Текст книги "Его невинная заложница"

Глава 29

Арман понял, что совершил ошибку сразу, как приехали парни.

Он напряженно ждал, кто из его людей сможет вырваться. Кто приедет к нему на подмогу, а кто отправится прикрывать другие клубы.

Арман был уверен, что напали сразу на несколько его клубов. Он ждал вестей и крутил имена конкурентов в памяти. Он перебирал всех, кто с радостью бы впечатал в его грудь целую обойму и не побоялся рискнуть всем ради этого. Не побоялся убить Дитмара. А брата убрали, сыграв на его тяге к грязным развлечениям. Арман верил Кате насчёт сёстры и мог прикинуть, как старалась Яна в вип-кабинках, если стала любимицей его брата. Яна слила данные, где будет Дитмар, и тому пустили пулю в висок, когда он был без охраны.

Теперь же настала очередь Армана. Арман умел ценить иронию, и холодно улыбался, когда думал, что Катя может погубить его. Две сестры, и каждая из них как ключик. Одна взломала защиту Дитмара, вторая его собственную.

Арман понял, как близок кусок металла к виску, когда в бункер спустились парни. Херовее варианта не могло быть, приехал костяк Дикого, именно те, кого он контролировал хуже всего.

– Не бойся, – тихо бросил Арман Кате.

Он остался стоять у кровати и с интересом разглядывал парней. Он уже поговорил с Катей, дав точные инструкции, как вести себя, чтобы не вставала с кровати без крайней надобности, ни с кем не разговаривала и сидела максимально тихо. Она только кивала и держала его за руку, пока они были одни. На ладони остались короткие полоски от ее ноготков, Катя сама не заметила, как поцарапала его.

Царапины намного глубже остались где-то под грудной клеткой. Арман чувствовал, будто его разрывает изнутри. Он видел ее страх. Сам не боялся, но ее слезы, особенно те, которые она сдерживала, разъедали… Он был рядом с ней, и она все равно боялась. И она была права.

Она, черт возьми, была права. Он не мог сейчас дать ей стопроцентную защиту.

– Целый? – Дикий заговорил первым, выступив к Арману навстречу.

Арман кивнул.

– Как остальные? – спросил он.

– Трое ранены, один труп. Но считай повезло, – Дикий хмыкнул и бросил взгляд на Катю, которую заметил на кровати у стенки.

Арман увидел, как во взгляде Дикого отразились ярость и презрение. И похоть.

– Что по клубам? – Арман выступил вперёд, чтобы закрыть Катю собой. – Мне нужны люди на севере и как минимум пятеро ребят на посту в Трешке.

– Думаешь, начнут душить поставки?

– Я бы поступил так, если бы захотел задавить одного из игроков.

Дикий согласился кивком.

– Сделаю. А насчет клубов… напали сразу на два, по остальным пока спокойно, там усилили смены и выкинули всех новичков. От греха подальше, нет времени проверять.

– Хорошо. Правильно.

Арман дал еще несколько распоряжений, приказал отчитываться Ровному и выставить две машины охраны по периметру.

– Мы здесь не задержимся, – бросил Арман. – Переждем сутки и поменяем адрес.

Он разговаривал ровным уверенным голосом, но чувствовал злое напряжение, которому было тесно в небольшой комнате. Слишком много мужчин, инстинктов, адреналина, жажды крови. Катя оставалась виновницей в глазах его людей. Им было плевать на доводы, особенно после ночи, когда погиб еще один друг и едва не лишились жизни трое других. Но Арман ничего не говорил в ее защиту, любые слова звучали бы оправданием и сделали бы его лишь слабее в их глазах.

Вожаки не оправдываются.

Их либо слушаются, либо забивают толпой.

– Я знаю, кто это, – Арман подошёл к столу, чтобы найти пачку сигарет. – Кто решился на войну.

По лицу Дикого прошла чёрная волна, которая не понравилась Арману.

– Стас. Это он.

– Почему он? – голос Дикого звучал возбужденно.

– Потому что я до сих пор жив. Я как-то спас ему жизнь, так что убивать меня он не будет. Хочет забрать все и унизить, чтобы я не вздумал возвращаться в дела.

Глаза Дикого забегали. Он хотел что-то сказать, но не решался спорить. Это было на него не похоже, в порыве эмоций Дикий обычно забывался и мог перейти черту, а тут ничего. Он выглядел потерянным и одновременно возбужденным.

Арман отвернулся от него и посмотрел на часы. Он ждал Ровного, которому действительно доверял. И ждал, когда приедут другие парни, с костяком Дикого меньше всего хотелось ночевать под одной крышей. Лучше вообще без охраны.

Когда начало темнеть, Арман вернулся к кровати. Катя выставила большую подушку, как ширму от всей комнаты, и пряталась за ней ото всех, подобрав под себя ноги. Он сел на край и коротко взглянул в ее сторону. Потом огляделся по сторонам, заметив двух парней, которые тоже уже легли. Еще двое стояли в дальнем конце у лестницы. Кто-то вовсе был наверху.

– Тебе нужно что-нибудь? – спросил Арман, наклонившись к Кате.

– Нет, всё в порядке.

– В туалет?

Она замялась.

– Пойдем, – он потянул подушку в сторону, но Катя ухватилась за нее и шумно задышала. – Я провожу.

Арман помог ей встать с кровати и повел в душевую. Он спиной чувствовал тяжелые взгляды парней, но все молчали. Арман открыл дверь, проверил, что никого, запустил Катю внутрь и остался у порога. Он закурил, облокотившись на косяк, но вбил сигарету в пол недокуренную. Развернулся и тоже вошел в душевую.

Катя встрепенулась, заметив мужской силуэт в проеме. Она стояла у раковины и мыла руки.

– Если хочешь, прими душ, – произнес Арман. – Я подожду.

– Нет. Я не хочу раздеваться, мне не по себе…

– Слишком много мужчин, – Арман кивнул.

– Таких мужчин. Вооруженных и злых.

– Как я?

Арман неумело подшутил, но видеть Катю напряженной и побледневшей уже становилось невыносимо. Он подошел вплотную и провел ладонью по ее мягким волосам. Посмотрел на ее отражение в зеркале, где она пыталась изобразить подобие улыбки.

– Обними меня, – попросила она несмело. – У нас же есть еще минутка?

Арман молча обхватил ее руками и прижал к себе. Девушка сразу ослабла в его руках и прогнулась, опустила лицо и поцеловала его ладони, вбирая его запах через ноздри.

– Ты правда уверен, что это Стас?

– У меня чутье. Оно меня редко подводит.

Это же чутье говорило ему, что с Диким будут проблемы. Надо брать Катю и искать другое место.

Арман взял Катю за ладонь и повел за собой, пора было выходить. На пороге Катя сама одернула руку, чтобы не соприкасаться с Арманом, и перестала утыкаться лбом в его спину. Она держала дистанцию, как он сам учил ее.

– Арман, – грубый голос Дикого раздался сбоку, когда они вошли в общую комнату. – У меня один вопрос.

Дикий пошел ему навстречу, минуя узкие солдатские кровати. Свет горел только в самом конце и вокруг был неуютный сумрак, из-за чего Арман толком не мог разглядеть, что сейчас творится в глазах Дикого.

– Ты говоришь, она не виновата, – Дикий хмыкнул. – Хорошо, пусть так. Но она все равно работала в нашем клубе, ее уже пустили в дело… Она обычная девка. Ты сделал ее личной шлюхой, и никто не спорит. Но сейчас время такое, почти военное, – снова гадкий смешок. – Парням надо расслабиться, ночь дикая была и дальше не лучше. Поделись, а? Пусть еще посидит в душевой, а кому надо спустить напряжение зайдет к ней. Нас не так много, выдержит.

Глава 30

Я задерживаю дыхание. Опускаю голову вниз, обхватываю колени и жмусь к стене, пытаясь сделать так, чтобы на меня не смотрели, чтобы не изучали своими пытливыми и похотливыми взглядами. Хочу снизить хотя бы зрительную нагрузку, потому что словесная и так вышла за все возможные пределы. Я не знаю, что Арман ответит Дикому, но предполагаю, что должен небрежно сказать “Катя, иди в душ”.

С каждой минутой затянувшегося молчания я жду именно этого. Того, что Арман прикажет идти туда, и я не смогу отказать, что придется покорно обслуживать парней и молчать, потому что может быть еще хуже.

– Я когда-то делился женщинами? – спокойно уточняет Арман.

Дикий смеется и начинает вспоминать ему как минимум троих девчонок, которых использовали толпой. Я жмурюсь и пытаюсь сдержать слезы, потому что не знаю, почему со мной должно быть иначе.

Я особенная?

Вряд ли.

– Ты берега должен видеть, Дикий, – так же ровно говорит Арман. – Я отдавал их за ненужностью – раз, два – они были не против. Катя, – он чуть повышает голос, и я поспешно встаю. – Ты хочешь обслужить парней?

Мое сердцебиение, кажется, заглушает все посторонние звуки в комнате. И даже мой голос, который с дрожью говорит:

– Нет.

– Отдыхай, – следует приказ Армана, и я вновь забиваюсь в угол.

Мужчина отворачивается и делает шаг к кровати, но я замечаю резкое движение: Дикий хватает его за руку и грозно спрашивает:

– Мы будем у шлюхи разрешения спрашивать?

Арман разворачивается, и я замечаю, как напрягается его спина, как натягиваются тугие канаты вен на руках, а все тело каменеет в одной позе.

– Я не насилую женщин.

– А может ты просто слишком сильно привязался к ней, а? Как и Дитмар пал чарами этой суки. Она же убьет тебя так же. Втерется в доверие и воткнет нож в спину.

Я хочу закрыть уши руками и ничего не слышать. Не могу слушать то, что он говорит и смотреть на то, как парни собрались вокруг и что-то поддакивают. Они или склонят Армана к тому, чтобы отдать меня, или… что будет в этом случае я даже думать не хочу.

– Я не понял, – злой рык эхом раздается в комнате. – Ты мой авторитет под сомнение ставишь?

От ледяного баса Армана я дергаюсь, мурашки пробегают по коже, а ногти больно впиваются в ладонь. Дикий всего на мгновение пасует и слегка отходит назад. Этим незамедлительно пользуется Арман, ухватывая его за горло и припечатывая к стене. Я едва не дергаюсь, чтобы закрыть рот рукой, но сдерживаюсь, крепко сцепив зубы, чтобы не заскулить. Даже приблизительно не представляю, что может произойти, если парни вокруг вдруг решат вступиться за Дикого и пойти против Армана. Это ведь возможно?

– Ты забыл? – Арман ударяет его головой о стену. – Забыл, сука, как сюда попал? Так я тебе напомню…

Арман что-то говорит ему, поворачивает голову к парням и бросает что-то резкое и им.

– Ты мне здесь бунт не разводи и понятия не путай. На мое место встать кишка тонка, – Арман сжимает руку на горле Дикого крепче, а затем отпускает и смотрит ему в глаза. – За то, что ты оспариваешь мои действия тебя придушить мало, но пока ты мне нужен.

Дикий сдается первым, опуская взгляд вниз и преклоняя голову. Я с удивлением смотрю на то, как это же делают и другие парни. Они признали его авторитет?

– Всем все понятно? Или кто-то еще выступить хочет?

Грудь Армана часто вздымается, руки свисают по бокам, а взгляд наполненный такой яростью, что я хочу побыстрее скрыться. Сейчас я почему-то не уверена в том, что он не навредит мне.

– Девка моя. И трахаю ее только я. Кому горит – всегда можно подрочить.

Это звучит грубо и ужасно, но я понимаю, что именно это всех сдерживает: признание авторитета. Каждый из парней признает решение Армана.

– Катя! – рычит, делая полуоборот ко мне. – В душ пошла!

Я поспешно встаю и срываюсь с места. За какие-то мгновения преодолеваю расстояние от кровати до душа и скрываюсь за дверью, ожидая Армана. Я не жду ничего хорошего, но не боюсь, знаю, что выйду отсюда целой и невредимой.

Он приходит через минуту, громко хлопает дверью и щелкает замком, а потом преодолевает разделяющее нас расстояние и больно целует в губы. Хватает за волосы и тянет куда-то к стене.

– Делай вид, что тебе больно, Катя. Умоляй, плачь, что угодно, чтобы они поверили, – я едва различаю его шепот, поднимаю взгляд на его злое и одновременно печальное лицо и кричу.

– Не надо! Прошу, не надо! Пожалуйста…

Я не плачу, но всхлипываю, делаю все, как он велел, чтобы там, за дверью, все поверили.

– Не надо-о-о.

– Заткнись, сука, – голос Армана звучит громко, а после следует удар о стену, от которого я не сдерживаюсь и взвизгиваю.

Я больше не притворяюсь и плачу по-настоящему хотя бы потому, что понимаю, где мы и куда нас загнали рамки. Я не уверена, что когда выйду отсюда на меня перестанут смотреть, как на ту, которую потом можно будет трахнуть. Как не уверена и в том, что с Армана больше не спросят.

Он имеет авторитет и его признали, но надолго ли? Как скоро они поймут: по взглядам, касаниям, словам, тону Армана, когда он забудется, что что-то не так. Что вместо ненависти и простого потребительства он чувствует ко мне что-то большее. Я говорю что-то еще, уже не кричу, просто пытаюсь стонать и плакать одновременно. Арман же едва сдерживается, сжимает руки в кулаки и упирается в стену. Я знаю, что и ему непросто: он разрывается между своими людьми, которых знает гораздо дольше, чем меня, и мной, которая хоть и не предавала его брата, но все-то думают иначе.

Я вздрагиваю, когда горячая ладонь Армана касается меня, не могу поверить, когда он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Кладет голову на мое плечо и целует в шею, шепча едва слышно:

– Так нужно, Катя. Я не могу по-другому…

Я лишь киваю и закусываю губу, молча тянусь к его губам и целую сквозь слезы, потому что он единственный, чья поддержка поможет мне не сломаться. Он мой лучик света в том куске дерьма, куда окунула меня Яна. Сейчас я испытываю смешанные чувства к сестре: с одной стороны я люблю ее все так же сильно, а с другой просто не могу поверить в том, что она без зазрения совести познакомила меня с этим миром. С другой жизнью, о существовании которой я не подозревала.

Арман тянет меня к душу, стаскивает с себя вещи, вынуждает меня раздеться и затаскивает внутрь. Вода шумит, так что мне больше нет необходимости плакать, вместо этого я тихо говорю ему:

– Ты должен ударить меня.

Несколько секунд он непонимающе смотрит на меня, после чего мотает головой:

– Нет, Катя, этого не будет. Я не бью женщин, и они это знают.

– Значит, нужно поцарапать лицо о стену.

Я лихорадочно осматриваюсь вокруг, думая, как это сделать, но Арман останавливает меня, перехватывает лицо и упирается в мой лоб.

– Я сказал “нет”, Катя. Этого не будет. Я не добавлю тебе шрамов.

Глава 31

Я беспокойно сплю, хотя пытаюсь не шевелиться лишний раз. Я обнимаю подушку, как плюшевую игрушку, и прячу лицо в стенку. Стараюсь занимать как меньше места, чтобы между Арманом и мной оставалась дистанция. Он ровно спокойно дышит, но поверх его дыхания я слышу других мужчин. Не могу переключиться и это изводит меня, я прислушиваюсь к каждому шороху.

Слышу, как поскрипывают кровати или кто-то откашливается, и непроизвольно вжимаю голову в плечи. Все жду, что последуют шаги. Арман прав, вокруг слишком много мужчин. А Арман один, даже Ровный так и не появился.

Я все-таки засыпаю, выключаясь из-за усталости, и сама не понимаю, в какой момент меня перестают терзать кошмары. Наоборот, накрывает спокойствием как теплым мягким одеялом. Я веду плечами, сквозь сон ощущая солнечные лучи на коже… Так приятно….

Я резко распахиваю глаза, понимая, что это невозможно. Мы в подвале, в угрюмом замкнутом пространстве, которое больше всего напоминает казарму или камеру. Я тихонько оборачиваюсь и вижу Армана. Он крепко обнял меня, сцепив ладони на моем животе и укрыв сверху собственным телом. Поэтому мне тепло и спокойно, я чувствую размеренные толчки его “спящего” дыхания и его расслабленное горячее тело.

Только вокруг чужие. И уже утро.

Я слышу шаги и снова закрываю глаза, когда рядом проходит кто-то из парней. Это чертовски плохо, что нас видят так. Наверное, я дрожала полночи и Арман притянул меня к себе. Я осторожно выбираюсь из-под его рук, стараясь не привлекать к себе внимание.

Арман открывает глаза и смотрит на меня долгим внимательным взглядом. Он сбрасывает остатки сна, а я окончательно отодвигаюсь к стенке, чтобы мы больше не касались друг друга.

– Доброе утро, – складываю одними губами.

Арман не отвечает, но ловит мою ладонь. Крепко сжимает мои пальцы и притягивает их к груди. Я инстинктивно противлюсь, хотя за его широкой спиной никто не видит, что он делает, но мне не нравится, что он рискует. Ради чего? Просто, чтобы дотронуться до меня?

– Встаем? – спрашивает он как-то буднично и даже по-домашнему, мне приходится отворачиваться в подушку, чтобы спрятать улыбку.

После душевой я иду к длинному столу, где собрано все, что привезли из еды. Из техники стоит чайник и одиночная электрическая конфорка. Арман сказал мне, чтобы я перестала жаться в угол и помогла с завтраком. Я попыталась возразить, что меня считают грязной, что после моих рук никто не станет есть, но Арман лишь коротко рассмеялся.

– Ты плохо знаешь мужиков, – произнес он. – Если ты приготовишь что-то домашнее, всем станет плевать. Пить нельзя, курить только наверху…

– Меня ты им не отдал.

Арман кивает.

– Хоть пожрать нормально, – добавляет он. – Тем более Ровный пока не приехал, мы здесь можем не день просидеть, как я думал.

– Все хуже? Стас же опасный противник…

– Справимся.

Больше я от него ничего не добилась. Он провел меня к столу, а сам пошел дальше по проходу, окликнув кого-то из парней.

Я подтаскиваю к себе коробку с продуктами и проверяю, что есть. Неподалеку крутятся двое парней из охраны, я не смотрю в их сторону, но чувствую перемену. Ни смеха, ни вызывающих шуточек, можно подумать меня нет в комнате, ко мне никто не лезет. Я постепенно успокаиваюсь и даже забываюсь в какой-то момент, полностью погружаясь в готовку.

Потом я отхожу в сторону и только взглядом показываю Арману, что готово. Забираю с собой полотенце, которым пользовалась как прихваткой и старалась накрывать все общие предметы, и уже хочу вернуться обратно к кровати, но решаю сперва налить себе чай. Аппетита нет, стресс сказывается на мне, а вот чай – хорошая идея.

Я беру чашку и накрываю ручку чайника полотенцем, поднимаю его, как чувствую смачный толчок. Я едва не падаю, выпуская чайник из рук. К счастью, успеваю ухватиться за край стола.

– Аааа! – я коротко вскрикиваю, когда боль огненной вспышкой разливается по ноге.

Чайник опрокинулся и струя воды попала на голень. Я покачиваюсь на одной ноге и вижу охранника, который замер рядом. Это он толкнул меня и, судя по растерянному взгляду, нечаянно. Не рассчитал габариты или силу.

– Катя, – звучный голос Армана накатывает с другого конца комнаты.

– Все в порядке, в порядке, – киваю как заведенная. – Я больше испугалась…

Это правда так. Мне повезло, и кипяток едва пролился на мою кожу. Но Арман за секунду оказывается рядом, оттесняя крупного охранника от меня прочь. Он подхватывает меня на руки и усаживает на стул рядом, сам опускается вниз и обхватывает мою ногу, проверяя рану.

– Не надо, – шепчу. – Я выпустила чайник из рук. Это из-за полотенца…

Мне не по себе, что Арман почти стоит передо мной на коленях, а его люди смотрят на нас.

– Он толкнул тебя? – спрашивает Арман прямо.

– Нет, – я качаю головой, выдерживая его пристальный взгляд.

Я не хочу, чтобы он кого-то наказывал. Нарушал шаткое перемирие, которое и так готово рассыпаться в любой момент. Пусть сперва приедет Ровный или разрешится ситуация со Стасом, тогда люди Армана чуть успокоятся и с ними станет легче.

Я смотрю Арману в глаза и произношу все это без слов. Нам же нужно продержаться, помогая друг другу и пусть разыгрывая чуждые нам роли для других. Мы оба зажаты в тиски, в жестокие ужасные тиски, но выбора нет. Мы может погубить друг друга, если оступимся.

– Возвращайся на место, – Арман кивает на кровать.

Глава 32

Я знаю, что он совершил ошибку, когда опустился передо мной на колени. Вижу это в глазах его людей и пытаюсь понять, что делать, если вдруг им надоест этот обман. Я до сих пор не знаю, как быть, хотя вокруг все вроде бы успокоилось: парни не смотрят на меня так, будто хотят сожрать, а Арман чувствует себя вожаком. Больше меня беспокоит то, что нет Ровного. Прошло уже немало времени, а его все нет.

– Арман, – спрашиваю, когда большая половина парней ушла наверх. – Почему нет Ровного?

Мужчина шумно выдыхает и делает порцию нового вдоха, а я задерживаю дыхание, потому что ситуация более, чем нестандартная.

– Я не знаю, – он лишь мотает головой. – У меня нет с ним связи, телефоны нам недоступны. У нас лишь оружие и надежда на то, что это место не найдут.

– Что если Дикий… – я замолкаю, не решаясь продолжить мысль и сказать о том, что он может быть предателем.

– Не надо, – лишь отвечает Арман. – Я сам об этом думаю.

Между нами повисает неловкая пауза. Я слышу тихие переговоры парней и гогот, доносящийся сверху. Дикий ушел вместе с парнями и сейчас мне легче. Свободнее, потому что те, кто остался, не смотрят на меня так, будто я кусок мяса, а они голодные волки. Дикий же именно так и смотрит. Тогда, когда не видит Арман, позволяет даже бросить мне мерзкий поцелуй в воздух или показать что-то неприличное жестом. Я молчу и лишь отвожу глаза, хотя прекрасно понимаю, что он не оставил затеи трахнуть меня при первом удобном случае.

– Я хочу в душ. Идем со мной.

Знаю, что он это говорит, лишь бы я не оставалась одна, но я упрямо мотаю головой. Парни должны видеть, что Арман не трясется надо мной, не оберегает, сегодняшний случай с кипятком, я уверена, удивил их.

– Ты должен пойти сам, – спокойно говорю я. – Все будет в порядке.

– Я не хочу думать о том, что с тобой, – понизив голос, произносит Арман.

– Все будет хорошо, – снова повторяю я. – Арман, ты… ты рисковал, когда подошел ко мне и сейчас им нужно убедиться, что ты за меня не боишься. Ты ненадолго. Это всего лишь душ.

Он кивает, встает с кровати, хватает полотенце и скрывается за дверью. Я же отгораживаюсь подушкой и почти полностью прячусь за ней, рассматривая маникюр. Жду, что кто-то что-то будет говорить, но парни, кажется, даже не обращают на меня внимания. Я успокаиваюсь, правда, ненадолго, потому что слышу гогот Дикого все ближе, а значит, он спускается сюда.

Я крепче сцепляю руки, потому что расслабиться не получается. Я знаю, что он обязательно зацепит меня, отвесит какую-то шутку, но того, что он садится рядом и, пальцем отодвинув подушку, заглядывает за нее, я не ожидаю.

– Кто тут у нас? – под дружный гогот спрашивает Дикий.

Я молчу, уткнувшись глазами в свои ноги. Понимаю, что Арман ушел в душ буквально только что и вряд ли вернется в ближайшие десять минут. Скрывать то, что мне страшно – бесполезно, но я стараюсь не обращать внимание на мужчину и тем более не отвечать ему.

– Эй, – Дикий больно хватает меня за руку, и я вынужденно поворачиваюсь к нему, встречаясь с похотливым взглядом. – Ты глухая?

– Нет, извини.

– Иди приготовь чего-нибудь, – приказывает.

Я удивляюсь, но отказать не могу. Встаю, поправляю задравшуюся кофту и стараюсь пройти мимо Дикого, не задев его, но в одно мгновение оказываюсь у него на коленях. Руки мужчины покоятся у меня на бедрах, он тут же трогает меня и притягивает ближе, так что я чувствую его эрекцию.

– Отпусти, пожалуйста, – пытаюсь отбиться локтями, но так, чтобы не задеть его.

– Да ладно? Что, не хочешь?

Одним движением он разворачивает меня к себе, усаживая так, чтобы я отчетливее чувствовала его каменный член. Он упирается им в низ моего живота, а руками пролезает под кофту.

– Не нужно, пожалуйста, сейчас вернется Арман.

Я пытаюсь привести мужчину в чувство, но он, кажется, вовсе не слышит. Только смотрит на меня обезумевшим и полным похоти взглядом.

– Бурый, закрой дверь в душ, – бросает приказ, от которого по телу пробегает импульс дикого страха.

Я дергаюсь сильнее, но кричать все-таки не решаюсь. Их больше, Арман один. Даже если он выйдет, что сделает?

– Дикий, ты уверен? – спрашивает кто-то слева.

– Уверен. Бурый, твою мать, ты бабу хочешь? Закрывай. Позабавимся с этой сучкой.

Я больше не стараюсь не обидеть мужчину и отбиваюсь со всех сил, но меня скручивают сильные руки, вынуждая приткнуться лбом к мужской груди. Еще несколько раз я веду плечами, но это не дает эффекта, пытаюсь поерзать, чтобы освободиться, но единственное, что слышу в ответ:

– Да, да, давай, вот так, приласкай моего малыша.

На глаза наворачиваются слезы, а еще я проклинаю себя за то, что не пошла с Арманом. Ведь я могла. Сейчас уже плевать на все, ведь эти мужчины напрочь забыли о том, что есть Арман и он явно будет против такого развлечения.

На мне рвут майку, больно дергают застежку лифчика и, наконец, отбрасывают его в сторону. Дикий полностью теряет контроль, опрокидывает меня на кровать и кусает куда-то в ключицу. Я же слышу возню и громкий крик Армана:

– Какого хера?

Затем следует сильный удар в дверь, а я кричу, потому что сейчас это единственное, что я могу сделать.

– Арман!

– Дикий, оставь ее, – говорит кто-то, но он не слышит. Вместо этого зажимает мой рот рукой и пробирается к застежке джинс.

– Дикий, его нужно открывать.

Всего через мгновение меня покидает тяжелое тело, я делаю глубокий вдох, отползаю подальше, замечая, какими голодными взглядами меня провожают парни, и только потом замечаю Ровного.

– Какого хрена здесь происходит? – рычит он, смотря на Дикого.

Тот лишь хмыкает, толкает Ровного в грудь и делает шаг ко мне, заставляя поежится под его взглядом и прикрыться найденной простыней.

– Стоять! Арман где?

Все молчат. Кто-то мычит что-то нечленораздельное, другие опускают головы и отводят взгляды. Я же чувствую, как по моему лицу стекает пара одиноких слезинок. Я даже представлять не хочу, что будет дальше, ведь против толпы Дикого их только двое. И только потом, когда я окончательно прихожу в себя, замечаю тех, кто спустился вместе с Ровным. Их гораздо больше, чем тех, кто был с нами. Это не расслабляет меня, а, наоборот, напрягает, но я знаю, что им точно доверяет Арман. Уж им-то точно.

– Арман где? – уже кричит Ровный и толкает Дикого так, что тот отлетает куда-то в угол.

Через секунду я слышу треск, а после в комнату врывается Арман. Его волосы мокрые от воды, грудь вздымается и опускается от бешеного дыхания, взгляд настолько страшный, что мне тут же становится не по себе. Он осматривает комнату, на мгновение задерживает взгляд на мне, на простыне, которую я прижимаю к оголенной груди, а после спокойным, лишенным каких-либо эмоций голосом говорит Ровному:

– Дай-ка мне ствол.