Текст книги "Семь способов тебя завоевать"

Наконец я успешно выстроила башню и сделала фотографию на свой телефон. Затем дала обеим дамам по нескольку мотков пряжи миссис Фрэнни, и они кидали их в башню, как на ярмарке. Из-за грохота падающих банок и беспрерывных смешков было очень шумно. В дверь заглянула воскресная дежурная медсестра, чтобы проверить, что происходит, но миссис Фрэнни швырнула моток желтой пряжи и попала медсестре прямо в лоб.

– В яблочко! – вскрикнула миссис Фрэнни. – Я же сказала, что хорошо стреляю!

Медсестра нахмурилась и испарилась.

Я засунула банки обратно в черный мусорный пакет и снова поблагодарила миссис Эулалию и миссис Фрэнни. Выйдя из их комнаты, я услышала, как миссис Эулалия сказала миссис Фрэнни:

– Знаешь, она могла просто попросить эти банки. Они бы ей дали.

– Конечно, но разве это весело? – усмехнулась миссис Фрэнни.

И старушки снова рассмеялись.

Я даже не подумала о том, чтобы попросить эти банки! В моем мозгу возникла лишь мысль их своровать. Когда я начала думать, как плохая девочка? Я перестала быть хорошей? Я не могла ответить на этот вопрос. Единственное, в чем я была уверена: быть плохой весело. Очень весело. Наконец я поняла, в чем привлекательность таких людей, как Сай и Дженна.

Но вот в чем вопрос: поступают ли плохие девочки в Брин-Мор?

Я начала по-новому смотреть на свои планы «жили они долго и счастливо». Ведь сейчас я поняла, насколько они скучны. Насколько лишены риска. Насколько банальны.

А мне не хотелось быть банальной. Или одомашненной. Ручной, как собака, лошадь или овца. Не хотелось забывать, какой инстинкт заставлял меня «брать», а не «просить». Не хотелось, чтобы кто-то говорил мне, что я могу или не могу сделать.

Прежде я решила, что хочу для себя историю со счастливым концом, так как раньше их часто читала. Ведь хорошие девочки хотят именно этого?

А действительно ли я хотела этот рисуемый в своем воображении счастливый конец? Или кто-то подтолкнул меня к этой мысли?

Чего я хочу на самом деле?

Почему я не знаю ответа?

Пакет за моей спиной оказался тяжелым. Я закинула его повыше на плечо и с трудом вышла в двери «Шэди Эйкес». Зашла за угол и направилась к стоянке. Ветер дул так сильно, что мне пришлось наклониться. В этом году в марте погода была непредсказуемой.

Перекинув пакет через забор, я отправилась домой. Меня немного беспокоило, что мама с папой спросят, где я была. Я решила сказать им, что вчера оставила свой телефон в «Шэди Эйкес», поэтому вернулась, чтобы забрать его, и немного посидела у своих подопечных. В моих словах было достаточно много правды, поэтому это звучало убедительно.

Я вошла на кухню. Мама нарезала морковку и складывала ее в мультиварку. Увидев меня, она сказала:

– Хорошо, что ты вернулась. На ужин рагу.

Вот и все. Никаких вопросов о том, где я была или как все прошло. Мама смотрела сквозь меня. Не скажу, что я расстроилась, когда отпала необходимость врать ей, но меня выбило из колеи ее наплевательское отношение к тому, как я провела день.

Я стащила кусок морковки и пошла в комнату. Через две секунды после того, как я зашла на сайт «Восставшего феникса», выскочило сообщение от Люка. Меня охватило волнение. Он, не задумываясь, отправил мне сообщение. Должно быть, была его очередь проверять фотографии.

profmarvel: повеселилась?

kate4eva: конечно, попала под ливень, покопалась в мусоре, совершила мелкую кражу, солгала родителям… чудно провела время

profmarvel: просто дождись следующей подсказки

kate4eva: а что?

profmarvel: увидишь, как только загрузишь вторую фотографию

kate4eva: как раз собиралась это сделать

profmarvel: давай, а я проверю

Я перешла на главную страницу сайта и загрузила фотографию банок. Подождала, когда Люк подтвердит ее. Затем появилась следующая подсказка:

Поздравляем! Вы успешно загрузили верную фотографию второго предмета.

Подсказка к третьему предмету:

Плейбой, Пентхаус, Хастлер могли бы подойти.

Но подожди, не это хотим увидеть мы.

Нам докажи покупку! И фото покажи,

Где будет чек с предметом, и дальше проходи.

Я снова щелкнула на окно сообщения.

kate4eva: БОЖЕ ЖУРНАЛ С ГЕЙ-ПОРНО???

profmarvel: придется загрузить фотографию чтобы понять, права ли ты kate4eva: вы ребята ДЬЯВОЛЫ!!!

profmarvel: пхахахаха

kate4eva: надеюсь, тебе это нравится

profmarvel: да

kate4eva: чек – красивый ход…

kate4eva: нам надо купить его, а это нелегально – их продают только лицам старше восемнадцати лет

profmarvel: моя идея

kate4eva: не удивлена. ты предсказуем

profmarvel: ты так думаешь?

kate4eva: знаю

profmarvel: вот неудача – ты мне только начала нравиться

Я резко вдохнула. Люк дразнит меня? Или это была ирония? Я и правда ему нравилась? Правда? Мои трясущиеся пальцы зависли над клавиатурой. Я не стала раздумывать слишком долго, не то Люк поймет, что что-то случилось. Придется что-нибудь напечатать. Прямо сейчас.

kate4eva: тут конфликт интересов…

kate4eva: разве журналисты не должны быть объективными?

profmarvel: это зависит

kate4eva: от?

profmarvel: от того, насколько сильны чувства

Мои легкие уменьшились до размеров грецких орехов. И ни одна молекула воздуха не могла попасть внутрь или выйти наружу. Что Люк имел в виду? Он пытался мне на что-то намекнуть и флиртовал со мной? Или на самом деле говорил о журналистике? Я перечитала сообщение. Он говорил о журналистике. Ведь так?

kate4eva: ты когда-нибудь терял объективность?

Пауза. Определенно характерная пауза. Возможно, Люк пытался разобраться в своих чувствах. И вполне возможно, эти чувства были связаны со мной. Или ему просто надо было почесать ногу, откусить от сэндвича, завершить пасьянс, который он параллельно раскладывал, потому что разговаривать со мной было скучно. А затем выскочил ответ.

profmarvel: нет, по крайней мере пока

В СМЫСЛЕ? Это означало, что никогда не терял и не потеряет? Или что пока не терял, но был на грани? Либо Люк мастер двойных смыслов, либо и правда думал, что говорил о журналистике, а я королева выдумщиц. Мой мозг жужжал, а живот окаменел. Не успела я написать ответ, как Люк написал:

profmarvel: кто-то пришел. надо бежать

И вышел из Сети.

Нет! Я потянулась к экрану, будто могла схватить Люка за руку и остановить. Он ушел. А я осталась искать какой-нибудь скрытый смысл в его словах. Был ли это намек на то, что, когда дело касалось «Гонки старшеклассников», он опасался стать необъективным, потому что у него сильные чувства ко… мне?

Я почти убедила себя в том, что Люк говорил о журналистике, если бы не тот факт, что журналисты на самом деле должны быть объективными. Всегда оставаться беспристрастными. Здесь нет никакого сценария «зависит от». И Люк знал это.

Я решила, что мне определенно нужно с ним встретиться. «Случайно» наткнусь на него завтра в школе и посмотрю, пойму ли я по его лицу то, что не было озвучено словами. А до этого момента мне оставалось только гадать.

Глава 15

На следующее утро я приехала в школу немного раньше. И к удивлению, нашла место на парковке достаточно близко от входа. Я восприняла это как хороший знак и направилась в школу с предчувствием, щекочущим мою грудь изнутри, словно тысяча воображаемых пальчиков. Закинув пальто в шкафчик, я вернулась в крыло выпускников. По пути я взбила идеально накрученные кудри и несколько раз сомкнула губы, чтобы распределить блеск для губ. Затем я провела языком по зубам, чтобы убедиться, что к ним ничего не прилипло, разгладила блузку, выпрямила спину и улыбнулась. Здесь не нужна никакая маска леди.

Я знала, что лучше всего ждать Люка у его шкафчика, поэтому зависла в дверном проеме одного из кабинетов, находящихся в крыле выпускников, откуда открывался прекрасный вид на коридор. Через несколько минут ожидания я увидела, как Люк выходит из-за угла и идет в мою сторону.

Он был одет в джинсы и красную футболку с фотографией группы «Ramones». Эта футболка была крутой, такую надел бы и Сай. Люку она тоже идеально подходила. Он был не таким уж худым, как я подумала сначала. У него были хорошо заметны мышцы, которые футболка обтягивала так, словно была сшита специально для их демонстрации. Я понаблюдала за парнем несколько секунд. Его волнистые светлые волосы были растрепаны ветром? Или от природы выглядели такими растрепанными?

Он наклонился, чтобы положить несколько книг на нижнюю полку шкафчика. Идеальный момент, чтобы подойти к нему, пока он не заметил, что я притаилась в дверном проеме. Я вышла и, растянув губы в улыбке, направилась к нему, как супермодель по подиуму. Но не сделала и трех шагов, как из толпы вынырнула высокая блондинка в узких джинсах и облегающей оранжевой футболке с глубоким вырезом. Она подошла к Люку сзади и пощекотала его своими ногтями, похожими на когти хищной птицы. Когда Люк, подскочив, обернулся, девушка толкнула его к шкафчику. Она прижалась к нему всем телом, положила руку на его затылок и впилась в его губы страстным поцелуем.

Я замерла на полпути, не зная, что мне делать. Я не могла отвернуться. И не могла смотреть. Не могла поверить, что все это время у Люка Павела была девушка.

У Люка есть девушка!

Какая же я дура!

Но я не могла стоять на месте. Поэтому заставила ноги продвигать тело вперед. Мне нужно было сделать всего пять шагов, чтобы пройти мимо них. Я начала отсчитывать шаги и уже дошла до трех, когда Люк краем глаза заметил меня. Он высвободился из объятий девушки и потянулся ко мне.

Я натянула на лицо высококлассную маску леди. Глаза широко раскрыты, губы растянуты в широкой улыбке, а сердце разбито. Должно быть, эта маска вышла убедительной, потому что Люк сник. А я умудрилась махнуть ему рукой и прочирикать: «Привет!», а потом пронеслась мимо. Надеюсь, он не распознал моих истинных чувств. Настало время скрыть их. Девушка имеет право сохранить свое достоинство. Во всяком случае, попытаться сохранить.

Я забежала за угол и рванула к своему шкафчику. Ком, стоявший в горле, поднялся к глазам и попытался прорваться слезными потоками. Я через силу сглотнула, чтобы заставить его отступить. Смахнула небольшое количество жидкости, что собралось в уголках глаз.

Как я могла подумать, что нравлюсь Люку? Конечно, он не посчитал бы симпатичной какую-то разодетую снобку Я и правда была снобкой, потому что мне никогда не приходило в голову, что у такого зануды, как Люк, может быть девушка. Конечно же может. Как я могла подумать, что единственная заметила, какой он симпатичный, умный, смешной и загадочный? И подумала, что раз уж я из Меритона, а мой папа директор, то могу выбрать себе любого парня и он будет счастлив пойти со мной на свидание? Что я лучше всех в Эш-Гроув?

Я посмеялась над мыслью о том, что Люк флиртовал вчера со мной по Интернету. Или в письме, присланном по почте. Или в тот день, когда мы, стоя близко друг к другу, тихо разговаривали о «Восставшем фениксе». Или на прошлой неделе, когда на парковке он смотрел на меня так, будто был заинтересован.

Будто!

Я отлично распознавала сигналы парней, но как я могла так ошибиться с Люком? А может, он и правда флиртовал со мной, все это время осознавая, что у него есть девушка. Поступил бы он так? Может, его прямота и честность распространялись только на журналистику. Может, он и правда был игроком. Откуда я могла знать? Мы познакомились с ним всего неделю назад.

Я была уверена в том, что Люк хоть немного, но флиртовал со мной. И теперь я знала, что все это время у него была девушка. Так что единственный возможный вывод – Люк Павел подонок. Ловко манипулирующий людьми эгоист. Он удивлял меня цитатами из Шекспира и литературными познаниями, а ведь любой за пять минут смог бы найти все это в Интернете. Я всерьез решила, что нас что-то связывает? Что мы родственные души или что-то вроде того? Какой же идиоткой я была. Люку Павелу было на меня плевать. Я была для него просто девчонкой с фотографии. Дочерью директора. Той, кем он мог воспользоваться. Той, кому он мог причинить боль, если бы захотел.

О господи, может, так оно и было. Возможно, единственным мотивом Люка было причинить мне боль. И именно поэтому он очаровывал меня в письмах: все это было частью плана мести мне за то, что я уничтожила его интернет-газету и испортила выпускной год. А может быть, он решил наказать меня за то, что я была высокомерной папочкиной дочкой из Меритона. Годились и оба варианта. Люк был настолько бессовестным? Он был достаточно умным, это уж точно. Но был ли он настолько жестоким? Таким зловредным и мстительным? Или я была так наивна и слепа? Или так легковерна, как сказал Сай?

Мое сердце бешено билось в груди. Оно, казалось, увеличилось в три раза. Я была так озадачена, зла и обижена, что четырежды свернула не туда, пока шла к шкафчику, и едва успела добраться до класса до первого звонка. Там я заняла место в левом углу на задних рядах. Место для лузеров. Место, где в Меритоне собирались отбросы, которые выглядели будто с похмелья и были обделены вниманием. Место, где сидели подростки, которым было что скрывать. Место, где никто даже не пытался установить с тобой контакт.

Я обнаружила, что это вовсе не место для лузеров. Это место уединения. Единственный островок в кабинете. Я повернулась на стуле так, чтобы сидеть спиной к тем, кто на прошлой неделе метал в меня тихие проклятия. Сегодня никто не смотрел на меня косо – я была уверена, что это благодаря охоте на мусор. Это был единственный позитивный момент моей жизни в Эш-Гроув. Мама всегда советовала мне сосредоточиться на позитивном, поэтому я вцепилась в эту мысль, как оголодавший беженец в кусок хлеба. Именно я возродила охоту на мусор. Правда, именно из-за меня она ведь и исчезла.

«Сосредоточься на позитивном», – сказала я себе, ведь впереди еще целый день. И еще многие-многие дни в Эш-Гроув. Они вытянулись передо мной, как бесконечная тропинка, захламленная камнями и заросшая колючим кустарником. Я не хотела быть здесь. И не принадлежала этому месту. В этом вопросе я была солидарна с учениками Эш-Гроув.

Но я оттолкнула от себя эту мысль и подумала о Таре. Я ей нравлюсь. Она любит меня. Она думает, я идеальна.

Достав телефон из сумки, я склонилась над ним, чтобы спрятаться от учителя. Во время школьных занятий телефоны должны быть выключены. Звонок еще не прозвенел, поэтому я решила, что уроки еще не начались. Я становилась настолько хорошей врунишкой, что научилась обманывать саму себя.

Я написала сообщение:

привет, девочка, как дела? скучаю. жаль, тебя здесь нет.

Потом нажала кнопку «Отправить» и подождала.

И еще немного.

В ответ пришло:

привет, Би! тоже скучаю. здесь так дико без тебя. давай сегодня встретимся.

Во второй половине дня мне надо было в «Шэди Эйкес», но потом я была совершенно свободна. Я хотела, чтобы внимание Тары было направлено только на меня, поэтому написала:

да, мне определенно надо провести время с лучшей подругой. только ты и я. кофейня? 16:30?

Тара ответила мне:

круто. тогда увидимся. УЛЫБНИСЬ.

Видите? Даже по нескольким коротким сообщениям она поняла, что я расстроена. Тара на самом деле моя лучшая подруга. Я решила рассказать ей об Эш-Гроув, об отце, Люке и обо всем, что еще произошло на прошлой неделе. Она утешит меня, как и всегда. Это то, в чем мы никогда не отказывали друг другу.

Я начала успокаиваться. Засунула телефон в сумку, и в этот момент раздался звонок на первый урок. Я перечислила позитивные моменты. Встреча с Тарой в половине пятого, «Шэди Эйкес» и «Гонка старшеклассников». Этого достаточно, чтобы более-менее спокойно пережить день.

Удивительно, но так и произошло.

К концу уроков я поняла, что это был самый обычный, ничем не примечательный день. Я посидела на уроках, пообедала с Саем и Дженной, стараясь избегать Мистера Тошнотика – так я называла теперь Люка. Раза два он пытался перехватить мой взгляд в коридоре, но я растворялась в толпе, как светловолосый ниндзя. После занятий мы чуть не столкнулись с Люком на парковке. К счастью, утром мне досталось хорошее место, и я быстро запрыгнула в машину и умчалась, как только он вышел на улицу. Знаю, Люк провожал меня взглядом, когда я проезжала мимо. Ладно, я тоже на него смотрела. Но только для того, чтобы метнуть искры из глаз, дающие ему понять, что я слежу за ним и его коварными планами. Только по этой причине. Клянусь.

По дороге к «Шэди Эйкес» я придумала план, как достать третий предмет для «Гонки». Придется снова уговорить старушек помочь мне. Это будет легко. Сложнее всего будет справиться с Дарлин. А значит, придется воспользоваться проснувшимися во мне способностями к вранью.

– Какой журнал? – спросила миссис Эулалия после того, как я рассказала им все в подробностях.

– Эм… журнал для взрослых, – буркнула я. – Чтобы купить такой, надо, чтобы тебе было больше восемнадцати.

Я решила пока не упоминать про геев. Следовало продвигаться вперед крошечными шажками.

Миссис Эулалия сморщила лицо и склонила набок голову. Она все еще ничего не понимала.

– Порножурнал, старая ты недотрога! – воскликнула миссис Фрэнни. – Эротический журнал!

Вот тогда миссис Эулалия все поняла. Она охнула так, будто это был ее последний вздох, и ухватилась за шею.

– Ох, Господи Иисусе, нет! – закричала она. – Это грех!

– О, преодолей уже свою непорочность, – усмехнулась миссис Фрэнни. – Ты разве не хочешь ненадолго свалить из этой тюрьмы?

Миссис Эулалия замолчала, чтобы все обдумать.

– Медсестра Дарлин говорила что-то про обтирание губкой, – пробормотала она. – Эта женщина такая же ласковая, как крокодил, у которого болят зубы. – Она закрыла глаза и пропела несколько строк псалма. – Господи, прости меня, – сказала она. – Я в деле.

Миссис Фрэнни хлопнула в ладоши:

– Превосходно! – Она начала расстегивать ночнушку. – Открой тот шкаф, Блайт. Достань нашу человеческую одежду. Не могу дождаться, когда вылезу из этой тюремной униформы.

– Аминь, – согласилась миссис Эулалия.

Помогая старушкам обрядиться в повседневную одежду, я старалась отворачиваться по мере возможности, чтобы не смущать их. Затем помогла им надеть поверх одежды ночнушки, чтобы выйти на улицу, не вызывая подозрений. Засунула их обувь в рюкзак и застегнула молнию. Как только старушки были готовы, я помогла им пересесть в кресла-каталки. Ночнушки были им немного велики, поэтому не было заметно, что под ними дамы полностью одеты.

Мы поехали по коридору к столу дежурной медсестры Дарлин. Она сморщила свои пухлые губы:

– Куда это вы направились? – Ее голос был, как всегда, противным.

– Я решила вывезти дам на прогулку по саду, – сказала я.

При этом я представила себе, как делаю это, и обнаружила, что мои слова прозвучали довольно убедительно. Четвертое правило врунишки: мысленно представь ложь, как если бы она была правдой.

– Они хотят посмотреть, что творится на улице, – улыбнувшись, добавила я.

– Мне просто хочется увидеть первые крокусы, – смиренно произнесла миссис Эулалия.

«Вперед, миссис Эулалия!»

Дарлин подозрительно прищурила глаза.

– Подождите, – сказала она. – Никуда не уходите.

О-о! Ее стул заскрипел, когда она встала с него. Затем медсестра вразвалочку подошла к шкафу, открыла его и вытащила два шерстяных одеяла. Вразвалочку вернулась к нам и швырнула их мне.

– Накинь это на них, – сказала Дарлин так, будто женщин здесь не было. – Они не должны заболеть пневмонией в мою смену.

Медсестра обогнула стол и снова опустилась на стул, который громко и жалобно скрипнул под ней. Она взяла ручку и начала заполнять какие-то бумажки.

– Хорошая идея, – улыбнулась я. – Спасибо.

Дарлин даже не подняла головы, поэтому мы проехали мимо нее и направились к входной двери. Я сказала администратору на входе то же, что и Дарлин, и она точно так же не выказала никакого беспокойства. Хотя заставила меня внести имена старушек в журнал регистрации, что, по сути, было обычной процедурой. Я могла записать их как «Спящие красавицы», а администратор этого даже бы не заметила. Мы выбрались на улицу и свернули к саду. Но вместо того, чтобы остановиться там, продолжили двигаться, пока не дошли до моей машины, припаркованной с другой стороны сада.

Я помогла дамам снять ночнушки и забраться на заднее сиденье. Затем накрыла их одеялами, так как тоже не хотела, чтобы они заболели пневмонией, а на улице было прохладно. Я сложила кресла и засунула их в багажник. Я вела себя как секретный агент. Запрыгнула на водительское сиденье, и мы, обогнув угол, устремились к ближайшему, хоть и сомнительному на вид, мини-маркету. Честно говоря, «устремились» – это преувеличение. Не думаю, что я ехала быстрее пятидесяти километров в час. Но даже при такой скорости мы добрались туда менее чем за минуту: магазин располагался буквально за углом.

Но для миссис Фрэнни и миссис Эулалии он мог находиться хоть на луне. Они не переставали улыбаться и болтать об увиденных витринах, машинах, людях… да в общем, обо всем, что им удалось заметить. Старушки не могли надышаться запахом, витающим в воздухе, – запахом свежего весеннего ветерка, смешанного с автомобильными выхлопами и ароматом жареной картошки, доносившимся из ближайшего ресторана. Дамы продолжали втягивать воздух так, будто пили его. Никогда не задумывалась о том, как хорошо, наверное, для них выбраться из дома престарелых, в котором витает запах лекарств… и старости.

Я помогла старушкам усесться в кресла, но перед входом в магазин присела на корточки и сказала:

– Есть еще кое-что. Журнал для взрослых, который мы должны купить… ориентирован на… мужчин.

– Пффф! Милая, они все для мужчин, – усмехнулась миссис Фрэнни.

– Да, я знаю, – согласилась я. – Но я имею в виду… он для мужчин… и демонстрирует мужчин.

– Ох, боже мой, – сипло прошептала миссис Эулалия. Миссис Фрэнни, наоборот, приободрилась:

– Великолепно! Значит, я потом смогу отправить его своему внуку, Дэррену. Уверена, он оценит.

Я не представляла, что кто-то может оценить порно, присланное бабушкой, но все равно согласилась. Мы вкатились в магазин и остановились у стойки. Порнографические журналы располагались за кассой. Прыщавый рыжеволосый парень-кассир даже не посмотрел на нас. Он просто стоял у стойки, листал комикс и жевал жвачку.

Я шагнула вперед:

– Извините. Мы ищем журнал…

– Третий проход, – даже не взглянув на меня, буркнул парень.

В магазин зашли двое мужчин и направились к кофейному аппарату. Я наклонилась над стойкой, поближе к кассиру:

– Нет, журнал, который нам нужен, находится… за вами.

Прыщавый парень поднял голову. Перестал жевать жвачку. Осмотрел нас всех с головы до ног. При этом он выглядел так, будто его может стошнить.

– Хоррррошо, – сказал он. Затем потянулся к стойке позади себя. – Который?

Его рука застыла у порножурнала для женщин, что было вполне логично, но я махнула рукой, чтобы он двигался дальше. Его глаза расширились, когда рука переместилась к порножурналу, ориентированному на гетеросексуальных мужчин. Я покачала головой и махнула еще раз. На его лице отразился глубочайший ужас, когда он потянулся к одному из журналов для геев. Я кивнула.

Он достал журнал и протянул его мне. Но миссис Фрэнни первой выхватила его. Она повертела его туда-сюда.

– Нет, – сказала она. – Мне не нравится этот парень. Выглядит так, будто ему врезали по лицу мешком с чем-то гадким. Дайте мне вот тот, что стоит рядом.

– О, конечно, дайте ей тот, что с белым мужчиной на обложке. Несмотря на то что там есть три журнала с красивыми чернокожими парнями, которые сразу бросаются в глаза, ты выбираешь тощего белого мужчину. Ничего удивительного, – заговорила миссис Эулалия.

– Так уж получилось, что мне нравятся белые мужчины, – усмехнулась миссис Фрэнни.

– Ну, а мне нравится ванильное мороженое, но это не значит, что порой мне не хочется попробовать шоколадного, – парировала миссис Эулалия.

Парень стоял открыв рот, как мертвая рыба. Глаза его стали огромными, как блюдца. А и без того бледное лицо – каким-то полупрозрачным.

– Ну, ладно, – махнула рукой миссис Фрэнни. – Дайте мне одного из тех черных парней.

Парень достал журнал и протянул его нам, не зная, кому именно его отдать. Миссис Фрэнни взяла его и, прищурившись, посмотрела на обложку. На ней был изображен темнокожий, намазанный маслом мужчина среднего телосложения, который, стоя на четвереньках, рычал в камеру. Миссис Фрэнни покачала головой из стороны в сторону:

– Неплохо. Что думаешь, Укулеле?

– Ох, не спрашивай меня! Я в этом не участвую! – пробормотала миссис Эулалия.

Она отвернулась и постаралась не смотреть на мужчину, но ее взгляд то и дело возвращался к журналу.

Она присмотрелась к нему внимательнее.

Затем сморщила нос и закачала головой:

– О, нет, только не этот. Его мама явно плохо его кормила. Посмотри, как хорошо видны его выпирающие ребра! Бедный ребенок.

Миссис Фрэнни хлопнула журналом по стойке:

– Не пойдет! – И она указала узловатым средним пальцем на полку: – Давайте вот тот, с мускулистым черным парнем, на которого надели собачий ошейник с поводком, и белым парнем, что стоит позади него и держит плетку. Видишь, Укулеле? Ваниль и шоколад, чтобы мы обе были довольны.

– Не приписывай мне грехи, которые тебя заводят, – усмехнулась миссис Эулалия. А затем добавила: – Но он выглядит немного лучше, чем тот. По крайней мере, можно сказать, что этого мама любила. И вероятно, сейчас переворачивается в гробу из-за этой фотографии. Я уверена, что она умерла, так как наверняка свалилась бы замертво, узнав, чем он зарабатывает себе на жизнь. Даже если он выглядит как молодой Сидни Пуатье[30]30
  Сэр Сидни Пуатье (англ. Sidney Poitier, род. 20 февраля 1927 г.) – первый американский темнокожий актер, получивший «Оскар» за лучшую мужскую роль.


[Закрыть]. О, господи!

Миссис Эулалия сложила руки в молитве и начала мычать церковный псалом лампам над нами.

– Точно, этот подойдет, – сказала миссис Фрэнни, опуская журнал на стойку.

Я достала кошелек и отдала кассиру десять долларов.

Но, прежде чем взять деньги, парень сказал:

– Мне нужно увидеть документ.

– Ох! – сказала я. – Нет… В смысле, это не мне.

Я передала деньги миссис Фрэнни, которая выхватила их из моих рук и сразу протянула кассиру.

Взгляд парня переместился на нее.

– Мне все еще нужен документ, – повторил он тем же монотонным голосом, что и прежде.

– Документ? Мальчик, ты слепой? Я выгляжу как несовершеннолетняя? Мне уже пять раз исполнилось по восемнадцать!

– А как насчет нее? – Парень снова кивнул в мою сторону. – Раз она платит, то, думаю, журнал… для нее.

Миссис Фрэнни пренебрежительно махнула рукой:

– Она к этому вообще не имеет никакого отношения. Просто возит меня и хранит мой кошелек, чтобы я не потеряла его, потому что уже старая и сумасшедшая. Если мне не изменяет память, это свободная страна, в которой каждый может купить понравившийся ему журнал, что я и делаю. Так что пробейте его, молодой человек.

Она швырнула на прилавок десять долларов. Миссис Эулалия замычала громче. Двое мужчин с кофе встали в очередь за нами.

Парень подозрительно посмотрел на миссис Фрэнни. Рассмотрел ее инвалидное кресло и теплое одеяло.

– Так вы говорите, что этот журнал для вас? – недоверчиво спросил он.

– Да, – улыбнулась миссис Фрэнни.

– Этот журнал…

– Да.

– Для вас…

– Да! Ты, что ли, глухой, мальчик?

– Просто… вы старушка…

– Старушка? Да будет тебе известно, я уже пятьдесят лет как трансвестит. Даже ты не смог этого понять. А теперь я возбудилась и хочу этот журнал, так что пробей мне эту чертову штуку!

Мычание миссис Эулалии зазвучало по всему магазину. Мужчины позади нас прикрыли улыбки испускающими пар чашками с кофе. Лицо кассира из белого стало ярко-красным быстрее, чем у хамелеона. А я не знала, засмеяться или убежать. К счастью, парень пробил журнал и отдал нам сдачу с чеком быстрее, чем мне представлялось возможным. Мы испарились из магазина в мгновение ока. Я усадила истерично хохочущих дам в машину, и мы поехали.

Заехав на стоянку у «Шэди Эйкес», я вновь припарковалась около сада. Затем тихонько провезла старушек внутрь и помогла переодеться в ночнушки. К тому времени, как Дарлин сунула нос в комнату, чтобы узнать, вернулись ли мы, я успела спрятать одежду в шкаф, будто мы никуда и не уходили.

– Вы были в саду ужасно долго, – насмешливо произнесла она, пока я складывала одеяла. – Хорошо бы им не заболеть.

– Не смей говорить так, будто нас нет в этой комнате, – взвизгнула миссис Эулалия.

Непочтительность Дарлин раздражала ее еще сильнее, чем миссис Фрэнни.

Медсестра нахмурилась, забрала у меня из рук одеяла и вышла из комнаты.

– Если бы я была помоложе лет на тридцать, – сказала миссис Эулалия, – то высекла бы ее за дровяным сараем. Никогда не встречала человека, который нуждался бы в знакомстве с прутом больше, чем эта женщина.

– Я бы даже заплатила, чтобы посмотреть на это! – сказала миссис Фрэнни и, мысленно представив действо, захихикала.

Я достала из сумки журнал с чеком и сфотографировала их на свой телефон.

– Миссис Фрэнни, если хотите, я запишу адрес Дэррена и отправлю ему журнал, – сказала я.

– Нет, оставь его здесь. Я решила, что мы отдадим его Коулману Уотсону и посмотрим, разожжет ли это его сигару. За все эти годы он так и не женился вновь. И мне кажется, он играет за другую команду. А ты как считаешь, Укулеле?

– Если это происходит вне этой комнаты, мне все равно, – сказала миссис Эулалия. – Иначе я стану звать тебя Фрэнком.

Засунув журнал под вязанье миссис Фрэнни, на самый низ корзинки, я подмигнула ей:

– Расскажете мне потом, как все пройдет.

– Скорее всего, это его убьет, – захихикала миссис Эулалия.

– Возможно, – согласилась миссис Фрэнни. – Но в любом случае сегодняшний ужин будет интересным!

– Ну, я лучше пойду, – улыбнулась я. – Я собиралась встретиться с Тарой и выпить чашечку кофе.

– Ох, Тара, да, – сказала миссис Эулалия. Я несколько миллионов раз упоминала подругу при дамах. – Расскажи, что она думает по поводу твоего перехода в другую школу.

Если бы у меня было побольше времени, я бы рассказала, что мы с Тарой больше не идем нога в ногу, что я ревновала ее к Мелиссе и беспокоилась, что меня кто-нибудь может заменить. Но было уже две минуты пятого. И времени осталось только на то, чтобы поскорее добраться до дома, загрузить фотографию на сайт, получить следующую подсказку, а потом добраться до «Дэйли Гринд», чтобы встретиться с Тарой. Мне не нравилось хранить на телефоне фотографии «Гонки» дольше необходимого, к тому же хотелось узнать про следующий предмет. Поэтому, вместо того чтобы рассказать обо всем, я пожала плечами и бросила:

– Она думает, что это отстойно, но у нас все круто.

– Вы вдвоем так долго были подругами, – сказала миссис Фрэнни, будто прочитав мои мысли. – Становится сложно, когда все внезапно меняется.

– Так и проверяется истинная дружба, – добавила миссис Эулалия. – Вас могут разделять время и расстояние, но при встрече вы общаетесь так, будто никогда не расставались.