Текст книги "Фронтир. Перо и винтовка"

Когда они вновь вышли за стены, перевалило за полночь. Предательская луна, хотя и не вошедшая в полную силу, заливала всю округу своим бледным светом. Темные фигуры на светлом песке были хорошо различимы, поэтому диверсанты старались держаться темной кромки берега. Воспользоваться узким проходом, ведущим к пристани, они не могли, пришлось лезть через рогатки.

Вот место, где они схватились с секретом арачей. К нему они подбирались с большой осторожностью, стараясь оставаться незамеченными. Теперь им не приходилось рассчитывать на поддержку со стен. Гранаты были безжалостно израсходованы в прошлой стычке, осталось всего шесть штук, те, что были в их подсумках.

Ага. Пинков нет. Ни живых, ни мертвых. Получается, арачи позаботились о своих павших товарищах. Что же, это хорошо. Это насчет отсутствия секрета. На трупы и вовсе плевать. Даже будь они тут, Сергею не было никакого дела до трофеев. Сейчас он хотел только одного – найти собак. Живых ли, мертвых, но найти.

Отчего-то вспомнился фильм «Ко мне, Мухтар!». Как там сказал комиссар – «Сегодня забудем заслуженного пса, завтра не вспомним и о человеке»? Возможно, это только громкие слова. Сергей не сомневался, что про людей забывали часто и густо. Но сейчас для них эти слова были правильными и имели глубокий смысл. Кстати, капитан Ежек не препятствовал их вылазке, понимая желание отделения отправиться за своими четвероногими друзьями.

Они продолжают ползти, упрямо держась направления, в котором продвигались буквально пару часов назад. Господи, неужели прошло так мало времени? Но сколько всего успело произойти!

Еще немного. Вот уже начинается ложбина. Еще шагов пятьдесят, и они будут на месте. В лунном свете отчетливо видна истоптанная трава с рваными отметинами от разрывов гранат. Но тел нет. Пинки поработали и здесь, унеся с собой всех.

Что же, поведение, достойное уважения. Хотя… Сергею приходилось наблюдать, как пинки бросали своих товарищей, но это характерно для сборных отрядов. Здесь же наверняка были и родичи погибших, которые не пожелали оставлять тела своих родных на поругание врагам.

А вот собак вроде и не видно. Остались в живых и сумели убежать? А может, во время схватки отдалились от этого места? Как бы то ни было, начинать поиски нужно отсюда. Это отправная точка, а по большому счету и последняя надежда. При лунном свете обнаружить собачьи следы – та еще задачка, несмотря на охотничий опыт Сергея.

Если не получится напасть на след сейчас, придется ждать до рассвета. А как же парни? Это ведь верная смерть. Днем их легко обнаружат пинки, и поди попробуй переиграть их на их поле. А вот дудки! Они тоже не лыком шиты и кое-что умеют. И потом, если Грома и Бурана не окажется на этом пятачке, то шансы, что они, раненые, сумели уйти и сейчас ждут помощи, увеличивались. Нет. Пока он не увидит их трупы, он не сдастся. Хватит с него Алексея. ОН СВОИХ НЕ БРОСАЕТ.

– Хват, Ануш, прикрывайте. Я пойду пошарю.

– Я с тобой, командир.

– Хват, раскудрить твою в качель.

– Ясно.

Вот и хорошо, что ясно. Эмоции – последнее дело, когда нужна собранность и осторожность. Но где же пинки? На сегодня хватило, и они убрались зализывать раны? Очень даже может быть. Если капитан оказался прав и они действительно сосредотачивались для штурма, то потери должны быть изрядными.

Пинков не так много, как белых, поэтому каждая потеря для них болезненна. Конечно, не в их правилах прощать гибель сородичей, но они еще найдут возможность посчитаться с врагами. Ведь им нужно не просто победить, но и позаботиться о своих семьях. Так что, даже если они уже отступили, ничего еще не закончилось.

