Текст книги "Курс уголовного процесса"

§ 13. Принцип справедливости уголовного судопроизводства

Рассмотрение принципов уголовного процесса не случайно завершается принципом справедливости. Отношение к данному принципу как ни к какому другому является весьма неоднозначным. С одной стороны, он совершенно непонятен, но с другой – абсолютно очевиден. С одной стороны, он прямо не закреплен ни в одном уголовно-процессуальном нормативном акте, но с другой – постоянно упоминается в решениях Конституционного Суда РФ, который выводит его непосредственно из Конституции РФ и рассматривает в качестве основы не только всего уголовного судопроизводства, но и всей системы уголовно-процессуальных принципов. С одной стороны, его упоминание в системе принципов может расцениваться как формальная дань «моде» на нравственность, но с другой – именно этот принцип является «камнем преткновения», «яблоком раздора» противоположных взглядов на сущность уголовного процесса. Кроме того, понятие «справедливого судебного разбирательства» (fair trial) постоянно упоминается сегодня через призму ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге.

Напомним, что, реформируя на рубеже ХХ и XXI вв. отечественный уголовный процесс, законодатель заменил фундаментальный принцип материальной (объективной) истины так называемой «абсолютной состязательностью», т.е. таким пониманием состязательности, которое свойственно скорее англосаксонской, нежели континентальной модели уголовного судопроизводства368368
  См. подробнее п. 1 § 3 гл. 4 настоящего курса.


[Закрыть]. Однако попытка искусственной и ничем не обоснованной смены парадигмы одновременно привела к тому, что Конституционный Суд РФ был вынужден выдвинуть в качестве противовеса новый и ранее отечественной доктрине неизвестный принцип справедливости. Так, в его Постановлении от 2 февраля 1996 г.369369
  Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан К.М. Кульнева, В.С. Лалуева, Ю.В. Лукашова и И.П. Серебренникова»


[Закрыть] сформулирована правовая позиция, согласно которой «правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости (выделено мной. – О.В.) и обеспечивает эффективное восстановление в правах (статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года; статья 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 года)». При этом Конституционный Суд был вынужден дать нормативное обоснование этой в общем-то очевидной мысли, вытекающей даже из этимологической сущности понятия правосудия («правосудие», «справедливость», «право», «правда» и т.п.), обнаружив такое обоснование в преамбуле Конституции РФ, которая гласит: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость (выделено мной. – О.В.)…» и т.д.

В дальнейшем Конституционный суд РФ неоднократно обращался к этому принципу, оценивая с его помощью конституционность тех или иных уголовно-процессуальных норм и предоставив нам определенные разъяснения того, что он понимает под справедливостью уголовного процесса. Во-первых, «ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия (выделено мной. – О.В.) и должно быть исправлено». Во-вторых, «в рамках уголовного судопроизводства это предполагает по меньшей мере установление на основе исследованных доказательств обстоятельств происшествия, в связи с которым было возбуждено уголовное дело, его правильную правовую оценку, выявление конкретного вреда, причиненного обществу и отдельным лицам, и действительной степени вины лица в совершении инкриминируемого ему деяния»370370
  Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан».


[Закрыть]. В-третьих, «при решении вопросов, связанных с содержанием под стражей в качестве меры пресечения, это предполагает исследование судом фактических (выделено мной. – О.В.) и правовых оснований для избрания или продления данной меры пресечения…»371371
  Постановление Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан».


[Закрыть].

Строго говоря, приведенные позиции Конституционного Суда РФ в основном объясняют принцип справедливости через призму хорошо известного принципа объективной истины – суд обязан установить действительно имевшие место обстоятельства преступления. В то же время мы видим, что Конституционный Суд расширяет принцип объективной истины в его хрестоматийном понимании, видя требование справедливости и в правильной уголовно-правовой квалификации содеянного, и в установлении фактических и правовых оснований для заключения под стражу, и во многом другом. Иначе говоря, принцип справедливости в понимании Конституционного Суда РФ шире принципа объективной истины и требует не только точного установления действительно имевших место обстоятельств преступления органами расследования или судом, но и справедливых подходов при применении любых иных положений УПК РФ.

Получил ли данный подход отражение в действующем уголовно-процессуальном законе? Если обратиться к тексту УПК РФ, то, не вдаваясь в детали, становится ясно, что понятие «справедливость» используется здесь в более узком и традиционном для отечественной правовой системы понимании – как одно из свойств приговора, отражающих право суда на индивидуализацию наказания с учетом обстоятельств дела и личности подсудимого в рамках, предусмотренных уголовным законом (система относительно определенных санкций). Иначе говоря, речь идет о ситуациях, когда назначенное наказание является формально законным, в силу чего может оцениваться только через категории «справедливое» или «несправедливое». Именно в таком смысле закон говорит о справедливости как о свойстве приговора, существующем наряду с остальными его свойствами: законностью, обоснованностью, мотивированностью372372
  См. подробнее § 3 гл. 24 настоящего курса.


[Закрыть].

Таким образом, в современном российском уголовно-процессуальном праве мы сталкиваемся с двумя подходами к понятию (принципу) справедливости: 1) узким, или классическим (УПК РФ); 2) максимально широким (решения Конституционного Суда РФ).

Необходимо также отметить, что принцип справедливости в понимании Конституционного Суда РФ (широкий подход) далеко не полностью совпадает с подходами, выработанными на наднациональном уровне при толковании Всеобщей декларации прав человека (ст. 8, 10 и 11), Международного пакта о гражданских и политических правах (ст. 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 6), хотя Конституционный Суд часто ссылается на эти международно-правовые акты. Напомним, что в них в тех или иных формулировках воспроизводится одна и та же идея: каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. В уголовно-процессуальной теории речь идет о праве на справедливое судебное разбирательство (в английской транскрипции fair trial), которое также, конечно, не сводится только к назначению справедливого наказания в рамках индивидуализации последнего, т.е. понимается весьма и весьма широко, скажем, в решениях ЕСПЧ.

В то же время если проанализировать выработанное наднациональными органами (ЕСПЧ и др.) понятие права на справедливое судебное разбирательство (fair trial), то мы увидим, что оно главным образом сводится к обеспечению широкого набора процессуальных прав и гарантий: 1) праву на доступ к правосудию; 2) праву на суд, созданный на основании закона; 3) праву на независимый и беспристрастный суд; 4) праву на равенство сторон; 5) праву на защиту; 6) праву на гласное судебное разбирательство; 7) праву на получение мотивированного судебного решения; 8) праву на обжалование судебного решения; 9) праву на окончательное и стабильное судебное решение; 10) праву на исполнение судебного решения; 11) праву на рассмотрение дела в разумный срок373373
  См., например: Гимгина М.Е., Егоров К.И. Справедливость судебного разбирательства с позиций Европейского суда по правам человека // Российский юридический журнал. 2014. № 2. С. 50–60.


[Закрыть].

Очевидно, что без всех этих постулатов довольно трудно вершить справедливое правосудие. Но представим себе ситуацию, когда беспристрастный и независимый суд в разумные сроки гласно рассмотрел дело, в котором подсудимый полностью признал себя виновным, не активно допрашивая при этом свидетелей, имел защитника и переводчика, располагал достаточным временем для подготовки к судебному разбирательству и т.п., но в действительности не совершал преступление. Можно ли считать в таком случае приговор справедливым, а правосудие свершившимся? Думается, нет, поскольку формальности хотя и соблюдены, но они способствовали не установлению истинного преступника, а осуждению невиновного. Поэтому говорить о подлинной справедливости в отрыве от требования всестороннего, объективного и полного установления всех обстоятельств уголовного дела невозможно.

Это позволяет уже сообразно другому критерию выделить два понимания принципа справедливости в уголовном процессе: 1) формальную, или сугубо процессуальную, справедливость (fair trial), т.е. справедливость в формальном понимании, выработанную на основании правовых позиций ЕСПЧ; 2) сущностную, или реальную, справедливость, т.е. справедливость в материальном понимании, вырабатываемую в своих решениях Конституционным Судом РФ.

В то же время нельзя сказать, что сущностное (материальное) понимание справедливости каким-то образом противоречит международным стандартам отправления правосудия. Так, «анализ содержащихся в международном праве требований показывает, что справедливость в системе функционирования уголовного правосудия предполагает, как минимум: справедливое рассмотрение и решение затрагивающих права и интересы участников уголовного судопроизводства вопросов и в сроки, устанавливаемые законом; обязанность суда, прокурора, следователя, органа дознания принять все предусмотренные законом меры для правильного разрешения дела, выявлять обстоятельства, как обосновывающие виновность подозреваемого и обвиняемого, так и оправдывающие их, а также устанавливать смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, давать им правильную правовую оценку; обязанность суда, прокурора, следователя, органа дознания, дознавателя обеспечивать восстановление в правах тех лиц, чьи права были незаконно, необоснованно нарушены при производстве по уголовному делу. Общественность нуждается в доверии к справедливой системе уголовного правосудия. Неоправданное неравенство перед судом и несправедливость могут привести к тому, что система уголовного правосудия утратит доверие общественности (преамбула Рекомендации от 19 октября 1992 г. № R (92) 17 Комитета Министров Совета Европы «Относительно согласованности в вынесении приговоров»)374374
  Андрусенко С.П., Голованова Н.А., Гравина А.А. Международно-правовые стандарты в уголовной юстиции Российской Федерации: Научно-практическое пособие / Отв. ред. В.П. Кашепов. М., 2012.


[Закрыть].

Именно сущностное (материальное), а не формальное понимание справедливости уголовного судопроизводства не только не противоречит, но в большей мере отвечает международно-правовым и конституционно-правовым стандартам уголовного судопроизводства, не говоря уже об отечественной уголовно-процессуальной традиции.

Подводя итог, можно утверждать, что справедливость в уголовном процессе в ее сущностном (материальном) понимании есть принцип, в соответствии с которым все уголовно-процессуальные решения и действия должны быть, во-первых, направлены, на выяснение, в максимально возможном объеме, действительных обстоятельств дела, во-вторых, отражать подлинный смысл институтов и процедур уголовного процесса и, в-третьих, соответствовать истине.

При таком подходе становится понятно, что принцип справедливости является не автономным принципом, существующим изолированно от остальных принципов уголовного судопроизводства, а неким общим критерием, позволяющим понять реальный смысл каждого из них. Например, принцип состязательности и равенства прав сторон справедлив только в том случае, когда учитывает очевидное, априорное и неизбежное неравенство в процессуальных средствах и возможностях государства (представленного органами расследования и должностным обвинением) и частного лица (обвиняемого). Поэтому именно для обеспечения справедливости возникает необходимость «сдерживать» состязательность, скажем, предоставляя дополнительные возможности защите в рамках концепции favor defensionis (благоприятствования защите) или отказываясь признавать состязательный характер досудебного производства и обязывая органы расследования вести его всесторонне, полно и объективно, т.е. собирать доказательства как contra, так и pro обвиняемого. По той же причине совершенно справедливо, что право не доказывать, хранить молчание и не нести ответственности за дачу ложных показаний, прибегать к помощи защитника, чей труд в том числе оплачивается за счет государства, имеет «слабая» сторона (защита), и именно в ее пользу, а не в пользу стороны обвинения (даже если к ней законодатель отнес потерпевшего) должны в силу принципа презумпции невиновности толковаться неустранимые сомнения.

Точно также в соответствии с принципом справедливости должны пониматься и принципы, связанные с неприкосновенностью личности, жилища и т.п. Ведь все они, как было разъяснено выше, не доводят до абсолюта соответствующую неприкосновенность, а, напротив, позволяют ограничивать конституционные права. Возможность же их ограничения, безусловно, должна быть вызвана реальной необходимостью. Следовательно, решение об ограничении будет справедливым только тогда, когда вызвано действительными обстоятельствами дела.

Подобные примеры можно было бы продолжить, но и так ясно: принцип справедливости словно пронизывает все остальные уголовно-процессуальные принципы и нормы, в значительной мере определяя их содержание. В каком-то смысле можно даже сказать, что речь идет о центральном принципе уголовного процесса375375
  Сам Конституционный Суд РФ расставляет рассмотренные принципы по их иерархии. Так, согласно Постановлению от 22 марта 2005 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан» «судебная процедура признается эффективным механизмом защиты прав и свобод, если она отвечает требованиям справедливости и основывается на конституционных принципах состязательности и равноправия сторон».


[Закрыть]. Осознание этого происходит повсеместно – как на международном, так и на национальном уровне – при всей отмеченной разнице в подходах к пониманию содержания данного принципа уголовного процесса.

Глава 8. Участники уголовного судопроизводства

Литература

Строгович М.С. Процессуальное положение адвоката в советском уголовном процессе // Социалистическая законность. 1959. № 3; Строгович М.С. О подозреваемом // Социалистическая законность. 1961. № 2; Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. М., 1961; Нажимов В.П. Суд как орган правосудия в СССР // Вопросы организации суда и осуществления правосудия в СССР. Т. 1. Калининград, 1970; Кокорев Л.Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж, 1971; Проблемы судебной этики / Под ред. М.С. Строговича. М., 1974; Строгович М.С. Деятельность адвокатов в качестве защитников обвиняемых // Государство и право. 1981. № 8; Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. М., 2001; Епихин А.Ю. Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве. СПб., 2004; Чекулаев Д.П. Потерпевший: доступ к правосудию и компенсация причиненного ущерба. М., 2006; Романов С.В. Понятие, система и взаимодействие процессуальных функций в российском уголовном судопроизводстве // Труды юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Кн. 11. М., 2009; Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: мировой опыт и развитие российского законодательства (процессуальное исследование). М., 2010.

§ 1. Понятие и классификация участников уголовного судопроизводства

Участником уголовного процесса является любой субъект (государственный орган, его должностное лицо, юридическое лицо и его орган управления, человек), у которого возникают права и (или) обязанности при производстве по уголовному делу376376
  Упоминание в п. 58 ст. 5 УПК РФ, где дается нормативное понятие участников уголовного судопроизводства, только о лицах неточно.


[Закрыть].

При описании участников процесса в законе используется несколько приемов. Статус ряда участников урегулирован особыми нормами в гл. 5–8 УПК РФ (например, суд (ст. 29), прокурор (ст. 37), обвиняемый (ст. 47), свидетель (ст. 56)).

Однако в уголовном процессе есть ряд субъектов, чей статус не получил автономного регулирования (заявитель; лицо, подозреваемое в совершении преступления; лицо, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, и т.д.). Отсутствие в законе норм, специально посвященных статусу таких участников, не принижает их роли. Таков избранный законодателем метод правового регулирования. Не во всех случаях такой метод оправдан; читатель поймет это из дальнейшего изложения.

Таким образом, точное количество участников уголовного процесса не определено.

Участник уголовного процесса приобретает права и обязанности двумя способами. Во-первых, появление участника может быть связано с признанием участника специальным мотивированным решением компетентного должностного лица. Такое решение требуется, если основания для появления участника процесса имеют оценочный характер. Например, лицо признается обвиняемым при наличии достаточных доказательств для обвинения в совершении преступления (ч. 1 ст. 171 УПК РФ).

Во-вторых, участник уголовного процесса может появиться в связи с наступлением обстоятельств формального или фактического характера (подача заявления о преступлении (ст. 141 УПК РФ), задержание (ст. 91 УПК РФ), претерпевание мер процессуального принуждения и иных процессуальных действий, указывающих на наличие в отношении лица подозрения в совершении преступления (п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ) и т.п.).

В обоих случаях лицо или орган становятся участником процесса в тот момент, когда у них возникает хотя бы одно процессуальное право или одна процессуальная обязанность в рамках конкретного уголовного дела. Например, у лица, формально не имевшего никакого отношения к уголовному делу, в момент вручения повестки возникает обязанность явиться к следователю для допроса в качестве свидетеля. Соответственно, именно в этот момент данное лицо становится участником уголовного процесса и приобретает статус свидетеля.

В то же время значение описанного разграничения двух ситуаций появления у лица процессуального статуса велико, поскольку наделение лица правами участника процесса независимо от желания компетентного должностного лица, ведущего производство по делу, служит важной гарантией прав личности. Так, задержанное лицо всегда становится подозреваемым и, соответственно, приобретает права подозреваемого, в том числе право пользоваться помощью защитника, отказываться от дачи показаний.

Учение об участниках уголовного судопроизводства продолжает учение о стадиях процесса, поскольку именно деятельностью участников той или иной процессуальной стадии достигается ее цель. Следовательно, каждому участнику процесса свойственна определенная роль и полномочия, позволяющие эту роль выполнить. Если участник действует в нескольких стадиях процесса, указанная роль может изменяться сообразно цели конкретной стадии.

Участники уголовного процесса могут классифицироваться по различным основаниям.

Поскольку российский уголовный процесс построен по модели соединенного процесса, в котором рассматриваются и разрешаются уголовный (обвинение) и дополнительный к нему гражданский иск, участники процесса различаются в зависимости от их роли применительно к решению вопроса о названных исках. Есть основные участники, которые вносят решающий вклад в расследование и разрешение уголовного дела (суд, прокурор, следователь и руководитель следственного органа; дознаватель, орган дознания и начальник подразделения дознания; обвиняемый (подозреваемый), защитник, потерпевший, их представители). Вспомогательные участники содействуют основным (свидетели, эксперты, специалисты, переводчики и др.). Наконец, группа дополнительных участников появляется при наличии в уголовном деле гражданского иска (гражданский истец, не являющийся потерпевшим377377
  Из содержания ч. 1 ст. 42 и ч. 1 ст. 44 УПК РФ следует, что появление в уголовном процессе гражданского истца, не являющегося потерпевшим, возможно лишь в виду редкого исключения, когда судебная практика допускает предъявление гражданского иска лицом, понесшим не непосредственный, а опосредованный вред от преступления (см. об этом § 2 гл. 9 настоящего курса).


[Закрыть]; гражданский ответчик, не являющийся обвиняемым; их представители).

Приведенная классификация имеет учебно-методическое и научное значение, содействуя формированию целостной картины производства по уголовному делу и позволяя правильно определить процессуальные функции и полномочия участников процесса.

Легальная классификация участников процесса основана на выполняемой ими процессуальной функции в рамках принципа состязательности сторон. Закон выделяет: а) суд, выполняющий функцию разрешения дела (ч. 3 ст. 15, ст. 29 УПК РФ), б) участников со стороны обвинения (п. 47 ст. 5, ст. 38–45 УПК РФ), в) участников со стороны защиты (п. 46 ст. 5, ст. 46–55 УПК РФ) и г) иных участников уголовного судопроизводства, не выполняющих ни одной из названных функций (ст. 56–60 УПК РФ).

Недостатком данной классификации является то, что ею не учитывается смешанный характер российского уголовного процесса378378
  Подробнее о форме российского уголовного процесса говорилось выше, в п. 2 § 3 гл. 4 настоящего курса.


[Закрыть], в связи с чем отнесение прокурора, следователя, дознавателя, потерпевшего всегда к стороне обвинения необоснованно и создает искаженное представление у названных участников процесса относительно их роли.

Долгое время в теории уголовного процесса и уголовно-процессуальном законодательстве (УПК РСФСР 1960 г.) использовалась комбинированная классификация, основанная на анализе интереса, отстаиваемого участником процесса. Согласно данной классификации выделялись: а) государственные органы и должностные лица, отстаивающие публичный интерес и наделенные властными полномочиями (суд, прокурор, следователь и руководитель следственного органа, дознаватель, орган дознания и начальник подразделения дознания); б) участники процесса, имеющие личный интерес в исходе дела (обвиняемый (подозреваемый), гражданский ответчик, потерпевший, их представители, защитник379379
  Отнесение защитника к числу субъектов, имеющих личный интерес в исходе дела, конечно, является условным, что следует из анализа круга лиц, допускаемых в качестве защитника (ч. 2 ст. 49 УПК РФ). Тем не менее существование у защитника такого интереса не исключено (по крайней мере ст. 72 УПК РФ не считает такой интерес основанием для отвода защитника). Кроме того, защитник всегда обязан действовать в интересах (личных) своего подзащитного.


[Закрыть]); в) участники процесса, не имеющие интереса в процессе (свидетели, эксперты, специалисты, переводчики и др.).

Несмотря на то, что ныне законодатель отказался от данной классификации, она не утратила значения, отражая как функциональные характеристики участников процесса, так и объем принадлежащих им прав и обязанностей. Вот почему в основу изложения материала данной главы настоящего курса положена именно она. Что касается участников процесса, не имеющих собственного интереса, то о них речь идет либо при характеристике соответствующих видов доказательств (показаний свидетеля, заключения эксперта и специалиста и т.п.), либо при анализе процессуальных действий (например, судебный пристав, секретарь судебного заседания, помощник судьи).

Перейдем к рассмотрению конкретных участников уголовного судопроизводства.