Текст книги "Пилот"

Внешне не слишком впечатляющие, в действительности инструменты оказались настоящим произведением искусства, сочетая в себе функциональность, удобство и удивительное качество. Местные торговцы даже не поняли, чем владели, продав мне весь сундук за какие-то смешные тринадцать тысяч кредов. Остальное оборудование вышло в копеечку, так как современные молекулярные станки, да ещё и со взломанным местными умельцами программным обеспечением, и не могли стоить мало.

Зато теперь я мог без каких-либо технических сложностей начать работу по созданию ИскРа второго поколения, если за первое считать Мару в её текущем состоянии.

Новый ИскР получил имя Лада, в честь славянской богини весны. Так сказать, продолжая традицию. Обряд имянаречения провели сразу после того как подготовленные и обработанные пси-кристаллы впервые прошли полноценное слияние, признав меня своим единственным владельцем. Собственная личность Лады ещё только начинала развиваться из созданного зародыша, но уже сейчас стильно выглядевший прибор, охватывающий мою левую руку на манер наруча, во время слияния существенно помогал в работе.

Используя наработки неизвестного пси-мастера, которые он воплотил в своих инструментах, я переносил их возможности в структуру пси-кристаллов ИскРа, доводя исходную идею до идеала. Всё-таки при создании инструментов мастер был ограничен в средствах и технологиях, я же имел куда больше ресурсов и материалов. Работать с пси-кристаллами, извлечёнными из головы, было одно удовольствие – они идеально подходили друг к другу, что позволяло создавать совершенно удивительные конструкции, вроде сферы абсолютного контроля – двух десятков разнородных пси-кристаллов, воздействующих на небольшой объём пространства, создавая в нём такие условия, какие только захочет оператор. Ценность такого инструмента для пси-мастера невозможно переоценить.

Учитывая, что многие пси-кристаллы имели как минимум второй класс, созданные инструменты можно было легко применить для работы с достаточно габаритным оборудованием или даже использовать в качестве эффективного оружия ближнего боя.

Объём собственного хранилища энергии, созданного из сорока идеально подходящих для этого кристаллов первого и нулевого классов, имел какую-то абсурдную величину, зато симбионт, обычно с недоверием относящийся к любому навесному оборудованию, к Ладе сразу проникся глубокой симпатией. Ещё бы нет, если она одним своим хранилищем энергии перекрывала все его потребности, даже если Феникс вздумает выполнить самостоятельный перелёт между соседними звёздными системами, используя лишь её внутренние резервы.

Уже сейчас в лице Лады я имел хранилище энергии, универсальный и компактный набор пси-инструментов, интеллектуальный сопроцессор, позволяющий решать сложнейшие конструкторские и научные задачи, нейроконнектор, позволяющий работать с электронными устройствами и цифровыми протоколами почти так же хорошо, как это делают операторы с имплантированным нейроинтерфейсом, а также взаимодействовать с управляющими системами космических кораблей на совершенно новом уровне. Увы, в бочке мёда нашлось место и для ложки дёгтя: собственные интеллектуальные возможности Лады ещё не дотягивали не только до уровня Мары, но и вообще до уровня разумного существа, находясь в настоящий момент где-то на уровне симбионта. Полноценный ИскР оказалось не так-то просто создать, даже с имеющимися у меня возможностями и работающим прототипом, в качестве которого выступала Мара.

По самым скромным подсчётам мне потребуется ещё не меньше года кропотливой работы, чтобы Лада достигла уровня осознания себя. Кроме того, хоть все кристаллы из головы и перекочевали в наруч, но две трети из них пока оставались мёртвым грузом, лишь показывая, что мне ещё есть куда расти, но не выполняя никакой полезной функции.

Тем не менее сделанной работой я был очень доволен. С каждым слиянием пси-кристаллы ощущались мною всё лучше, а зародыш ИскРа становился всё умнее. Уже теперь он мог сканировать окружающее пространство во всех пси-диапазонах и сообщать мне, если начнёт происходить что-то необычное, или же мониторить Сеть на предмет интересующих меня объектов.

Вот и сейчас, например, по наводке Лады я зашёл в один из небольших магазинчиков огромного торгового центра станции Брагос, где ИскР заметил необычный предмет, который мог бы меня заинтересовать.

Единственный продавец магазина как раз общался со своим покупателем на довольно повышенных тонах. Как я понял, покупатель хотел выкупить принадлежащую ему вещь за полцены, а торговец на это не соглашался и принадлежность вещи покупателю отрицал.

Подойдя ближе, я внимательно рассмотрел яблоко раздора. Это был меч или шпага с красивой витой гардой и гравировкой на рукояти в виде головы дракона, но меня в первую очередь привлёк герб, выгравированный на защитной пластине гарды – на первый взгляд это был необычного вида цветок, но в действительности герб обозначал семя жизни. Старый мистический символ, пришедший к нам ещё из докосмической эры. Не подумайте, что я знаю все эти магические символики. Вовсе нет! Но именно этот символ был мне известен, так как его носил на своей одежде мой отец на той единственной фотографии, что я смог найти в Сети.

Символ, помимо мистической части, означал принадлежность к Братству Меча – военизированной организации, о которой мало что было известно, кроме того, что его представители часто занимали высокие должности в военном флоте Великого Герцогства Марка. В настоящее время более не существующего, так как не так давно его завоевала Исламская Теократия, но сейчас исламисты оставили ту территорию, так что в данный момент она считается бесхозной.

Между тем продавец и покупатель так и не сошлись в цене, и последний покинул магазин, грязно ругаясь на четырёх языках.

– Занятная вещица, – произнёс я, подходя к прилавку.

– Уникальная! – согласился продавец. – Настоящий антиквариат. Выкована по древним технологиям вручную, о чём есть заключение эксперта. С клинком в процессе создания работал умелый пси-мастер, внедрив уникальные структуры, укрепляющие материал и превращающие его в опасное боевое оружие. Да ещё и история его обнаружения крайне занимательна.

– Вы позволите? – спросил я и, восприняв невнятное хмыканье продавца как разрешение, провёл левой рукой над клинком, одновременно прислушиваясь к усиленным ИскРом сигналам.

К моему удивлению, с клинком действительно поработал пси-мастер, но ни о каком укреплении и усилении боевых возможностей речи не шло. В структуру материала довольно грубо была внесена весьма сложная энергетическая структура совершенно незнакомого мне вида, но судя по всему, никакого активного воздействия на материал или окружающие предметы она не оказывала, являясь не более чем бутафорией.

Это я и высказал продавцу.

– Что же, вполне возможно, – вздохнул тот. – Клинок был найден совершенно удивительным образом – на самой границе одной из соседних систем патрульный катер обнаружил слабую энергетическую отметку. Подойдя ближе, он нашёл труп мужчины, одетого в странную кожаную одежду, более подходящую какому-нибудь голофильму в стиле фэнтези. Судя по состоянию трупа, он провисел в системе не один месяц. При нём же был найден и этот меч, а также ряд предметов попроще, выглядевших так, будто ими действительно пользовались длительное время. Официальная теория заключается в том, что этот человек был актёром, который что-то не поделил с владельцем корабля, на котором проходили съёмки, и тот избавился от него таким экстравагантным образом. Но по мне в этой теории так много неизвестных, что я бы её даже не стал рассматривать.

– Действительно, любопытно, – улыбнулся я. – И у вас, наверное, сохранились записи с камер того патруля, что обнаружил тело, а также результаты анализа найденных предметов?

– Зря сомневаетесь, – поджал губы продавец. – Многое из перечисленного у меня действительно есть, как и результат анализа этого клинка известным искусствоведом и историком.

– Что же, я люблю загадки, поэтому хотел бы приобрести меч и все имеющиеся у вас материалы по находке.

– О! – тут же оживился продавец. – Вы не пожалеете об этой покупке!

Тут моё сердце как-то подозрительно ёкнуло, но тогда я не обратил на это внимания.

Глава 4

– Хрень какая-то, – устало вздохнул я, откидываясь в мягком кресле.

Передо мной в большой прозрачной сфере голографического проектора высокой чёткости висела схема из переплетающихся структур, внедрённых в металл купленного недавно клинка. И чем больше я её рассматривал, тем удивительнее и непонятнее она мне казалась.

Дело в том, что, несмотря на грубость материала меча, внедрённые в него пси-структуры были выполнены вполне качественно, а сами они могли быть разделены на несколько сотен очень изящно выполненных схем, имеющих входы, выходы, контактные точки и внутреннюю структуру весьма занятного вида. Эти схемы абсолютно не напоминали бутафорские. Напротив! Они будто пришли к нам из будущего, когда пси-мастера полностью постигли свои возможности и достигли совершенства в своей работе. Именно такие ощущения я получал, рассматривая пси-схему меча. И одновременно ни одна из этих схем не производила вообще никаких воздействий. Они были абсолютно инертны и, исходя из имеющихся у меня знаний, никак не могли взаимодействовать с физическими законами нашего мира. Передо мной была целая пси-школа, очень прогрессивная и развитая… которая не делала ничего! Эта загадка просто ставила меня в тупик.

Единственное решение, помимо того, что кто-то очень умный решил меня тонко потроллить, заключалось в идее, что все эти схемы направлены на взаимодействие с чем-то, чего в данный момент рядом не было. Другими словами, меч мог быть аналогом ключа или пси-механизма, работающего только в связке с другим.

Учитывая, что моя интуиция при взгляде на меч начинала усиленно зудеть о том, что я, получив его, сильно приблизился к решению загадки, связанной с моим отцом, появлялись мысли попробовать подойти к решению с другой стороны: отправиться в соседнюю систему и тщательно изучить место обнаружения трупа. Вдруг патрульные что-то упустили?

Но приступить к выполнению этого плана сразу мне не удалось – в дело вступили события куда более масштабные и глобальные, чем кто-либо мог до этого представить.

Со времени первого полёта, когда лишь путём использования чрезвычайно рискованного манёвра получилось избежать гибели, я посвятил тренировке своих сенсорных возможностей несколько тысяч часов – больше, чем любым другим упражнениям. Как и у любого сколько-нибудь себя уважающего псиона, на пси-тренировки тратилось как минимум два часа в сутки. В среднем же выходило около шести часов. Это было необходимо, чтобы не останавливаться в развитии. К счастью, многие упражнения уже давно были забиты на рефлекторное выполнение, поэтому я мог одновременно тренироваться и работать. С сенсорикой так не выходило – при работе с собственными чувствами необходимо было часами вслушиваться в себя, ловя малейшие признаки наступающих изменений.

Так как времени уходило много, а результат работы был неочевиден, такие тренировки оставались наименее любимой частью упражнений для большинства пилотов. Многие считали, что они и вовсе после выхода на некое плато перестают давать какой-либо прогресс. Я так не считал, предполагая, что прогресс есть, просто в обычной жизни высокая сенсорика не даёт каких-либо дополнительных бонусов. Что она есть, что её нет – без разницы. Достаточно среднего уровня ощущений, чтобы получать необходимую информацию об окружающем мире. Но бывает так, что ситуация меняется, и в мире возникает некий скрытый, неочевидный на первый взгляд фактор, который средний псион никогда не сможет обнаружить, и вот тогда высоко развитая сенсорика скажет своё веское слово.

Именно это и произошло, когда я приготовился запустить очередное слияние с браслетом, для которого Мара разработала свежую порцию загружаемых элементов, обещавшую существенно расширить функционал ИскРа. Чувство, настигшее меня, было крайне слабым, но я никогда в жизни его ни с чем бы не спутал. Пришлось возвращать оборудование в спящий режим, а потом и вовсе консервировать мастерскую. Всё-таки, несмотря на пассивную защиту от Пси, мастерская располагалась на борту космического корабля, что накладывало свои требования к оснащению систем.

Стоило подняться на мостик, и смутное до этого чувство превратилось в непоколебимую уверенность, так как работающие здесь усилители природного фона Пси позволили почувствовать происходящие где-то в глубине события с куда большей эффективностью. Дежурный псион, который с недавних пор отвечал за контроль окружающего пространства и назначался из рядов самых лучших сенсоров, когда я спросил его, что он ощущает, так и не смог ответить ничего внятного. Пси-усилители не заменяют собственные ощущения, а лишь делают их чётче. Если нечего усиливать, то и ничего особенного псион не почувствует. Одно это разом окупало все потраченные на тренировку пси-сенсорики усилия.

