной процедурой число избирателей.

Также в Британской Колумбии в 1950-е годы предпринималась попытка использовать на выборах альтернативное (преференциальное) голосование – вариант мажоритарной избирательной системы, при котором избиратели расставляют кандидатов в бюллетене в порядке предпочтения. Если ни один из кандидатов не получает абсолютного большинства первых мест в рейтинге, то кандидат с наименьшим рейтингом исключается из списка, а полученные им голоса перераспределяются в пользу кандидатов, указанных на втором месте в каждом из бюллетеней от этих голосов. Процесс исключения кандидатов и перераспределения голосов продолжается до тех пор, пока кто-то из оставшихся в списке кандидатов не набирает абсолютное большинство голосов. Однако подобная система оказалась нежизнеспособной, и впоследствии провинция вернулась к традиционной избирательной системе простого большинства, хотя новые (безуспешные) попытки реанимировать систему альтернативного голосования предпринимались и в 2000-е годы.

Наиболее «двухпартийной» провинцией Канады остается Остров Принца Эдуарда, где никакая «третья» партия не вмешивалась в борьбу за власть либералов с консерваторами. Особенность политического процесса провинции – его близость к модели «прямой демократии» в плане представительства населения в органах власти и связи депутатов с избирателями. Численность населения острова меньше 140 тыс. человек, и каждый депутат 27-местного законодательного собрания представляет 5 тыс. избирателей. В небольших по размеру избирательных округах (особенно в городах) большинство избирателей знают своих депутатов лично либо через друзей и коллег по работе. Предвыборная агитация ведется кандидатами самостоятельно, они посещают избирателей на дому (что вполне реально сделать за отведенное на предвыборную кампанию время), в меньшей степени используя телевизионную рекламу и газеты.

Явка избирателей на провинциальных выборах относительно высока (по сравнению со средними показателями по стране). Разрыв между победителем и следующим за ним по числу голосов кандидатом обычно небольшой, в несколько сотен голосов. Поскольку идеологические различия между склонными к политическому центризму партиями незначительны, избиратели идентифицируют себя с партией, которую поддерживают, причем иногда всей семьей на протяжении нескольких поколений. Возможно, именно этим объясняется господство традиционных партий – либералов и консерваторов.

Политические программы главных партий провинции строятся вокруг вариантов решения конкретных экономических и социальных проблем острова. Благосостояние провинции в решающей мере зависит от так называемых «уравнивающих платежей» (equalization payments) – трансфертов из федерального бюджета для компенсации различий в доходах и стоимости предоставления услуг.

На протяжении большей части послевоенной истории в политике Саскачевана преобладали социал-демократическая партия Кооперативная федерация содружества (Co-operative Commonwealth Federation) и ее преемница – Новая демократическая партия. Но в 2007 г. политическое лидерство перешло к правоцентристской Саскачеванской партии, созданной в 1997 г. вышедшими из других партий политиками. В последние годы политическое пространство Саскачевана характеризуется расколом по линии город– село. Причем сельские районы провинции считаются самыми консервативно настроенными во всей Канаде, особенно по социальным вопросам. В силу этого Саскачеванская партия завоевывает голоса практически всех избирателей за пределами городских центров, где поддержкой пользуются либералы и НДП. На выборах в парламент Канады жители провинции голосуют за консерваторов.

Значительную долю населения Саскачевана составляют коренные жители Канады (First Nations), представители которых стремятся принимать активное участие в провинциальной политике.

В отличие от большинства канадских провинций Альберта имеет мощную природно-ресурсную базу, что позволяет ей сохранять самые низкие в Канаде ставки налогов. Политическая жизнь характеризуется стабильностью и предсказуемостью. В политической истории Альберты XX века правящая партия менялась пять раз: правящую партию либералов (1905–1921) сменила партия Объединенных фермеров Альберты (1921–1935). Последняя уступила власть партии Социального кредита (1935–1971), которую сменили остававшиеся у власти уже более четырех десятилетий консерваторы, пользующиеся максимальной поддержкой избирателей именно в этой провинции, на смену которым в 2015 г. пришла Новая демократическая партия, являющаяся ныне правящей в провинции. Интересно, что на всех парламентских выборах (до 2012 г. включительно) победившая партия получала абсолютное большинство мест в парламенте провинции, поэтому необходимости формировать правительство меньшинства или создавать правительственную коалицию не возникало.

