Текст книги "Судьба на острие ножа"

– Ты сам отойдешь или мне тебя переставить? – с недовольством в голосе спросил Вересов.

Костя дёрнул головой и, постояв еще минуту, неуверенно сделал шаг в сторону. Роман, проходя мимо, несколько потеснил его плечом и открыл дверь со словами:

– Можно?

Литвинов поднял глаза и посмотрел на начальника службы безопасности с немым вопросом.

– Я к вам с хорошей новостью, Леонид Николаевич, – сказал Роман. – Продажный сотрудник лаборатории обнаружен, его заказчик и похититель Максима найден. Оба изолированы и находятся под охраной.

– Кто он? – спросил Литвинов без лишних слов.

– Исполнитель или заказчик? – уточнил Вересов.

– Тот, кто продал информацию о биопластике.

– Один из пяти ученых, которые над ним работали. Это Руслан Келоев.

– Ошибки быть не может?

– Исключена полностью, так как он сам во всем признался. Вот запись.

Литвинов взял диктофон, включил его и стал слушать. Потом, тяжело вздохнув, выключил и какое-то время сидел молча, а потом произнес:

– Обидно, очень обидно. Руслан – молодой ученый-химик, одаренный и талантливый. Его страсть к химии пронизывала каждую клеточку его существа, а его работы привлекали внимание научного сообщества. Он обладает острым умом и аналитическим мышлением, не боится экспериментировать и искать нестандартные подходы к решению научных проблем. Его уверенность и решительность позволяли ему идти вперед. Руслан был готов посвятить не только время, но и все свои усилия, чтобы достичь больших результатов в науке. И вот теперь такой поворот. Страсть к игре его сгубила и лишила будущего. Но, кроме него, никто не виноват в том, что случилось. Так что не будет брать на себя вину за это.

– А кто второй? – наконец спросил Леонид Николаевич. – Максим утверждал, что его голос был ему знаком.

– Это Дмитрий Миллер. Мой предшественник, бывший начальник службы безопасности ком…

– Я знаю, кто он, – оборвал Романа на полуслове Литвинов. – Он ведь организовал частное охранное предприятие. Тогда за каким чертом ему понадобились разработки моей лаборатории?

– В том то и вся заковыка, что его фирма только прикрытие, а на самом деле он покупает и продает новейшие технологические разработки, находя в разных лабораториях сотрудников, падких на деньги или остро нуждающихся в деньгах, как Келоев.

– Это он тебя так? – спросил Литвинов, показав глазами на его руки и лицо. – Он ведь тоже бывший спецназовец?

– И бывший сослуживец. Однако это не помешало ему вступить со мной в схватку с армейским кинжалом. Причем, зная, что я безоружен.

– А как ты вышел на него и почему оказался без оружия?

И Вересов рассказал о событиях прошедшей ночи.

– Все произошло спонтанно, – закончил он. – Наталья позвонила мне поздно вечером, и я, можно сказать, выбежал из квартиры, чтобы не потерять ни одной лишней минуты. Нужно было срочно сменить ее на посту наблюдения возле дома Келоева, а для этого в оружии необходимости не было. Я ведь не ожидал, что он приведет меня к Миллеру. Но судьба подготовила мне сюрприз. Конечно, пришлось драться не на жизнь, а на смерть, но победа осталась за мной.

– И где сейчас эти оба?

– Келоев сидит под замком в кладовке, а Миллер – в оружейной комнате. Вы намерены с ними разговаривать?

– Такого желания не испытываю. Ты допросил также и Миллера?

– Не успел. Займусь этим сразу же после возвращения от вас. Впрочем, можно обойтись и без этого. И так все ясно со слов Руслана. Мы же не будем сдавать его в полицию?

– Думаешь, не стоит? – уточнил Литвинов.

