Текст книги "Молот Люцифера"

– Возможно, они тоже выжидают, – вымолвил Джонни. – Расовых беспорядков, например. Тогда в космос запустят чернокожего, чтобы доказать, что у нас все равны.

– Не смешно! – насупилась Глория.

– Почему? Неплохая теория, – возразил Деланти. – Если б я знал, как проходит отбор в НАСА, то получал бы назначения во все полеты. Почему ты вернулся к нам из пятиугольного дурдома?

– Приказ. Надо приступить к тренировкам. Я тоже кандидат в экспедицию к Молоту.

– Ну-ну. – Рик потыкал в один из бургеров: почти готов. – Вот что в корне меняет дело. Очередь из двоих. Ты должен оказаться первым.

Бейкер пожал плечами:

– Не представляю, как они выбирают. До сих пор не сумел понять, как меня вообще назначили на «Скайлэб».

– Ты еще пригодишься, – заметил Рик. – Опыт ремонтных работ в космосе. А корабль латают быстро, на скорую руку, на проверки времени нет. Все просто.

Глория кивнула, как и те, кто прислушивался к разговору. Затем окружающие вернулись к своей болтовне. Джонни пил пиво и вроде бы немного расслабился. Что ж… собравшиеся здесь всегда руководствовались логикой, как, естественно, и люди из космического центра НАСА в Хьюстоне.

– Кое-какие известия из Вашингтона я вам, однако, привез. Не официальные, но надежные. Русские посылают в космос женщину.

Странно, как распространилась тишина – точно круги по воде.

– Леониллу Малик. Доктора медицинских наук. Поэтому нам доктора в полет брать не понадобится. – Джонни повысил голос: – Короче говоря, русские посылают именно женщину, и вдобавок нам предстоит стыковка с их «Союзом». Источник конфиденциальный, ребята.

– Может, русские считают, что они должны что-то всем доказать, – пробормотал Дрю Веллен.

– Возможно, наши тоже, – отозвался кто-то.

У Рика екнуло сердце. Никто ничего ему не обещал, но он знал.

– Почему вы вдруг уставились на меня? – спросил он.

– Мясо горит, – выпалил Джонни.

Деланти опустил взгляд, посмотрел на дымящиеся бургеры.

– Горите, миленькие, горите, – сказал он.

В три часа ночи Лоретта Рэндолл услышала странный шум на кухне.

Посреди помещения прямо на полу была расстелена вчерашняя газета. На ней стояла самая большая прямоугольная форма для кексов, наполненная мукой. Но мука была повсюду – просыпанная.

Харви что-то бросал в форму. Лицо у него было усталое и опечаленное.

– Господи! Что ты делаешь?

– Привет. Домработница придет завтра, верно?

– Да, завтра пятница, но что она подумает?

– Доктор Шарпс сказал, что кратеры круглые. – Мужчина поднял руку над формой, в кулаке он что-то сжимал. Пальцы разжались, вниз упала гайка. Взметнулось белое облачко. – Каковы бы ни были скорость, масса, угол падения метеорита, кратер будет круглым. Думаю, он прав.

Пол оказался усеян горошинами и мелкими камушками. Пресс-папье оставило след размером с обеденную тарелку – сейчас, правда, размытый другими – мелкими отметинами. Харви оглянулся и, пригнувшись, метнул под острым углом в муку пробку.

Теперь «кратер» получился круглым.

Лоретта вздохнула, осознавая, что муж сошел с ума.

– Но зачем тебе это? Ты понимаешь, который час?

– Ага… – Он посмотрел на глобус, принесенный с работы.

На шаре были жирно обведены кругами Японское море, Бенгальский залив, дугообразная цепочка островов, ограничивающих Индийский океан, дважды – точка внутри Мексиканского залива. Если предположить, что хотя бы одна из этих окружностей и есть след, оставленный после столкновения с астероидом, то значит, в тот момент океаны вскипели, а все живое было сожжено.

Сколько раз появлялась жизнь на Земле и была стерта с ее лица, чтобы зародиться снова?

Если вкратце объяснить суть проблемы Лоретте, она до самого утра будет трястись от ужаса.

– Не обращай внимания, – сказал он. – Эксперимент для фильма.

– Ложись спать. Перед приходом Марии мы приберемся.

– Нет, ничего не трогай. И не позволяй Марии к чему-либо прикасаться! Я должен сделать несколько фотографий… с разных ракурсов…

И он, как в тумане, потянулся к жене.

Тесно прижавшись друг к другу, Харви и Лоретта вернулись в постель.

Апрель: 2

Никто не знает, сколько объектов различного размера – начиная от нескольких миль в диаметре – ежегодно незамеченными проходят неподалеку от Земли.

Доктор Роберт С. Ричардсон,

Высокогорная обсерватория Маунт-Вилсон

Когда Харви покинул здание телекомпании, возле внедорожника уже околачивался Хамнер. Рэндолл нахмурился:

– Привет, Тим. Что вы здесь делаете?

– Если б я вошел в здание, это был бы визит спонсора… важное дело, не так ли? А мне сейчас нужно одолжение.

– Одолжение?

– Купите мне выпивку, и я объясню.

Харви скользнул взглядом по дорогому костюму и галстуку Хамнера. Не совсем подходящий прикид для бара «Безопасность прежде всего». Поэтому он решил поехать в «Ржавый котелок». Служитель автостоянки узнал Тима, как и хостес, которая незамедлительно повела их к свободной кабинке.

– В чем дело? – спросил Рэндолл, когда они сели.

– Мы отлично съездили в ЛРД, – сказал Хамнер. – И, похоже, я перестаю быть владельцем своей кометы. Все, что я могу, специалисты умеют лучше, то же самое относится к телефильмам. И ваши фильмы. Но… – Он замолчал и отхлебнул из стакана. Он никогда ни о чем не просил – особенно у тех, кто на него работал. – Послушайте, Харви. Я хотел бы принять участие и в других интервью. Бесплатно, разумеется.

«А если сказать ему "это невозможно"? Он помчится к юристам? Только склоки мне сейчас и не хватало».

– Но вам вряд ли будет интересно. Сейчас мы ловим с «людей с улицы»…

– Они… тупицы?

– Некоторые – да. Но порой натыкаешься на настоящие бриллианты. И никогда не мешает выяснить мнение твоей аудитории.

«И я сам знаю, что мне делать, черт побери!»

– Для чего вам это? Хоть какая-нибудь польза есть?

Харви пожал плечами:

– Я не отказываюсь от хорошего материала… Но главное – другое. Я собираюсь выяснить, как люди относятся к самой комете. Хочу неожиданностей. Если б я знал, что мне нужно, я поручил бы эту работу кому-нибудь другому. И…

– Продолжайте. – В кабинке царил полумрак.

Тим прищурился, заметив, какое подозрительное выражение появилось на лице Рэндолла.

– Кое-кто реагирует весьма… скажем так, непонятно. Все началось после того, как Джонни назвал комету Молотом…

– Проклятие!

– Вероятно, такое отношение укоренится, если из нашего же эфира выяснится, что Земле предстоит столкновение с Гигантской Порцией Мороженого. Они-то верят Джонни! Тим, это почти то же самое, как если бы человечество желало конца света…

– Смешно!

– Вероятно. Но что есть, то есть.

«Вот ты и смейся, – мысленно огрызнулся Харви, – но вовсе не до шуток тому, кто вынужден ходить на службу, которую он ненавидит… или какой-нибудь женщине, особенно если ей приходится спать с тупицей-боссом, чтобы ее не уволили».

– Вы спонсор, и я не могу помешать вам. Но я настаиваю, чтобы соблюдались определенные правила. Кроме того, мы начинаем съемки рано утром.

– Ага. – Тим осушил свой стакан. – Ничего, привыкну. Говорят, можно приноровиться даже к петле, если провисеть на виселице достаточно долго.

Внедорожник был под завязку набит людьми и оборудованием. Камеры, магнитофоны, портативный письменный столик для бумажной волокиты. Ческу с трудом нашел, где сесть. Теперь на заднее сиденье втиснулись трое, Хамнер занял место впереди. Марку вспомнилось, как он ездил в пустыню с мотогонщиками: мотоциклы и всякую механическую дребедень размещали осторожно, гонщиков впихивали как попало – будто о них вспомнили в последнюю секунду.