В силу консервативных настроений жителей провинции политики Альберты твердо выступают против контроля за оборотом оружия и легализации однополых браков. В Альберте число сторонников смертной казни (отмененной в Канаде еще в 1976 г.) в процентном отношении выше, чем в среднем по стране. Консерваторы Альберты публично поддержали США во время войны в Ираке. Население провинции чувствительно к принятию федеральной властью Канады решений, серьезно затрагивающих их экономические интересы. Так, принятие правительством П. Трюдо (Либеральная партия, имеющая определенное число сторонников и в Альберте) в начале 1980-х годов Национальной энергетической программы отозвалось в Альберте призывами к отделению от Канады. Справедливости ради отметим, что есть значительное число граждан, недовольных политикой консерваторов, что привело к созданию в 2006 г. новой Партии Альберты (Party of Alberta), а в 2008 г. – к появлению новой влиятельной политической силы – провинциальной партии «Уайлдроуз» (Wildrose Party), получившей на провинциальных выборах 2012 г. 17 из 87 мест (при этом консерваторы потеряли 11 мест). На сегодняшний день лишь 5 депутатов представляют эту партию в законодательной ассамблее Альберты. Результатом политических брожений стала потеря консерваторами власти на последних выборах в провинции в пользу Новой демократической партии.

Политический процесс в провинции Ньюфаундленд и Лабрадор характеризуется историческими традициями либеральнодемократических политических институтов и уникальной политической культурой населения. (Именно на территории этой провинции находились первые поселения викингов в Западном полушарии почти тысячу лет тому назад.)

Неоднородный социальный состав населения, конфессиональные различия жителей британского доминиона Ньюфаундленд приводили к серьезным политическим конфликтам, особенно в преддверии выборов. С течением времени сформировались два крупных политических течения – поддерживаемое католиками либеральное и опирающееся на поддержку протестантов консервативное. Экономические трудности приводили к политической нестабильности, массовому недовольству, выливавшемуся в насильственный протест (как в 1932 г.).

После референдума 1948 г. о присоединении к Канаде Ньюфаундленд стал десятой канадской провинцией в 1949 г. На протяжении последних 65 лет либералы и консерваторы сменяли друг друга у руля власти в провинции. Новая демократическая партия на выборах 2011 г. практически догнала либералов по числу мест в парламенте, получив больше голосов избирателей в целом по провинции. Большую роль в политической борьбе в провинции Ньюфаундленд и Лабрадор играют личности кандидатов и лидеров партий.

Политика территории Юкон определяется главным образом взаимодействием региональной (территориальной) консервативной Партии Юкона (Yukon Party) с Либеральной партией, имеющей в нынешнем составе законодательной ассамблеи Юкона прочное большинство в 11 из 19 мест, и Новой демократической партией (2 места).

Политическая жизнь малонаселенных территорий Нунавут и Северо-Западные территории отличается от других провинций тем, что их законодательные органы избираются на непартийной основе – на выборах соревнуются независимые кандидаты, а правительство формируется на основе принципа консенсуса.

Представляющие 19 избирательных округов (в каждом из которых проживают около 2300 человек) 19 депутатов законодательной ассамблеи Северо-Западных территорий избирают из своего числа спикера ассамблеи, премьера и еще шесть членов кабинета, сформировав тем самым «правительство меньшинства», так как остальные 11 не вошедших в кабинет депутатов (включая спикера) составляют «официальную оппозицию», задавая на заседании членам правительства вопросы и обеспечивая тем самым подотчетность исполнительной власти. В силу такой модели управления члены кабинета чаще и более интенсивно взаимодействуют с другими депутатами, чем это происходит в парламентах с партийными фракциями. Для принятия решения кабинету требуется поддержка большинства законодателей, и это создает стимулы к диалогу и обсуждению, к построению консенсуса, поиску приемлемых для всех решений. Не связанные партийной дисциплиной депутаты голосуют за решения, кажущиеся им правильными и приносящими пользу проголосовавшим за них избирателям.

Еще одна особенность Северо-Западных территорий – конституционное положение, согласно которому только парламент Канады может внести изменение в территориальную конституцию; провинциальные депутаты не имеют таких полномочий. Также в отличие от провинций территории Канады не могут принимать решения, касающиеся использования и продажи находящихся в государственной собственности земель. Численность территориальной законодательной ассамблеи Нунавута – всего 22 депутата.

Таким образом, современные тенденции глобализации, затрагивающие в первую очередь ведущие мировые экономические державы, к которым относится и Канада, сопровождаются противоположными тенденциями регионализации, стремлением регионов различных стран (прежде всего Европы и Северной Америки) сохранить свое культурное своеобразие – идентичность, образ жизни, экономическую и политическую стабильность. Для Канады, где регионализм был и остается серьезным фактором, влияющим на все стороны развития страны, региональный уровень политического процесса в ближайшие десятилетия останется ключевым в плане определения приоритетов экономической, энергетической, экологической, социальной и культурной политики, развития системы образования. Политика федеральных органов власти Канады по-прежнему будет формироваться с учетом мнения политических элит и рядовых избирателей провинций и территорий, их интересов и предпочтений, на основе диалога и поиска взаимоприемлемых решений.