– Даже уверен в этом. Он не признается, что заплатил Келоеву деньги за секретную информацию, а мы доказать этого не сможем, так как на счет Руслана они не поступали. Разговаривали они друг другом, используя одноразовые телефоны, поэтому у нас нет доказательств не только их преступного сговора, но того, что они знакомы. Келоев, несмотря на имеющуюся у нас запись, откажется свидетельствовать против Миллера, прекрасно зная, что тот его не пощадит, если он развяжет язык. Страх за собственную жизнь заставит его все отрицать. Поэтому нам не с чем идти в полицию. Но даже если вы подадите в следственный комитет заявление на Миллера, его адвокат быстро снимет с него все обвинения за недостаточностью улик.

– И что ты предлагаешь? – спросил Литвинов, угрюмо глядя на Вересова.

– Что-либо предлагать не входит в мою компетенцию, – ответил Роман. – Решение относительно одного и другого должно исходить от вас.

– Руслана, конечно, я уволю с позором, так что после этого он не сможет устроиться ни в одну химическую лабораторию. В ученом мире на его имени будет поставлен крест. Думаю, это наказание для него будет достаточно суровым. А если учесть его страсть к ставкам на тотализаторе, в скором времени он серьезно проиграется, и я представляю, какое ждет его будущее. В лучшем случае продаст квартиру и станет бомжом, в худшем – найдут его тело на какой-то из мусорных свалок.

– А что делать с Миллером?

Леонид Николаевич пристально посмотрел на начальника службы безопасности, потом перевел глаза на окно и задумался. Роман сидел молча, не нарушая установившуюся тишину.

– Я слышал как-то поговорку, что нет человека – нет проблем, – наконец заговорил Литвинов. – Думаю, она оправдывает себя в определенных ситуациях.

– Будем считать нашу ситуацию такой, – сказал Вересов, вставая. – Завтра доложу об исполнении.

– Не надо. Я больше никогда не хочу слышать фамилию Миллер. И вообще ты его не находил ни как похитителя Максима, ни как посредника на разработки по биопластику. В твоей службе все сотрудники не должны ничего о нем знать в таком качестве. Придумай для них удобоваримое объяснение, почему он находился в твоей оружейной комнате. Надеюсь, никто ничего о нем не знает?

– Нет, никто, кроме Келоева, – ответил Роман.

– Это хорошо. А дальше ты знаешь, что с ним делать.

Вересов кивнул головой и вышел из кабинета. К себе он сразу не пошел, решив немного прогуляться по улице и подумать о своих дальнейших действиях. Всё нужно было сделать чисто, чтобы ни один след не вел ни в компанию, ни к нему лично. Когда решение было принято, Роман возвратился к себе в кабинет.

Выпив чашку кофе, он надел плечевую кобуру с пистолетом, затем кожаную куртку и отправился в оружейную комнату. Набрав код на замке, Роман вошел в нее и, закрыв дверь, включил свет. Миллер по -прежнему сидел, но уже у другой стены. Раны на его лице и руках воспалились. Глаза, которые он поднял на своего бывшего сослуживца, полыхали ненавистью, а взгляд просто прожигал.

Вересов смотрел на него, скривившись от зловонного запаха, наполнившего комнату.

– Дерьмово у тебя тут, – сказал он с насмешкой. – Впрочем, дерьмо с дерьмом, как я вижу, неплохо здесь уживаются.

– От дерьма и слышу, – сплюнув на пол, процедил сквозь зубы Дмитрий.

– Э, нет. Меня к дерьму не причисляй. Это ты, сволочь, предал своих собратьев по оружию в том бою в Сирии. Помнишь тот день, когда ты оставил их на поле боя, чтобы спастись самому? Струсил, гад, и сбежал, как шакал, спасая собственную шкуру.

– Я не трус, – не испытывая раскаяния, ответил Миллер. – Просто я действовал в своих интересах.

– В своих интересах? А как же наша команда, частью которой ты был? Мы доверяли друг другу, а ты продал наше доверие за свою жалкую жизнь.

Миллер хрипло засмеялся. В его глазах не было ни капли раскаяния. С явно выраженной самонадеянностью он заявил:

– Я не видел другого выхода, Роман. К тому же всегда стремился к выживанию.

Вересов с яростью переспросил:

– К выживанию? Ты готов был позволить умереть другим, чтобы спасти собственную шкуру?

Дмитрий с насмешкой посмотрел на своего бывшего сослуживца.

