Текст книги "Архив сочинений 2015. Часть I"

АНН И СЕРЖ ГОЛОН «АНЖЕЛИКА В НОВОМ СВЕТЕ» (1964)

Цикл «Анжелика» | Книга №7

Можно смело забыть всё то, что было в жизни главной героини в шести предыдущих книгах – начинается новая жизнь. Как следует из названия, Анжелика теперь в Новом Свете, а значит на её плечи ложится основание колонии на территории современной Канады и борьба за существование в суровых условиях. К сожалению, из исторического романа в книге остался только роман, утративший всякую историчность, став книгой по мотивам. Голоны больше не показывают течение политических процессов и трудностей главной героини вокруг короля-солнца, а также ей больше не надо искать мужа. Всё уравновесилось, цель жизни пропала – впереди пустота, которую надо как-то заполнять. Похоже, Голоны нашли лучший выход из создавшегося положения. Север Америки толком ещё не освоен, позиции французов там наиболее шаткие, а местное население не испытывает особой симпатии к первопоселенцам.

Ожидаемые индейцы появились сразу. Они должны были стать центральной темой книги, но Голоны на это смотрят иначе, им ведь надо представить Анжелику в самом выгодном свете. Седьмая книга в цикле стала чудом из чудес: может главная героиня настолько постарела, что на неё уже никто не смотрит как на женщину, способную вызвать подъём у мужчин. Анжелика является и демоном для местных священников, и чёртом для ирокезов, и знахаркой для колонистов, становясь скорее предметом обстановки, что лучше всего стреляет из ружья, оставляя мужчин далеко за спиной по своим техническим боевым характеристикам. Отныне Анжелике можно дать право выступать на переговорах с индейцами в качестве первого лица, спокойно садить на лошадь, вручить инструменты для хирургической операции: она со всем справится, вызывая трепетный ужас или бесконечное восхищение у каждого героя книги.

Смотреть на содержащиеся в книге нелепости не совсем приятно, но более подробной информации о временах первых волн колонизации всё-таки нет. Остаётся поверить, что Людовик XIV поставлял на континент женщин, заставляя холостых мужчин на них жениться, иначе им грозит весьма внушительный штраф. Также вполне можно поверить в попытки некоторых граждан создать свои собственные государства. Почему бы и нет, всё-таки Пейрак многое хлебнул от французских властей, принимать чужое подданство ему было ещё противнее, поэтому лучший выход – построить колонию и стать там единоличным властелином. Пускай на юге англичане, на западе индейцы, а на севере когда-то родные французы – никто не обещал простой жизни изначально, особенно там, где местное воинственное население, под видом христианской благодетели, готово снять скальп со всех приезжающих, не забывая перекреститься и сказать что-нибудь во славу Бога.

Голоны рисуют жестокие суровые канадские зимы, заставляя читателя сочувствовать отважным первопроходцам, готовым на всё, лишь бы жить в месте обильного пребывания бобров, чьи шкуры на вес золота, да и где само золото в чистом виде добыть можно. Получается своеобразная бобровая лихорадка. Только Пейраку всё безразлично. О его планах остаётся гадать. Они были непонятны с самой первой книги, не были понятны на Средиземном море, также малопонятны и в Канаде. Что заставило этого любимца судьбы раз за разом бросать сытую жизнь, уходя с головой в очередную авантюру? Пейрак владел всем, что мог себе пожелать. А что его ждало в Северной Америке? Голодное существование нищего, подвергаемого разнообразным хворям и минусовым температурам, когда ты закрыт в своём поселении большую часть года, не имея возможности вырваться к другим людям, которых всё равно нет на тысячи километров вокруг.

И ладно бы Голоны взяли на себя множество различных ситуаций, они ведь продолжили наделять Анжелику новыми навыками Главная героиня знает несколько европейских языков, как-то умудрилась выучить арабский, а теперь ей стал доступен индейский язык. Конечно, очень удивительно узнавать, что индейцы говорят практически на одном языке, различающегося незначительными элементами. Ещё понятно, когда ты говоришь «юноша», соседняя страна «юнец», а другой сосед «отрок», но в случае индейских языков это крайне сомнительно. Вполне допустимо. что ирокезы и гуроны говорят на похожих языках, но равнять сюда всех остальных – это вызывает у читателя наибольшее недоумение. А сомневаясь один раз – будешь сомневаться и во всём остальном.

Что будет дальше: читатель станет свидетелем развития Квебека или отправится на мыс Горн? Представить затруднительно.

26.01.2015 (http://trounin.ru/golon64)

ГЕРБЕРТ УЭЛЛС «ЧЕЛОВЕК-НЕВИДИМКА» (1897)

Если смотреть на допустимость невидимости человеческими глазами, то книга Уэллса «Человек-невидимка» имеет полное право на отображение реальности в том виде, в каком её предлагает читателю писатель. Совершенно неважно, что ныне можно использовать специальные приборы, позволяющие видеть мир множеством других способов, далёких от человеческого восприятия. Не самый удобный способ понимать мир с позиции нужды определять температуру окружающих объектов или двигаться, посылая во все стороны сигналы определённой частоты. Человеку стало доступно многое из того, что делает возможность невидимости мифом. Если же не думать о высоких материях, а просто рассматривать приведённый текст в виде наглядной демонстрации возможности стать чем-то большим, нежели человек себе может позволить, то книга Уэллса представляется весьма занятным повествованием о чувстве собственного достоинства и возможности получения уникальных способностей.

Главный герой – химик. Он нашёл нужный состав, позволивший его телу добиться полной прозрачности, но сама форма тела осталась неизменной, отчего герой и испытывает проблемы: он не может ходить голым в холодную погоду, спокойно разгуливать босым по городу, есть в присутствии других людей; на бытовом уровне возникает острое чувство стыда, не давая полностью насладиться невидимостью, ставшей для героя скорее проклятием, нежели желанным эффектом целенаправленных исследований. Важно, впрочем, совсем не это, а то, что во время написания книги, вокруг автора только и ходили разговоры о сверхлюдях, способным своими возможностями превзойти всех остальных. Со временем поиск суперлюдей вырастет в востребованную индустрию, от чего детские мечты становятся реальностью, но и читатель тоже радуется, что всё это возможно лишь на экране, да в литературе, но никак не в жизни. Хотя, не помешало бы меньше заниматься идеализацией, предлагая более важные сюжеты.

Очень разумно поведение главного героя, столкнувшегося с непониманием людей, отрицающих саму возможность невидимости. Это не только пугает людей, но и заставляет предпринимать решительные действия. Любая угроза должна быть задушена в начале, не считаясь со всеми возможными выгодами. Если пустить всё на самотёк, то в итоге будешь потом долго разбираться с последствиями. Мудрено ли после актов агрессии, видеть обозлившегося на мир главного героя, возомнившего себя террористом номер один с важной для себя целью устранения всех обидчиков. Кажется, герой впал в маразм, оставляя за собой лужи крови, пустые карманы и осознание чьего-то присутствия рядом с тобой, будто читатель заранее знает о колебаниях воздуха за спиной, изредка оборачиваясь, стремясь успокоить своё подсознание. Уйти от животного ужаса не получится, покуда невидимка не перестанет существовать. Так устроен человек – всё непонятное подлежит уничтожению, пока люди поумнее не постарались взять ситуацию под свой контроль.

И пусть главный герой родил создание Франкенштейна внутри себя, сохраняя контроль над невидимостью, не позволяя выйти наружу затаённому злу в виде допельгангера. Уэллс не стал слишком глубоко прорабатывать тему, стремясь разрешить повествование скорейшим образом. Отчасти – это хорошо. Начни автор развивать тему дальше, то получилось бы нечто похожее на «Гиперболоид инженера Гарина» за авторством Алексея Толстого, там также злой гений изобрёл оружие, способное дать ему право на владение всем миром. Да, получить контроль над планетой нужно, но зачем для этого топить миллионы людей, раздавливая все преграды на пути. Любая возможность потешить самого себя обречена на провал в виду неотвратимой последующей смерти. Империи создавались и рушились, человек из года в год живёт одним моментом – что-то изменить не представляется возможным.

Кажется, нет в мире необычных вещей – просто человек любит придумывать для себя развлечения. Через триста лет над этими словами будут смеяться – каждый обретёт возможность менять себя.

27.01.2015 (http://trounin.ru/wells97)

ЛУИ БУССЕНАР «ПОД ЮЖНЫМ КРЕСТОМ» (1882)

На первый взгляд трудно понять, почему роман «Под Южным Крестом» числится за авторством Буссенара. В списке написанных им книг такой не значится, а само повествование настолько напоминает стиль Жюля Верна, что сомнения кажутся оправданными. Только всё гораздо проще – эта книга имеет другое название «Приключения парижанина в Океании», является второй в цикле о кругосветке Фрике и его верных товарищей; относится к раннему творчеству автора, отличавшегося на первых порах излишней плодовитостью, тщательно описывая каждое действие героев, но не о них самих, а скорее выполняя роль энциклопедии. Читателю представляется уникальная возможность лучше познакомиться с бытом каннибалов Новой Гвинеи, золотой лихорадкой в Австралии, сказом о европейском радже на Борнео, особенностями выполнения японского обряда харакири человеком из другой части света и о некой организации кораблекрушителей, чья деятельность по потоплению кораблей будоражила умы людей конца XIX века.

Рассказываемая Буссенаром история кажется бесконечной – ей не суждено остановиться, поскольку одно событие создаёт последующее, продолжаясь и продолжаясь. Книга к середине начинает приедаться, навевая скуку. Безусловно, поражает воображение самая первая картина книги, когда главные герои терпят крушении у одного из островов, и при них тут же туземцы подвешивают двести китайцев и методично тушат, подкладывая в костёр под ними побольше дров, чтобы к утру лопать мясо с удовольствием, вызывая отвращение у главных героев. Очень радует, что Буссенар не стал делиться рецептом приготовления человечины методом тушения, а дал героям идею из местной саговой пальмы добыть муку и испечь хлеб. Юный читатель будет рад рецептам, способным помочь ему в будущем выжить в незнакомой обстановке – только в этом случае книга читается с интересом.

Самое главное, о чём не подозревает читатель, так это о свойствах бумеранга, который не просто возвращается назад, а предварительно отскакивает от земли, вне зависимости от того к какому типу он принадлежит: боевой или для охоты. Так и герои книги иногда возвращаются на старые места, чаще предпочитая продвигаться вперёд. Буссенар уместил в книге слишком много событий, которые просто обязаны случаться с такими людьми, как главный герой – Фрике. Он ведь постоянно лезет в неприятности, то под видом гуманности спасает вешаемого судом Линча вора, то вполне не прочь занять вакантный трон раджи, вспоминая старую легенду об англичанине, когда-то основавшего на Борнео султанат.

В целом, приключения главных героев – это увлекательное действие. Ладно бы жаренных китайцев ели папуасы, а читатель следит за приготовлением не только саговой муки, но и даже участвует в процессе запекания кенгуру вместе с детёнышем в сумке. Воистину, именно об этом не пишут в путеводителях. Вся экзотика в одном месте. После читатель погружается в рассказ об освоении Австралии: сперва каторжниками, а потом и золотоискателями, умножившими население далёкого континента, наполняя бесконечные земли самого большого острова в мире бесконтрольным ростом преступности. Австралия, под пером Буссенара, показана с самой романтичной стороны, где есть много причин забыть о спокойной жизни.

Не всему стоит верить на слово. Буссенар писал в то время, когда эпоха географических открытий закончилась, и началась эпоха исследований. Когда границы объектов занесены на карты, становится очевидной жажда людей по открытию новых горизонтов, скрытых за густыми зарослями островов и кипящих котлов туземцев. Неудивительно после такого понимать, настолько сильна была тяга людей к любым новым данным о жизни в ранее сокрытых от внимания уголках планеты. Буссенар помогал им расширять горизонты. Пускай, не всегда удачно. Описание орангутана, рвущего крокодилам и тиграм пасти, обладающего всеми задатками самого совершенного животного – вызывает улыбку.

Эпоха исследований принесла эпоху объединения мира, уравнивая каждого в своих возможностях. Двести лет назад никто не предполагал, что одна из новых стран сможет диктовать свою волю миру, никто не знает – какая страна будет это делать через следующие двести лет. Может быть одна из стран Океании?

28.01.2015 (http://trounin.ru/boussenard82)

АРТУР КОНАН ДОЙЛ «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ШЕРЛОКА ХОЛМСА» (1892)

Дело #3 открыто. Вложены чистые листы.

Под звуки критской лиры, вдохновлённый расследованиями бытового уровня, читатель забыл о пристрастиях Шерлока к игре на скрипке и о его тяге к кокаину, оставив себе возможность наблюдать только за перевоплощениями, случающимися крайне редко. Третья изданная книга о приключениях сыщика с Бейкер-стрит представляет из себя сборник, содержащий двенадцать рассказов. Каждый по-своему уникален, давая лишний повод говорить о гениальности хода логических размышлений Дойля. Были ли все истории полностью вымышленными или взяты из жизни – об этом остаётся только догадываться, либо читать исследовательские работы. Впрочем, это совершенно неважно. Перед читателем Холмс предстаёт в виде уставшего от жизни человека, что с удовольствием берётся за расследование любой загадки, отдавая предпочтение в первую очередь самым незначительным преступлениям, где до конца неясен мотив преступления, давая возможность извилинам мозга работать в полном объёме. Дойл не стал вкладывать в рассказы содержание, что могло напрямую повлечь дальнейшее судебное разбирательство с целью выяснить подробности случившегося – это отличает «Приключения» от «Этюда в багровых тонах» и «Знака четырёх», где читателю предлагалось небольшое расследование и огромная предыстория. На этот раз всё в меру и очень лаконично.

При расследовании ни один подозреваемый не пострадал – так можно охарактеризовать каждый из рассказов. Преступники либо отпускались на все четыре стороны, либо были и без того на краю гибели, либо сами умирали, не давая свершиться справедливому правосудию. С одной стороны, понятно желание Дойля не растягивать повествование, а заканчивать каждый рассказ наиболее быстро после прояснения обстоятельств. Возможно, дело сыграла и критика людей, недовольных переходом книги в последующий приквел, разбивая повествование на две отдельные истории. С точкой в каждом рассказе все дальнейшие вопросы отпадают – Дойлю удалось в краткой форме изложить загадку, суть проблемы и вывернутый наизнанку ход рассуждения, дающий противоположные выводы, никак не подразумеваемые с самого начала. Действительно, «Приключения» так глубоко забираются, что только и может помочь метод дедукции, хотя гораздо чаще всё заканчивалось благополучно и без участия Шерлока, а иной раз он сам лезет в тайные дебри, не имея при этом никаких причин для этого – ему просто интересно.

Во многом, книга напоминает расследования частного детектива, коим без сомнения Шерлок Холмс и является. Мало каким делом может заинтересоваться полиция, а где-то в ней и вовсе нет необходимости. Взять для примера «Скандал в Богемии», когда к Холмсу обращается важное лицо с просьбой изъять фотографии у бывшей возлюбленной короля, чтобы не разгорелись страсти вокруг высоких домов Европы. Дойл представляет фигуру Холмса на самом привилегированном уровне, к которому обращение самого короля не вызывает никакого удивления, хоть Шерлок и не гнушается заниматься делами нищих, доказывая на примере «Человека с рассечённой губой», что ему не претит копаться в истоках стекающих в Темзу канализационных вод. Читатель, увлечённый повествованием, не сразу задумается, почему Шерлок крайне щедр и старается держаться подальше от накопления денег; совсем непонятно – откуда у знаменитого героя Дойля средства для съёма квартиры и на прочие нужды, когда он готов крупному драгоценному камню предпочесть фотографию, из-за которой, собственно, и был весь переполох с самого начала книги, где автор показывал Шерлока не просто заинтересованным лицом, но и абсолютно не от мира сего, пребывающего наедине со своими размышлениями, предпочитая разглядывать ботинки пришедших на наличие грязи между подошвой и голенищем, но никак не заниматься самим собой. Так и живёт сыщик – на случайно перепавшие средства, не имея желания обзавестись представительницей женского пола, с жаждой накидываясь на новое дело, дабы поскорее забыть о кокаине.

Если брать для рассмотрения «Союз рыжих», «Голубой карбункул», «Медные буки», «Палец инженера» и «Пёструю ленту», то долго не можешь понять, отчего вообще появилось столько шума. Если желание найти укравшего карбункул ещё может как-то подвести читателя под логику совершаемого Холмсом расследования, то остальные на выходе дают уж совсем умопомрачительную картину, что могла выглядеть совершенно в другом виде, задумайся автор как-то иначе повернуть сюжет. В самом деле, читатель не представляет никакой проблемы из того, что некий рыжий джентльмен переписывает британскую энциклопедию за хорошую плату, гувернантку новый работодатель заставляет остричь волосы, девушка боится выйти замуж из-за ремонта дома и её переезда в комнату с подозрительными звуками, некий человек теряет палец при побеге от случайного работодателя, предложившего крайне привлекательные условия для быстрого заработка. Но как это всё рассказывает Дойл… полёт фантазии и увлекательное чтение.

«Установление личности», «Знатный холостяк», «Тайна Боскомской долины» настолько выпадают из общего ряда рассказов, что их кроме приятного дополнения и не назовёшь. Впрочем, любое дело должно быть интересно читателю. А если компаньон сыщика, а по совместительству примечательный доктор, отобрал именно эти три истории для дополнения к остальным девяти, то значит и выбирать особо было не из чего. Возможно и то, что остальные рассказы были настолько хороши, отчего эти на их фоне просто теряются, да и не имеют они какой-то особой важности, оставаясь абсолютно бытовыми проблемами каждого отдельного участвующего в них лица.

Настоящее расследование читателю предстоит в выяснении обстоятельств неизвестно кем посылаемых «Пяти апельсиновых зёрнышек», после чего адресат погибает, да страсти вокруг национального достояния в виде «Берилловой диадемы». Кажется, всё ясно, но одновременно с этим крайне запутано. Шерлок и не такое может раскрыть, только это не является гарантией, что он думал правильно. Если апельсиновая история оставит у читателя ощущение незавершённости, то разгадка диадемы даст повод поразмышлять над действительностью произошедшей истории.

Дело #3 закрыто. Документы подшиты. Папка отправлена в архив.

29.01.2015 (http://trounin.ru/doyle92)

КЭТРИН СТОКЕТТ «ПРИСЛУГА» (2011)

Город Джексон не из числа больших городов, хоть и является столицей штата Миссисипи. Ему суждено было войти в историю литературы не благодаря седьмому президенту США, а с помощью одного из своих жителей, такого как Кэтрин Стокетт, чьи детские воспоминания всколыхнули общество, напомнив о теме рабства. К сожалению, «Прислуга» не может замыкать историческую линию борьбы афроамериканцев за право считаться равными в родной стране. Стоит вспомнить, что публикация «Хижины дяди Тома» подвела черту во взаимоотношениях Севера и Юга, породив гражданскую войну. Ход войны и её последствия старательно пыталась изобразить Митчелл в «Унесённых ветром», сделав это очень лирическим способом, навесив шоры на глаза читателей. Исправить ситуацию удалось только Харпер Ли, её «Убить пересмешника» наглядно показал результаты гражданской войны, о которых Митчелл не знала, но тридцатые годы XX века были для них общими. Временный отрезок «Прислуги» захватил шестидесятые годы XX века, встав на путь следования по стопам Мартина Лютера Кинга, наглядно отражая политические процессы и широко распространённое запугивание населения, когда за одной расправой совершалась следующая. Только Стокетт не бралась за проблему глобально, решив остановиться лишь на недостатках низкооплачиваемой работы служанок и плохого к ним отношения, что никак не раскрывает тему расизма, а лишь показывает общество снобов, не имеющих желания снисходить до чьих-то других нужд. Удивительно, но все четыре книги о расизме написаны женщинами. Похоже, американских мужчин всё устраивало.

Стокетт ведёт повествование от трёх лиц. Одно из них – это юное дарование, закончившее университет и желающее писать. Совсем неважно о чём писать, лишь бы работать, даже сам факт заработка не имеет значения. Работа в местной газете, которую никто не читает, но средства для существования газета всё-таки где-то находит. Колонка по домоводству регулярно получает письма от читательниц, наличие которых убедительно заставляет читателя поверить, что ещё остались в Миссисипи люди, не прибегающие к услугам домработниц. Такое вполне вероятно, не всем дано зарабатывать много денег. Особенно, учитывая такие моменты, как, сводящая концы с концами, служанка может себе позволить иметь автомобиль, хотя при этом за свой склочный нрав она то и дело вылетает с работы, постоянно переживая из-за этого. Всё в руках писателя, читателю остаётся только принимать ситуацию с той позиции, с которой ему это предлагается. И вот когда цепкие руки журналистки выхватывают в бесконечном потоке несдерживамых слов от молчаливых собеседников идею для книги, что просто обязана обнажить кровоточащие раны, то она берётся за дело без промедления. Только и тут возникает ряд вопросов.

Два других действующих лица – афроамериканки. Одна из них – переживающая острый стресс постаревшая служанка, чья жизнь служит наглядной демонстрацией права обижаться на всех вокруг, укравших плоды воспитания детей, сделав каждого из них точно таким же чёрствым сухарём, что мало отличается от всех остальных работодателей. Вполне такое может быть, но Стокетт не стала разбираться в чём кроется такое положение дел. Читатель не должен отходить от общей линии повествования, а то ведь и вдруг засомневается в правильных методах воспитания, где одно заблуждение вырастает в другое, а все попытки привить людям с детства понятие о равном положении каждого человека, просто обречены на провал. Впрочем, не в этом суть, сколько бы автор не пыталась выжимать у читателя слёзы, наполняя книгу историями о мальчике с отрубленными лопастями вентилятора пальцами и его мытарствах по больницам для «цветных», или о мальчике, что ослеп из-за побоев возмущённых людей, когда посетил не свой туалет. Всё это печально – всё это было на самом деле. Сомневаться в таком не приходится, достаточно вспомнить выброшенную Мохаммедом Али олимпийскую медаль из-за обиды на мир, не принявший его заслуг перед обществом.

В американских традициях есть одно возмущающее обстоятельство – обязательное присутствие скабрезных шуток. Своеобразным примером становится третье действующее лицо. У неё в запасе всего одна шутка, но которая является центральной темой книги, проходя попахивающей линией от первой до последней страницы. При более глубоком старании понять суть проблемы, только и получается осознать, что ничего остального в книге и нет. Желание одних накормить этим других, вот и вся правда жизни. Кормят сейчас, кормили в прошлом, будут кормить и в будущем. И совсем неважно, что герой книги поступил без пустых слов, откровенно для всех действуя напрямую. Остаётся похлопать, правда жизни оказалась полезной для общего дела. Воистину, не знаешь где лучше перину подстелить, чтобы пережить все тревоги со стойкостью и рухнуть на мягкий матрац, оставляя людей в восхищении от твоей гениальности.

Очень интересно Стокетт показывает взаимоотношения редактора и журналистки. Попробуй сейчас достучаться до издательства – да никогда. Тебе могут предложить обратиться к другим, либо ответить отказом, либо не ответить вообще; более наглые издательства будут рады издать за твой счёт, отвечая наиболее оперативно, но от их расценок пойдёт кругом голова у кого угодно. Героине повезло – ей отвечали чуть ли не сразу, а она сама находилась едва ли не на прямой линии. А как же сама Стокетт, которой пришлось долгое время ходить от одного издательства к другому, пока её работа не приглянулась кому-то? Всё это очень тяжело, особенно для начинающего писателя. И ладно, когда издатель предъявляет те или иные требования, но вся проделанная работа мало имела отличий от подготовки очередной журнальной статьи, причём самого скандального толка. Может и читали её только из-за шоколадного пирога, а так лежать книге на прилавках, без всяких надежд быть проданной.

Можно смело оставить в стороне историю беззаботной хозяйки, чей довольный муж всё ей прощает. Эта линия просто дополняет книгу, заполняя пустое пространство. Но вот унитазная тема и тема собирания средств для голодающих детей Африки – это то самое яркое пятно, о котором Стокетт не совсем задумывалась, пытаясь таким образом представить проблему бытового расизма в том месте, где его по сути и нет. Стоит ли после этого искать в «Прислуге» расизм? Не ищите. Надо либо логически размышлять, либо просто сочувствовать героям, не пытаясь понять. Унитазная тема более расцветает ко второй части книги, наполняя повествование всё большим поводом заклеивать персонажам рты из-за льющейся от них брани, да читатель остаётся в полном недоумении от сцены с психически ненормальным человеком, что голым бегал и домогался героинь… Неужели нельзя было обойтись без этого?

Все равны, но некоторые равнее других – Оруэлл верно выразился в «Скотном дворе». Не нужно окрашивать проблему в цвета, она вполне уживается и в рамках одной тональности, буйно расцветая всеми красками при попытке играть на чувствах людей.

30.01.2015 (http://trounin.ru/stockett11)