Текст книги "Жестокие звезды"

Смирнов, не теряя времени, подбежал ко мне.

– Началось! – только и сказал он.

– Уже? – покачивая головой в такт бьющему в висках пульсу, спросил я.

– Давай. Покажи этим ублюдкам! – подбодрил меня майор.

– Каким ублюдкам? – не понял я. – Рыночникам?

– Оврам, конечно, – подмигнул мне Смирнов.

И я сосредоточился на чувстве, что росло внутри.

Тепло разлилось по телу, а перед внутренним взором возник упругий искрящийся шар. Энергия все прибывала, я почувствовал миллиарды миллиардов тоненьких нитей, что тянутся через искусственные каналы в пространстве. Черные дыры выступали лишь линзами, усиливали восприятие, мощность. Теперь я смог бы ощутить тонкую мировую паутину и без всяких Комнат и противостояний.

Из малой черной дыры бил поток ментальной энергии. В эту широченную реку собирались все тоненькие ручейки. Комната сейчас насыщалась мощью, сокрушающей любые преграды.

Неужели, не будь здесь меня, никто не смог бы принять такое море энергии и использовать по назначению? Знать бы только, каково оно, это предназначение. Уж точно не уничтожать цивилизации. Изначальные использовали ее для чего-то совсем иного. Это извращенные умы овров и людей додумались до такого уродливого применения океана силы.

Можно было бы, например, использовать эту машину для того, чтобы творить. Создать целый мир. Идеальный красивый мир. Или целый народ. Или девушку мечты…

Я улыбнулся. Какая нелепость! Таких артефактов тоже не стали бы делать. Хотя это было бы забавно. Интересно, какой бы она оказалась – девушка моей мечты?

Я отбросил от себя глупые идеи, уцепился мыслью за одну из энергетических струй и заскользил вдоль нее. Не знаю, вела ли меня интуиция, или просто повезло, но, проследовав за линией несколько парсек, я вышел к Земле. Сознание пронеслось над планетой, легким ветром ворвавшись в ее атмосферу.

Земля теперь вращалась передо мной, как огромный глобус. Я увидел Воронеж, увидел остров Забвения с черной язвой на месте взорванной станции и второй язвой там, где был Колодец. Я стремительно пронесся над территорией АС, Свободной Африки и Восточного Альянса. Где-то сейчас была ночь, где-то только разгоралось утро, а где-то кипятило воздух полуденное солнце…

Я все летел и летел, петляя по ручейкам силы, то снижаясь до самой земли, то взлетая в стратосферу. Но не все в порядке было на старушке Земле. В воздухе витала тревога.

И вот опять Воронеж. Я спустился ниже, плавно вошел в водоворот транспортов и авиеток.

Люди, люди…

Потоки человеческих существ. Каждый со своими целями, заботами, принципами. Спорит с продавцом женщина в серой куртке, целуется влюбленная парочка на скамейке Центрального парка, задумчиво курит парень, облокотившись о перила моста имени Зуева.

Ради вас, ради того, чтобы вы и дальше шли по выбранной вами дороге, чтобы достигли своих целей, продолжили получать от жизни пощечины или радости. Чтобы открывали новые звездные системы, создавали лекарства, симфонии, книги и фильмы. Чтобы однажды вся галактика признала людей самостоятельной, доброй и сильной расой.

Только ради вас я и затеял это. Не ради человечества, а ради людей!

Кому, как не мне, знать цену одиночества и горя? Кому, как не мне, понимать значение слова «свобода»?

Но нет! Неспроста я почувствовал тревогу!

Будто лезвием полоснуло по спине – я увидел первых овров, вырвавшихся из подземелий. Вот гусеницеподобные несутся по улицам, расстреливая прохожих. Вот стартуют их неуклюжие корабли. Вот расцветают взрывы в тех местах, под которыми располагались их базы.

Инопланетяне узнали о моем решении. Поняли, что вот-вот умрут, засуетились, захотели убежать…

Поздно, овры! На этот раз слишком поздно!

Может, я еще пожалею об этом, но другого выхода сейчас все равно нет!

Возвращаясь по нити силы назад, на заросшую лесами планету Заря, проносясь мимо Льдистой и Туманной, мимо космолетов рыночников, я думал о том, что не выживу. Что, отдав всего себя человечеству, умру так же, как связист Артамов, мысленным импульсом взрывавший корабли врага. Врага, который впоследствии оказался практически другом…

Жаль. Конечно, я не врал и действительно не боюсь смерти, но столько всего осталось неразгаданным.

Мое происхождение, смерть Пашки, тайны планеты Полушка, где я просто обязан теперь побывать…

Хотелось бы хоть одним глазком посмотреть на могучих Изначальных и узнать, почему они ушли и почему теперь решили вернуться. Хотелось бы увидеть д-дапар и скалитян, а может, и другие звездные расы, о которых овр не успел мне рассказать…

И конечно же, хотелось бы понять, что за видения будущего приходили ко мне. Неужели я снова встречу Наташу? Неужели все-таки буду беседовать с Наблюдателем? Да и дорого бы я дал, лишь бы взглянуть в лицо Председателя и пророка Шамиля, когда они поймут, что все овры погибли, а ненавистные им рыночники по-прежнему живут по соседству.

В любом случае, я принял решение, ну а дальше карты лягут в руки судьбы. Только от нее будет зависеть, что меня ждет!

И, врываясь назад в свое тело, я дал мысленный залп. Энергия, что рекой вливалась в меня, стремительно брызнула во все стороны, разделившись на миллиарды капель. Серебряный дождь пронесся по всей галактике, один за одним сжигая на своем пути овров.

Первыми умерли твари, только что ворвавшиеся в Комнату. Несколько уже готовы были схватить Смирнова, несколько прыгали на меня. Опоздали. Не успели совсем чуть-чуть!

А затем волна пошла дальше.

Падали на поверхность планет космолеты овров, выгорали изнутри их подземные базы, превращались в пепел Черные сердца, погибали агенты инопланетян по всей Экспансии. Оборвалась наконец чрезмерно долгая жизнь адмирала Зуева, который носил в себе инопланетные споры…

Не уцелел никто.

И спустя несколько секунд до меня донеслось эхо многоголосой агонии уничтоженной расы. Я упал на каменный пол Комнаты, зажав руками уши в тщетной попытке заслониться от этих голосов.

Отдача была очень сильной. Последнее, что я помню, это крики, стоны, звуки бушующего пламени. Затем из ушей, из носа и из глаз хлынула кровь. Я повалился на бок, теряя сознание и не надеясь больше проснуться.

29.11.2222

– Вот он – Сергей Краснов! Именно он спас от неминуемой гибели все человечество!

Я выхожу на сцену, в меня впиваются миллионы глаз. Кто-то изучает, кто-то посмеивается, кто-то брезгливо морщится при виде свежих шрамов на моих висках и скулах…

– Сегодня, – продолжает ведущий, – Сергей будет удостоен высшей награды Западно-Европейской Федерации – Ордена Космической Славы первой степени. Также ему будет присужден Ранг Героя Труда и Исследований!

Гремят аплодисменты. На сцену выходит президент. Я нервно сжимаю и разжимаю руки, оглядываю обращенные ко мне глазки телекамер.

– Здравствуйте, дорогие товарищи! – говорит президент и поворачивается ко мне. – Здравствуй, Сергей! Нелегок и тернист путь нашей державы в этом мире. Нелегок и тернист путь всего человечества в этой Вселенной! Со многими опасностями, заговорами, тайными недругами приходится встречаться нам на этом пути. Но среди человечества есть и такие, как ты, Сергей! Самоотверженные и честные, готовые принести себя в жертву ради блага других! Именно таким, как ты, и обязано человечество своему выживанию. Нет, не просто выживанию! Триумфальному шествию по галактике! И вдвойне приятно, что такие люди появляются на нашей родине, товарищи!

Вновь все аплодируют. Я стою, потупив взор, и чувствую себя словно нашкодивший ребенок, которого вот-вот накажут строгие родители.

Президент жестом подзывает двух высоких девушек в коротеньких юбочках. Они останавливаются возле меня. Я быстро гляжу то в одну, то в другую сторону. Девушки выше меня на голову! А в руках они держат бархатные прямоугольные коробочки. Там, наверное, хранятся медали.

– Сергей! – говорит президент. – За твое нелегкое дело в освобождении Земли от инопланетной агрессии, за то, что ты рисковал жизнью ради жизней миллиардов людей, правительство Западно-Европейской Федерации награждает тебя Орденом Космической Славы первой степени!

Президент берет орден из коробочки, открытой одной из девушек, и надевает мне на шею. Я протягиваю руку, президент пожимает ее.

– Ну, а за великий труд тебе будет присужден Ранг Героя Труда и Исследований!

Глава государства надевает на меня еще одну награду, жмет руку. Радостные девушки, наклоняясь, чмокают в щеки. И президент, и девушки делают несколько шагов назад. Все ждут от меня ответной речи.

Я прочищаю горло, а потом начинаю:

– Уважаемые товарищи, уважаемый президент! Спасибо за то, что удостоили меня чести стать кавалером самого почетного ордена и получить Ранг Героя Труда и Исследований, но, поверьте, не ради этих наград я рисковал жизнью и уничтожал овров. Я хочу, чтобы люди стали свободными. Пусть во всей Вселенной наступит мир. Пусть все вопросы и трения впредь решаются за столом переговоров!

Шквал аплодисментов провожает меня со сцены. За мной идут президент и девушки. Начинается концерт, по залу разливается громкая ритмичная музыка.

– Молодец, – хвалит меня президент уже за кулисами, а потом уходит вперед по коридору, сопровождаемый шестью телохранителями.

Я вяло бреду за ними. Меня тоже сопровождает охрана.

Вдруг скользит вбок дверь справа, и я лицом к лицу сталкиваюсь с Рией. Певица, которую я обожал с самого детства, как всегда, выглядит великолепно.

– Вы ведь Сергей Краснов? – удивленно спрашивает она.

– Да, – киваю я. – А вы та самая Рия?

– Да, – смеется вечно юная дива. – Торопитесь?

– Собственно, нет, – пожимаю я плечами. – А что?

– Зайдите ко мне! Интересно было бы с вами побеседовать!

У меня голова кружится от такого предложения.

– Конечно, – выдавливаю из себя. – Конечно!

Рия пятится в глубь своей гримерки, я захожу и шикаю на охрану – здоровяки остаются снаружи. Певица садится, забрасывает ногу за ногу.

– Можно на «ты»?

– Конечно! – отвечаю я. – Что бы ты хотела спросить?

– Хотела посмотреть на героя поближе, – Рия скользит взором по моему выбритому черепу, потом глядит прямо в глаза и улыбается. – Вижу, нелегко тебе было!

– Нелегко, – соглашаюсь я. – Не думал, что выживу. Но ты ведь хотела спросить что-то другое, я прав?

Рия кусает губы, заправляет каштановый локон за ухо.

– Ты принес смерть целой расе, – задумчиво говорит она наконец. – Не боишься, что этот груз для тебя станет невыносимым?

– Какой там груз! – излишне бодро отмахиваюсь я. – Я ведь уничтожал зло!

– Разве можно отделить одной линией день от ночи? – чуть усмехается она. – Ты уверен, что уничтожил именно зло?

– Думаешь, я не прав? – удивляюсь я. – Не погуби я овров – они убили бы нас!

– Но ты ведь не знаешь этого точно, ведь так?

– Но…

– Ты смог бы выяснить это, лишь дав оврам возможность выжить. Ты мог бы уничтожить того, кого они боялись. Страх – тот фактор, который может иногда стать решающим. Отношения землян и овров все равно бы необратимо изменились, уничтожь ты Изначальных. Но ты не дал шанса. Пошел по легкому пути. В одиночку решил, что целая цивилизация недостойна жизни!

– Эта цивилизация достойна гибели, – возражаю я. – Это разные вещи. За все, что овры сделали с людьми, они были достойны смерти. Не нужно со мной спорить, я знаю, что прав!

– Я чувствую, что ты надломлен, Сергей! – Рия откидывается в кресле и с интересом смотрит на меня. – Еще несколько ударов – и тебя сломают, ты станешь животным.

– Я всю жизнь надломлен, – опускаю голову я. – С самого рождения на мне проверяют разные виды оружия…

– Это печально…

– Куда уж печальнее! Цена за то, чтобы долететь до звезд, для меня всегда была высока…

Я машинально потираю шрам на скуле.

– Жестокие звезды, – кивает Рия. – Только не они виноваты во всем. Люди гораздо безразличнее и жестче. Из тебя почти сделали машину для убийства, Сергей! У них ведь это может и получиться!

– Да что ты знаешь! – смеюсь я. – Ты же певица! Песни поешь!

– Ты ошибаешься. Я многое знаю, и многое знает меня. Хочу дать тебе один совет.

Рия начинает говорить словно прорицательница. Это, по меньшей мере, странно…

– Что за совет?

– Ты когда-нибудь любил?

Я сомневаюсь, стоит ли говорить ей. Сержусь. На нее и на себя.

– Да, – все же решаю ответить честно.

– А можно узнать, как звали ту, которую ты любил?

– К чему все это? Мне начинает надоедать этот пустой разговор!

– Просто ответь, прошу тебя!

– Хорошо. Ее звали Наташа, – говорю я, и ушедшая вглубь тоска накатывает с новой силой. – Довольна?

– Наташа, – повторяет Рия. – Мне нравится это имя. Почему ты не с ней? Что-то случилось?

Так ведь и знал, что она это спросит! Но врать я не люблю, придется отвечать как есть.

– Она пошла по другому пути, – зло бросаю Рие. – Да и с самого начала любовь была неразделенной…

– Неужели? – удивляется собеседница. – У тебя же талант влиять на других!

– Нет у меня такого таланта, – говорю я и внезапно понимаю интересную вещь. – Зря ты об этом спросила. Любовь – дурацкая вещь. Это фальшивая уверенность в том, что ты полностью узнал предмет обожания! Это опасная вера, что твоя любимая девушка действительно имеет те качества, которые ты ей приписываешь! Любишь ведь не самого человека, а некий образ. И образ этот плетешь в своем сознании из отрывочных впечатлений, добавляя что-то свое, какие-то ноты и краски из своего сердца. Ну, а потом примеряешь полученную идеальную картинку на объект своей любви…

– И что происходит?

– Ничего! Образ не подходит! Сначала стараешься не замечать торчащие из-за этой вот проекции разные детали, потом понимаешь, что таких деталей куда больше, чем того, что совпадает с придуманным тобой образом.

– И?

– И разочаровываешься. Разочаровываешься каждый раз, когда замечаешь очередное несоответствие!

– Так и произошло, да? – голос девушки исполнился сочувствия. – И что же ты сделал?

– Самое разумное, на мой взгляд. Я перестал видеться с Наташей. Оставил в своей душе только тот образ, который люблю. И больше никого не впускал в эту часть своего сердца.

– И она до сих пор там?

– Наверное, – я потираю подбородок, – сейчас время бежит так быстро, события развиваются так стремительно, что нет времени на воспоминания и любовь…

– Тебе нужно освободить это место. Найди себе женщину. Найди себе друга. Не оставайся один на один с собой.

– Почему?

– Если будешь один – превратишься в машину. Звезды примут новую жертву.

– Какую жертву?

– Думаешь, овры были последними? Думаешь, в галактике больше нет тех, кого люди хотят уничтожить?

Я нервно сглатываю.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что этого добивается СВ. Полное подчинение своим интересам!

– Откуда ты знаешь о СВ и о том, чего они добиваются?

– Я знаю, – смеется Рия. – Приготовься к новым ударам, Сергей. Твои испытания еще не закончились! Дальше будет еще сложнее. И ко всему прочему тебе теперь придется слушать голос совести. Он будет говорить с тобой длинными ночами, станет убеждать в том, что ты пропустил нужный выход. Никто не вправе убивать целую цивилизацию! Никто не вправе думать, что понял целую цивилизацию за один день!

– Ты сама говоришь, как моя совесть! – усмехаюсь я, но усмешка выходит искусственной, жалкой.

– А я и есть твоя совесть! – громко отвечает Рия.

Ее очертания начинают расплываться, и без того бледная кожа девушки становится почти прозрачной, глаза превращаются в черные бусинки, количество их увеличивается вдвое…

Секунду спустя передо мной уже возвышается овр. А две секунды спустя я просыпаюсь.

– Когда же эти сны прекратятся! – Я, моргая, уставился на солнечный луч, бьющий через окно.

– Кошмар? – участливо поинтересовался знакомый голос.

Я сел на койке и огляделся. Так и есть – в палате стоял Председатель, а рядом с ним прислонился к стене прорицатель Шамиль.

– Так вот кто виновен в моих кошмарах на сей раз! – сказал я вместо приветствия. – Будете меня судить?

Я давно готовился к этому разговору, ждал визита Председателя с тех пор, как пришел в себя. От меня хотели одного, а я сделал другое. Мы с майором нарушили приказ и разом уничтожили всех овров, вместо того чтобы стереть с лица земли рыночников. Теперь я считал свой поступок ошибкой, но уничтожение рыночников стало бы еще большей ошибкой. Во-первых, скорее всего, погибли бы все люди на Земле вообще. А во-вторых, убивать себе подобных – это маразм. Именно эти вещи я и готовился втолковывать сейчас Председателю.

– Хотели было тебя наградить, – развел руками толстяк, – но, увы, секретность. Никто не должен знать, что на самом деле произошло!

Я часто заморгал. Ничего не понимаю!

– Ты все сделал правильно, Сергей! – пояснил Шамиль. – Именно такого хода от тебя и ждали.

– Но мне же вроде как поручили уничтожить рыночников! – упорствовал я.

– Да, – кивнул Председатель. – Именно так мы и сказали низшим военным чинам. Тем, кого разрешено было посвящать в суть дела. Теперь я могу рассказать тебе всю правду.

– Неужели? – нахмурился я.

– Да! Ты же чувствуешь истину! Неужто так сложно поверить?

– Хорошо, я слушаю. – Я лег на койку и поерзал, устраиваясь поудобнее. – Только рассказывайте действительно все, а не как в прошлый раз…

– Ладно! – Председатель прочистил горло. – Целью всей этой операции было уничтожение овров.

– Серьезно? – все еще не мог поверить я.

– Да! – устало повторил толстяк. – Мы с самого начала хотели уничтожить овров. Эти пришельцы надоели нам за сто с лишним лет своего житья на Земле. Надо же было кому-то исправлять ту ошибку, что мы допустили.

– А что за ошибка?

– Мы напали на станцию инопланетян возле Плутона. Это послужило началом войны…

– Значит, овр не врал.

– Он рассказывал тебе, да? – поморщился Председатель.

– Говорил, – кивнул я. – Он много чего говорил. Например, что его народ предали д-дапар, что уничтожены все скалитяне, что надо убить Изначальных…

– Понятно, – Председатель пододвинул стул и сел. Шамиль остался стоять у двери.

– Можете продолжать, – подбодрил я толстяка.

– Хорошо, – Председатель вздохнул. – Мы скрывали от тебя цель только потому, что в тебе сидел овр. Он должен был до последнего думать, что мы действуем согласно общему плану и готовимся убить Изначальных. Ты должен был в свою очередь ненавидеть нас и не захотеть подчиниться тому приказу, который озвучил Смирнов. Овр предполагал, что ты согласишься с ним, потому что не захочешь сотрудничать с нами. Ты предполагал, что, не согласившись ни с овром, ни с нами, спасешь человечество. В итоге все остались в неведении, и все сделали так, как и было нужно.

– Настроили инструмент перед игрой, – криво улыбнулся я. – И инструмент сыграл свою партию просто чудесно…

– Да, – Петр Николаевич почесал гладко выбритый подбородок. – Жестокое, но правильное сравнение.

– А откуда вообще взялась эта Комната? И почему только я мог воспользоваться ей?

– Вот это самое интересное, – потер руки толстяк. – Комнату создали Изначальные. Для чего – неизвестно. Овры наткнулись на нее довольно давно, но узнали, что с ее помощью можно уничтожать цивилизации только во времена Нашествия. Тогда же им и пришла в голову мысль о том, чтобы спрятаться. В галактике в это время снова стали появляться Изначальные, и первым делом они выжгли все планеты скалитян. Как раз потому, что те использовали Комнату. Овры же решили прикрыться нами. По их замыслу, если бы что-то пошло не так, Изначальные не смогли бы понять, что именно овры использовали древнее оружие. Люди и скалитяне ведь очень похожи…

– Но почему мне выпала роль ключа? – перебил я Председателя. – В Секретном Ведомстве же куча экстрасенсов!

– Меня так удивляет это ваше желание сбиваться в стаи, – улыбнулся Председатель. – Почему сначала хочется стать не таким, как все, а потом, когда это удается, так хочется найти подобных себе, чтобы вновь влиться в стадо?

– Я не знаю, – честно ответил я. – Это особенности человеческой психики, наверное…

– Вообще, нам бы идеально подошел Артамов, – Председатель продолжил говорить так, словно и не было перед этим его ехидной реплики. – Ты встречался с ним на космолете «Спектр».

Я кивнул.

– У него были разрушающие способности гигантской силы. Но он был человеком.

– А кто тогда я? – мгновенно дошел до меня смысл фразы.

– Ты скалитянин, – расплылся в улыбке толстяк.

Я закашлялся. Неужели все на самом деле так просто? Я инопланетянин с врожденными способностями…

– И что, все скалитяне обладают такими талантами? – спросил я, все еще приходя в себя от легкого шока.

– Конечно, нет, – покачал головой Председатель. – И люди, и скалитяне обладают способностями в равной степени. Просто скалитяне настроили под себя доступ к Комнате. Поэтому для ее использования мы и искали того, кто был бы представителем их народа. А ты пусть и слабее Артамова во всех отношениях, зато инопланетянин.

– А моя мать – тоже скалитянка?

– Твоя настоящая мать – да.

– Так, значит, я всегда жил не с родной матерью?

– Угу, – кивнул Председатель. – Все это было частью программы.

Я выругался сквозь зубы. Снова программа.

– А как меня доставили на Землю?

– Тебя нашли на Полушке рыночники. Ты был в криогенной камере. Когда наши разведчики узнали об этом – мы похитили тебя и разморозили. А потом, чтобы окончательно запутать следы, поместили в обычную семью.

– Так, выходит, вы с рыночниками преследовали одну и ту же цель! Почему же не объединились?

– Потому что тогда нам помешали бы овры! Они не должны были ничего знать!

– Накрутили! – фыркнул я. – Ну а теперь-то что будет? Овры уничтожены, что дальше?

– Есть еще ряд операций, которые нужно провести…

Понятно. Значит, Рия-овр из моего сна была права.

– А если я больше не хочу ничего выполнять?

– Тогда нам придется убить тебя, – пожал плечами Председатель. – Никто не должен знать о том, что происходит в нашем Ведомстве!

– Думаете, никто не догадался? – рассмеялся я. – Думаете, все такие дураки и ничего не поняли, когда из-под земли повалили миллионы овров?

– Мы объяснили это применением психотропного оружия рыночниками, – сказал Петр Николаевич. – Овров ведь скоро двести лет как нет! По крайней мере, для простых граждан.

У меня брови поползли вверх:

– Вы серьезно? Хотите сказать, что война с АС продолжается?

– Война с АС закончена, – безразлично сказал Председатель. – Мы подписали мирное соглашение и поделили Экспансию три недели назад!

– Ну слава богу! Я уже начал думать, что чутье снова врет. Все могло закончиться так же, как после войны с роботами…

– Нет, не врет твое чутье! Люди стали более разумны. Теперь грызня уже не так необходима.

– Конечно, – хмыкнул я. – За двести лет люди изменились! Не смешите меня, Председатель!

– Не верить – твое право!

– Я-то как раз верю, – возразил я. – Я верю в свободу и разум. Но такие грязные интриганы, как вы, привыкшие отсиживаться за чужими спинами и загребать жар чужими руками, тормозят прогресс. Именно из-за вас люди и остаются мелочными и злыми!

– Герой! – засмеялся Председатель. – Тебе надо было в политики идти – мог бы добиться чего-нибудь на первых порах. Есть в тебе сила. Можешь убеждать. Только пойми, жизнь – это не видеоигра. Инопланетяне, домохозяйки, бандиты, старики – что между ними общего?

– Ничего, – хмуро сказал я.

– А общее есть, – покачал головой Председатель. – Ни те, ни другие просто не поймут твоих мыслей, Сергей. Люди – это стадо. Они не могут сами прийти к цели. Лебедь, рак и щука! Каждый тянет воз в свою сторону – и в итоге все остаются на одном месте. Людей нужно подталкивать, тащить за собой. И не дай бог, показаться им на глаза. Пусть верят, что сами идут этой дорогой. Мы-то знаем, кто ведет стаю…

– Да вы сами просто боитесь людей, – вдруг понял я. – Вы, по-моему, всего на свете боитесь! Если бы не боялись – вели бы себя иначе!

– Давай закроем эту тему, – раздраженно прервал меня Председатель. – Ты хочешь спросить еще что-нибудь?

Я потер лысую голову. Волосы еще не успели отрасти после операции.

– Все равно считаю, что совершил ошибку, – сказал я, подумав. – И я больше не хочу работать на вас!

– Ты считаешь все случившееся ошибкой? – удивился Председатель.

– Да, – серьезно ответил я. – Я был не вправе уничтожать целый народ!

– Могу повторить еще раз – ты все сделал как надо. Перестань дуться на весь мир! Повзрослей уже наконец!

Я поправил трубку капельницы у себя на руке, бросил взгляд в окно. Начинался снегопад, небо потемнело.

– Мне снятся ужасные сны, – доверительно понизив голос, сказал я. – Они постоянно разговаривают со мной. Их чертовски много, и они все время говорят в моей голове. Неприятное ощущение…

– Кто – «они»? – Председателя поставили в тупик мои последние реплики.

– Души умерших, – горько сказал я.

Толстяк помолчал пару секунд, словно подбирая слова, а потом взорвался:

– Глупо! Просто смешно!

– Но только мне отчего-то совсем не смешно, когда миллиарды существ шепчут слабыми голосами. Они произносят всего один вопрос. Очень короткий вопрос. Сказать какой?

– Я не знаю! Хватит, Сергей!

– Они спрашивают у меня: «За что?» Они хотят знать, за что я убил их, понимаете?

Председатель сглотнул.

– Вот мне и не смешно, – сказал я уже другим, обычным тоном, словно возвращаясь к действительности. – Так что не стоит на меня давить. Мне тяжело сейчас!

– Никто на тебя не давит, – сказал Председатель. – Я пришел, чтобы поделиться с тобой новостями и узнать, что ты думаешь делать дальше.

– Для начала я хочу уничтожить Комнату! – сознался я. – И вообще – разве мои действия так трудно прочесть провидцам?

– Мы можем видеть будущее только человеческих существ, – мрачно сказал Шамиль. – Мы тоже не всесильны!

– То есть, – целиком осознал я только что высказанную мысль, – вы строите модели будущего, опираясь только на человеческое восприятие?

– Мы не чувствуем грядущего, не понимаем мотивов иных цивилизаций…

– Включая меня? – уточнил я.

– Включая тебя, – кивнул Шамиль.

Я рассмеялся, а потом закашлялся.

– В чем дело? – спросил у меня Председатель.

– Вспоминаю ваши слова относительно моего будущего. Вы говорили, что мое будущее – это параллельная реальность. Тоже мне! Слабаки!

Я снова начал смеяться, но Шамиль своим тоненьким голоском резко прервал меня:

– Прекрати, Сергей! Помнишь нашу первую встречу? Как ты захотел убежать, полез по пожарной лестнице, а мы уже поджидали тебя там? Это предсказал я. Наши провидцы вообще могут многое. Ты оскорбляешь нас всех!

– Дешевый ход! – фыркнул я.

– Нам от тебя нужно сейчас всего лишь одно слово, – зло сказал Председатель. – Мы раскрылись, ответили на все вопросы, что ты нам задал. А теперь мы ждем ответа от тебя. Ты с нами?

– Я еще не все узнал! – огрызнулся я. – Мне, например, интересно, что вы будете делать с Изначальными, когда они решат испепелить Землю? Еще мне интересно, что теперь будет с Забвением? И что происходит на Полушке? И зачем овры вживили симбионта в адмирала Зуева?

– Это был их главный агент, – ответил Шамиль. – Он все время находился под охраной, все видел, вел переговоры. Только бывало и такое, что человеческое сознание пробивалось наружу и он выходил из-под контроля. Тебе повезло наткнуться на него в такой вот момент…

– Ответь нам – «да» или «нет»! – повторил Председатель, обрывая провидца. – Если ты решишь остаться с нами – мы еще побеседуем, если решишь уйти – умрешь!

– Здорово! – неподдельно восхитился я. – Свобода выбора! Никакого давления! Браво, Петр Николаевич! Я, между прочим, только что видел во сне, как меня награждают Орденом Космической Славы первой степени! Даже на миг поверил, что это не сон! А вы, значит, вот как с героями, да? Хороший, плохой – не важно! Любое инакомыслие – и к стенке!

– Мы беспокоимся о жизни нашего мира и государства!

– Только не надо врать! – выпалил я. – Как можно беспокоиться о людях и в то же время считать их стадом? Беспокойтесь лучше о своей заднице! Уходите!

– У вас есть два часа на раздумья! – переходя на «вы», холодно произнес Председатель.

Через минуту я остался в палате один.

Вот такой вот разговор. Я инопланетянин. Меня ждет работа в СВ, от одной мысли о которой становится тошно. Так ли я представлял себе благодарность за освобождение людей из рабства? Таким ли видел счастливый конец?

Как вообще можно было развязать войну с тысячами жертв только для того, чтобы усыпить бдительность овров? Люди, нелюди, рыночники, ЗЕФовцы – между вами нет никакой разницы.

Я потер слезящиеся то ли от обиды, то ли от резкого света глаза. Вспомнился полет на транспорте из Забвения в Воронеж. Вспомнился момент, предшествовавший убийству овров.

Как я был глуп тогда. В те секунды мне казалось, что я смогу что-то изменить, я думал, что со мной сила миллионов людей, мечтал принести свободу каждому. Принести именно такой, какой ее и хочет видеть этот человек.

Но выходит, что прав-то как раз Председатель.

Я разбился вдребезги, добывая эту пресловутую свободу. А люди ее просто не заметили! Им не было никакой разницы, живут они в рабстве у овров или нет. Главное, чтобы было что покушать и чем заняться в выходные…

И ведь если я скажу им сейчас, что недавно спас их из рабства, мне, почти всегда говорящему правду, попросту не поверят.

И кое-что еще я понял теперь – нужно уходить. Нужно немедленно покидать эту чертову Землю, искать своих настоящих предков, узнать, как погиб Пашка. Да и шанс договориться с Изначальными и растрясти сонное человечество, может быть, все еще есть.

Я в который раз за эти дни обшарил взглядом комнату. Белые стены и потолок, койка, медицинское оборудование, дверь, окно…

Окно! Если бы только чем-то разбить стекло! Наверное, тогда можно было бы попробовать скрыться.

Я сорвал с себя провода, тянувшиеся к медицинским приборам. В запасе теперь лишь несколько секунд – потом здесь будет охрана.

И я бросился к окну, а в тот же миг скользнула в сторону дверь. Неужто охрана прибыла так быстро? Что ж, тем лучше!

Выставив перед собой кулаки, я приготовился к драке.

– Тихо! – крикнул с порога майор Смирнов.

Я замер. На майоре была порванная больничная пижама, с головы до ног он был забрызган кровью. Что, черт побери, творится?

– Они хотят убить меня! – попытался объяснить Смирнов. – Поняли, кто я такой! Нужно уходить, Сергей!

Я хотел спросить у майора, кто же он такой и что именно поняли агенты СВ, но не успел. Смирнов с разбега бросился в окно. Ударопрочное стекло разлетелось хрустальным салютом под плечом майора. Я в который раз подивился сумасшедшей силе Смирнова.

Что же мне делать? Не ловушка ли это?

Размышлять над поведением возможного союзника было некогда. Дверь в палату снова отворилась. Только теперь на пороге были солдаты в броне и с гравистрелами в руках.

– Овровы кишки! – выругался я и кинулся вслед за Смирновым.

Приземление после прыжка с четвертого этажа не обещало быть мягким.