Текст книги "Ложь в красках правды. Том 1"

– Доктор, лечение, которое вы назначили моей жене, не скажется отрицательно на ребенке?

Видя недоумение на лице Олега Александровича, он поспешил уточнить:

– Я имею ввиду, препараты, которое она принимает, не противопоказаны при беременности?

– Ваша жена не беременна. Возможно, у нее была просто задержка месячных. Во всяком случае гинеколог в своем заключении после осмотра написала положительное заключение, не выявив никаких отклонений от нормы.

И опять Никита всю дорогу думал о том, зачем Лера соврала ему про свою беременность и нового любовника. Но поскольку это было бесперспективным занятием, он переключился на то, что Лера всё же очень изменилась и неожиданно поймал себя на мысли, что такая она ему еще больше нравится. В ней появилась какая-то непредсказуемость, серьезное отношение к жизни и несколько ироничное к тому, что он ей рассказывал. Если прежняя Лера постоянно примеряла его жизнь на себя, то нынешняя старается отмежеваться от неё и избавиться от его опеки. Даже в том состоянии, в котором она находится, над ней витает аура самодостаточности и уверенности в себе, чего раньше он за ней не замечал, хотя и настраивал себя на то, что они у нее имеются. А когда она выздоровеет? Ответ был очевиден, и он понравился Никите. Интуиция подсказывала ему, что новой Леры ему придется добиваться, что она не упадет в его объятия и не ляжет с ним в постель так легко, как прежде. Но это не отталкивало. Наоборот, его привлекала в будущем роль завоевателя, которая уже сегодня просматривалась в тех отношениях, которые без слов устанавливала между ними Лера.

Через неделю её выписали, и Никита привез девушку домой. Она вышла из машины и растерянно остановилась, глядя то на дом, то на него.

– Куда мне идти?

– Четвёртый подъезд, четвертый этаж, квартира сто двадцать четыре.

Она медленно направилась к четвертому подъезду, то и дело оглядываясь на Никиту.

– Смотри под ноги, можешь упасть, – предостерег он, неся в руке ее вещи.

Когда они вышли из лифта и остановились перед дверью, Ник отдал ей связку с тремя ключами, из которой она уверенно взяла один и открыла им дверь. Это тоже не осталась незамеченным им.

– Поистине приобретенные навыки не забываются в отличие от информации, которую память умудряется стереть, – подумал он, вспомнив, что ему говорил лечащий врач Леры.

В прихожей она тоже какое-то время постояла, ничего не предпринимая, а потом, скинув туфли, пошла осматривать квартиру, переходя из помещения в помещение. Выглянула даже на балкон и заглянула в кладовку.

– Ничего не помню, – сказала она расстроенно. – Всё мне здесь чужое. Разве только этот мишка. Мне его подарил папа. Вот только не помню, по какому случаю.

И Лера вынула из полки шкафа небольшого бежевого мишутку, одетого в коричневые клетчатые шорты.

– Впрочем, это и не важно, – добавила она, прижимая игрушку к груди. – Что ж, спасибо, что довез. У тебя, наверное, дел невпроворот, поэтому не буду больше тебя задерживать. А мне предстоит здесь осмотреться и разложить вещи, что лучше сделать в одиночку. Надеюсь, ты меня поймешь и не обидишься.

– Конечно, – сказал Никита без особого воодушевления и направился к выходу.

Он думал, что в домашней обстановке Лера расслабится и будет с ним более приветливой, что он сходит в магазин и они, накрыв стол, вместе отметят ее возвращение из больницы… но все его надежды в одночасье рухнули. Стараясь взять себя в руки, чтобы Лера не заметила его разочарования, Никита натянул на лицо улыбку и, открыв дверь, бросил короткое:

– Пока!

Когда дверь защелкнулась, Инна от радости, что наконец избавилась от Ника, закружилась по залу, но взрыв эмоций вышел ей боком: в глазах потемнело, поднялась тошнота и, если бы не диван, на который она тяжело рухнула, оказалась бы на полу. И чем бы закончилось это падение, кто знает. Вдруг опять ударилась бы обо что-то головой и заработала настоящую амнезию? Но настигший ее испуг прошел вместе с тошнотой, и она уже с юмором отнеслась к случившемуся.

Переодевшись, она положила в стиральную машину принесенные из больницы вещи и занялась уборкой квартиры, которая за время ее отсутствия покрылась пылью. Времени это заняло больше обычного, так как приходилось из-за настигавшей её слабости несколько раз отдыхать. Закончив уборку, она пришла на кухню и открыла холодильник. Многие продукты испортились, но так как они находились в герметично закрытых пластиковых контейнерах, он не завонялся.

Очистив их и помыв, Инна открыла шкаф и изучила, что в нем имеется, чтобы перекусить на скорую руку. Достала пачку крекеров и банку шпрот, к ним добавила банку консервированного горошка и села обедать. Когда все было съедено, удивилась, насколько вкусным оказалось это сочетание продуктов. А потом рассмеялась, поняв, что оно показалось ей таковым после больничных харчей, которыми больных не балуют. Наоборот, заставляют мечтать о вкусной и здоровой пище.

Поскольку все дела были сделаны, Инна легла на диван и стала уже в который раз пересматривать все фото в альбомах. Ей так хотелось почувствовать в своей душе причастность к семье, в которой родилась, но, к сожалению, чувства добрые не пробуждались. Она не была связана памятью ни со своими родителями, ни с сестрой, ни с бабушкой, что напомнило ей об амнезии, которую она разыгрывала перед Никитой, и в эту минуту она искренне пожалела всех тех людей, которые вынуждены жить с потерей воспоминаний. Это ужасно – забыть все эмоциональные связи, на которых держатся человеческие взаимоотношения.

Но долго задумываться об этом она не стала, поскольку у нее были другие более важные проблемы, основная из которых – Никита. Как ей избавиться от него, не обидев и не унизив? За короткое время их общения она убедилась, что он замечательный человек, – добрый, искренний, преданный, заботливый и внимательный. Словом, редкая особь мужского пола. Она даже сравнила его с Максимом, и это сравнение оказалось не в пользу ее бывшего сожителя.

В глубине души Инна испытывала к Нику чувств больше, чем нужно. Он ей нравился. Очень. Она могла бы занять в его жизни место сестры, но понимала, что это будет неправильно. Он не заслуживал, чтобы его столь наглым образом обманывали. Такая подмена будет подлостью с ее стороны, а потому об этом мерзко думать даже как о временном явлении.

А вдруг он через время предложит ей стать его женой? Она будет вынуждена ему отказать по этой же причине, но тогда ему будет значительно больнее. Вот почему разумнее и лучше именно сейчас прекратить все отношения с ним. Так будет честно. Вот только как это сделать с наименьшими потерями для него?

Поскольку в этот момент ответа на этот вопрос у нее не было, Инна решила отложить его на потом, но не откладывая в долгий ящик. Просто ей нужно время, чтобы всё хорошо обдумать. На этом она сегодня и решила поставить точку, быстро переодевшись и пойдя в супермаркет купить себе еды на ближайшие дни.

Глава 8

Никита весь вечер думал, как начать завоёвывать Леру. В голову невольно лез ветхий набор: цветы, конфеты и томные нашептывания типа «Я подарю тебе звезду…» Что ж, с этим он спорить не стал: некоторым дамам такого обещания вполне достаточно, чтобы быть покоренными, а другим, чтобы влюбиться в мужчину окончательно и бесповоротно, вообще ничего не надо, кроме его очаровательной улыбки. А что потребуется Лере, чтобы в ней вновь пробудились чувства к нему? Ведь когда дело доходит до амурных чувств, то, как они возникают, для всех, и в том числе для него, – это тайна, окутанная мраком.

Он никак и ничем не мог объяснить того, что с ним происходило в последнее время. Он знал Леру почти три года, и ему казалось, что она уже ничем не сможет его удивить. Оказалось, смогла. После каждой встречи он чувствовал усиление интереса к ней, и это напрягало, так как он не видел такого же интереса с её стороны к себе. Она вела себя с ним как незнакомка, которой он был нужен лишь для того, чтобы восстановить те события её жизни, которые стёрлись из памяти.

Ему же хотелось начать выстраивать с ней отношения, возможно, даже серьёзные. Никита почему-то был уверен, что с новой Лерой не прокатят штампы, поскольку на неё может произвести впечатление только оригинальность. Не стоит также разыгрывать из себя «загадочного и крутого» парня, поскольку это помешает ей узнать его получше и может ввести в заблуждение. В конце концов, он хочет, чтобы она влюбилась в него, а не в созданную им иллюзию.

Что ж, прежняя Лера, по всей видимости, его не любила, иначе как по-другому объяснить тот факт, что сейчас она к нему абсолютно равнодушна. Амнезия лишила ее воспоминаний о многих людях и событиях, в том числе и связанных с ним, но ведь любовь – чувство. Разве памяти под силу и его стереть тоже? Однако Лера сейчас тяготится его присутствием, причем не скрываемо, значит, и он сам оказался одним из тех событий, которые выпали из её памяти, но которые восстанавливать ей не хочется. Выходит, он был слеп относительно Леры по многим вопросам.

Но и отказаться от неё, воспользовавшись моментом, Никита не хотел, так как Лера притягивала его, находясь постоянно в его мыслях. Поэтому он и растерялся, не зная, как начать ухаживать за ней, чтобы не оказаться в глупом положении и добиться взаимности. Вдруг вспомнилась строчка из популярного шлягера: «Любите, девушки, простых романтиков – отважных летчиков и моряков». Никита был вынужден признать, что «в этом что-то есть», как говорят в Одессе. Романтика в современном мире действительно в дефиците и следовательно – на вес золота.

И он решил, что нетривиальная смс к ее утреннему пробуждению или мягкая игрушка в подарок (ведь обрадовалась же она плюшевому мишке из детства) никогда лишними не будут. Равно как и ужин при свечах, катание на речном трамвайчике на закате или признание в любви в корзине воздушного шара… И еще он начнёт говорить ей комплименты. Раньше он ими её баловал не часто. Значит, сейчас эту ошибку надо исправить. Главное – не перегнуть палку. Как он убедился в последнее время, общаясь с Лерой, она быстро отличит искренний комплимент от приторной лести.

Никита в задумчивости вышел на балкон, но не обратил внимания на красоту ночного города, который светился разноцветными неоновыми огнями. Ему было не до него. Впервые в жизни он растерялся, не зная, с чего начать в ухаживаниях за женщиной. С ним творилось нечто невообразимое и необъяснимое: он чувствовал необоримое влечение к девушке, которая бежит от него несмотря на то, что долгое время была его любовницей. Может, действительно отпустить её? Однако на этот вопрос он даже не стал отвечать, отбросив как несостоятельный.

Его очень удивляло, что в Лере проявился характер. И этот факт не стоило игнорировать. Такую Леру он не знал, а потому терялся в догадках, как к ней подступиться. Вряд ли ей понравится, если он будет демонстрировать свою зависимость и уязвимость от неё. Если пойдет по этому пути, можно быть стопроцентно уверенным, что это станет его главной ошибкой, поскольку потеряет её уважение. Значит, пришел к первому выводу Никита, надоедать Лере нельзя. Пусть будет ей немного его не хватать. Так он большего добьётся.

И прогибаться под неё тоже не стоит. Вряд ли он вызовет ее уважение тем, что станет бегать перед ней на задних лапках, показывая, что он в нее безнадежно влюблен и послушен. Почему-то ему кажется, что «новая» Лера не оценит, если он станет послушным рабом: она сможет влюбиться только в короля.

– А как этого добиться? – задал себе вопрос Никита.

И тут же на него ответил: нужно знать себе цену и быть гордым. А это значит, что Лера должна завоевать его благосклонность и любовь. Чем больше она вложится в отношения со своей стороны, тем более ценным он для неё станет, ведь человек стоит столько, на сколько он оценивает себя. Поэтому он не должен стать для неё дешевкой, отдавая ей свою любовь просто так. Это позволит ей воспринимать его как сильную личность и настоящего мужчину. А для этого надо будет показывать ей свою независимость и не спешить расставлять точки на «i». Пусть Лера чувствует себя немного в подвешенном состоянии. Это заставит её думать о нём: насколько она ему нравится, какие у него планы, чего он хочет, что он чувствует?

Никита вдруг вспомнил, как он ухаживал за Лерой три года назад. Впрочем, тот опыт был не ахти. Их свидания были одинаковыми и однообразными, разговоры по телефону тоже не отличались оригинальностью. Вскоре они и вовсе перестали удивлять друг друга, окопавшись у него в спальне. Все в их жизни было предсказуемым и в какой-то мере серым. Словом, он не отличался от большей части мужчин, которые не смогли впечатлить свою девушку. Поэтому не удивительно, что на том поле он оказался павшим воином, который не смог взять крепость, ибо действовал слишком предсказуемо. Вот Лера и заскучала, глаза её потухли, а сама она попросту дала ему от ворот поворот.

Что ж, решил Никита, умные люди учатся не только на чужих, но и на своих ошибках. А он себя дураком не считал и не считает. Поэтому, ухаживая за Лерой сейчас, он станет для неё непредсказуемым, оригинальным и неожиданным. Он устроит ей встряску и интригу, захватывающую и интересную жизнь, вызывая у неё эмоции, адреналин и желание, а не скуку и зевоту. И не будет раскрывать перед ней все свои секреты сразу, поскольку загадочные мужчины всегда более интересны и желанны. От этих мыслей Никита довольно улыбнулся и, воодушевленный правильно принятыми решениями, пошел на кухню, чтобы выпить чаю.

Ирина Петровна никак не могла свыкнуться с мыслью, что Инны больше нет. Она никогда не питала к ней родственных чувств, но должна была признать, что девочка стойко переносила свою жизнь в её доме. Она подладилась под её требования, не требовала к себе внимания, не досаждала разговорами по душам, избегала конфликтов и молча выполняла все работы по дому. Казалось бы, не девчонка, а клад, но было в ней скрытое противостояние, характер, который ей хотелось сломать, да оказался не по зубам. В ее взгляде она часто ловила строптивость и непокорность, но Инне удавалось каким-то чудом усмирять их и избегать назревавших скандалов.

Может, она и смогла бы привязаться к девочке, но та не позволила, отдалившись от нее на такое расстояние, что сократить его в одностороннем порядке было невозможно. Не исключено, что слишком поздно она решила проявить свою благосклонность к сироте. В первые месяцы после гибели родителей она была не только одинокой, но и растерянной, поскольку в одночасье лишилась не только их, но и их любви, которую они щедро дарили ей. Вот тогда ей, как единственной родственнице, нужно было приласкать ребенка, поделиться с ней теплом своей души. Но, к сожалению, его тогда у нее не было, так как душа заледенела от горя, потеряв единственного брата, которого Ирина Петровна очень любила. Сергей был для нее солнцем в окошке. Она ревновала его к жене, а потом ещё и к дочке. Впрочем, какая она ему дочка? Пошел на поводу у Людмилы, которая не могла быть матерью из-за того, что сразу после школы сделала аборт от парня, который, узнав, что она беременна, бросил ее – и был таков.

Вместо того, чтобы разойтись с ней и жениться на другой, продолжив свой род в своих детях, он выбрал любовь к жене и, чтобы не потерять ее, согласился сымитировать рождение их ребенка, заплатив большие деньги за чужого. Законным путем сделать это им не удалось, так как надо было стоять в очереди и ждать оформления на усыновление, поэтому взяли ребенка, от которого отказалась какая-то молодая вертихвостка, родившая близняшек и испугавшаяся, что не сможет прокормить двоих детей. Мамаша её ловко его продала. Слава богу, что пронесло.

Ирина Петровна вспомнила, как Сергей и Людмила приехали к ней с ребенком на руках и рассказали эту историю. Если бы она заранее знала об их планах, то приложила бы все силы, чтобы отговорить брата от этой аферы. Но после боя кулаками не машут, вот и она смирилась. А когда Сергей погиб, почему-то обвинила в этом не уснувшего за рулем водителя-дальнобойщика, а малышку – и невзлюбила ее всеми фибрами своей души. Если бы ее не удочерили, думала она, рано или поздно брат бы ушел от Людмилы и остался жив.

Конечно, со временем рана на сердце зарубцевалась, и она поняла, что девчонка ни в чем не виновата, но наводить сожженные мосты между ними было уже поздно: Инна не простила ей холодности и черствости, которые она к ней проявляла. Теперь и ее нет – и лежат все трое рядом на кладбище. Вот такая жестокая судьба у этой семьи. А может рок, нависший над ней? Впрочем, теперь уже все равно.

Ирина Петровна вытерла слезы, непроизвольно катившиеся по впалым щекам. В последнее время она сильно похудела. Чувствовала постоянную слабость, периодические боли в животе, но в больницу не обращалась, боясь, что обследование покажет, что она необратимо больна. Лучше жить и не знать, сколько тебе осталось жить, чем знать и считать дни до своей кончины. Да и кто за ней ухаживать будет, если что?

Уж так случилось, что она не вышла замуж, детей себе не родила и на закате лет осталась одна. Тоже рок? Она никогда не жалела о том, что осталась без семьи. Находила отдушину в работе, закрыв ото всех свою душу на замок. К детям в школе была слишком строгой, требовательной и бесчувственной к чужим слабостям, а потому ученики ее боялись и не любили. И это тоже ожесточило её. Зачем прожила жизнь? Этот вопрос она оставила без ответа, чтобы не делать себе больно. И так до сих пор не может в себя прийти, вернувшись с кладбища, где с могильных крестов на нее смотрели три пары глаз, в которых застыли упрёк и осуждение.

В животе опять начались рези. Ирина Петровна встала и выпила две таблетки но-шпы, которые ей пока ещё помогали. Если бы Инна сейчас была жива, пришла в голову мысль, она бы ее вызвала и переписала на неё свой дом и участок. А так умрет – и кому это все останется? Поселятся в нем какие-нибудь пьяницы – и угробят то, что она создавала своим трудом долгие годы. И зачем она пять лет назад отпустила девушку? Если бы не ее неуживчивый и скверный характер, девчонка осталась бы жива. А теперь что о своей сестре думает Сергей там на небесах? Что она мегера, выжившая племянницу из этого дома.

Подобные мысли в последнее время постоянно изводили ее и лишали сна. Одиночество выглядывало из каждого угла дома, делая ее жизнь безрадостной. И вдобавок ко всему еще угрызения совести, проснувшиеся в душе после гибели Инны…

После того, как Никита бросил короткое «Пока» и закрыл за собой дверь, вот уже третий день он не приезжал, только написал два сообщения с одним-единственным вопросом: «Как самочувствие?», и Инна ощутила пустоту. Оказывается, за то время, когда он был рядом, она привыкла к его присутствию, его голосу, улыбке, глазам, которые смотрели на неё с искренним участием, заботой и желанием помочь. И еще что-то было в них, чему она не могла найти определения, но создавалось такое впечатление, что он открывал ее заново, как тerra Incognita, испытывая при этом неожиданные чувства, которые и удивляли его, и радовали. Но ведь такого не может быть, исходя из того, что он и Лера знали друг друга три года и состояли в очень близких отношениях. Значит, у неё просто разыгралось воображение.

Из-за слабости, которая пока еще ее не отпускала, Инна все время проводила дома, большей частью лёжа на диване и смотря разные телепередачи и фильмы. От этого однообразия она так устала, что возненавидела свое беспомощное состояние. Если бы пришел Никита, они могли бы погулять, пока на дворе стоит бабье лето, вернув осенней поре летние деньки. Но вот гулять без сопровождения она пока боялась, так как не было полной уверенности в том, что голова ее не подведёт, поскольку до сих пор случались беспричинные головокружения, которые заставляли ее искать опору и ждать, когда это состояние нестояния прекратится. И Ник, как назло, не приезжал…

Инна была недовольна, что стала так часто думать о нём. Ей не нужны были чувства к этому мужчине, так как будущего у них не было. Тем не менее, её сердце помимо ее воли тянулось к нему. Это чувство не было похоже на те, которые она испытывала ранее. Впрочем, за двадцать два года она влюблялась всего два раза. Первый – в одиннадцатом классе, когда в начале учебного года к ним в класс был зачислен Сергей. Его отца перевели для дальнейшей службы в воинскую часть, которая находилась за городом.

Когда Сергей вошел в класс и их взгляды встретились, любовь поразила их обоих как удар молнии. Сразу всё стало ясно, как и то, что назад дороги нет. Это была сумасшедшая любовь с первого взгляда. И не важно, что она горела ярко и недолго, подобно пламени на соломе. Она как внезапно вспыхнула, так внезапно и погасла, оставив незабываемый след в душе.

Второе чувство к Максиму зарождалось в ее сердце постепенно, и ему потребовалось время, чтобы вырасти и окрепнуть. А было ли это чувство любовью? Почему-то Инна никогда не задавала себе этого вопроса, а потому не знала на него ответа ни тогда, ни сейчас. Возможно, обычная привязанность и легкая влюбленность стали решающими, когда она согласилась на предложение Максима жить вместе. Хотелось чувствовать рядом надежное мужское плечо и заботу, ведь она так устала полагаться только на себя и бороться с трудностями. Впрочем, ей с Максимом было хорошо. Правда, уверенности в их совместном будущем не было, но она далеко вперед не заглядывала, довольствуясь тем, что имела в настоящем. И оно ее полностью устраивало.

Нечто совсем иное Инна чувствовала к Никите. И об этом «нечто» ей стало сообщать ее собственное тело, когда Ник посещал ее в больнице. Она вначале не обратила внимания на то, что ждет его прихода, а когда он появлялся в палате, испытывала учащенное сердцебиение, ощущая, как розовеют ее щеки. Но усиливающееся влечение, которое она стала испытывать к этому мужчине, не заметить уже не могла – и испугалась. А сейчас терялась в догадках: есть ли оно на самом деле, или ей это только кажется?

Эта неопределенность за последние три дня, когда она на видела Никиту, не уменьшила силу чувств, которые она к нему испытывала, но отразила борьбу, которая развивалась внутри неё: её и манило к нему и отталкивало, так как она понимала, что никогда не сможет быть вместе с ним. Отсюда и этот вальс-сомнение в чувствах: шаг вперед, шаг в сторону, шаг назад…

Где-то Инна прочитала, что зарождающаяся любовь полна сомнений. Что ж, ее тоже вовсю одолевали сомнения. Наверное, поэтому она пыталась спрятаться от Ника при помощи смешных уловок, что устала, что хочет побыть в одиночестве, что ей требуется отдых…

Она пыталась убедить себя в том, что Никита ей безразличен, что не ждет его прихода, что ей не нужны его смс и звонки, что она не хандрит в одиночестве, но в глубине души понимала, что скрывается за этими странностями. И это был обычный страх влюбиться без права на продолжение желанных отношений. И он осложнялся пониманием того, что нет такой стратегии, которая могла бы противостоять любви. Притвориться безразличным человек сможет лишь тогда, когда он на самом деле не испытывает сильного влечения. Однако о себе Инна сказать такого не могла.

Почему-то вспомнился Максим и чувства к нему. Она тогда верила, что влюбилась в него, но жизнь все расставила по нужным полочкам, и оказалось, что она была влюблена не в конкретного человека, а в саму идею любви. Поэтому, наверное, встреча с ним стала просто способом удовлетворить свое ожидание, свою потребность. Иначе как объяснить то, что она не сильно и не долго страдала в связи с тем, что его не стало в её жизни? Её потряс сам факт убийства и ужас от того, что её могут обвинить в нём. Тогда как же понять, когда сердцем действительно завладевает любовь? Возможно, это когда не мы создаем свои чувства, а чувства заново создают нас? Однако на этот вопрос Инна пока ответить не могла, но чувствовала, что это начинает происходить с ней помимо ее воли.

– Нет, это невозможно, Никита не в моём вкусе, – пыталась она убедить себя. – К тому же слишком рано делать какие-то выводы, слишком мало я знаю его, слишком все это не к месту и не вовремя.

Инна сопротивлялась новому чувству, как могла, сознательно и настойчиво, но… И это «но» выбивало её из душевной колеи, поскольку она понимала, что за ним – признаки зарождающейся любви, которая в итоге осложнит ей жизнь и травмирует душу и сердце.

Мысли о Никите волновали ее бессознательное, отчего она теряла почву под ногами. Сбитая с толку, она старалась образумиться и любой ценой вернуться на правильный, а точнее привычный путь. Вдобавок к этому ее пугало собственное, но такое непривычное желание – и она пыталась всеми силами от него сбежать.

Это уже было головокружение другого рода, которое сопровождалось у неё тихой паникой, поскольку внутренний голос постоянно шептал ей: «Конечно, влюбиться – это здорово, но сколько это продлится? Ведь она не может отдаться на волю этого чувства и рассчитывать на взаимность, так как оно не может произрастать и расти на обмане. Ложь в отношениях с Никитой отравит всё, к чему будет прикасаться, и превратит ее жизнь в ад. Поэтому лучше уж предупредить возможную печаль и отказаться от счастья из страха, что оно продлится недолго, поскольку тайное рано или поздно станет явным, чем потерять его, когда оно прорастет в кровь и плоть. В этом случае будет больно. Очень больно. Сможет ли она выдержать эту боль расставания, презрение, которое обрушится на нее, когда Никита узнает правду, его ненависть за то, что она оказалась вся соткана из лжи? Конечно, при таком жизненном раскладе он никогда не сможет поверить в искренность ее чувств к нему. Даже если она вывернется наизнанку, доказывая ему это». От этих мыслей Инна всеми силами старалась отвлечься, но они преследовали ее на каждом шагу, даже когда она пятилась в телевизор, толком не запоминая, что смотрела.

Дверной звонок заставил ее вздрогнуть и, мгновение спустя, она направилась к глазку посмотреть, кто пришел. Выхватив взглядом лицо Никиты, Инна почувствовала, как кровь прилила к лицу и бешено заплясало сердце, выбивая в груди чечетку. Руки задрожали так, что ей не сразу удалось открыть замок. Наконец он поддался – и она распахнула дверь, резко, нетерпеливо и не скрывая ожидания.

Его выразительные серо-голубые глаза смотрели на неё с доброй смешинкой из – под красивых в разлёт бровей. На лоб с едва наметившимися морщинками, которые, вероятно, обозначались гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства, упала прядь темных волос, которую ей нестерпимо захотелось убрать, погрузившись пальцами в их густой шелк. Его открытый веселый взгляд обежал её всю с головы до ног и вернулся к лицу.

– Может, впустишь хотя бы в прихожую? – услышала Инна, словно издалека, а когда до нее дошел смысл фразы, вздрогнула, быстро отходя вглубь квартиры и жестом предлагая Нику войти.

Он переступил порог, закрыл за собой дверь, но больше не сделал ни одного движения, бросив коротко приказным тоном:

– Оденься и быстро.

Инна растерялась и недоуменно посмотрела на него.

– Я сказал быстро, – повторил Ник, улыбаясь.

– Ты хотя бы спросил, как я себя чувствую, – промямлила она, не сдвинувшись с места.

– Я уже спрашивал в сообщении утром и получил ответ, что хорошо. Или твоё состояние меняется по несколько раз на дню?

– Нет, – тихо ответила Инна. – А куда мы пойдем?

– Увидишь. На улице тепло, поэтому одевайся с учетом этого. Насколько я понимаю по твоему бледному лицу, все дни после возвращения из больницы ты просидела дома.

– Я выходила на балкон и там дышала свежим воздухом, – стала оправдываться Инна, направляясь в спальню, чтобы снять с себя шорты и футболку, которые были у неё домашней одеждой.

Сзади раздался смех Никиты, который почему-то задел ее за живое, и она, резко обернувшись, раздраженно сказала:

– Ничего смешного не вижу. Ты не приходил, а сама я боялась гулять из-за внезапных головокружений.

И скрылась в соседней комнате, откуда вышла в сером брючном костюме. Уже хотела было надеть туфли на высоком каблуке, но Никита мягко и твердо вынул их из ее рук и поставил на полку.

– Надень другие, без каблука, – сказал он. – В твоем состоянии шпильки не будут способствовать устойчивости вестибулярного аппарата, да и там, куда мы с тобой поедем, они будут выглядеть не к месту.

Инна кивнула головой, соглашаясь с ним, и достала черные туфли на низкой танкетке.

Никита привез ее в подмосковный лес, точнее в березовую рощу. Поляна, на которую они вышли, была пронизана переливами солнечных бликов, игрой света и тени. Инна залюбовалась этим живописным уголком, окруженным белыми стволами берёз, их позолоченной листвой на тонких изящных веточках, слегка пожелтевшей травой, продолжавшей противостоять наступавшей осени своим зеленым цветом. Берёзы, небо и земля распространяли вокруг себя голубоватые, сиреневые, коричневые и желтые оттенки. И подчеркивал эту красоту лиственного леса великолепный разноцветный ковер из опавших листьев, среди которых продолжали цвести поздние лесные цветы.

– Какая красота! – не сдержала рвущегося наружу восторга Инна. – Спасибо, что привез сюда. Я так давно не испытывала подобных чувств!

– Прибереги восхищение и не выплескивай его до донышка, – предостерег девушку Никита, ведя под руку вглубь рощи.

Через несколько минут они вышли на берег небольшого, но очень красивого лесного озера, где стояло несколько столов с лавками, вкопанных в землю. На один из них Ник поставил сумку, которую нес в руке, и, постелив одноразовую скатерть, стал доставать из нее контейнеры с едой.

– У нас сегодня пикник на природе, – сказал он, наливая в одноразовые стаканчики полусухое вино.

– Что за вино? – спросила Инна, отпивая глоток. – Вкусное!

– То, которое ты любишь, – ответил Никита. – Итальянское речото. Надеюсь, вкусовые ощущения остались?

– О, – засмеялась Инна, – еще как остались! За что выпьем? Только не за мое здоровье.

– Тогда за сегодняшний прекрасный день. Пусть такие погожие теплые деньки длятся как можно дольше, радуя нас остатками лета!

– Прекрасный тост, – поддержала девушка и, приподняв свой стаканчик, выпила до дна.

Никита постарался на славу в выборе закусок. Здесь были и сырокопченая колбаса, и копченая свиная грудинка, и три вида сыра, и свинина, запеченная с брусникой, и курица гриль, не говоря уже о свежих помидорах и огурцах.

– О, да тут еды на целый батальон, – изумилась Инна, кладя себе на ломтик хлеба кусочки запеченной свинины и огурца. – Сам приготовил?

Никита засмеялся, накладывая себе в тарелку всего понемногу.