Текст книги "Шелест. Экспедитор"

Глава 25

Я открыл глаза, глубоко вздохнул, выпустив густое облако пара, и откинулся на расстеленный тулуп. Снег глухо скрипнул, проминаясь подо мной, и вокруг повисла тишина, какая бывает только в морозный день.

– Господи, и они занимаются этим каждый день. Охренеть, – глядя в синее небо, не обращаясь ни к кому, произнёс я.

Прежде мне не было смысла медитировать и в поте лица трудиться в изнанке над ростом вместилища, атрофированные каналы этому не способствовали, и я делал ставку на места Силы. Но сейчас попросту грешно не пользоваться такой возможностью. Да ещё и на фоне того, что я могу себе позволить и по три часа зависать в изнанке, а значит, при равных условиях и расти втрое быстрее иных одарённых.

Отчего-то я понимал, что увлекаться и находиться в изнанке больше вряд ли стоит. Чревато. Но с другой стороны, куда больше-то, и без того выматываюсь, как вол на пашне. А ещё трачу сил и энергии столько, что… Желудок требовательно заурчал и сжался от болезненного спазма. Мне даже пришлось отстраниться от тела, чтобы купировать эти далёкие от благостных ощущения.

Стоило мне только сесть, как Хруст с наваристым бульоном был уже рядом. Я благодарно кивнул и дрожащими руками принял большую оловянную кружку. Поначалу-то я регулярно обжигал себе нёбо и губы, борясь с кипятком, но ничего не мог с собой поделать, так как желудок требовал пищи. Но после пары таких экспериментов Клим стал подавать мне не горячее питьё, а скорее тёплое. Где-то чуть и неприятно, зато я разом мог вогнать в себя пару кружек, чтобы заглушить первый голод, а там и до мяса дело доходило.

Сказать, что результат меня радовал, это не сказать ничего. Судя по состоянию вместилища, я уже сейчас перевалил пятый ранг, а ведь впереди ещё больше двух недель действия желчи. Сомнительно, конечно, что мне удастся взять шестой, всё же при равных условиях одарённый, обладающий средним даром, подбирается к нему годам к пятидесяти. Но если мои каналы хотя бы войдут в норму, это будет просто замечательно. Должно же это всё как-то повлиять на их пропускную способность. Хотя даже в этом случае мой потенциал не превзойдёт седьмого ранга.

Между шестым и седьмым рангами в среднем лежит промежуток в тридцать два года, до восьмого шестьдесят четыре. Банально не хватит жизни, чтобы развить дар до этого значения. Сильные одарённые имеют более развитые каналы и именно благодаря этому развиваются быстрее. Впрочем, я уже говорил об этом.

Съел я изрядно. Не целого барана и даже не половину, и вообще это была говядина, но за троих от души заправился точно. Наконец удовлетворённо вздохнул и поднялся на ноги, чтобы размяться.

– Лиза, ответь. Приём, – коснувшись плетения «Разговорника», вызвал я.

– Здесь я. Приём, – отозвалась она.

– Вы где сейчас находитесь? Приём.

– Илья говорит, что где-то через час будем на месте. Приём.

– Принял. Конец связи.

– Конец связи.

Вот и ладно. Значит, всё идёт как надо. Я подошёл к возку, который мы загнали в лес, и заглянул внутрь. Скованный волколак бросил на меня свирепый, голодный и ненавидящий взгляд. Попытался оскалиться, но строгий намордник тут же впился в него шипами, взывая к благоразумию.

Он очнулся ещё утром, и я не стал опять отправлять его в нирвану. Рассчитать дозу у меня не получится, опять же, минимум час он должен бодрствовать, а терять время не хотелось. Я выволок зверя на снег. Признаться, если бы не плетение «Силы», мне пришлось бы нелегко, если вообще что-то получилось бы. Весу в нём под две сотни кило, и это не штанга, удобно не ухватишь.

Оттащив зверя чуть в сторонку и поставив присматривать за ним Хруста, я занялся возком. Там всё провоняло волколаком, так что стоило бы навести порядок. Как ни крути, а дальше в нём поедем мы с Лизой, и у меня нет желания дышать этим смрадом. Никогда не понимал тех, кто содержит в доме животных, вот так переступишь порог, и сразу же появляется желание свалить в туман.

