Текст книги "Дневник плохой девчонки"
Автор книги: Кристина Гудоните
Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
5 июля
С утра вывела Принцессу, покрошила хлеба голубям… И подумала, что, пока не начала сходить с ума, надо найти себе занятие. Но прежде всего – как следует подкрепиться: вчера-то за весь день съела только два яблока и выпила пять чашек кофе – маловато, а? Еще немного в том же духе – и стану похожей на ту бабульку… Нет, хватит о ней! На полном серьезе велела себе больше об этом не думать и жить своей жизнью. Как будто ничего не было.
Выползла на улицу. Жара стояла страшная. Нацепила темные очки и потащилась в ужуписское кафе. Там дорого, но мне нравится, что, когда нечем заняться, можно сидеть на террасе и смотреть, как течет Вильняле. Мне повезло, нашла пустой столик в самом дальнем уголке. За соседним – длинным – столом сидели несколько основательно набравшихся иностранцев, они громко лопотали по-английски и непрерывно ржали, как кони. Были очень заняты собой, и я понадеялась, что ко мне приставать не будут… Должно быть, решили мальчишник здесь устроить… Я попыталась угадать, который из них собрался жениться, решила, что жених, скорее всего, лысоватый, с сальными волосами толстяк в самом конце стола. На нем была женская блузка, вся в кружевах, а на голове торчали плейбойские заячьи уши. Выглядел глупее некуда, да и вообще был с виду самый тупой и самый пьяный из всей компании. За другим соседним столиком сидела женщина с ребенком. Она листала меню, а он катал по столу маленькую красную машинку, не умолкая жужжал, изображая мотор, и от этого жужжания у него по подбородку текли слюни. Терпеть не могу таких обслюнявленных малявок, постоянно требующих к себе внимания всех окружающих, и не понимаю, какого черта их таскают в кафе для взрослых людей, но что поделаешь… Придется терпеть: есть-то хочется, оголодала, как бродячий пес… Заказала себе яичницу с ветчиной и овощами.
По мостику рядом с кафе неспешно прогуливались люди. Некоторые останавливались и глазели на посетителей. Не понимаю, что за удовольствие смотреть на то, как другие расправляются с едой! Одно слово – уроды.
Наконец принесли яичницу. Я набросилась на нее как ненормальная и половину заглотала не жуя. И вдруг почувствовала устремленный на меня внимательный взгляд – я всегда чувствую, когда на меня кто-нибудь вот так смотрит. Поискала глазами, кто же это на меня так уставился, – оказалось, сидевшая за дальним столиком старушонка в шляпке. Черт! Голову бы дала на отсечение, что вижу ее впервые, так что не врубилась, какого лешего она меня разглядывает: старая коряга даже на стуле повернулась и немного наклонилась вперед, чтобы лучше видеть! А самое паршивое, что она не просто так пялилась от нечего делать, нет: она внимательно за мной наблюдала, следила за каждым моим движением! Какого черта! Ненавижу таких! Строят из себя мисс Марпл, вечно торчат у окна или, сидя на лавочке, подстерегают, как гиены, какую-нибудь целующуюся парочку. Даже спокойно поесть в кафе – и то не дают! Мерзость! Я, понятно, притворилась, будто ничего не заметила, отвернулась и с безразличным видом стала смотреть на бегущую воду… И вдруг у меня заныло под ложечкой. Черт! А что, если она меня где-нибудь видела и узнала?! Бред, конечно, но мало ли как бывает… А вдруг она – соседка Лауриной бабульки с первого этажа или из дома напротив? А вдруг ее той ночью мучила бессонница, она стояла у окна и видела, как я лезу на балкон или как спускаюсь вниз… Ведь когда я спускалась, уже рассветало и я была без маски… Точно! Я сняла маску на балконе… Дура!
Мне уже кусок в горло не лез. Отодвинув недоеденную яичницу, я встала и быстрым шагом прошла через террасу, чувствуя, что старая ведьма глаз с меня не спускает. Дойдя до официантки, сказала, что очень спешу, и сунула ей двадцатку.
Выйдя из кафе, вздохнула свободнее – бабка за мной не погналась. И тут я поняла, что надо срочно изменить внешность. На всякий случай. По дороге к дому Эле зашла в аптеку и купила черную краску для волос.
15 часов 30 минут
Покрасила волосы. Ха! Если бы они у меня были длинные, стала бы вылитая Мортиша из «Семейки Аддамс»! Честно говоря, выгляжу я странновато. Придется еще брови подвести и ресницы накрасить, а то лицо совсем бесцветное. Хотя, может, так оно и лучше, с этой нездоровой бледностью.
Надо чем-нибудь заняться и ни о чем не думать. Пойду постираю свои шмотки.
18 часов 45 минут
Только начала стирать – кончилась горячая вода: я всю извела, пока красила волосы и мылась (у Эле бойлер). Тряпки пришлось полоскать холодной, все руки отморозила. В другой раз буду знать.
21 час 10 минут
Вывела Принцессу. Она меня узнает, но это понятно, ведь собаки умнее людей.
22 часа 10 минут
Не могу уснуть… Попыталась читать «Графа Монте-Кристо» – ни черта не помогает. Блин, чего-то мне неспокойно. А вдруг полиция найдет мои отпечатки пальцев? Да нет, без перчаток я только это проклятое полотенце в ванной мочила и лекарство в спальне искала, но потом я все там и там протерла. А когда звонила по телефону и когда слезала с балкона, была в перчатках. Все! Хватит, Котрина! Спи!
Спокойной ночи, дорогой дневник.
23 часа 15 минут
Черт! А если старуха только прикинулась, что валяется без сознания? Эти старые грымзы на все способны! Может, она услышала, как я крадусь через гостиную, выскочила из постели и спряталась за дверью, надеясь, когда я войду, рвануть к телефону и позвонить в полицию? А потом не успела выскользнуть в гостиную и притворилась, будто она в полной отключке? И на самом деле все видела?
– Спокойно, Котрина! Как бы там ни было, она не могла разглядеть тебя под маской!
– Думаешь?
– Уверена!
– Ну хорошо, поверю…
Кроме того, лично я, если бы задумала притвориться, что лежу без сознания, не стала бы так глупо разевать рот. Или хоть челюсть бы вставила до того…
Послышались голоса – похоже, на нашу улицу забрела какая-то веселая компания. Я выключила настольную лампу, подошла к окну посмотреть. Две девицы и два парня шли в обнимку и над чем-то хохотали. Черт, как же я соскучилась по нормальной тусе и музону! Надо что-нибудь придумать, а то окончательно рехнусь.
Сходила на кухню, плеснула себе Элиного вина. Совсем немного – нельзя же разом вылакать все ее запасы, – но не удержалась и повторила. После третьей чашки (стаканы искать поленилась) решила кому-нибудь позвонить. Предательница Лаура отпадала сама собой. Можно было бы потрепаться с Кипрасом, он бы точно развеселил, но он сейчас крутит с Силвой, так что тоже не подходит. На крайний случай остается Валентинас – он хоть и тупой, а просто поболтать сгодится. Стала набирать номер, но вспомнила историю с «беременностью» и засомневалась, захочет ли он со мной разговаривать после того, как я чуть не сделала его отцом своего ребенка… Делать нечего, придется звонить Лауре, пусть даже она и предательница. Лаура, конечно, удивится, ну и фиг с ней, как-нибудь выкручусь… После бесконечно долгих гудков подошел ее отец и ничего хорошего не обещающим голосом послал меня далеко за горизонт. Черт, оказалось, уже половина третьего! Похоже, я совсем сдурела… Просто-напросто выпала из нашего часового пояса.
Все, хватит, иду спать… Точка. Приятных сновидений…
6 июля
Сегодня мне как-то не по себе…
И почему это собакам дома не сидится, а голуби так громко склевывают крошки с жестяного подоконника?
То ли дело Элин садик – душа радуется: тихо и спокойно ждет, пока ему нальют попить…
Познание мира… Хорошее дело.
Дневник… перестань так пялиться на меня, не то закрою и больше писать не стану! У меня тоже есть чувства…
Все, долг выполнила, пойду еще посплю. Про бабульку – ни слова! Нельзя!
Разбудил меня звонок. Надо же, Лаура! Вот не думала, что она перезвонит – в прошлый-то раз так и не дождалась. После истории с моей «беременностью» ей явно не хотелось со мной общаться.
– Привет, Котрина, это я…
– Ну и что?
– Ты, может, уже не хочешь со мной разговаривать?
– А ты о чем так жаждешь поговорить?
– Ты же сама ночью звонила… Папа сказал… Я и подумала – значит, хочешь поговорить.
– Я звонила?
– Ну ладно. Как поживаешь?
– Спасибо, хорошо. А ты?
– Я?! Ты что, смеешься? Как я живу?
Я понятия не имела, как она живет, и смешно мне не было, а потому отвечать не стала.
– Ты что, ничего не слышала? – по Лауриному голосу я поняла, что она в самом деле удивилась.
– А что я должна была слышать?
– Ну, конечно, ты там разгуливаешь себе по берегу моря и даже не представляешь, что у нас тут делается…
– Делается? Ну и что же такое у вас делается? Может, еще кто-нибудь залетел? – я не удержалась, чтобы не подколоть. – Если да, то мне это неинтересно.
– Нет, – вздохнула Лаура. – На этот раз все намного хуже.
– У кого-то родились сиамские близнецы? – я засмеялась.
– Перестань, Котрина, твой юмор не к месту! – обиделась Лаура и громко шмыгнула носом. – Так ты хочешь, чтобы я рассказала, или не хочешь?
– Ну хорошо, выкладывай.
– В общем, начну с самого начала… Страшное дело – мою бабульку ограбили, все ее деньги украли! Соседка заметила пропажу и вызвала полицию. Такой шум поднялся…
– Не может быть! – очень искренне воскликнула я.
Вот уж не ожидала, что факт ограбления бабульки так быстро всплывет! Честное слово, я порадовалась, что Лаура сейчас не видит моего лица.
– Представляешь? – заскулила Лаура. – И это еще не все! Самое ужасное, что они подозревают меня!
– Тебя?!
– Да, меня, потому что ключ от квартиры есть только у меня и у бабулькиного внука, который учится в Америке!
– Не может быть, – сказала я и подумала, что очень уж повторяюсь.
– Да, – вздохнула Лаура. – Меня схватили и целые сутки продержали под арестом.
– Иди ты!
– Они нашли в ее квартире мои отпечатки пальцев…
– Отпечатки? Твои?
– Да. Они взяли у меня отпечатки пальцев и сравнили с теми, которые нашли там. Все совпало, как в кино.
– Ну и что в этом удивительного? Ты же у нее работаешь, там и должны быть твои отпечатки.
– Они меня фотографировали, какой стыд! – Лаура громко всхлипнула.
– Спереди и сбоку?
– Котрина, мне жить не хочется!
– Ну, это ты гонишь, Лауруте!
– Родители просто спятили. Устроили дома настоящий обыск, все у меня в комнате перевернули, искали деньги, но, понятно, ничего не нашли.
– А где ты их спрятала? – спросила я.
Сама не знаю, кто меня за язык дернул, – все еще не могла забыть ее предательства.
– Котрина! – взвыла Лаура. – Как ты можешь?!
– Ладно, рассказывай дальше. А еще кого-нибудь они подозревают?
– Сказала же, ключ, кроме как у меня, есть только у ее внука, но он уже целый год из Америки никуда не выезжал, они проверили…
– Паршиво, Лауруте… Даже и не придумаю, что посоветовать…
– Знаешь, – немного помолчав, продолжила Лаура, – они спрашивали, кому еще было известно насчет денег.
– И? – я вздрогнула и насторожилась.
– Я тебя назвала… Сказала, что и ты знала про них.
– Ну-ну…
– Сама понимаешь, я ведь должна была…
– А как же! – я громко расхохоталась. – Господь велел: «Если знаешь что-нибудь про своих друзей, немедленно расскажи!»
– Котрина! Как ты не понимаешь? Мне что, врать надо было, когда следователь допрашивал?
– И что дальше?
– Они, кажется, звонили твоей маме и в этот лагерь в Ниде… В общем, тебя ни в чем не подозревают, потому что тебя в ту ночь здесь не было… Как тебе повезло, что ты уехала в эту Ниду и тебя не таскали в полицию.
– Это уж то-очно…
– Ну вот, а я теперь под домашним арестом, и папа говорит, что откажется от меня, если узнает, что это моих рук дело… Можешь себе представить?
– А Силвуте что говорит? – не удержавшись, спросила я.
– Не могу ей дозвониться… – Лаура явно смутилась. – Может, родители ее увезли куда-нибудь… Котрина, если они сообщат в школу, мне конец! Я этого не выдержу!
Предатели не заслуживают сочувствия, но, честное слово, в эту минуту мне стало ее жаль.
– Не волнуйся! – сказала я уверенным тоном. – Ты же смотрела всякие детективы. До тех пор, пока у тебя не найдут этих денег, они не смогут ни в чем тебя обвинить, поняла? Только подозревать.
– Я не хочу, чтобы меня подозревали! – Лаура чуть не плакала. – Не брала я никаких денег!
– Знаю! – воскликнула я с таким пылом, что чуть не свалилась с кровати. – Знаю, что ты никогда не могла бы этого сделать! «Не укради!», «не прелюбодействуй!» и все прочее… Ты такая… Словом, я тебе верю.
– Спасибо, Котрина, – Лаура шмыгнула носом. – Ты моя единственная настоящая подруга…
– Может, насчет дружбы лучше не надо… – оборвала ее я.
– Что мне теперь делать?
– Ничего не делай. Скорее всего, рано или поздно они найдут этого… вора… и все уладится. Не сходи с ума понапрасну. Все у тебя еще и прощения попросят.
– Думаешь? А если не найдут?
– Найдут, найдут!
– Думаешь?
– Уверена…
– Котрина, мама идет! Я тебе потом позвоню…
Разговор оборвался.
Черт! Это в мои планы не входило! Обвинить Лауру в воровстве – надо же до такого додуматься! Лауру! Полнейший бред! Хотя, может, это просто формальности такие, а Лаура, как всегда, преувеличивает… Но какое счастье, что на свете существуют мобильники, вот бы кто-нибудь сложил оду в их честь!
Конечно, рано или поздно кто-то должен был заметить, что денежки из ящика бабулькиного комода исчезли, «как дым, развеваемый ветром…»[9]9
«Как дым, развеваемый ветром, исчезну» – первая строка стихотворения Майрониса «Исчезну, как дым…» (перевод Л. Озерова).
[Закрыть], это я понимала, но почему-то надеялась, что это случится позже… А что еще за соседка? Лаура сказала, пропажу заметила какая-то соседка. А какого черта эта соседка стала шарить в бабулькиных ящиках? Ни малейшего уважения к частной собственности!
Нет, хватит об этом думать, меня их дела не касаются. Они разберутся, поймут, что Лаура ни при чем, и все встанет на свои места. Честное слово, когда я обдумывала свой план, мне и в страшном сне не могло присниться, что потом кому-нибудь взбредет в голову обвинить в краже Лауру! Лаура туповата, что есть, то есть, но она никогда не посмела бы взять ни цента, даже если бы этот цент, никому не нужный, лежал прямо у нее перед носом. Когда мы на улице замечаем оброненную монетку, Лаура вскидывает голову и топает дальше, будто ничего не видела, а я, само собой, денежку подбираю. И ей каждый раз становится за меня неудобно, как-то она даже бомжихой меня обозвала! Лаура убеждена, что если кто обронил, так тот и найдет, а я думаю, если что плохо лежит – можно взять себе. Ну разве я не права? Я не подниму – поднимет кто-нибудь другой. Как ни крути, а люди и берут, и воруют, и все такое…
С трудом вытащила себя из постели и заставила умыться, да и то только потому, что пора было вывести Принцессу. Увидев в зеркале себя с черными волосами, удивилась (наверное, не раз еще буду удивляться, пока привыкну…), но мне сразу стало весело. Меня охватил азарт, и я решила, что смена имиджа должна быть кардинальной. Порывшись в Элином шкафу, нашла вполне приличные белые штаны и апельсинового цвета майку с попугаями. Опять слегка удивилась, потому что Эле, насколько я помню, не любит ярких вещей. Во всяком случае, одевается всегда во все такое незаметное, что потом никогда и не вспомнишь, в чем она была. Штаны оказались чуть длинноваты (Эле повыше меня), пришлось искать обувку на высоком каблуке. Подобрала неплохие замшевые сабо цвета глины. Когда я все это на себя нацепила и подошла к зеркалу, чуть в обморок не хлопнулась. Выглядела классно, намного старше, и вообще, если честно, это была не я. Но я ведь того и добивалась? Осталось только накраситься – и вперед! Завтра обязательно схожу в магазин и накуплю себе новых одежек! Если уж меняться, так меняться!
Как обычно, мы с Принцессой гуляли по парку. Сегодня там устроили какое-то мероприятие[10]10
6 июля в Литве отмечают День государства, или День коронации Миндаугаса. В этот день, кроме официальных мероприятий и торжественной мессы, проходят народные гулянья, в том числе и в парке Серейкишкю, где Котрина выгуливает Принцессу.
[Закрыть], и по этому случаю была толчея в народных костюмах. Мы обошли парк по кругу, Принцесса сделала свои дела, и я села на лавочку – достали меня эти высокие каблуки! Так что я сидела, глазела на снующих мимо «фольклористов» и покуривала.
И только достала третью сигарету, как вдруг увидела свою собственную матушку с Гвидасом! Они шли по дорожке, он обнимал ее за плечи, а она мирно о чем-то щебетала. Несчастными они не выглядели! Но самое страшное, что с каждым шагом они неумолимо приближались ко мне. Бежать было поздно, да и не очень-то побегаешь на таких каблуках… Принцесса дремала у моих ног. Я наклонилась и стала усиленно ее наглаживать. Сучонка подняла голову и, спросонья ничего не понимая, на меня уставилась. Я чесала ее за ушами, трепала по макушке, а те двое подходили все ближе! Как же я в эту минуту себя ругала за то, что не надела темные очки! Как только ни изворачивалась и ни изгибалась, чтобы не было видно моего лица и чтобы самой как-нибудь нечаянно не глянуть в их сторону! Хоть бы они уже скорее прошли мимо! Наконец я увидела прямо перед собой их ноги и услышала мамино: «Какая прелестная собачка!» Что было делать? Понятно, я притворилась глухой и никак не отреагировала. И только когда Гвидас сказал: «Слушай, солнышко, а может, и нам купить собаку?» – не выдержала и посмотрела на него.
А он улыбался! Он тоже смотрел на меня и улыбался, но он смотрел на меня не как на Котрину, а как на совершенно незнакомую барышню, которую хотел заинтересовать собой и обаять. Надеялся, что я прямо на месте растаю! Еще чего! Я равнодушно опустила голову и продолжала истязать ласками несчастную Принцессу. Мама засмеялась и ответила ему, что не хочет ни с кем соперничать или как-то в этом роде, и они пошли дальше… Я не смотрела им вслед, потому что не хотела смотреть… Мне было плохо…
Ничего не изменилось. Ничего! Все то время, что я прожила у Эле, я старалась не думать о Гвидасе, и мне это неплохо удавалось. Почти удавалось. А теперь опять пошло-поехало. Черт! И почему человек так слаб?
Не думать об этом, не думать! Надо чем-нибудь заняться… Напиться, что ли?
Но вина мне не хотелось, так что, вернувшись домой, я заварила себе чай и включила телевизор. У Эле дурацкий маленький «Шилялис», ну и ладно, сойдет! Показывали «Ганнибала»[11]11
«Ганнибал» (2001) – фильм Ридли Скотта, вторая часть тетралогии по мотивам романов Томаса Харриса, продолжение «Молчания ягнят» (1991). Главный герой романов и фильмов Ганнибал Лектер – серийный убийца-людоед.
[Закрыть] с Энтони Хопкинсом. Классный дядька, мне нравится. Вкус у него, конечно, странноватый, но кому какое дело, кто что ест на завтрак? Все равно он куда круче большинства тех, кто питается одними салатиками. Вся беда в том, что каждому непременно хочется сунуть свой нос в чужие дела! А человечинкой лакомятся и вегетарианцы, и плотоядные – все без исключения! Главное – выбрать, кем ты хочешь быть: тем, кто ест, или тем, кого едят!
Вспомнила несчастную бабульку – а вот она выглядела так, словно у нее сто лет маковой росинки во рту не было! И ничего! Наверное, еще жива. Если бы с бабулькой что-нибудь случилось, уж Лаура-то знала бы, а раз она ничего про старушкино здоровье не сказала, значит, оклемалась старушка. Я спасла ей жизнь! И за это получила вознаграждение, вот! Вернее, сначала взяла себе вознаграждение, а потом спасла жизнь. Тоже неплохо. Интересно, где она теперь, дома или в больнице? Надо встретиться с Лаурой и все у нее выспросить. Черт, я же в Ниде… Интересно, что эти полицейские про меня спрашивали…
Спать хочу… Спокойной ночи, дорогой дневник! Мог бы тоже иногда сказать хоть что-нибудь…
7 июля
Утром позвонила мама. Честно говоря, услышав ее голос, я испугалась. Подумала, она звонит, потому что вчера меня узнала.
– Привет, Котрина! Можешь говорить?
– А что?
– Наверное, у вас сейчас занятия?
– Не-е… – промямлила я. – Все в порядке… Мы… завтракаем… (Блин! Почему я не спросила у Эле, в котором часу их кормят?)
– Так поздно? – удивилась матушка. (Можно подумать, у нас дома завтрак когда-нибудь бывает раньше десяти!)
– За один раз с завтраком не справилась, так теперь перекусываю… – я зачавкала, представляя себе, что участвую в радиопостановке.
– Ну ладно… – она немного помолчала. – Слушай, Котрина, мне надо кое-что тебе рассказать…
Мамин тон ничего хорошего не обещал. И вообще, когда кто-то на другом конце провода начинает вздыхать и делать безнадежно долгие паузы, ничего хорошего не жди. Я подумала, что она все-таки меня узнала, но до сих пор притворялась, желая немного помучить…
– Да? – я постаралась изобразить полнейшее равнодушие.
– Случилась очень неприятная вещь… Ты только не волнуйся… Я думаю, на самом деле это просто недоразумение, и в конце концов все выяснится.
– Т-так рассказывай…
– У твоей подруги Лауры серьезные неприятности.
– Д-да т-ты что? (Черт, ненавижу это проклятое заикание!)
– Опять ты заикаешься, солнышко! – (А я и не заметила!) – Пожалуй, мы напрасно перестали ходить к Сальвинии.
– Н-ничего…
– Понимаю, ты разволновалась, но ты тут ни при чем.
– Ну г-говори уже!
– Лаура проворовалась.
Она глубоко вздохнула и с минуту молчала, а я не знала, что сказать, и потому молчала тоже. Если бы не это проклятое заикание, я бы что-нибудь отколола.
– Ты, кажется, заходила как-то вместе с Лаурой к той старушке, которую она опекает? Так вот, ее-то Лаура и обворовала, украла все ее деньги. Почти восемь тысяч литов. Сумма не такая уж огромная, но для старого человека это настоящая трагедия…
У меня ноги подкосились, и я села. Не то чтобы мама сообщила нечто новое – нет, дело в том, что она говорила об этом как о чем-то само собой разумеющемся, ясном, уже доказанном. Значит, Лаура была права, ее действительно могут посадить за решетку!
– Н-не м-может б-быть! – промямлила я.
– И мне трудно в это поверить, Котрина… Но, к сожалению, все факты – не в ее пользу… А с виду такая наивная, хорошая девочка…
– Н-но в-ведь еще не доказано, что это она их украла!
– Пока что – нет, полиция сейчас ищет деньги и допрашивает свидетелей.
– С-свид-детелей?
– Сначала я не хотела ничего тебе рассказывать, не хотела портить каникулы, но теперь другого выхода нет… Следователь хотел бы допросить и тебя. Я пообещала, что ты на пару дней приедешь, и он сможет с тобой поговорить. Понимаю, что это ужасно, но тебе ведь не из-за чего волноваться: расскажешь, что знаешь, и все… Ну, что ты думаешь?
– Н-не знаю…
– Конечно, они сказали, если тебе трудно выбраться, они сами приедут в Ниду, чтобы допросить тебя там… но ты… Может быть, ты соскучилась по Вильнюсу?
– Я приеду! Послезавтра!
Не знаю, почему я сказала «послезавтра»… Может быть, только потому, что не хотела говорить ни «сегодня», ни «завтра»…
– В общем, приеду.
– Хорошо, так им и скажу. Деньги на билет у тебя есть?
– Да. (Знала бы она, сколько у меня денег!)
– Я рада, что мы увидимся!
– Ага…
– Может, позвонить руководству лагеря, чтобы тебя отпустили? Или сама договоришься?
– Сама, – без малейших колебаний заявила я.
– И еще звонил твой отец… – тихо сказала мама.
– А ему чего надо?
– Хочет с тобой встретиться.
– Пусть помечтает.
– Да… Понимаю… Ладно, поговорим об этом, когда приедешь…
На это я ничего не ответила, потому что об отце давно и думать забыла, на мои хрупкие плечи навалилась за последнее время куча проблем потяжелее. Потом мама еще что-то прибавила насчет того, что страшно соскучилась, про погоду в Вильнюсе… На этом разговор и закончился…
О боги! Все куда серьезнее, чем я думала! Чувствовала я себя хуже некуда, честное слово, отдала бы сейчас что угодно, лишь бы повернуть время назад. Меня начало мучить нехорошее предчувствие, что этим дело не кончится. Ну какого черта я полезла грабить старушку?!
Нет, так нельзя, надо сохранить холодный ум и не терять головы. Если все думают, что деньги стащила Лаура, значит, меня никто не подозревает, и я могу быть совершенно спокойна. Только почему-то, хоть волноваться мне было не из-за чего, совершенно спокойной я себя не чувствовала… А если Лауру и в самом деле посадят? Бедная Лаура! Ее могут посадить в тюрьму за преступление, которого она не совершала, – ну просто мыльная опера какая-то…
– Да нет, она же несовершеннолетняя, так что посадить ее не могут. Значит, все хорошо.
– Какое там хорошо! Ее могут выгнать из школы, а отец сказал, что тогда и из дома выкинет.
– А может, насчет этого она привирает? За Лаурой такое водится. Не похоже это на ее родителей: сегодня взаперти держат, а завтра возьмут да и выбросят, как щенка!
Лопухнулась я. Не надо было брать все деньги, надо было взять ровно столько, чтобы хватило на билет, чтобы сбежать из этой страны и больше не видеть этих людей, ну, может, чуть побольше – чтобы без проблем прожить месяц-другой, пока найду работу… И никто бы тогда ничего и не заметил, даже эта соседка, лезущая куда не просят. Ну почему я сначала делаю, а потом думаю?
11 часов 00 минут
Вывела Принцессу. После похода к бабульке я не расстаюсь с темными очками и все время озираюсь: не следят ли за мной. Вчера, правда, чуть не попалась, зато теперь знаю, что мне удалось изменить внешность, и это немного успокаивает. Прошла мимо той скамейки, на которой вчера сидела… Надо же – родная мать меня не узнала! Это уже вообще…
12 часов 15 минут
Вернулась домой, пожарила яичницу.
Вот был бы ужас, если бы полицейские отправились в Ниду к Эле (типа, как бы ко мне) и стали ее допрашивать! А что вы, паняле[12]12
Барышня (лит.).
[Закрыть] Котрина (надеюсь, к моему имени она уже привыкла!), думаете насчет лучшей своей подруги Лауры? Вы ведь дружите, правда? Верите ли вы, что она могла обокрасть несчастную беспомощную старушку? Эле, наверное, при виде полицейских сразу грохнулась бы в обморок, а когда пришла бы в себя, чего доброго, во всем бы и призналась. Хотя она же, бедненькая, ничего не знает… А как я могла ей объяснить? Такого, пожалуй, даже ей не понять…
14 часов 10 минут
Черт! Если бы выяснилось, что мы с Эле поменялись местами и именами, полиция немедленно заявилась бы сюда и устроила обыск! Проклятые деньги! Ненавижу! Может, просто-напросто выбросить их в мусорный бак? Вот бы какой-нибудь бомжик обрадовался! Нет, жалко! Так старалась… Восемь тысяч… С этими деньгами я могла бы сбежать далеко-далеко отсюда… Так и не пересчитала… Теперь уже и не стану пересчитывать.
16 часов 25 минут
Страшно беспокоюсь за Лауру. Похоже, она не приврала, и все куда серьезнее, чем я думала… Мама, например, не сомневается, что деньги взяла она! Значит, и все остальные так считают… Но это же полный бред! Неужели никто не понимает, что Лаура совершенно не такая, что она никогда в жизни не смогла бы украсть?! Просто позарез необходимо что-то придумать. Как представлю себе, что полицейские в самом деле отправились бы в Ниду…
17 часов 06 минут
Поняла! Выход есть! Есть один-единственный выход. Пока еще не поздно, пока Лауру не осудили и не посадили за решетку, пока мной не заинтересовалась полиция, пока Эле не хватил инфаркт или пока она не родила преждевременно, надо каким-нибудь способом вернуть бабульке эти проклятые деньги! Надо пробраться в квартиру и положить их куда-нибудь, где их легко будет найти. Всем известно, что старые люди до ужаса рассеянные. Мало ли, может, она задумала свои денежки куда-нибудь хитро запрятать, переложила в другое место, а потом забыла куда? Провал в памяти, обычное дело у старушек, с бабушкой Эльжбетой такое постоянно случалось – сколько раз я искала ее очки!
Вот только, сидя здесь, я не придумаю, куда засунуть деньги, для этого надо как-нибудь попасть в бабулькину квартиру. Но как? Неужели опять через балкон? Вообще-то странно, что полиция до сих пор не поняла, каким образом грабитель там оказался. Решили, что он попросту отпер дверь и вошел? Ха! Может, потому, что дверь в квартиру я оставила приоткрытой? Тупицы! Значит, я их перехитрила! Хоть какое-то утешение… Я даже развеселилась.
Черт! Я ведь так и не знаю, где бабулька: дома торчит или ее увезли в больницу. Может, позвонить Лауре? Нет, лучше не рисковать. Кто знает, может, ее разговоры прослушивают?
18 часов 25 минут
Сколько можно слоняться из угла в угол! Если ничего не предприму, будет фигово. В конце концов у меня окончательно поедет крыша, и я такого наваляю, что потом не расхлебать. А может, пойти в полицию и сдаться? Ну, что я говорила? Уже начинается. Глупее не придумаешь!
20 часов 15 минут
Догуляли с Принцессой до бабулькиного дома. Прошли мимо, и только. Выяснить ничего не удалось: окна закрыты, балконная дверь тоже. Неужели можно сидеть закупорившись в такую жарищу? Может, ее все-таки там нет? Не знаю, что делать…
23 часа 25 минут
Весь вечер смотрела по телику всякую чушь, потом легла спать. Ничего стоящего так и не придумала. Никто не звонил.
Спокойной ночи, дорогой дневник!
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.