Текст книги "Невольные записки"

«…Встречаясь с женщиной – цветы!..»

 
…Встречаясь с женщиной – цветы!
А что дарить при расставанье,
Когда надежды, ожиданья –
Все забрала с собою Ты?..
Но память-пытка продолжает
Тянуть пожизненный свой срок.
Пусть обо мне напоминает
Тебе сплетенье этих строк.
В них так похоже все на быль
И так на сказку все похоже…
Люблю тебя.
Всегда любил.
Забудь меня.
Но… помни все же…
 

«Я жизнь свою, как книгу, пролистал…»

 
Я жизнь свою, как книгу, пролистал.
Прочитанную, вплоть до эпилога.
Сюжет закручен круто.
Есть места
Неслабые…
Но их, увы, немного.
Но, в основном, конечно, не Шекспир.
А «трагифарс на фоне бытовухи».
Средь критиков моих гуляют слухи.
Что рубище я износил до дыр.
Что потускнели яркие заплаты,
Что, мол, пора подумать о душе…
Удел мой – от зарплаты до зарплаты.
Свисток судьи,
финал,
конец,
туше…
Вновь перечел любимые страницы,
В которых в каждой букве – о тебе,
Моей волшебной, сказочной Жар-птице,
Моей богине и моей судьбе.
Ты – ведьма, ты – волшебница, богиня!
Себя к тебе несу, как к алтарю.
Я каждой ночью сам себе дарю
Твои глаза, улыбку, руки, имя.
Ни есть, ни пить, ни жить, ни сном забыться –
Мечусь в себе самом и бьюсь в себя.
Подлянку подложила мне судьба
Намного раньше, торопя родиться.
Но я ей благодарен все равно,
Судьба меня по-царски наградила –
Уметь любить с такой огромной силой.
Как я тебя, не каждому дано.
Я одержим тобой, как наважденьем,
Сошелся клином на тебе весь свет,
В тебе одной я нахожу ответ
На все свои вопросы и сомненья…
 

«В любви все – истина…»

 
В любви все – истина,
И все в любви – обман.
Я вычитал у Гете эту строчку
И, как воришка, что залез в карман,
Ее присвоил полностью, до точки.
Хотел я опровергнуть эту мысль.
В любви – все истина! Я в это верю свято.
Вторая строчка искажала смысл
(Хотя испил и это я когда-то…).
Всю жизнь копил я для тебя одной
Любовь свою и нежность, страсть и ласку.
Как в омут, брошен я к тебе судьбой –
В волшебную, несбыточную сказку.
Тебе одной я по ночам молюсь.
Моя религия – твои глаза и руки.
Я памятью, как морфием, колюсь.
Страшнее всяких ломок эти муки.
Вот ты проснулась… Губ твоих тепло
И кофе свежемолотого терпкость…
И от улыбки в комнате светло.
Наш дом.
Пусть временный,
но все же – наша крепость!
Невыносимо это вспоминать!
Не вспоминать – еще невыносимей.
Дождись меня! Дождись…
Не стоит ждать…
Счастливей будь!
Но никогда любимей…
 

Вальпургиева ночь

 
Сегодня ночь тридцатого апреля.
Ночь полнолуния. Вальпургиева ночь.
На шабаш ведьмы на метле летели.
Ко мне летели, чтобы мне помочь.
Обрывки туч укутали Москву
В изодранную ведьминскую шаль.
В том месте, где просвечивал лоскут,
Луна тускнела – ржавая медаль.
Я сквозь решетку вижу три звезды
И край луны обкусанный, щербатый…
А помнишь, ***, как в письме когда-то.
Что я «мистичен», написала ты…
Ты помнишь трижды проклятую зиму,
Ту, после Питера, и тот Кремлевский храм.
Глаза – в глаза старинным образам,
Рука в руке… Кошмар необратимый…
И я тогда не продал, – я отдал
И душу, и себя, и все на свете
За то, чтоб я тебя не потерял.
За то, чтоб и в аду мы были вместе.
Я молча клялся оплатить собой
Мгновенье каждое, твой взгляд, твою улыбку.
И это было счастьем – не ошибкой
Распорядиться так своей судьбой.
Вальпургиева ночь. Ночь колдовская…
И вновь я молча, про себя молюсь.
Остатками души я расплачусь…
С кем? С Богом, с дьяволом?.. Клянусь тебе, не знаю…
Мои сокамерники тихо шелестят –
Я слышу: «У «седого» едет крыша».
А с фотографии – твоя улыбка, взгляд
Глаза – в глаза…
Ты слышишь,
слышишь,
Слышишь?..
 