Первым делом выкинул наружу дерюгу, на которой он и лежал. А дальше техника земли и воздуха мне в помощь, в смысле снег с неслабым таким сквозняком. Получилось довольно неплохо. Я ещё и двери закрыл да печурку затопил, чтобы хорошенько прогреть внутри. А то холод штука ненадёжная, может просто законсервировать запахи, а чуть потеплеет, получите всю гамму приятных ощущений. Но получилось отлично, от вони не осталось и следа, только морозная свежесть да печной запах…

– Ну, здравствуй, сестрица, – встретил я спрыгнувшую на снег Лизу.

– Здравствуй, Петя, – не отрывая взгляда от волколака, как-то отстранённо произнесла она.

Зверюга смотрел на неё с немой яростью обречённого. Похоже, не так давно обратился и разум ещё не растерял, понимает, что ему предстоит. Вообще-то, будь я на его месте, то предпочёл бы порешить себя ещё до полного обращения. Уж лучше сдохнуть, чем послужить чьим-то кормом. Хотя-я-я, несмотря на наличие Силы и одарённых, церковь тут занимает вполне себе серьёзные позиции, а самоубийство смертный грех. Так что не все приемлемое для меня подойдёт аборигенам.

– Держи. – Я решительно сунул сестрице уже готовый к выстрелу пистолет. – Приставь ствол к уху или ко лбу и стреляй.

– Так сразу? – удивилась она.

– Не вижу смысла тянуть. Делай, – подтолкнул я сестру к зверю.

– Но…

– Давай, давай. – Я опять её подтолкнул.

– Пётр…

– Не смотри ему в глаза, просто приставь ко лбу и стреляй! – И опять лёгкий толчок по направлению к волколаку.

Это она должна сделать сама. Без вариантов. Никакой помощи, кроме ободрения. Ну или понукания.

Лиза опять упёрлась, сопротивляясь, и обернулась ко мне. Встретившись с ней взглядом, я ободряюще улыбнулся и шагнул назад, изобразив приглашающий жест.

– Всё, что мог, я сделал. Дальше сама. Реши, чего ты хочешь, и поступай, как знаешь. Не захочешь стрелять, я велю пристрелить его Хрусту или Дымку, закопаем и поедем обратно в Москву.

Сестра опять посмотрела зверю в глаза. Тот словно почуяв слабину, глядел на неё таким умилительным взглядом, ну прям мимишная лапочка. Вот как в такого стрелять? Не растерял ещё разум, однозначно не растерял. Вот только ему это не помогло. Решительно встряхнувшись, словно сбрасывая с себя морок, Лиза приблизилась к нему и, приставив ствол ко лбу, вынесла зверю мозги.

Я молча протянул ей нож, и вновь приглашающий жест. Дымок водил её на бойню, где она попрактиковалась малость в потрошении овец и свиней. Так что представление, как и что делать, сестрица имеет. Что вскоре и продемонстрировала.

– Зажмурься, не дыши и глотай, – велел я, когда она замерла передо мной с желчным мешочком в руке.

На этот раз она не стала тянуть кота за подробности, с силой зажмурилась так, что от глаз разбежались лучики морщинок, и резко сунула мешочек в рот. Признаться, даже мне стало противно, что уж говорить о ней. Мгновение, и она рухнула на колени, стремясь исторгнуть из себя эту мерзость. Определённо с этой желчью что-то не так! Потому что у неё рвотная реакция явно началась раньше, чем у меня, и оказалась куда более бурной, но всё тщетно. А потом её скрутило по совсем иной причине.

Я подхватил сестру и устроил в возке, закутав в тулуп, и поручив Дымку пока присмотреть за ней. Сам же вернулся к трупу волколака и упрятал тело на пару метров под землю, прибрав за собой так, что на этом месте остался нетронутый заснеженный пятачок.

Потом пристроился в возке и, взяв сестру на руки, начал баюкать, успокаивающе шептать в ушко всякую всячину. Знаю, что она ничего не услышит и не почувствует, так как сейчас осталась один на один с мучительной, выворачивающей болью. И теперь скорее не ей помогал, а старался хоть как-то примириться со своей беспомощностью, мол, делаю всё, что в моих силах.

Мы доехали до постоялого двора и сняли две комнаты. В одной я с Лизой, во второй Дымок с Хрустом. Ну какой смысл торчать целые сутки в лесу, если можно обойтись без экстрима. Сестру я не оставлял ни на секунду и ел рядом с ней в комнате. И наутро не стал медитировать, пока она страдала. Но всё заканчивается. Окончилась и её пытка.

– Петя, я есть хочу. – Она уже с минуту лежала абсолютно неподвижно с ровно вздымающейся грудью.

– Кто же тебе не даёт, – ответил я, показывая на накрытый стол.

– Но сначала…

– Успеешь ещё в изнанку, – возразил я, – давай поешь. Это для тебя сейчас куда важнее.

Не почуяв подвоха и повинуясь урчанию желудка, она навалилась на еду, по своему обыкновению, обильно запивая её сбитнем. Она ещё не успела закончить ужинать, когда начала клевать носом и, наконец, завалилась на бок, подхваченная мною. Вот и ладушки. Это был самый слабый пункт моего плана. Ни в коем случае нельзя было давать ей возможность взглянуть на свою Суть. Вот завтра утром пусть смотрит, сколько душе будет угодно.

Положив её на постель, я устроился рядом и скользнул в изнанку. Не стоило пренебрегать возможностью поработать над ростом вместилища. Пока длится эффект желчи, каждый день дорогого стоит…

– Пётр Анисимович, – постучавшись, тихо позвал Хруст.

– Что там, Дымок? – открыв дверь, поинтересовался я.

– Спит как младенец, – заверил тот.

– Хозяин?

– Тоже дрыхнет вместе с домочадцами.

– Отлично. Лошади?

– Уже под седлом у крыльца.

– Тогда двинули.

Тут до Чёрной рощи не так чтобы и далеко, даром, что ли, я именно в этом месте наметил встречу. Так что доскакали быстро. Потом знакомым маршрутом по невидимой сейчас звериной тропе. И вот мы опять на капище. Я оставил сестру на попечении Хруста, а сам подошёл к карману. Полон под завязку. Почти четыре месяца Силу копил, чтобы в грядущее полнолуние выплеснуть всё разом. Я это чувствую. Нарыв созрел.

Периодичность этого кармана я сумел вычислить четыре месяца. Правда, его я всё же старался обходить стороной, а потому в позапрошлый и прошлый свои вояжи по местам Силы тут не появлялся. Мало ли что взбредёт в голову людям государевым. Могут и начать его использовать. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Ну или сколько человеку ни дай, ему всё мало.

Если вдруг решат активировать в это полнолуние, так и на здоровье. Конструкт пробоя сработает как надо, Сила за оставшееся время подкопиться успеет, для обращения в оборотня много и не надо. Видеть же и чувствовать то, что вижу и чувствую я, никто из них не умеет.

– Всё помнишь, Хруст?

– Так точно, Пётр Анисимович. Сижу у того деревца и жду, пока не перестанет светиться.

– Только на этот раз будет долго. Часа четыре, я полагаю. Учти.

– Ясно.

Я подхватил сестрицу на руки и направился к центру кармана, где уже расстелил тулуп. Опустился на пятую точку, посадил свящую Лизу перед собой, сам же обнял её со спины и обхватил ногами. Ведь не поток непосредственно через человека проходит, это человек в нём находится и ловит то, что перепадёт. А потому дурость отказываться от возможности развить свой дар. Да ещё и при таком серьёзном подспорье.

К слову, эффект от непрерывного четырёхчасового пребывания в потоке значительно выше, чем в четырёх по часу или в двух по два. Я, собственно, потому и катаюсь не каждый месяц, а раз в пару. Оно бы понаблюдать и оптимизировать использование карманов. Тем паче, что я чувствую, когда накопленная Сила достигает максимума. Но то одно, то другое, да и учёба. С другой стороны, я уже подрос, а к моменту, когда эффект желчи сойдёт, подрасту ещё больше. Так что теперь, пожалуй, можно заняться и систематизацией.

