Текст книги "Митя. Повесть о первой любви"

Работа

Утром друзья отправились на поиски работы. Начали с оптовой базы, расположенной неподалеку от андрюхиного дома.

– Мне нужен грузчик, но вы, молодые люди, для такой работы слишком молоды, – скептически процедила начальница, разглядывая друзей поверх очков. – У нас работа достаточно тяжелая физически.

– Мы справимся! Мы тяжелой атлетикой занимаемся! – начал убеждать Митя. – У меня гантели знаете сколько весят…

– Молодой человек, если ко мне придет проверка, она не станет проверять, сколько весят ваши гантели. Если увидят, что я взяла на эту работу несовершеннолетнего, меня посадят в тюрьму. Так что идите, пожалуйста в службу занятости. Там трудоустраивают таких как вы.

– Вот видишь, – грустно пробубнил Андрей, когда ребята вышли за ворота базы.

– Нет! Это ты должен видеть, что работа есть. А в «Восходе» ни слова не сказано о том, что им нужен грузчик. Так что мы на верном пути. В Корсакове сотни предприятий и в одном из них обязательно найдется для нас дело.

Друзья отправились на соседнюю территорию, где тоже располагалась какая-то база. Оттуда – на фабрику гофрированной тары, потом – в электросети, потом – в типографию. За несколько часов друзья обошли несколько десятков контор. С каждым отказом Андрюха становился все кислее и все время уговаривал Митю бросить эти пустые и бессмысленные поиски, но тот каждый раз уговаривал его потерпеть еще чуть-чуть и вот-вот удача улыбнется.

– Ты как хочешь, а я пошел домой! – Категорично заявил Андрей, выходя из ворот очередного предприятия. – Жрать охота, маковой росинки не было с самого утра во рту.

– Давай еще сюда зайдем, – Митя показал рукой на соседние ворота. – Честно это последнее место на сегодня будет.

– Ты как хочешь, а я не пойду.

– Андрюха, но глупо же. Мы ведь уже здесь. Нам специально для этого никуда идти не нужно, только войти в ворота.

– Нет!

– Ты об этом пожалеешь! Иди ешь свой суп. Я сам пойду, – с этими словами Митя шагнул в калитку. Андрюха нехотя поплелся за ним, бормоча о том, что все это бесполезно и бессмысленно.

Оказавшись на территории, Митя безошибочно определил здание, в котором располагалась контора, в которой следовало искать руководителя. Судя по штабелям всевозможных стройматериалов, которые были складированы прямо под открытым небом, организация занималась строительством. Часть территории была запущена, но в целом обстановка была рабочей. Путь лежал мимо автохозяйства. Ворота боксов были распахнуты настежь. В гараже на смотровой яме стоял грузовик, из под него доносилась веселая матерная брань.

Митя и Андрей вошли в контору – старенькое деревянное одноэтажное здание. Внутри было чисто, хотя ремонт тут не делали уже лет 20. Приемная, в которой очутились ребята, была пуста. Дверь в кабинет директора была немного приоткрыта. Оттуда доносились громкие мужские голоса. Обильно сдабривая матерщиной свою речь, мужчины обсуждали строительные дела. Один голос, судя по всему, директорский, пытался выяснить, почему до сих пор не завезли оконные блоки. Другие два наперебой объясняли, что делают все возможное для того, чтобы завезти блоки, но обстоятельства против них.

Друзья замерли в нерешительности. С одной стороны им было неловко вторгаться в директорский кабинет во время совещания. С другой – также неловко находиться одним в чужом помещении без спроса. Андрей показал другу кивком головы, что лучше выйти на улицу, но Митя, набрав полную грудь воздуха, сделал шаг вперед и постучал в открытую дверь.

– Кто там еще? – как будто бы недовольным голосом спросил директор.

– Простите, мы тут по поводу работы пришли, – промямлил Митя, войдя в кабинет.

– Какой еще работы?

– Мы бы хотели денег подзаработать. Вот ищем… Может у вас для нас какая-нибудь работа найдется?

– А чего делать умеете?

– А чего скажете. Можем копать, можем грузить, разгружать… Да хоть даже полы мыть. Мы на все согласны, – на этих словах Андрюха незаметно толкнул товарища в бок. Видимо он не был согласен мыть полы.

– Слушай, Петрович, так это тебе прям их Бог послал, – обратился директор к круглолицему усатому мужчине лет 50 на вид.

– Ты думаешь их на склон? – скептически сдвинул брови Петрович.

– Ты сам только что ныл, что тебе некому эту работу поручить.

– Но они уж больно зеленые, – Петрович оценивающе оглядел незваных гостей. – Лет то вам сколько? По 18 есть?

– Шестнадцать, – слукавил Митя, которому до дня рождения было еще два месяца. – Но вы на возраст не смотрите! Мы в колхозе мешки с картошкой тягаем лет с 12. И вообще мы спортсмены вот смотрите, какой бицепс, – Митя засучил рукав футболки и напряг мускулатуру.

– Это ты спрячь! Девкам будешь показывать, – засмеялся директор. Ему вторили оба его подчиненных. – Если работы не боитесь, есть у нас для вас одно дело. Нам нужно склон задернить. Вдвоем за неделю управитесь. Получите сто тысяч рублей.

– Что сделать? – Митя не совсем понял, какую именно работу им предложили, но озвученная сумма очень возбудила его.

– Вам все расскажут и покажут, – Петрович, свози их на объект, объясни все. Если заднюю не включат, заключи договор.

– Скажите, пожалуйста, а деньги потом долго нужно будет ждать?

– Да как доделаете работу, так сразу и получите. У нас никаких задержек нет.

Митя и Андрей загрузились к Петровичу в 21-ю «Волгу» и поехали. Машина была в идеальном техническом состоянии. Панель сияла чистотой. Старинный ламповый радиоприемник тихонько бормотал голосом диктора сахалинского радио.

– Машина то у вас, как новенькая, – с искренним восхищением заметил Митя.

– Да! Она мне от отца досталась. Он 20 лет на ней ездил. Я уже почти 15 езжу. Япошек на трассе обгоняю только так. Был бы у меня сын, еще и ему досталось бы поездить, но у меня две дочки. Старшая Водит, но ей видите ли гидроусилитель подавай, да магнитолу кассетную.

Сергей Петрович привез ребят на парковую улицу, где строился пятиэтажный одноподъездный жилой дом. Здание было уже полностью возведено. Внутри велись отделочные работы – вставлялись окна, двери, штукатурились стены. На улице полным ходом велось благоустройство придомовой территории.

Когда рухнул Советский Союз, строительство многоквартирных домов в Корсакове резко прекратилось. По всему городу были разбросаны долгострои. Некоторые дома были почти готовы, но и их никто не пытался довести до ума и сдать в эксплуатацию. Этот дом на Парковой стал удивительным исключением из правил.

– Чудом деньги выбили на то, чтобы этот дом закончить, – ворчал про себя Петрович. – А новых заказов нет и не предвидится. Вот достроим и разгонят нас всех к чертям собачьим. Так что у вас есть уникальная возможность поработать на последней стройке города. Вот ваш фронт работы, – Петрович указал на крутой, почти отвесный откос, подножие которого располагалось в 15 метрах от новостройки. – Нужно этот откос покрыть дерном. Вы нарежете дерну в лесу. Лопаты мы выдадим. Потом мы дадим машину, вы погрузите, привезете сюда, выгрузите и уложите на откос.

– Сползет ведь, – скептически поморщился Митя.

– Не сползет. Мы вам дадим топоры, заготовите в лесу колышков и ими приколотите к откосу каждый кусок дерна.

– А что нельзя подождать, пока трава сама вырастет? – лениво процедил Андрей, которого явно пугала предстоящая работа.

– Пока трава вырастет сама, осыплется откос вместе с дорогой, которая там наверху проходит. У нас дом не примут, если он не будет укреплен.

– А его прямо весь нужно покрыть? Чтобы до сантиметра?

– Да нет. Можно немного вразбежку, но чтобы между кусками дерна не больше 20 сантиметров голой земли оставалось, а то долго будет зарастать.

– Нам нужно обдумать… начал было Андрей, но его сильно пихнул в бок Митя.

– Мы согласны! Давайте уже договор заключать.

На следующее утро ребятам выдали штыковые лопаты и предложили самостоятельно определить место добычи дерна. Выбирать было из чего. Сразу за территорией предприятия раскинулись бескрайние луга с густыми перелесками. Андрей предложил не ходить далеко и начать прямо за забором.

– Нет уж. Нужно хорошее место найти! – Вразумил его товарищ. Нам там несколько дней трудиться. Нужно в лесочке, чтобы не на солнцепеке.

Дошли до ближайшего перелеска, выбрали хорошую ровную полянку и начали нарезать лопатами дерн.

– Ты зачем такой толстый режешь, снимай потоньше, нам ведь его таскать, – ворчал Митя на товарища.

– И зачем только ты меня впутал в это дело, – ворчал в ответ Андрей. – Тут на месяц работы. Я бы мог сейчас да диване полёживать перед видеомагнитофоном.

– Диван от тебя никуда не денется! Сейчас войдем в ритм, за неделю все сделаем и лежи себе хоть все оставшееся лето!

За час ребята нарезали примерно 20 квадратных метров дерна. Сделали небольшой перерыв, съели, разломив поровну принесенную Андреем булочку и запили чаем из термоса. После этого ударно потрудились еще пару часов и сделали перерыв на обед. Куча дерна у дороги уверенно росла, чем радовала обоих работников. К концу дня общая площадь скальпированной земли достигла 150 квадратных метров. В договоре, который они заключили с Петровичем, было сказано, что площадь склона составляет 320 квадратных метров.

– У нас есть все шансы завтра закончить с дёрном. А там раскидаем по-быстренькому и уже на следующей неделе будем при деньгах, – радовался Митя.

– Завтра же суббота.

– И что?

– Так выходной же.

– У кого? у лопат?

– У всех людей выходной. Мы с тобой что не люди?

– Зачем тебе завтра выходной, если ты перед этим целую неделю отдыхал? Давай по-быстренькому работу выполним, получим деньги и будем отдыхать.

– Если еще не обманут нас с деньгами, – ворчал его товарищ.

– Да как же нас обманут, если у нас с ними договор!

– Да кто в наше время эти договоры соблюдает. Вон у моего папы тоже договор, а зарплату второй месяц не получает.

– Хватит каркать! Сказали же тебе, что задержек у них нет!

– А машину нам все равно не дадут в воскресенье. У водителя выходной.

– Ну давай хотя бы дерна нарежем, сколько нужно. Если завтра управимся, то так и быть, в воскресенье отдохнем.

На следующий день друзья нарезали еще 150 квадратных метров и решили остановиться на этом, поскольку дерн разрешили укладывать вразбежку.

В воскресенье Митя, уставший за два дня ударного труда, никуда не пошел и провел весь день с учебником английского языка. Взявшись за ум, он стал получать от учёбы удовольствие. К точным наукам душа не лежала, как и раньше, а от английского он не мог оторваться сам. Его настольной книгой стал англо-русский словарь. Каждый день он заучивал по 10 новых слов.

В понедельник юные работяги с самого утра караулили у конторы Петровича, чтобы он распорядился насчет грузовой машины, чтобы доставить дёрн на стройку. Петрович удивился скорости работы наёмников. Лично сходил к перелеску и осмотрел сложенный кучками дёрн. Результатом он остался доволен, хотя, ему показалось, что дерну маловато. Петрович велел сидеть и ждать машину, предупредив, что она может приехать не скоро, потому что у водителя есть еще одно дело. Машина пришла через два часа.

– Ну что, пионеры, разомнемся? – весело подбодрил ребят водитель, надевая рабочие перчатки. Он открыл все три борта машины, таким образом, чтобы дерн было удобно забрасывать с любой стороны. В кузове были навалены обрезки досок. Сергей объяснил, что из этих досок при помощи топора нужно будет наделать кольев, которыми будут прибивать дерн к земле. Погрузка заняла около часа. Выгрузили вдвое быстрее.

Отобедав на новом месте, пацаны принялись за работу. Укладывать дерн оказалось намного сложнее, чем отрывать его от земли. Причиной тому был очень крутой уклон. Откос был практически отвесным. К тому же грунт был свежим, не утрамбованным. Колья приходилось забивать в землю на полметра и даже глубже. Но сложнее всего было передвигаться по склону. В ботинки набивалась земля.

К вечеру оба были уставшие и чумазые.

– Раскидаем по быстренькому, – припоминал другу Андрей его самонадеянность. – С такими темпами мы и к концу этой недели не управимся.

– Ладно бухтеть! Деньги тоже на дороге просто так не валяются, отмахнулся от него Митя.

На следующий день Андрей принес из дома крепкую веревку. Один конец ее привязали к торчащей из земли арматуре наверху склона. Держась за веревку передвигаться по откосу стало намного удобнее. Дело пошло быстрее, но даже при этом к концу вторника удалось покрыть чуть более половины склона.

В среду ребята поняли, что дерна действительно заготовили маловато и стали увеличивать просветы между кусками дерна сначала до 30 см, потом до 40 и под конец уже до 50. К четырем часам вечера весь дерн был выстелен. Друзья, обессилевшие уселись на бордюр у подножия склона и стали вычищать землю из ботинок.

На пятом этаже новостройки открылось окно. В него высунулась большая гофрированная труба.

– Это еще что? – удивился Митя.

Оба друга как завороженные уставились на трубу. В следующую секунду из нее хлынула серая жижа, покрыв обоих с ног до головы. Парни заорали. Из окна высунулись два женских лица в рабочих куртках и косынках на головах.

– Вы чего творите то! – закричал Андрей, выплевывая комки цементного раствора, забившего и нос и рот.

– А вы чего гуляете на стройплощадке!? – Перешли в оборону тетки.

– Мы, между прочим не гуляем, а работаем тут! – присоединился Митя.

– И кем же это вы тут работаете?

– Мы вот этот склон дерном укрепляли.

– Ну простите, ребятки, мы не нарочно. Все время выливаем так и никогда никого тут не было под окнами.

– Взяли нам последний рабочий день испортили, – ворчал Андрей.

– Мы больше не будем.

– Больше и не надо. Мы работу закончили, больше сюда не придем.

Грязные и мокрые друзья разошлись по домам. На следующее утро они караулили у конторы Петровича, чтобы получить свои деньги. Петрович посадил их в свою «Волгу» и повез на стройку принимать работу.

– Это что за халтура, – сердито проворчал прораб, показывая на огромные расстояния между дёрном в самом верху склона. – Я же вам сказал, что не больше 20 см расстояние должно быть. Надо закрыть эти проплешины.

– Но у нас больше дерна нет, – возразил Митя.

– Вон поляна – махнул рукой Петрович. – Вон лопата. Вон тачка. Я часам к четырем приеду сюда. Дождитесь меня. Если все будет в порядке, завтра получите деньги.

Обещание скорой расплаты взбодрило обоих. Работали с огоньком. Сначала старались не пачкать одежду. Пришли во всем чистом, будучи уверены, что работа вся позади. Но уже после обеда все чистое стало грязным. Когда работу закончили, до приезда Петровича оставалось еще двадцать минут. Ребята сидели на бордюре и, смеясь, вспоминали, как их накануне окатили грязью из окна. В этот самый момент опять открылось окно и высунулась та же самая труба.

– Я надеюсь нас сегодня хотябы не будут поливать грязью, – тревожно произнес Митя, но в следующую секунду из трубы хлынула цементная жижа. Ребята заорали. Из окна опять высунулись перепуганные лица штукотурщиц.

– А вы же вчера сказали, что больше не придете, – начала оправдываться одна.

– И что разве это мешает выглянуть в окно, прежде чем лить? – Сердито проворчал Андрей.

Петрович, увидев работников в столь неприглядном виде, расспросил, что произошло, нахмурился и буркнул, что задаст штукатурщицам за такие дела. Затем он внимательно осмотрел склон и велел приходить завтра к 10 утра за деньгами.

Зарплату выдали новенькими, хрустящими купюрами по тысяче рублей.

– Лет пять назад мы с такими деньжищами могли бы на Канары поехать, – пошутил Митя, пряча за пазуху свою долю. – А теперь только до Макарова хватит съездить.

– Пойдем в пирожковую, пир закатим, – предложил Андрей.

Они зашли к Андрею домой, позвали с собой Максима и отправились кутить. Друзья вдоволь наелись пирогов, напились какао и на десерт съели по порции мороженого. Довольные разошлись по домам. Митя сообщил, что уедет завтра в Макаров.

– Завтра же выходной, – возразил Андрей.

– И что, думаешь, что в выходные поезда не ходят?

– Да нет. Просто отдохнул бы после работы, а потом бы и ехал.

– В этом деле выходных не бывает. В поезде отдохну.

Макаров

Зная, что мама сидит без денег, вечером Митя отдал ей 10 тысяч из заработанных средств. В субботу он проснулся, позавтракал, собрал дорожную сумку, взяв с собой смену белья, учебник английского, томик детективов Агаты Кристи, несколько копий самых любимых своих кассет, чтобы подарить их Маше. Гитару решил не брать. Он боялся рисковать столь дорогим для него инструментом. Дорога дальняя, в каких условиях придется ехать, он еще не представлял и как его встретит макаровская шпана – тоже. Мамы дома не было. Ей пришлось подменить коллегу по работе. Завод готовился к лососевой путине.

– Предохраняться не забывай, – напутствовала Митю сестра. – Мало того, что тебя приходится кормить, так еще притащишь нам в подоле…

– Уж много ты меня кормишь, – огрызнулся Митя. Кто кого еще кормит.

– Ладно тебе, не обижайся, – смягчила прощание Ленка. – Удачи тебе, братишка! Все будет хорошо! Если вдруг там задержишься, хоть телеграмму отбей нам, чтобы мама не волновалась.

Митя вышел из дому и зашагал в сторону вокзала. Там он сразу сел в 115 автобус и поехал в Южно-Сахалинск. Дорога до островной столицы пролетела незаметно. Вот он уже выехал на проспект Мира.

«Здравствуй, двенадцатиэтажка, раздватричетырепять…» Всего каких-то два месяца назад он ехал по этой же дороге на фестиваль. Как будто целая жизнь прошла с того дня. Сколько событий в его жизни уже успело произойти! Светофоры, тюрьма… «Привет, узники! Держитесь там! Все будет хорошо!». Автобус повернул на проспект Победы. Вдали мелькнула телевизионная мачта. «Я обязательно приду к вам на передачу и исполню для телезрителей пару своих песен!». Улица Ленина… Вокзал.

Выйдя из автобуса, Митя купил пянсе. Поедая на ходу любимое лакомство, он отправился в здание вокзала. Ближайший поезд до Макарова отправлялся в 16.50. У него в запасе было целых три часа. Митя купил билет. Потом пошел на почту и отправил Маше телеграмму «приеду сегодня 2020 Митя». Потом он отправился в сторону большого универмага, располагавшегося на перекрестке Улиц Ленина и Сахалинской.

Около часа бродил по универмагу. Больше всего ему хотелось подарить Маше золотые сережки, но они стоили от 100 тысяч. Приглянулся большой плюшевый заяц, но вдруг он не понравится ей. Митя решил, что безошибочным вариантом для подарка может быть только парфюмерия.

В парфюмерном отделе глаза его разбегались от обилия товара. Он узнал, что набор духов, который подарил Ленке в прошлом году один из несостоявшихся женихов, стоит целых шестьдесят тысяч рублей. Больше, чем золотые серьги «Ну и дурак же он такие деньжищи на ветер выкидывать!»

– Вам помочь? – улыбнулась Мите симпатичная девушка-продавец. – Вы девушке подарок выбираете?

– Да, – радостно откликнулся Митя. Наконец-то в его жизни настал такой момент, когда он выбирает подарок девушке.

– Вы на какую сумму рассчитываете.

– Мне бы в 20 тысяч уложиться, – Митя покраснел, понимая, что для подарка девушке сумма не ахти.

– На эту сумму можно подобрать туалетную воду. У нас огромный выбор! Вот, например, могу порекомендовать вам эту. Мне она очень нравится, – она достала флакон, брызнула в крышечку и дала понюхать.

– Нет! У меня сестра так пахнет. Я не хочу, чтобы от моей девушки пахло моей сестрой.

Продавщица рассмеялась и достала другой флакон.

– Тогда понюхайте вот эту.

– Это как у Зойки, моей соседки по парте.

Продавщица вынимала флаконы один за другим, протягивая крышечки Мите.

– Этот немного резковат… Это тоже не то… Это… Вроде ничего. Давайте оставим пока здесь. Может быть мы к нему вернемся… Это наша физичка Тамара Никитична… Это какое-то лекарство… Это тоже ничего… Вот! – Митя уткнулся в красненькую крышечку от флакона с названием «Даллас». Этот запах источала Мила Любимцева и он сводил Митю с ума. – Я беру эту!

Аккуратно уложив подарок в сумку, Митя пошел гулять по Южно-Сахалинску. Он зашел в магазин «Рябинка», где они с Костей покупали водку в день знакомства. За прилавком стояла все та же улыбчивая продавщица, отправившая Костю за поцелуями в виноводочный отдел. Митя обернулся. В вино-водочном, облокотившись на прилавок разгадывала кроссворд все та же суровая тетка. Митя купил коробку конфет, молча расплатился и вышел.

Ноги сами собой привели его к краеведческому музею. Он взял билет и неосознанно пошел прямиком в тот зал, где располагалась экспозиция предметов быта первых переселенцев. Библия лежала на том же месте. Митя теперь был еще больше уверен, что Книга эта необыкновенная. От Нее исходила неведомая ему сила. И Она была живая без всякого сомнения.

Мите было стыдно, что он тогда почти что соврал Маше про то, что читал Библию. Но эта могучая сила, которая заключается в Книге не только не наказала его за это, но напротив, сделала ему самый важный в его жизни подарок. Она подарила ему Машу. Именно на этом месте они первый раз заговорили. И именно этот разговор, как призналась сама Маша, стал решающим для нее. И именно благодаря Библии она решилась написать ему о своих чувствах. Митя дал себе слово при первой же возможности прочесть эту Книгу.

Перед Библией он простоял очень долго. Он мысленно поблагодарил Ее за то, что она для него сделала и пошел к выходу. Все остальное содержимое музея ему стало не интересно. Ведь он видел все два месяца назад.

Перед поездом Митя съел еще два пянсе. С собой в дорогу он взял сдобную булку и бутылку кефира. Ехать предстояло более четырех часов. Место в поезде досталось у окна, чему он несказанно обрадовался. Книга и учебник ему не понадобились. Более интересного занятия, чем разглядывать пробегающие за окном пейзажи, он не мог себе представить. Кефир и булочка кончились очень быстро. На станции Взморье, где поезд стоял минут 15, купил у старушки два домашних пирожка и бутылку разбавленного водой красничного сиропа. Чем ближе был Макаров, тем тревожнее было на душе. «А что если она ждет совсем другого Митю? – подумал вдруг он. – Что если она приняла меня не за того, кто я есть на самом деле? Она увидела меня на сцене, поющего свою песню, окруженного восторженными малолетками из отдаленных деревень и решила, что я такой весь и есть. А я ведь таким был только там, да и то недолго. А в обычной жизни я неуклюжий, закомплексованный верзила, не умеющий поддержать умную беседу, не знающий, кто такой Базаров и чем он отличается от Пьера Безухова. Я не умею себя вести в обществе девушек и не умею даже целоваться, не говоря уже про все остальное. По утрам у меня неприятно пахнет изо рта, а по вечерам – воняют носки. Что если она увидит меня таким и разочаруется?»

Вокзал города Макарова мало отличался от десятка станций и полустанков, которые проехал Митя за последние несколько часов. Сам город тоже не производил впечатления. Унылые хрущобы, перемежающиеся с покосившимися бараками. Корсаков в этом отношении был намного интереснее. Там в центре встречались красивые здания, построенные при японцах. Их дополняли сталинские двухэтажки.

Поезд через две минуты ушел и перрон опустел. Митя интуитивно пошел в сторону ближайшей пятиэтажки, чтобы хоть у кого-нибудь спросить, где находится улица Школьная. Город выглядел безлюдным. Вдруг дорогу перегородила группа парней. Среди них было трое корейцев и двое русских. Самым борзым выглядел кореец небольшого роста в кожанной куртке и модных спортивных штанах с лампасами. Во рту у него ярко сверкал золотой зуб. У Мити похолодело внутри. Встреча не предвещала ему ничего хорошего. Рядом с борзым корейцем стоял огромный как шкаф мордоворот со сломанным носом, без единого намека на присутствие интеллекта в глазах. На нем была белая когда-то майка-алкоголичка и старые треники с провисшими коленками. Каждый из его кулаков был размером с два митиных кулака. Митя догадался, что это человекообразное существо служит для корейцев орудием для выбивания денег из приезжих туристов. Митя пожалел, что не купил обратный билет. Если у него отнимут все деньги, не на что будет вернуться домой.

– Ты из Южного что ли? – Спросил самый Борзый кореец.

– Да. Вот только с поезда, – махнул в сторону железной дороги Митя, пытаясь выглядеть непринужденно.

– Курево есть?

– Нет. Я не курю.

– Спортсмен что ли?

– Типа того.

– А чо в Южном живешь что ли?

– Нет. Живу в Корсакове.

– В Корса-а-акове? – чужаки многозначительно переглянулись. – А Чукчу знаешь?

– Конечно знаю. Кто ж его не знает!

– Знаешь в смысле слышал или знаешь в смысле прямо знаешь лично?

– Лично, конечно. В войнушку в детстве играли. Он в параллельном классе учился, пока школу не бросил.

– Сека, – представился кореец, протягивая руку.

– Митяй.

– Лыба, – буркнул громила, больно сжав руку Мите. За ним последовали остальные:

– Кимский.

– Сипа.

– Косой.

– А вы откуда Чукчу знаете? – Митя почувствовал, что опасность миновала и заметно повеселел. Кто бы мог подумать, что знакомство с Чукчей когда-нибудь принесет ему что-то кроме неприятностей. Он действительно когда-то играл с ним в войнушку, но последние несколько лет после того, как Чукча стал известным на весь город и даже, как теперь выяснилось, на всю область, шпанюком, встречи с ним не доставляли никакой радости. Последняя такая встреча стоила Мите наручных часов, привезенных ему дядей из Кореи.

– Так он же у нас от мусоров шкерился в прошлом году. Он тебе не рассказывал что ли?

– Это когда его Серопан ментам сдал? Когда они тачку у какого-то барыги угнали? – Митя слышал эту историю краем уха. Ее обсуждали пацаны на перемене. Тогда он не вникал во все тонкости этого дела, но сейчас был несказанно рад, что владеет хоть какой-то информацией.

– Да! Точно, – обрадовался кореец, все более убеждаясь, что Митя действительно не врет. – А чем та история закончилась? А то Чукча от нас как уехал в сентябре, так с тех пор ни ответа, ни привета.

– Да ничем. Чукчу родня отмазала, а Серопана предки на материк к родственникам отправили. Чукча его убить грозился.

– Ну а ты надолго к нам? Тоже от мусоров прячешься?

– Да нет. У меня нормально все. Я в гости денька на два-три.

– Да ты нас можешь не стрематься, – похлопал его по плечу Сека. – Мы не сдадим. Тут все пацаны надежные. Можем тебе хату подогнать. Ту же, где Чукча жил. Здесь пять минут ходьбы. Старый дом заброшенный. Там только электричества нет, но жить можно. Печка есть.

– Не, спасибо, пацаны. Я к девушке в гости приехал.

– К кому? – Засмеялся Кимский. – К девушке? У вас чо в Корсакове своих мочалок нету?

Вся компания дружно захохотала.

– Мочалки есть, а вот девушки наперечет.

– А кто такая? Как фамилия? – заинтересовался Сипа.

– Маша Овечкина.

– Это из второй школы? Мать училка у нее?

– Да. Мама у нее учительница.

– Ну ничо так телка. Зачетная! Только она слишком много о себе думает. Не даст она тебе. Можешь даже время не терять.

– Да ладно не даст! Длинному дала же! – вмешался Косой.

– Да откуда ты знаешь. Длинный свистит через слово. Насвистит и даже не моргнет ни разу.

– Он то может и свистит, но целок он в нашей школе перепортил сколько тебе и не снилось!

– Митяй, пойдем лучше с нами, – предложил Сека. – Мы сейчас тузика свистнем.

– Да. Пойдем, – подхватил Косой. – Тузик – это девка. Шалава одна. Очень классная. Сиськи во! Безотказная ваще. Мы с ней в патефон играем.

– Это как?

– Да вот так. У нас там патефон на фанзе есть рабочий. И куча пластинок. Выбираешь себе любую песню, какая тебе нравится, ставишь и пока песня играет, ты с Тузиком развлекаешься. А как песня кончается, всё! Уступи место другому.

– А уфпел ты или не уфпел – это уве никого не колыфыт – резюмировал молчавший до сего момента Лыба, обнажив свой беззубый рот. Закончив фразу он громогласно захохотал. Вслед ему захохотали все остальные. Но смеялись не столько над шуткой, сколько над смехом своего товарища.

– Все это, конечно, заманчиво, но я все же пойду к Маше. Мне с ней нужно очень важные вопросы обсудить, – вежливо отказал Митя, когда все закончили смеяться.

– Ну как хочешь, – грустно ответил Сека. – Может дашь нам на пузырь денег? Есть у тебя?

– Немного есть. – Митя вынул из кармана несколько сложенных купюр. Там было около двух тысяч рублей. – Хватит вам на бутылку? Сколько тут водка у вас стоит?

– Нам даже на две хватит, – обрадовался Сека, пряча деньги в карман своих модных штанов. – Мы магазинную не покупаем. У нас тут есть один барыга смогоном торгует.

– Мовет быть даве на три хватит, – расплылся в улыбке Лыба.

– Покажете, где улица Школьная? – Попросил на прощание Митя.

Косой объяснил, как дойти до машиного дома, после чего Митя пожал руки каждому из новых знакомых и отправился по указанному адресу.

Маша ждала Митю, глядя в окно. Увидев, выбежала встречать на улицу. Он обнял ее, робко чмокнув в щеку. Она поцеловала его в ответ.

– Я не верю своему счастью! – говорила Маша ласково глядя на Митю. – Я думала, что телеграмма – это чья-то жестокая шутка.

– Я же обещал тебе приехать.

– Но ты сказал, что тебе нужно сначала заработать денег.

– Я их уже заработал.

– Уже? Но ведь лето только началось! Сегодня только 11 июня!

– Да. Я уже заработал 50 тысяч!

– Я не представляю, как такое возможно!

Взявшись за руки, Маша и Митя вошли в подъезд. Маша не переставала говорить:

– А я так переволновалась за тебя. Сначала думала, что это шутка, потом решила, что все-таки правда. Сижу, смотрю в окно. Поезд уже ушел, а тебя все нет. Думаю: а вдруг ты повстречал наших отморозков местных. Они все время у вокзала отираются, поезда встречают, приезжих грабят.

– Это ты про Секу и его команду?

– Ты что с ними познакомился? – Маша остановилась и посмотрела на Митю. В ее глазах была тревога.

– Да. Забавные они ребята. Особенно Лыба. Само обаяние.

– Забавные? – на лице у Маши не было и тени улыбки. – Митя, держись от них подальше! Они очень опасные! И что? Чем закончилось ваше общение? Они тебя не ограбили?

– Только самую малость. Дал им на бутылку. Они звали с собой бухать, но я отказался.

– Митенька, ты очень легко отделался. Они обычно забирают все, что есть. Могут даже избить и покалечить! Держись от них подальше!

– Да ладно, Машуль, не переживай. Я же из Корсакова. У меня неприкосновенность.

Митя чувствовал, как в считанные минуты вырос в глазах своей избранницы. Он был благодарен встрече с этой гоп-компанией и рад был бы дать им еще на одну бутылку за то, что помогли ему утвердиться в машиных глазах. Несмотря на то, что сердце её уже принадлежало ему, он очень боялся, что разочарует её. Не сумеет удержать расположение, доставшееся ему, как он сам был уверен, совершенно незаслуженно. Он искал малейший повод утвердить себя в её глазах, но так, чтобы это не выглядело хвастовством или рисовкой.