Текст книги "Танкист. Поручик"

Глава 28
Старый должок

– Ты точно здоров? – поинтересовалась Таня.

Голос звучит так, словно из патефона, появившегося недавно у них во взводе. Парни каждую свободную минуту крутят пластинки. Правда, времени этого у них не так чтобы и много. Виктор гоняет личный состав нещадно. Еще и образование их взялся повышать. В смысле, никарагуанцев. С русскими все сложней. У них среднее уже имеется, а для получения высшего Нестеров как преподаватель не годится.

Зато с начальным пока очень даже справляется, чему способствуют знания, а также повышенные значения Интеллекта и Харизмы. Уж на сандинистов-то этих надбавок хватает с лихвой. Настолько, что они прогрессируют с завидными темпами. Всего-то месяц прошел, а их умения уже сдвинулись с мертвой точки, что свидетельствует о явном продвижении. Правда, тут еще следует прибавить и саму жадность молодых людей к учебе. Они впитывали в себя знания, как губка.

– Да говорю же: в полном порядке, – ответил Виктор, с улыбкой глядя на артефакт.

«Кинитофон» ему достался в качестве трофея еще в Китае. Первый комплект он сдал за вознаграждение в тыловую службу ЧВК «Витязь». Второй, с одобрения взвода, оставил себе. Ну и, как следствие, одну половину парного артефакта передал Баевой, вторую оставил себе. Благодаря чему раз в десять дней они общались напрямую.

Впрочем, параллельно вели активную переписку. Артефакт все же не заменит дорогих строчек. Разговор ты не запишешь и переслушивать его не будешь. А вот письмо можно в любой момент открыть и перечитать. Смешно, но бойцы зачитывают их до дыр. И Виктор не исключение. К слову, шутить с корреспонденцией не рекомендовалось. За исписанный клочок бумаги можно огрести кучу неприятностей.

– А почему голос тогда такой? – не унималась Таня.

– Да так. Ерунда, – попытался уйти от ответа он.

– Ви-итя-а, – многозначительно и требовательно протянула она.

– Правда, все в порядке. Просто настроение подпортила одна встреча.

– И кого ты там встретил?

– Панова.

– Гену?

– Ага. Его.

– Но разве у них уже был выпуск?

– Нет. Зато сейчас стажировка. Он же у нас вечный отличник. Так что и в училище лидер во всем. Наверное, его подстегнула наша встреча прошлым летом перед моей отправкой в Китай. Я тогда не удержался и похвастал своими достижениями. Вот он, похоже, и решил ускориться. Получил высшее образование по Эфиру, и, как результат, ему предоставили право выбора места стажировки. Ну, а Никарагуа сейчас у всех на слуху.

– Это точно. Газеты так и пестрят громкими заголовками.

Ничего удивительного в том, что они говорили на отвлеченные темы, обо всем и ни о чем конкретно. Душевные томления они предпочитали изливать на бумаге, чтобы потом испытывать их снова и снова, перечитывая дорогие строчки. Артефакты использовали для обычного трепа, дабы услышать пусть и измененный, но узнаваемый голос. Второй заряд никогда не расходовали. Хотя ресурс при этом и не экономился, его они берегли для экстренной связи.

– Но разве юнкеров отправляют на войну? – удивилась Таня.

– Вспомни меня, – пожал плечами Виктор.

Она, конечно, этого видеть не могла, но сделал он это непроизвольно.

– Но ты ведь отправлялся не в действующую армию, а на стажировку. Просто так получалось, что обе они совпали с провокациями на границе.

– Вероятно, причина в его успехах, а может, и в дворянской партии. Как ни стараются изжить сословные предрассудки, они все еще сильны, хотя и не дают абсолютно никаких преимуществ, – предположил он.

– Я знаю. Получается, вы с ним встретились, и он не преминул тебя задеть?

– Признаться, откровенно не задевал. Просто сразу же спелся с дворянским кружком в офицерском собрании. Он и прежде был той еще занозой голубых кровей, а тут еще и присущая летчикам заносчивость…

– Он тебя задел, – повторила она.