В смысле, потом. А сейчас я извлёк конструкт, предварительно подготовленный как раз под это капище, и наложил его на снег, после чего запитал от своего «Панциря» и активировал. Мне где-то даже показалось, что карман подо мной как-то облегчённо вздохнул, начав сбрасывать излишнее напряжение.

Делать нечего, и я скользнул, чтобы глянуть на происходящее изнутри. Как и прежде, я мог быть лишь сторонним наблюдателем. Да, каналы увеличились, и как результат – усилилось моё воздействие. Но на фоне хлынувшего внутрь потока энергии мои усилия были бы жалкими потугами, и я отчего-то не сомневался, что при этом ещё и совершенно бесполезными.

Вот взглянуть на Суть Лизы я не отказался бы. Я ведь без понятия, происходит ли у неё там хоть что-то. А вдруг то, что она сейчас в беспамятстве, блокирует её вместилище. Я же ничегошеньки о природе Силы не знаю. Хотя подозреваю, что профессорам известно и того меньше, только щёки от важности раздувают.

Хм. Вообще-то, не умничал бы. Знают они как раз больше, потому-то я к занятиям по этой теме отношусь очень даже серьёзно. Ведь что ни говори, а выдаваемый нам материал основан на вековых наблюдениях и сборе данных. Кое в чём я, конечно, обошёл их на повороте и посматриваю на изрядно отставших учителей. Но хватает и того, чему мне у них учиться и учиться…

Как и предполагал, в потоке мы просидели порядка четырёх часов. Я за это время весь затёк и где-то даже немного начал подмерзать, а мышцы ныли так, что спасу нет. Возможность абстрагироваться от тела реципиента, разумеется, помогала, но не сказать, что решала все проблемы. Я могу, конечно, и полностью убрать болевые ощущения, только тогда лишусь возможности управлять телом. Так что приходилось терпеть.

Поднявшись на ноги, быстренько сделал зарядку, заодно прогоняя по жилам Силу и избавляясь от боли. Подумаешь, какая мелочь в сравнении с мировой революцией. В смысле с тем, каких результатов я достиг. Как я уже говорил, для окончательного вывода нужно дождаться, пока не спадёт эффект от желчи. Но видимое мною сейчас указывало на то, что я достиг… Шестого ранга! И это за каких-то неполных девять месяцев!

К этому сроку средний одарённый только приближается к планке второго, а шестого достигает к пятидесяти годам. Если у меня ещё и каналы выправятся хотя бы до средних показателей, то мой потенциал вырастет до девятого ранга. Впрочем, благодаря желчи это случится просто раньше, чем я планировал. А так-то к окончанию универа я и без того должен был бы поднять его до этих значений и даже, возможно, до десятого. И это не передел, дальше – больше. Просто сейчас случился резкий скачок.

Собрав свои пожитки и прибрав за собой, мы двинулись в обратный путь. При этом я не забывал заметать за нами наши следы. Вот не было нас тут, и весь сказ. Силу я тратил, не скупясь, благо и вместилище подросло до ста семидесяти люм, и восполнять траты благодаря эффекту желчи я мог с потрясающей скоростью.

На постоялый двор мы вернулись уже перед рассветом. Хозяин с домочадцами, как и Илья, продолжали спать безмятежным сном. Я решил исправить это и, едва пристроив на постели Лизу, отправился в хозяйскую спальню.

Плетение «Лечения» изгнало из хозяйки сон, и она, открыв глаза, села. Я к этому моменту уже спрятался за печью, и мне оставалось лишь надеяться на то, что она ляжет досыпать, пусть и осталось ей всего-то ничего. Так оно и случилось. Дождавшись момента, когда дыхание её станет ровным, я тихонько выскользнул за дверь и ушёл к себе.

Зачем мне нужно было так рисковать? Да если бы не пара коров, что имелись тут на подворье, то и я не суетился бы. Худоба она ведь особого ухода требует. Не выдои её вовремя, так она такой ор поднимет, что куда бы деться. Так что, у хозяйки уже биологические часы выставлены на третьих петухов. И если не проснётя вовремя, будет сильно недоумевать по этому поводу. А мне лишние нестыковки и вопросы ни к чему. С мужиками оно всё куда проще, эти порой позволяют себе малость лени…

– Петя! Пётр! Вставай!

– Лиза, ты можешь не кричать как иерихонская труба, – пробурчал я, переворачиваясь на другой бок.

– Да вставай же ты! – Она стянула с меня одеяло.

– Господи, ну чего тебе ещё нужно-то? То уснула, едва успев поесть, теперь другим спать не даёшь. Хорошо тебе? Выспалась?

– Да погоди ты! Знаешь, что случилось с моим вместилищем?

– Полагаю, каналы многократно увеличились, и теперь ты просто в шоке от открывшихся перспектив.

– Ничего ты не знаешь! – победным тоном возвестила она. – Моё вместилище выросло разом до пятого ранга! Я и так глядела, и эдак прикидывала, объём в сто пять люмов.

– Не может быть! – Я рывком сел, изображая удивление.

В смысле, я не больно-то и изображал, потому что не ожидал вот такого рывка. Иными словами, к концу действия эффекта желчи она вполне сможет достигнуть шестого ранга, что даст ей в потенциале девятый. Вот что значит разница в пропускной способности каналов. Несмотря на моё превосходство в рангах, они у неё изначально были лучше, а потому и эффект выше. Конечно, при том, что я могу позволить себе втрое дольше медитировать, ей меня не нагнать, даже если мои каналы опять уступят её. Но результат всё одно потрясал.

Оставалось понять, насколько сильно это привлечёт внимание. Я-то полагал, будет потенциал восьмого ранга, что тоже достаточно сложно объяснить, но тут-то реально может обломиться девятый. А это уже ни в какие ворота. Впрочем, должно прокатить. Посчитают уникальным случаем, только и всего. А что им ещё делать, если научные познания в этом плане достаточно скудны. Ну, я на это надеюсь…

Глава 26

Утро выдалось светлым и в компании с Тульевой, по обыкновению, бурным. Если не сказать больше. Уж на что у меня молодой организм, пышущий здоровьем, да и дар мне в помощь, но силы мои всё же небесконечны. Встречи у нас случались не так часто, как хотелось бы, всё же возраст располагает, как, впрочем, и у Елены, которая баба ягодка опять. Но если у меня свободного времени хватало, то у неё с этим дела обстояли не так хорошо. Зато когда мы сходились на постели, ну не всегда на постели, затейники, что тут ещё сказать, то дым стоял коромыслом.

Вот и сейчас я лежал после очередного захода. Впрочем, уже последнего на сегодня. Нужно ещё успеть привести себя в порядок, ей в полк, а мне в университет. Мне-то проще, а вот у неё не получается выкроить время тогда, когда заблагорассудится. Ведь кроме службы есть ещё и обязанности придворной, которыми манкировать не рекомендовалось. Разумеется, если есть желание принимать хоть какое-то участие в политических раскладах империи.

Хм, а госпожа полковник, пожалуй, уже в трудах. Надев лёгкий полупрозрачный пеньюар и не удосужившись подвязать его поясом, Лена сидела у туалетного столика, полуобернувшись ко мне с газетой в руках. При этом его полы разошлись, являя взору стройные ножки и едва прикрывая упругую, высокую и полную грудь. Ч-чёрт, как же она хороша в своей зрелой красоте!

– Пётр, позволь тебя поздравить, – оторвавшись от чтения, озарилась она довольной улыбкой.

Это у меня беззаботное студенческое время. Ну, почти беззаботное. Ей же расслабляться никак нельзя, она должна постоянно держать руку на пульсе, собирать все слухи, сплетни, донесения своих шпионов, а то как же анализировать и отделять зёрна от плевел. Интриги, скандалы, расследования, отражение нападений и ответные выпады. За блеском высшего света кроется весьма суровый мир, куда мне, признаться, не больно-то хочется. Сожрут ведь!

– И что такое важное ты там вычитала? – поинтересовался я, приподнимаясь на локтях.

– Государь издал указ о создании Привилег-коллегии.

– Неужели твоими трудами? – Я даже сел, настолько новость меня заинтересовала.

Голицына-Тульева не забыла о нашем разговоре. Мало того, мы пару раз к нему возвращались. Мне эти беседы казались ничего не значащими, но, как видно, я ошибался.

– Его величество, конечно, прислушивается к моему мнению, но всё больше в военных вопросах. Однако нашлись те, кто сумел его убедить в том, что подобный подход не лишён смысла. Хотя без ложной скромности, к этому они пришли в том числе и благодаря моим намёкам. Так что на твоём месте я повременила бы с выпуском карет.

– Так я и не готов пока начать производство. Первые две лёгкие кареты сейчас проверяют на прочность. Они прошли через весеннюю распутицу, и сейчас их протаскивают по ухабам. Есть кое-какие вопросы по конструкции, поломки случаются слишком часто. Вот доведём всё до ума, и к началу лета дело пойдёт.

– Ты вот что, Пётр, первые две кареты продай мне. Одну оставлю себе, а вторую преподнесу императору. Уверена, что Пётр Иванович оценит и её лёгкость, и мягкость хода. Если, конечно, рассказанное тобой правда.

– Разумеется, правда, – опуская ноги и вдевая их в тапочки, заверил я.

– Тогда готовься к тому, что карет понадобится очень много. Всякий представитель света будет почитать своим долгом иметь экипаж подобный тому, которым пользуется его величество. Справишься ли со спросом? – сложив газету и положив на столик, поинтересовалась она.

– Ну, справляться придётся не мне, а сестрице, как только запущу производство, я передам все дела ей, – поднимаясь и сладко потягиваясь, уточнил я.

– Не думала, что ты стараешься ради неё.

– Полагаю, что ей это будет нужнее. Ты ведь слышала, что у неё отношения с бояричем Рощиным.

– Разумеется, я это слышала, как и том, что её братец выкупил у охотников для неё волколака.

– А для чего ещё нужны братья? – пожал я плечами.

– О, каков! – одобрительно кивнула она, не сводя с меня взгляда.

Вот так и не поймёшь, что она имеет в виду, мои действия или молодое, крепкое и стройное тело. Что есть, то есть, не вижу смысла скромничать по этому поводу. Ещё и слова Лизы вспомнились, что она как-то обронила в гимнастическом зале гимназии насчёт того, что многие девчата поглядывают на меня как на желанный трофей.

– Зато теперь она имеет равный с ним потенциал, – надевая исподнее, заметил я и продолжил: – Одна беда, партию ему всё же составить не может, так как недостаточно родовита. Но проблему можно решить, коли к дару приложить солидное приданое.

– Умно. И сколько же ты уже потратил на сестрицу? Волколак, строительство каретного двора, обучение рабочих это огромные деньги.

– А на что они мне? Солить? Прибыль от доходного дома с лихвой покрывает мои расходы. Если честно, то за каретный двор я взялся только из-за Лизы.

– Не пожалеешь? Ты ведь упускаешь из рук о-очень большие деньги. Работникам каретного двора придётся день и ночь трудиться, и то не обеспечат всех страждущих, – не отрывая от меня взгляда, поинтересовалась она.

– Ну, о себе я не забуду. Любой, кто пожелает воспользоваться моими чертежами, должен будет выплатить мне пятьдесят рублей с каждой произведённой кареты, – покончив с завязками на исподнем, ответил я.

– А не маловато просишь? Кареты товар дорогой.

– Это за то, чтобы ничего не делать и только деньги получать? Нормально. К тому же, глядишь, я ещё что-нибудь придумаю.

– Ты так легко об этом говоришь, словно уже знаешь, что именно придумаешь.

– Может, да, а может, нет. Лена, ты бы не глядела на меня так-то. А то я ведь плюну на всё и потащу тебя в постель, – с напускной угрозой заметил я.

– И что тебя удерживает? – игриво вздёрнула она бровь.

– Между прочим, кому-то нужно в полк.

– Ну, полк это не твоя печаль.

– А в универе я могу хоть неделю не появляться, у Витьки лекции одолжу, – многозначительно улыбаясь, я приблизился к ней.

– Так. Стоять! Петя, мне и впрямь в полк. У меня сегодня смотр.

– Поздно. Ты меня раззадорила.

– Нет! Петя, не смей!

Ага. Как же. Вот сейчас всё брошу… В смысле бросил, конечно. Вот подхватил её на руки и под игриво-испуганный визг бросил на смятые простыни. Ну и сам туда же, сграбастав её в свои объятия. Угу. Ну, типа сграбастал. Я, конечно, изрядно подрос, только против Лены мои силёнки по-прежнему не пляшут. Пожелай она, так и в окно выбросила бы, не напрягаясь…

Когда я вышел на крыльцо, от обочины чуть в сторонке отъехала бричка и подкатила ко мне. На облучке Клим и Илья, в коробе под сиденьем ружья, клинки и припасы, сбоку пристроены пистолеты. Я сделал выводы из прошлого и теперь без охраны не хожу. А чтобы иметь под рукой соответствующий арсенал, обзавёлся-таки собственным экипажем.

По сути та же пролётка, разве только без мягкого хода. Рессоры прилаживать не стал, решил, что эта новинка должна появиться именно на каретах, а я и так ливер не растрясу. Зато отказывать себе в крыше над головой не стал, а потому установил поднимающийся верх. Он и в дождь прикроет, и от палящих майских солнечных лучей сбережёт, как сейчас.

– Куда едем, Пётр Анисимович? – когда я устроился на сиденье, обернулся ко мне Клим.

– Портфель-то мой не потеряли?

– Как можно? – возмутился Илья, который уже всерьёз ревновал меня к Климу.

Так-то вроде он со мной больше времени проводит, и за Лизой присматривает чаще именно Хруст. Это сегодня я ночую не дома, потому они двое и при деле, чтобы в ночь могли по очереди отдохнуть. Но вот чувствует мой молочный брат, что к Климу у меня доверия больше, и это ему откровенно не нравится.

Помнится, зимой на постоялом дворе дивился тому, что проспал всё на свете, да ещё и с тяжёлой головой проснулся. Вижу, что появились у него какие-то подозрения, но вопросы не задаёт. Он, конечно, образования не имеет, но не дурак, и соображалка у него работает хорошо. Признаться, я уже подумываю найти какой предлог и отдалить этого пытливого вьюношу от себя. Летом непременно навещу Троекурова и прикуплю себе ещё парочку боевых холопов, а Илюху… Да вон хоть к Лизе приставлю…

– О! Ну хотя бы ко второй лекции появился, – встретил меня в аудитории Осипов.

– А ты чего же? По мне соскучился, Витя? – хмыкнул я.

– Я нет. А вот профессор Брюс с присущей ему педантичностью отметил у себя всех, кто был в аудитории, так что, боюсь, мои лекции тебе не помогут.

– Ну, это мы ещё поглядим. Ты, главное, не жадничай, дай взглянуть на твою тетрадку.

– Вот мне интересно, ты действительно всё запоминаешь или просто выделываешься?

– Хочешь проверить?

– Хочу.

– А давай поспорим, чего я запросто так напрягаться буду.

– И велик заклад?

– Империал, – не стал мелочиться я.

– Нет. Оно того не стоит. Я лучше просто тебе не покажу сегодняшнюю лекцию. И последующие тоже.

– Удар ниже пояса.

– Ну, ты же не стесняешься бить по моему кошельку и самолюбию.

– А твой родитель мог бы не зажимать тебе деньгу, чтобы ты по камнетёсным и стройкам не околачивался.

– Он не желает меня баловать и правильно делает.

– Какая лекция? – сдаваясь, спросил я.

– Четвёртая, – удовлетворённо произнёс он.

Раскрыл свою тетрадь, которая, на секундочку, по формату ближе к конторской книге. Полистал немного, нашёл искомое и сделал мне приглашающий жест. Я картинно вздохнул и начал цитировать ему лекцию, начиная с заглавия темы.

– Всё, убедил, – удивлённо качая головой, произнёс Виктор.

– А я тебе говорил, что я уникум.

– Да кто бы сомневался. И вообще вы с сестрицей как ни от мира сего. Ты универсал, пусть и слабенький, зато память феноменальная. Она вообще всех профессоров и преподавателей университета на уши поставила.

