Текст книги "Его невинная заложница"

Глава 33

Меня пробирает крупная дрожь. Арман не отступит, я вдруг так ясно слышу это в его голосе, что зажмуриваюсь. Я знаю, что скоро последует выстрел. Но сперва слышу шаги, это Ровный подходит к Арману, пока остальные расступаются и дают ему дорогу, а потом рычание Дикого. Он выплевывает матерные слова и почти скулит, как загнанный зверек.

– Нет, Арман! – вопит он. – Нет!

Я заставляю себя открыть глаза и вижу оружие в крупной ладони Армана. Он смотрит только перед собой, я же инстинктивно подаюсь вперед, будто у меня есть шанс остановить его. Я хочу, чтобы Дикого наказали и чтобы он заплатил за все мои слезы, но я не хочу видеть его кровь на руках Армана. Еще и его… Неужели, Арман никогда не вырвется из этого жестокого мира? Он всегда будет приносить боль и страдания? Это чертово заводное колесо, которое ломает и крошит, и которое чудом не прошлось по мне.

– Ты тронул мое, – бросает Арман надвигаясь на Дикого. – Настроил против меня людей. Решил, что они твои? А?! – Арман повышает голос, но всего на секунду. – Почему тогда тебя никто не защищает сейчас?

Арман оглядывается по сторонам и режет ледяным взглядом воздух. Костяк Дикого смотрит в пол, они были готовы на бунт, только когда их было больше. Сейчас же приходит похмелье, больше нет того пьяного куража и готовности бросить вызов Арману. Парни отступают под одним взглядом вожака и готовы сами держать Дикого, если он прикажет.

– Твой костяк уйдет Ровному, – командует Арман. – Я даю им второй шанс, только потому что мне сейчас нужны люди.

Арман переносит оружие в правую ладонь.

– Мои люди.

Он спускает курок и хлесткий металлический звук оглушает замкнутое пространство. Я всхлипываю, сжимаясь, а потом вздрагиваю от воя Дикого. Он падает на колени, стонет от боли и шипит, накрывая дрожащими ладонями простреленное бедро. Никто из парней не бросается к нему и не старается помочь.

– Катя, – зовет Арман, оборачиваясь ко мне через плечо. – Перевяжи его рану.

Я ловлю его взгляд и немею. Я не ждала такого приказа, но медлить нельзя. В жуткой тишине, которое прерывает лишь загнанное свистящее дыхание Дикого. Я кое-как набрасываю кофту, встаю с кровати и иду к раненому. На мне смотрят все вокруг, считают каждый мой шаг, а я чувствую себя хрупкой и уязвимой. Такой маленькой среди накаченных озлобленных мужчин. Я боюсь сделать что-то не так, у меня ведь ничего нет, я могу попросить аптечку? Чего вообще добивается Арман? И я боюсь приближаться к Дикому. Мне противно и тошно.

– Позволишь себе хоть что-то по отношению к ней, добью как собаку, – предупреждает Арман Дикого.

Дикий рвано кивает и убирает руки с бедра. Он откидывается на металлическую раму кровати и неотрывно смотрит, как я приближаюсь к нему. Он ничего не выражает лицом, не смог бы, даже если захотел, на его лице лишь мука и испарина. А грудь вздымается лихорадочными толчками, он то берет сразу несколько глотков, то затихает.

– Мне нужны лекарства, – произношу тихо и опускаюсь на колени рядом с Диким.

Как заставить себя дотронуться до него?

Боже, как…

Меня мутит.

Это как страшный сон. Он только что пытался изнасиловать меня и терся ширинкой об мое тело, а теперь я должна сама подойти к нему. Коснуться его.

– Ему не нужны лекарства, – отрезает Арман. – Просто сделай так, чтобы он не истек кровью.

Значит мне нужен жгут. Мне плевать на жизнь Дикого, я не буду спасать его по всем правилам, как помогала Арману. Я всего лишь подыгрываю Арману, делаю то, что он приказывает. И начинаю понимать, для чего это все. Он показывает, что я тоже подчиняюсь ему, что он не выделяет меня и не боится пачкать. Он не отдал меня парням, потому что сам не захотел делить свою девку, а мои желания ничего не значат.

Он мой хозяин. И точка.

Он их вожак. И тоже точка.

Я со злостью киваю, принимая правильность его плана, и переношу ладонь на брюки Дикого. Я обхватываю пальцами его ремень, выуживаю язычок и тяну на себя. Еще чуть и с глаз сорвутся слезы, но я заставляю себя не думать, что это Дикий. Что я расстегиваю его брюки и чувствую его жаркие выдохи на своих щеках. Воздух из его легких липкий и противный, он забивается в поры и заставляет меня ежиться.

Я вспоминаю каждый раз, когда он приставал ко мне и зажимал, говорил грязные вещи и обещал использовать как захочет…

Дикий вскрикивает, когда я без осторожности нажимаю на его рану и оплетаю его бедро ремнем.

– Не скули, не будь тут медсестры, ты бы уже сдох, – сплевывает Ровный. – Даже жаль, что Катя не обычная шлюха.

Ровный тоже подыгрывает Арману, понимая то, что он делает без слов. Он напоминает всем, что я медсестра. А у них война, черт возьми! Так что мои руки могут пригодиться для большего, чем просто приласкать чей-то член.

– Ты все? – спрашивает Арман.

Я затягиваю ремень на бедре Дикого и киваю.

– Да, да… Без аптечки больше ничего не могу.

Я отползаю от Дикого, вжимаясь в противоположную кровать. Настолько далеко, насколько позволяет место. Я жду, что еще прикажет или сделает Арман, и замечаю взгляд Ровного. Он смотрит на меня не так, как прежде, я даже угадываю похожие нотки с Арманом, когда тот начал видеть во мне не только куклу. Я шестым чувством ощущаю, что он хочет что-то сказать мне, но ему мешают посторонние.

Боже, что? Что?!

– Сестра, – складывает Ровный одними губами. – Я нашел ее.

Глава 34

Я забываю как дышать от одной мысли, что Ровный нашел Яну. Если он отсутствовал так долго именно поэтому, это даже хорошо. Я не могу поверить в то, что это действительно правда. А еще мне не терпится расспросить у Армана, что с ней, как она, где Ровный ее нашел. Скажет ли он мне? Я надеюсь.

Пока что я просто сижу на кровати и жду, пока Арман закончит переговоры со своими людьми. Откуда-то сбоку доносится скулеж Дикого. Я понимаю, что без обезболивающего и нормальной медицинской помощи он быстро протянет тут ноги, но это ли должно меня заботить? Понимаю, что нет и не беспокоюсь по этому поводу. Мне наплевать на него, но когда ранили Армана я была готова руками доставать пулю, лишь бы он выжил.

Я. Боялась. За него.

Сейчас же мне страшно за сестру. За то, что с ней сделает Арман, если Ровный уже нашел ее. Я боюсь, что ее приведут сюда и она станет той, кем не стала я. Смогу ли я на это смотреть? Уверена, что нет. Не смогу. Как уверена в том, что Арман вряд ли отпустит меня. Да и хочу ли я? Уже не уверена, потому что узнала мужчину другим. Он ведь не всегда жестокий главарь банды. Он умеет быть нежным, ласковым, надежным мужчиной.

– Катя! – я вздрагиваю, когда слышу свое имя, но тут же поднимаюсь. – Иди сюда!

Иду к Арману. К парням, что сосредоточились вокруг него. Подхожу ближе и вижу, как они расступаются, подпуская меня к нему.

– Мне нужна информация о сестре, – спокойно говорит он. – Любые мелочи о ней. Какие места любила, с кем виделась.

– Ресторан “Арбат” неподалеку от квартиры, в которой мы жили, кафешку “У Маришки”, это то, что я знаю и где мы были вместе. С кем она виделась я не знаю. Она работала в клубе, я уже говорила. Там у нее были подружки, тоже официантки.

– Мужчины, – спрашивает Арман. – Кроме Дитмара.

– Я и Дитмара не видела, – спокойно говорю я. – Других тем более.

– Она не ночевала дома?

– Иногда ночевала.

Я не понимаю, к чему этот допрос и стараюсь максимально сосредоточиться, чтобы не проколоться и не сказать чего-то лишнего. Я могу рассказать о ней, но не хочу, чтобы она оказалась здесь. Цинично по отношению к Арману, потому что она, вполне возможно, виновна в смерти его брата, но я просто не могу сдать ее и порадоваться, когда ее вдруг приведут сюда, чтобы она отбыла наказание.

– Иди к себе.

Я повинуюсь. Иду к кровати и прячусь за подушкой, как и тогда, когда надо мной была угроза. Как и тогда делаю вид, что мне интересен маникюр и расслабляюсь только тогда, когда рядом садится Арман. Я понимаю, что это он по движениям: плавным и размеренным, а еще по его запаху, который тут же ударяет в нос и наполняет меня привычным сигаретным дымом и мятой.

– Идем, отведу тебя в душ.

Я тут же отпихиваю от себя подушку, встаю и иду вслед за Арманом. Нас больше не провожают взглядами. Никто из тех, кто есть в номере. Конечно же, кроме Дикого. Я чувствую его взгляд спиной: такой же злой и необузданный, как и его обладатель. Не хочу видеть его здесь, но понимаю, что в ближайшее время мы так и будем в этом замкнутом пространстве. Все вместе.

Арман прочно запирает дверь, а я смотрю на его широкую спину. Он поворачивается и со вздохом произносит:

– Что с тобой делать?

– Вы нашли сестру? Она жива? – решаюсь задать вопросы, которые не могла озвучить при всех.

– Нет, – Арман мотает головой. – Ровный лишь нашел зацепки. Доказательства того, что у тебя была сестра.

Я лишь киваю. Особой надежды на то, что все уже знают, где Яна, не было. Я расстраиваюсь, потому что неизвестность пугает. Что если сестра и вправду умерла? А документ подделали по времени, чтобы замести следы? Отгоняю мысли прочь и стою, заломив руки за спину. Я не знаю, как теперь вести себя с ним. Что говорить и делать? Правила изменятся? После того, как все узнали, что я не та, кого они взяли. Или меня отпустят?

– Я не знаю, что происходит, Катя, – спокойно говорит он. – Твоя сестра явно была просто пешкой в чьей-то игре, – он замолкает и смотрит на меня. – Как и ты, – добавляет.

Киваю. Как и я.

– Ты не отпустишь меня.

Я не спрашиваю, а утверждаю, потому что знаю: я ему нужна. Им. Ровный правильно заметил: медсестра очень неплохой помощник, а когда она еще и помогает освободить вожаку яйца – цены ей нет. Я почти горько улыбаюсь, когда замечаю движения Армана. Он надвигается на меня, а я решаюсь сделать шаг назад. Впервые отступаю без страха, потому что чувствую себя невиновной.

Странно, но раньше я не имела на это права. Подчинялась установленным правилам и боялась, а сейчас, когда все вскрылось, мне так легко вдруг сделать то, что хочется. Поступить импульсивно. Я дрожу. От страха или, наоборот, волнения из-за того, что я это сделала.

– Ты снова дрожишь, – хрипло говорит Арман.

– Я не боюсь, – спокойно говорю.

– Я знаю, Катя.

Секунда, и он оказывается рядом. Зря я думала, что могу быть свободна. Он не отпустит меня.

– Будешь такой теперь?

Решаюсь поднять голову и взглянуть ему в лицо. Впервые не потому, что он просит, а потому что я могу. Не хочу подчиняться правилам, которые были созданы не для меня.

– Какой?

– Ты слишком много спрашиваешь.

– А ты почти ничего не объясняешь…

Пауза. Вдох. Смех.

У глаз Армана собираются морщинки от улыбки и легкого гортанного смеха.

– Нам спать в одной постели, Катя, – напоминает он. – Если ты будешь сторониться и дрожать, другие поймут, что ты больше не моя.

Его слова за пару секунд выбивают из моих легких воздух. Мне становится нечем дышать, и я вспоминаю, где нахожусь. В толпе мужчин без женщин. Среди тех, кто лишились внимания, стоило им покинуть стены клуба, где у них был безлимитный доступ к девочкам. Я нервно сглатываю и взмахиваю ресницами, поднимая взгляд на Армана.

Несколько минут глаза в глаза. Поцелуй.

Дикий и голодный.

Арман порабощает мой рот, заводит руку за затылок и, сжав мои волосы, тянет на себя. От неожиданности ударяюсь о его широкую грудь, провожу ладонями по плечам, чувствуя стальные мышцы под пальцами и полностью сдаюсь в его власть, когда понимаю, что этот поцелуй другой.

Не такой, как был впервый раз и не злой, будто наполненный яростью. Сейчас он, скорее, желаемый. Я сама не верю в то, что чувствую, но у меня создается впечатление, что Арман сам хотел этого. Ждал момента, когда все прояснится, чтобы наконец поцеловать меня так. Требовательно, настойчиво, но нежно и будто растягивая удовольствие.

Сейчас мы как два любовника, сбежавшие от законных половинок. Я от самой себя, а Арман от должности вожака, которому не подобает быть нежным с женщиной.

Он должен брать. И точка.

– Почему ты снова дрожишь, Катя? – слышу сквозь туман собственных мыслей, когда наш поцелуй, наконец прерывается. – Снова боишься?

– Да, – на одном выдохе.

– Меня.

Он утверждает, а я едва нахожу в себе силы, чтобы мотнуть головой и произнести:

– Нет. Себя.

Глава 35

Взгляд Армана меняется после моих слов. Там нет мужского ликования, скорее новая грань интереса. Мы постепенно открываемся друг другу и видим то, какими являемся на самом деле. Это как танец, и мы участвуем в нем вдвоем. Я жадно вглядываюсь в черты Армана, а он – в мои. Можно подумать, наконец, загорелась яркая лампочка и осветила многое из того, что пряталось в темноте. Еще не все, но мы уже далеки от непроглядной темноты.

Мы уже ближе друг к другу.

Уже прочнее связаны и больше не рвемся прочь.

Я вижу перед собой не только свое наказание или свою защиту, но и мужчину, к которому меня тянет. А я перестаю быть заложницей. Я еще сомневаюсь, что значу для этого сложного, жестокого и безумно сильного мужчины, но чувствую, что он сам ищет ответ. И тоже тянется мне навстречу.

– Тебе пришлось дотрагиваться до него, – бросает Арман хрипло. – До этого урода.

Арман обхватывает мое запястье и тянет наверх. Я непроизвольно кривлюсь, вспоминая, как расстегнула брюки Дикого, и прячу глаза.

– Я должен был так поступить.

– Я понимаю, – я киваю. – Это из-за других.

– Это оказалось сложнее, чем я думал. Стоять и смотреть, как ты возишься с ним.

Я слышу, как Арман сглатывает, и поднимая глаза. Под натянутой кожей ходят желваки, а в глазах полыхают искры ненависти. Боже… Он явно едва сдержался, чтобы не добить Дикого прямо там, на глазах всей своры. И он ведь убьет его, как только разберется со Стасом и получит передышку.

– Ты очень сильная, Катя. Ты держишься.

Арман перебирает мои пальцы и с силой нажимает. Он делает мне больно, увлекаясь, но я молча терплю. Я понимаю, что он хочет “стереть” следы Дикого с моей кожи, осторожность отказывает ему и он сминает мою плоть, обжигая горячим прикосновением.

– Арман, – я зову его, когда больше не могу терпеть. – Я могу вымыть руки.

– Что?

– После него. Так будет проще…

Арман щурит глаза и выглядит так, будто я сказала дикость. А потом делает то, от чего у меня перехватывает дыхание. Он поднимает мои пальцы к своим губам и целует, влажно касаясь языком. Он смотрит мне прямо в глаза, а второй рукой обнимает за талию, словно боится, что я упаду. Я прогибаюсь и растворяюсь в его черном взгляде, в том, что он делает сейчас со мной.

– Ты чистая, Катя, – добавляет Арман. – Для меня ты чистая.

Арман выводит меня из душевой. Я сажусь на кровати и ищу глазами то Ровного, то Дикого. Я хочу поговорить с Ровным о сестре и в то же время проверяю, где Дикий и кто крутится рядом с ним. Арман приставил к нему кого-то из парней, чтобы приглядывал, а потом до меня донеслись отголоски разговора, что, может, получится перебросить Дикого в другое место. Поближе к врачу.

Ближе к вечеру Арман поднимается наверх по своим делам, а Ровный сразу же подходит ко мне. Садится на противоположную кровать и крупным силуэтом прячет от любопытных глаз.

– Арман послал? – спрашиваю тихо.

– Да, ему спокойнее будет, если я рядом посижу.

– Мне тоже, – я подтягиваю одеяло и утыкаюсь спиной в стенку. – Мы можем поговорить о Яне?

Я перехожу на едва разборчивый шепот, но по глазам Ровного понимаю, что он всё понял. Он кивает мне.

– Ты думаешь, она жива? – спрашиваю главное, что меня беспокоит, и скручиваю одеяло до хруста.

Я боюсь его ответа.

Боюсь, что сестра натворила непоправимых глупостей.

– Она жива, – Ровный кивает. – Свидетельство о смерти внесли в реестр задним числом. И ее видели накануне. За день до того, как люди Армана забрали тебя. Она вышла из “Ночной бабочки” через служебный вход, прошла на другую сторону перекрестка и села в черный Лексус.

– Сама села? Ее не заставляли?

– Нет, – Ровный усмехается и смотрит на меня, как на несмышленого наивного ребенка. – Она всё сама, Катя. И не из-за угроз.

– С чего ты взял?

– Человек, который видел ее, описал водителя. Он долго молчал, потому что боялся, но я потолковал с ним по душам и он перестал отнекиваться.

“По душам” звучит угрожающе, и я перевожу взгляд на крупные мозолистые руки Ровного. Он точно умеет убеждать и доставать правду.

– За рулем был личный водитель Стаса. У него татуировка как пасть льва на тыльной стороне ладони, трудно спутать.

– И что это значит, Ровный?

– Это привилегия, – Ровный усмехается. – Стас бы не послал за обычной девкой своего водителя, у него до хера людей для разных поручений. Ему ее хочешь за шкирку, хочешь в трех пакетах привезли бы, стоило только отдать приказ. Но нет, за ней приехал личный водитель самого босса.

– Я ничего не понимаю…

– А что тут понимать, Катя? Классная у тебя сестра, умеет производить впечатление на больших людей. Подвела Дитмара к могиле и заработала хорошее отношение Стаса. Охеренно хорошее, я бы даже сказал. Она может вовсе его любимица, если на его тачке катается.

– Но он подложил ее под Дитмара?

– Ради дела и больших денег, – Ровный пожимает плечами. – Тем более Стас не сентиментален. Ты же помнишь его?

Конечно, я его помню. Он хотел засунуть член в мой рот.

Я сижу, убитая новостями и подавленная, слова Ровного никак не вяжутся с тем, что я ожидала услышать. Я боялась, что Яну убили или подсадили на наркотики или еще как-то вынудили, но вот так… Она сама участвует в этой игре? Помогает Стасу, как верная девочка?

И ей плевать, что сейчас происходит со мной? Что я отвечаю за ее грехи?

Глава 36

Мы выдвигаемся в путь ближе к ночи. Я не знаю, почему Арман выбирает именно ночное время, но предполагаю, чтобы нас не заметили и не засекли.

– У всех нет мобильников? – спрашивает Ровный перед выходом и, удостоверившись в положительных ответах, дает знак выдвигаться.

Я следую за Арманом, хотя это очень трудно. Он двигается быстро и уверенно, практически не оборачиваясь назад. И я не могу взять его за руку, чтобы не отставать и не падать, потому что пробираться через лес сложно.

В нашей группе десять человек. Арман, я, Ровный и его парни. Остальные тоже разделились на такие группы, чтобы не вызывать подозрений и остаться живыми. Наша группа вооружена до зубов, но мне все равно страшно, поэтому в темноте, когда мы делаем небольшой привал, я беру Армана за руку и крепко ее сжимаю, чувствуя в ответ такое же сжатие.

Я не вижу его лица, но знаю, что он поддерживает и ободряет меня. Это придает мне сил идти дальше.

– Устала? – спрашивает едва слышно.

– Да. И замерзла.

– Еще немного, – обещает он, и мы выдвигаемся снова.

На этот раз идем всего пару часов и, наконец добираемся до автомобилей. Когда я забираюсь на заднее сидение и прижимаюсь к телу Армана, мне кажется, что ничего приятнее в мире не существует. Мужчина прижимает меня к себе за плечи, обнимает и устраивает так, чтобы мне было удобно.

– Ехать долго, – сразу предупреждает он и просит поспать.

Заснуть получается не сразу: мне все время кажется, что нас кто-то преследует, но когда машина, наконец, останавливается, понимаю, что все в порядке. Нас никто не преследовал.

– Катя, – меня будит Арман. – Вставай, приехали.

Мы выходим из машины. Из-за сна я не сразу понимаю, что приехали мы в отель. В довольно недешевый отель. И заходим мы с черного хода. У Армана откуда-то в руках ключи от номера. Мы пробираемся по лестнице и заходим в номер.

– Ты побудешь здесь, – говорит он. – Через полчаса я приду. Мне нужно поговорить с Ровным.

Я киваю и вхожу внутрь, после чего за мной закрывается дверь. Арман проворачивает ключ несколько раз, и я остаюсь одна. Включаю свет и ошарашенно смотрю на номер. Это далеко не тот номер, в котором мы были раньше. Здесь все сделано по первому разряду: огромные панорамные окна, широкая евро-кровать, ворсистые белые ковры, на которые мне первые несколько минут даже страшно наступать, большая люстра под потолком, а еще обстановка такая, что я задерживаю дыхание. Здесь все по стандарту Люкс.

Я обхожу номер, осматриваю идеальную ванную комнату с большим джакузи, коридор со шкафом-купе. Мне кажется, что я попала в параллельную реальность. У Армана действительно столько денег, что он может позволить себе номер в таком отеле? Или это временно для прикрытия, потому что именно здесь нас точно никто не будет искать?

За мыслями я не замечаю, как несколько раз обхожу номер, провожу руками по дорогим поверхностям столов, присаживаюсь на мягкую кровать и под конец захожу в ванную. Всего пару минут раздумываю, принимать ли ванну, после чего решаю, что да. Я нормально не мылась несколько дней, поэтому возможность принять джакузи выше того, что мне нужно подождать Армана, к тому же не было никаких указаний.

Забравшись в горячую воду, мне кажется, что я родилась заново. Закатываю глаза от удовольствия и быстро вымываюсь, мою волосы и вылезаю из джакузи, спустив воду. Обматываюсь полотенцем и выхожу в комнату. В шкафу висит чистая женская одежда, что тоже меня удивляет. К нашему прибытию заранее подготовились? Но кто и когда, если у Армана не было средств связи.

Надеваю чистое нижнее белье, джинсы и свитер, потому что после горячей ванны мне вдруг становится холодно в большом номере. С момента, когда я зашла в номер, прошел уже час. Армана до сих пор нет, и я решаю, что переговоры затянулись. Залезаю на кровать и укрываюсь теплым одеялом. В номере тихо настолько, что я даже не верю своему счастью. Вокруг ни души. Ни одного мужчины, ни Дикого, никого, кто смотрел бы на меня как-то подозрительно.

Когда в замке поворачивается ключ, я приподнимаюсь на локтях, потому что жду Армана. Дверь открывается, и я не могу поверить своим глазам. На пороге стоит Яна. Я даже заглядываю ей за спину, но она одна. Ни Армана, ни Ровного за ее спиной нет. Она быстро закрывает дверь на ключ и проходит в комнату, а я так и продолжаю лежать на кровати, не в силах сделать и движения. Мне кажется, что все это неправда, что этого просто не может быть и Яна не более, чем плод моих фантазий.

– Катька, – Яна бросается ко мне, залезает на кровать, и я вынужденно откидываюсь назад под ее весом.

Сестра крепко обнимает меня за шею и целует в щеку, обдавая холодным дыханием. Ее руки и губы холодны, как лед, а по ее лицу заметна усталость.

– Яна? – я все-таки выдаю хоть слово.

– Я, – она улыбается. – Пришла за тобой, Катюш.

Я не могу поверить в то, что она реальна. Держу ее за руку и не могу насмотреться. Она все такая же. Ни капли не изменилась и почти идентична мне. Такие же волосы, глаза, поведение, все, как у меня. И это даже немного обескураживает меня, потому что раньше Яна хотя бы улыбалась по-другому, а сейчас ощущение, что я смотрю в зеркало.

– Где ты была? Что с тобой? Как ты сюда попала? Боже, – у меня столько вопросов, а потом я вспоминаю, что сюда вот-вот придет Арман. – Тебе нужно уходить.

– Да, – она кивает. – Нам нужно уходить. Накинь что-то потеплее, я заберу тебя отсюда.