– Мне все равно, что ты обо мне думаешь, Роман. Я делал то, что было необходимо, чтобы остаться в живых.

Вересов, не скрывая злобы в голосе, спросил:

– Ты считаешь, что остаться в живых за счет других, – это нормально? Ты лишил половину нашей группы шанса на выживание. Ты самый настоящий предатель.

– Я не собираюсь извиняться за свои поступки, которые считал и считаю правильными. В этом мире каждый должен думать о себе.

Роман с отвращением отвернулся от Миллера.

– Ты недостоин жизни, гнида, хотя изо всех сил и цепляешься за неё, – бросил он в ему в лицо. – И час возмездия близок.

– Ты возомнил себя судьёй? – удивился Дмитрий, окинув Вересова холодным взглядом. – Кишка тонка. То дело давно минувших дней сейчас неподсудно, поскольку недоказуемо. А вершить самосуд ты вряд ли станешь: я ведь тебя неплохо знаю.

– Ошибаешься, соколик. Я с удовольствием сделаю дырку в твоей паршивой башке. Но не только за старые грехи. К ним еще добавились новые, за которые отпускать тебя на свободу себе дороже. Ты ведь не остановишься в своих гнусных делах, похищая людей ради своей выгоды и грязных денег. Так что не надейся на прощение и пощаду. От таких сволочей мир нужно очищать.

– Так ты значит теперь чистильщик? – скривив в едкой насмешке губы, спросил Миллер. – Тогда очисти эту комнату, а то я тут нагадил немного.

– Очищу, не сомневайся. Давно мечтал отомстить за Игоря и Виктора, Санька и Стаса, Илюху и Антона. Они не приходят к тебе во сне, чтобы сказать, какая ты трусливая и убогая дворняжка?

Дмитрий отвернулся в сторону и стал что-то насвистывать.

– Встань сейчас же, ублюдок! – приказал Роман, подойдя к Миллеру.

Но тот и бровью не повел. И тогда он не выдержал, резко выбросил кулак вперед и ударил прямо в переносицу.

– Ты же мне нос сломал! – завопил Дмитрий, размазывая кровь по своему лицу.

– Скоро он тебе не понадобится, – сказал Вересов, поднимая его за ворот. Затем подал платок, коротко бросив:

– Вытрись.

Миллер стал вытирать лицо, каждый раз разглядывая следы крови на платке.

– Ты мне за это заплатишь, – пообещал он, с ненавистью глядя на своего обидчика.

– Помечтай. Я за это деньги не беру. А сейчас пойдешь со мной. И без сюрпризов. Дернешься – сделаю из твоего носа котлету. Ни один пластический хирург не восстановит.

Они вышли из оружейной комнаты молча и направились к выходу из здания. Роман держал его мертвой хваткой за предплечье, не давая Миллеру возможности идти самому. Вскоре они оказались на улице, где стоял джип Вересова. Усадив Дмитрия на заднее сиденье, он пристегнул его руки вторым наручником к ручке двери, а сам пошел к водительскому сиденью. Сев за руль, Роман резко тронулся с места и выехал со двора. И вскоре влился в поток машин.

– Куда ты меня везешь? – спросил Миллер дрогнувшим голосом.

– Откуда не возвращаются, – ответил Вересов.

– Ты совершишь уголовно наказуемое преступление, за которое последует наказание, – попытался остановить его Дмитрий.

– Это тебя уже не должно волновать. Сиди молча и не отвлекай меня от дороги, – приказал Роман, посмотрев на пленника в зеркало заднего вида. По всему было видно, что Миллер подрастерял свою самоуверенность и наглость.

В салоне автомобиля повисла тишина, нарушаемая иногда прерывистым дыханием Дмитрия.

– Боится, подонок, – подумал Роман, испытывая удовлетворение. – Не долго мучиться осталось.

Через три часа они подъехали к развилке, и Вересов уверенно свернул на узкую лесную дорогу, заросшую травой. По всей видимости, ею уже давно не пользовались. Через несколько километров он остановил машину и, отстегнув Миллера, коротко бросил:

– Вылезай.

