Текст книги "Ее темные рыцари"

– Нет, извини.

Если бы я полюбила своих витязей и это чувство было бы взаимным, кто знает… Но это признание я не произнесла вслух – отвлек звонок в дверь. И никогда теперь не скажу, ведь если нам что-то мешает, значит, сама судьба дает подсказку молчать.

Осмелев благодаря присутствию вампира, я, не взглянув в глазок, сразу открыла дверь.

– Добрый вечер, Герда. – В бледно-голубых глазах платинового блондина привычная небрежность, и я точно знаю, по отношению к кому. – Я могу войти?

От испуга я онемела и безвольно отошла в сторону. Младший Томасовский, не останавливаясь в коридоре, чтобы снять туфли, прошествовал сразу в кухню. Эх, а если бы посмотрела в глазок, то затаилась бы у двери, и Артур ушел бы, подумав, что никого нет дома.

– Это правда? – буравя вампира гневным взглядом, задал Томасовский странный вопрос.

И получил такой же непонятный ответ:

– Возможно.

Угрюмо сжатый рот незваного гостя напоминал тоненькую нить. Губы Болконского кривились в наглой усмешке. Два блондина, но такие разные… И если первого я боялась с детства, то второму, своему блондину, была готова даже простить привычку ходить в обуви по квартире.

То, как они смотрели друг на друга, внушало опасение, что мирное молчание скоро закончится. И я попыталась разрядить обстановку:

– Артур, может, кофе или чаю?

Младший Томасовский давно заставил перейти с ним на «ты». Но «тыкать» ему я старалась как можно меньше, сама не знаю почему.

Гость бросил настороженный взгляд на оранжевую кофеварку, стоящую на подоконнике, и выбрал чай.

– И, Герда, я буду пакетированный, без сахара, – уточнил Артур, намеренно развернув стул так, чтобы сидеть спиной к Лазарусу.

Ух, какое явное пренебрежение! Я бы не рискнула поворачиваться к недружественно настроенному вампиру тылом. И зря он выбрал чай, кофе лучше. Как и дед, я обожала этот напиток, и одна из полок шкафа ломилась от всевозможных сортов. Бывший студент даже как-то подарил любимому преподавателю пачку дорогущего «Копи Лювак». Правда, я наслаждалась потрясающим вкусом до тех пор, пока не узнала, что кофейные зерна собирают из экскрементов мусангов, малайских куниц. Дед же продолжил его пить, подшучивая над моим всякий раз зеленеющим лицом, когда кухню заполнял тонкий аромат.

– Так о какой правде ты говорил? – напомнила я.

– Охота на колыбельника прошла неудачно? Тебя ранили?

Ого! Как быстро распространяются слухи! И вообще, какое ему дело до моих царапин?

– Почему неудачно? Ребенка мы спасли, а ранение – ерунда.

И только произнеся свой оправдательный монолог, потрясенно осознала: я обсуждаю с Томасовским-младшим дела полуночников! Значит, это о нем говорили ребята, когда узнали о моей амнезии? Не о его деде? И кто же ты, Артур, в мире Полуночи? Маг? Чтобы скрыть растерянность, повернулась к мужчинам спиной и занялась приготовлением кофе, хотя после двух чашек чая желание пить отсутствовало. Наоборот, организму хотелось избавиться от лишней жидкости. Но как оставить Артура с вампиром наедине? Что-то подсказывало, что тогда враждебными диалогами общение не ограничится.

На лице нежданного гостя появилась гамма чувств: неверие, раздражение, злость…

– Когда ты стала Гласом, я согласился на отсрочку с определенными условиями, – процедил он сквозь зубы. – И твоя безопасность во время заданий – одно из них.

Лишь чудо удержало меня от глупых вопросов. Отсрочка чего? Я что, деньги у него взяла под проценты? Какие остальные условия? И с какого перепугу я должна вообще с ним считаться? Но задай я их, Артур сразу поймет, что у меня проблемы с памятью. И что тогда будет? Не знаю, но точно, что ничего хорошего. Незаметно покосилась на помрачневшего вампира – он сидел не шевелясь, напоминая статую имени себя. Жаль, не умею читать мысли, сейчас его подсказка, что говорить, не помешала бы.

– Ты прав, Артур, – пробормотала виноватым голосом я. – Такое больше не повторится.

Словесную чушь выдала наобум, доверившись интуиции. И не прогадала – Томасовский подобрел, зверское выражение лица смягчилось.

– Я тебя прощаю на первый раз, Герда. Только учти, еще одна оплошность – и можешь прощаться с обязанностями Гласа. – И, уже обращаясь к Болконскому, пригрозил: – Будете плохо за ней смотреть, разорву узы триумвирата досрочно. Уверяю, сильнее боли, чем от снятия татуировки рыцаря, ты еще не испытывал в своей жизни.

Уголок рта Лазаруса дернулся в намеке на пренебрежительную усмешку.

– Что ты можешь знать о моей жизни, колдун?

– О, много чего! Я навел справки. Не скучаешь по кухне Госпожи талантов? Герда, он хвалился, чем занимался до приезда в этот город?

– Это было давно, уже неактуально для шантажа, – спокойно, с достоинством заметил вампир. – Лучше давай поговорим о тебе и о том, как ты навесил на Герду обязательства.

Ничего не понимая в их перебрасывании фразами, чувствовала, что атмосфера в комнате накаляется.

– Артур, твой чай остывает, – напомнила гостю.

Себе же налила кофе. И снова этот странный взгляд! И выражение отвращения на холеном лице. Ой, кажется, догадываюсь, почему он воротит нос от кофе. Старший Томасовский поведал о моем конфузе! К щекам прилила волна жара. Боже, давно я не испытывала такого стыда, как в тот день…

Смерть бабушки выбила меня из колеи. Я не представляла, что делать, за что браться в первую очередь. Но, главное, не знала, как усмирить боль, сжимающую мое сердце ледяными пальцами. А ведь еще нужно было заниматься похоронами. И никого рядом, чтобы поддержать: Тимур уехал в очередную командировку, о родственниках со стороны деда можно вообще не вспоминать – не поддержат, даже если сама буду при смерти.

Помощь пришла от того, кто никогда не отличался сочувствием. Старший из Артуров взял на себя все – от общения с работниками фирмы, предоставляющей ритуальные услуги, до поминального обеда в кафе. О деньгах он запретил даже заикаться.

Находясь в подвешенном состоянии между нервным срывом и апатией, я все же заметила и его боль. Он любил мою бабушку, любил много лет, несмотря на то что она отдала свое сердце другому. Навещая ее, Томасовский травил душу ядом чужого счастья, но не отказывался от встреч.

Когда поток соболезнующих людей иссяк, я вышла из кафе – и оказалась под холодным дождем. Ненадолго. Томасовский отвез меня домой. И когда предложил поговорить о бабушке, совесть не позволила отказаться. На автомате сварив ему кофе, как сквозь сон, слушала историю знакомства с милой девушкой по имени Раиса. Он собирался рассказать еще что-то важное, как вдруг, сделав первый глоток, побагровел. Потом посерел, затем побелел и, наконец, резко вскочив из-за стола, сбежал. Его чудна́я реакция выдернула меня из равнодушия. И я осторожно отпила из его чашки… Мама дорогая! Этот «кофе» способен оживлять мертвых, не то что выдергивать из стресса!

Прополоскав рот, я открыла кофеварку, приблизительно зная, что там увижу.

За день до смерти бабушки я присматривала за близнецами двоюродной сестры Олеси, пока она решала какие-то срочные вопросы. Я еще тогда удивлялась, что мальчишки с удовольствием поели макароны по-флотски. А эти маленькие пройдохи, оказывается, «скормили» их моей кофеварке… До дня похорон кофе я не готовила и воду залила, не заглядывая внутрь.

Меня оправдывал насморк, но что помешало старикану учуять запах протухшей еды?! Боюсь, после той истории Томасовские записали меня в отравительницы. Вон, младший даже к чаю из пакетика теперь принюхивается…

Сделав пару глотков, Артур отодвинул чашку.

– Благодарю, Герда. Мне пора уходить, к сожалению.

– Скатертью дорожка, – произнес, неприкрыто задираясь, Лазарус.

Томасовский в его сторону даже не посмотрел. Оценивающий взгляд Артура медленно скользнул по моему телу, словно жирная муха.

– Пока-пока, – нарочито весело попрощалась я, намекая, что пора двигаться дальше, раз поднялся из-за стола. – Передавай деду от меня привет, надеюсь, он в добром здравии.

Удивленный взгляд голубых глаз переместился на мое лицо.

– Что ты сказала? Повтори!

Недоумевая, исполнила приказ:

– Передавай деду от меня привет, надеюсь, он в добром здравии…

– Передашь ему сама! – Артур зло засмеялся.

Лазарус темпераментно выругался, а я испытала непередаваемый ужас, когда Томасовский, проведя рукой перед своим лицом, на моих глазах превратился в морщинистого старика! Своего деда! Выходит, старший и младший Томасовские – один человек?! И ведь точно, я никогда не видела их вместе, только по отдельности. Но зачем Артуру подобная мистификация? А главное, почему молчала бабушка, если она об этом знала?

Новый взмах руки – и перед нами опять импозантный мужчина в возрасте чуть-чуть за тридцать.

– Что еще ты забыла, Герда?

От металла, звеневшего в его голосе, бросило в озноб. Мне стало страшно, так страшно, словно я сделала что-то непоправимое.

– Что с твоей памятью, девочка? – Маг повторил вопрос, когда я не ответила. – Ну же! Говори!

А меня будто заклинило от страха, и я лишилась дара речи. Испуганной обезьянкой перед Каа я смотрела на Артура, отчетливо понимая, что своим молчанием лишь сильнее раздражаю его.

– Это временная амнезия, которая охватывает период в два месяца. – Вампир очутился рядом и, привлекая меня одной рукой к себе, добавил: – Память постепенно возвращается, вскоре Герда все вспомнит.

Лазарус лгал. Чтобы понять это, дар Гласа не требовался. И Томасовский-млад… Томасовский, единственный и неповторимый, хмыкнул.

– Амнезия не оплошность, это полный провал. – Он неприкрыто торжествовал. – Пойдем, Герда, нам пора.

Глядя на протянутую руку колдуна, выдавила из себя одно слово:

– Куда?

– Условия сделки не соблюдены, я настаиваю на разрыве связи.

Не помня никаких сделок, я все же вдруг осознала: уйду с ним – и мне конец. Рядом с магом меня ждет не смерть, нет. Что-то гораздо хуже смерти.

– Никуда она с тобой не пойдет.

За эти слова мне захотелось расцеловать вампира!

– Герда дала слово, – прошипел гневно Артур.

– Все обеты и долги аннулируются, когда человек становится Гласом. – Рука Лазаруса ободряюще сжала мое плечо.

– Тогда я могу спросить долг с ее родных?

Внутри все похолодело. Внуки дедушки меня не жаловали, но это никоим образом не отменяло наше родство и мою к ним привязанность.

– Не бойся, Герда, он не нарушит законы магов и не станет мстить. Пошел вон!

Бледные щеки Артура расцвели красными пятнами гнева.

– Не хотите по-хорошему… Быстро ко мне!

Злой выкрик – и кухонное окно взрывается тысячью осколков. Что в нас полетело стекло, я поняла по характерному звону, придавленная телом Лазаруса к столешнице. И прозрачные маленькие копья вонзились только в него, превращая спину мужчины в подушечку для иголок.

– Не двигайся, – приказал вампир, поставив меня на стол.

Я и сама бы не пошевелилась – в комнату через разбитое окно запрыгнули монстры. Два существа, широкой грудью и узким тазом отдаленно напоминающие бульдогов, заляпывая пол слюной, встали перед магом. Рогообразные наросты вдоль позвоночников и клыкастые пасти сводили на нет сходство с обычными собаками.

– Герда, если не хочешь увидеть, как мои псы рвут на части этого идиота, ты пойдешь со мной.

Отчетливо заметно, что Артур вновь спокоен и собран, а еще твердо убежден, что именно так и будет – его монструозные собаки справятся с вампиром.

– Ни шагу, Герда, – произнес Лазарус.

– Иди сюда, Герда, – потребовал маг.

И что мне делать? Кого послушаться? Я беспомощно посмотрела сначала на одного мужчину, затем на второго. И выбор за меня сделали – колдун, потеряв терпение, приказал атаковать.

Монстропсы прыгнули на Болконского синхронно – и я закричала. Было страшно смотреть, как блондин, отшвырнув одну собаку ногой, второй подставил руку. И она жадно сомкнула челюсти на его предплечье. Если бы не я за спиной и небольшая площадь для маневров, вампир бы увернулся, а так…

Из коридора донесся страшный глухой хрип – и в кухню ворвался полосатый бело-черно-оранжевый зверь. Грудью врезавшись в готовящегося к прыжку монстра, повалил его на пол. Пес, зарычав, вскочил на коротенькие лапы и бросился в бой. Звенело стекло, разлеталась в щепки мебель. На моих глазах в считаные секунды кухня превращалась в руины.

– Ко мне! – Колдун вдруг отозвал своих питомцев.

И если тот, которого душил вампир, сумел вырваться, для второй псины команда прозвучала слишком поздно. Мощным ударом лапы тигр успел сломать зверю позвоночник.

Лицо Томасовского внушало трепет. Раздувая гневно ноздри, он прошипел:

– Вдвоем вам удалось справиться лишь с одним псом, а их у меня много. И я еще не применял Дар. Вам лучше отступить и отдать Герду добровольно.

Лазарус не колебался ни мгновения, когда давал однозначный ответ:

– Проваливай, мразь!

Вот так все и было… Если бы я запихнула свою вежливость подальше и не передала привет «деду», кухонное побоище не состоялось бы и Артур не узнал бы про мою амнезию. Получается, все из-за меня…

Вынырнув из воспоминаний, заторможенным взглядом зацепилась за порванную на спине и окровавленную рубашку вампира. Меня словно током тряхануло. Ох, и чего я сижу? Нужно оказать ему первую помощь!

– Лазарус, раздевайся!

Блондин вопросительно вскинул бровь. А Руслан, фонтанируя энтузиазмом, коснулся пояса своих шорт и лукаво поинтересовался:

– И мне тоже? Раздеваться?

– Если в тебя попало стекло, то да.

Поняв, что я хочу осмотреть его израненную спину, Лазарус пожал плечами:

– Это необязательно – через некоторое время все само пройдет.

– Давай лучше вытащим осколки сейчас, хорошо?

Он не стал спорить, послушно принявшись расстегивать пуговицы.

– Бедный ты мой, – прошептала, сочувствуя, – очень больно?

– Нет, совсем не больно, – ответил вампир и застонал.

И я над ним заохала, засуетилась, вначале не замечая выражения лица Булатова. И лишь спустя некоторое время до меня дошло: вертигр, похоже, завидовал? Только чему? Осколкам в теле? Брр… было бы чему.

А вообще Лазарус не соврал – частично организм самостоятельно избавился от чужеродных элементов, но несколько крупных осколков вонзилось слишком глубоко в спину. И, вооружившись обыкновенным пинцетом для бровей, я аккуратно их достала.

Наблюдая, как затягиваются ранки на теле вампира, расслабилась и смогла спокойно рассмотреть «пациента». Менее мускулистый, чем Руслан, он обладал поджарым, крепким телом скорее гимнаста, чем бойца. И кожа была не загорелой, но и не бледной, а скорей тепло-золотистой, как у некоторых белобрысых людей, не выносящих загара. А еще я заметила краешек татуировки, которая извивалась на пояснице. Долго глазеть на Лазаруса не позволила скромность. И вскоре мы втроем занимались уборкой. Похоже, придется покупать новую посуду.

У Руслана зазвонил телефон. Не скрывая радости, оборотень ответил на вызов.

– Здравствуй, Иван… Что? Ах да, конечно, помню. Извини, не вышло. Нет, что ты! – Булатов натянуто рассмеялся и, глядя на нас, закатил глаза. – Нет, мы не забыли! Обстоятельства, да… Ладно, скоро увидимся.

Завершив весьма короткий разговор, вертигр осуждающим тоном произнес:

– Герде простительно – у нее амнезия, но не нам с тобой. Мы опаздываем на юбилей Чернова!

– Герда, у тебя десять минут на сборы, – обрадовал меня Болконский.

Нормально, да? Они забыли, а уподобляться реактивному самолету – мне!

Глава 6

– Снимай трусы сама, или за тебя это сделаю я, – пригрозил Лазарус.

– И можешь отдать их мне на хранение, брошу в бардачок, – великодушно предложил Руслан.

– Идите вы знаете куда?!

Приличные слова у меня давно закончились. А эти негодяи смеялись, не скрывая веселья.

– Хватит ржать – еще в аварию попадем!

– Не бойся, после такого количества смеха мы почти бессмертны, – ответил, вытирая выступившие слезы, оборотень.

– Вы – да, а мне-то не смешно!

Злость вперемешку с возмущением лишь усилилась, когда гадкий кровопийца попытался убедить личным примером:

– Если хочешь, я за компанию тоже сниму белье.

– У! – взвыла бешеным волком. – Лучше помолчи, дай подумать!

– Чего тут думать? Просто снимай трусы.

Настойчивый какой! Вот чувствовала я, что спешка доведет до греха! Чувствовала – и все равно постаралась уложиться в отведенное время. Подумаешь, опоздали бы на день рождения Патриарха вертигров. Ну, вызвали бы возмущение общины. И что? Убили бы нас за это? Нет, пообижались бы и перестали. Хорошо, что подарок приготовили заранее, а то я бы ни за что не поехала на юбилей с пустыми руками. Прийти без презента для именинника в сто раз хуже, чем без трусов.

Когда Лазарус заявил, что у меня десять минут на сборы, я сразу кинулась в спальню. За секунды подвела глаза сурьмой – густо и неровно – и побежала в ванную. Контрастный душ – и можно продолжить делать макияж, а затем и одеваться. Чтобы идеально накраситься восточной подводкой, презентованной подругой, мне не хватало времени. И я воспользовалась экспресс-методом: умывание убрало излишки криво нанесенной сурьмы – и она тонко и равномерно легла у самых корней ресниц, подчеркнув синеву глаз. Темно-серые тени, несколько движений щеточкой с тушью, карамельный блеск для губ – и вуаля! – вечерний макияж готов. Чуть влажные волосы расчесать, скрутить и закрепить на затылке шпильками. Самое сложное – выбрать платье. На него я потратила оставшиеся три минуты.

Платье длиной в пол из темно-фиолетовой гладкой тафты, на первый взгляд, выглядело по-монашески скромным. Впечатление усиливал строгий силуэт, длинные рукава и высокое горло. Но стоило повернуться – сразу становилось ясно: а монашка-то развратная! Вырез на спине доходил до поясницы, заканчиваясь небольшим, но объемным бантом из блестящего атласа.

– Что скажете? Мне идет темно-фиолетовый?

– Это черничный цвет, – поправил Лазарус. – Да, он выгодно подчеркивает яркое пламя твоих волос.

Булатов в комплиментах был проще:

– Герда, ты – горячая штучка!

Покрой платья он оценил и, судя по потемневшим глазам, поставил высшую отметку.

Вампир – во фраке и с зачесанными назад волосами он выглядел отстраненным и заносчивым – удержался от дальнейших комментариев, лишь похвалил, что правильно выбрала туфли – закрытые к открытому платью, и добавил, что тафта высокого качества.

Уже в машине, когда проехали полдороги, этот демонов модник выдал авторитетное мнение:

– Бант на платье лишний.

Думая, что он шутит, уточнила:

– Черт-те что и сбоку бантик?

– Хуже. Смотрится пошло. Давай аккуратно оторвем.

Я, выбравшая подходящую обувь по чистой случайности и только что узнавшая, каков настоящий цвет моего наряда, согласилась сразу. Решила, что долгожитель вроде вампира обязан разбираться в моде. Доверчивая дурочка, не правда ли?

– Только не вырви вместе с ним и клочок ткани, ладно? Ножниц случайно нет?

– Извини, колюще-режущего не держим. – Булатов заинтересованно косился на заднее сиденье.

– Повернись попой и не шевелись – я перекушу нитку, – нашел выход Лазарус.

Сердце колотилось как сумасшедшее, когда я подчинилась вполне невинному требованию. Теплое дыхание блондина коснулось моей кожи – и я невольно выгнулась, как кошка. Спина – мое слабое место, чутко реагирующее на ласку. И когда этот хитрец медленно провел подушечкой пальца вдоль позвоночника, прослеживая рисунок татуировки, я плотно сжала зубы, чтобы не застонать.

– Кусай скорее! – рассердилась сама на себя.

И вампир подчинился приказу.

– Ой! Да не меня! Нитку!

Игривый укус не причинил боли, скорее наоборот.

– Мы почти на месте, – прорычал наш водитель, к своему превеликому огорчению, не участвующий в забавах с платьем. – Заканчивайте возню.

Пару мгновений вампир сопел мне в поясницу, перекусывая нить, затем вздохнул и выдал удивленное «кхм».

– Что случилось? – забеспокоилась, чувствуя новую неприятность.

– Герда, твое платье…

– Что случилось?! – повторила громче.

Не дожидаясь ответа, достала из клатча зеркальце и… и чуть не потеряла сознание. Из-за манипуляций Лазаруса с бантом слегка разошелся шов и вырез углубился, и из него гордо выглядывал верх кружевных трусиков.

– Ну спасибо…

От моего злого шипения вампир отмахнулся, оправдываясь, что никто не мог знать, что бант скреплял швы платья.

– А мне нравится открывшийся вид! И татуировка лучше просматривается, – восторженно донеслось с водительского кресла.

– Ты знаешь, да, в этом что-то есть, – согласился вампир. – Только, Герда, трусы придется снять.

– Ага, сейчас.

– Я не шучу. Демонстрировать нижнее белье – вульгарно.

– А голую задницу – прилично?!

Если садясь в автомобиль, я почти не соображала от страха, представляя, как вскоре предстану перед десятками полуночников, то сейчас меня переполняла убийственная злость. Бантик ему помешал! У-у-у, кровопийца!

– Красивую – нет, невульгарно, – невозмутимо сказал Лазарус и пригрозил: – Снимай трусы сама, или за тебя это сделаю я.

Я устала от препирательств, да и понимала, что вампир прав. И выглядывающее из выреза белье вызовет больше пересудов, чем обнаженность сверх меры.

Автомобиль подъехал к воротам высокого каменного забора, за которым возвышался трехэтажный дом и росли ровные ряды вечнозеленой туи.

Опустив стекло, Руслан предъявил охранникам пригласительные, и ворота открылись. Когда вертигр остановился, отыскав свободное место среди припаркованных автомобилей, я попросила парней выйти из салона. Через минуту каблуки моих туфель уже топтали зелень газона.

Лазарус молчал, улыбаясь уголками губ.

А вот Булатов не сдержался:

– Как я и говорил, бросила в бардачок мне на хранение?

Показав фигу зеленоглазому зубоскалу, взялась за предложенный вампиром локоть.

– В итоге неприятность с платьем нам только на руку, – озадачил меня Руслан, встав слева и предложив и свою руку для опоры.

– Ты читаешь мои мысли, – заметил Лазарус.

Я с подозрением по очереди посмотрела на несносных рыцарей. Опять издеваются?

– Когда выходили из квартиры, от тебя пахло страхом, сейчас – злостью и задором. Эта комбинация предпочтительнее в помещении, переполненном хищниками.

Меня словно молния озарения стукнула по макушке.

– Так с бантом это специально?! Чтобы я перестала бояться?

Мои спутники скромно промолчали.

А когда подходили к крыльцу дома, меня опять осенило: а как общаться с людьми, которых я якобы должна знать? Как понять, с кем знакома, а с кем нет?

– Не бойся, мы подскажем, – успокоил Лазарус. – Никто ничего не заподозрит. Главное, будь вежлива, корректна и официальна. По-дружески можешь общаться лишь с магами, чьего ребенка спасла от колыбельника.

– Глава общины вертигров – Чернов Демид. Его жену зовут Эммой, единственного сына – Иваном, – просвещал меня Булатов. – Мастера вампиров – Симеон. Запомни, Симеон, не Семен или Симон, он ненавидит, когда коверкают его имя.

– А пришлому вампиру, в шутку назвавшему его Симоной, он сначала выдрал язык вместе с гортанью, а затем оторвал и глупую голову, – будничным голосом вставил Лазарус.

Все, крепко-накрепко запомню, что у Мастера мало-мальское чувство юмора отсутствует напрочь!

Помолчав, Руслан продолжил:

– Главу Совета магов…

– Глава такие мероприятия не посещает, – снова перебил оборотня Болконский, – не забивай Герде голову лишней информацией.

Я оскорбилась: сомневаются в моей памяти, раз выдают информацию дозированно? А потом подумала и согласилась, что правильно делают – если начнется мандраж, хоть бы это вспомнить. В последнее время события вокруг завертелись-закрутились и я несусь по жизни галопом, не успевая толком оглянуться, собраться с мыслями. Вон даже про абракадабру никак не спрошу.

Чем ближе подходили к дому, тем сильнее колотилось сердце в груди. Еще не страх, но и до невозмутимого спокойствия Лазаруса как пешком до Луны.

И я попросила ребят:

– Только не бросайте меня одну, пожалуйста.

– Прилипнем к тебе, как скотч, устроит? – предложил Руслан, тревожно хмурясь и оглядываясь по сторонам.

Казалось, что-то ему не нравилось, а вот мне представшая картинка очень даже пришлась по вкусу: и сад с фигурно подстриженными кустами и деревьями, и украшенный лепниной фасад дома в стиле ренессанс. Особенно впечатляли гипсовые химеры и грифоны над окнами третьего этажа.

Оказавшись в залитом электрическим светом холле, увидела, что нас встречают. Логика подсказала, что это хозяева дома – виновник торжества Чернов и его супруга.

Крупный шатен с посеребренными сединой висками и ярко-зелеными глазами у меня никак не ассоциировался с грациозным тигром, скорее – с бурым увальнем-медведем. А вот его худенькая жена внешностью напоминала нежную голубку – под мальчика стриженные русые волосы, молочная кожа и очи цвета зимнего неба. Благоприятное впечатление разбилось в пух и прах, стоило «горлице» открыть «клювик».

– Наконец-то пожаловали. Вы последние… Глас и ее гарем.

– Завидуете? – брякнула, не подумав.

Женщина процедила сквозь зубы:

– Было бы чему…

Мне стало обидно: да я сама себе завидовала бы, если б не моральные убеждения!

– А разве нечему? Такие парни рядом! Лучшие представители Полуночи – и стали моими рыцарями.

Не знаю, зачем я подначивала эту незнакомую женщину, мной словно овладел дух противоречия. И когда она сморщила свой аккуратный носик, я испытала сладостное удовлетворение. Что самое интересное, Чернова наш диалог позабавил – тень эмоции удалось уловить благодаря способностям Гласа.

– С днем рождения, Демид, – произнес Лазарус и вручил юбиляру темно-зеленый замшевый футляр.

– Долгих лет и процветания, – добавил Руслан.

– Удачи и крепкого здоровья, – смущенно пожелала я никогда не болеющему оборотню. А что? Экспромт! Не могли предупредить, что придется и мини-речь толкнуть?!

Тем временем Чернов открыл футляр и шумно выдохнул:

– Безант Константина Первого? – и взмахом руки отправил прочь слугу с подносом. Видимо, парень в темно-синей униформе уносил презенты, но византийскую золотую монетку ему не доверили.

– Слышал, что солида в вашей коллекции еще нет. – Вампир тонко улыбнулся, наблюдая за искренней радостью именинника.

– Спасибо, это лучший подарок в этом году. – Взгляд Демида потеплел.

– А как же мой? – прошептала его жена и будто невзначай прикоснулась к своему бедру.

– Дорогая, твой подарок вне конкуренции. Прошу, леди и джентльмены, в зал, к остальным гостям, – радушно предложил хозяин праздника.

– Только после вас, – сказал Болконский.

И мы пошли вслед за четой Черновых. Стоило Эмме повернуться к нам спиной, я остолбенела: у нас одинаковые черничного цвета платья! Ну, почти одинаковые… вырез не такой глубины, и пышный атласный бант на месте. И да, вампир оказался прав, он действительно не к месту – черт-те что и над попой бантик!

Массивные двери распахнулись – и у меня закружилась голова. В зале оказалось столько народу! А у меня периодические всплески боязни толпы… О боже, только в обморок не хватало упасть!

– Герда, позволь пригласить на танец? – вдруг произнес Лазарус, отвлекая от созерцания гостей.

Громкая музыка, разговоры, слившиеся в сплошной гуд улья, блеск драгоценностей, разнообразие парфюмерных ароматов – все дезориентировало, обрушиваясь шквалом на органы чувств.

– Да, конечно.

Вот так, с порога я и оказалась прямо в центре зала, где уже танцевало пять или шесть пар – толком посчитать не сумела.

– Что случилось?

– Ничего, просто иногда теряюсь, оказавшись среди незнакомцев.

– Ясно, демофобия, – помрачнел Лазарус. – Хоть это и странно – мы не в первый раз на приеме, раньше, за два месяца, такого ни разу не случалось.

Я пожала плечами. Странные страхи у меня то появлялись, то исчезали с самого детства. В один день я боялась переходить дорогу, в другой – бездомных собак, а на следующий тряслась при мысли о микробах. Бабушка называла это повышенной впечатлительностью, двоюродная сестра – истерией синего чулка и советовала записаться на прием к психиатру.

– О, а мы не последние. Мастер Симеон тоже опоздал, – предупредил Болконский о появлении вампирского «пахана».

В танце мне удалось бросить взгляд в сторону дверей. Пятеро вошедших заслуживали внимания. Две нереально красивые, словно их лица обработали «фотошопом», стройные женщины и трое мужчин примечательной внешности. Наряды дам разительно отличались: у одной серебристое обтягивающее платье едва прикрывало место, откуда росли ноги, а у второй шлейф темно-синей юбки волочился по полу. Но имелась у красавиц и общая черта – рыжие волосы. Мне захотелось весело воскликнуть: ого, да нашего полку прибыло! Только у первой распущенные кудри пламенели красным, как лепестки мака. А у собранных в высокую прическу волос второй был редкий апельсиновый оттенок.

На ярком фоне Краснодевицы и Леди Морковки, как мысленно я их окрестила, спутники не затерялись, отнюдь.

Парню, стоящему по левую руку от нас, можно смело играть в баскетбол – выше двух метров, он словно проглотил аршин. Тот, что справа, наоборот, был как будто чем-то пристукнут – ниже среднего роста, он напоминал борца греко-римского стиля. И двигался потешно – враскоряку, будто только что соскочил с лошади. Эдакий кавалерист-борец… Третий мужчина, сдержанно произнеся несколько слов подошедшему Чернову, вручил ему коричневый тубус. Похоже, подарил картину.

Если это Симеон, то я понимаю теперь, почему он злится, когда кто-то называет его Симоной. Обладателя смазливой внешности легко перепутать с девушкой – настолько приятны некрупные черты и стройна тонкокостная фигура. Мне миловидный тип мужчин никогда не нравился – когда на экраны вышел «Титаник», все подружки вздыхали по главному актеру, мы же с Тимуром дружно плевались, поддразнивая девчонок.

А вот Симеона я готова признать красавцем, сделав исключение только потому, что у субтильного мужчины оказались сказочно красивые медные волосы. Собранные в тонкую косичку до лопаток, они меня покорили.

Когда музыка закончилась, а играла, если я не перепутала, местная кавер-группа, рядом с нами материализовался Булатов с пузырящимся шампанским. До этого момента и не подозревала, что в одной руке можно держать сразу три фужера.

Раздав леденящие ладони бокалы, парень тихо поинтересовался:

– Ты предупредил, что для Симеона рыжеволосые своего рода фетиш?

– Когда бы я успел? – Лазарус вскинул светлую бровь.

– А о чем вы тогда разговаривали во время танца? – Руслан не скрывал недовольства. – Осторожнее с вампирами, Герда. Надеюсь, что хоть сегодня избежим стычки с «рыжеманом».

Странно. Когда Симеон отказался принимать участие в операции по уничтожению колыбельника, я решила, что он меня ненавидит. А он, выходит, обожает рыжих. И как теперь держаться с ним настороже? С детства повелось: если человека не тошнит от цвета моих волос, у него есть все шансы стать мне другом или хорошим знакомым. Проверено и доказано много раз. Однако забывать, что у каждого правила бывают исключения, не стоит.

Я задумалась и не сразу заметила брюнета с угольно-черными глазами и явным наличием цыган в веренице предков. Склонив голову в быстром легком поклоне, он осведомился у моих рыцарей: