Текст книги "Ложь в красках правды. Том 1"

– Извини, но я сегодня не обедал, а потому голоден, как волк. Что касается готовки, то я мастер только в формировании бутербродов, когда есть хлеб, колбаса, копченое мясо и сыр. Во всем остальном я несколько привередливый потребитель, так как люблю не просто поесть, а вкусно.

Инна попробовала копченую грудинку, которая привела ее в восторг, кусочек курицы и выбрала из сырного ассорти по кусочку пармезана и кенталя. С аппетитом съела два больших помидора и удовлетворенно выдохнула:

– Всё. Наелась. В первый раз за три дня. После больницы что-то совсем не было аппетита.

– А почему ты проигнорировала сырокопченую колбасу и сыр Дор Блю? – удивился Никита.

– Я их не люблю, – беспечно ответила Инна, любуясь медными бликами закатного солнца в водной глади озера.

Тишина, последовавшая за ее фразой, заставила ее посмотреть на Никиту. Он не своди с нее внимательного взгляда, что-то осмысливая.

– Что-то не так? – спросила она, чувствуя, как холод пробежал на спине.

– Да не то, чтобы не так, – ответил он, – просто я их купил для тебя, поскольку ты всегда предпочитала брауншвейгскую колбасу и сыр с благородной плесенью. Впрочем, чему я удивился? У тебя ведь амнезия. Доктор сказал, что она не распространяется на приобретенные навыки, вот я и отнес к ним также твои вкусовые пристрастия. Но, как оказалось, ошибся.

Инна растерянно молчала, не зная, как выйти из создавшегося положения, а потом шутя стукнула себя по лбу.

– Если честно, я даже не знаю, почему так сказала. Вот сейчас съем по кусочку и определюсь, нравится мне их вкус или нет.

Пожевав по очереди колбасу и сыр, она мило улыбнулась и сказала:

– Вкусно. Пожалуй, съем еще по кусочку. Спасибо, что восстановил для меня их вкусовые ощущения. Как видно, мне придется еще долго восстанавливать в себе не только воспоминания, – произнесла расстроенно девушка и отвернулась.

Никита принялся ее успокаивать, мысленно обвиняя себя в том, что испортил ей настроение своим замечанием. Чтобы не мучить его больше положенного, Инна смахнула с глаз слезинки и весело вскочила.

– Давай потанцуем, – предложила она, протягивая ему руку.

– Без музыки? – удивился Ник. – Что ж, давай попробуем. Такого опыта у меня еще не было.

– А я подпою, – озорно подмигнув, сказала Инна. – Правда, мне до Любови Успенской далеко, но я попробую.

И она начала петь:

«Я помню радость и смятение

И губ твоих прикосновение

Почти любовь, почти падение

С обрыва.

Я знаю тайну одиночества,

Его загадку и пророчество

И сон, который должен кончиться

Красиво».

Когда же она произнесла первые строчки припева: «К единственному нежному Бегу по полю снежному…», Никита остановился и пристально посмотрел на Инну. Она застыла, поняв, что совершила очередную глупость, и теперь боялась вообще что-либо сказать.

– Почему ты меня обманывала, утверждая, что не умеешь петь, когда я приглашал тебя в бар-караоке?

– Я не п-п-помню, – заикаясь произнесла Инна, не зная, чем вообще может оправдаться.

– Я и сама не понимаю, почему запела, – добавила она на всякий случай для убедительности.

Никита ничего на это не сказал, не сводя с нее непонимающего взгляда, а потом задумчиво прокомментировал:

– Но ведь ты знаешь слова этой песни. Если я действительно не пою, то и слов никаких песен не знаю.

– Да не могу я объяснить, откуда знаю эти проклятые слова, – разозлившись и на себя, и на него, закричала Инна. – Просто люблю песни Успенской, часто их слушаю, а потому их слова, наверное, и отложились в глубине памяти, а сейчас воспроизвелись. И стоило из-за это устраивать разборки?

– Я не устраивал никаких разборок, – категорично возразил Никита. – Просто удивился, что ты хорошо поёшь. Как и тому, что ты, оказывается, поклонница этой певицы. За три года ты ни разу не заикнулась об этом.

– Может, раньше и не любила, – огрызнулась Инна. – Только вот за последний месяц открыла ее для себя и часто слушала.

Никита ухватился за сказанное девушкой и с надеждой спросил:

– Так ты все же что-то вспомнила из своего прошлого? Во всяком случае за последний месяц…

– Только это, – оборвала его Инна. – И то исключительно сейчас, когда пригласила тебя танцевать. Всё вышло спонтанно, без участия моего сознания. На автомате.

– Жаль, – протянул Никита, – очень жаль. А я уж было обрадовался. Но ничего. Уже то, что ты вспомнила песни, которые тебе нравились, воодушевляет. Значит, потихоньку твоя память восстановится. Вот за это давай и выпьем.

Он разлил в стаканчики остаток вина и выпил, закусив кусочком Дор Блю. Его примеру последовала Инна, на всякий случай взяв еще и кусочек сырокопченой колбасы. Однако настроение испортилось. Она старалась не показывать этого, но Ник всё понял и, не став ее более развлекать, начал складывать в сумку остатки еды. Затем достал коробочку с хорошо прожаренным арахисом и небольшой термос, из которого налил в стаканчики крепко заваренный кофе.

– Он без сахара, – уточнил он, зная, что Лера любит сладкий кофе.

– Нормально, – ответила она, беря один из стаканчиков. – Я тоже не люблю сладкий.

Никита опять задержал на ней свой взгляд, но, ничего не сказав, начал жевать арахис, запивая его кофе.

Видя, как Лера вскинула на него глаза, в которых явно читался вопрос, ответил:

– Чтобы перебить запах спиртного. Я ведь за рулем, – ответил он.

Домой ехали большей частью молча, слушая радио. Инна была очень недовольна собой, так как только за одну встречу с Никитой допустила много непростительных ляпов. Она понимала, что не сможет в дальнейшем контролировать каждое свое слово, а тем более поступки, а это значит, что нужно прекращать видеться с ним. Как бы она не пряталась за свою амнезию, ее собственное «я» и привычки прорывались наружу, вызывая не только удивление у Ника, но и засеивая почву для его размышлений на досуге. Рано или поздно он поймет, что она совершенно другой человек. Даже если и не поймет, подобные мысли все же у него появятся, и он станет не просто отмечать несоответствия, а изучать их, анализировать и делать выводы, с которыми явно делиться с ней не будет. У Инны окончательно пропало настроение, и она не могла дождаться, когда окажется дома.

Никита тоже осмысливал их прогулку на природу, так как вообще не понимал, что происходит с Лерой. Он прочитал в интернете много информации об амнезии и ее проявлениях в подобных Лериному случаях. И ни в одной из них не было упоминания о том, что амнезия может сопровождаться изменениями вкусовых приоритетов, что у человека может появиться голос и он вдруг запоёт, что он может не узнать по вкусу любимое вино. Однако он также понимал, что нарушения в мозгу могут проявляться весьма индивидуально, а описывают исключительно типичные случаи, поэтому не стоит заморачиваться тем, чего не может объяснить даже специалист. Лера ведь не виновата, что амнезия у неё проходит именно так. Успокоив себя подобным образом, Никита повеселел и бросил взгляд на Леру.

Она смотрела в боковое окно, эмоционально отгородившись от него и витая в каких-то своих мыслях. Он не стал ее окликать, почувствовав, что это ей не понравится. Никита обвинял себя в том, что неправильно реагировал на все изменения в ее поведении, так как своим удивлением и вопросами загонял её в угол, где она чувствовала психологический дискомфорт, поскольку не могла объяснить ни ему, ни себе, почему это с ней происходит. Поэтому ему надо впредь более бережно относиться ко всему, что будет входить в противоречие с той Лерой, которую он знал раньше.

Когда они подъехали к её дому, Никита вышел из машины, чтобы проводить девушку в квартиру, но она пресекла его попытку, подняв руку.

– Я дойду сама, – сказала Инна. – И вообще давай прекратим наше общение. Мне кажется, оно уже и раньше исчерпало себя, а сейчас лишь подчеркивает это. Я благодарна тебе, что в это трудное для меня время ты был рядом со мной и восстановил часть моих потерянных воспоминаний. Но отныне каждый из нас пойдет своей дорогой. Мне больше не нужна твоя опека. Через неделю все мои физические недомогания пройдут – и я начну полноценную жизнь. Желаю тебе успехов. Во всём. И в личной жизни тоже.

Никита хотел было возразить Лере, но остановил себя, посчитав, что сделает этим только хуже. Пусть отойдет от внутреннего напряжения и этого эмоционального всплеска. Психологически ей сейчас непросто, а потому надо позволить ей самой разобраться, что к чему.

– Что ж, – сказал он покорно, – если ты считаешь, что так будет лучше, я принимаю твое решение. Не имею права доказывать тебе обратное. Коль тебе лучше без меня, значит, так тому и быть. И я не могу силой повлиять на это. Но все же буду в сообщениях спрашивать, как ты себя чувствуешь. Хотя бы недели две. Хорошо?

Инна кивнула, чувствуя, что не в состоянии произнести ни одного слова, так как слезы изнутри рвались наружу, и быстро пошла к подъезду. Перед тем, как войти в дверь, ей сильно захотелось оглянуться и посмотреть на Никиту, чтобы запечатлеть в своей памяти его образ и воссоздавать, когда на душе будет совсем тошно, но она не позволила себе этой слабости. Уж если рубить концы, так окончательно. Но от этого решения легче не стало: наоборот, оно только усилило чувство безысходности.

Инна не помнила, как вошла в квартиру, как ничком бросилась на диван, забыв снять туфли, как стала плакать, горько и отчаянно… Пришла в себя, когда все слезы были выплаканы, а в душе поселилась пустота, безрадостная и черная, как ночь, которая сочувственно заглядывала к ней в окно.

Глава 9

Неделя проходила в тоскливом одиночестве. Два раза получила смс от Никиты: «Как себя чувствуешь?» Ответила: «Спасибо. Хорошо». Ни чувств, ни эмоций, простая, ни к чему не привязанная учтивость с обеих сторон. Мысли о нём и своих чувствах Инна гнала прочь, но пока безуспешно. Они все равно досаждали, как назойливые мухи. Несколько раз чуть не поддалась соблазну написать Нику, чтобы приехал, но в последнюю минуту одумалась и отпихнула от себя телефон.

Наконец Инна почувствовала, что ее состояние пришло в норму и можно выходить за пределы надоевшей до чертиков квартиры. За это время она обдумала несколько вариантов, чем ей заняться в дальнейшем, но, в конце концов, остановилась на том, что ей было ближе всего – фотографии. Но начинать с нуля было трудно, поэтому предстояло преодолеть несколько барьеров, из которых покупка фотоаппарата была самой легкой задачей, поскольку деньги на него были.

После тщательного изучения представленных на рынке моделей она остановилась на Fujifilm X-Pro1 – флагманской беззеркальной камере с новой технологией сенсора и необычным винтажным дизайном, которая позволяла добиться высокой резкости и при этом избежать проблемы муара. Эта модель привлекла ее еще и потому, что весь производственный цикл X-Pro 1 был налажен исключительно в Японии.

Когда Инна взяла в магазине фотоаппарат в руки, мгновенно почувствовала своё единение с ним. Было такое впечатление, что он был сделан именно для нее. Другими словами, это была любовь с первого взгляда. Недолго думая, она купила к нему ещё и три фикс-объектива премиум-класса с уникальным антибликовым покрытием и прекрасными оптическими характеристиками и штатив, а заодно еще и ноутбук, выбрав Samsung Series 9 второго поколения, поскольку Лерин был несколько морально устаревшим.

Довольная, чуть ли не танцуя от счастья, она вернулась домой и засела за изучение инструкций. Всё оказалось несложным, и Инна быстро разобралась, что к чему. Пообедав, решила воспользоваться возможностями погожего осеннего дня и заняться фотосъёмкой, чтобы почувствовать свое новое приобретение в работе.

Вечером она засела за интернет в поисках столичных фотоконкурсов. Для начала выбрала два из них: «Пейзажные сокровища России», проводимый журналом «Отдыхаем в России», на который надо было прислать фотографии с родных российских просторов, и «Грибная охота» в рамках выставки «Грибное царство» уходящего лета. Отослала заявки на участие и стала просматривать фотоснимки, получившие призовые места в других подобных конкурсах, чтобы определиться для себя с требованиями, которые предъявляют к работам конкурсантов. Возбужденное состояние преследовало ее до самого позднего вечера. Она и ходила по комнатам, и пила кофе, и вновь погружалась в интернет… Сон был прерывистым. Всё внутри трепетало от предвкушения предстоящей работы, поэтому, наверное, встала с первыми лучами солнца.

Инна любила фотографировать пейзажи, наверное, потому, что они сопровождались тишиной и неторопливостью, которая располагала к лучшему освоению техники, пониманию экспозиции в фотографии. Она прочитала в интернете, что природа вокруг столицы хороша в любое время года, но осенью она обретает особое обаяние, поэтому её золотая пора – отличное время, чтобы съездить за город, насладиться красками и поймать последние мгновения уходящего лета.

С помощью того же интернета Инна собрала интересные места от классических ландшафтных парков и усадеб до заброшенных карьеров и каменоломен и составила для себя план поездок, наметив маршруты на несколько дней. Для этого ей нужно было купить одноместную палатку, спальный мешок и провиант, чем она и занялась сразу после завтрака. К вечеру она была уже готова отправляться в путь за красивыми фотоснимками.

Утром следующего дня Инна поехала в то место, где начинались подмосковные «горы». Ей предстояло за несколько дней преодолеть маршрут в двадцать восемь километром, но это ее не пугало, а, наоборот, наполняло нетерпением и предвкушением интересной работы. Она полностью погрузилась в атмосферу похода и, не торопясь, выискивала взглядом все живописные места, решив во время фотосъёмки использовать классический приём в пейзажной фотографии с максимальным использованием глубины резкости, когда большая часть изображения находится в фокусе. Но главное было найти смысловой центр композиции каждого фото, поскольку при съемке природы отсутствие смысловой точки даст в итоге скучный и довольно пустой снимок, в котором, что говорится, «взгляду не за что зацепиться». Поэтому поход для неё превратился в поиски интересной формы деревьев, валунов или любой другой природной фактуры.

Ей трудно было поверить, что миллион лет назад в этих местах росли тропические леса. Затем наступило похолодание, и поверхность покрыл огромный ледник толщиной до четырёх километров, который то рос, то таял, что повлияло на рельеф, образуя возвышенности, озёра и болота. Именно поэтому сегодня она могла наслаждаться, делая замечательные снимки, панорамными видами на долины рек и холмы, покрытые древними лесами, в которых росли лишайники и морошка.

Делая первую фотографию после длительного перерыва, Инне с трудом далось формирование переднего плана: прежде чем закончила работу с ним, ей пришлось несколько раз менять размещение своих смысловых точек на фронтальной части снимка. Наконец у неё получилось передать глубину изображения, и она радостно рассмеялась.

Инна знала, что ничто не может принести в пейзажный снимок столь значительный эффект, чем резкое, потрясающее отражение воды, поскольку есть в ней что-то магическое, что превращает порой обычное изображение в нечто особенное. Ей припомнилось, как на одном из практических занятий преподаватель подчеркнул, что отражения на воде не только добавляют баллы уровню интереса к фотографии, но также вносят в неё элемент глубины пространства. Поэтому, увидев великолепный закат солнца, красочно пронзавший разноцветную листву осенних деревьев и отражавшийся вместе с ними в спокойной зеркальной глади лесного озера, она загорелась желанием запечатлеть его, предчувствуя, что получится один из лучших её снимков.

Ночь она провела в палатке на берегу этого озера и не пожалела об этом, так как новые кадры, сделанные в раннем утреннем свете, выглядели просто фантастически благодаря тому, что теплые тона пейзажа отражались в холодных цветах затененной воды. Перепад освещения из-за того, что свет солнечных лучей падал на группу изящных позолоченных осенью березок, а сама водяная поверхность озера находилась в тени, оказался очень эффектным. К тому же, удалось весьма удачно воспользоваться утренним туманом, чтобы добавить интерес к снимку, в итоге чего получилось очень выразительное изображение.

Вдруг, словно бы в помощь ей, появился ветер, который вызвал мелкую рябь на водной глади полюбившегося озера. Инна вновь подошла к фотоаппарату, установленному на штативе, и запечатлела искаженный образ, появившийся в отражении, который не просто сделал снимок динамичным, но и был способен вызвать абстрактное восприятие у зрителя. Она увеличила этот эффект, исключив группу деревьев, сконцентрировав внимание исключительно на их отражении. Таким образом, ярко красочный осенний берег наилучшим образом помог ей создать абстрактную фотографию.

Инна выискивала не только сюжеты для своих пейзажных снимков, но и заодно присматривалась к грибам, чтобы не заниматься ими отдельно. Благо места располагали к этому. Она понимала, что фотография – это чувства, эмоции, память, источник энергии и даже арт-терапия, а потому старалась составить из своих работ мозаику впечатлений, чтобы в каждом фотоснимке, останавливавшем ускользающее мгновение, реальность раскрывалась яркими красками и глубокими не озвученными мыслями.

Инна понимала, что хорошие фотографии грибов сделать весьма сложно, поэтому сосредоточилась на том, чтобы показать и объем, и красоту, и контекст снимков, но главное – передать ими запах, вкус и цвет этих даров природы.

Она сделала несколько кадров грибных семей, но основное внимание уделила изящным их видам, в частности одиноким маленьким грибам, растущим отдельно. Она старалась снимать их с красивой композицией в сказочной атмосфере, вследствие чего кадры получались слегка мистическими. Некоторые фото делала по принципу взгляд на гриб снизу вверх, благодаря чему были видны складки грибного зонтика и точно передавалась фактура гриба. В отличие от пейзажных снимков, грибы Инна снимала вручную, что позволяло ей наиболее красочно передавать их внешний вид.

Она очищала только сами грибы от ненужных загрязнений, заботясь о масштабности, чтобы в поле зрения находились шишки, красивые листья, пеньки, осенние ягоды и необычной формы сухие веточки. Сделала несколько прекрасных кадров с белыми грибами на солнечной поляне в окружении ельника и пантерных мухоморов на гнилой древесине. Однако самыми удачными, на её взгляд, получились снимки, на которых задний план гриба дополнялся передним с разноцветными осенними листьями, что создавало осеннюю атмосферу, в которой гриб передавал фантастическую красоту природы.

Шесть дней единения с природой подошли к концу, и Инна с сожалением отправилась на поиск нового фотосюжета в другую область. Конечно, она еще на несколько дней продлила бы удовольствие поиска прекрасных мгновений увядающей природы, но закончилась еда, поэтому пришлось работу завершить. Впрочем, кадров было достаточно, чтобы из них выбрать несколько самых лучших, сделать фотографии и отослать их на конкурсы.

Уже на подъезде к дому зазвонил телефон. Видя, что это Никита, она написала ему смс, в которой попросила позвонить ей где-то через полчаса, так как ей неудобно разговаривать с ним в общественном транспорте. В квартиру не вошла, а прямо-таки ввалилась, бросив палатку, спальник и рюкзак прямо в коридоре. Сбросив кроссовки, направилась в кухню, поскольку зверски хотела пить. Усталость, которую она почти не ощущала ранее в пути, навалилась в одночасье и заставила сесть на стул. Гудело всё: и руки, и ноги, и спина. Однако девушка не стала поддаваться слабости. Она встала, сложила палатку и спальный мешок в кладовку и стала разбирать рюкзак. Достав из него грязные вещи и добавив к ним те, что были на ней, бросила в стиральную машину и, включив ее, отправилась под душ.

Простояв под ним минут пятнадцать, меняя горячую воду на прохладную, почувствовала прилив сил и, растершись полотенцем, надела любимые шорты и футболку. Полежав немного, встала и вновь отправилась на кухню, отметив про себя, что повторного звонка от Никиты до сих пор не было. Достала из морозилки пельмени и поставила на газовую плиту воду, занявшись тем временем приготовлением острого соуса из горчицы, майонеза и уксуса. Только закинула пельмени в кастрюлю, как раздался дверной звонок. Даже не глядя в глазок, она интуитивно почувствовала, что это Никита.

Несколько раз глубоко вдохнув, чтобы унять разбушевавшееся сердце, Инна направилась к двери. Как только открыла замок, она тотчас резко открылась и в нее вошел разгневанный Ник. Его брови были опущены и сведены, веки напряжены, глаза смотрели на неё пристально. Губы то плотно сжимались, то разжимались, придавая прорези рта прямоугольную форму. Она впервые видела его таким и даже в волнении передернула плечами, ничего не успев сказать, как он налетел на неё словно коршун:

– Где ты была семь дней и почему не отвечала на звонки? Ты поставила меня в ужасное положение, когда я не знал, какие предпринять меры, чтобы выяснить, что с тобой. Я даже хотел с помощью милиции открыть твою дверь, но, оказывается, у меня нет никакого права на это. Чего ты смотришь на меня и молчишь?

– Во-первых, и тебе добрый день. Во-вторых, кроме тебя, мне не на кого смотреть. В-третьих, у меня не было возможности вклиниться в твой поток слов, чтобы ответить. В – четвертых, я не могла ответить на твои звонки, поскольку там, где я находилась, не было интернет связи.

Никита взорвался:

– Не умничай. Лучше объясни, где пропадала эти дни.

– А я не обязана перед тобой отчитываться, – спокойно ответила Инна, возвращаясь в кухню. – Если ты успокоишься, постараюсь все тебе объяснить. А пока ты в гневе, это бесполезно, так как ты не способен нормально мыслить.

Сказав это, она сосредоточилась на том, чтобы вынуть пельмени, затем, добавив к ним сливочного масла, поставила тарелку на стол.

– Будешь? – спросила она, доставая еще одну тарелку для него.

Никита кивнул головой, вышел в прихожую, где снял куртку, и сел за стол. Инна тем временем положила еще одну порцию пельменей в кастрюлю и заняла место рядом с ним, отсыпав половину пельменей себе на тарелку. Она умышленно молчала, давая Никите время остыть.

– Ты сильно переживал за меня? – спросила Инна, подняв на него глаза.

– Да, – буркнул Никита, накалывая пельмень на вилку.

– Наверное, я неправильно поступила, что не позвонила тебе перед тем, как уехала.

– Конечно, неправильно, – уже не столь рассерженно согласился с ней Ник. – Хорошо, что ты это понимаешь.

– Я не подумала о том, что ты будешь меня искать, и очень сожалею об этом.

– Вот именно, что не подумала. Надеюсь, ты сделаешь выводы на будущее, – Никита тяжело вздохнул, но гнева в его позе и выражении лица уже не было.

– Извини, что так получилось. Я не из вредности. Закрутилась в своих проблемах и обо всем забыла.

– Ладно. Проехали. Давай спокойно поедим, а потом ты мне все расскажешь.

– Согласна. Вот только достану вторую порцию пельменей.

Остальная часть ужина прошла спокойно, хотя они друг с другом ни о чем не разговаривали. Сварив кофе, Инна попросила отнести чашки в зал, а сама принялась убирать кухню. Вскоре она освободилась и присоединилась к Никите. Взяв кофе и сделав пару глотков, она повернулась к нему и сказала:

– Я чувствую себя уже так же хорошо, как и до падения, поэтому поехала, чтобы сделать фотоснимки на оба конкурса.

– Какие конкурсы и какие фотоснимки? Ты говоришь загадками. Нельзя ли так, чтобы я понял, о чем идет речь?

– Понимаешь, я решила заняться фотографией, – сказал Инна, ставя чашку с кофе на журнальный столик. – Не могу же я сидеть без дела. Нужно ведь иметь какой-то интерес в жизни и зарабатывать деньги. Мое призвание – фотография, вот с нее я и начала, так как неделю назад подала заявки на два фотоконкурса.

– Какие фотографии? Какое призвание? – удивился Никита. – Я знаю тебя три года и ни разу не слышал от тебя не то, чтобы о таком призвании, но даже об элементарном увлечении фотографией. Ты даже не особо любила фотографироваться сама. И вдруг ты заявляешь об этом так просто и уверенно. Согласись, есть чему удивиться.

– Согласна, что ты удивлен. Но мне трудно тебе объяснить, откуда у меня вдруг проявилась эта склонность. Может, это связано с сотрясением мозга и моей амнезией.

Сказав это, Инна чуть сама не рассмеялась нелепости своего объяснения, но быстро придумать что-то более убедительное не смогла. Никита оторопело посмотрел на неё, а потом стал о чем-то думать. Между ними воцарилась пауза, наполненная молчанием. Наконец он его прервал:

– Извини, но так не бывает, чтобы человек был далек от чего-то, а потом неожиданно после падения возжелал всеми фибрами своей души заниматься этим.

– Понимаю, что звучит не очень, но уж как есть. На прошлой неделе я вдруг осознала, что просто прожигала жизнь, не найдя своего места в ней. Я стала думать, где бы хотела применить свои силы, и поняла, что это фотография. Я засела за интернет, чтобы изучить этот вид деятельности и убедилась, что он мне подходит. Что ж, и так бывает. Главное, что я нашла себя. Причем не слишком поздно, так как мне всего лишь двадцать два года. А то, что потратила пять лет на учебу, мне не жалко. Ведь вреда мне это не принесло. Тем более, я вообще ничего не помню из того, что учила, поэтому специалист из меня никакой. Да и вообще не стоит заниматься тем, что не по душе. Согласен?

– Конечно, но все слишком неожиданно. Мне нужно время, чтобы все это переварить. Но ведь тебе нужен хороший фотоаппарат. На мыльнице или телефоне хороших снимков не сделаешь.

– Я знаю, поэтому купила себе профессиональный фотоаппарат.

– Так тебе нужен специалист, чтобы объяснить, как ими пользоваться. Стоп, а где ты взяла деньги на всё это? Эти вещи не из дешевых.

– Я случайно нашла бабушкину сберкнижку, когда наводила порядок во всех шкафах. Она, наверное, не успела сказать мне о ней, поскольку умерла внезапно. Ты ведь сам мне сказал, что её не стало во сне. А может, я и знала об этих деньгах, но в связи с амнезией эта часть воспоминаний стёрлась. Поэтому для меня они стали откровением. Но так как я наследница этих денег, мне их выдали. Вот всё, что я могу сказать по этому поводу.

Никита, не в силах переварить эту информацию, даже головой тряхнул от осознания того, что Лера, когда бабушка умерла, и в этом его обманула, со слезами на глазах сказав ему, что она осталась теперь совсем без средств. Естественно, он не мог остаться в стороне и стал ежемесячно перечислять ей сумму, которая позволяла ей нормально жить.

– А сколько у тебя денег на твоем счету? – спросил он.

– У меня есть счёт? – удивилась Инна. – Понятия не имею.

– А как же ты жила после больницы?

– У меня лежали деньги в серванте, я ими и пользовалась все это время. Даже сейчас какая-то сумма осталась.

И как бы в подтверждение своих слов Инна вскочила и, открыв дверцу шкафа, достала оттуда деньги. Пересчитав их, она сказала:

– Здесь двадцать девять тысяч пятьсот рублей.

– Ох, Лера, Лера, я уже устал от твоего вранья. Плохо то, что я не понимаю его причин. Зачем ты пыталась прекратить наши отношения, придумав историю о любовнике по имени Игорь и то, что ты беременна от него? Зачем лгала, что не умеешь петь? И об отсутствии денег после смерти бабушки? Что заставило тебя врать?

– Я не знаю, – со слезами на глазах ответила Инна. – Я не помню, что говорила тебе подобное, а потому не могу объяснить, почему это делала. Ты мне веришь?

– Сейчас да, – тяжело вздохнув подтвердил Никита. – Но это не поможет мне разобраться в той куче лжи, которую ты нагромоздила. Но мы находимся здесь и сейчас, поэтому будем исходить из реалий настоящего момента. Итак, ты купила себе фотоаппарат.

– И еще три объектива к нему и штатив. Во всем разобралась и в течение шести дней находилась в Подмосковье, в той местности, которая называется подмосковные «горы», хотя на самом деле это просто высокие холмы.

– А где все эти ночи ты спала?

– В палатке в спальнике.

– А их где взяла?

– В кладовке.

– Час от часу не легче, – со стоном произнес Никита. – И когда ты их приобрела?

– Понятия не имею. Они лежали на верхней полке. Я нашла их, когда делала там уборку, чтобы выбросить ненужные вещи.

– Словом, ты раньше пользовалась ими без меня?

– Да не знаю я! – возмущенно выкрикнула Инна. – Зачем ты мучаешь меня вопросами, на которые я не могу ответить из-за своей амнезии. Тебе нравится загонять меня в угол и наблюдать, как я там мечусь в беспомощности?

– Нет, я не садист. Просто запутался в твоей лжи и пытаюсь определить ее границы. Хотя ты права: нет смысла допытываться, что, где, когда, если ты этого не помнишь. Эти прошлые темы закрываем и переходим к настоящим. Может, в будущем все прояснится.

Инна незаметно облегченно вздохнула и, чтобы окончательно прийти в себя, схватила чашки с остывшим кофе и пошла в кухню, крикнув оттуда:

– Тебе сделать чай или сварить новый кофе?

– Чай, – ответил Никита. – Без сахара.

Когда Инна вернулась, Никита стоял на балконе и смотрел, как город зажигает огни. Вынув руки из кармана, он взял чашку с чаем и, вернувшись в комнату, сел на диван.

– Покажешь, какой купила себе фотоаппарат? – спросил он несколько минут спустя.

– Конечно. Причем, прямо сейчас. И покажу, какие сделала фотоснимки на компьютере.

Чтобы не вызывать дополнительных вопросов, она взяла ноут Леры и, подключив кабель USB, скопировала снимки в компьютер, сказав:

– Я их на большом экране еще сама не видела, поэтому будем смотреть вместе. Но у меня есть просьба: скажи мне, какие фотоснимки тебе понравятся больше всех. Мне нужно отобрать пять пейзажных снимков и столько же грибов.

И они стали рассматривать все кадры, которые она сделала. Как Инна и ожидала, Никита сразу отметил, как лучшие, три фото с озером, затем указал на панорамные снимки холмов из Клинско-Дмитровской гряды и Романцевских гор, поражавших воображение инопланетным пейзажем и необычными для глаз рельефами и цветами.

– Как ты добралась до них? Они, как мне помнится, находятся не в Подмосковье.

– На автобусе. Оставила палатку и спальник на автовокзале, ведь деньги решают всё, и обкрутилась за один день, а вернувшись оттуда, отправилась сразу домой. Ты только посмотри, как песочно-бурый цвет новообразованных скал великолепно подчеркивает красоту изумрудной воды, что разлилась между ними. И лишь лесные массивы, расположенные на другом берегу, возвращают в реальность, все же говоря о том, что это Земля, а не Марс. Я не могла устоять перед этой красотой, сделав разные снимки в разных местах. Однако тот, что ты выбрал, мне тоже нравится больше других. Что ж, меня очень радует, что наши вкусы сходятся. К ним я добавлю еще парочку. А теперь выбери лучшие фото грибов.