Ничего не говоря удивлённому и смущённому сенсору, уселся в капитанское кресло «Меркурия» и перещёлкнул несколько тумблеров, в своё время вернувшихся из небытия истории, когда технологически продвинутые виртуальные приборы управления начали выходить из строя и выгорать под действием Пси. Откровенно говоря, современная капитанская приборная панель, установленная в рубке БДК, уже не напоминала произведение стимпанк-маньяка, до чего доходило в самые чёрные годы космонавтики, так как технологии на основе пси-кристаллов смогли вернуть лаконичность и удобство управления, не жертвуя при этом его надёжностью. Тем не менее несколько удобных тумблеров, штурвалов и кнопок на приборной панели сохранялись.

Сейчас я с помощью одного из них перевёл пси-усилители рубки в активный режим, превратив своё кресло в самую мощную вещательную станцию на сотни световых лет вокруг. Голографической панелью рубки это событие не осталось незамеченным – карта системы сменилась картой галактики, существенная часть которой теперь попадала в зону трансляции пси-сигнала с «Меркурия». Все находящиеся в рубке псионы оставили свои дела и удивлённо повернулись ко мне. Поспешил развеять их сомнения, начав трансляцию:

– Всем пилотам Протектората Росс, Исламской Теократии и сопредельных государств! Сообщение высшего приоритета! Повторяю, сообщение высшего приоритета! Я, капитан БДК «Меркурий» Торен Орхис, под свою личную ответственность сообщаю об обнаружении первых признаков шторма тысячелетия. По моей оценке, он захватит все системы Метрополии Росс и Исламской Теократии. В системе Брагос, в трети астрономической единицы от звезды над плоскостью эклиптики будет организована зона «штиль» диаметром в одну световую секунду. Всем желающим предлагаю присоединиться. И да поможет Творец нам всем! Торен Орхис, БДК «Меркурий», передача окончена.

В гробовой тишине, окутавшей рубку, перещёлкнул тумблеры обратно, возвращая систему в дежурный режим.

– Что сидите, господа? – спросил я. – Объявить тревогу по кораблю! Всем занять места по протоколу «шторм», перевести конфигурацию щитов в максимальный режим защиты от Пси, дать объявление по внутренней корабельной связи, согласовать перемещение корабля с контролем системы. Настройку генераторов беру на себя.

Одновременно на панели пси-связи вспыхнули сотни огоньков входящих вызовов, заставив дежурного связиста задёргаться, так как ответить разом на все из них не представлялось никакой возможности. И это если бы он вообще знал, что нужно говорить. Решил его затруднения, переведя сигналы на свою панель управления и включив режим общей конференции, в исходном виде предназначенный для оперативного управления крупными флотскими формированиями. Новые входящие вызовы должны были автоматически подключаться к конференции.

Тут же мой разум заполнили сотни голосов пилотов:

– Повторите… Что за… Почему… Кто говорит?.. Прошу подтверждения…

Ставшим почти привычным усилием рассортировал сигналы и вычленил среди них самого активного и адекватного пилота.

– Прошу подтверждения сообщения о шторме тысячелетия! Косметео не сообщало о повышенных колебаниях Пси в указанных регионах.

– Капитан Торен Орхис на связи. Сообщение о наступлении шторма подтверждаю. Точных прогнозов о времени наступления первой фазы не имею, но советую поторопиться. Едва ли у нас есть больше часа.

– Наши приборы ничего не показывают! Распространение ложной информации подобного плана крайне пагубно скажется на твой карьере, капитан, – вклинился в переговоры голос какого-то слабого псиона.

– Приборы для определения штормовой активности в данном случае не актуальны, и хороший специалист должен бы об этом быть в курсе, – ответил я псиону. – Впрочем, через двадцать четыре часа можешь связаться со мной снова и высказать свои претензии ещё раз. Господа, предлагаю не терять времени зря. Его не так уж много осталось. Дальнейшее обсуждение готов вести только с пилотами, которые собираются воспользоваться безопасной зоной вокруг «Меркурия».

Следующие полчаса иначе чем срачем в эфире обозвать было невозможно. Столько грозных предупреждений от разных инстанций, угроз набить морду от отдельных пилотов и просто псионов-неадекватов я не выслушивал никогда. А потом как отрезало.

Я увидел, как волосы на голове нашего сенсора сами по себе приподнимаются, будто от заряда статического электричества, но выражение его лица говорило совершенно иное – он наконец-то почувствовал! Как и тысячи других псионов, обладающих достаточной чувствительностью. Лишь парочка наиболее глупых и слабых псионов так и продолжала бомбардировать «Меркурий» дурацкими заявлениями. Остальные уже поняли, в какой ситуации оказались, и сосредоточились на активном маневрировании, чтобы в момент, когда ударит, оказаться как можно глубже в гравитационном колодце какой-либо планеты.

Крупным кораблям, которые физически были не приспособлены для посадки, было куда сложнее. Их единственный шанс заключался в приближении к звезде на сверхблизкое расстояние. Увы, обычные методы борьбы с пси-штормом против шторма тысячелетия не работали от слова «совсем». Помочь могли лишь особые корабли, входящие в состав крупных военных флотов, которые с помощью мощнейших генераторов гравитационных полей создавали сферу искусственного штиля. На наше счастье, сильно модифицированное оборудование гравитационного туннеля «Меркурия», а также четыре мощных генератора позволяли создать вокруг него защитное поле достаточной величины, чтобы защитить себя, а также всех, кто успеет до начала шторма добраться до системы Брагос.

Занятый настройкой оборудования, я лишь краем уха отслеживал переговоры дежурного связиста, но, судя по доносящимся от него ощущениям, ситуация с каждой секундой становилась всё сложнее. До самых тугих уже дошло, что моё предупреждение ни разу не фейк, а вполне себе реальность, данная нам в ощущениях. И эти ощущения мало кому понравились.

Когда необходимые настройки оборудования были произведены, для чего нам с Марой даже пришлось переподключить несколько магистральных каналов передачи энергии, что, после того, что мы ранее уже делали с кораблём, оказалось детской задачкой, я активировал систему в новой конфигурации, и массивное тело «Меркурия» вздрогнуло. Он превратился в гвоздь, которым огромный объём пространства оказался прибит к одному месту в гравитационном поле звезды Брагос. Шляпкой гвоздя стала сфера нулевой гравитации, практически полностью отрезанная от происходящих за её пределами событий. Лишь в двух местах сферы оставались туннели, через которые космические корабли могли прибывать в спокойную гавань и уходить из неё.

Всё, что было возможно в данной ситуации, я сделал. Оставалось только ждать. И стоило лишь этой мысли возникнуть в моей голове, как по защитной сфере побежали всполохи всех цветов спектра, делая её видимой даже невооружённым взглядом. Колоссальные объёмы энергии сейчас огибали нашу защиту, частично превращаясь в излучение различных диапазонов, включая инфракрасное, рентген и гамма. Радиосвязь также приказала долго жить, как и пси-связь за несколько минут до этого. Теперь мы были полностью отрезаны от окружающего мира. Пси-шторм колоссальной силы, какой проходит в отдельном участке пространства не чаще раза в тысячу лет, начался.

* * *

Можно подумать, что для защиты от пси-шторма достаточно иметь необходимое оборудование, правильным образом настроенное, и достаточную мощность генераторов. В некотором виде это так и есть, но только не когда речь заходит о шторме тысячелетия. Эта напасть, приходящая к нам из самых глубин Пси, не позволяет о себе забыть даже тем, кто успел забраться в глубокий гравитационный колодец крупной планеты. Если обученные псионы выдерживают такие нагрузки без существенных происшествий, то обычные люди страдают сильными головными болями, обострениями хронических заболеваний и приступами паники тем сильнее, чем сильнее пси-шторм. До открытия Пси все эти явления приписывали различным магнитным бурям и вспышкам на солнце, в действительности не имея нормального объяснения происходящим событиям.