Дмитрий вышел и огляделся. Вокруг был лес. Роман взял его за локоть и потащил за собой. Миллер стал упираться, мешая их продвижению. Тогда Вересов нанес ему удар в солнечное сплетение и, перекинув через плечо, понес дальше. Благо, что к выбранному месту идти было не далеко.

Вскоре он остановился на краю болота. Воздух был наполнен запахом гниющей растительности и земли. Здесь властвовала особая атмосфера тишины и уединения.

– Становить и смотри мне в глаза, – сказал Роман, брезгливо скривившись – На такого мерзавца, как ты Миллер, жалко патрона, но я не скряга. И, по справедливости, предоставлю тебе выбор: пуля в лоб или болото, которое будет пожирать тебя заживо?

Дмитрий упал перед ним на колени и заскулил, как щенок.

– Не бери грех на душу, – стал умолять он, заискивающе глядя в глаза Вересову. – Я ведь лично тебе ничего не сделал.

– Ты виновен в смерти шести наших ребят. Виновен в похищении человека. Виновен в вымогательстве секретных исследований компании. Виновен в том, что засоряешь мир и воздух такой падалью, как ты. Итак, что выбираешь?

– Пулю, – прошептал Дмитрий, не скрывая ужаса в глазах.

– Пощади, – попытался он разжалобить своего бывшего сослуживца. – У меня же двое детей, которых ты оставишь сиротами.

– А ты хоть знаешь, скольких ты оставил сиротами? Если забыл, напомню – одиннадцать. А теперь встань и как мужик закончи свою никчемную жизнь.

Миллер с трудом встал на ноги. Из глаз его текли слёзы, которые от даже не пытался вытереть. Роман достал пистолет и молча выстрелил. Из дырочки в середине лба потекла тоненькая струйка крови – и тело Дмитрия глухо упало на землю.

Вересов взял его за ноги и потащил к болоту. С трудом спихнул его прямо в трясину, которая медленно и безжалостно засосала его в свое ненасытное чрево.

– Покойся с миром, – сказал Роман, прислушиваясь к своей совести. Однако она молчала, и он улыбнулся. Впервые за сегодняшний день. Кара настигла предателя, похитителя и вымогателя.

Глава 12

Алексей приехал на новое место жительства с двумя чемоданами, один из которых одолжил у соседа, и большой спортивной сумкой, которую достал из глубин антресоли. Катя сразу же скомандовала нести их в спальню, где в большом раздвижном шкафу на всю стену освободила для его вещей место.

– Разберешь одежду – и в душ, а я займусь ужином. Заказ из ресторана вот-вот принесут.

Алексей кивнул и стал открывать чемоданы. Катя, стоя рядом, удивленно воскликнула:

– Да ты, оказывается, в быту педант. Все вещи уложена одна в одну, а еще пугал меня в машине своей неряшливостью. Глядя на идеальный порядок в чемодане, ни за что не поверю, что ты разбрасываешь грязные носки по комнате, не закрываешь тюбик с зубной пастой, оставляешь грязные тарелки в раковине и ходишь по комнате в трусах.

Алексей, заканчивая раскладывать вещи, подмигнул Кате со смешинкой в глазах.

– Это была проверка на вшивость, – сказал он, смеясь, – и ты ее выдержала.

– А на счёт храпа?

– Увы, бывает, когда лежу на спине. Но не всегда. Большей частью, когда выпью лишнего. А так я вполне милый, без вредных привычек парнишка. Повезло тебе со мной.

Катя фыркнула и сказала:

– Давай в душ и по-быстрому. Очень хочу есть. Прямо умираю от голода.

– Почему же не пообедала? – спросил уже из душа Алексей.

– Увлеклась живостью – и мир перестал существовать. Еда в том числе.

– А что рисуешь?

– Да все ту же ветку клена, которую видела в дороге. Сделала несколько наброском – и все не понравились. Неживая она у меня входит. Наверное, я все же бесталанная.

– Не наговаривай на себя. Сейчас не получилось – получится в другой раз. Главное, не отчаиваться и пробовать снова и снова. И вот чудо – ветка клена, как живая, посмотрит на тебя с холста.

– Умеешь ты убеждать, – весело крикнула Катя и направилась к двери, откуда прозвучал звонок.

– Заказ принесли, – громко сообщила она. – Так что не задерживайся в ванной. Надо есть, пока еда теплая.

– Уже выхожу, – сказал Алексей, появляясь в дверях с голым торсом и полотенцем на бедрах, и Катя, не в силах отвести глаз, залюбовалась его фигурой.

Алексей впечатлял своей физической формой, которая привлекала. Его тело было подтянутое и сильное, словно вылепленное из мрамора. На его гладкой и загорелой коже прекрасно проступали рельефные мышцы.

Атлетическая фигура Алексея выделялась четкими контурами и пропорциями. Каждое движение его было элегантным и грациозным, а силуэт стройным. Густые и небрежно уложенные мокрые волосы придавали ему дерзкий и стильный вид. Он был воплощением здоровья и мужественности, оставляя незабываемое впечатление своим присутствием.

– Да, -протянула Катя. – Костюм тебе носить вредно, да и другую одежду, которая скрывает великолепие твоего тела. Значит, так. Отныне я разрешаю, нет обязываю тебя ходить дома в трусах.

– Вот так неожиданный поворот, – рассмеялся Алексей. – Но мне кажется, что за стол садиться в трусах – всё же не комильфо.

– Так и быть. Можешь одеться. А то я буду чувствовать себя в одежде рядом с твоим голым торсом и ногами несколько не в своей тарелке. Да и соблазна будет столько, что я забуду про еду.

Алексей прошел в спальню, надел футболку, хлопчатобумажные домашние штаны, и, тщательно причесавшись, вернулся в гостиную, в которой Катя заканчивала сервировку стола.

– Осталось только зажечь свечи – и можно садиться, – сказала она, передав Алексею зажигалку. – Займись этим, а я тем временем принесу горячее из микроволновки.

На столе уже стояли в тарелках салат Прованский с курицей-гриль, салат с уткой и миксом фруктов и салат Цезарь с креветками. Вино тоже стояло откупоренное.

Вскоре Катя внесла разогретые стейки из свинины с шампиньонами и беби-картофелем и поставила перед Алексеем, а перед собой – тарелку с морепродуктами.

– Можно начинать праздновать, – сказала она, усаживаясь за стол. – А почему в бокалах нет вина?

– Одна секунда – и оно в них появится, – заверил Алексей, наливая ей вермут.

Подняв бокалы, они долго смотрели друг на друга, пока Алексей тихо не произнес:

– За нас! За начало! За успешное притирание друг к другу!

– Ой, как прозаично, – скривилась Катя. – Никакой романтики, но пить придется, так как ты уже произнес тост.

После того, как вино было выпито и часть еды на столе опробована, в бокалы вино налила Екатерина и сказала с улыбкой:

– Учись. Сейчас я преподам тебе мастер-класс.

– Давай выпьем за искреннее счастье и опьяняющую любовь, – начала она, подняв свой бокал. – И чтобы в нашей совместной жизни все было на пять с плюсом!

– Сдаюсь! – воскликнул Алексей. – Запишешь на курсы?

Екатерина звонко рассмеялась, прильнув к любимому. От него пахло свежестью и кокосовым мылом.

– Надо купить ему мыло с мужским запахом, – подумала она, и потянулась к его губам, которые не стали терять времени и припали к любимой в жарком поцелуе. Между ними пробежали искры магического притяжения. Нежные прикосновения рук, словно волшебные аккорды, усилили мелодию их страсти.

Ужин скомкался, желания другого рода вспыхнули в их телах, и Алексей, встав из-за стола, подхватил Катю на руки и понес в спальню. Бережно уложив ее на кровать, он стал сбрасывать с себя одежду, не сводя горящих страстью глаз с девушки, которая нетерпеливо ждала, когда он начнет ее раздевать.

Их объятия были неистовыми. Ночь, пронизанная теплом и нежностью, понимающе заглядывала в не зашторенное окно, улыбаясь влюбленной паре мерцанием далеких звезд. Ни одно слово не могло передать того, что они испытывали, поэтому говорили они друг с другом безмолвным языком своих тел.

Целуя друг друга, Алексей и Катя забыли обо всём. Их движения были плавными и согласованными, словно жаркое танго, которое они танцевали в объятиях ночи. Каждое прикосновение, каждый вздох был пропитан страстью и желанием.

Алексей прикасался к Кате с трепетом и нежностью. Его руки плавно скользили по ее телу, открывая новые сокровенные места. Катина кожа прижималась к его горячей плоти, их сердца бились в согласии, а тела двигались в едином ритме двух страстей.

Они погружались в водоворот чувств, уносящий их все дальше и глубже. Взгляды их сливались в единое море чувственности, глаза отражали пламя любви, которое сжигало все вокруг. В каждом их прикосновении пробуждалась буря страсти, а в чувствах извергался вулкан, испускавший потоки пылкой телесной жажды.

Мгновения обратились в вечность – и лишь ощущения наполняли их существа. Слова стали излишними, поскольку вместо них говорили тела языком безмолвной страсти. Их слияние было нежным и интенсивным одновременно, словно они оказались в мире, где время остановилось. Сердца бились в унисон, найдя друг друга в этом бесконечном океане любви.

Открывая новые грани удовольствия, они погрузились в бездну блаженства, где были слышны только их дыхание и неистовый стук сердец. Лишь одна ночь оказалась свидетелем их слияния, когда они стали единым целым. Это было не просто физическое слияние, но и слияние двух любящих сердец, двух судеб, двух душ, воплощенное в прекрасном мгновении.

Их первая ночь любви запечатлелась в их сердцах и памяти как момент истинного счастья и совершенства.

Вторые блюда пришлось разогревать заново, с ними доели и салаты. Не забыли и про десерт. Словом, ужин получился на славу.

Прошло три недели. Алексей и Катя успешно приспосабливались к совместной жизни. Поставив родителей в известность, что живут вместе, они теперь вдвоем ездили к ним по выходным на обед, который нельзя было пропустить.

Время совместной жизни для молодой пары было наполнено радостными и незабываемыми моментами. Они наслаждались каждым днем, открывая друг другу новые грани своих характеров и личностных качеств.

Утром они просыпались рядом, наслаждаясь теплом и нежностью присутствия друг друга. Завтраки вдвоем становились особенными моментами, когда они делились планами на день. Вместе они готовили еду, устраивали уютные ужины с обсуждениями будущего и наслаждались минутами, сидя рядом за столом.

Вечера они проводили вдвоём, получая удовольствие от своей маленькой компании. Они смотрели фильмы, слушали музыку, обсуждали книги и просто разговаривали о жизни. В каждом мгновении они наслаждались домашним уютом и спокойствием.

Когда на улице были теплые осенние дни и вечера, они проводили время на природе, гуляя в парке. Иногда ездили в лес к любимому озеру Кати, где она пыталась запечатлеть на холсте красоту момента, а Алексей любовался её увлеченностью. Каждая прогулка становилась мини-приключением, в котором они получали удовольствие от красоты природы и находили умиротворение в окружении зелени и свежего воздуха.

Их совместная жизнь была проникнута заботой и взаимопониманием. Каждый день приближал их друг к другу, укрепляя невидимую связь и создавая основу для счастливого будущего.

Три недели совместной жизни Кати и Алексея стали началом их увлекательного семейного путешествия. Вместе они строили свою историю, полную любви, взаимного уважения и поддержки.

В течение этого времени Катя и Алексей обнаружили, что их счастье кроется в самых маленьких и трогательных деталях.

Они вместе смеялись, делясь шутками и веселыми историями. Бывало, по ночам просто лежали в объятиях друг друга, слушая биение сердец и произнося нежные слова, которые воспринимались ими как их личная песня любви.

Они заботились друг о друге даже в мелочах. Алексей, когда ему приходилось рано уезжать на работу, делал для Кати ее любимый фруктовый салат и оставлял на столе, чтобы она могла насладиться им после пробуждения. Катя, заметив, что Алексей устал после долгого рабочего дня, устраивала ему нежные массажи, принося мышцам облегчение и расслабление.

Иногда они просыпались среди ночи и, обнявшись, еще сонными смотрели в окно, наблюдая за звездами и молча разговаривая с ними, словно те знали их самые тайные желания и мечты.

Они делали маленькие сюрпризы друг для друга, оставляя записки с нежными словами на зеркале в ванной комнате или пряча маленькие подарки в карманах одежды. И каждый такой жест был напоминанием им о том, как приятно делиться своим вниманием и любовью друг с другом.

Их совместная жизнь превратилась в калейдоскоп эмоций и впечатлений. Каждый день приносил новые сюрпризы и открытия, которые сближали их еще больше. Катя и Алексей окунались в атмосферу романтики, даря друг другу незабываемые моменты.

Алексей вдруг организовал романтический ужин на лоджии, украшенной цветами и свечами, сияние которых создавало мягкий полумрак, а ароматы цветов наполняли воздух, добавляя загадочности и романтичности моменту. Они, наслаждаясь вкусной едой и общением, провели незабываемый вечер под звуки музыки, которая ласкала их слух и создавала атмосферу нежности.

Катя устроила для Алексея небольшой пикник на природе, приготовив его любимые закуски, десерты и вино. Они разложили коврик и наслаждались яркими красками заката, погружаясь в разговоры, для которых всегда находили темы.

Однажды Алексей подготовил для любимой особый подарок – воздушные шары, к каждому из которых привязал пожелание. Прочитав его, она выпускала по одному шару, наблюдая, как они уносятся высоко в небо, символизируя исполнение её надежд.

В ответ Катя пригласила Алексея на концерт его любимой джазовой музыки. Они сидели рядом и держались за руки, погружаясь в магию звуков и испытывая эмоции, которые проникали в их влюбленные сердца.

На двухнедельную дату их совместной жизни Алексей подарил Кате красивое золотое ожерелье с подвеской в форме сердца. Вместе со стеблем розы он положил его на ее туалетный столик в коробке, на которой было написано: «Ты мое самое драгоценное сокровище». Когда Катя открыла подарок, она не смогла сдержать слез радости.

Каждый сюрприз, придуманный ими друг для друга, создавал неповторимую атмосферу любви и романтики. Они заботились о деталях, чтобы каждый момент был особенным и запоминающимся. Однако Катя и Алексей радовали друг друга не только серьезными и романтичными подарками, но и маленькими смешными.

Как-то вечером за ужином Катя подарила любимому мягкую игрушку в виде маленького мишки, который всегда улыбался. Она назвала его «Улыбака» и сказала Алексею, что этот мишка всегда будет напоминать ему о том, как важно сохранять позитивное настроение в любых ситуациях, особенно на работе.

Алексей на следующий день в ответ подарил Кате чашку с ее фотографией и надписью «Лучшей девушке в мире». Катя тоже не осталась в долгу и купила набор магнитиков в форме разноцветных животных. Они были смешными и весело выглядели на холодильнике. Она объяснила символическое значение своего подарка тем, что каждый магнитик представлял одно из качеств Алексея. Например, слоник символизировал его смекалку, далматинец – его профессиональный нюх, а пингвинчик – юмор и легкость, присущие ему…

В один из дней Алексей прикрепил к зеркалу в автомобиле фотографию Кати в рамочке с надписью «Мое счастье на колесах», ответив на вопрос в ее глазах, что каждый раз, когда он смотрит на эту фотографию, его сердце наполняется радостью, и он чувствует себя счастливым человеком.

Словом, каждый такой маленький подарок становился символом их любви, заботы и внимания друг к другу, привнося в их жизнь лишнюю толику радости и улыбок. И это несмотря на позднюю осень, которая все увереннее входила в своим права холодными дождями и слякотью.

Вот и сегодня она окрасила пейзаж в печальные тона. Екатерина стояла у окна, глядя, как серый унылый день пронизывал все вокруг холодными каплями дождя. Они стекали по стеклу, отражая ее внутреннее состояние. Почему на нее беспричинно напала грусть-тоска, девушка объяснить себе не могла. Наверное, потому, что сегодня она осталась дома, не захотев идти в мастерскую в такую непогоду, и от ничегонеделанья заскучала.

Меланхолия окутывала ее сердце, словно серые облака горизонт. Грустные мысли отражались на лице необъяснимой тоской. В душе пробуждалось предчувствие чего-то неприятного, будто она ожидала приближения неспокойных событий.

Екатерина приоткрыла окно – и тотчас ощутила, как холодный воздух ворвался в комнату, безжалостно дохнув ей в лицо и погрузив тело в дрожь. Это холодное дуновение стало олицетворением ее тревоги и непокоя. Каждая капля дождя, стучавшая в ее окно, казалась символом неприятной новости, которая неумолимо приближалась.

В ее сердце смешались смутные предчувствия тревоги, неопределенности и ожидания. Она пыталась отогнать их от себя, но они все равно настойчиво присутствовали в ее сознании. Каждый шорох осенних листьев и звук дождя становились ее внутренним голосом, напоминая ей о неизбежности предстоящих испытаний.

Екатерина хотела позвонить Алексею и поделиться с ним своей внутренней тревогой. Но что она могла ему сказать? Сослаться на беспочвенные внутренние переживания или тихий голос интуиции? Глупо было отрывать его от работы по такому поводу. И она продолжала сидеть у окна, впитывая в себя меланхолию осени и готовясь к неизвестному.

И оно не замедлило постучаться к ней в дом в виде звонка от матери.

– Катюша, – услышала она ее всхлипывающий голос. – Полиция… Они арестовали Максима!

– Мама, что ты говоришь?! Арестовали Максима? Но за что? Я не могу в это поверить…

– Ему предъявили обвинение в убийстве Анжелы, его бывшей девушки. Представляешь, спустя полгода нашли её труп… Я не знаю, как это могло произойти! Максим не способен на такое!

– Нет, конечно, нет. Это просто невозможно! – воскликнула Катя. – Мама, это какая-то вопиющая ошибка! Максим любил Анжелу, он никогда бы не причинил ей вреда!

– Я знаю, дорогая, знаю. Но полиции наплевать на нашу уверенность. Для них он виновен – и всё. Говорят, у них есть улики, свидетели… Мне так страшно за Макса. Я не могу представить, что он находится в тюрьме, обвиненный в таком ужасном преступлении.

– Мама, возьми себя в руки. Мы ведь не будем сидеть и ждать с моря погоды! Мы обязательно найдем доказательства его невиновности! Максим не может страдать и отвечать за то, чего не совершал!

– Да, конечно, нужно найти способ защитить его. Алексей уже знает обо всем. Он подключился к выяснению обстоятельств, связанных с арестом Макса. С ним разговаривал папа и попросил сделать все возможное, чтобы доказать его невиновность.

После минутного молчания Маргарита Анатольевна вновь продолжила:

– Катюша, мое сердце разрывается на части… Максим, наш сын… твой брат обвинен в таком ужасном преступлении… Я не могу сдержать слезы… Не знаю, сумею ли пережить весь этот ужас.

– Мама, ты обязана все пережить. Не раскисай, как промокашка. У меня самой ноги подкашиваются, словно теряю опору… А еще ты нагоняешь страха своими истериками. Мы должны верить в невиновность Максима. Ведь он добрый и заботливый… И я никогда не поверю в то, что он способен кого-то убить…

– Моя дорогая, я знаю, знаю… Мы обе знаем, какой он на самом деле, но эти обвинения в его адрес… Они у кого угодно выбьют почву из -под ног.

– Мы должны верить, мама, что его непричастность к убийству будет доказана. Иначе нельзя. Мы всей семьей будем сражаться до конца. Максим нуждается в нашей поддержке, в нашей вере в то, что он не совершал этого преступления, и мы не оставим его наедине с этой бедой. Мы будем рядом, веря в его невиновность. Это ему нужно сейчас больше всего.

Услышав рыдания матери, Екатерина, сама борясь со слезами, постаралась успокоить её уверенным голосом: