Текст книги "Ложь в красках правды. Том 1"

Но тетя вряд ли обращала на него внимание, когда они жили вместе. Сбитые коленки и другие ранки на ногах Инна лечила сама, не утруждая свою родственницу, а та собственной инициативы поухаживать за племянницей не проявляла. Так и жили, словно квартиранты, общаясь по крайней необходимости.

И сейчас, думая о том, что тёте придется ее опознавать, Инна не испытывала к ней никакого сочувствия, так как знала, что смерть навязанной обстоятельствами племянницы не нарушит её привычного образа жизни. Может, вызовет легкую досаду из-за того, что придется напрячься и совершить незапланированные действия, но не более.

Неожиданно в памяти всплыли образы родителей. Боже мой, как она их любила! До сих пор в душе тлеет тепло, которое они ежечасно дарили ей своей заботой. И, совсем непрошеный, перед глазами возник тот ужасный миг, который разделил её жизнь на до и после аварии.

Они всей своей небольшой семьёй ехали на родину отца, где в родительском доме жила его старшая сестра. Им осталось ехать еще часа два.

Сумерки серым полотном постепенно окутывали землю. Папа включил фары, и они ярко освещали асфальт, потемневший от дождя, который монотонно стучал по крыше, убаюкивая. Она сидела на заднем сиденье, прикрыв глаза и медленно погружаясь в дрёму, от которой голова клонилась на бок. Мама весело рассказывала какую-то историю из своих студенческих лет. Мамин голос нежно плутал на задворках её сознания, не вовлекая в разговор, поэтому, наверное, Инна не помнила из него ни одного слова. И вдруг резкий голос папы крикнул:

– Малышка, быстро сядь на пол между сиденьями. На автомате, еще не совсем очнувшаяся от полусна, она выполнила папин приказ и в тот момент, когда сползала с сиденья, посмотрела в переднее стекло: огромный грузовик развернуло на проезжей части, и он неумолимо приближался к их автомашине несмотря на то, что папа пытался вывести ее из-под удара.

Потом память ее зафиксировала противный визг шин, сильнейший удар и скрежет металла об металл. Ничего не видя от удара головой о дверку и кружащихся в дикой пляске цветных пятен в глазах, она почувствовала, как их автомобиль отбросило куда-то в сторону – и он замер.

Пришла в себя от громких голосов снаружи. Кто-то настойчиво пытался открыть дверь с ее стороны. Наконец, дверь поддалась, и ее вытащили из машины. В голове гудело, а зрение никак не могло сфокусироваться, чтобы понять, что происходит. Её пытались поставить на ноги, но они не слушались, все время подгибаясь, будто пластилиновые.

В эти минуты она совсем забыла о папе и маме, а потом вспомнила о них и попыталась вырваться из чужих рук и побежать к своему автомобилю. Однако ей это не удалось: крепкие руки прижали её голову к груди и мужской голос тихо прошептал на ухо: тебе не стоит туда смотреть.

Она ничего не поняла, но ужас и отчаяние начали неудержимо расти в её сердце, предсказывая беду. Собрав воедино все свои оставшиеся силёнки, она дернулась и вырвалась наконец из опутывавших её оков. Сделав несколько шагов, внезапно остановилась, словно наткнулась на преграду, и ее взгляд приклеился к двум телам, лежавшим рядом на обочине ногами к дороге. Она не сразу поняла, что это мама и папа, и только белое платье в васильках взывало к её сознанию и пыталось что-то подсказать. Оно было в алых пятнах крови. Такие же пятна алели и на светло-голубой рубашке отца. С отчаянным криком она бросилась к ним, но чья-то рука ухватила её за футболку и остановила.

Что было потом, память практически не сохранила. Инна не помнила, как её привезли к тёте. В полубредовом состоянии она пробыла и последующих два дня, пока её не одели и не привезли на кладбище. Почему-то этот день тоже большей частью выпал из памяти, которая, непонятно почему, сохранила каменное выражение тети без единой слезинки в глазах.

Сама Инна тоже не плакала: в груди всё, словно заледенело, и кровь застыла в венах. Наверное, поэтому её все время сотрясала дрожь и было настолько зябко, что слегка постукивали зубы несмотря на то, что стояла летняя жара. Единственное, что вынесла она из этого кошмарного дня, – понимание того, что вместе с родителями она похоронила и своё детство.

Глава 5

И оно действительно в тот день закончилось для нее. Тётя Ира никогда не имела своих детей и не испытывала к ней материнских чувств. Она была очень строгой и требовательной, не прощала ей детских шалостей. Никаких задушевных бесед, никакого интереса к жизни племянницы, которая взрослела быстрее, чем положено, и которая научилась мастерски управлять своими эмоциями и сдерживать чувства. Отчужденность и холодность – так, наверное, можно было охарактеризовать их отношения на протяжении всего времени, пока они жили под одной крышей. Поэтому Инна и сформировалась такой самостоятельной.

Она всегда могла постоять за себя, её трудно было подловить на каком-либо неблаговидном поступке, так как быстро выворачивалась из любой ситуации, которую умело просчитывала за несколько минут. Когда ей было нужно, она без труда обходила тетины запреты, знала, как можно ей угодить, чтобы добиться своего.

В дружбу между девчонками не верила, а дружить с мальчишками не рисковала, поскольку этого не одобряла тётя. Свои организаторские способности старалась не проявлять, как и собственную инициативу. Так и росла не столько в одиночестве, сколько в тени других. Но несмотря на это, одноклассники к её мнению прислушивались: одни побаиваясь, другие уважая.

Когда же школа была позади, она без сожаления покинула всех, с кем прожила семь лет, и уехала, не оглянувшись, так и не сумев пустить корни на чужой почве.

Но главное – Инна увидела и поняла, что жизнь имеет две стороны: лицевую и оборотную, совсем нелицеприятную, но главенствующую над всеми. Девизы её практичны и понятны: хочешь жить – умей вертеться, прежде всего думай о себе, не подмажешь – не поедешь…

И она четко для себя уяснила, что живёт только раз и надо жить, как хочется. Убедилась Инна и в том, что жизнь полосатая: смотря в какую полосу попадешь. Вот она и старалась всеми правдами и неправдами избегать черной. Что ей до сих пор удавалась. Выбросив из головы ненужные мысли, она вновь стала изучать объявления о продаже и покупке квартир в газете «Из рук в руки».

Выяснив для себя, за какую цену она может продать свою, Инна решила потихоньку перебрать все вещи в квартире, избавившись от ненужных и продав те, на которые имеется спрос.

Оставив себе на жизнь две тысячи долларов, остальные деньги положила на счет, открытый на своё имя. Прошёл уже почти месяц, как Инна оказалась в Москве в ситуации загнанного зверька, прячущегося в своей норе от окружающего мира.

В последнюю неделю она чувствовала себя значительно хуже, чем сразу после убийства Максима. Тогда осознание случившегося вызывало у нее страх преследования и наказания, а сейчас с ней начало происходить нечто необъяснимое. В любое время суток, ни с того ни с сего, перед ней всплывала картина распростертого на полу тела своего мужа, под головой которого расплылась большая лужа крови. Она видела ее, как наяву. Даже улавливала железистый запах свежей крови, от которого ее тотчас начинало мутить. Но главное – Инна не знала, когда повторения этой картины ожидать снова, и эта неопределенность сильно нервировала. К тому же в душе она чувствовала постоянное напряжение, связанное с ожиданием этого кошмарного воспоминания.