Нет, лежа ничего не разобрать. Сергей поднялся, чтобы увеличить обзор и хоть как-то разобраться со следами. Ага, теперь видно куда лучше, вот только проще от этого не стало. Истоптанная трава, неглубокие воронки от гранат. Кровь, выделяющаяся более темными пятнами. Ветра нет. В носу свербит от запаха сгоревшей взрывчатки, пороха и человеческих испражнений. Последнее вряд ли от страха, скорее результат развороченного осколками кишечника. И ничего конкретного. Остается обойти всю округу, внимательно посматривая по сторонам в поисках как собак, так и возможного противника.

Стоп. А это что? В сторону тянется борозда по нетронутой траве, словно волокли кого-то. Конечно, это мог и какой-то пинк тянуть своего родича, но Сергея как магнитом потянуло по этому следу. Возможно, он что-то почувствовал, а может, дело в том, что этот след от волочения выбивался из общей картины и уходил в сторону от направления, куда отходили пинки.

Он прошел не больше двадцати шагов, когда в ночной тишине послышалось слабое поскуливание. Спутать с чем-то иным этот звук он не мог. Варакин не врал, когда утверждал, что провел с собаками всю свою сознательную жизнь. Он видел своих питомцев в разном состоянии – веселыми, злыми, исполненными охотничьего азарта и конечно же ранеными. На охоте чего только не случается.

Еще мгновение, высокая трава расступилась, и он их увидел. Грязных, замызганных, в крови, но живых. Буран лежит уронив голову, высоко вздымая бока. Гром дышит судорожно и прерывисто, но сумел приподнять голову, встречая двуногого друга. Это он скулит, да так жалобно, что сердце кровью обливается. Если судить по следам, то Гром сумел оттащить в сторону более тяжело раненного Бурана, но на большее сил уже не хватило.

Варакин дважды нервно сглотнул, стараясь пропихнуть твердый ком, вдруг сковавший горло. Бесполезно. Тот стал еще тверже и уже мешает дышать. Живы! Живы, дурилки картонные! Изранены, не без того. Но это ерунда. Главное, унести их отсюда, а там разберутся.

Бинты! Гадство! У них только по одному мотку бинтов. Беглого взгляда достаточно, чтобы понять – не хватит даже на одну собаку. Дебил! Ты куда вообще собирался?! Спокойно. Нужно перевязать хотя бы те раны, что кровоточат или смогут открыться при переносе.

– Хорошие мои. Громушка. Буранчик. Лапочки мои. Все будет хорошо. Сейчас. А ну-ка, давайте посмотрим, что тут у вас.

Стоило ему коснуться окровавленной шерсти, как раненый пес извернулся и лизнул его руку горячим языком. Этот порыв, полный любви и надежды, едва не высек из глаз Сергея слезы. Проклятье! Да, он вернулся за ними, не бросил. Но сумеет ли он им помочь? Господи, как бы ему хотелось этого!

Сухой треск раздался совершенно неожиданно. Этот звук подбросил Варакина, словно резко разжавшаяся пружина. Он еще не сообразил, в чем дело, но инстинкты все сделали сами: «дятлич» уже в руках и направлен в сторону донесшегося тревожного звука, палец на спусковом крючке. Еще мгновение… Но выстрела нет. Указательный палец поглаживает изогнутый металл, едва его касаясь, пока мозг пытается осмыслить происходящее.

Примерно шагах в тридцати от Сергея стоит арачи, с вытянутыми вперед и в стороны руками, явно демонстрируя, что он безоружен.

– Не стрелять.

Сергей говорит это негромко, но вокруг такая тишина, что парни его несомненно слышат. С другой стороны, ребята уже не желторотики. Они видят, что происходит что-то не укладывающееся в обычную картину. Поэтому сразу и не открыли огонь. В том, что они заметили этого одинокого арачи раньше Варакина, сомнений никаких.

Одинокого? Как бы не так. Однозначно в пределах досягаемости прячутся его товарищи. Но что может означать этот жест? До сих пор любая встреча с арачи означала только одно – схватку. Причем инициаторами всегда были именно они. Если белые будут первыми стрелять в любого встречного пинка, то очень быстро настроят против себя всех аборигенов – это целые реки крови. Ее и без того льется много – лишняя ни к чему.

Хм… А может, это куроки? Одеяние, как и язык, у них очень схожи. Да что там схожи. Стоит какому-то пинку придумать новое украшение, которое придется по душе другим, как молодежь тут же подхватывает новую моду. Несомненно, есть отличия, присущие определенному племени или даже роду, но тут уж нужно знать тонкости.

Ничего подобного Сергею известно не было, как, наверное, и любому на заставе. Если только Грибски, но сомнительно. И потом, поди рассмотри в подобных условиях те отличия. Удалось рассмотреть, что это пинк, и то хорошо. Все же скорее всего куроки. С чего бы арачи вступать в переговоры, да еще после того, как гарнизон ненавистной заставы уже забрал стольких их сородичей.

– Кто ты? – Нет, ну нужно же с чего-то начинать, вот Сергей и спросил.

– Сильная Рука, – на неплохом рустинском ответил пинк.

– Кто ты, Сильная Рука?

– Арачи.

– И чего ты хочешь?

– Спросить.

– Что же, спрашивай.

– Ты пришел за собаками?

– Это мои друзья.

– Немного найдется храбрецов, чтобы после случившегося вернуться за собаками.

– Я пришел за ДРУЗЬЯМИ, Сильная Рука. Я ответил на твой вопрос. Теперь ответь и ты.

– Спрашивай.

– Что ты тут делаешь, когда ушли все твои сородичи?

– Я пришел за собаками, чтобы сделать их своими друзьями. Они настоящие бойцы, таким будут рады у наших шатров. Они дадут хорошее потомство, которое будет защищать наши стойбища.

– А разве тебе неизвестно, что собаки более верные друзья, чем люди?

– Очень мало белых относятся к меньшим братьям с настоящей любовью. Вижу, ты не из таких, раз уж стоишь передо мной.

– Ты действительно решил, что сможешь добиться дружбы от взрослых псов?

– Ты храбр, но не делай так, чтобы я решил, будто ты глуп. Терпение, ласка и любовь могут творить настоящие чудеса.

– Ты прав, Сильная Рука, я сказал глупость. Но я здесь, и я не отдам своих друзей.

– Ты допустишь, чтобы они погибли?

– Я не допущу, чтобы они стали друзьями моего врага.

– А враг ли я тебе?

– Ты и твои родичи убили многих моих соплеменников.

– Но здесь наша земля. Вы пришли сюда незваными. Пришли с оружием, чтобы убивать нас. Мы только защищаемся.

– Этот разговор ни к чему не приведет. Мы можем сказать многое, и оба будем по-своему правы, потому что у каждого своя правда. Моя правда в том, что я своих никогда не бросаю. И этого тебе должно быть достаточно.

– Я тебя понял. Вот, возьми. – Арачи нагнулся и, подняв с земли небольшой кожаный мешок, кинул его к ногам Сергея. – Там бинты и мази для ран. Позаботься о своих друзьях. Я уважаю храбрость как твою, так и псов, поэтому сегодня мы сражаться не будем. Какими путями нас поведут духи завтра, мы еще узнаем.

– Спасибо.

– Я хотел бы повязать с твоими псами нескольких сук.

– Приходи, когда они оправятся от ран.

– Хорошо. Да, ты не назвал свое имя.

Сергей хотел назваться своим именем. Честно хотел. Но в последний момент им овладело какое-то ребячество, и он сказал:

– Верная Рука.

Не иначе как заразился от Хвата его вечной жизнерадостностью. Ну разве еще яркие детские впечатления от гэдээровских вестернов.

Глава 6
Нечаянная новость

– Его настоящее имя Алексей Болотин. Он действительно русский, с побережья Срединного моря. Но это известно опять-таки с его слов и со слов его товарища. Варакин Сергей в настоящее время осужден за убийство полицейского и проходит службу на заставе по реке Мрава. Около полутора лет назад они вдвоем уничтожили банду грабителей. Алексей обнаружил похищенные деньги и решил их прикарманить втайне от своего друга. Потом он подался в бега. В степи Болотин пересекся с известным убийцей Ирманом Боланом, за голову которого была назначена награда, убил его и, выдав за себя, скрылся. До того как мой человек вышел на дознавателя генерал-губернаторской полицейской управы господина Каберле, Болотин считался погибшим.

– Считался?

– Каберле подписал бумагу о неразглашении, ваше высочество. Так что официально он все еще мертв.

– Продолжай.

– Неизвестно каким образом он сумел получить документы. Удалось выяснить, что он пытался сделать это в паспортной управе Крумла, сославшись на утрату паспорта. Но уже на следующий день у него были документы на Шимона Дворжака.

– Не через два дня, не через неделю, а на следующий?

– Именно так. Чиновник паспортной управы хорошо запомнил его из-за характерного акцента. Мой человек навел тщательнейшие справки. Болотин не мог обзавестись в Крумле поддельными документами, там этим просто никто не занимается.

– Что еще?

– Также чиновник припомнил, что через три или четыре месяца к нему заходили двое драгун. Они разыскивали Шимона Дворжака, а вернее, человека, пытавшегося восстановить утраченный паспорт.

– Его друг искал нечестного на руку сообщника?

– Именно этот вывод сам собой и напрашивается, ваше высочество.

– Шимон Дворжак?

– Нет, он не воспользовался чужими документами, убив владельца. Было обнаружено несколько Шимонов Дворжаков, но ничего подозрительного вокруг них нет. Кроме того, все записи в паспорте Болотина – чистой воды вымысел.

– Все интереснее и интереснее. А паспорт его проверили?

– Мой человек сумел сделать и это. Подлинность паспорта не вызывает сомнений, или это очень хорошая подделка, исполненная на высоком уровне.

– Ваш человек?

– Все ваши приказания исполнены в точности. Мой человек служил в уголовной полиции, я взял на себя смелость откомандировать его в ваше распоряжение.

– Я так понимаю, ловкий малый? – Взгляд, не лишенный искреннего любопытства, уперся в полковника Войнича.

– Он будет вам полезен, ваше высочество, – ответил тот, подкрепляя свои слова легким кивком.

– Хорошо. Подготовь бумагу, я подпишу. Так что мы имеем по Дворжаку?

– Подделка документов и прикарманивание казенных денег, – пожав плечами и закрывая папку, которую держал перед собой, ответил полковник.

– Последнее практически недоказуемо?

– Так точно.

– Но зачем он выдал себя за другого?

– У него и его друга не было документов. По-видимому опасаясь, что его могут привлечь к ответственности за присвоение казенных средств, он решил исчезнуть. Возможно, чтобы его не мог найти и его друг, угодивший на скамью подсудимых.

– Я хотел бы поговорить с Дворжаком. – Вид у кронпринца такой, что и не поймешь сразу, зол он или это только досада.

– Он в приемной, ваше высочество. У вас образовалось окно в расписании, и я взял на себя смелость предположить, что вы не станете тянуть с этим щекотливым делом, – поспешил дать ответ на невысказанный вопрос адъютант.

– Собеслав, мне порой кажется, что ты лучше знаешь, что мне нужно, чем я сам.

– Благодарю вас за высокую оценку моей деятельности, ваше высочество. Но ведь именно поэтому вы все еще держите меня при себе. – Ну сама скромность. Однако заметно, что похвала пришлась полковнику по сердцу.

– Ты направил человека на побережье Срединного моря?

– Он отбудет завтра же утром.

– Другой? – Откинувшись на гнутую спинку стула, кронпринц устремил взгляд на адъютанта.

– Я не посчитал нужным посвящать в это еще кого бы то ни было. Именно поэтому сведения не поступили раньше. Я запретил ему пользоваться телеграфом и почтой.

– Разумно. Пригласи его.

Дворжак вошел в кабинет кронпринца меньше чем через минуту. Его вызов Собеслав обосновал желанием коронованных особ получить очередной роман писателя. В руках сверток с его новыми романами. Ведет себя совершенно спокойно, это не первое его посещение кабинета наследника престола.

Кронпринц Элиаш с интересом взирал на этого человека. До этой минуты можно было только радоваться тому, что у рустинской короны есть такой подданный. Он написал фантастический роман, которым сумел зажечь пылкие сердца лейтенанта Вашичека и графа Истлича. Благодаря Дворжаку эти двое нашли друг друга. Примерно через год должны состояться испытания подводной лодки, разработки которой проходят в строжайшей тайне. Конечно, «Косатка» у них не получилась, но подводный корабль с запасом хода в тысячу морских верстин и со скоростью, значительно превышающей существующие образцы, очень скоро появится. Если все будет удачно, а на обратное ничто не указывает, Рустиния сможет заявить о себе во весь голос. Во всяком случае, в деле обороны своих берегов.

Дворжак же подсказал идею создания торпед. Над их разработкой сейчас трудится другой морской офицер. Дело продвигается достаточно успешно, и подводный корабль сможет получить небывало мощное вооружение, чтобы стать грозой для любого надводного судна.

Этот писатель за короткий срок пребывания в Рустинии сумел не только сколотить изрядный капитал, сочиняя популярные романы, прославляющие храбрость и мудрость рустинцев на весь свет. В своей усадьбе он создал студию, где снимает художественные фильмы. Почему именно так он назвал свое детище – непонятно, говорит, что данное название пришло к нему во сне. Да и бог с ним, с названием. Главное, что Рустиния теперь является родиной настоящего игрового преобразека, набравшего небывалую популярность во всем мире.

За неполный год Дворжак стал едва ли не самой известной личностью и вошел в число самых состоятельных людей королевства. Его фильмы крутят по всему миру, что приносит ему колоссальный доход, и его студия только набирает обороты. Премьеры новых картин неизменно проходят в королевском дворце.

Не забывает он и о благотворительности. За его счет построены и содержатся две бесплатные начальные школы в селах неподалеку от столицы, еще четыре сейчас активно строятся. Разумеется, при его доходах это сущая мелочь, но все говорит о том, что это только начало.

От него поступила идея о печати дешевых изданий для бедных слоев населения. Правда, идея преждевременная и в Рустинии обреченная на провал, осуществимая лишь при поддержке казны. Но кто знает, что крутится в голове этого человека? Уж не вознамерился ли он за свой счет осуществить данную задумку?

Очень даже может быть. Его поведение свидетельствует о том, что он всячески стремится к известности. Такое впечатление, что он жаждет благодаря своим деяниям войти в историю, и не только Рустинии, но и мировую. Но, по сути, в этом нет ничего предосудительного, потому что его деяния исключительно на пользу королевству. Если при этом он останется в памяти потомков, так что же с того. По заслугам и награда.

– Здравствуйте, ваше высочество, – присаживаясь на указанный стул, произнес Алексей.

– Здравствуйте, господин Дворжак. Или все же Болотин? Алексей Болотин? – внимательно глядя на собеседника, сказал, словно припечатал, кронпринц.

Алексеем овладела тихая паника. Тихая только потому, что он не стал метаться по кабинету, бросаться на стены и заламывать руки. Но и сохранить хладнокровие ему не удалось. Он побледнел, покрывшись холодной испариной, а руки сами собой сжались в кулаки.

Однако время, проведенное в этом мире, и бурная деятельность в последний год не прошли для него даром. Пока одна его часть пребывала в панике, другая активно обдумывала сложившуюся ситуацию.

Итак. Кронпринцу и его ближайшему окружению стала известна его подлинная история, ну почти подлинная. Им несомненно известно, что он совершил убийство законника, а это виселица, без вариантов, не то что в Новом Свете, но и здесь, в метрополии. Однако его никто не тащит в камеру, мало того, приглашение сюда обставили под благовидным предлогом, не вызывающим и тени сомнения.

Значит, все еще не так плохо. Ему дают возможность объясниться, причем не перед следователем, а перед самим кронпринцем. Элиаш не хочет огласки и скандала. Сейчас ему нужно понять, как поступить. Позволить Дворжаку и дальше продолжать свою деятельность, которая приносит пользу в том числе и королевству, или удавить его по-тихому, пока кое-какие детали его биографии не стали достоянием общественности.

Получается, что у него есть шанс выкрутиться. Ему предоставляют такую возможность, и он ею обязательно воспользуется. Только не врать. Кое о чем умолчать, но не врать. Им точно известно, кто он.

– Алексей Болотин, ваше высочество, – не без труда разлепив побелевшие губы, прямо глядя в глаза кронпринцу, твердо ответил Алексей.

– Так в чем вы еще наврали мне, Алексей Болотин? Говорите, говорите, я вас внимательно слушаю.

– Все, что касается истории моей молодости, – правда. Я и мой друг Сергей Варакин родом с гор на побережье Срединного моря. Судьба действительно забросила нас в Новый Свет, где мы выживали как могли. Стали охотниками, батрачили на хуторянина. Однажды на хутор напали бандиты. Мы вступили с ними в бой и перебили их. Во время схватки меня ранили в руку. Поначалу рана не беспокоила меня, и я сумел поймать лошадь главаря. На ней были переметные сумы, в которых я обнаружил большие деньги. Жадность овладела мной, и я успел спрятать деньги до того, как ко мне подошел Сергей. А потом я потерял сознание, не успев рассказать ему о находке. Когда пришел в себя, его и хозяина хутора уже не было, они убыли в форт. Я был слаб и несколько дней ждал их возвращения. Рана была несерьезной, но я потерял много крови. Пока ждал друга, я понял, что оставлять эти деньги у себя крайне опасно и лучше получить вознаграждение за их возвращение, кому бы они ни принадлежали. Не дождавшись возвращения Сергея, я поехал в форт. По пути встретил некоего Ирмана Болана, от которого узнал, что Сергея обвинили в присвоении казенных денег и казнили. Ирман догадался, что деньги при мне, и решил убить меня, чтобы завладеть ими. Вышло так, что я убил его. Потом переоделся в его одежду, а его выдал за себя, обезобразив лицо выстрелом в затылок, дальше должны были потрудиться падальщики. Я испугался, что судьба Сергея может постичь и меня. При убитом был паспорт, с которого я вывел надписи и вписал другие данные. Вот так появился Шимон Дворжак, решивший переселиться в Рустинию. Остальное вам известно, так как там нет ни капли лжи.

– Но с чего вы взяли, что Варакин казнен? – не удержавшись, спросил адъютант.

Алексей вопросительно посмотрел на кронпринца. Тот только поощрительно повел взглядом, давая понять, что Алексей может ответить на вопрос полковника.

– Мне об этом сказал Ирман Болан. После, в Крумле, я слышал это же от клерков в банке.

– Варакин был приговорен к двум годам каторги, что в тех условиях равносильно долгой и мучительной смерти. Но приговор был вынесен не за присвоение казенных средств, а за убийство полицейского. Впоследствии его заменили на службу в отряде черных шевронов на пинкской территории, – спокойно и опять же с молчаливого поощрения кронпринца сообщил полковник.

Алексей вдруг почувствовал, как к горлу подкатил ком. Дышать стало трудно настолько, что даже распущенный одним рывком галстук и сорванная пуговица не смогли облегчить ситуацию. Он вскочил, разевая рот и силясь сделать вдох, словно выброшенная на берег рыба.

Господи, насколько же Сергей ему дорог! Он уже смирился с его смертью, рана успела зарубцеваться и лишь немного ныла, когда в его плотном и насыщенном графике находилась минута, чтобы вспомнить о потере друга. А тут такое известие.

Оказывается, все то время, пока он занимался тем, что всячески старался оставить свой след в истории Глобуса, Сергей был жив. Алексей сытно ел, сладко спал, работал в свое удовольствие, строил планы о том, что бы еще сделать такого, дабы стать более яркой личностью. А его единственный друг, самый дорогой в этом мире человек, рисковал собой каждую минуту, неся принудительную службу в окружении кровожадных дикарей. Но…

– О… кхм. Он жив? Он сейчас жив? – хрипло спросил Алексей, уже не думая о том, где и перед кем он находится.

– Два месяца назад был жив, – спокойно ответил полковник.

– Я… Я должен немедленно ехать в Новую Рустинию.

– Успокойтесь, господин Дворжак, – не возвышая голоса, заговорил кронпринц. – Он осужден по справедливости. Никто не собирается отменять приговор, и ему еще предстоит провести на службе около года.

– Я не прошу о снисхождении, ваше высочество. Варакин – мой единственный друг и самый дорогой человек на всем белом свете. Мне достаточно того, что он жив. Если он должен отслужить на пинкской территории положенный срок, то я готов быть рядом с ним по доброй воле! – пылко произнес Алексей, даже не замечая того, что его назвали Дворжаком. Несомненно хороший знак, но он на это не обратил ровным счетом никакого внимания.

– Вы это серьезно? – взметнув брови, удивился кронпринц.

– Конечно.

Болотин действительно искренне полагал, что этот поступок будет единственно верным. Иные варианты попросту не рассматривались. Если он не сможет вытащить друга из той задницы, в которой тот однозначно оказался по его вине, он готов разделить его судьбу. Ну не совсем так… В его голове уже зрел план, как он сможет поспособствовать тому, чтобы Варакин сумел остаться в живых. Возможно и скорее всего, это сущая ерунда. Сейчас главное – оказаться в Новой Рустинии и уже на месте думать и принимать решения.

– Для начала вам самому нужно выйти отсюда, и не в качестве арестанта, готового предстать перед судом. Подделка документов – серьезное преступление, – холодно произнес полковник.

– Сомневаюсь, что меня станут арестовывать. – Алексей уже овладел собой и смотрел на адъютанта не менее холодно. – Скандал с лицом, принятым при дворе, королевской семье не нужен. Проще избавиться от меня по-тихому. Скажем, банальное ограбление, приведшее к моей гибели.

– Вы считаете, что мы на такое способны? – с неподдельным интересом осведомился кронпринц.

– Вы – нет. Но политика – самая грязная штука на свете, и если интересы короны потребуют именно этого, то это будет всего лишь вынужденная мера. Ваше высочество, я хочу жить и по возможности приносить пользу своей новой родине. Пусть в моем прошлом не все гладко, сегодня все мои помыслы и деяния направлены не только во благо мне, но и Рустинии. А еще я хочу разыскать своего друга.

– Если бы этот разговор состоялся год назад, я усомнился бы в ваших словах, но только не сегодня. Подождите в приемной, мой адъютант объяснит вам все остальное. И я искренне советую прислушаться к его словам.

Алексей вышел из кабинета кронпринца, чувствуя, что над его головой навис дамоклов меч. Но что он мог сделать? Бежать? Рано, да и проблематично сделать это, находясь в охраняемом дворце. Все решится сейчас. Шансы, что все обойдется, немалые, но об абсолютной гарантии и речи быть не может. За него было то, что он всячески старался действовать, согласуясь с политикой королевства.

Ну какой смысл от него избавляться? Ладно бы он убил законника, но об этом никто даже не обмолвился, значит, тот Ирман Болан был неизвестно кем. Спрашивать Алексей все же не решился. Подделка документов? Да ерунда. Не станут его кончать из-за такой безделицы. Сергей – вот что сейчас самое главное.

– Что скажешь, Собеслав?

– Пока от него больше пользы, чем вреда.

– Похорони эту историю. Доведи до сведения господина Дворжака, что благосклонность королевской семьи находится на кончике его языка. Что бы там себе ни думало это дитя гор, мы живем не в средневековье, чтобы хоронить скандалы в могилах. И еще. Я полагаю, твоему доверенному лицу найдется другое, более значимое занятие, чем скакать по горам с опасностью для жизни, выясняя, где именно находится это селение русских.

– Ясно, ваше высочество.

– Как думаешь, он действительно бросится к своему другу? Мы ведь предполагали, что они сообщники, но получается, что это просто стечение обстоятельств, – поднявшись и прохаживаясь по кабинету, задумчиво произнес кронпринц.

– Уверен в этом. Он отправится в Новую Рустинию при первой же возможности, – поворачиваясь вслед за его высочеством, дабы всегда быть обращенным к нему лицом, ответил полковник.

– А если нет?

– Тогда я вообще не разбираюсь в людях, ваше высочество.

– Насчет этого также предупреди, – остановившись и ткнув офицера пальцем в грудь, произнес кронпринц. – Никаких противозаконных действий. В конце концов, совершив преступление, карающееся смертной казнью, его друг получил шанс выжить и пока прекрасно справляется. И пусть завуалирует свою поездку. Скажем, он отправился в путешествие, чтобы набраться новых впечатлений. Он же писатель.

– Есть!

– И еще. Неплохо бы присмотреть за ним. Нет, я не об этом полицейском. Такой ловкий человек пригодится и здесь.

– В военном ведомстве Новой Рустинии служит мой кузен.

– Отлично. Боюсь, что господин Дворжак слишком несдержан и может осуществить свое намерение. Я о службе вольноопределяющимся. Жаль было бы терять такого подданного. Он уже сделал немало и может принести королевству пользу в будущем.

– Вы можете запретить ему выезд.

– Нет. Этого делать не стоит. Твой кузен, что он за человек? – вновь опускаясь на стул и лодочкой складывая руки перед собой, поинтересовался потомок рода Моравик.

– Не подумайте, что я нахваливаю своего родственника, но это достойный офицер, всего добившийся своей беспорочной службой и умом.

– Вот пусть он и присмотрит за господином Дворжаком.

– Есть!

– Да, чуть не забыл. Я не собираюсь объясняться перед моими братьями и сестрой, отчего они не получили свои экземпляры лично из рук господина Дворжака. Будь добр, позаботься об этом. И… Мой экземпляр на стол. Странное дело, но мне начали нравиться его романы.

Каким бы сильным ни был порыв немедленно отправиться на поиски пропавшего друга, Алексей все же предпочел повременить. Он не собирался каждый раз откладывать поездку на завтра, вовсе нет. Но так уж сложилось, что на сегодняшний день у него были дела, которые надлежало сначала привести в порядок. Он целый год работал как проклятый и в одночасье все бросить и убежать просто не мог.

Работа над очередным романом закончилась, и он вот-вот появится на прилавках. Однако писательство теперь было не основной его деятельностью. Была фильмостудия, где картины выходили одна за другой, как горячие пирожки из печки. Сейчас там работало много людей – пара десятков актеров, которых он подобрал буквально на улице, гримеры, художники, портные, повара, плотники, операторы, режиссеры… В общей сложности человек восемьдесят.

Усадьбу, как и часть земли вокруг нее, он сумел выкупить уже после второй картины. Территория была обнесена высоким забором, ее охраняли дюжина охранников и три десятка сторожевых псов. Новинка произвела фурор, и многие хотели бы повторить успех Дворжака, но тот не спешил делиться секретами.

Поначалу дело шло со скрипом и требовало постоянного его присутствия. Но понемногу съемочные группы нарабатывали опыт, и это было заметно по каждой следующей картине. Уже через полгода Алексей мог себе позволить не влезать в каждую дырку, как затычка в прохудившейся бочке.

Новинка пришлась публике по вкусу. Кто бы сомневался. Поэтому фильмостудии начали расти как грибы после дождя. Однако по качеству картин им было далеко до детища Дворжака, где уже сейчас снималось одновременно по две картины. Шло строительство еще одной студии.

Доходы оказались просто колоссальными. В столице у него было два фильмотеатра, на сто посадочных мест каждый, в которых давали по двенадцать сеансов в день, и все билеты распродавались на корню. Эти фильмотеатры предназначались для избранной публики и отличались как обстановкой, так и ценой на билеты. Последняя была до неприличия высокой, но отбоя от зрителей все одно не было. Премьера новых картин проходила только здесь. Разумеется, после показа во дворце.