Но это относится к планетам, защищённым мощным гравитационным полем от самых ярких проявлений буйства Пси. В космосе ситуация была значительно сложнее и опаснее. Единственная возможность спастись – прижаться как можно ближе к звезде. Это сложный и опасный манёвр, ведь звёзды не только очень горячие штучки, приближаться к которым близко довольно опасно, но они ещё и очень, очень массивные, обладая колоссальной гравитацией. Чтобы просто зависнуть над звездой, требовалось либо беспощадно насиловать двигатели корабля, либо создать вокруг него зону нулевой гравитации, в которой притяжение звезды перестаёт действовать.

Подкованный в астрономии человек может ещё предложить выйти на круговую орбиту вокруг звезды, но в условиях пси-шторма это самый надёжный вариант, чтобы отправиться на свидание с предками. Лучшим выходом было создание области нулевой гравитации «штиль», так как на её границах создавался колоссальный гравитационный потенциал, который подобно крепостной стене отсекал нас от разбушевавшегося космоса.

И этого бы хватило, если бы пси-шторм был обычным. Сейчас же нам приходилось бороться за жизнь под действием нагрузок, на порядок превышающих обычные. В результате уже через несколько минут после начала шторма я полностью погрузился в работу, находясь в слиянии сразу с двумя ИскРами – Марой и Ладой, чего ранее себе не позволял, но сейчас было не до осторожности – мне требовались все вычислительные и интеллектуальные мощности, какие я только мог получить.

Сотни космических кораблей успели добраться до системы Брагос и занять выделенное им место в защищённой «Меркурием» зоне. В рубку были вызваны офицеры-связисты всех трёх смен. Штаб БДК принял на себя командование собравшейся группировкой, перераспределяя ресурсы и оказывая помощь наиболее пострадавшим кораблям, которые добрались до безопасной зоны уже после начала шторма.

На кораблях находилось много пассажиров, большая часть которых в панике начала громить свои каюты и нападать на членов экипажа, пытающихся им помочь. Это те, кто ещё имели достаточно сил, чтобы передвигаться. С каждой минутой их становилось всё меньше. Если до конца шторма доживёт больше половины пассажиров опоздавших кораблей, то это будет не худшим итогом. К счастью, у тех, кто успел раньше, ситуация была хоть и сложной, но не смертельно опасной.

Все эти события происходили для меня на периферии сознания. Я отдавал какие-то команды, которые даже выполнялись, но, хоть убей, после не смог вспомнить ни одной из них. Все ресурсы моего разума были направлены на контроль систем «Меркурия», которые из надёжного и совершенного оборудования вдруг превратились в расползающуюся по швам ветошь. В страшном сне мне не могло присниться, что я буду дистанционно, из рубки, править структуру работающих на полную мощность пси-кристаллов, не снимая с них нагрузки. Что гравитационную кузню придётся на ходу модернизировать не только для поддержания зоны штиля, но и для одновременной починки выходящих из строя магистральных энерговодов.

Я будто бы перешёл на новый уровень контроля Пси, почувствовав БДК «Меркурий» чётче и совершеннее, чем когда бы то ни было. Но тогда мне было не до оценки очередного небольшого скачка пси-способностей. Работать стало полегче? Вот и замечательно! Лишняя копеечка в копилку того, что мы таки доживём до окончания этого безумия.

Увы, облегчение было недолгим. Один за другим из бушующего пси-шторма вышли четыре корабля под управлением лучших пилотов системы Брагос. То, что из десяти добровольцев до нас добралось лишь четверо, уже многое говорило о происходящем за пределами созданной «Меркурием» тихой гавани. Впрочем, я бы не стал сразу списывать потерявшихся со счетов. Начиная с определённого уровня, пилоты становятся довольно живучей сволочью.

Информация, ради которой десяток смельчаков рискнули своей жизнью и жизнью экипажей кораблей, заставила меня стиснуть зубы до скрипа. Станция Брагос погибала! Мощнейшие гравигенераторы, стабилизирующие пространство, огромное сообщество псионов, объединившихся для защиты, гравитационное поле планеты – всё это не помогло против шторма тысячелетия. У ста миллионов жителей станции осталась последняя надежда на выживание. И имя ей – БДК «Меркурий», что умудрился выжить в ничуть не лучших условиях.