– Так. Самую малость. Приблизился к черте, но не заступил за нее.

– И ты решил вспомнить ему «тренировку» на пустыре и его слова о готовности повторить ее в любое удобное время после сдачи выпускных экзаменов, – не спрашивая, а утверждая, произнесла она.

– В полный контакт, – подтвердил он. – Ты ведь знаешь, я запасливый, и у меня в загашнике всегда найдется парочка-другая «Аптечек». Так что увечий, препятствующих исполнению служебных обязанностей, не предвидится.

– И?

– Отказался, – скрежетнув зубами, ответил Виктор. – Да так технично, что облил меня помоями, вновь пройдя по грани. Даже на поединок не вызвать. Сам же дураком и буду выглядеть. Если только внаглую ломиться, как завзятый бретер.

– Не стоит оно того, Витя, – произнесла Таня, и ее взволнованность передалась даже механическим устройством. – О твоей храбрости и профессиональных умениях говорят твоя Суть и награды, так что подобные спичи, скорее, не красят его самого. Он, сам того не понимая, выглядит, как задиристый пудель, тявкающий на маститого, сильного и уже все доказавшего бульдога. Так что, сколько бы он ни вылил на тебя помоев, грязь к тебе не пристанет. Если только ты сам в ней не вываляешься.

– А еще ты не согласишься быть рядом с бретером, – хмыкнул Виктор.

– Но ты ведь не такой?

– Нет, конечно, – открестился Виктор.

Хотя именно мысль о дуэли он в голове и держал, просто осуществить это намеревался в ДВР, а не здесь, где действовали законы военного времени. Тут ни о каких поединках не могло быть и речи. Но после слов подруги или даже, скорее уж, невесты, он предпочел сразу же отмести эти намерения. Таня ему была куда дороже какого-то много о себе возомнившего дворянчика.

Час пролетел незаметно. Казалось бы, он едва успел активировать артефакт, как время истекло. И, по обыкновению, разговор оборвался внезапно, на середине фразы. Как обычно, за временем они не следили. Вообще Виктор удивлялся самому себе. Обычно он был неразговорчив, и не потому, что стеснялся, а просто не находил тем для разговора. А тут прямо болтает без умолку. И ладно бы инициатива исходила от Татьяны. Ничего подобного! Он сам трещит как пулемет, она порой даже фразу вставить не может.

– Разрешите, товарищ поручик? – заглянул в палатку Ясенев.

– Говори, – закрывая и убирая «Кинитофон» в специальный чемоданчик, где хранились все артефакты, произнес Виктор.

– Вас комбат вызывает.

– И давно стоишь у порога? – нахмурился Виктор.

– Минут пять.

– Тимур, – нахмурился Нестеров.

– Товарищ поручик, ничего там особого не будет. Отправят в какую-то задницу. А так вы хотя бы с Татьяной Леонидовной поговорили.

– Ну, моли бога, чтобы мы из этой задницы не вернулись, – многообещающе произнес Виктор.

– Я уж лучше вернусь, – буркнул в ответ радист.

Не забыл еще о том, как ему аукнулись насмешки над отделением Овечкина. Старший унтер из их экипажа всю душу вынул. Такого веселья Ясенев не мог припомнить даже во время прохождения курса молодого бойца. Тогда ему казалось, что хуже быть уже не может. Как оказалось, унтеры их даже жалели.

Сидор Матвеевич был пустышом, но пределы выносливости инициированных прекрасно понимал. Попросил Виктора озвучить Суть наказываемых, деловито записал в свой блокнотик, после чего начал вдумчиво выворачивать их наизнанку.

– Виктор Антипович, что так долго? – недовольно сдвинул брови капитан Остроухов.

– Прошу прощения, товарищ капитан, спешил, как только мог, – мысленно удивляясь присутствию их главного особиста, ответил Виктор.

Ворохов напрягал своим присутствием, и дело даже не в том, что Нестеров испытывал к нему стойкую неприязнь. Просто от ДБР он в принципе не ожидал ничего хорошего.