Угу. Есть такое дело. Дура потому что. Я ей по-русски сказал: не пускать никого к своей Сути. Так нет, уговорили, напели в уши дифирамбов, потом насилу отбоярились, чтобы оставили её в покое. Хорошо то, что подобные случаи уже были известны, хотя и случались гораздо реже, чем попадались универсальные одарённые.

Причина в пропускной способности каналов. При приёме желчи происходит их временное увеличение, когда же эффект схлопывается, каналы приходят в прежнее соответствие с вместилищем. Иными словами, в её случае они должны были вновь стать ниже среднестатистических показателей. Максимум, что ей в этом случае светило, это потенциал седьмого ранга.

Но тут в дело вступил я и карман с Силой почти четырёхмесячной выдержки. Как результат, произошло увеличение каналов, перешагнувших средний рубеж, и как следствие – рост потенциала до девятого ранга. А такого не бывает. Ну, перестарался я. Всё от того, что действовал по принципу «вперёд, бегом, скачками». А импровизация это не всегда хорошо. Впрочем, обошлось и ладно.

– Ну, ты на лекцию взглянуть-то позволишь? – протянул я руку.

– Гляди, куда же тебя девать, – передал он мне тетрадь.

Я медленно пролистал исписанные страницы, сразу раскладывая всё по полкам, ну и изображая заодно усиленную работу мысли. Хотя и запоминал всё даже при мимолётном взгляде. Ну, не стоит перегибать. С другой стороны, кому какая разница. Вообще раньше надо было думать, когда светился перед Виктором. А теперь одним козырем стало меньше.

– Витя, я что спросить-то хотел, как у тебя обстоят дела с боярышней Столбовой?

– А ты с какой целью интересуешься? – удивился боярич.

– Да просто. – Я с безразличным видом пожал плечами. – Лиза с ней не то чтобы дружит, но общается ещё с гимназии, и она пару раз бывала у нас на квартире. Ты тоже на обед заглядывал, а так, чтобы вместе, ни разу. Вот я и подумал, что странно это как-то.

– Чего странного-то? Мы с Ариной просто друзья. Хорошие друзья и не более.

– Ага. Понятно, что ничего не понятно, – многозначительно хмыкнул я.

– Ой, да брось ты. Кстати, ты прошлую историю закончил?

– Нет. Сегодня на лекциях буду выводить финал, надеюсь, уложусь.

– Отлично, – потёр руки Осипов.

Он подсел на мои комиксы и всё время заглядывает мне через плечо. Что ему не мешало покупать уже готовую книжицу с её появлением в лавке. Говорит, что коллекционирует, а после будет рассказывать своим детям и внукам, что вот с этим талантищем он сидел рядом за одной партой. Первый мой фанат, которого я знаю в лицо. Так что последнюю книжицу я подарил ему уже сам и решил, что буду обеспечивать и впредь. Ну приятно же. Не ему. Мне…

Когда вернулся домой, то, против обыкновения, застал Лизу. Вообще-то, она практически всё время занята. Днём в университете. Вечерами обычно в обществе Рощина и нередко с этюдниками, Вадим приобщает её к прекрасному. Не то чтобы у неё был талант к рисованию, но на уровне любителя и в качестве релаксации вполне. Возвращается уже затемно.

Три раза в неделю после универа катается на каретный двор, где остаётся и на ночь, благо дом имеется. По моему совету сестрица вникает в технологические вопросы. Тут всё без дураков, она однозначно станет владелицей мастерской, и после того, как я запущу механизм производства, больше близко к нему не подойду.

Да я уже практически потерял интерес к этому предприятию и занимаюсь им исключительно из желания помочь сестре и упрямства. Ну вот не интересно мне это. После того, как собрали первый образец, меня охватило чувство облегчения и выполненного долга. Всё! Карета построена, дальше сами!

В принципе, практически так оно и было. Второй образец собирали уже без моего участия. Обкатку и выявление дефектов я также сбросил на Тихона. Разве только порой подсказывал, как обойти тот или иной затык, явившийся моим упущением. Ну, у меня ведь только память исключительная, а это как бы не означает знания и умения. Так что ничего удивительного в том, что я допускал ошибки. К слову, с огнестрелом такого не наблюдалось, потому что тема стволов мне реально интересна. Правда, ровно до того момента, как я приходил к выводу, что оружие готово.