Текст книги "Ложь в красках правды. Том 1"

И еще были причины для беспокойства, которые игнорировать было бы легкомысленно. Несмотря на то, что Москва – огромный мегаполис, Инна прекрасно понимала, что нельзя исключать возможность встречи с кем-то из соседей Максима, которые могут по своим делам приехать в столицу и пересечься с ней в метро или на одной из улиц. Если тело Леры будет опознано, как ее, у них при виде ее живой возникнут закономерные вопросы, с которыми они пойдут в полицию. И что тогда? Вдруг ее объявят в розыск?

И вторая причина – тоже серьёзный повод для беспокойства. Ведь Леру кто-то и за что-то убил. А если убийца столкнется с ней нос к носу? Как он поступит?

На эти вопросы у Инны не было ответов. Однако после тщательного их обдумывания, она решила, что зря нагнетает обстановку, так как процент вероятности того, что это с ней случится в городе, который насчитывает больше одиннадцати миллионов жителей, весьма низкий. Даже в том случае, если ее вызовут в полицию по заявлению бывших соседей, бояться ничего не стоит, так как на свете существуют двойники. Да и новые соседи подтвердят, что знают ее много лет. Другое дело убийца. Он же избавился от тела именно Валерии Кудряшовой… Но, если это все же произойдет, она будет решать проблему по мере её поступления. Успокоив себя таким образом, Инна повернулась к стене и уснула.

Проснулась уже за полдень. Повалявшись еще немного в постели, приняла душ и села завтракать, поглядывая в окно. На детской площадке резвилась детвора. Наблюдая за песочницей, в которой сцепились за ведерко два малыша, взгляд Инны выхватил нос зеленой машины, которую закрывал грузовой автомобиль. Номер её не просматривался, но интуиция подсказала ей, что в ней находится Ник, если уже не поднимается к ее квартире. Это предположение заставило девушку напрячься и прислушаться. Движения лифта и шагов на площадке слышно не было, что несколько ее успокоило.

Быстро доев, Инна решила уйти из квартиры, чтобы не дергаться в ожидании, когда Ник будет ломиться в дверь. Натянув на себя джинсы и футболку, она уже стала надевать кроссовки, когда вдруг подумала о том, что в привычном для Леры виде своей походкой она может выдать себя. Учитывая то, что обувь сестры состояла почему-то в основном из кроссовок, туфлей и босоножек на танкетке или на плоской подошве, она решила надеть свои шпильки, а под них – брюки и блузку. Поскольку вход в метро был рядом с домом, она постарается быстро пройти мимо машины и, пока Ник будет выходить из нее, она уже успеет скрыться в подземке.

Настроившись на выполнение этого плана, Инна вышла из квартиры, закрыла ее и спустилась во двор. Не задерживаясь ни на минуту, она быстро пошла к метро, но жизнь внесла свои коррективы. Еще не доходя до зеленого сааба, она увидела, как открылась водительская дверь и из неё стал выбираться Ник.

Инна прибавила скорость, чтобы он не перекрыл ей тротуар, и ей это с трудом, но удалось, опередив Ника на несколько шагов.

– Лера, – услышала она позади себя. – не убегай. Я буду пытаться встретиться с тобой, пока ты не согласишься со мной поговорить. Нам надо всё обсудить.

Инна, слыша приближающиеся шаги Ника, почувствовала, что он вот-вот схватит ее за руку, и запаниковала.

– Я тебе уже все сказала, – выкрикнула она, машинально повернув голову в его сторону.

Это стало причиной того, что она не увидела перед собой небольшую яму в асфальте, однако ее оказалось достаточно, чтобы нога на высоком каблуке, попав в неё, подогнулась и девушка упала на тротуар, ударившись виском о его бордюр.

Никита, видя, что Лера падает, сделал резкий бросок вперед, чтобы ухватить ее за руку и удержать, но не успел. С гулко бьющимся сердцем он подскочил к ней и приподнял голову, пытаясь привести в чувство, но девушка в сознание не приходила. Вокруг них уже стали собираться люди. Тогда Никита поднял ее на руки и поспешил к своему автомобилю. Усадив на переднее сидение и зафиксировав тело ремнем безопасности, быстро сел за руль и повез ее в больницу.

Там ее мгновенно переложили на каталку и вызвали врача. Никита коротко объяснил, что произошло, не вдаваясь в подробности, и доктор приказал санитарам везти пострадавшую в кабинет томографии. Ник остался в тревожном ожидании в коридоре. Оно показалось ему бесконечным. Наконец Леру вывезли. Она по-прежнему была без сознания. Следом вышел врач, и Никита бросился к нему.

– Что с ней? – спросил он, сжав руки в кулаки. – Что-то серьезное?

– Пока не знаю, – ответил тот. – На первый взгляд внутренних повреждений мозга нет, кровоизлияния тоже. Правда, есть небольшая гематома в височной области на месте удара и сотрясение мозга средней тяжести. Более подробную расшифровку врач передаст позже. А сейчас мы положим девушку в палату. Вы ей кто?

– Гражданский муж.

– Тогда отправляйтесь в приемный покой и помогите медсестре заполнить медицинскую карту на стационарную больную.

– Если все с Лерой нормально, почему она не приходит в себя? – спросил Никита.

– Я не сказал, что с ней все нормально, – раздраженно ответил врач. – Я сказал, что томография не выявила каких – либо серьезных физических повреждений в мозгу. Но при этом не исключается амнезия или какие-то другие изменения, связанные с ударом в височную область головы.

Этот разговор шел между ними в коридоре, по которому санитары везли каталку с Инной, и она, придя в сознание, услышала последнюю фразу доктора. В голове тотчас созрел план, как обезопасить себя от Ника. Продолжая делать вид, что все еще находится в беспамятстве, она дождалась, когда санитары переложат ее на кровать, и совсем слегка приоткрыла глаза. В палате не было ни врача, ни Ника. Когда за санитарами закрылась дверь, Инна, повернув слегка голову, осмотрелась. Кроме нее, была занята только одна кровать, но ее хозяйка отсутствовала. Еще одна кровать была застелена, и было видно, что ею никто не пользуется.

Инна облегченно вздохнула и закрыла глаза. Через какое-то время открылась дверь – и кто-то вошел. Она не стала любопытствовать, кто именно, застыв в ожидании. По звукам, которые уловил слух, поняла, что пришла соседка по палате. Однако вскоре появился и врач. Инна продолжала лежать, не шевелясь. Доктор приподнял ей веко и посветил в глаз фонариком. Притворяться уже не было смысла, и Лера разыграла сцену, что пришла в сознание.

– Где я? – испуганно спросила она, приподнимаясь и тревожно оглядываясь по сторонам.

Затем без сил откинулась на подушку, застонав.

– Как кружится и болит голова, – пожаловалась она, скривившись. – И тошнит…

– Где я? – опять спросила она, оглядывая палату.

– В больнице, – ответил тихим голосом врач.

– Как я сюда попала? Я ничем не больна.

– Вы помните, как вы упали?

– Я? Упала? – воскликнула Инна, недоумевающе глядя на врача.

– Да, на асфальт возле своего дома и ударились виском о бордюр.

– Этим? – спросила она, прикладывая пальцы к виску. – Ой, как болит!

– Вас привез в больницу ваш муж. Он сейчас в коридоре. Если хотите, можете с ним поговорить.

– Муж? – удивленно переспросила Инна. – У меня нет никакого мужа. Вы что-то путаете, доктор.

Врач на это ничего не сказал и стал проверять её рефлексы. Когда закончил, спросил:

– Вы помните, как вас зовут. Имя, отчество, фамилию?

– Меня? – переспросила Инна, наморщив лоб, будто пытаясь что-то вспомнить. – Нет.

– Вы помните, кто ваши родители?

– Нет, – покачала головой Инна, закусив нижнюю губу.

– А с кем вы живете?

– Не знаю.

– А что вы вообще помните?

– Школу. И свою классную руководительницу, и подругу Наташу.

– А где вы сейчас работаете? Или учитесь?