– Прошу, товарищ майор. – Комбат предложил изложить суть дела особисту.

– Смотрите, – пригласил тот Виктора к столу с расстеленной картой. – Сегодня утром две наших эскадрильи бомбардировщиков под прикрытием истребителей выполняли задачу по уничтожению складов в Леоне. По возвращении вот в этом квадрате их настигли две эскадрильи истребителей «Буффало» с авианосца «Саратога». Завязался бой, в результате которого три наших самолета получили повреждения. Два смогли вернуться, третий упал, не дотянув до линии фронта примерно двадцать километров. Пилот – ваш бывший одноклассник Панов.

– Мне предлагается отправиться на его поиски? – вздернул бровь Виктор.

Вполне оправданное удивление. Бог бы с ним, с прогулкой за линию фронта. Она тут не сплошная, и за прошедшее время Нестеров не раз и не два совершал рейды в тыл противника. Мало того, действовал там в составе взвода, неоднократно раскатывая небольшие гарнизоны селений или блокпосты на дорогах.

После захвата первого, у Палакагуина, Виктор не стал накладывать руку на находившуюся там пару полуторатонных грузовиков «Джеффри». Просто незачем было. Но, захватив блокпост у Ла-Тринидада, один из двух автомобилей отжал в пользу своего разросшегося взвода. Очень уж ему не понравилось возить десант на броне.

А вот дополнительный внедорожный грузовик, с легкостью способный вместить не только десяток бойцов, но и дополнительные боеприпасы, был куда как полезен. И уж тем более, когда возникала необходимость вывезти тела с изрядным запасом избыточного опыта.

– Товарищ майор, подобная спасательная экспедиция – это все равно, что искать иголку в стоге сена, – покачал головой Виктор и продолжил: – Учитывая, что территория занята противником, шансы и вовсе стремятся к нулю. К тому же, опыт пограничных конфликтов ДВР и СССР, гражданской войны в Испании, военного конфликта в Китае и войны в Эфиопии указывает на то, что для поиска сбитых пилотов противником задействуются серьезные силы и средства. Иными словами, я предполагаю, что Геннадий Владимирович уже в плену.

– Панов из состоятельной семьи… – произнес Ворохов.

– Мне это известно, – невольно прервал его Виктор.

– И они могут позволить себе дорогостоящие покупки, – не придал значения резкости поручика майор. – Панов прибыл сюда не только с «Аптечкой». При нем имелись двойной «Кинитофон», вторая часть которого, ясное дело, у его родителей. И четверной «Маяк». – С этими словами он выложил на стол коробочку из нержавеющей стали.

Взглянув на артефакт, Виктор увидел, что один заряд израсходован, после чего взял «Маяк» в руки и откинул крышку. Под ней ожидаемо обнаружился компас, указывающий северо-западное направление. Табло из барабанчиков с цифрами, показывающими расстояние до точки последней активации. Тридцать семь километров триста тринадцать метров.

Хм. А еще там имелась латунная кнопка запроса. Получается, это новейший образец. Впрочем, как уже говорилось, родители Панова могли себе позволить серьезные траты. Нажав кнопку, можно послать сигнал на первую половину. Получив его, владелец артефакта активирует свою половинку «Маяка», чем уточнит расстояние и направление поиска. Далеко не всегда можно оставаться на месте. Как пример, случай Панова.

Прежде в подобных случаях приходилось просто ожидать сигнала от первой половины «Маяка». Стрелка показывала в сторону места подачи последнего сигнала, а табло указывало расстояние до точки.

– Я так понимаю, все, что у нас есть, это сигнал от Панова. Но кто сказал, что это не попытка заманить нас в ловушку? – усомнился Виктор.

– Геннадий Владимирович связался с родителями и сообщил что в полном порядке. Они, в свою очередь, прибыли в отдел ДБР в Троицке, и заканчивал разговор он уже с дежурным офицером. От него информация по радио дошла до нас. Панову удалось приземлиться без приключений, и он, предположительно, вырвался из квадрата поиска в северо-восточном направлении, уйдя в холмы, покрытые лесами. Конечно, янки не прекратят поиски и, скорее всего, расширят радиус. Но мы должны попытаться вырвать нашего летчика из возможного плена.

– Не вижу причин, отчего бы ему не сдаться, – пожал плечами Виктор. – Американцы не японцы, и даже с наемниками будут обращаться согласно Женевской конвенции.

– Не совсем так, – возразил Ворохов. – Намерения ДВР уже секрет Полишинеля. Американцы не желают появления никарагуанского канала и утраты своего влияния в регионе. Уже запущена компания по очернению ЧВК «Варяг». На наши головы выливаются тонны лжи. Нас обвиняют в военных преступлениях, убийствах местных жителей и черт знает в чем еще. ДБР, разумеется, старается развенчивать это, но лить помои куда проще, а в плохое верится значительно легче.

– Вы это к чему?

– К тому, что всех пленных «варягов» будут судить, и приговор будет однозначным – электрический стул до окончательной смерти.

– О к-как! – опешил Виктор.

– Вот так, – слегка развел руками Ворохов. – В этой связи принято решение прилагать все усилия для спасения граждан республики.

– И чего они стремятся этим добиться? – имея в виду американцев, поинтересовался Виктор.

– Показательные процессы и казни наших граждан призваны поднять волну недовольства в ДВР политикой правительства.

– Мы своих не бросаем, – кивнув, произнес Виктор.

– Именно, – подтвердил майор. – Я знаю, что отношения у вас с Пановым, мягко говоря, сложные…

– Это тут вообще ни при чем, – покачав головой, возразил Виктор, вертя в руках «Маяк». – Для меня имеет значение только возможность выполнить задание и причина, по которой стоило бы рискнуть несколькими жизнями ради спасения одной.

– И? – поинтересовался Ворохов.

Приказывать Нестерову в данной ситуации никто не собирался. Как раз тот случай, когда браться за дело должны добровольцы. Отказаться же Виктор не мог, так как понимал, что задание ему по плечу.

– Причина веская, возможность спасения не призрачная. А значит, мы теряем время, товарищ майор, – пожал плечами Виктор.

– Сколько человек возьмете с собой? – поинтересовался Остроухов.

Комбат уже привык, что Нестеров действует в составе отдельного мобильного ударного подразделения, а не разведки танкового батальона. И, признаться, его это мало задевало. Ну хотя бы потому, что характер боевых действий был таким, что роты, а то и отдельные взводы приходилось придавать для усиления стрелковых частей.

– Отправлюсь в составе экипажа БРДМ. Большими силами просто не имеет смысла. Наша задача – проникнуть на территорию противника и вывезти нашего летчика, так что лучше действовать только одной машиной.

– Уверены, что обойдетесь без поддержки пехоты? – усомнился Остроухов.

– Она нас будет только сковывать, – покачав головой, ответил Нестеров.

– Виктор Антипович, – окликнул Ворохов, когда он вышел из палатки.

– Да, товарищ майор? – обернулся Нестеров.

– Я давно хотел поговорить с вами, да все как-то недосуг было, – слегка разведя руками, начал майор.

– Я слушаю вас, – холодно произнес Виктор.

Нестеров не забыл Ворохову того, как тот вынудил его сказать гадость о матери. Умом понимал, что майор просто выполнял свою работу. Что в тот момент ему необходимо было понять, находится ли Виктор в прострации или водит особистов за нос. Но это умом. Русский же человек зачастую думает сердцем. Вот такой он, не прагматичный.

– Виктор Антипович, я хотел бы принести вам свои извинения за то, что затронул честь вашей матери. Самые искренние извинения, – с нажимом произнес Ворохов.

Хм. А ведь он, похоже, не лукавит. Григорьев просил Виктора не влезать с ним в противостояние и обещал позаботиться о том, чтобы тот ответил за свои слова. Не результат ли это деятельности Александра Трифоновича? Вообще-то сомнительно. Виктор не чувствует фальши.

– Если вы считаете, что этого недостаточно, то по возвращении в ДВР я готов встать к барьеру, – поняв по-своему задумчивый вид Виктора, продолжил майор. – А до того попросил бы вас спрятать вашу неприязнь ко мне и не размахивать ею, как знаменем.

Хм. А ведь и правда. Нестеров не является подчиненным Ворохова. Он уже офицер и имеет полное право вызвать его на дуэль. Причина? Конечно, если он выскажет ее, то дуэльный комитет отмахнется от этого. Майор не затаскивал его в застенки по личной прихоти, а выполнял служебные обязанности. Но коль скоро сам особист выказывает готовность встать к барьеру, это все меняет.

– Переживаете за свой авторитет в глазах окружающих? – невольно вырвалось у Виктора совершенно не то, что хотелось сказать.

– Офицер особого отдела, делающий ставку на страх и непререкаемый авторитет, идиот, и ему не место в наших рядах. Просто вы редкий случай, когда я действительно ощущаю, что где-то был неправ. Подобное редкость, но порой случается.

Григорьев? Или все же это решение самого майора? А может, это всего лишь еще один стимулирующий фактор, чтобы Виктор подошел к спасению Панова со всем тщанием? Вполне вероятно. Ведь это офицер ДБР, а они чистоплюйством не отличаются. Н-но… Как-то верилось в то, что Ворохов искренен. Вот не хотелось бы в каждом встречном видеть одних только циников.

– Я принимаю ваши извинения, Всеволод Иванович, – выпрямившись и глядя прямо в глаза особисту, ответил Нестеров.

– Честь имею, – так же выпрямившись и коротко кивнув, произнес тот, после чего направился по своим делам.

Виктор проводил его взглядом, невольно улыбаясь. Бог весть отчего, но ему стало как-то радостно на душе от того, что он ошибался в этом человеке. А может, потому, что за прошедшее время он успел повзрослеть и теперь воспринимал окружающую его действительность без юношеского максимализма. Конечно, возможен вариант и того, что его только что развели, как мальчишку. Но в это верить как-то не хотелось.

Глава 29
Мы своих не бросаем

– Не дело это, Виктор Антипович, – огладив усы, возразил Овечкин.

– Не бухти, Сидор Матвеевич. Там всего-то добежать до места, подхватить летчика и вернуться обратно. Пристроим его в боевом отделении. Если взять половинный боекомплект, то даже особо тесно не будет, – возразил Виктор.

– Ну а если все пойдет не так, как задумано? Что тогда делать станете? А так-то загрузимся в прицеп, и прямо по озеру. А как неполный боекомплект, так, может, и на броне, чтобы с ним не возиться.

– И тогда вас всех перебьют. Пойдем ведь не ночью, а белым днем, – возразил Виктор.

– А так вы окажетесь без прикрытия. Подбежит какой придурок и забросит бутылку с горючкой на моторный отсек, – не унимался унтер.

– Ну, с этим мы справимся, – отмахнулся Нестеров.

– А как кто с сумкой со взрывчаткой? – гнул свое Овечкин.

– Не нагнетай, Сидор Матвеевич. Все одно лишних с собой брать не стану. Да и не смогу. Если только вплавь.

– Ну хоть боекомплект-то полный возьми. Всяко лишним не будет, – наконец сдался унтер, который все больше начинал напоминать наседку…

За прошедший месяц случилось многое. Освободительная армия захватила Эстели на второй день. Взвод же Виктора все это время удерживал узкий проход. И, надо сказать, получилось это у них без особого труда. Если сравнивать бой с японцами, конечно же.

США все еще бились в конвульсиях депрессии, и хотя положение уже начало выправляться, военный бюджет у янки был все же скромным. Ну или это именно морпехов снабжали не в достаточной мере. В любом случае сравнивать артиллерийский обстрел с японским не приходилось.

Авиация также особо не усердствовала. Тем более после того, как два бомбардировщика были сбиты. Признаться, они не шли ни в какое сравнение с имевшимися у самураев. Американцы делали соответствующие выводы из происходящего в мире, но именно в Никарагуа это было как-то не особо заметно.

Ну и самое главное, янки серьезно уступали самураям в упорстве. У низкорослых азиатов воинский дух оказался на две, а то и три головы выше. Так что выстоять оказалось, конечно, сложно, но до напряжения у села Уцян было все же далеко.

Затем состоялся бросок сандинистов и «варягов» в Манагуа и Гранаду. Все случилось настолько стремительно, что Виктор с трудом мог поверить в реальность происходящего. Как, впрочем, не скрывал своего удивления и полковник Аршинов. И только Сандино взирал на начальника ЧВК с нескрываемым торжеством. Ведь он изначально говорил о том, что стоит только захватить столицу, как восток и юг страны тут же упадут в руки повстанцев переспелым плодом.

Всего лишь неделя, и под контролем правительственных войск и американцев остались департамент Чинандега и примерно половина департамента Леона. Правда, при этом они контролировали единственный порт Никарагуа в Коринто. Использовать Гранаду не представлялось возможным. Проход по судоходной реке Сан-Хуан был затруднен ввиду противодействия проамериканских властей Коста-Рики. Так что, по факту, морского порта у повстанцев как не было, так и нет.

Именно это и стало первоочередной причиной того, что сандинистам не удалось освободить всю территорию страны. Армию продолжали снабжать вооружением, техникой, горюче-смазочными материалами и снаряжением по воздуху при ограниченной грузоподъемности дирижаблей и большом плече доставки. В то время как морское судно со всем необходимым было просто негде выгрузить.

В сложившейся обстановке Аршинов принял решение о необходимости постоянных жалящих ударов по противнику небольшими мобильными подразделениями, среди которых был и взвод Виктора.

Нестеров не отказался от своей идеи смастерить прицеп из плоскодонки, и уж тем более, на фоне того, что имелась возможность переходить линию фронта по озеру Манагуа. Его вылазки по воде вынудили противника сосредоточить на берегу дополнительные силы.

Кстати, Эфир не остался равнодушным к созданию прицепа. Казалось бы, всего-то установил на раму с колесами самую обычную плоскодонку, но, как результат, получил опыт в «Слесаря» и очко надбавок.

Установленный на КЕПГ оптический прицел также приятно удивил. Причем дважды. Это оружие имело режим одиночного огня, что позволило использовать его как дальнобойную снайперскую винтовку. И да, за такое новшество Нестеров получил сразу два очка.

Еще одно Виктору выпало за телескопические быстросъемные сошки к винтовке. И опять сам ничего не придумывал, подобная схема использовалось в тех же гидравлических цилиндрах. Просто чуть видоизменил и применил в иной плоскости. При этом думал сугубо о своем удобстве, потому и использовал авиационный алюминий, прочности которого было вполне достаточно для обычной винтовки, пусть его «Горка» и не обычная, но это уже немного другая плоскость. Легкий как в обработке, так и по массе, ну и материал позаимствовал со сбитых самолетов. Но вот Эфир решил, что сие деяние достойно особой награды…

«Бардак» подошел к воде и, погнав перед собой волну, вошел в воды озера Манагуа, на котором сегодня было заметное волнение. Впрочем, не такое уж и сильное, чтобы сказаться на мореходности. Хотя сегодня скорость передвижения машины значительно меньше. Раза эдак в полтора.

Глядя на то, как БРДМ ушел под воду, Овечкин только крякнул. Ну что сказать, прав оказался Нестеров. Если отправляться с ними, то только вплавь. Вот же выдумщик ему повстречался на этот раз! Богдан порассказал о том, сколько всего уже успел придумать этот едва оперившийся поручик. Ить по виду мальчишка мальчишкой. А поди ж ты!

«Бардак» погрузился чуть больше, чем на метр. Над водой остались только частично выглядывающие башенный зенитный пулемет, КЕПГ, удлиненный командирский перископ и прямоугольные короба с изогнутыми концами. Их закрепили над люками воздухозаборников так, чтобы не исключать возможность закрытия герметичных крышек.

Вами изобретено новое механическое устройство.

Как вы желаете его назвать?

О как! Это что же получается, он опять что-то изобрел? Неужели до него никто не додумался до подобного? Бред. Он ведь сам видел, как танки основной модели, ОТ-1, которые, как их ни облегчай артефактами, плыть отказывались категорически, штурмовали водные преграды по дну с помощью шноркелей, эдаких высоких труб воздухозаборников.

На БРДМ ввиду его плавучести подобная возможность предусмотрена не была. Конечно, могла возникнуть потребность преодолении водной преграды при разряженных или вышедших из строя артефактах «Перо», но на этот случай крышки люков воздухозаборников наглухо перекрывались, и машина ехала по дну, будучи полностью герметичной. Воздух для работы двигателя подавался из увеличенных по объему баллонов пневматической системы «бардака». При этом двигатель сильно перегревался, но на долгую работу этот режим и не рассчитывался.

Вы назвали свое изобретение «Подводный воздухозаборник».

Получено 2000 опыта к умению «Механик-4» – 2000.

Получено 1 очко надбавок – 1.

Получено 2000 опыта – 0/4 096 000.

Невозможно начислить 2000 опыта, необходимо академическое образование.

Получено 2000 избыточного опыта – 2000.

Получено 100 свободного опыта – 28 571.

Вот так вот. Все же не халтурное образование получил Нестеров и не зря вкладывался в Интеллект. Расчеты плавучести оказались верными. Машина погрузилась на заданную глубину, сохранив и плавучесть, и ход. Уткин переключил трансмиссию, и сзади заработал винт в гидродинамической нише. Погрузившийся в волны озера «бардак» начал набирать ход.

– Доложить о состоянии герметичности корпуса, – приказал Виктор по внутренней сети.

– Механик-водитель, течи не обнаружены.

– Радист, течи не обнаружены.

– Заряжающий, течи не обнаружены.

– Братцы, а ведь похоже, что получилось, – задорно произнес Виктор.

Тем временем БРДМ продолжал набирать ход. Разогнаться до скорости, доступной в надводном положении не получилось, но километров шесть в час они выдавали. Теперь главное, чтобы двигателю хватило воздуха для системы охлаждения. Согласно расчетам проблем возникнуть не должно. Но теория далеко не всегда соответствует практике.

Причина, отчего Виктор вообще подумал о подобном способе передвижения, заключалась в том, что противник сделал соответствующие выводы из прошлых вылазок его взвода. Дважды ему удавалось удивить янки и провезти десант в прицепе-плоскодонке. Но теперь этот номер не провернуть.

Во-первых, на берегу Манагуа, контролируемом правительственными войсками, появилась подвижная батарея полевых орудий. Весьма действенный аргумент даже против «бардака». Во-вторых, они заняли остров Момотомбито, по которому теперь проходила линия обороны, и на нем также находилась батарея, которая серьезно затрудняла проведение десантной операции. Плюсом к этому – вооруженные катера, патрулирующие акваторию озера.

Посуху совершать прорыв через линию фронта также становилось все более затруднительно. Побережье океана блокировал американский флот, разбираться с которым пока еще не начинали. Да и вряд ли что смогут сделать ввиду того, что ДВР официально не участвует в этом конфликте и корабли республики тут не появятся.

В отличие от ЧВК «Варяг», у американцев не было сложностей с морскими поставками, поэтому они скоро смогли подогнать суда как с подкреплением, так и с необходимым снаряжением и вооружением. Численность войск в Никарагуа резко увеличилась до шести тысяч. Плюсом национальная гвардия под командованием генерала Самосы.

Виктору нужно было придумать, как именно попасть на территорию противника, желательно незамеченным. Вот тогда-то он и подумал использовать только один артефакт «Перо», облегчающий машину лишь на четверть, и двигаться в полупогруженном состоянии. Если выгорит, намеревался изготовить и герметичный подводный прицеп с торчащими трубами и принудительной вентиляцией…

Через час пришлось заглушить двигатель и дать ему остыть. Всего за время перехода было две таких остановки, но в общем и целом все шло как по маслу. Мотор, несмотря на перегрев, работал исправно, небольшое волнение не доставляло проблем. Выглядывающие над водой короба, перископ и пулемет остались противником незамеченными ни с берега, ни с острова, что неудивительно ввиду большого расстояния.

Наконец к исходу действия заряда артефакта колеса БРДМ уткнулись в покатое каменистое дно близ вражеского берега. Уткин переключил трансмиссию, и зубатые колеса вгрызлись в каменистый грунт. Машина бодро покатила вперед, поднимаясь из раздающейся перед ней и стекающей по корпусу воды.

Вами придуман новый скрытный способ передвижения боевой техники.

Как вы желаете его назвать?

Вот так вот. Ну, допустим, «движение бронетехники в полупогруженном состоянии».

Вы назвали способ «Движение бронетехники в полупогруженном состоянии».

Получено 2000 опыта к умению «Камуфляж-4» – 6112.

Получено 1 очко надбавок – 1.

Получено 2000 опыта – 0/4 096 000.

Невозможно начислить 2000 опыта, необходимо академическое образование.

Получено 2000 избыточного опыта – 4000.

Получено 100 свободного опыта – 28 671.

Неожиданно. Ну что же, две тысячи в «Камуфляж», если учесть его четвертую ступень, это, конечно, ни о чем. Но на выходе из избытка получится две тысячи сто свободного опыта, а это совсем другое дело. Тридцать две тысячи уже кое-что. Виктор, конечно, не собирался тратить имеющийся запас, но, как уже говорилось, без кубышки ощущал себя неуютно.

А дела-то идут – лучше и не надо. Подумать только, надбавки по Интеллекту у него уже составляют одну целую шестьдесят шесть сотых. Должность командира роты – это, конечно, замечательно, но раньше чем через три года службы в качестве взводного на нее нечего и рассчитывать. Так что сейчас имеет смысл вкладываться в Интеллект, а пока будет капать выслуга, подступиться к получению академического образования в заочной форме…

– Уткин, Ясенев, демонтировать воздухозаборник и насадку на перископ. Туников, в охранение, – приказал Виктор, едва они оказались в прибрежных зарослях.

– Есть, – чуть не в один голос отозвались те.

Сам же Виктор выбрался из машины, прихватив с собой дробовик с патронташем, на котором были прикреплены и подсумки с гранатами. Две противопехотные и пара дымовых. В лесу такое вооружение куда предпочтительней винтовки и даже автомата. Уж больно дистанция боя невелика. Несмотря на все его умения, есть большая вероятность столкнуться с противником нос к носу.

Отдалившись от машины ровно настолько, чтобы потерять ее из виду, Нестеров начал нарезать круги. Оно, конечно, неправильно, командиру отправляться в разведку, но Виктор предпочитал делать это самостоятельно. Он единственный обладал умением «Наблюдательность».

Ясенев уже начал развивать нужные умения, но опыта у него пока не хватало. Одалживаться же у товарищей Тимур не спешил. Он ведь не командир, получающий львиную долю опыта. Тому закрыть долг как высморкаться. Остальным бойцам перепадало куда скромнее. Во всяком случае, с той поры, как Виктор принял-таки решение делить трофейный опыт между всеми инициированными бойцами взвода.

Осмотревшись вокруг и никого не обнаружив, Нестеров наконец вернулся к товарищам. Те закончили демонтаж, и крепили короба с удлинителем перископа позади башни.

Приблизившись к БРДМ, Виктор сделал успокаивающий жест. Присев на траву, извлек из полевой сумки «Маяк», откинул крышку и вдавил кнопку вызова. Ответ пришел скоро, из чего можно было предположить, что Панов все еще на свободе.

Нестеров разложил перед собой карту. Исполнена качественно. Перед его взором тут же предстал объемный макет местности. Сопоставил направление и расстояние. Благодаря развитому умению «Топограф» точность у Виктора наивысшая из доступных. Ему даже не нужна триангуляция. Ошибка минимальная. Для этой карты она составляет радиус всего лишь в пятьдесят метров.