30.04.99 г.

«Мысль изреченная – есть ложь!..»

 
«Мысль изреченная – есть ложь!»
Язык, как копия, убог.
Он мысль кастрирует, как нож,
И смысл на слово не похож,
Как дьявол не похож на Бога.
Я пеленаю мысль в слова –
Дитя души в лохмотья фразы.
Как, объясни, в кошмарных снах
Понять, прочесть в твоих глазах
Ту правду, что понятна сразу.
В рифмованных словах опять.
Как в паутине, залипаю…
Но,***, как мне передать
Все то, что ты должна сказать.
Того, что жду?..
Прости…
Не знаю…
Я сам себе противоречу –
Любую мелочь о тебе
Я с нетерпеньем жду, как встречи,
Я между строк пойму, замечу
Все изменения в судьбе.
Вокруг да около хожу.
Совсем прозрачно намекаю.
Не понимаешь?
В лоб спрошу –
Ты разлюбила?..
Я прошу
Ответь.
Но не пиши – не знаю.
 

«Опять явилась ночь-палач…»

 
Опять явилась ночь-палач,
А с ней и сны-убийцы свитой.
Гуськом, как вереница кляч.
Бредут по памяти разбитой….
Котел, вода блестит, как ртуть…
Дым факела и струйка крови.
На этой дьявольской основе
Мостится мой дальнейший путь.
В какой глуши, в какой пещере
Хранился дьявольский настой…
Из веры и из недоверья.
До капельки испитый мной.
 

«Я слишком щедро награжден любовью…»

 
Я слишком щедро награжден любовью,
Одною жизнью мне не расплатиться.
Но если даже сотню раз родиться
И сотню раз оплачивать собою.
То и тогда ничтожной будет плата
За каждое прожитое мгновенье,
За взгляд твой и за рук прикосновенье,
За то, что подарила мне когда-то.
За то, что только раз на миллионы
Обычным людям дарит провиденье.
Я среди них судьбою коронован –
Мечтой, любовью, счастьем, наважденьем!
Всем, что сплелось в обычном звуке –
В той, кто всегда, навеки – все на свете!
Тебе одной, напоенной мечтами,
Как на алтарь, несу я строки эти…
В тебе одной – все совершенство мира.
Все тайны мироздания в глазах.
И нету совершеннее кумира.
Чем ты в моих убийцах-снах.
Я снова пригубил настой
Из недоверья и надежды.
Бреду в ночи такой, как прежде,
А может, не совсем такой?..
 

Икэбана

 
Язык цветов:
Красная рою – любовь.
Белая – нежность и чистота.
Желтая – разлука, измена.
Черная – печаль…
 
 
Я в день рожденья икэбану
Создам из символов, из слов,
Из полуяви, полуснов
И подарю тебе***!
Любовь и нежность здесь сплелись,
Немного грусти и печали.
Чуть-чуть мечты…
Ведь мы мечтали,
Хотя мечты и не сбылись.
Надежд увядших лепестки,
Кора давно засохших планов
И писем желтые листки –
Все это – станет икэбаной.
 
 
…Белая роза – прохладная свежесть
Утро…
Твое пробужденье…
И нежность
 
 
«Я помню чудное мгновенье…» –
Начала лучше не найти.
Мечтой, ожившим сновиденьем
Ты встала на моем пути.
Взгляд удивленный, ясный, чистый
Твоих чуть-чуть раскосых глаз,
Наивный, искренний, лучистый
Меня и погубил, и… спас.
Спас от обыденности серой,
От мутной слякотности дня,
Моей религией и верой
Ты стала, девочка моя.
И погубил…
Увел в астральность.
В мечты – волшебную безбрежность.
Разбита на куски реальность…
Осталась только ты.
И нежность…
 
 
Росинки звездами мерцали
На лепестках ее ночных.
Кровь черной розы, сок печали
Я пил, как яд, из рук твоих…
 
 
Черная роза.
Черный цветок.
Это – не траур.
Это итог,
Терпок и горек ее аромат.
На лепестках не росинки, а яд.
Яд расставаний, горечь потерь…
Он для тебя не смертелен, поверь.
Я не осмелился бы подарить
То, что тебе помешали бы жить.
Черная роза, как мостик любви,
Тот, что с обеих сторон подожгли.
Ты – покорясь беспощадной судьбе,
Я – чтоб помочь покориться тебе.
Он прогорел…
Угли…
Пепел…
Зола…
Черная роза на углях взросла.
Черная роза.
Мрачна, как печаль
На пепелище былого.
А жаль…
 
 
…Цвет любви и цвет опасности.
Цвет надежды и угрозы,
Отдаленья и причастности –
Цвет багрово-алой розы…
 
 
Кровь превращает в женщину девчонку,
В крови на свет приходит человек.
Но жилкам голубым, под кожей тонкой
Горячий, красный, бесконечный бег.
Бессмысленный, никчемный бег по кругу.
От старта жизни до ее конца.
Мы так похожи этим друг на друга,
Как два звена цепи. Как два кольца.
Но если кольца вдруг переплетутся –
От сердца к сердцу заструится кровь.
Две жизни разные в одну судьбу сольются,
В реальность нереальную – в любовь.
Лежащая восьмерка – это символ.
Он – бесконечность. Два кольца сплелись
В пространстве и во времени.
Нет силы,
Казалось, их разъединить.
Нашлись…
Но, все равно, произошло слиянье
В душе, в воспоминаниях, в крови…
А в икэбане – алое сиянье.
Цвет красной розы. Вечный цвет любви…
 
 
…Желтая роза – непопулярна.
Желтая с красной – два цвета полярных.
Счастье под страшной угрозой разлуки.
Желтая роза – цвет боли и муки.
 
 
И, наконец, цвета разлуки,
Прощанье с грезами, с собой,
Со смыслом жизни всей – с тобой…
Ты перечти потом от скуки
Засушенную икэбану…
В конверте, в ящике стола
Она пылилась и была
Зарубцевавшеюся раной.
Ты надвое все разделила
И все заполнила собой.
Все до тебя – мертво и лживо,
Все, что живет, – живет тобой.
 
 
Я жил в твой прошлый день рожденья…
Ты помнишь, – я ушел чуть свет,
Чтобы подарок и букет
Тебя встречали с пробужденьем.
Сегодня нет цветов живых –
Одни слова и смысл туманный.
Из полубреда слов моих
Попытка сделать икэбану.
Из желто-черно-белых роз
И красной – в роли доминанты
Без целлофана и без бантов
В подарок я тебе принес.
Вернее передал. Не знаю,
Когда я принесу цветы.
Люблю тебя и поздравляю
Мой «символ чистой красоты»!
Будь счастлива, моя богиня,
Далекая звезда моя.
Живи молитвами моими.
Люблю тебя!
Целую!
Я.
 

«Первая любовь… Она – как сон…»

 
Первая любовь… Она – как сон
С сумасшедшинкой, с корявыми стихами,
Обнаженным девичьим плечом,
На скамейке спрятанной кустами…
Первая любовь – как вкус вина,
Горьковато-терпкий, чуть пьянящий,
Памятный, но все же, проходящий…
Памятью испитый не до дна.
Первая любовь – как ветерок.
Пролетел, дыханьем губ коснулся…
Первая любовь – как сон…
Проснулся,
А на памяти и в сердце – узелок…
………………………………………………………
Омут, буря, шквал, землетрясенье –
Это все – последняя любовь!
Мысли, сердце, нервы, душу, кровь –
На её алтарь, как приношенье.
Жизнь и смерть сплетаются узлом.
Пытка и блаженство – всё едино!
Ад и Рай в любви – не разделимы
Чаша – из добра,
Напиток – зло!
Истинна последняя любовь
В ней нет планов, в ней – одна стихия,
Всё сметающая, рушащая мощь
Как лесной пожар в года лихие…
…………………………………………………
У любви последней нет конца.
До конца дожить не успеваешь…
Собственною смертью разрываешь
Две судьбы сплетенных…
Два кольца…
 

«Воздушный замок жил на полотне…»

 
Воздушный замок жил на полотне.
Дышал, слегка дрожа под дымкой зыбкой.
И стрельчатые окна лишь улыбкой.
Твоей улыбкой светятся во тьме.
Я этот замок строил из мечты,
Кирпичики надежд скреплял любовью…
И в нем жила моя богиня – ты!
Живая женщина из плоти и из крови.
Он строился без планов и без смет.
Два зодчих строили – Любовь и Вдохновенье.
И это зыбкое, но вечное строенье
Могло служить нам до скончанья лет.
А рядом – кульман с ватманом распятым.
На нем чертеж, на чертеже – твой дом.
Просчитаны прозрачные заплаты
Стеклопакетов тщательно на нем
Квадратных метров строгое деленье –
Санузел, кухня, спальня, холл
Пронизаны центральным отопленьем.
В гостиной – символ быта – круглый стол.
Во всем покой, уверенность, надежность,
Реальный базис – тщательный расчет!
Печать на нем. (И в паспорте…)
Возможность снискать и уваженье и почет!
Нет, алгеброй гармонию проверить
Не смог Сальери. Формул этих нет.
Без поражений – в мире нет побед.
А без сомнений – невозможно верить.
Был выбор между явью и мечтой –
Извечный спор меж сердцем и рассудком.
На карте жизнь.
А, значит, не до шуток.
Ты выбрала…
И это – выбор твой!
 

Последние стихи тебе

 
Встречалась с кем-то, говорили.
Поели, выпили, гуляли…
Потом на кофе пригласили.
А, заодно и…переспали.
Так, для здоровья…
Расслабуха…
Все походя, все несерьезно.
А то, что выглядишь, как шлюха,
То наплевать на это можно.
Так, пару раз перепихнулись…
Какие там, к чертям, сомненья.
Легли, потрахались, проснулись…
Я позвоню «при настроенье».
Обычных адюльтеров пара
Как долго слово ты искала,
В каком учебнике, изданье
Ты это слово прочитала?
Я называл тебя любимой.
Я жил тобой, дышал тобою.
Ты так была необходима
Мне за тюремною стеною.
Нет. Я ни в чем не упрекаю.
Свободна ты в своих решеньях,
Я просто молча убиваю
Тебя в себе без сожаленья.
Нет!
Вру!!
Кричу!!
От боли корчусь,
Тебя от сердца отрывая.
И благодать твою, как порчу,
С души и памяти сдираю.
Я предан, жалок и смешон.
В тюрьме легко ударить в спину.
И это – не кошмарный сон.
Все наяву.
Невыносимо…
Живи!
Романчики копи.
Я выживу.
Преодолею.
Когда-нибудь переболею
Тобой.
Живи…
Спокойно спи…
Но пусть тебе приснится клятва.
Когда-то данная тобой.
И прозвучит и тебе стократно,
Как предназначено судьбой.
Живи, как все
Без ореола.
Осуществляй мечты свои.
Живи низвергнутой с престола
Романчиками…
Без любви…
 

«Былого чудные мгновенья…»

 
Былого чудные мгновенья
Как сконцентрированный миг…
Вино, цветы, твой день рожденья…
Мангал дымящийся, шашлык…
Всё – в прошлом. Время растворило
В себе мгновенья и года.
И злое слово – Никогда!
Уже давно вступило в силу.
Будь счастлива! Здорова будь.
Будь предприимчивой, удачной…
Есть спутник…
С ним пройди свой путь…
А я…
Желаю только счастья…
 

Дополнение

Готовя эти записки к следующему (дополненному) изданию, получил пожелание редактора найти где-нибудь, у кого-нибудь, какие-нибудь иллюстрации к написанному. В любом виде – фотографии, рисунки, «марочки» и т. п. Пытался объяснить, что это невероятно сложно, почти невозможно. Редактор настаивала. Сел на телефон и обзвонил тех своих бывших сокамерников и «соЗОНников», чьи телефоны знал, и предполагал, что еще живы. Дозвонился до четверых. У остальных либо сменились телефоны, либо…

Короче, – из 17 телефонов в моем потрепанном (еще ОТТУДА) блокноте, реальными оказались только четыре человека.

Опуская детали и эмоции, передаю их совокупный ответ на мою просьбу поискать (через былые каналы и связи) ЛЮБЫЕ визуальные подтверждения-иллюстрации к моим Невольным запискам:

– Ты, че, Седой, совсем там ох**… сбрендил? Ну, с твоей редакторшей все понятно – она ТАМ, слава Богу, не была и мало что соображает, но, ТЫ???!!! Какие фотки, какие марочки-рисуночки? Ты же сам ВСЕ знаешь и понимаешь… Ты здесь даже законченным отморозкам мог, в натуре, объяснить, что к чему, а ей, как ты говоришь, нормальной бабе, не можешь?! Кончай придумывать отмазки и гони новый тираж книжки. Ты же сам просил хотя бы парочку книжек найти и тебе выслать, мол, все свои раздал, а купить нигде невозможно. Здесь тоже ни одной не найти… Гони тираж, сами все скупим и раскидаем по зонам…

В первом (и, пока, увы, единственном) издании Записок, от силы 25–35 процентов от реально написанного во время почти полутора лет моего, пребывания в Матроске. Потому что, передавалось все это в малявах. («Малява» – четвертушка тетрадного листа, исписанного с обеих сторон микроскопическими буквочками, свернутая и спрессованная до толщины 2–3 спичек, запаянная в целлофан от пачки сигарет или в клочок полиэтиленового пакета). Выносилась при вызове к адвокату за щекой или в собственном, пардон, анусе, при «нормальной смене» вертухаев. Которые не заставляют открывать рот и спускать штаны… Тем не менее, при всей этой конспирации, что-то отметалось, что-то, просто выбрасывалось теми же адвокатами (которые не брезговали забирать с собой эти малявы…). Кто-то забывал телефон, по которому адвокаты должны были позвонить, чтобы приехали и забрали маляву, и т. п.

Корочке, из нескольких СОТЕН переданных маляв, реально дошли до адресата, как я уже говорил, не более трети. Жаль, конечно, но и за это спасибо огромное… Передать ТАКИМ ЖЕ СПОСОБОМ, рисунки доморощенных камерных живописцев, сами понимаете, не реально…

Теперь, о фотографиях. В то, описанное в Записках время, цифровых камер еще не было. Только пленочные. На моей памяти, по Матроске тогда гуляло не более 2–3 камер, которые за большие бабки, вертухаи сами передавали из хаты в хату. Как правило, эти камеры предназначались только для авторитетов, «смотрящих» и, вообще, «солидной братвы». Для того, чтобы продемонстрировать родным, близким и оставшейся на воле братве, что ДАЖЕ В ХАТЕ, ДАЖЕ В МАТРОСКЕ, человек выглядит нормально, улыбается и обладает определенными привилегиями. Ни один уважающий себя ЗЭК, не станет фотографировать те свинские, пыточные, НЕВЫНОСИМЫЕ условия, в которых он пытается выжить. ЗАЧЕМ??? Помочь с воли невозможно, зачем же расстраивать близких? («Общак», это вам не «спец» на четырех человек с холодильником, телевизором, в которой «мучался» Ходорковский и другие, контролируемые СМИ элитные ЗЭКи… Поселять в братве страх перед тюрьмой? Неправильно… Наоборот, – мол, и здесь тебе создадут такие условия, которые другим и на воле не снились…

Поэтому, ВСЕ (ну, почтми все…) фотографии сделанные ВНУТРИ камер в Матроске, Бутырке, на Пресне, как правило, вполне безобидны и демонстрируют «несгибаемость» тех, кто на этих фото позируют.

А, те немногие, на которых видно, ЧТО такое общак в СИЗО, и КАК люди живут там ГОДАМИ, сделаны вертухаями через кормушку, дабы продемонстрировать, С КЕМ они ВЫНУЖДЕНЫ работать, и, какая у них собачья (в полном смысле этого слова) «работа». Так что и с фотоиллюстрациями все не так просто…

Но, существуют же ГДЕ-ТО люди, умеющие неплохо рисовать, которые ПО ПАМЯТИ могли бы воспроизвести отдельные картинки и детали жизни в общей камере российских СИЗО.

Наверное, есть… Наверное, можно чисто визуально изобразить, ЧТО ТАКОЕ полочка-шкафчик сделанная их сигаретных коробков, склеенных пережеванным хлебом и приклеенная на стенку тем же самым пережеванным хлебом. Можно, наверное, сделать наброски людей давящихся полусырым, непропеченным черным хлебом и «рыбкиным супом» из полугнилых рыбных отходов. Но, как проиллюстрировать непередаваемую липкую вонь, этакий своеобразный «амбре-коктейль» из потных немытых тел, открытых язв-расчесов, из того же самого «рыбкиного супа», влажного, НИКОГДА НЕ ПРОСЫХАЮЩЕГО белья, сигарет и самокруток из распотрошенных бычков и, НИКОГДА НЕ ПУСТУЮЩЕЙ ПАРАШИ?!

Мой редактор, в силу своего человеколюбия, предлагает несколько советов, как пережить нынешнюю жару. Хорошие, правильные советы. Исходя из того, что вчера, 26 июля 2010 года, температура в тени, Москве составляла, что-то около 37 градусов по Цельсию. На открытом ВОЗДУХЕ.

ВОЗ-ДУ-ХЕ, понимаете?!

Не в камере, в замкнутом, переполненном людьми пространстве. Куда даже воздух из закрытого «ресничками» (жалюзями) окна не проникает. Средняя температура в таких камерах, на 20–25 градусов ВЫШЕ, чем на улице.

Мой сердобольный редактор пишет:

– …Модель ситуации добровольного (?!) заточения в тесном помещении – купе остановившегося состава вне платформы и населенного пункта. Длительное ожидание без воды и продовольствия, без права пользования санузлами, без права выхода из вагона на перегоне с риском отстать от поезда.

Перемена тележных пар на границепри прохождении таможни. До пяти часов и далее, если вагон признан технически неисправным к дальнейшему следованию.

(Хорошее сравнение… Грамотное… Купе международного («на границе при прохождении таможни») вагона и общака в Матроске. И, ни на «пять и более часов», а, как минимум, на пять и более месяцев…)

– …Во избежании пищевых отравлений, заражения воздуха инфекцией и гипертермии (перегрева) применяется фурацилиновые и йодные добавки в воду, которой увлажняется воздух из пульверизатора или посредством развешивания намоченной в этом составе ткани. Марганцевый раствор из микроскопических доз до 5 кристаллов на стакан воды применим для питья. Санузлы блокируются полиэтиленом. Жир нейтрализуется без воды и мыла спитым чаем и бумагой.

Дельный совет для тюремной камеры. Почему именно для камеры? Да потому что, в обычной квартире, санузлы полиэтиленом не блокируются. Так вот, в среднем, на общаке, от 45 до 75 человек. Это СЕЙЧАС, СЕГОДНЯ. (Когда я писал эти записки, в моей хате на 46 квадратных метрах, «жили» 116 человек.) Но, пусть минимум, пусть всего 45 человек. Простите за детали, но, как минимум, раз в сутки, каждый дважды посещает парашу. (При здешнем питании и, почти сплошной диарее, намного чаще…) Это означает, что параша посещается не менее 90–100 раз в сутки. В которых, как известно, всего 24 часа. Следовательно, не реже чем 4–5 раз в час. Когда же, «блокировать санузел полиэтиленом?

Этот маленький пример наглядно демонстрирует ПОЛНОЕ НЕПОНИМАНИЕ нормальных людей о том, что такое АД в 21 веке, в центре навечно проклятого города – в Москве. Я уже даже и не комментирую следующие дельные советы:

– … Потеря солей при испарении очень значительна при высоких температурах внешней среды для организма человека. РАЗВЕДЕННОЕ водой!!! ТОЛЬКО БЕЛОЕ!!! сухое вино препятствует этому процессу.

– …Более быстрому заживлению при повышенных температурах и влажности способствуют в большей мере ароматические масла, нежели спирты. Кожура цитрусовых, бананов, хвойные испарения отваров, ароматические масла хвойных пород, добавленные в зубную пасту, мыло, шампунь поддерживают иммунную систему.

А, вот, один их советов, все ЗЭКи знают и применяют постоянно:

– …сок разломанного таракана уничтожает фурункул за сутки за счет ферментов пищеварения насекомого…

Благо, чего-чего, а тараканов, клопов и вшей, в ЛЮБОЙ КАМЕРЕ Матроски больше чем песка в пустыне…

Тем не менее, понимая ВАЖНОСТЬ ЛЮБЫХ ИЛЛЮСТРАЦИЙ, как неких «вещественных доказательств» преступлений режима, постараюсь сделать все от меня зависящее в поиске всего, что поможет людям ПОНЯТЬ…