Совет капитанов Брагоса, являющийся как законодательной, так и исполнительной властью в системе, сделал всё возможное, чтобы я не смог отказаться от их настоятельной просьбы. Нет, угрожать мне они не стали, хотя и привели ряд выдержек из международных законов о спасении людей в космосе. Вместо этого они решили сыграть на моей жадности – пять миллионов кредитов, собственная секция в самом центре станции размером в несколько футбольных полей, звание почётного гражданина системы Брагос, дающее пожизненное право беспошлинной торговли, и место в Совете, дающее дипломатический и политический статус.

Но с той же эффективностью они бы могли не делать ничего. Гибель ста миллионов человек – это не то, что можно назвать лёгким грузом на совести. Тем не менее первым порывом было отказаться. Уже сейчас под моей ответственностью жизни пятнадцати тысяч пассажиров и членов экипажей укрывшихся рядом кораблей. Все они могут погибнуть, если я решу помочь станции.

– Нужен кристаллобетонный повод, чтобы отказаться от авантюры, в которую меня пытаются втянуть, – подумал я и направил все мощности ИскРа на поиск путей спасения станции.

Чем больше считал, тем яснее осознавал – шанс есть! Едва ли у меня будет больше пятидесяти процентов на успешное выполнение задуманного манёвра, но теоретически это было возможно. А потому я уже не мог сказать прибывшим своё твёрдое «нет». Ещё пару минут потратил, чтобы максимально повысить наши шансы на выживание, после чего нажал на капитанском пульте кнопку общего оповещения и сообщил:

– Внимание всем! Говорит Торен Орхис, капитан БДК «Меркурий». Станция Брагос просит нашей помощи. Я принял решение её оказать. Через пять минут мы начинаем манёвр схода с якоря и перемещения к планете. Всем включить двигатели и внимательно отслеживать траекторию движения, которую вам будут транслировать связисты «Меркурия». Заранее прошу прощения за своё решение, которое может стоить многим из нас жизни.

Не слушая ответные панические вопли, сконцентрировался на предстоящем манёвре. Двигаться придётся вслепую – все сенсоры корабля были давно ослеплены пси-штормом и после потребуют много времени на калибровку и восстановление. Права на ошибку не было. Промажем мимо планеты – и всё, не имея достаточно крепкого якоря в виде звезды или другого массивного космического тела, мы будем подхвачены штормом и унесены в дальние дали, откуда нам уже никогда не выбраться в привычный космос.

Пять минут пролетели как один миг, и вот Мара уже сформировала на голографической сфере рубки тонкую ниточку относительно безопасной траектории движения, а я отключил часть систем, что до этого удерживали «Меркурий» от дрейфа. Границы сферы «штиля» сыграли роль паруса, отбросив корабль от звезды, будто листок, сорванный с ветки штормовым ветром. Не знаю, побили ли мы при этом рекорд скорости перемещения внутри одной звёздной системы, но то, что развили колоссальную относительную скорость – несомненно.

Я прекрасно осознавал, что бороться со штормом подобной силы было бессмысленно. Всех мощностей «Меркурия» было бы недостаточно для того, чтобы просто удержаться на одном месте, но удары пси-шторма не были хаотичными, в них прослеживалась некая система, последовательность, исходя из которой можно было попробовать оседлать очередную волну, и уже она должна была донести нас прямо до цели. Понятно, движение следовало начать в один чётко высчитанный момент с миллисекундной точностью. Человеку сделать подобное крайне сложно, но в режиме слияния с ИскРами я был на такое способен, хотя малейшая ошибка стоила бы нам всего.

Как можно было описать те минуты свободного полёта в объятьях шторма? Восторг и ужас. Ужас и восторг с лёгкой примесью сожаления – не все корабли сумели или захотели присоединиться к нашему опасному перелёту. Многие посчитали задуманное невозможным и решили спасаться самостоятельно. Мне оставалось лишь пожелать им удачи.

Когда в один чётко рассчитанный момент система «якорь» снова была включена, все вздохнули с облегчением. В радиусе одной световой секунды от нас были обнаружены планета Брагос-1 и вращающаяся вокруг неё космическая станция, фонящая в пси-диапазоне эмоциями паники и безнадёжности миллионов людей, которые ещё не поняли, что помощь в лице БДК «Меркурий» и его сумасшедшего капитана уже прибыла.