Текст книги "Любовь.com"

Глава 10

Андрей сидел у монитора. Работать не хотелось. Статью о Лебедевой читать не хотелось. Другие статьи тоже читать не хотелось, хотя и нужно было это делать. Хотелось нажать кнопку «Отправить и получить», но это было глупо и бесполезно. В комнату заглянул сияющий Юрий. Он потер ладони и почесал кончик носа. Андрей понял, что у друга появилась новая идея. И, естественно, гениальная, а какая же еще?

Надо сказать, что Юрий был его другом с детства. Ну, скажем, даже не с детства, а с того времени, которое тогда называли «переходный возраст», а сейчас – «тинейджерство».

Тогда они, два малолетних дурака, записались в секцию альпинизма. Родителям, естественно, не сказали. Андрей знал, что его мама упала бы в обморок, представив сына, болтающегося на страховочном канате под Эльбрусом или на Пике Коммунизма. Как оказалось впоследствии, мама Юры Трофименко была бы с ней солидарна.

Но призыв заводной старушки-тренерши и песни Владимира Высоцкого из фильма «Вертикаль» пересилили страх высоты. Да что там страх высоты, даже страх перед мамами был преодолен. «Если друг оказался вдруг…», «Здесь вам не равнина, здесь климат иной…» Горы навеки, ну как же иначе? Правда, ни на Памир, ни в Гималаи, ни даже на Кавказский хребет покорителей вершин так и не занесло. Дело ограничилось Крымскими горами – не самыми высоким в мире, но вполне достаточными для того, чтобы переломать все кости. Но и здесь, под Симеизом, было просто здорово. Страховок, касок, альпенштоков и песен про «изгиб гитары желтой» по ночам у костра хватало с лихвой.

И именно здесь, в Крыму, в тренировочном лагере на южном отроге произошел конфликт, после которого Андрей зауважал Трофименко. Да что там зауважал… Они стали друзьями. Каша заварилась из-за Иры Савичевой – первой красавицы 10-го «Б». Ирка, наверное, заботясь о будущих рекордах страны, заявила, что отдаст руку и сердце тому, кто утром сам доберется до отметки № 5 – красной линии на отвесной скале.

На тропу покорения красавицы Савичевой вышли всего двое – Юра и Андрей. И все бы было хорошо, и, может быть, сейчас жену Андрея звали бы Ира, а не Ольга, если бы он тогда не сорвался. Утром скала от росы совсем скользкая – особенно, если покоряешь ее в кедах фабрики «Большевик». Андрей тогда умудрился ухватиться руками за какой-то уступ и, кто знает, может, и не было бы сейчас в таблоиде главного редактора Будникова, если бы не Юра. Трофименко тогда держал страховку изо всех сил, тянул канат, как никогда в жизни – и, кажется, с тех пор больше никогда настолько серьезно не напрягался. Потом они сидели вдвоем над долиной, и впервые в жизни пили портвейн, и поклялись никогда ни на ком не жениться.

А теперь… Юрка превратился в чуть карикатурного плешивого начальника и стал носить дурацкие запонки. Но, по-прежнему, всегда был готов помочь лучшему другу.

– Старик, я кое-что придумал, – подтвердил его мысль Юра. – Гениальная идея, ты послушай…Тебе точно понравится. Только дослушай до конца.

– В баню – нет. К массажисткам – нет. На стриптиз – нет. В бордель – нет! – спокойно ответил Андрей. – Я ничего не упустил? Или ты придумал нечто уж совсем экзотическое?

Юрий присел на край стола и выдержал паузу. Поболтал ногой, посмотрел на свой «Роллекс», после чего наклонился к Андрею и продолжил интимным голосом:

– Смотри, что мы сделаем. Я сейчас дам задачу маркетологам – разместить рекламу в Интернете. Все равно рекламный бюджет надо как-то отбивать. А эти дебилы ни хрена не делают, целый день в «стрелялки» рубятся. Вот пусть и займутся.

– И что? – не понял Андрей. – Какую рекламу? Зачем? Что ты хочешь получить??

– Мы дадим рекламу на твоем почтовом сервисе, – продолжил Юрий. – Ну, в смысле, не на твоем, а том, где находится ящик твоей барышни. А в ответ они окажут нам маленькую услугу – дадут адрес ее компьютера – АйПи. Ну а дальше уже дело техники. Вычислим ее, как заюшку. Никуда не денется.

– Вчера ты говорил, что я сошел с ума… – заметил Андрей. – А за ночь так резко поменял мнение?

– Я и сегодня могу повторить, что ты сошел с ума, – ни капли не смутился Юра. – Но это не мешает мне попытаться помочь старому другу – шизофренику. Правда, вся процедура займет какое-то время. Пока договора подпишем, пока деньги прогоним… Но это все-таки вариант. Лучше, чем ничего.

– Спасибо, дружище! – искренне ответил Андрей. – Нет, правда, спасибо. Ты настоящий друг!

– Мы своих раненых не бросаем, – хлопнул Юра по плечу друга. – Брось мне, кстати, по «мылу» ее адресок.

– Угу, отправляю, – Андрей залез в почту и скопировал адрес. – Уже ушел тебе на почту. На рабочую.

– И это… – добавил Юрий, – имя там или ник предмета твоей любви тоже напиши. Прямо в теле письма.

– Ольга… – ответил и одновременно написал в новом письме Андрей. – А фамилии не знаю.

Юрий вдруг засмеялся. Громко засмеялся и хлопнул друга по плечу, как бы приглашая посмеяться вместе с ним.

– Ты чего? – снова переспросил Андрей. – Или опять поиздеваться хочешь? Ну давай, скажи какую-нибудь шуточку-прибауточку. Попохабнее желательно. Заслужил.

– Слушай, вот тебе везет именно на Ольг. Ты, я помню, в школе встречался только и исключительно с Ольгами и жена у тебя… – Юрию пришла в голову неожиданная мысль. – Слушай, а может, ты со своей женой это… Виртуальный роман крутишь? В смысле – переписываешься? Откуда ты ее вообще взял? С какого ресурса она вползла в твой воспаленный мозг?

– С сайта знакомств, – чуть запнувшись, ответил Андрей. – С какого-то нового…

Трофименко с уважением покивал головой. Сайты знакомств – это была отдельная тема местного Казановы. Половину рабочего времени Юра проводил именно там – рассылая заранее подготовленные обращения ко всякого рода «Пантерам», «Ангелочкам» и «Кошечкам», заслуженно считая себя большим специалистом в этом деле. Андрею показалось, что друга даже задело то, что некая «Ольга» переписывается не с ним, а с Андреем.

– Какой именно сайт? – уточнил Юра. – Я вроде все их знаю. Или что-то все-таки упустил?

Андрей отлично помнил этот сайт – «Любовь. сом». Чуть эстетский дизайн, чуть более сдержанные баннеры. Забрел он туда случайно, после очередной ссоры с Ольгой. И забрел, можно сказать, по совету Юрия. В том смысле, что Трофименко как-то вслух упомянул о нем, а Андрей адресок запомнил. И вечером, когда офис опустел, набрал его в адресной строке браузера. Пока сайт этот грузился, Андрей испытывал какое-то непонятное чувство стыда. Помнится, даже кровь тогда прилила к ушам. Как будто делал что-то в высшей степени неприличное и непорядочное. Это, наверное, говорили в нем его далекие предки по отцовской линии – он недавно выяснил, что один из братьев прадеда был попом, а один из братьев отца того попа вообще ушел в чернецы и забрался аж в Оптину Пустынь. Андрей предложил своей глупой стыдливости немного помолчать и залез на страничку номер один.

Первой ему понравилась девушка, похожая на Анджелину Джоли в юности. Однако, приглядевшись, Андрей понял, что это и есть Анджелина Джоли в юности. Только живет она почему-то в Днепропетровске, ей восемнадцать лет и интересуется она сексом на одно свидание. По крайней мере так было написано в разделе «Цель знакомства». А неподалеку от нее, буквально на следующей страничке обнаружилась проживающая в Калуге Ума Турман, интересующаяся садо-мазохизмом и сексом за деньги. И это Андрей еще не всех звезд в лицо знал. Словом, разводняк был здесь, судя по всему, обычным явлением.

Поэтому Андрей выбрал девушку, точнее несколько девушек без фотографий (все равно все эти фотографии – полная лажа, дымовая завеса), у которых в «целях знакомства» значилась «переписка» (жене он изменять не собирался, просто хотелось общения). Он написал трем или четырем девушкам, но ответила одна. Ольга. Поболтав буквально пару дней, они с этой Ольгой обменялись адресами электронной почты, дружно решив, что дольше оставаться в «этом гадюшнике» им не хочется. Анкету с сайта знакомств его визави удалила уже на следующий день после такого совместного решения. Это очень Андрея порадовало.

Когда удалял свой аккаунт, он еще раз проверил, исчезла ли ее анкета. И с удовольствием прочел: «Анкета удалена». Конечно, ничто не мешало ему остаться на сайте. Однако Андрею показалось, что найдя одного друга по переписке, он уже не имеет морального права переписываться с кем-то другим. С его точки зрения это было сродни измене, только теперь уже этому, новому другу. Да и переписываться с несколькими девушками – все равно что ни с кем не переписываться.

– Так на каком сайте познакомились? – Юра вернул мысли друга в сегодня и сейчас. – Может, и я туда зайду, посмотрю. А то одному тебе и столько счастья.

– Да не помню уже… – Андрей сделал вид, что пытается вспомнить. – Или на форуме каком-то…

– А фотка была? – поинтересовался Юра. – Или фотки? Или вот теперь еще бывает и видео добавляют.

– Нет… – ответил Андрей, – я фоток не видел. Да и вообще, все это – полная лажа и сплошной разводняк.

– То есть ты думаешь, это не твоя супруга?

– Да нет. Вряд ли… – задумчиво проговорил Андрей. – Ольга… Ну, в смысле та Ольга, которая моя жена. Она бы ни за что не стала таким заниматься. Точно нет. Она… слишком правильная, слишком… вменяемая.

– Жаль, вот была бы хохма… – опять улыбнулся Юрий. – В смысле – прикол.

Но Андрею было явно не до приколов. Он глубоко задумался. И даже побледнел. Вероятность такого поворота событий все-таки существовала – Ольга, его Ольга, конечно, до отвращения рассудочна и холодна, но… она же живая женщина и ей может захотеться того же, чего и ему. Или даже большего. По крайней мере никаких аргументов, исключающих такой поворот событий, Андрей не находил. Все могло быть, все… Почему бы его супруге, точно так же, как и ему самому не зайти на сайт знакомств, не завести там аккаунт, и не познакомиться с неким мужчиной…

– Что такое? – удивился Юрий. – Ты аж побледнел, старик. Что-то случилось?

– Пойдем покурим… – проговорил Андрей. – Уши уже пухнут. У тебя зажигалка есть?

Андрей докурил сигарету и сразу же прикурил от бычка новую. Затянулся и закашлялся. Юрий с удивлением посмотрел на друга.

– Да что случилось-то? – нарушил он затянувшееся молчание. – Можешь толком объяснить?

– А вдруг это все-таки Ольга? – проговорил задумчиво Андрей. – В смысле, моя Ольга. Жена. Супруга.

– Ого… – сразу же оценил ситуацию Юрий. – Прикол все-таки получился.

– Не вижу ничего прикольного, – заметил Андрей. – То есть тебе, может, и прикольно. А мне, знаешь ли, все это совсем не нравится. Не до смеха…

– Не, ну, я не в том смысле, что прикол, а в том, что вот как оно бывает… – не очень внятно выразился Юрий, – пишешь и пишешь письма всякие, с дамочкой любезничаешь, а потом вуаля, а это твоя собственная жена…

Некоторое время они курили молча, каждый думая о своем. Андрей перебирал в уме письма, пытаясь найти хоть одно указание на то, кто ему отвечает: жена или все-таки нет. И получалось как-то… Вернее, не получалось – не вспомнил он ничего подобного.

Теперь было бы недурно вспомнить, что писал сам – не упоминал ли он что-то такое, чего Ольга явно не поймет. Да вроде бы нет, не упоминал. Хотя хрен его знает, чего именно она может не так понять. Могла бы не понять даже сам факт такой переписки.

А Юрий тем временем думал, чем помочь другу. И кажется, придумал.

– В общем, так, – авторитетно заявил он. – Чтобы ее вывести на чистую воду, тебе нужны детали, мелочи. Какую музыку она любит, кино? Или рестораны какие-то упоминала. Может, клубы ночные, может, фестивали. Любая мелочь в этой ситуации нам поможет. Вспоминай давай. Шевели извилинами.

– Кино? Музыку? – пробормотал Андрей.

А ведь он и в самом деле не знал, какую музыку, например, любит его подруга по переписке, не ведал он и о ее любимых актерах, или блюдах, или… С другой стороны, не имел он на винчестере своего мозга подобной информации и о супруге. Вроде бы когда-то ей АВВА нравилась… Но, во-первых он был не уверен, что именно АВВА, во-вторых вкусы могли поменяться, а в третьих АВВА могла нравиться не жене, а кому-то другому. Уж очень много лет он не задумывался о том, чем живет его половина, в смысле, жена. И слишком давно у них не было тем для разговоров.

То есть темы были, конечно… Но это были разговоры об общих знакомых или о том, что нужно новую мебель приобрести. О Катьке, болезнях, родителях, работе, отпуске, кредитах, СТО, о… мусоре, который не вынесен, в конце концов. Обо всем, словом. Но вычленить из этих разговоров описания или хотя бы упоминания того, что нравится или не нравится Ольге, было просто нереально. Хотя…

– Знаешь, я вспомнил, – немного подумав, сказал Андрей. – Она любит белые розы и эклеры.

– Кто? – спросил Юрий. – Ольга?

– Ольга, – кивнул Андрей.

– Которая? – ухмыляясь, уточнил Юрий. – Жена или… та, вторая. Хотя, может быть, это одна и та же дама.

– Та женщина, которая со мной переписывается, – у Андрея появился план, и он приходил в себя прямо на глазах. – Она писала, что любит эклеры и белые розы. Спасибо тебе, старик. Проведу-ка я небольшой эксперимент.

– Удачи! – хлопнул его по плечу Юрий. – Потом расскажешь, интересно ведь.

Андрей погасил окурок в пепельнице и помчался к компьютеру. Открыл письмо и застучал по клавиатуре.

Глава 11

From: Andrew

To: Olga

Привет!

Решил я все-таки написать тебе письмо. Знаешь, о чем я хочу поговорить? Я хочу поговорить о дружбе!

Знаешь, терять друзей – это очень плохо. Это просто ужасно. В конце концов, у меня не так много друзей. Приятелей, коллег, знакомых – сколько угодно. А вот друзьями как-то не обзавелся. И я тебя терять не буду. Может, я и перестал быть твоим другом, но ты-то моим другом остаешься. Я буду писать тебе и дальше. Хочешь – внеси меня в черный список. Хочешь – пожалуйся на меня администратору, как на спам. Но я хочу тебе писать. И буду…

Я не потеряю своего друга.

Sincerely,

Andrew

Спустя пару часов Андрей подошел к двери своей квартиры, держа в руках охапку белых роз – мокрых, благоухающих, колючих – и коробку самых дорогих эклеров, какие только смог найти в городе. Вдохнув, как перед прыжком в воду, он позвонил и прислушался.

– У тебя что, ключей нет? – Ольга открыла дверь и увидела цветы. – Боже мой! С ума сойти… Вот это сюрприз!

Андрей впервые за много дней поцеловал жену. Не то чтобы он не любил эти телячьи нежности. Очень даже любил. Просто ритуал этот сначала стал дежурным, а спустя время и совершенно выпал из их жизни. Не до поцелуев стало.

– Теперь, как приличная женщина, – заявила Ольга, пряча лицо в цветы, – я просто обязана приготовить ужин. Пойду, гляну, что у нас в холодильнике имеется.

– Не надо, – возразил Андрей. – Я эклеры купил. Классные. Свежие и с заварным кремом.

– Экле-е-еры… – с сомнением протянула Ольга. – Эклеры – это, конечно, хорошо. Но я не уверена…

– Ты не любишь эклеры? – затаив дыхание, Андрей посмотрел жене в глаза.

– Люблю. Просто обожаю… – с жаром заявила Ольга. – Правда, обожаю… Но…

– Что-то не так? – Андрей все внимательнее всматривался в лицо жены. От ее ответа сейчас зависело слишком многое. Она это или не она, думал Андрей.

– Каждый эклер – это лишние полчаса на велотренажере… – улыбнулась Оля, понюхала розы и легкомысленно добавила: – А, подумаешь! Я намереваюсь съесть три как минимум. Подумаешь, каких-то полтора или два часа.

И засмеялась. Андрей выдохнул. Все складывалось, все было правильно. Значит, она любит эклеры. Одно попадание есть. А любит ли она белые розы? Вот в чем, как говорится, вопрос. Надо спросить, но не резко, а так, мимоходом, как будто к слову пришлось.

– Хорошо, – сказал он. – Я пойду, руки помою, а ты сделай кофе. Если ты действительно приличная женщина. И будет прекрасно, если ты его заваришь в джезве, как положено приличному кофе.

– Есть, сэр! – отдала ему честь Ольга. – Будет сделано, сэр! Кофе крепкий, черный и на ночь. Давненько такого у нас не бывало. Но мне нравится.

Уже через десять минут супруги сидели на кухне, а через пятнадцать Ольга умяла три запланированных эклера и взяла четвертый, внеплановый. Андрей смотрел на нее с умилением – ему всегда нравилось, как она ест. С аппетитом и самозабвенно.

Впервые он угощал Ольгу пирожными через два дня после знакомства. Их студенческая группа тогда разгрузила вагон с арбузами, и на заработанную пятерку можно было совершенно свободно гулять и даже кутить. Пятерка, синяя, с изображением Спасской башни, тогда была ой какими большими деньгами. Тем более для них, совсем небогатых студентов.

Выбор же пирожных тогда был куда меньшим, чем сейчас – «трубочки», «корзиночки», наполеоны и эклеры. Андрей, поджидая будущую жену в кафетерии, за стоячим столиком, купил все – и разложил на тарелке. Ольга, увидев все это, покраснела, бросила на поклонника странный взгляд, и взяла длинными пальцами эклер… Андрей понял, что впервые в жизни кого-то так захотел… Но действительно ли она любила именно эклеры, или же выбор тогда был случайным, за столько лет супружеской жизни он так и не узнал. Как-то не очень это его интересовало.

– Вкусно? – спросил он. – Нравятся тебе эклеры? Я вот вспомнил, что ты вроде их любила когда-то.

– Божественно, – с набитым ртом попыталась улыбнуться Ольга. – Сто лет их не ела. Обожаю.

– А цветы тебе как, понравились? – продолжил Андрей. – Я имею в виду розы?

– Угу, – Оля отправила в рот остатки четвертого пирожного и с интересом посмотрела на пятое. – Очень понравились. Надо, кстати, в вазу их поставить.

– Вот, понимаешь, – стараясь говорить непринужденно, произнес Андрей, – ехал я мимо цветочного базарчика – увидел розы. Таких белых я давно не встречал. И вспомнил, что ты их любишь – именно белые. Ну а потом уж прикинул, что с цветами и без пирожных домой ехать глупо.

– Все женщины любят белые розы, – взяв пятый эклер, уверенно ответила Ольга. – И эклеры тоже любят все женщины. Ну, может, есть одна-две, которые не любят. Но мне кажется, что и эти, которые не любят, на самом деле любят. Просто по каким-то причинам лгут себе и социуму…

Да, Ольга, как все женщины, иногда считала, что ее вкусы идеальны. И потому говорила о всех женщинах так уверенно и безапелляционно. Но даже самому мудрому человеку порой свойственно заблуждаться, верно?

– Слушай… – начал было Андрей, но тут же подумал, что дальнейшие расспросы вызовут ненужные подозрения. И замолчал.

– Ну? – спросила Ольга. – Что?

– Да нет. Такое… – замялся Андрей. – Ты прости за утро. Я был неправ. Раскаиваюсь.

– Да я тоже была не права, – с легкостью признала Ольга. – И тоже раскаиваюсь. Ты сильно обиделся?

– И совсем не нужно нам разводиться… – обнял Ольгу Андрей. – Правда ведь?

– Правда, – прижалась к нему Ольга, – не будем разводится. Пусть разводятся те, кто не любит роз и сладкого.

Некоторое время супруги просидели, как пасторальная парочка на картине: обнявшись, глядя куда-то вдаль и молча. Как всегда, говорить было не о чем.

– Пойдем, может, спатки? – предложил Андрей. – Завтра на работу вставать рано.

– Иди. В смысле – жди меня в спальне, – игриво улыбнулась Ольга. – Хорошо?

– Намек понял, – выходя с кухни, подмигнул ей Андрей. – Только поторопитесь, девушка.

Ольга сгребла со стола посуду и поставила в мойку. Немного подумав, открыла воду. Но еще немного подумав, закрыла. Завтра помою, подумала она.

Секс в сорок-сорок пять выглядит не совсем так, как в девятнадцать-двадцать. После сорока к сексу начинаешь относиться серьезно и ответственно. Наверное, это его – секс – и убивает. Однако ничего не поделаешь, многие думают, что уже вроде… не солидно, что ли, заниматься этим где попало и как попало. Если в принципе слова «солидно», «серьезно» и «ответственно» вообще можно применить к данному конкретному понятию.

Однако супруги Будниковы подошли к сексу именно так: очень солидно и очень ответственно, даже чересчур.

Андрей пошел в спальню и тщательно расправил постель. После чего открыл форточку.

Ольга пошла в ванную и после душа обрушила на себя пахучую волну парфюмерии: дезодорант – духи – шампунь.

Андрей разделся и лег. Но что-то в собственном запахе показалось ему… неэротичным, что ли. Он сменил Ольгу в ванной и тоже обрушил на себя парфюмерную волну с запахом ландыша, лайма и каких-то экзотических трав.

Ольга тем временем достала купленную именно для такого случая и надолго спрятанную в недрах шкафа-купе суперэротичную ночную рубашку, которая куда больше выставляла напоказ, чем скрывала. А немного подумав, затеяла перестилать постель…

Словом, через какие-то сорок минут супруги все-таки улеглись в постель и некоторое время повозились под одеялом… Потом еще повозились..

– Слушай, – предложила Ольга, – давай свет выключим? А то что-то как-то…

– О’кей, – согласился Андрей. – Я сейчас.

Он встал, щелкнул выключателем, и комната погрузилась во мрак. На обратном пути он очень больно ударился об некстати стоящий на дороге пуфик, и, громко выругавшись, рухнул в постель. При этом больно придавив Ольге руку. Ольга простонала, однако вовсе не от нахлынувшей страсти и накинула одеяло на себя и на Андрея. Они еще немного повозились, повозились, да возня как-то сама собой и прекратилась… Некоторое время супруги полежали молча. Уже ничего не хотелось. Решительно ничего.

– М-да… – нарушила молчание Ольга.

А что еще говорить-то было?

– Сколько мы уже этим делом не занимались? – спросил Андрей.

– Не помню… – вздохнула Ольга. – Видимо, последний раз – в отпуске, в Турции.

– Вот же черт… – вздохнул в ответ Андрей. – Ты расстроилась? Сильно?

– Да нет… – пожав в темноте плечами, ответила Оля. – Ну, то есть немного, конечно, расстроилась… Да ладно, с кем не бывает.

– Слушай, а давай куда-нибудь съездим, отдохнем? – предложил Андрей. – Надо бы нам отдохнуть.

– Куда? Когда? – печально заметила Ольга. – Меня сейчас с работы не отпустят… Тебя, кстати, тоже.

– Ну, может, на субботу и воскресенье, – обнял Ольгу Андрей. – На дачу. А, как ты на это смотришь?

– На дачу? – положила ему голову на плечо Ольга. – Мудро. Сто лет мы не были на даче. Можно и съездить… Ладно, завтра поговорим. Спать хочется. Спокойной…

Не договорив последнюю фразу, Ольга заснула. А Андрей подумал, что завтра надо бы начистоту поговорить с супругой. Просто спросить ее обо всем, что его волновало. Эта мысль его неожиданно взбодрила. Настолько, что захотелось выйти покурить. Он немного поборолся с этим неожиданно и не к месту возникшим желанием. Потом успокоил себя тем, что не заслужил он трубочку на сон грядущий, поскольку мужчиной себя сегодня не показал и… тоже заснул. А ветерок из форточки, открытой, чтобы охлаждать предполагаемые страсти, бесцельно трепал край занавески до самого утра.

Должно быть, эта прохлада и разбудила Андрея в начале четвертого утра. Не просто разбудила – включила мозги на полную мощность. Хорошо, хоть вставать не потребовала. Андрей повернулся набок, накрыл ухо и попытался уснуть. Но понял, что сделать ничего не сможет – сон сбежал от него, как удачливый воришка.

Рядом уютно сопела жена, а в голову стали лезть мысли. Как Макс Отто фон Штирлиц, Андрей пытался вернуться в прошлое, пытался понять, когда все закончилось? Может, тогда, в двухтысячном?

Двухтысячный год стал знаменательным годом для тех, кто, несмотря на существование китайского, иранского, или древнеиндийского летоисчисления викрам-санват, все еще живет по григорианскому календарю. То есть для наших соотечественников. Многие даже не могли представить, насколько все изменится с наступлением нового тысячелетия.

Сразу же после Старого Нового года случилось нечто неординарное: был вынесен приговор знаменитой Слоновской группировке, или просто «Слоновским», или еще проще – «Слонам». Андрей, как настоящий журналист, конечно, отвел несколько страниц громкому делу. В июле горела Останкинская башня, что дало повод поместить событие в «Топ – 10 крупнейших техногенных катастроф Москвы после распада СССР».

В этом же году впервые на сцену вышли три участницы группы «ВИА Гра» и зритель был покорен волной эротичного позитива, исходящей от красоток, исполняющих прекрасную грузинскую музыку. Надо ли говорить, что трио немедленно было включено Андреем Будниковым в круг освещаемых редакционных интересов?

Открылись Олимпийские игры в Сиднее, и пришлось взять на работу спортивных обозревателей, которые изводили Будникова и Трофименко, требуя, чтобы интервью с тренерами сборных были помещены на первых страницах.

– Когда идет Олимпиада – то да, надо!!! – надсадно орал Юра Трофименко на совещаниях. – А если она уже закончилась – то какого черта?! Спортсмены – не звезды шоу-бизнеса! Они, к сожалению, не бухают и не устраивают пьяных скандалов!!!

– Устраивают, – буркнул спортивный обозреватель. – И бухают, как и все здоровые люди!

– Да! Но крайне редко!

Так все и шло по нарастающей, даже газета стала называться «таблоид». Андрей завел привычку курить трубку, они с Юрой покупали «Хеннеси» или «Мартель» и стали ходить в дорогие рестораны на «встречи» с заказчиками.

Мимо Андрея проходила вереница личностей: политиков и звезд, актеров кино и владельцев овощебаз, стилистов известных людей и гламурных моделей, просто мажоров с претензией и людей с амбициями, приехавших из глубинки, начинающих писателей и ушедших на покой хоккеистов, помощников депутатов и любовниц командармов, пророков религиозных сект и республиканских генсеков, перспективных боксеров и прочих так необходимых для таблоида личностей.

В то же время Ольга, благодаря удачно проведенным делам, прослыла «грамотным и успешным юристом» и, сама не понимая каким образом, превратилась в крайне серьезную и ухоженную деловую женщину.

Ее называли на «вы», ей варила кофе секретарша, мужчины на деловых встречах и переговорах кратко пожимали ей руку, Ольга переходила к делу, легко управляла разговором, видела проблемы, играючи устраняла их. И только вечером замечала, что устает все сильнее.

Ради отдыха можно было уехать на море, пойти по магазинам, посидеть с подругами. Катя особого внимания к себе не требовала – пропадая на курсах английского, на теннисных кортах или еще где-нибудь, благо индустрия «чем занять ребенка» процветала вовсю.

Все чаще Ольга, позвонив Андрею, слышала в ответ: «Зай, сорри, я на встрече» или «Прости, я очень занят» или краткое «Перезвоню позже». При всем этом Ольга была уверена, что Андрей не бегает по бабам. Хотя возможности перед ним открывались невероятные – таблоид был спонсором вечных непрекращающихся шоу, презентаций и фестивалей. Всевозможные участницы, «Вице-мисс Хабаровск», или «Мисс Днепропетровск», или «Студенческая королева Николаева» размещали разносторонние цветные и дизайнерские черно-белые портфолио у Будникова и Трофименко.

Ольга совершенно не ревновала. Она знала, что если Андрей собирается на выходные на рыбалку, то так и есть: он будет сидеть на берегу озера и удить вместе с Трофименко и «менеджером по сбыту», которого никто уже не называл «Сеня-Десантник». Бывший монстр продаж в электричках теперь гордо носил костюм, запонки, и назывался «Семен Семенович Фролов, офицер воздушно-десантных войск в отставке».

Тут надо все же сказать о нем несколько слов. Семен Семенович уверенно рулил отделом сбыта, так же, как некогда вещевым довольствием Седьмой гвардейской Краснознаменной ордена Кутузова II степени воздушно-десантной дивизии, или просто «каптеркой». Все у него было вовремя, реализаторы таблоида были трезвыми и подтянутыми, как и сам Фролов. Единственное, что в день ВДВ, второго августа каждого года, Семен Семенович преображался.

– Понимаете, парни, – говорил он Андрею и Юрию, – когда я надеваю тельник, берет, вижу боевых друзей – все, сердце плачет!!! Ну, давайте, за наше Вэ-дэ-вэ!!!

Андрей и Юра понимающе поддакивали, шашлык с ухой удавался, и Ольга к такому отдыху супруга претензий никаких не имела.

Она полюбила уютные вечера на диване у выключенного телевизора, выходные в фитнес-центре с бассейном и салоном красоты. Рядом с диваном лежало великое множество детективов и женских романов, на чтение которых уже находилось время. Поджидая Андрея с работы или с рыбалки, Ольга с удовольствием ни о чем не думала. Иногда. А порой от мыслей просто не находила себе места.

Да, то были самые разные заботы о самых разных вещах. Иногда она вспоминала и о муже. Ее беспокоило состояние Андрея. Вроде бы все хорошо, но Андрей как-то… тускнел.

Сначала, когда развивалась газета, супруг вроде радовался, горел, зарабатывал, старался, а потом, когда все стало уже хорошо и стабильно… заскучал. На все вопросы отвечал Ольге коротко: «ничего, зайчик, все норм» или «на работе устаю». Но Ольге казалось, что дело в другом. И в один прекрасный день решила с Андреем поговорить.

Ни о чем не подозревая, в то субботнее зимнее утро Андрей завалился на диван с книгой в руках. Обложка была какая-то черно-серая, без названия, на титуле полустертые буквы складывались в название «Мои скитания» знаменитого Владимира Гиляровского. Андрей пытался знакомиться с тем, как было поставлено газетное дело в конце XIX – начале ХХ века и понять, насколько то, что у них происходит в «таблоиде», отличается от дел великих предшественников.

Классик журналистики рассказывал:

«28 июня мы небольшой компанией ужинали у Лентовского в его большом садовом кабинете. На турецком диване мертвецки спал трагик Анатолий Любский, напившийся с горя».

Андрей вздохнул и перевернул страницу:

«…мы пресытились шампанским, а Лентовский своим неизменным «Бенедиктином», который пил не из ликерных рюмочек, а из лафитного стакана.

– Осадить пора, Миша, теперь не дурно бы по рюмочке холодной водочки и селяночки по-московски, да покислее, – предложил Любский.

Явился буфетчик.

– Серега, сооруди-ка нам похмельную селяночку на сковороде из живой стерлядки, а то шампанское в горло не лезет.

– Можно, а пока вот вам дам водочки со льда и трезвиловки, икорки ачуевской тертой с сардинкой, с лучком и с лимончиком – как рукой снимет.

Жадно все набросились после холодной водки и тертой икры с сардинкой на дымящуюся селянку».

Андрей почувствовал, что хочется есть. О, а вот и о газетном деле наконец речь пошла:

«Пастухов при своем «Московском листке» начал выпускать ради выставки, в виде бесплатного приложения к газете, иллюстрированный журнал «Колокольчик», а редактор «Русского курьера» Ланин открыл на выставке павильон «шипучих Ланинских вод», и тут же в розницу продавал свой «Русский курьер».

«Кислощейная газета» – как называл ее Пастухов, помещая в «Колокольчике» карикатуры на Ланина и на все лады расхваливая в иллюстрациях и тексте выставочный ресторан Лопашова».

Андрей закрыл книгу. Да, примерно все так же, как сейчас.