Ожидая, когда подойдут остальные телевизионщики, Ческу включил радио.

Чей-то голос – властный, внушающий доверие, с убедительными интонациями профессионального оратора – говорил:

– «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы…»

Голос изменил тональность – теперь выступающий не цитировал, а проповедовал:

– Братья и сестры, разве вы не видите, что сейчас творится в церквах? Не мерзость ли это? «Читающий да разумеет». Молот приближается, дабы уничтожить нечестивцев.

«Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть».

– Звучит впечатляюще, – произнес кто-то.

Во внедорожник залез Чарли Баском.

– Вам проповедовал Евангелие преподобный Генри Армитедж, – произнес диктор. – Исполняя заповедь, радиостанция «Глас Господа» вещает на весь мир на всех языках. Ваши пожертвования способствуют нашей усердной работе.

– Как-то его очень много в эфире, – пробормотал Марк. – Похоже, деньги текут к нему рекой.

Машина выехала в Бербанк и затормозила возле студии «Уорнер Бразерс». Приятное и оживленное местечко: много мелких магазинчиков (в некоторых продавали фототовары) и полным-полно шикарных ресторанов. По широкой авеню текла людская река. Старлетки и киношники шли в толпе вместе с деловыми типами из страховых компаний. Домохозяйки – представительницы среднего класса – припарковывали свои легковушки-универсалы и разбредались по бутикам. Мимо продефилировала телезвезда, проживавшая неподалеку, в районе Толука-Лейк. Марк узнал ее по курносому носу.

Пока ребята устанавливали камеры и звукоаппаратуру, Харви повел Хамнера в кафе, выпить кофе. Когда все было готово, порог заведения переступил Ческу. Приблизившись к столику, где сидели Рэндолл и спонсор-астроном, он услышал обрывок беседы.

– …и задача состоит вот в чем…. Надо узнать, что думают люди, – говорил Харви со знакомой Марку поучительной интонацией. – Я постараюсь многое скрыть: вопросы будут задаваться нейтральные, спокойным тоном. – И почаще помалкивайте, не высказывайте свое мнение, ясно?

– Абсолютно, – медленно ответил Тим. Взгляд у него был острый, не такой, как в машине. – Что я должен делать?

– Можете притвориться полезным. Помочь Марку в проведении опроса. А еще – не путайтесь под ногами.

– У меня есть отличный магнитофон, – заявил Хамнер. – Я бы…

– Мы не вправе использовать ничего из вашей техники, – отчеканил Рэндолл. – Вы не член профсоюза. – Подняв взгляд, он заметил Ческу.

Тот кивнул ему, и Харви встал из-за стола и направился к выходу.

– Мне он твердил то же самое, – обратился Марк к Хамнеру. – В общем-то, сделал выговор.

– Верю. Думаю, если б я запорол ему интервью, он бы здесь меня и бросил. Такси отсюда до дома дорого.

– А мне почему-то казалось, что вы спонсор, – хмыкнул Марк.

– Ага. А ваш Рэндолл – крепкий орешек. Давно вы трудитесь в данной сфере?

Ческу покачал головой:

– Просто временно работаю на Харви. Вероятно, когда-нибудь сделаю это своим постоянным занятием, но вы ведь сами знаете, что такое телевидение. Подрежет крылышки моей свободе.

И они вышли из кафе.

Над Бербанком висел смог.

– Герц забрал горы, – пробормотал Хамнер.

Марк удивленно уставился на него:

– Чего?

Тим указал на север, туда, где горизонт долины Сан-Фернандо тонул в коричневой дымке.

– Иногда мы устанавливаем на том участке искусственные мини-горы. У меня даже есть на одной из них обсерватория. Но, похоже, компания Герца «Горы напрокат» сегодня их забрала.

Они подошли к внедорожнику. Камеры уже были установлены, готовые снимать хоть крупный план, хоть панораму. Рэндолл остановил мускулистого мужчину в каске и рабочей одежде. Тот резко выделялся на фоне торговцев и бизнесменов.

– …Рич Голланц. Мы возводим «Эвери Билдинг» – вон там.

Голос и манера Харви были самые дружелюбные.

Но Ческу знал, что, если понадобится, все будет отснято повторно.

– Вы слышали о комете Хамнера – Брауна?

Голланц рассмеялся:

– У меня мало свободного времени. Я не размышляю о всяких там кометах и звездах.

Харви обворожительно улыбнулся.

– Но я смотрел «Ежевечернее обозрение». Ведущий сказал, что она может врезаться в Землю.

– И что вы думаете?

– Хре… чушь. – Мужчина перевел взгляд на камеру. – Старая история. Озоновый слой исчезнет, и мы погибнем. А вспомните шестьдесят восьмой, когда предсказатели и гадалки утверждали, что Калифорния соскользнет в океан, и психи бежали спасаться в горы?

– Да, но ученые полагают, что, если голова кометы столкнется с Землей, это послужит причиной наступления…

– …ледникового периода, – перебил Голланц. – Ага. Я читал в журнале «Астрономия». – Он усмехнулся, поправил желтую металлическую каску и поскреб затылок. – Круто. Подумайте сами, какое тогда разовьется строительство! А благотворительные организации перестанут выписывать чеки и начнут раздавать шкуры белых медведей. Вот только кому-то придется отстреливать крупную живность. Может, удастся устроиться на такую работу! – Он широко улыбнулся. – Да, занятно. Я бы с радостью попробовал стать великим охотником.

Рэндолл копнул чуть глубже. Интервью вряд ли годилось для фильма, но ведь Рэндолл преследовал иные цели. Он ловил рыбку на камеру вместо мухи. Телекомпания не одобряла подобных методов изучения общественного мнения. Слишком затратно, ненадежно и опрометчиво, говорили продюсеры. Эту точку зрения им внушили социологические центры, которые хотели сотрудничать с Эн-би-си.

Еще пара вопросов, касающихся науки и техники. Голланц явно наслаждался съемкой. В курсе ли он, что планируется запуск «Аполлона» к комете? Каково его мнение на данный счет?

– Класс! Вот так зрелище! Покажут много интересного, а обойдется дешевле, чем билет на стадион Роуз-Боул, – ручаюсь. Кстати, надеюсь, что в полет назначат Джонни Бейкера.

– А вы знакомы с полковником?

– Нет. А жаль. Очень бы хотелось встретиться с ним. Я видел фотографии, где он ремонтировал «Скайлэб». Вот это были стройработы! А когда он вернулся на Землю, то наверняка задал жару ублюдкам из НАСА, верно? Эге, мне пора. Надо работать.

Голланц помахал рукой на прощанье и отбыл. Марк кинулся за ним в погоню с анкетой.

– Сэр, не уделите нам минуту?

Юноша брел, понурившись, погруженный в свои мысли. Внешность у него была подходящая, но лицо странно одеревенелое. Он сердито уставился на Рэндолла, когда тот преградил ему путь.

– Да?

– Мы опрашиваем людей по поводу кометы Хамнера – Брауна. Простите, как вас зовут?

– Фред Лорен.

– Что вы думаете насчет кометы?

– Ничего. – И парень неохотно добавил: – Я смотрел вашу передачу. – На его скулах заиграли желваки.

Такая реакция была Харви знакома: некоторые люди постоянно злятся. И мышцы, благодаря которым сжимаются челюсти и скрежещут зубы, у них хорошо развиты.

Рэндолл помолчал. А не наткнулся ли он на душевнобольного? Однако…

– Вы слышали о том, что голова кометы может столкнуться с Землей?

– Столкнуться? – Фред ошеломленно посмотрел на Харви. Внезапно он развернулся и широким шагом зашагал прочь – гораздо быстрее, чем раньше.

– Что случилось? – спросил Тим.

– Понятия не имею, – развел руками Харви.

Лорен намеревался кого-то прикончить? В общество часто выпускали буйных сумасшедших. Больницы были переполнены. Был ли Фред одним из них или просто поругался с начальством?

– Очередная тайна. Если вас разбирает любопытство, вам не сюда.

Лорен не смотрел предыдущую передачу Рэндолла. Он подсматривал за Колин, которая в тот момент прилипла к телевизору. Но кое-что из того, что он тогда услышал, начало всплывать в его памяти. «Пути нашей планеты и кометы могут пересечься. Если столкновение произойдет, то цивилизация погибнет в огне. Конец света. Я умру? Мы все умрем».

Он раздумал возвращаться на работу. Заметив газетный киоск, Фред торопливо кинулся к нему.

Были и другие интервью. Домохозяйки, ничего не слышавшие о комете. Старлетка, узнавшая Хамнера (видела его в «Ежевечернем обозрении») и пожелавшая, чтобы сняли, как она целует его. Женщины, весьма осведомленные об объекте (они могли дать фору Рэндоллу). Бойскаут со значком «За отличные познания в астрономии», приколотым к вороту куртки.

Харви приметил несколько тенденций. В одной не оказалось ничего удивительного: жители Бербанка, города развитой космической индустрии, горячо одобряли запуск «Аполлона». Однако такое единодушие было все же необычным. Людям, подозревал Рэндолл, просто хотелось увидеть космический корабль с экипажем на борту и поаплодировать своим героям-астронавтам. И комета была хорошим предлогом. Поговаривали, правда, что это предприятие – дорогое удовольствие, но большинство, подобно Ричу Голланцу, считало, что каждый месяц платят больше за гораздо худшие развлечения.

Телевизионщики уже собирались закругляться, когда Харви, выловил в толпе сногсшибательную девушку.

«Несколько минут созерцания красоты еще никому не вредили», – подумал Рэндолл.

Она выглядела озабоченной и практически бежала по тротуару. Выражение ее лица было отсутствующим и одновременно деловитым. Чувствовалось, что она поглощена мыслями о каких-то важных делах.

Улыбалась она внезапно – и очень мило.

– Я редко смотрю телевизор, – призналась она. – И, боюсь, никогда не слышала о вашей комете. У меня на работе сейчас такое творится…

– Комета просто огромная, – улыбнулся Харви. – Летом вы сможете на нее полюбоваться. Кроме того, для ее изучения отправят в космос специальную экспедицию. Вы одобряете намеченный полет?

Девушка не торопилась с ответом.

– Мы узнаем много нового, исследовав ее? – наконец спросила она.

Рэндолл кивнул.

– В таком случае я – «за». Если на полет потратят не слишком много средств. И если правительство сможет оплатить его – что представляется сомнительным.

Харви сказал что-то насчет того, что билеты на футбольный матч стоят дороже.

– Разумеется. Но у правительства нет денег. И ни одну из своих программ оно отменить не может. Так что банкноты придется допечатывать. Дефицит возрастет. Инфляция усилится. Но она усилится в любом случае, поэтому за свои кровные мы можем позволить себе и исследование комет.

Рэндолл одобряюще хмыкнул. Девушка вдруг сделалась очень серьезной. Улыбка угасла, взгляд стал совсем задумчивым, а потом рассерженным:

– А вообще, какая разница, что именно я думаю? Никто в правительстве не станет меня слушать. Верхушке на меня плевать. Конечно, я надеюсь, что запуск «Аполлона» состоится. По крайней мере, хоть что-то произойдет. Это вам не бумажная волокита.

Она опять улыбнулась, и ее лицо словно озарило солнце.

– Зачем я вам рассказываю о трудностях мировой политики? Мне пора. – И она ушла своей торопливой походкой, прежде чем Харви успел узнать ее имя.

Строго одетый чернокожий терпеливо ждал своей очереди предстать перед камерой.

«Мусульманин?» – подумал Рэндолл. Именно так они одевались. Но мужчина оказался соратником мэра. Он хотел объявить всем и каждому, что его боссу не все равно и что если избиратели одобрят новую программу мэра «Борьба со смогом», то жители долины Сан-Фернандо увидят звезды.

– Вы будете в эфире целых пять секунд. У вас очень славная улыбка, – сказал Тим.

– Спасибо. Значит, мы говорим о комете Хамнера – Брауна?

– Да. Кстати, после того как покажут вас, подмонтируют кого-нибудь еще, кто будет уверен, что комета вдребезги разнесет Калвер-Сити.

Девушка засмеялась:

– Ладно. Что за вопросы в вашей анкете?

– Ваше имя?

– Эйлин Сьюзан Хэнкок.

Хамнер тщательно записал.

– Адрес? Номер телефона?

Она нахмурилась. Покосилась на внедорожник и на съемочную аппаратуру. Перевела взгляд на щегольский спортивный костюм Тима и его изящные часы «Пульсар».

– Я не понимаю…

– Согласно договору, мы должны обязательно уточнить данные о тех, кого снимаем, – затараторил Тим. – Черт. Простите. Я не то имел в виду. И на самом деле я не телевизионщик. Решил поработать с ними, бесплатно. Но я спонсор. И тот, кто открыл комету.

Эйлин скорчила гримаску, якобы изумившись:

– Какое… какой инцест!

Они расхохотались.

– Как вам удалось достичь всего этого?

– Правильно выбрал деда. Унаследовал кучу денег и компанию «Мыло Кальва». Потратил часть средств на обсерваторию. Обнаружил комету. Заставил принадлежащую мне компанию взять на себя расходы на съемку документального фильма, чтобы можно было похвастаться открытием. Все логично.

– После ваших объяснений даже жизнь кажется простой!

– Послушайте, если вы не хотите назвать мне ваш адрес…

– Нет, отчего же.

Эйлин жила в многоэтажке в Западном Лос-Анджелесе. Она продиктовала номер своего телефона и на прощанье энергично пожала Тиму руку.

– Мне надо бежать, но я правда рада познакомиться с вами. День прошел не зря.

И она удалилась, оставив Хамнера одного, ошеломленного и обрадованного.

– Рагнарёк, – произнес мужчина. – Армагеддон. – Голос у него был звучный, убедительный, борода – пышная, с двумя белыми пучками у подбородка. И мягкие добрые глаза. – Пророки всех народов предсказывали, что этот день наступит. Конец света. Еще в древности предсказывали битву огня и льда. Молот есть лед, но принесет он пламя.

– Что вы еще нам посоветуете? – осведомился Харви.

Здоровяк помедлил в нерешительности. Вероятно, опасался, что Рэндолл подшучивает над ним.

– Прийти в лоно церкви. Любой… и принять ту веру, какую можете. «В доме Отца Моего обителей много». Истинно верующие отвергнуты не будут.

– Что вы будете делать, если комета, скажем так… случайно промахнется?

– Ничего подобного не случится.

Рэндолл отправил его к Марку с его анкетами и дал Чарли знак собираться. Неплохой день.

Несколько минут записи можно использовать по назначению, кроме того, Харви изучил настрой аудитории.

Появился Ческу с ворохом бумаг.

– Вроде получилось, да? Надеюсь, вы заметили, что я держал рот на замке?

– Конечно.

Вернулся Хамнер, усмехаясь своим мыслям. Он погрузил записывающую аппаратуру во внедорожник, потом залез туда сам.

– Я ничего не пропустил?

– Рагнарёк близится. Земля погибнет в огне и льде. Такой шикарной бороды в жизни не видел. Где вас носило?

– Заполнял анкету, – ответил Тим.

И почти всю дорогу обратно он глупо улыбался.

От здания Эн-би-си Хамнер отправился в «Баллокс». Он знал зачем. Оттуда в цветочный магазин, после чего – в аптеку, где он купил снотворное. В ближайшие часы ему понадобятся таблетки.

Не раздеваясь, он плюхнулся на кровать. И уже спал крепким сном, когда – около половины седьмого – зазвонил телефон. Тим вскочил и зашарил в поисках трубки.

– Алло.

– Я хотела бы поговорить с мистером Хамнером.

– Это я. Эйлин? Извините, уснул. Я собирался позвонить вам.

– Но я вас опередила. Тим, вы действительно знаете, как пробудить у женщины интерес. Цветы великолепные, но ваза… я хотела сказать, что мы ведь только что познакомились.

Он рассмеялся:

– Но вам, кажется, нравится стубеновский хрусталь. У меня, кстати, неплохая коллекция.

– Неужели?

– Я тащусь от их зверей. – Тим сел и спустил ноги на пол. – У меня уже есть… погодите-ка, голубой кит, единорог и жираф мне достались в наследство от бабушки – вещицы выполнены в старом стиле. И принц-лягушонок – тоже. Вы его видели?

– Только фотографии его величества. Послушайте, Тим, разрешите пригласить вас на обед. Есть один необычный ресторанчик под названием «Дар-Магриб».

Мужчины обычно делали паузу, когда Эйлин приглашала их на совместную трапезу, но Тим не заставил себя долго ждать.

– Мистер Хамнер с благодарностью принимает ваше приглашение. Значит, «Дар-Магриб»? Превосходно. Вы там уже бывали?

– Да. Мне очень понравилось.

– И вы хотели заманить меня туда? Не сказав, что там едят руками?

Эйлин расхохоталась:

– Проверка на гибкость.

– Угу. Почему бы вам не прийти сперва ко мне на коктейль? Представлю вас его величеству и остальному хрустальному зверью тоже. – И Хамнер объяснил Эйлин, как добраться до его особняка.

Лорен вернулся домой с пачкой журналов. Бросив их возле мягкого кресла, он опустился в него (пружины просели) и начал читать «Нэшнл эквайер».

Статья подтвердила его худшие опасения. Комета наверняка столкнется с Землей, и никто не знает, где именно. Но все произойдет летом, поэтому (рисунок показывал это совершенно ясно) удар придется по Северному полушарию. Никто не представлял, насколько массивной окажется голова объекта, но автор утверждал, что надо ожидать конца света.

А еще Фред послушал по радио выступление проповедника – того дурака, речи которого транслировали сейчас все станции. Приближался апокалипсис. Стиснув зубы, Лорен поднял с пола выпуск «Астрономии». Итак, вероятность того, что какая-либо часть головы кометы столкнется с Землей, равнялась одной стотысячной, но парень не обратил внимания на расчеты. Его отвлекли картинки – и весьма красочные. Удар астероида исторгает из планеты фонтаны расплавленной магмы. Метеорит «среднего» размера, помещенный для сравнения над Лос-Анджелесом, готовится упасть на мегаполис. Голова кометы врезается в волны океана, тем самым обнажает морское дно…

Смеркалось, но Лорен и не думал включить лампу. Многие отказывались верить, что их неизбежно ждет смерть, но он верил. Он сидел в темноте, и вдруг ему подумалось, что Колин, наверное, уже дома.

И он кинулся к телескопу.

Девушки он не увидел, но в ее квартире горел свет. Комната пустовала. Фред прищурился и приник к глазку телескопа. Оштукатуренная стена, посреди которой было окно, вдруг полыхнула. Постепенно ослепительная вспышка угасла, уступив место иному огню. Пылали отдернутые занавески, простыни, подушка, стол и скатерть на столе.

Пожар.

Спустя полминуты оконные стекла лопнули и разлетелись вдребезги. Распахнулась дверь ванной комнаты и оттуда выбежала обнаженная Колин, на ходу надевая халат.

Ему показалось, что она светится, точно святая. На нее было трудно смотреть. Прошла целая вечность, прежде чем она запахнула полы… И пока длилось это бесконечное мгновение, Фред узрел ее окутанной пламенем Молота.

И она горела, как звезда, веки крепко сомкнуты – тщетно! – лицо иссечено осколками, халат обуглился, длинные светлые волосы трещат, дымятся, темнеют… горят… Она умерла, раньше, чем они встретились…

Он резко отстранился от телескопа.

«Но мы не можем встретиться, – сказал ему внутренний голос разума, – я знаю, что делать. Я не могу снова попасть в тюрьму».

Опять в клетку? Когда к ним летит комета, приближая Армагеддон? Суд – дело долгое.

Нет, Фред Лорен никогда не попадет в застенки. Он погибнет раньше.

Он растянул губы в странной улыбке. Мышцы в углах рта сводило.

Он погибнет раньше!