Инна опять напряглась, о чем-то сосредоточенно думая, а потом испуганным голосом вскрикнула:

– Доктор, что со мной? Почему я ничего не помню, о чем вы меня спрашиваете?

– Предположительно ретроградная амнезия, градуированная по времени.

– Я ничего не поняла, что вы сейчас мне сказали, – вытирая рукой слезы на глазах, сказала Инна.

– Временная потеря памяти. Это означает, что ваши последние воспоминания затронуты в первую очередь, а ваши самые старые воспоминания сохранены. Но вы успокойтесь и не нервничайте. Потеря памяти при ретроградной амнезии обычно связана с фактами, а не с навыками. Например, человек может забыть, есть ли у него автомобиль и если есть, то какой марки, когда он его купил, но все равно будет помнить, как им управлять.

– И сколько она будет длиться?

– Трудно сказать. Память может вернуться через час, а может отсутствовать несколько месяцев и даже лет. Но не стоит паниковать по этому поводу. Думаю, ваша амнезия долго длиться не будет. Так что спокойно относитесь к произошедшему. А сейчас вам поставят капельницу, сделают успокоительный укол, и вы поспите. Завтра во время обхода поговорим более подробно. Отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь.

Инна кивнула головой и прикрыла глаза, незаметно следя из-под ресниц за врачом, который вышел из палаты. В открытую дверь она успела заметить Ника, который, по всей видимости, ждал его или разрешения повидаться с ней.

Глава 7

– Доктор, я могу увидеть Леру? – бросился Никита к вышедшему из палаты врачу.

– К сожалению, не сегодня. Больной нужен отдых. К тому же сейчас ваше посещение лучше на время отложить.

– Почему?

– У неё наблюдается амнестический синдром, вызванный повреждением областей хранения памяти в отделах мозга. Потеря памяти при ретроградной амнезии обычно связана с фактами, а не с навыками.

Никита побледнел, не сводя напряженных глаз с врача.

– И что это значит?

– Что её последние воспоминания затронуты в первую очередь.

– И какой период времени выпадет из памяти Леры?

– Пока точно не знаю. В процессе дальнейшего лечения станет ясно. В целом же она может потерять воспоминания ближайшего прошлого, за полгода, год, два или три до травмы. Много случаев, когда люди теряли десятилетия воспоминаний. Кстати, сколько вы с женой живете вместе?

– Скоро три года, – не скрывая волнения ответил Никита. – А что?

– Увы, она вас не помнит. Не помнит ни своих родителей, ни с кем жила в течение последних лет, ни где работает или учится…

– Лера в конце июня закончила университет и пока не работала, – машинально ответил Ник. – Что она еще может не помнить?

– У всех амнезия протекает индивидуально, но в целом человек забывает имена, людей, лица, места, факты и общие знания до начала амнезии, но в то же время помнит о приобретенных навыках: таких, как катание на велосипеде, игра на фортепиано, вождение автомобиля и прочих. Что касается старых воспоминаний, особенно детства и юности, они зачастую сохраняются.

– Амнезия может оказаться для Леры необратимой?

Врач пожал плечами, с сожалением посмотрев на мужа пациентки.

– Как знать, все может обойтись малыми потерями. И не стоит преждевременно паниковать. Если будете работать с женой по восстановлению потерянных воспоминаний, её мозг может успешно откликнуться и вернуть их. В вашем случае главное – терпение, настойчивость и надежда, которую нельзя терять. И, конечно же, вера. Всё остальное ваша жена получит в процессе лечения. Приходите завтра около полудня. У меня к этому времени уже будут определенные результаты анализов и собственных наблюдений после осмотра пострадавшей.

Да, и заберите в приемном покое вещи своей жены и принесите ей те, которые она сможет носить в стационаре. И посуду, конечно. Ну и всякие там расчески и прочие женские штучки, без которых они не могут обходиться. На этом разрешите откланяться.

Врач ушел и, глядя ему вслед, Никита вспомнил, что даже не удосужился спросить, как его зовут. Постояв еще немного, не зная, что делать дальше, он слегка приоткрыл дверь в палату и посмотрел на кровать, где лежала Лера. По всей видимости, она спала, поскольку никак не отреагировала на него. Расстроенный, он направился к лифту. Забрав одежду и сумочку Валерии, пошёл на стоянку, и, уже находясь в автомобиле, позвонил Андрею и рассказал о черепно-мозговой травме Леры.

Тот выслушал его молча, задав в конце пару вопросов, и прощаясь сказал, что вечером заглянет к нему домой. Посидев еще какое-то время, Никита поехал на квартиру Леры.

Зайдя в неё, он огляделся, заметив полный порядок, что было нетипично для девушки. Даже кровать была тщательно застелена и помыта посуда в кухне. Обычно Лера не обращала на такие пустяки, как она это называла, внимания. Он открыл плательный шкаф и снова удивился порядку, в котором была сложена вся её одежда. Это позволило ему быстро собрать в сумку белье, спортивный костюм, несколько футболок и добавить к ним средства гигиены и щетку для волос. Затем положил в отдельные пакеты тапочки, посуду и кое-что из еды, что могло храниться без холодильника. Фрукты решил купить завтра. Забрав с собой Лерин паспорт и ключи от квартиры, отнес всё в автомобиль и поехал к себе домой. В офис заезжать не стал, решив все необходимые вопросы по телефону.

Уже находясь в своей квартире, Никита, как никогда остро, почувствовал своё одиночество. Тишина оглушала и, чтобы избавиться от неё, он включил телевизор, уставившись в экран. Вряд ли даже под пытками он вспомнил бы, что смотрел в тот момент, но неинтересная передача навеяла сон, и он уснул, откинувшись на спинку дивана.

Проснулся от звонка в дверь. Кто-то настойчиво нажимал на кнопку.

– Андрей, – мелькнула мысль, заставив его вскочить и поспешить в прихожую.

Друг явился с бутылкой коньяка в руке. Отдав ее, он молча стукнул Ника по плечу, выразив тем самым свою поддержку, и стал снимать туфли, после чего прошёл на кухню, где хозяин уже накрывал стол холостяцкой едой для закуски.

Выпили по первой рюмке молча, а потом, когда было съедено по бутерброду, Андрей коротко бросил:

– Рассказывай.

Рассказ Никиты времени занял немного, после чего снова наполнили рюмки и Андрюха, приподняв свою, сказал:

– За выздоровление Леры. Будем надеяться, что падение для неё обойдётся малыми потерями.

Пожевав какое-то время в полном молчании, он нарушил тишину вопросом:

– И что собираешься делать дальше?

– Постараюсь в это трудное для нее время быть рядом. Рассказывать о ее прошлом, которое знаю, вспоминать наши общие события, рассматривать с ней фотографии и комментировать их. И остальное, что положено делать в подобных случаях.

– Да, – протянул Андрей, – не было у бабы забот, так купила себе порося.

– Не кажись более циничным, чем ты есть на самом деле, – одернул его Ник. – А как бы ты поступил на моем месте? Я ведь чувствую за собой вину, вот и хочу искупить ее, хотя бы частично.

– А в чем ты виноват? – грубовато спросил друг.

– Если бы я не стал ее преследовать, она бы испуганно не убегала от меня и обошла ямку, в которую попала ее нога. А так все произошло из-за меня, и я ответственности за случившееся с себя не снимаю. Впрочем, если бы даже это произошло с Лерой в мое отсутствие, все равно бы я не бросил ее одну и пришел ей на помощь. Меня к этому обязывают не только годы, проведенные нами вместе, но и чувства, которые ещё к ней остались. Так что разговор на эту тему закрыли. Лучше давай поговорим о другом.

– Давай, – согласился Андрей, наливая коньяк. – Как правило, самое интересное начинается тогда, когда слетаешь со своего ослика.

Никита улыбнулся, зная, что его друг всегда прячется за циничными фразами, когда не знает, что сказать по существу. Он поймал себя на том, что самые важные мысли и откровения являются на свет голыми, без словесной оболочки, поскольку найти для них слова – особое, очень трудное дело. Вот и в эту минуту он не знал, с чего начать, чтобы поделиться с другом непониманием увиденного в квартире Леры, а потом решил не юлить и рассказать все, как есть.

– Я был в квартире Леры, чтобы собрать на завтра в больницу ее вещи.

– И что? Встретился там с ее новым любовником или увидел его тапочки и бритву?

– Перестань паясничать, – оборвал он Андрея. – Никакого присутствия другого мужчины я в ней не обнаружил. Мало того, своих вещей тоже. Правда, их там было немного, но все же… Впрочем, удивило меня другое. В комнате была абсолютная чистота.

– И что в этом удивительного? – не понял Андрей. – Она же живет одна, и по квартире не бегает пара-тройка детишек, переворачивая все в ней вверх дном.

– Дело не в этом, – несколько раздраженно отреагировал Ник на замечание друга. – Лера никогда не отличалась склонностью к порядку. Часто оставляла неприбранной постель, грязную посуду в мойке, разбрасывала свои вещи по квартире… А тут я зашел и оторопел: ежедневная обувь не валяется в прихожей, а сложена на полке, кровать застелена, грязной посуды нет, в кухне чистота, в зале полнейший порядок, а в шкафу вся одежда на плечиках и аккуратно разложена по полкам. Словом, было чему очень удивиться.

– Возможно, она вчера сделала в квартире генеральную уборку? – предположил Андрей. – На женщин иногда находит такая блажь. Так что не вижу в этом ничего сверхъестественного.

– Может его и нет, – согласился Ник с другом, – но в холодильнике полно продуктов. Да и все вещи Леры в шкафу. По квартире не видно, чтобы она обитала где-то еще. А ведь она мне сказала, что уже живет вместе с Игорем. Как-то образ ее жизни не сходится со словами. И это весьма напрягает, поскольку не понимаю, что происходит. Да и в течение последнего месяца я часто приезжал к ее дому в разное время, но ни разу не видел ни этого загадочного любовника одного, ни Леру с ним. К тому же вечерами и до позднего времени в ее квартире горел свет, что говорит о том, что она была дома. Как видишь, у меня скопилось очень много вопросов без ответов, что оптимизма и уверенности в чем-то не прибавляет.

– Да, – почесал затылок Андрей, – детектив какой-то. Исходя из этого, непонятно, чего она задом вертит и бегает от тебя. И на что она живет? Как я понял, на работу она так и не устроилась?

– Нет. Наверное, пользуется теми деньгами, которые я перечислял ей на счет. Я ведь особо ее не ограничивал в них. Однако любые деньги имеют обыкновение заканчиваться. И в этом я тоже ее поведения не понимаю. Если у Леры нет другого мужчины, зачем она его придумала? Ведь причин для этого не было никаких. Мы не ссорились, наши отношения протекали, как обычно, я не угрожал ей тем, что прекращу ее финансировать. Тогда почему она ушла от меня и сочинила неприятную историю про любовника, от которого, якобы, беременна?

– Да кто их разберёт, этих баб?! – возмутился Андрей. – Может, с кем-то случайно потрахалась и залетела, вот и бегает от тебя.

– Всякое в жизни бывает, – согласился с ним Никита, – но могла бы сделать аборт, и я бы даже не узнал об этом. Или выдала ребенка за моего, сказав, что забеременела от меня. И я бы поверил, поскольку бывали случаи, когда мы не пользовались презервативами, поскольку Лера говорила, что эти дни безопасны для зачатия. Так что у нее были и другие варианты, чтобы не разрывать наших отношений. Но она этого сделала. И ее поведение вызывает больше вопросов, чем что-либо объясняет. В этом я и хотел разобраться, подкарауливая ее. Мне нужна была ясность. Любая. Неопределенность и различные предположения выбивали меня из рабочей колеи, и я понял, что с ними надо кончать.

– Я не знаю, что тебе посоветовать, – сказал Андрей, выпив очередную рюмку коньяка. – В сложившейся ситуации все настолько усложнилось, что найти какие-либо концы просто невозможно. Тебе ведь врач сказал, что она тебя не помнит, а значит, из ее памяти улетучились и ваши отношения. Так что тебе придется мириться с обстоятельствами. Дай бог, чтобы к Лере вернулась память. Только в этом случает ты получишь ответы на свои вопросы, и то при условии, что она сама захочет их тебе дать. Но такова се ля ви. Да, попал ты, как кур в ощип. Сочувствую, но ничем помочь не могу. Прости.

– Ты уже помогаешь, выслушивая меня, – не согласился с другом Никита. – За что я тебе очень признателен.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся тот. – Ты на моем месте поступил бы так же. Дружба, как вино: чем она старше, тем лучше. А нас с тобой связывает больше четверти века. Поэтому давай выпьем за нашу давнюю и стойкую дружбу!

Расстались они далеко за полночь. Никита сразу же отправился спать, так как его через несколько часов ждал насыщенный делами день. Последней мыслью перед так, как его полностью поглотил сон, была: как там Лера?

Инна проснулась очень рано от головной боли. Несмотря на капельницу и лекарства, которые ей кололи, голова болеть не переставала: правда, интенсивность боли была разная, но до конца ее не отпускала. Головокружение несколько уменьшилось, но тошнота продолжала доставать. Она была не то, чтобы сильной, но ее монотонность прямо-таки преследовала и весьма надоедала. В общем самочувствие было не ахти. Слава богу, что с ней амнезии не случилось после удара виском, а могла бы быть. Вот это был бы полнейший ужас, а все остальное можно выдержать. Состояние, в котором она находилась, было временным, и это успокаивало.

Поскольку делать было нечего, а сон пропал, мысли стали надоедливо заполнять ее сознание, витая в основном вокруг Ника. Он от неё не отстанет, и это было ясно, как божий день. Как долго ей придется разыгрывать из себя потерявшую память? Постоянно притворяться может и надоесть, поэтому ей следует с первых минут установить между ними дистанцию и постепенно отвадить от посещений. Причем, не только в больнице, но и квартире. Прикинув, как будет вести себя в его присутствии, Инна улыбнусь и закрыла глаза, почувствовав, что организм впадает в полудрему.

На обходе полностью познакомилась с врачом, узнав, что его зовут Олег Александрович. Он пришел уже с результатами анализов, которыми остался доволен, сказав, что гематома в височной доле головного мозга небольшая, а потому имеются хорошие прогнозы на то, что она рассосется под воздействием лекарств. Такие препараты уже есть, к тому же весьма эффективные. Сотрясение мозга чуть выше среднего, но постельный режим и лечение также всё восстановят.

Оптимизм доктора передался и Инне, что вызвало улыбку на ее красивом лице.

– А как с моей амнезией? – спросила она. – Какова её перспектива?

– Увы, увы, увы, – сказал врач, – прогнозировать относительно её – дело бесперспективное. Поэтому просто будем наблюдать, как она протекает, а после выписки придется приложить собственные силы по восстановлению воспоминаний. И ваш муж готов вам в этом помогать. Он, как я понял, весьма решительно настроен.

– Я совсем не помню его, – прошептала Инна, взяв врача за руку. – Как такое может быть? Сколько он говорит мы жили вместе?

– Почти три года.

– И моя память ничего не сохранила об этом времени. Какой ужас! Ведь мы же с ним были не просто знакомые… нас связывали чувства, отношения, общие планы. Да что там планы. У нас была общая жизнь, от которой ничего не осталось ни в памяти, ни в сердце. И как с этим жить?

Инна заплакала, размазывая рукой по щекам слёзы.

Олег Александрович принялся ее успокаивать, говоря стандартные в таких случаях слова. Инна это понимала, но продолжала играть роль, соответственно реагируя на них.

– Если память вычеркнула эти годы из моего сознания, почему тогда ничего не помнит сердце? – спросила она, глядя на доктора с надеждой услышать утешительный ответ. – Оно ведь не пострадало, почему же не откликается на информацию, что у меня есть муж? Оно же любило и должно любить этого мужчину, раз я жила с ним как жена…

– Это проявления диссоциативной амнезии, характеризующейся неспособностью вспомнить важную личную информацию, которую в обычной ситуации человек забыть не может. Надо просто проявить терпение.

– А если я так и не вспомню многого из своей жизни и, в частности своего мужа?

– Значит, так тому и быть. – сказал доктор, вставая. – Начнете жизнь заново. Вы еще слишком молоды, чтобы выпавший из вашей жизни отрезок в несколько лет перечеркнул её. Так что больше оптимизма и меньше грустных мыслей. Человек – существо, умеющее приспособиться ко многому. Помните об этом.

Врач ушел, и Инна облегченно вздохнула. Ей было неприятно обманывать человека, который с ней искренен и проявляет участие, но другого выхода у неё не было. Жизнь опять загнала ее в условия, в которых надо выживать. Тошнота немного уменьшилась, и девушка расслабилась, забывшись сном.

Еще не придя в состояние бодрствования, Инна почувствовала, что кто-то сидит возле ее кровати. Мужской парфюм помог определиться, кто именно. Поскольку никто из мужчин к ней прийти не мог, напрашивался только один вывод – это Ник. Она еще некоторое время полежала, не обнаруживая себя, а потом, собрав воедино всю свою волю, открыла глаза и с недоумением, во всяком случае Инна думала, что именно с ним, посмотрела на Ника.

– Вы кто? – спросила она прервавшимся от волнения голосом и даже попыталась отодвинуться от него.

– Я Никита. Никита Аверин. Мы с тобой встречались три года и были очень близки. Правда, я сказал врачу, что мы с тобой живем в гражданском браке, но это была ложь во спасение: иначе бы меня к тебе не пускали. Ты меня вспомнила?

Инна покачала головой, ничего не ответив.

– А свое имя?

Реакция с ее стороны была прежней.

– Ты Валерия Николаевна Кудряшова. 18 мая тебе исполнилось двадцать два года. Вот твой паспорт. Я оставлю его у тебя. Изучай. Может, что-то припомнится. Ты закончила университет по специальности туризм.

– А как мы с тобой познакомились?

– В метро. Ты, чему-то сильно радуясь, бежала по эскалатору и чуть не сбила меня. Потом пошатнулась сама, и мне пришлось ухватить тебя за руку, чтобы не позволить упасть. В какой-то момент наши взгляды встретились и между нами проскочила искра. Уже вдвоем мы спустились вниз, не сговариваясь вошли в один вагон и сели рядом. В дальнейшем всё произошло абсолютно само собой: мы стали парой.

– И где я работаю?

– Нигде. Хотела отдохнуть после учебы.

– А на какие средства жила?

– Я перечислял тебе на счет деньги.

– Словом, была твоей содержанкой?

– Ну зачем так грубо? Ты была моей девушкой, и я просто помогал тебе после того, как умерла твоя бабушка.

– У меня была бабушка?

– Да, Надежда Захаровна Тихонова. Бабушка по материнской линии.

– А мои родители? Почему я жила с бабушкой?

– Они восемь лет назад погибли в авиакатастрофе. Летели в Батуми в отпуск.

– Я живу в Москве или в другом городе?

– В Москве. В квартире, оставшейся тебе после смерти бабушки как единственной наследнице.

– Значит, у меня нет ни братьев, ни сестёр.

– Нет, – подтвердил Никита, пристально разглядывая лицо Инны. Всё в нем было как будто знакомо, и в то же время улавливалось что-то незнакомое. И он никак не мог определиться, что же именно.

Их беседа длилась больше часа. Инна один за другим задавала Никите всё новые вопросы, чтобы заполнить пробелы о жизни Леры. Ей это было жизненно необходимо, поскольку она теперь продолжит жить под ее именем.

Почувствовав дикую усталость от внутреннего напряжения, которое не покидало ее все это время, она попросила Ника уйти. Тот вскочил и начал суетливо раскладывать принесенные вещи в тумбочку, озвучивая каждую. Затем отнес еду в холодильник, стоявший в коридоре, надписав на пакете фамилию Леры, и, положив в тарелку купленные фрукты, наклонился, чтобы поцеловать девушку, но она слегка отклонила голову, дав ему понять, что его поцелуй для нее нежелателен. Никита выпрямился и, попрощавшись, вышел из палаты.

Всю дорогу в офис он думал о том, что в Лере изменилось за то время, пока он ее не видел. А изменения были, и они ему не показались. И вдруг его осенило. Она стала выглядеть старше. Нет, не внешне, но вот взгляд стал другим: цепким, пристальным, внимательным, изучающим и осторожным. Из него исчезли беспечность, легкость и веселость, с которыми Лера прежде смотрела на окружающий мир. В выражении лица появились взрослость и самостоятельность, которые обычно приобретаются с нелегким жизненным опытом, которого у Леры не было. Откуда же тогда такие изменения? А этот ее вопрос про содержанку? В нем явно слышалось осуждение. Самой себя?

Никита даже головой тряхнул, пытаясь избавиться от наваждения мыслей, роящихся, словно осы, у него в мозгу. Не помогло. Они снова возвращались к Лере, пытаясь объяснить произошедшие в ней перемены, но, попав в очередной тупик, начинали невольно вызывать раздражение. Благо впереди показался офис. Сейчас он окунется в производственные проблемы – и станет легче. Их накопилось немало, а потому некогда будет думать о Лере. Это занятие он оставит на вечер, когда все другие дела будут сделаны. С этими мыслями он и вошел в свой кабинет, тотчас погрузившись в рабочую атмосферу.

На следующий день Никита вновь пришел к Лере и принёс их совместные фотоснимки, которых за три года набралось немало. Сев на стул так, чтобы их было удобно рассматривать вдвоём, он стал рассказывать о местах и событиях, когда они были сделаны, каждый раз посматривая на девушку в надежде, то она что -то вспомнит. Но ее лицо не выражало узнавания. Да и дополнительные вопросы указывали на это.

– А подруги у меня были? – вдруг спросила она. – Что-то ни на одной из фотографий я их не увидела.

– Нет, большей частью знакомые из школы и университета. Ты не верила в дружбу, сама не умела дружить и не требовала этого от других. Ты вообще легко относилась к жизни, не заморачиваясь чем-либо. Много от неё не требовала, не усложняла и ничего не возводила в степень. Наверное, поэтому мне тоже было с тобой легко.

– Значит, я тебя ничем не грузила? Удобная девочка, – хмыкнула Инна и тут же мысленно выругала себя, поймав внимательный взгляд Никиты, в котором читалось удивление. Это был явный прокол с ее стороны, и она постаралась быстрее отвлечь его другим вопросом:

– А чем я интересовалась? Было у меня какое-то хобби?

– Не припоминаю, – рассмеялся Никита. – Впрочем, у меня его тоже нет.

– А чем ты занимаешься?

– У меня своя строительная компания. Занимаюсь жилищным строительством.

– О, круто! – воскликнула Инна. – Откуда взял на него деньги? Такой бизнес на сумках со шмотками из Польши не начнешь.

Никита вновь пристально посмотрел на неё, и она чуть ли не явственно услышала, как заворочались в его голове колесики мыслей.

– Вот дура, – сказала она себе, прикрыв глаза, чтобы не выдать себя еще и взглядом.

– Продал квартиру и дачу бабушки и дедушки, которые они оставили мне по дарственной. От тебя я раньше никогда не слышал ничего подобного. Что изменилось после падения?

– Откуда я знаю, – буркнула Инна, прикрывая глаза. – И вообще я очень устала. Завтра, пожалуйста, не приходи, а то меня наши встречи очень изматывают. Я еще слишком слаба, а потому мне надо много отдыхать и не напрягаться.

– Хорошо. Как скажешь. Просьба больной – закон, – согласился Никита, поднимаясь со стула.

Вчерашнюю ошибку он не повторил, обойдясь без поцелуя, и ушёл, помахав ей рукой. В коридоре встретил лечащего врача Леры. После короткой беседы Никита, видя, что он куда-то спешит, задал ему последний вопрос, который его очень волновал: