Текст книги "Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению"

Джордж Вашингтон родился в 1732 году. Будучи средним сыном ничем не примечательного фермера, занимавшегося выращиванием табака, он ощущал себя на задвороках элитного общества плантаторов Виргинии. К счастью, его старший брат женился на дочери одного из самых влиятельных семейств колонии. В результате у долговязого молодого человека появились могущественные покровители. Эти благодетели пустили в ход связи и выхлопотали Джорджу желанную публичную должность землемера округа.

В хорошо обжитой Виргинии разметка границ земельных владений была не слишком прибыльным занятием. А вот на западе, за Аллеганскими горами, лежали миллионы акров ничейной земли, если не считать местных обитателей, не говоря уже о французах. Через несколько дней после своего назначения Джордж Вашингтон отправился на фронтир. Молодой человек намеревался помочь своим покровителям, оформляя права на лучшие территории, не забывая записать и кое-какую собственность на себя. Ему на тот момент было всего 17 лет.

Жажда приобретательства поглощала молодого виргинца. Оформление прав, накопление, передача из рук в руки дешевой земли были страстью обитателей всех 13 колоний. Большинство самых крупных состояний в колониях сформировались от земельных спекуляций. К сожалению для Вашингтона и его покровителей, французы разделяли их ненасытный аппетит к новым территориям. Французские войска начали строить цепь фортов вдоль плодородной долины реки Огайо, вокруг современного Питтсбурга, проходившую как раз по тем землям, на которые оформлял заявки Вашингтон.

В ответ могущественные покровители юного землемера направили его туда снова, на сей раз во главе вооруженного отряда. Высокий и широкоплечий Вашингтон прекрасно соответствовал роли военного лидера, Кроме того, он проявил себя талантливым командиром. Состоятельные покровители отправили его на Запад во главе ополчения, в которое входили как американцы, так и индейцы ирокезы. К этому моменту ему исполнилось 22 года.

Колониальные войска французов значительно превосходили малочисленный отряд Вашингтона. Шел 1754 год, у Франции с Британией были мирные отношения, и французы надеялись захватить долину реки Огайо без выстрелов. Когда разношерстный отряд виргинских ополченцев, продвигаясь на север, приблизился к французскому форту Дюкен, командующий фортом направил дипломатическую миссию, чтобы остановить Вашингтона, начать переговоры и заключить сделку.

Получив известие о приближении группы французов и не зная об их намерениях, Вашингтон принял судьбоносное решение: устроить засаду и застать их врасплох. Дождливой безлунной ночью он повел свой отряд навстречу, чтобы совершить внезапное нападение.

Как было дело дальше, не очень понятно. Большинство специалистов считает, что французский дипломатический отряд, захваченный врасплох, сдался без сопротивления. Вероятно, затем неопытный молодой Вашингтон упустил контроль над своими подчиненными. Известно, что его ополченцы и проводники-ирокезы убили и скальпировали большинство французов, в том числе главного посланника. Нам также известно, что в последующем донесении губернатору он не придал особого значения этому событию, которое обернулось политической катастрофой. Прежде чем перейти к кошмарным событиям прошедшей ночи, Вашингтон в восьми абзацах сокрушался по поводу своего скудного жалованья.

Колониальная Америка, середина 1700-х годов

Один британский политик так охарактеризовал последствия этих событий: «Залп, сделанный молодым виргинцем в американской лесной глуши, привел к мировому пожару». Засада, устроенная Вашингтоном, послужила началом локального конфликта. Через два года он вылился в то, что европейцы назвали Семилетней войной. Конфликт затронул все европейские великие державы и продлился вплоть до 1763 года. Безнравственные и неуклюжие притязания Вашингтона на земли способствовали разжиганию длительного, губительного глобального конфликта.

Это не та история, которую издавна знают американцы. Более привычная легенда представляет Вашингтона дисциплинированным, мужественным, уважаемым лидером. Она описывает человека, чья любовь к свободе заставила его рисковать своей жизнью и состоянием ради независимости, рисуя революцию с идеологическими, а не эгоистическими корнями.

Эта благородная картина верна. Но верно и то, что описывают биографы Вашингтона, в отличие от части авторов школьных учебников. Землевладение и личное состояние определенно стояли у будущего первого президента Америки, мягко говоря, не на последнем месте. «Ни одна тема не появляется так часто в переписке Вашингтона, – отмечает один из его биографов, – как любовь к земле, а если точнее – к собственной земле» [7]. Другая тема его переписок – сибаритство. Джордж Вашингтон был расточительным потребителем. Ему требовались лучшие экипажи, одежда и мебель. Богатый землями и бедный наличностью, он финансировал свой роскошный образ жизни за счет огромных займов у британских торговцев.

Неустанное стремление к обогащению доминирует у Вашингтона в предреволюционные годы. После Семилетней войны он сосредоточил в своих руках огромные территории на американском Западе. Кое-что он приобрел законным путем, но в некоторых случаях совершал теневые сделки на вымышленные имена и даже получал земли за счет собственных ополченцев. По крайней мере, так утверждали некоторые недовольные ветераны. В результате всех этих махинаций Вашингтон остается богатейшим президентом Америки всех времен: в одном из рейтингов его поставили на 59-е место среди самых богатых людей американской истории.

Каким образом эти частные интересы повлияли на решение Вашингтона восстать против Британии двумя десятилетиями позже? Далее из книги вы узнаете, что у американской революции было много причин, в том числе новая и благородная идея самоопределения. Без этого нельзя понять революцию. Но глупо игнорировать и личные экономические интересы отцов-основателей с их предрасположенностью к войне, которая из них проистекала.

Так, величайшей угрозой для благосостояния Вашингтона был продолжающийся союз с Британией. К 1770-м годам британская корона признала недействительными некоторые из наиболее спорных землевладений Вашингтона, Кроме того, Британия передала Канаде значительную часть долины реки Огайо, включая наиболее ценные заявки Вашингтона, которому грозило расставание со всем, что он успел накопить.

То же можно сказать и про других подписантов американской Декларации независимости. Подобно Вашингтону, эти представители элиты могли очень многое потерять из-за британской колониальной политики. Большинство американцев в то время были против революционной войны, но в то время право голоса было у меньшинства. Перед отцами-основателями стояли иные риски, связанные с потерями и приобретениями. Они вовсю пользовались привилегиями, которые британская колониальная политика могла подорвать. В их число входила возможность ставить на первое место свои коммерческие интересы, огромные землевладения на Западе, рабовладение и местное законодательство, которое они контролировали. Американская элита понимала: если сложившийся в колонии класс политиков и коммерсантов не сумеет заставить Британию пересмотреть свои торговые и коммерческие правила, только революция сможет сохранить их привилегии.

Чтобы понять, почему произошла эта революция, необходимо учитывать стимулы, которыми руководствовалась элита. Многие считают, что война Америки за независимость была неизбежна. Но в то же время Канада и Австралия нашли мирные пути обретения независимости от Британии, Если принять теорию, которая представлена в этой книге, следует задаться вопросом: почему 13 колоний и Британия не смогли договориться без боя? Лозунгом революции было: «Нет налогов без представительства». Почему было не рассмотреть такую сделку? На эти вопросы в книге есть несколько ответов. Один из них – неконтролируемые личные интересы.

Сами по себе они не объясняют причины американской революции, но дают возможность понять, почему мир может быть таким неустойчивым. Ниже я покажу, как это работает, на примере знакомого нам пирога [8].

Представьте, что земли, налоги и прочие трофеи всех 13 колоний – пирог, которые должны поделить между собой британская корона и американские колонисты. До революции корона имела гораздо меньше, чем считают современные американцы. Да, Британия получала прибыли различными способами, в частности продавая в колонии мануфактуру и прочие товары повседневного спроса. Однако налогов корона собирала жалкие крохи. На каждые 26 шиллингов, которые отдавал в казну британец, приходился только один шиллинг от жителя Новой Англии.

Британии это надоело. На протяжении многих лет она тратила деньги на содержание империи. К тому же возникли огромные долги из-за необходимости защищать эти 13 колоний от Франции в войне, разжиганию которой способствовал Джордж Вашингтон. Довольно! Пришло время колонистам платить свою долю за администрирование и оборону их континента. И корона начала вводить налоги.

Но тут возмутились колонисты. Почему это мы должны платить, вопрошали они, тем более что у нас нет своих представителей в парламенте? Американцы апеллировали к древнему и наполовину символическому конституционному принципу: собирать налоги с граждан имеет право только законодательная власть, которая их представляет.

У обеих сторон были свои аргументы. Но вооруженный конфликт для всех был бы длительным, жестоким и дорогостоящим. Почему же они не пошли на компромисс, при котором американцы согласились бы оплачивать свою инфраструктуру и оборону, а британцы гарантировали бы им большее представительство в парламенте?

Чтобы разобраться с этим, вообразим пирог и условимся, что у обеих сторон равные шансы на победу, а лидеры оценивают свои затраты в 20 долларов. В таком случае обе стороны могут получить больше прибыли от мирного раздела этой суммы в ходе мирных переговоров.

Важный нюанс: группа в этом случае должна действовать как единое целое, то есть ее правители должны руководствоваться максимальной пользой и выгодой для интересов коллектива, а не только для самих себя. Это означало бы, что Джордж Вашингтон оценивает издержки и приобретения своих сограждан как личные издержки и прибыли, что он ограничивает свой ненасытный аппетит к землевладению и ради общего блага уступает драгоценные территории Канаде. В свою очередь для короны это означало бы, что король Георг и его аристократия, которая заправляет в парламенте, поступятся своими личными интересами и примут во внимание интересы рядовых солдат или сбои в деятельности британских торговцев – ни те, ни другие права голоса не имели. В этом случае развязывание войны для обоих правящих классов показалось бы слишком рискованным и затратным мероприятием с шансами на успех как при бросании монетки: орел – и они получают все, решка – все теряют. Как вы помните из примера с уличными бандами, силовое противостояние в перспективе способно принести победителю не больше 40 долларов, так что любое мирное деление, которое предлагает больше 40 % пирога, лучше войны.

Что произойдет, если мы откажемся от предположения о наличии великодушного автократа, унитарного актора, действующего во имя лучших интересов группы? Допустим, Джордж Вашингтон – земельный спекулянт и лидер узкого правящего класса отцов-основателей, а король Георг и его аристократы неподконтрольны и эгоистичны.

В самом простом случае эти эгоистичные, никому не подотчетные политические группы просто проигнорируют военные издержки, ведь для них важны только небольшие куски пирога, которые они могут заполучить. В результате диапазон переговоров сократится примерно таким образом.

Обратите внимание, мы все еще не говорим о вооруженной революции. Открытый конфликт предполагает издержки и для лидеров. Диапазон переговоров остается и в этом случае. Лидерам, даже авторитарным, в случае войны, как правило, есть что терять. Во-первых, вести ее дорого. Во-вторых, они могут лишиться власти, жизни или места в истории. Так что у них остаются стимулы договариваться, даже если они не такие весомые, как хотелось бы рядовым гражданам.

Предрасположенность к войне заметна во всей истории человечества. Без этого мы, вероятно, не смогли бы понять непрестанные войны в Европе раннего Нового времени или в Африке второй половины XX века, Но эта предрасположенность редко является определяющей. Скорее, она сужает набор мирных вариантов решения конфликтов и делает противников более уязвимыми к воздействию четырех других причин. С этой темой мы будем сталкиваться неоднократно.

Является ли предрасположенность к войне достаточно сильным самостоятельным фактором? Да, такое возможно. Дело в том, что правителям война порой оказывается выгодна. Они могут приобрести новые территории, заполучить трофеи или повысить шансы остаться у власти. Конфликт также раскрывает перед ними государственную казну, поднимает авторитет исполнителей и дает возможность прибрать к рукам еще больше контроля и власти [9].

Еще раз обратимся к примеру Американской революции. Предположим, Джордж Вашингтон и отцы-основатели ожидают получить некоторую долю пирога в случае компромисса с короной, но в случае военных действий имеют возможность заграбастать еще больше. В таком случае диапазон переговоров может сократиться до нуля, ситуация – перевернуться, что даст правящему классу очевидный стимул к войне [10].

Однако не это стало причиной Американской революции. Как в истории, так и в современности есть много сюжетов о том, как личные стимулы приводили к войне. Вспомним прощальное обращение президента США и бывшего генерала Дуайта Эйзенхаура. Покидая президентский кабинет, он беспокоился о том, что могущественный бизнес и военные элиты сужают диапазон переговоров. Он посвятил свое выступление военно-промышленному комплексу и призвал американцев быть бдительными [11].

В пьесе Уильяма Шекспира «Генрих IV» король советует сыну:

 
Веди войну в чужих краях, мой Генри,
Чтоб головы горячие занять.[3]3
  Перевод Е. Бируковой. – Прим. пер.


[Закрыть]
 

Легко можно представить непопулярного премьер-министра, который в преддверии выборов хочет получить поддержку населения, организовав нападение на врага. Политологи называют это эффектом сплочения [12].

Еще один распространенный пример – так называемые прокси-войны. Во время холодной войны Советский Союз и Соединенные Штаты поддерживали повстанцев в странах-сателлитах противника и финансировали борьбу с антиправительственными силами в странах-союзниках. Таким образом они вели войну чужими руками.

Такие конфликты в значительной степени помогают объяснить причины многих гражданских войн XX века. Сверхдержавам было, что приобретать в плане дележки глобального пирога. Но люди, оказавшиеся втянутыми в конфликт, не имели никакой возможности возложить ответственность за него на США или СССР.

Наконец, вспомним о кровавых алмазах и прочих поддающихся разграблению природных ресурсах. Политические волнения позволяют полевым командирам и коррумпированным чиновникам продавать драгоценные товары на черном рынке. Аналогичным образом лидеры, близкие к наркокартелям, могут рассматривать войну, нестабильность и вооруженные группировки как выгодное средство для наркоторговли. Все это дает неконтролируемым лидерам личные стимулы к развязыванию конфликтов [12].

Мы говорим не только о президентах, королевах и императорах, обладающих высшей властью. Нужно думать и о правящих кликах в целом. Это может быть мятежный генерал, сделавший ставку на войну, или главарь группировки, сколачивающий состояние на черном рынке. Если они видят, что лидер выступает за мир, личные интересы дают им мощный стимул подорвать его устремления. Мы называем их «отколовшимися группами», «экстремистскими группировками» или «спойлерами». Они часто появляются при наличии слабого лидера, хрупкой коалиции или неудачного стечения обстоятельств [15].

Предрасположенность к войне – частный пример более широкого явления, известного как агентская проблема. Она возникает, когда одна сторона – принципал — стремится заставить другую сторону – агента — действовать в своих интересах. Принципал беспокоится, что агент будет преследовать собственные интересы. Например, когда вы нанимаете юриста, финансового советника или агента по продаже недвижимости, вы можете подозревать его в том, что он постарается максимально увеличить свое вознаграждение, вместо того чтобы обеспечить для вас наилучшие условия сделки. Если вы – бизнесмен, нанимающий новых работников, можете беспокоиться, что они окажутся лентяями или ворами. Все это примеры агентских проблем.

В политике таких проблем не меньше. Например, в стране граждане являются принципалами, а лидеры – агентами. Предполагается, что лидеры должны действовать в интересах группы. Но, если их ничто не сдерживает, они нередко ведут себя иначе. У рядовых граждан нет больших денег, мобилизационных возможностей, военной силы или институциональных норм и правил для обуздания лидера – это агентская проблема, потому что общество без этого не может сдерживать и призывать к порядку лидера. Недостаток сдержек легче всего увидеть на примере короля-бога, императора или диктатора, которые вовсе не признают, что являются агентами народа. Но такая же проблема стоит в обществах с представительной демократией. Власти избираются на длительный срок, могут использовать финансовые средства для мобилизации сторонников и совершать тайные сделки за закрытыми дверями. Гражданам сложно уделять им пристальное внимание, оценивать деятельность политиков или не отвлекаться на всякого рода спектакли. Все это изолирует и скрывает действия политиков от избирателей.

Политические агентские проблемы и предрасположенность к войне проявляются и на низовом уровне. Возьмите уличные беспорядки, в которых сталкиваются люди различных рас или религий. Есть искушение относиться к такой деятельности как к внезапным вспышкам массового возмущения или недовольства. Президент США Ричард Никсон однажды сказал: «Бунты спонтанны. Войны требуют предварительного планирования». Но он ошибался. Да, можно объяснить бунт накопившейся злостью и обидой, и некоторые массовые протесты действительно не планируются. Но нельзя отрицать и роль невидимой руки элит.

Ученые, изучающие бунты и мятежи по всему миру, неоднократно подчеркивали, что насилие, как правило, возникает, когда лидеры используют свои финансы, политические организации и влияние на средства массовой информации для создания и стратегического развертывания уличных беспорядков в больших политических целях. Наиболее яркие примеры можно видеть в Индии, где в некоторых городах существует многолетняя традиция стычек между индусами и мусульманами. Однако это не происходит спонтанно. За стычками стоят «институционализированные бунтарские механизмы», сознательно создаваемые и реализуемые для победы на выборах или формирования национального общественного мнения. Элиты разрабатывают и используют эти инструменты разрушения, потому что извлекают из них пользу, не подвергая себя никаким издержкам [16].

Последний пример связан с судебными баталиями. Они могут показаться весьма далекими от воюющих стран или религиозных групп. Но в основе лежит та же теория, правомерность которой подтверждают масштабы этих баталий. Юридические битвы, как и войны, обходятся очень дорого и связаны с рисками для обеих сторон. Их стоимость, включая гонорары, длительные отсрочки и прочие нюансы, создают диапазон договоренностей, или зону возможного соглашения. Именно поэтому стороны в гражданских спорах, как правило, находят решение или договариваются. Некоторые тяжбы, разумеется, заканчиваются непосредственно в суде, в ходе продолжительных судебных слушаний. В таких случаях корень проблемы следует искать среди пяти причин, по которым договориться оказывается невозможно. Нередко за судебной тяжбой может скрываться склонность агентов к открытой конфронтации.

Есть исследование, в котором анализировались дела мексиканского суда по трудовым спорам. Работники подавали иски на работодателей за задержки зарплаты. Обычный человек, прочитавший соответствующее законодательство, предположит, что закон на их стороне. Но на практике маленький человек редко выигрывает подобные дела, поскольку компании находят множество формальных причин для задержек зарплат. Если вы обратитесь к государственному юристу, который не получает больших гонораров за участие в судебном процессе, он даст вам реалистическую оценку перспектив дела и поможет урегулировать спор без судебного разбирательства. Но если нанять частного адвоката, ориентированного на гонорар, его оценка может оказаться совершенно иной. Частные юристы, как правило, подчеркивают возможность крупного выигрыша, оформляют достаточно большие иски и запрашивают высокие гонорары. Но это не значит, что они могут добиться лучших результатов. Их стимулы активизируются предрасположенностью к войне. В итоге они обманывают трудящихся, которые не знают всех тонкостей закона. Это еще один пример агентской проблемы.

Исследовали провели эксперимент: работников информировали об их шансах выиграть дело. Если исследователи передавали эти же сведения частным юристам, ничего не менялось: адвокаты не доносили информацию до клиентов и продолжали подавать бессмысленные иски. Но если исследователи давали информацию непосредственно рабочим, те оказывались гораздо более склонными решать дело в досудебном порядке и в результате получали и свои деньги, и большее удовлетворение [17].

К сожалению, на войне не так легко решать агентские проблемы. Простого информирования людей недостаточно, Само общество должно искать способы заставить своих лидеров вести себя ответственно и противостоять частным эгоистическим интересам. Это и является достоинством группы: дело не в том, что лидер имеет собственные интересы, а в том, насколько его удается сдерживать.