И ночью ей стали сниться кошмары, связанные с этим ужасным случаем. Каждый раз в них она заходит в комнату и видит Макса, лежащего возле дивана. Тело его раздулось и стало страшным. И вдруг из отверстия в проломленном черепе друг за другом выползают красные черви, которые опускают свои хоботки в кровь на полу и начинают всасывать ее в себя, непомерно увеличиваясь. Затем они начинают лопаться, разбрызгивая кровь вокруг себя.

Она смотрит на свои руки, на которых алеют красные капли, пытаясь вытереть их о джинсы, но они тоже в крови. В отчаянии подняв взгляд, она встречается с глазами Максима, которые являют собой просто белые глазные яблоки, – и в этот момент он начинает дико хохотать.

Инна в крике от пережитого во сне ужаса просыпается, дрожа всем телом, на котором физически ощущается холодный пот. Скинув с себя ночнушку, она бежит в ванную и становится под горячий душ. Хватая мочалку и мыло, начинает остервенело мыть свои руки, а потом долго осматривает себя.

Подобные сны стали сниться практически каждую ночь. Сюжет их оставался прежним, за исключением деталей: то убитый Макс протягивает руки и, схватив её за ноги, валит на себя, превращаясь под ней в какое-то зловонное месиво; то, дотянувшись до подсвечника, хватает его и бросает ей в лицо, и она чувствует, как один из его рожков застряет у неё в глазу…

И каждый раз пробуждалась от собственного крика. И опять душ, а потом несколько бокалов вина в кухне. Под утро в опьянении засыпала и просыпалась около полудня с больной головой. И так почти десять дней.

Инна осунулась, под глазами появились темные полукружья, кожа на лице посерела и стала одутловатой. В руках появилась неконтролируемая дрожь. Днем она старалась все мысли об убийстве Макса гнать прочь, убегая из квартиры и разъезжая по столице на экскурсионных автобусах. Помимо этого, посещала кинотеатры, чтобы сосредотачивать свои мысли на просмотрах фильмов, но ночью сны управляли ею, в которых к ней, помимо Максима, часто приходила убитая девушка, по документам которой она сейчас жила. И каждый раз она пыталась выгнать ее из квартиры или задушить…

Часто Инна подскакивала на месте из-за того, что ей становилось не по себе от внезапного шороха или незнакомого звука. Она круглосуточно чувствовала себя настороже и очень часто просто эмоционально опустошенной.

Чувство вины также безжалостно мучило ее. Из-за плохого сна она стала испытывать постоянное мышечное напряжение. В результате – не покидающее возбуждение и чувство тревожности, вследствие чего она стала раздражительной и злой, ощущая непреходящий физический дискомфорт.

Её не покидали мысли о том, что с ней произошло в прошлом, поэтому она ежедневно страдала, что привело к исчерпанию ресурса воспринимать реальную действительность, в которой она жила. Всё это привело к тому, что она потеряла интерес к жизни, стала замкнутой и практически не реагировала на окружающую среду. Будущее воспринималось ею нечетко, неясно, проще говоря, она неосознанно полностью от него отгораживалась, боясь возможных повторений событий прошлого.

Понимая, что так недолго сойти с ума или пристраститься к алкоголю, Инна заменила вино антидепрессантами, которые можно было купить без рецепта. Стало немного легче. Появился аппетит, а ночи уже не вызывали прежних ужасов. Жить стало эмоционально легче. Понемногу она стала приходить в себя, а лицо приобретать прежние здоровые краски.

Никита старался гнать из своего сознания все мысли о Лере, давая волю обиде и внутреннему гневу, который, не имея возможности выплеснуться наружу, скапливался внутри, делая его резким и раздражительным даже по незначительному поводу. Изменения в его характере заметили все, но комментировать никто не стал, кроме Андрея.

Сидя как-то в ресторане, куда они зашли пообедать, он сказал, не пропустив раздражения, с которым друг высказался в адрес долгого выполнения сделанного заказа, хотя никакого отступления от нормы не было:

– Любые наши отношения с миром отражают наше восприятие себя. Своё внутреннее недовольство ты переносишь на других, что неправильно. Идя в ресторан, ты знал, что здесь не столовка с самообслуживанием. Да и вообще в последнее время я тебя не узнаю. Ты перестал жить и пользоваться жизнью, опираясь на то, что есть в данный момент, и обижаешься на всякую ерунду. Ведь времени, потерянного на недовольство, никто и ничто тебе не вернёт.

– Не знал, что мой друг в философы записался, – огрызнулся в ответ Никита. – Не стоит меня учить уму-разуму. Не маленький.

– А я и не учу, – не согласился с ним Андрей. – Просто высказал свое отношение к происходящему с тобой. Мир ведь не перевернулся с ног на голову в связи с тем, что Лера переметнулась к другому. Ведь проявляя недовольство чем-либо или ругая кого-либо, ты транслируешь в зеркало мира неприглядный образ и получаешь соответствующую реальность в отражении.

Ник, тяжело вздохнул, а потом посмотрел на друга взглядом, в котором застыла безысходность:

– Да не могу я быть прежним. Не могу. И пока не узнаю, почему Лера со мной так поступила, вряд ли…

Однако Андрей не дал ему договорить до конца, перебив:

– Знаешь, если женщина тебе изменила, не спрашивай её об этом, потому что это может поразить тебя по-настоящему. Лучше придумай для себя приемлемый ответ – и успокойся. Я как-то видел фильм, в котором жена в течение всего времени изменяла мужу, а в конце он молил ее о прощении. Не доводи себя до подобного. От этого больше себя уважать не станешь.

– Да не собираюсь я ее прощать. После того, как она поменяла меня на другого, о восстановлении наших отношений не может быть и речи, но задето моё мужское самолюбие. Я всего лишь хочу получить ответ на вопрос: «Почему?»

– Ты его уже получил: Лера полюбила другого мужчину и ждет от него ребенка. Разве существует причина более уважительная, чем эта?

– Так-то оно так, но я не верю в эту чушь. Понимаю, что глупо после того, что услышал от неё, но не верю. Конечно, никакому объяснению это не поддаётся, но внутри меня что-то противится подобному объяснению.

– Ясень пень, что – уязвленное мужское самолюбие. Помнишь, еще в студенческие годы и Настя, и Татьяна, встречаясь со мной, трахались в своей общаге еще с другими? Когда я узнал об этом, в обоих случаях страдал очень сильно и думал, что всего ужаснее женская неверность. Ты не забыл, как я тогда называл всех представительниц прекрасного пола?

– Змеями, – ответил Никита, хмыкнув.

– Вот-вот. Но это было по молодости. Однако с годами и опытом мое сердце поумнело, а сам я стал циником в вопросах взаимоотношения полов. И теперь я уж точно знаю: самое ужасное – то, что женщины не совсем змеи.

– Не понимаю, что ты этим хочешь сказать…

– Ха-ха, змеи ведь могут каждый год сбрасывать кожу и в новой коже молодеть. А если серьёзно, все виды ядовитых змей первыми на человека не нападают. Как правило, они стараются уползти. И, конечно, не гоняются за человеком. Разумеется, если змею настойчиво преследовать, схватить рукой или прижать ногой, она пустит в ход свои страшные зубы. Но ведь и мышь, если ее взять в руки и прижать, тоже кусается!

А женщины наносят удар внезапно и зачастую без видимых причин. Какое-то время перед этим притворяются, а потом бац – и мужик узнает, что он такой сякой и уже давно ходит ветвистый, словно олень. Это в лучшем случае, а в худшем ему и вовсе ничего не объясняют. Просто ставят перед фактом.

– Как меня, – с горечью в голосе согласился с доводами друга Ник. – Я вообще не понимаю, какие чувства меня сейчас одолевают, поскольку они все сплелись в один клубок. Но среди них, наверное, более всего заявляет о себе ревность, в которой, как я убедился, больше уязвленного самолюбия, чем любви.

Пришел официант и поставил перед ними блюда с едой, из-за чего обсуждение на время пришлось прекратить. Они молча жевали свиные рёбрышки гриль с салатом из капусты, картофелем фри и соусом барбекю, запивая свежеприготовленным лимонадом. Когда первый голод был утолён, разговор продолжился.

– Знаешь, что для меня более всего обидно? – обратился Никита к Андрею.

Тот молча покачал головой, подняв глаза на друга.

– Осознание того, что я оказался в какой-то мере слепым и наивным. Мне Лера была очень дорога, поэтому я часто шел на уступки ради неё, иногда даже переступал через свои принципы. И оказался не готов к тому, что она не оценила всего этого и весьма легко переступила через меня самого.

– Люди вообще мало что ценят: они всё воспринимают как должное, – согласился с ним Андрей. – И твоя Лера не стала исключением. В целом же, для одних удар по самолюбию – всего лишь уязвленная гордость, для других – мощный стимул изменить свою жизнь к лучшему. Надеюсь, что ты из когорты вторых. А вообще-то самая жестокая и нежелательная правда для человека – это та, которая очевидна всем и неприятна конкретно ему.

– И какая же правда очевидна тебе и неприятна конкретно мне? – прекратив есть, спросил Никита.

– Та, что Валерия все эти годы беззастенчиво пользовалась тобой и что по натуре она – не кто иной, как перекати поле. Ты не захотел увидеть этого вовремя, поэтому расплачивайся сейчас. И мой тебе дружеский совет – прекращай питать своё самолюбие неадекватным отношением к произошедшему: чем оно больнее, тем больших утешений требует. Ты скоро всех людей вокруг себя распугаешь. Не стоит она этого.

– Тебе кажется, что в моей ситуации все просто и я маюсь дурью непонятно от чего. И я понимаю, почему: ведь твое отношение к женщинам весьма поверхностное и легкое. Не эта, так другая – и никаких проблем. У меня же с Лерой все было по-другому.

– Не у тебя с Лерой, а у тебя к Лере, – поправил его друг.

– Да неважно. Не стоит цепляться к словам. А суть в том, что она не была для меня девушкой на час, два или несколько ночей. Я рассматривал наши отношения, как нечто серьезное и стабильное. И вдруг оказалось, что они – всего лишь карточный домик, который в одночасье сложился в кучку ненужных и бесполезных карт.

– Положи их в колоду, где им место, – хохотнул Андрей, допивая лимонад. – А если серьезно, любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет. Будь это иначе, ты бы понял, что чувство, которое не выдерживает столкновения с реальностью, – это не любовь. Исходя из этого, хорошо подумай, стоит ли убиваться из-за него, травить жизнь себе и другим. Не хочу унижать тебя своей жалостью, а потому скажу: в этой ситуации будь мужиком со всеми вытекающими из этого понятия последствиями.

Никита прокручивал этот разговор в памяти, когда ехал в свой офис, с каждой минутой все больше убеждаясь, что друг прав. Потом рабочая суета отвлекла его от внутренних переживаний, которые все эти дни неумолимо преследовали его. Однако вечером они снова взяли его в свой оборот. Ковыряясь в своем прошлом, связанном с Лерой, он бездумно щелкал каналами, ни на чем не задерживая своего внимания.

Ник прекрасно понимал, что всем приходится время от времени сталкиваться с испытаниями. Их он, образно выражаясь, воспринимал как чемоданы, которыми люди обрастают по мере движения по жизненному пути. Одни, продолжая путешествие, сдают их в багаж, другие предпочитают тащить и рассказывать об их содержимом, третьи копаются в них, лишая себя покоя. К последним он относил себя.

Дожив до двадцати девяти лет, он вдруг почувствовал, что ему надоела холостяцкая жизнь и настроился на поиск серьезных отношений. Встречаясь с той или иной женщиной, он старался избегать тех из них, которые жаловались на свою судьбу, поскольку мог нести тяжести, но лишь при условии, что женщина сама излучает легкость. По всей вероятности, именно это сразу привлекло его в Лере.

Вообще в начале всех отношений с женщинами им двигало всегда физическое влечение. Если чувствовал, что какая-то из них недостаточно его притягивала, он, удовлетворив сексуальное любопытство, отношения прекращал. Так было до встречи с Лерой, которая захватила его целиком. Что в ней было особенного, что он продолжил с ней встречаться, он не знал до сих пор. Но знал другое: ему с ней было хорошо. Даже то, что она легко и без заминки оказалась в его постели, не убавило в нем сексуального влечения к ней, поскольку интимная близость с ней не приедалась.

Вспомнив свои прежние увлечения, Никита попытался в них разобраться и сравнить с тем чувством, которое испытывал к Лере. До настоящего момента эта тема его попросту не интересовала, но сейчас появилась потребность всё проанализировать и сделать какие-то выводы. Возможно, благодаря им, ему станет легче, и он что -то поймет, что пока остается за гранью его понимания.

Итак, ему всегда было нужно, чтобы женщины, на которых он останавливал свое внимание, проявляли к нему искренний интерес. Вместе с тем он часто испытывал дискомфорт, если кто-то из них покушался на его жизненное пространство. Он рассматривал это как недостаточную уверенность женщины в себе и недоверие к нему, как её избраннику. Поэтому и рисовал неприглядные картины будущих отношений с такой женщиной, в которых ему придется жить без права на увлечения, хобби, встречи с друзьями… Это его очень пугало, и он с нею расставался, испытывая облегчение.

Однако Лера приятно отличалась от своих предшественниц. Она не просто проявляла к нему интерес, а нуждалась в нём, при этом не нарушая его личного пространства. Он чувствовал себя с ней свободным, не связанным по рукам и ногам её чувствами, требованиями и претензиями. И этого для него дорогого стоило. Поэтому он был верен ей не только в поступках, но и мыслях. И еще задумывался об их совместном будущем. Иногда.

К тому же, зная, что он человек состоятельный, она не рассматривала его как ходячий кошелёк. Может, некоторые и согласны на сделку: материальные блага в обмен на женское расположение – но только не он. Лера никогда не просила что-то ей купить, не намекала, что ей не хватает денег дожить до конца месяца. Правда, когда умерла бабушка и не стало ее пенсии, он сам переводил на ее счет определенную сумму денег, чтобы она не испытывала финансового дискомфорта. Лера восприняла его решение спокойно, как должное и необходимое действие, и не стала рассыпаться в благодарностях со слезами на глазах.

Вот и полтора месяца назад он без задней мысли оплатил ее долю в банкете по случаю окончания ею университета, подарив по этому случаю приличную сумму на покупку вечернего платья. Теперь осознавать это было и унизительно, и больно, зная о том, что в это время у нее уже был другой мужчина, с которым ее связывали настолько близкие отношения, что она решилась от него забеременеть. Возможно, из-за него она и не предложила ему пойти в ресторан вместе с ней? Как знать…

Чем же Лера взяла его за жабры? Никита очень хотел ответить себе на этот вопрос, чтобы хоть что-то понять в тех чувствах, которые он испытывал, будучи сейчас выброшенным за борт.

Что ж, сколько он себя помнил в отношениях с женщинами, ему всегда был важен в них баланс, поскольку романтика не должна была отвлекать его от важных дел и достижений. Он искал такую, которая бы стала ему помощником на пути к победам. И хотя помощи от Леры он не испытывал, этот недостаток с её стороны он посчитал несущественным.

Помимо этого, он до неё пресекал любые попытки превратить отношения в бесконечную драму с бурными переживаниями, разговорами, слезами. Вся эта психологическая дребедень воспринималась им как досадное препятствие на пути вперед. Что касается Валерии, она была далека от всего этого, воспринимая их отношения легко и непринужденно. И это перевесило.

Ему было с ней комфортно еще и потому, что она знала себе цену и не испытывала необходимости в постоянном подтверждении того, что он ее любит и ценит. Будучи уверенной в себе женщиной, она не боялась потерять отношения, а потому не мониторила все его действия и не ревновала по поводу и без. Так он думал ранее. Но так ли он был прав в подобных выводах о ней? Сейчас Никита посмотрел на Валерию со стороны и понял, что заблуждался.

Женщина знает себе цену, когда она чего-то в жизни добилась. А Лера? Посредственно закончила универ и не стала спешить с поиском работы, не проявив к ней закономерного интереса. На его вопрос, почему тянет с трудоустройством, она с непосредственной улыбкой и легкостью отвечала: «Работа – не волк… еще успею заработать на пенсию». И он соглашался.

Знающая себе цену женщина устанавливает свои стандарты и ожидания. Никто не говорит ей, кто она или кем она должна быть. В конце концов, она знает, что отвечает за свою собственную жизнь, поэтому только она руководит её парадом. Однако для Леры никаких своих стандартов и собственных ожиданий не существовало. Она никогда не делилась с ним своим пониманием, кто она и кем должна быть. Просто плыла по течению жизни, а он не мешал.

К тому же Лера никогда не устанавливала границ с людьми, которые не делали ее жизнь лучше и не повышали ее самооценку. В кругу её знакомых таких было много. Она с ними мирилась и часто страдала из-за дураков по собственной воле и не только позволяла им войти в свою жизнь, но и остаться. Среди них не было никого, кто помогал бы ей чувствовать себя живой и яркой личностью.

Уважали ли они её индивидуальность? Ведь уважение является одним из ключевых факторов успешной женщины. И, пытаясь ответить на этот вопрос, Никита вдруг четко осознал, что Леру никто из ее знакомых, в том числе Андрей и его приятели, потому и не уважали, что она не имела своей индивидуальности и не стремилась стать личностью. Что же тогда дало ему повод думать о ней как об женщине, знающей себе цену? Выходит, он заблуждался, а точнее – был слеп и не видел очевидного. Исходя из этого, в чем еще он воспринимал Леру неправильно?

Этот вопрос заставил Никиту посмотреть на их отношения с другой стороны. Может, вовсе не уверенность в себе была причиной того, что она не пыталась лишний раз получить подтверждение его любви и не испытывала страха потерять его, а отсутствие глубоких чувств к нему самому? Не исключено, что почти три года её удерживали рядом с ним всего лишь элементарная привязанность, материальная зависимость, привычка и нежелание что-то менять в своей жизни… Выходит, всё объясняется элементарно просто. Хотя однозначно быть уверенным в этом он тоже не мог.

В эти минуты психологического отрезвления он вдруг понял, что никогда не боялся ответственности, но при этом не хотел быть тем, от которого зависит благополучие другого человека. Поэтому для него всегда была в приоритете автономность женщины и её умение полагаться на себя. Не исключено, что отсутствие попыток Леры превратить его в центр собственной жизни тоже стало дополнительным магнитом, который притянул его к ней. А может, это была всего лишь показная демонстрация, на которую он клюнул? Ведь здравомыслие указывает на то, что Лера вовсе и не полагалась на себя, а просто довольствовалась малым и не предъявляла к жизни особых требований. Он же наделил ее особенностями, которых у нее не было и в помине. И эта новая неопределенность в восприятии девушки, которую он, оказывается, не совсем знал, еще более усилила его внутреннюю раздражительность.

Будучи по характеру охотником и завоевателем, Никите нравилось чувствовать, что Валерия из всех мужчин, встретившихся ей в своей недолгой жизни, остановила свой выбор именно на нём. И то, что она отдала ему свою девственность, подтверждало это. Уже будучи с ним в отношениях, она никому не позволяла слишком близко подходить к своим границам, чтобы вызвать его ревность, никогда ни с кем в его присутствии не флиртовала, а потому ему не приходилось держать круговую оборону. Что это? Безразличие к его чувствам, равнодушие к его реакции или что-то другое? Ведь он не откроет секрета в том, что женщинам нужно подтверждение своей значимости в глазах других мужчин. Такова их сущность. Почему же тогда этого не проявлялось в Лере? И опять загадка. Выходит, он ее и в этом не знал.

Сделав этот вывод, Никита вдруг понял, что удерживало его от того, чтобы сделать девушке предложение стать его женой: в глубине души он не был уверен в том, что её сущность такова, какой он ее воспринимал. В какой-то момент его затянуло в водоворот чувств к ней, и он просто нарисовал в своем сознании образ той, которая могла бы стать его второй половинкой, наделив им Валерию. И непроизвольно убедил себя в том, что это именно она.

И если он всегда хотел, чтобы его женщина была самодостаточной, то сейчас ему было предельно ясно, что это ни коим образом нельзя было отнести к Валерии, которая никогда не знала, чего хочет: начиная с еды и заканчивая целью в жизни. Она даже его жизнь постоянно примеряла на себя, не имея собственных увлечений, друзей и взглядов на вещи.

Что ж, хоть это сейчас и горько было признать, но Лера никогда не была для него женщиной-талисманом. Никита от этой мысли даже скривился, словно от кусочка лимона. Что ж, если быть честным перед собой до конца, она так и не стала его главным жизненным источником, заряжающим положительной энергией и обогащающим его духовный мир. Но стремился ли он к этому? Увы… Тем не менее, он страдал, потеряв её. И это было необъяснимо. Разлад между сознанием и сердцем вызывал боль, выталкивал из налаженной колеи жизни, заставлял мучиться от неопределенности и непонимания происходящего.

Никита интуитивно чувствовал, что Лера ему соврала. Нет, он даже был уверен в этом. Но зачем? Он не видел реальных причин для того, чтобы вот так внезапно разорвать с ним отношения. Что заставило ее прятаться от него, избегая встреч? Было бы намного проще встретиться с ним и объяснить все изменения в ее жизни. Он бы понял и оставил ее в покое: ведь насильно милым не будешь. Но её поведение вызывало сплошное подозрение в неискренности слов, которые она швыряла ему через дверь в попытке как можно быстрее избавиться от него. Нелогичность поведения девушки не оставила Никите никакого другого выхода, как встретиться с ней и, глядя в глаза, выяснить причину, по которой она отказалась от него и их будущего. Он должен знать правду, какой бы она не была.

Инна никак не могла собрать воедино свои растрепанные чувства и начать делать что-то конкретное. От мысли продать квартиру и уехать куда-то подальше она не отказалась, но активных действий не предпринимала, ограничиваясь пассивным выбором места, где могла бы найти свой дальнейший приют. Она металась между городами Ставрополья и Поволжья, изучая их в интернете, но ни к какому решению так и не пришла. Единственное, что она знала точно, так это то, что будет продавать квартиру с мебелью.

Понимая, что рано или поздно ей всё же придется заниматься переездом, Инна решила пересмотреть все вещи в квартире, выбросив ненужные. И начала она с кладовки, где стояло несколько коробок, заклеенных скотчем. Они изначально привлекли ее внимание, но возиться с ними не было настроения, поскольку внутренний раздрай превратил ее жизнь в серое месиво безрадостных дней, в которых было больше отчаяния и страха, чем желания жить. Ночные кошмары и дневное затворничество только усугубляли ее депрессию. Антидепрессанты помогли выйти из психологического тупика – и появился частичный интерес к жизни и потребность что-то делать, а не бесцельно лежать на диване, глядя в потолок. Вот Инна и решила начать с этих коробок.