Текст книги "Архив сочинений 2015. Часть I"

АЛЕКСАНДР ОСТРОВСКИЙ «БЕСПРИДАННИЦА» (1878)

Смешны метания людей, забывших обо всём на свете; им хочешь пожелать добра, но слишком поздно понимаешь тяжёлое положение другого человека, готового в любой момент подвести черту прожитым годам. Островский вновь после «Грозы» предлагает читателю ознакомиться с непростой судьбой русской женщины, не имеющей за плечами ничего, кроме груза переживаний, всё сильнее тянущих за собой на глубину, всё сильнее затягивая петлю на шее. Безусловно, автор предлагает не самую приятную ситуацию, но и окружение для героини создаёт излишне эмоциональное и эгоистичное: из-за чего прямо на глазах моментально развиваются события, где женщина поставлена перед обстоятельствами, требующими решительных мер, но героиня уподобилась другим персонажам пьесы, имеющим чересчур категоричный односторонний взгляд, не принимающий никаких возражений. «Бесприданница» – это яркое представление с трагичным финалом, который показал флегматичность главной героини, склонной к суицидальным мыслям, нежели жертву обстоятельств. Что стоило главной героине улыбаться и плясать, забывшись в танце?

Натура впечатлительная, принимающая на свой счёт весь негатив, крайне резкая в суждениях и живущая по своим внутренним принципам – такой портрет главной героини рисует для читателя автор. Стоит отметить молодой возраст героини, сыгравший важную роль в произошедшем. Не может юный ум спокойно принимать замечания зрелых людей, он просто не в состоянии перебороть свой бунтарский дух, порывающийся сломать неизбежное развитие событий. Пускай, главная героиня влюблена, её любовь не приносит ей счастья, а доставляет только неприятности. Можно сослаться на своеобразный нрав избранника, что не бережётся, и на остальных ему плевать: он может дать стрелять в себя, но также легко стреляет и в ту девушку, которая смотрит на него влюблённым взглядом. Читатель не может спокойно воспринимать безрассудное поведение, хоть избранник главной героини и нравится молодым особам за свою независимость, целеустремлённость и любовь к красивой жизни. Застилает глаза главной героине такой образ, созданный в воображении, мешающий адекватно воспринимать критику окружающих.

Раньше было принято уходить в монастырь по разным причинам, одной из которых являлась неудовлетворённость личной жизнью. Главная героиня отчасти так и поступает, но лишь с той разницей, что отдаёт себя на волю первого встречного, в поступках которого будет присутствовать желание скрасить её оставшуюся жизнь. При этом, главная героиня не накладывает на себя руки, да и смысла жить тоже не видит, плывя по течению. Другое дело, что Островский просто обязан сделать драму драмой, даже если для этого придётся кем-то пожертвовать. Автор не позволит читателю проявить сочувствие к действующим лицам, в числе которых нет достойных уважения людей, а есть лишь живущие своими заботами субъекты, предпочитающие перемывать кости всем, старательно убегая от разговоров о самих себе. Так ли плох был жених главной героини, за чьей душой водились сущие копейки? Но чей эгоцентризм обязательно сделает из него преуспевающего человека, хоть Островский старательно строит юмористические сцены, подшучивая над предприимчивым человеком.

Каждое действующее лицо пьесы ходит с задранным носом, развлекаясь и получая личную пользу от роста чувства собственной важности. Так получилось, что всем везёт и всех ждут перемены к лучшему, а главная героиня продолжает сохранять такую же надменность, но за острым ощущением собственной ущербности у неё не получается порадоваться благополучному устроению личной жизни. Современная медицина поставила бы ей диагноз депрессии в крайне тяжёлой степени, но в те времена на подобное никто не обращал внимания. Жизнь никогда не бывает простой, поэтому Островский основательно утрировал события, вновь сведя всё к стремлению русской женщины облегчить страдания наиболее радикальным образом.

Ежели кто станет говорить о любви, то проявлений любви в поступках главной героини не было. А если кто до конца осознает финал, то ему следует перечитать «Грозу», чтобы задуматься над привычкой Островского недоговаривать.

15.03.2015 (http://trounin.ru/ostrovsky78)

РАБИНДРАНАТ ТАГОР «ИЗБРАННОЕ» (XIX – XX)

Томился от жажды осёл у пруда.

«Темна, – он кричал, негодуя, – вода!»

Быть может, вода и темна для осла, —

Она для умов просветлённых светла.

Никогда не будет ничего милее родного края, какими бы ужасными условия жизни в нём не были, и каких бы перемен ты там не желал. Жизнь Рабиндраната Тагора прошла в череде народных волнений, имевших единую цель – сбросить с себя владычество британцев. Только мало было сбросить – необходимо также модернизировать общество. Однако, проще колонизировать все планеты Солнечной системы, нежели сломить мировоззрение жителей Индии. Остаётся удивляться, каким образом удаётся удерживаться в рамках единого государства столь разным людям, чьи религии противоречат друг другу, а всё остальное находится в жестоком подчинении многовековому укладу. Тагор с бесконечной болью говорит о необходимости перемен, но он же осознаёт необходимость длительного срока для осуществления постепенного перехода от кастовой системы к хоть какому-нибудь подобию западной культуры.

Жить в замкнутом пространстве, не замечая ничего вокруг – это одно из лучших средств для спокойного существования. Но когда человек сталкивается с другим образом мысли, видит иные возможности и по-новому осознаёт свою собственную жизнь, то он невольно начинает думать над изменением устоявшейся системы. Возможно, крестьян не так сильно угнетает землевладелец, а поборы чиновников всегда воспринимаются само собой разумеющимися. Однако, выпусти такого человека за пределы страны: пусть он поймёт чужие нравы, да сравнит с виденным у себя дома. Разумеется, голова заработает в новом направлении, причиняя боль всем. В условиях Индии во многом виноваты сами британцы, чья колониальная политика никогда не отличалась стремлением навязывать понятие европейского гуманизма, а строилась только на принципах захвата новых территорий и процветания метрополии любыми средствами. Тагор был из тех, кто получил образование вне своей страны, общался с иностранцами и полностью принял их ценности; его можно отнести к западникам. Другой особенностью взглядов Тагора является то, что он уважительно относился к идеям Маркса, став рупором нового понимания возможностей родной страны.

Творчество Тагора пропитано не только болью за угнетаемое положение Индии – в нём есть стремление показать возможность иной жизни. Ведь будет хорошо, когда землевладелец перестанет отбирать землю у крестьянина, а узкая специализация каждой касты наконец-то перестанет мешать техническому прогрессу. Тагор где-то прямо, а чаще художественными образами и аллегориями, даёт тот самый текст, от которого у читателя должны ненавязчиво формироваться нужные мысли. Трудно утверждать, что творчество Тагора могло хоть как-то расшевелить большую часть страны, являющуюся неграмотной и поныне. Для полного понимания выражаемых идей нужно хотя бы частично ознакомиться с самой западной моделью мировосприятия, и европейскому читателю это сделать легко. Но так ли всё обстоит с простыми индийцами, чей ход мыслей находится под контролем манипуляторов, всегда стремящихся извлекать выгоду для себя? Отчасти, таким же манипулятором является и Тагор, чьи произведения направлены не на интеллигенцию Индии, а скорее на иностранного читателя, от которого, в первую очередь, зависит будущее родной страны автора, поскольку от самих индийцев дождаться перемен невозможно: они сделают требуемое, но в глубине души останутся при точно таком же понимании мира, как были до кем-то запланированных перемен.

Нельзя говорить о современном положении дел, отталкиваясь от творчества Тагора. Рабиндранат не застал того времени, когда Индия стала независимой страной. Не застал он и тех актов резни, которыми сопровождался раздел Британской Индии по религиозному принципу, также не застал раскол родной Бенгалии, чей удел ныне быть частью двух государств. Тагор вообще старается не задевать тему религии, предпочитая воспринимать мир только через призму истории Древней Индии и тех культурных традиций, которыми обогатилась страна благодаря индуизму и буддизму. Мусульманство Тагор практически никак не упоминает. Видимо, он не видел в этом особой нужды, полностью сконцентрировавшись на проблемах кастовости. Будущее Индии в представлении Тагора – это единое общество, где каждый член является равноправным, и мультикультурность, поскольку в разнообразии заключается главная сила.

Представленная читателю книга содержит выборку из трудов Тагора: стихи, рассказы, миниатюры, пьесы, публицистику. Что-то из этого останется непонятым, но основная часть содержит именно тот материал, на основании которого только и остаётся мечтать о счастливом будущем не только Индии, но и всего человечества.

Верхушка говорила с похвальбою:

«Моя обитель – небо голубое.

А ты, о корень, житель подземелья».

Но корень возмутился: «Пустомеля!

Как ты смешна мне со своею спесью:

Не я ль тебя вздымаю к поднебесью?»

17.03.2015 (http://trounin.ru/tagor)

РОБЕРТ ХАЙНЛАЙН «ВОССТАВШАЯ ЛУНА» (1966)

Луна – любимая тема американских фантастов. Каждый её представляет по своему, а Хайнлайн сделал из Луны тюрьму без решёток и охранников. В истории Земли были подобные примеры отправки людей в бессрочное наказание, предоставляя их самим себе. В будущем такое может повториться, только уже не новый континент или остров будут использоваться для этой цели, а бесконечный космос, имеющий много небесных сфер, которые просто идеально подходят на роль испытательного полигона по изменению личности наказываемых. Хайнлайн даёт читателю Луну, удалённую от него на сто лет, когда на Земле Китай стал Великим, СССР сохранил свои позиции, а США ещё более укрупнилась, видимо подмяв под себя Канаду. Кто именно посылает заключённых на Луну непонятно, но ясно одно – их исправно посылают, используя в качестве практически бесплатной рабочей силы.

Хайнлайн не просто создаёт колонию вне Земли, он дополняет описание будущего любопытными деталями, на которые спустя пятьдесят лет смотришь с некоторым недоумением, хотя внутренне прощаешь все промахи автора, поскольку делаешь поправку на 1966 год. Самое главное – это опережение идей книг в стиле киберпанк, ставя во главе всего сверхкомпьютер с искусственным интеллектом, многократно превосходящим по своим возможностям человека. Пускай, такой компьютер усваивает информацию только визуально, прибегая к помощи бумажных книг, с которых он шустро сканирует всю информацию. Пускай, он нажимает на телефонные кнопки, мило общаясь с лунянами на разные темы, разгружая мыслительные процессы, заранее понимая врождённую склонность к совершению глупостей, вызывающих недовольство у людей. Пускай, с таким компьютером может иметь дело только грамотный специалист, более являющийся машинным психологом, нежели программистом. Всё это остаётся на совести Хайнлайна, сумевшего именно таким образом представить то, что ждёт нас через пятьдесят лет. Ведь всё ещё может повернуться на сто восемьдесят градусов: не смогут компьютеры в будущем адекватно самостоятельно извлекать информацию с носителей, испытывая большие трудности перед нереальными объёмами данных, отчего им также будет проще увидеть всё «глазами», нежели пытаться выудить хоть что-то их недр памяти. Будущее предсказать трудно, особенно лунное.

Другой важный аспект книги – это общество. Хайнлайн удивляет системой кланового брака, когда внутри семьи много мужей и жён, а от определения родственных связей легко теряешься. При этом нет никаких отсылок к причинам, побудивших людей строить отношения через подобную паногамию. Кто вне семьи, тот предпочитает не рожать детей для себя, а вынашивает их для других, получая стабильный доход. Хайнлайн интригует читателя тем, что луняне потенциально бессмертны, поскольку никто из ссыльных ещё не умер, продолжая жить, даже не имея проявлений изношенности организма. По Земле скучает только поколение, попавшее на Луну в числе первых, а также те, кто продолжает поступать. Главный герой, тот, что следит за компьютером, является лунянином в третьем поколении, имея понимание только одной Родины, к которой Земля не имеет никакого отношения: так Хайнлайн показал закономерно ожидаемые конфронтации между Землёй и всеми будущими колониями, что довольно быстро вырастут из подчинённых союзников в опасную оппозиционную силу.

Лунная физика должна наложить отпечаток на строение тела и на особенности жизни. Хайнлайн практически никак не освещает данную тему, уделив минимум времени в момент описания лунного боя, где пришлось делать поправку на особенности, без которых книга просто бы превратилась в околонаучное произведение по мотивам книг Эдгара Берроуза. Все технологии Хайнлайн также рассматривает с позиций своего века, не видя реального роста в возможностях человечества на ближайшие сто лет. Конечно, закидывать противника камнями – это удивительное открытие, сделанное древними греками, пытавшимися выбить карфагенян с Сицилии, но применять подобное на уровне конфликта двух космических тел является слишком самоуверенным поступком. Есть много других нареканий, начиная от односторонней связи, лунного консорциума и заканчивая экономическими преступлениями, но это не так важно, как само восстание Луны.

Бунт тюремных заключённых всегда страшен. Бунт лунных заключённых, получивших возможность оказывать физическое воздействие на землян – страшен вдвойне. Основное понимание проблемы произрастает из социальной неудовлетворённости лунян, находящихся на позициях безропотных существ, труд которых используется для чужого блага, а им самим ничего не перепадает. Любая революция удачна, если она происходит в момент ослабления действующей власти – такое наблюдение приводит Хайнлайн, чтобы уверить действующих лиц в необходимости делать революцию именно сейчас. Лучшего шанса может больше не быть, а эффект неожиданности вместе с извечной раздробленностью самих землян сыграет положительную роль. И далеко не так интересно, как Хайнлайн создаёт революцию одновременно с самого низа и самого верха, сводя в единый порыв возможности искусственного интеллекта и человеческого мозга, давая читателю возможность ощутить небывалую ранее мощь, когда изначально противоположное приходит к одному желанию, осуществляя которое уже не имеют значения последствия, как и сам ход событий.

Из восстания Луны в будущем выводы можно делать уже сейчас. Луна обязательно восстанет – это лишь вопрос времени. И решить его не получится даже предварительно. Проблема всегда была и будет одна – природа человека. Однако, решение может заключаться только в устранении человека, и тут уже стоит сказать спасибо, что Хайнлайн не дал искусственному интеллекту задуматься над необходимостью существования людей вообще.

18.03.2015 (http://trounin.ru/heinlein66)

МАРИЯ ПАРР «ВАФЕЛЬНОЕ СЕРДЦЕ» (2005)

Будучи себе на уме, герои «Вафельного сердца» не принимают никаких возражений, не слушают нотаций взрослых и продолжают пребывать в счастливом осознании мира через орально-анальную стадию развития. Про таких детей Фрейд не смог бы сказать ничего плохого, но и хорошего тоже, заинтересовавшись только ради уникальности случая выполнить анализ на задержавшихся в развитии детях. Марию Парр стоит похвалить за создание сугубо развлекательной литературы, но стоит пожурить за чрезмерное использование туалетного юмора. Тяжело читать про похождения вокруг всего, что так или иначе связано с навозом и прочими продуктами окончания процесса пищеварения. Всё в книге начинается с престарелых трансвеститов, которые прибегают к помощи тех самых масс, распыляя их по округе для тушения огня. В итоге – все в …, и все довольны. Только читатель сидит в недоумении, будто со страниц и на него тоже брызнуло.

Конечно, дети – это сущая головная боль для родителей. Попробуй уследить за подростками, когда их мозг отключается напрочь, а инстинкт самосохранения исчезает с той скоростью, с которой возрастает шанс расстаться с жизнью. Удивительно, но Парр не наделяет нарратора, мальчика девяти-десяти лет, гиперактивностью, отдав все качества заводилы девчонке, что в силу отсутствия участия папы в воспитании и постоянной занятости мамы, испытывает окружающий мир на прочность, легко забираясь на дерево и без боязни отправляясь в плавание на лодке. Разумеется, много позже всю эту ситуацию можно будет трактовать иначе, вроде постоянно возникающих суицидальных мыслей от социальной неустроенности, связанной с необходимостью следовать нормам общества, порицающего излишнюю активность в самоопределении, если при этом твоими усилиями разрушаются основы порядка. Детство прощает многое, во многом именно поэтому Парр создаёт такого персонажа, в котором, вполне возможно, есть частица её самой: хорошо вспомнить лихие годы, моменты хождения на грани между жизнью и смертью, а также всё то, от чего вообще становится приятно на душе, но при дальнейшем погружении в воспоминания обязательно похолодеет на уровне сердца, когда понимаешь простую истину – как ещё выжить-то получилось.

И ладно, когда главная героиня проказничает, но у неё иногда возникают мысли о неполноценности собственной семьи, особенно при сравнении с большой семьёй нарратора, где мама и папа уделяют достаточно времени воспитанию детей, а остальные родственники прямо-таки ангелы без крыльев, но с всегда добрыми побуждениями. В большой семье клювом не щёлкают, однако нарратор, он же мальчик лет девяти-десяти (если кто забыл), вырос в виде комнатного растения, для которого участие в чём-то шокирующем для восприятия других – невинная неосознаваемая забава, вызывающая кратковременный восторг. «Вафельное сердце» Марией Парр писалось по принципу, что с детьми нужно разговаривать, утрируя любые проблемы, больше списывая всё на саморассасываемость, а вот наказывать детей в Норвегии, похоже, не умеют, поскольку родители лишь улыбаются от шалостей детей, не идя дальше. Может поэтому и пребывает скандинавская страна в мире и покое, живя беззаботным детством, шутя на самом приниженно-бытовом уровне, не претендуя на возможность юмора по поводу более серьёзных проблем, не видя для этого необходимости.

Норвегия – это место, где дети не пытаются быть похожими на взрослых. «Вафельное сердце» это наглядно демонстрирует. Норвегия отныне воспринимается уникальной страной, где живут обыкновенные люди, но со своим собственным миропониманием. Оторванность от Европы, вытянутая форма, богатая природа и не самое спокойное прошлое, считая склонность норвежцев к самоутверждению через раскрытие индивидуальности и общий благополучный фон при сравнении с другими странами – всё это частично сквозит между строк «Вафельного сердца». А может просто нет инстинкта самосохранения… да навоз с полей девать некуда: всё-таки из этих мест тоже происходили воинственные викинги.

19.03.2015 (http://trounin.ru/parr05)

САЙТ

Обещанный сайт я всё-таки себе завёл. Имя ему trounin.ru. Там выкладываю все свои рецензии о прочитанных книгах, в будущем возможно расширение формата. Пока же продолжаю наполнять сайт – дело это трудное и кропотливое: от него я уже порядочно устал. Стоит ли говорить о думах о дизайне и юзабилити, коими я займусь только после последней добавленной рецензии из моего объёмного архива.

Тут продолжу выкладывать рецензии, но со ссылкой на основной сайт. В этом сообщении будет много ссылок, но уж просто я сюда давно ничего не выкладывал, поэтому кому будет интересно, тот прочтёт, а если нет, то и не будет лишнее время тратить.

23.03.2015 (https://trounin.livejournal.com/274283.html)

ВЛАДИМИР АРСЕНЬЕВ «В ГОРАХ СИХОТЭ-АЛИНЯ» (НАЧАЛО XX ВЕКА)

Исследовать Дальний Восток в начале XX века было смертельно опасным предприятием. Несмотря на угрозу попасть в лапы тигра или утонуть в бурной реке, всё-таки находились люди, для которых было важно отправиться в поход и принести пользу родной стране. Двигало ли их внутреннее чувство потребности открывать что-то новое, или им действительно нужно было всегда идти только вперед – это неважно. Любая экспедиция всегда полезна для участников, давая возможность проверить себя в условиях близких к экстремальным, и это является одним из главных побуждающих мотивов. Владимир Арсеньев запомнился потомкам исследованиями уссурийского края, территории рядом с озером Ханка и, конечно же, Сихотэ-Алиня, где до него побывали другие путешественники, но всё-таки оставляли после себя ощущение незавершённости и слишком малого охвата изученных земель. Арсеньев смело идёт вперёд, его окружают проверенные в прежних походах люди – только вновь и вновь читатель с помощью записей исследователя понимает насколько тяжёлым всё было на самом деле. Если однажды Арсеньева чуть не занесло снегом, когда он мог погибнуть на льдине, то в горах Сихотэ-Алиня его группу ожидало крушение и потеря надежды на малейшую возможность спастись. Всё, разумеется обошлось, иначе вместо этой книги была другая и за авторством человека, нашедшего кости Арсеньева на берегах реки.

Слог Арсеньева до крайности сухой. Он не стремится витиевато описывать происходящие события, а кратко и чётко излагает важные мысли. Книга начинается с того момента, когда Арсеньев решает возглавить экспедицию для очередного исследования территории Сихотэ-Алиня; он описывает каждого участника, перечисляет вещи и снедь, ничего не упуская из внимания: всё это понадобится для анализа в будущем, когда экспедиция должна благополучно вернуться. К сожалению, Арсеньев не найдёт в пути человека, что был бы хоть немного похож на хорошо знакомого читателям гольда Дерсу Узала. Конечно, Арсеньев идёт в места, где живут люди, чаще всего ими оказываются оседлые гольды, но никаких особых симпатий к ним не испытываешь, а принимаешь в виде очередного пункта пополнения провизии.

Самой большой трудностью для Арсеньева становится табу каждого племени, когда иной раз приходится искать новые способы преодоления строго запрещённых действий, возникших вследствие суеверий, не позволяющих людям действовать в нужном направлении. Не так просто бывает сладить с появившимся на пути тигром, если твои помощники в трепетном страхе разбегаются по сторонам, поскольку для них является кощунственным противостоять обожествляемому животному. Но стоит признать, что обитающие в горах Сихотэ-Алиня люди не были агрессивными, с почтительностью принимая нежданных гостей, поэтому Арсеньев был очень благодарен за таких душевных представителей рода человеческого, не имеющих причин быть преградой для продвижения по местности.

Около полутора лет предстояло Арсеньеву пробыть в экспедиции. Он имел чёткий план для продвижения, что не мешало сталкиваться с неприятными моментами, иногда ожидаемыми, а чаще всего нет. Если с мошкарой и гнусом пришлось смириться, поскольку избавиться от этой напасти было просто невозможно, то речные переправы надолго врезались в память Арсеньева, буквально съевшего на них собаку, о чём он будет сожалеть добрый остаток своего пути, вспоминания вынужденный голод, повлекший за собой угнетение морального духа каждого участника, когда некоторые из них отставали от группы, готовясь принять смерть вдали от товарищей, настолько они утратили надежду духовно, а также отощали физически. Трудно было во времена, когда отсутствовала спутниковая навигация, а найти ближайшее поселение можно было только с помощью острого слуха или совершенной случайности.

Приморский край расцветает новыми красками: Арсеньев делится информацией об обычаях племён, шаманских обрядах, особенностях охоты и рыбной ловли; рассказывает истории о людях, чья судьба была связана с проходимыми экспедицией местами, не такими уж дикими, а вполне нашедшими отражение в народной молве и последующих географических наименованиях в чью-то честь.

Одеть рюкзак и пойти в горы! Если бы не клещи… о которых, похоже, в экспедициях Арсеньева не знали.

23.03.2015 (http://trounin.ru/arsenievxx)