Текст книги "Шестерки Сатаны"

ЯВИЛСЯ – НЕ ЗАПЫЛИЛСЯ

Грешным делом, надеялся, что, открыв глаза после вспышки, сразу перескочу в ЦТМО, может, даже прямо к Вике под бок. Она ведь нынче «Black Вох'ом» занимается. Но не угадал.

Мы с Валетом и Ваней по-прежнему находились поблизости от выхода из вентиляционной шахты, на заросшем джунглями склоне горы. А «черный ящик» стоял в траве в трех шагах от меня. Точно такой, каким я его помнил. Черный, блестящий, сделанный не то из камня, не то из металла, не то из пластмассы. И даже с кольцом на верхней торцевой грани. То есть вполне готовый к работе.

Некоторое время я протирал глаза, опасаясь, что это какой-нибудь оптический обман. Потом на несколько секунд подумал не является ли «ящик» плодом наведенной галлюцинации или видеоимитации, поставленной какими-нибудь обладателями ГВЭПов. После того как убедился в том, что не сплю и не нахожусь в искусственной реальности, посмотрел на Ваню и Валета. Им было все по фигу. Ну вспыхнуло, ну появилось. Мало ли чего бывает. Мы предыдущие задачи выполнили, команд на выполнение следующих не поступало. Эта хреновина, которая вспышки пускает, нам лично не мешает. Нет, на них надежда была плохая.

Когда я наконец окончательно уверился в том, что вижу натуральный «Black Box», а не картинку-обманку, то получил почву для серьезных раздумий.

То, что я уже знал об этой фигулине, заставляло меня относиться к ней весьма неоднозначно. Правда, реальных сведений о ней у меня было совсем немного. Большую часть того, что помнилось, представляло собой либо непроверенные рассказы других людей, либо дурацкие сны и кошмары, либо нечто, вроде бы и пережитое наяву, но настолько фантастичное, что поверить в это было очень трудно.

В связи с этим у меня к «ящику» было сложное отношение. Уж двойственное, во всяком случае. А может быть, и тройственное.

С одной стороны, я прекрасно помнил, как «ящик» за несколько секунд перекинул нас из Афгана в Эмираты. По снам Майка Атвуда я знал о способности «ящика» вытаскивать людей из затопленного подземелья, создавать из ничего шикарный автомобиль или бутылку виски, превращать вредную бабу в красивую собаку и, наконец, переносить людей из одного потока времени (хрен знает, что это такое) в другой, где все живы и все в порядке. Последнее я вроде бы и сам на своем опыте испытал, хотя до сих пор испытываю сомнения. Кроме того, по рассказу Стивена Смита, отставного американского морского летчика, я знал о том, как некий «буек» отпугнул от него акул. Так или иначе, но все эти полезные свойства «черного ящика» заставляли меня вожделенно посматривать на его торцевое кольцо.

Но было и то, что принуждало глядеть на ящик с опаской. Из тех же самых снов Майка Атвуда, но главное, по собственному опыту я знал, что «Black Box»

– это не прибор, не механизм, не компьютер, а некое разумное существо. Которое само решает, исполнить ему желание или нет, помочь человеку или заморочить ему голову, наслав на него всякие видения, напугав его появлением трехметровых безликих существ с ластами на ногах или полностью заменив реальную картину мира видеоимитацией, которая будет совершенно неотличима от правды. Наконец, я видел – и в одном из снов Атвуда, и сам лично, во время сибирской экспедиции в прежнем потоке времени, как «Black Box» трансформируется. Мне уже давно ясно, что собственно «ящик» – это только одна из защитных оболочек опасного «зеленого ежа», который лихо стреляется своими «иглами-молниями. Причем тот гигантский еж, которого породил „super Black Box“ с объекта „Котловина“, бабахал не хуже мощной артиллерийской батареи, в куски расшибал скалы. Наконец, по самым последним, хотя и неподтвержденным данным, „Black Box“ мог брать на себя управление какими-то биологическими процессами – в этом его подозревала Вика, – а также управлять людьми, заставляя их совершать какие-то не очень понятные действия. Мое появление на Хайди – пример последнего свойства „ящика“.

Вместе с тем мне было известно и много такого, что снижало легкую жуть, которую я испытывал, глядя на таинственный параллелепипед. Например, мне было известно, что он плохо воспринимает крестообразные фигуры, а от попадания пуль с распиленной в виде креста головной частью может даже потерять свою оболочку. Правда, к чему приводит обстрел такими пулями в конечном итоге, я имел очень слабое представление. И опять же из другого потока времени. То, что пули, которыми Сарториус палил по «super Black Box'y», уничтожили черную глыбу и заставили ее превратиться в «зеленого ежа», я помнил, а вот о том, что получилось после того, как я сам выстрелил в «ежа» «крещеной» пулей, – толком не знал. Однозначно лишь то, что из этой экспедиции в нынешний поток времени попал я один. По крайней мере, я еще не встречался с теми, кто прожил дважды период с октября 1996-го по январь 1997-го. Из этого я как-то подсознательно сделал вывод, что «черные ящики» выделяют меня из общей массы. Возможно, они даже относятся ко мне благожелательно.

И все же прямо сразу же хвататься за кольцо и требовать, мол, братан, по-скорому отправляй меня к Чуду-юду, а то я по бате соскучился, мне показалось преждевременным.

Самым главным обстоятельством, которое меня смутило, был сам факт появления «черного ящика». Я ведь его конкретно не просил. Просто вспомнил о той маленькой услуге, которую он в прошлом году оказал. А он – р-раз! И явился – не запылился.

Вспомнив о той старой советской военной истине (усвоенной мною еще при прохождении «Курса молодого бойца») о том, что военнослужащие «прибывают», а черти «являются», я как-то невольно поежился. Что-то насчет чертей у меня уже проскальзывало в прошлом. Конечно, с точки зрения возможностей, идущих вразрез с законами физики и биологии, ситуация очень напоминала сверхъестественную. Правда, марксистско-ленинская методология учила (во всяком случае, когда я в вузе ее проходил), что непознаваемого в природе не бывает, а есть только непознанное. С этой точки зрения ничего сверхъестественного не может быть, а может быть нечто, до чего человек по скудости ума и финансов до сих пор не докопался.

Но марксизм-ленинизм, как известно, забраковали. А раз так, то с возможностью появления нечистой силы надо было считаться.

Нечистая сила, как известно всей мировой демократической общественности, ничего так просто не делает, поскольку работает исключительно в рыночных условиях. Стало быть, за всякую услугу может потребовать предоплату; «Утром

– деньги, вечером – стулья» или, что более актуально: «Утром – душу, вечером

– хрен знает что». Насчет того, что душа, сущность или доминантное «я» имеет способность пересаживаться с одного носителя на другой и даже храниться на искусственном носителе, я знал по собственному опыту. А раз так, то ее можно купить и продать, хотя бы так, как продают компакт-диски на «Горбушке». Поэтому ничего невероятного в такой торговле я не видел. В конце концов, если души покупают, значит, это кому-то нужно.

Кстати сказать, вопрос о купле-продаже душ меня интересовал куда больше, чем вопрос о купле-продаже земли, из-за которого то и дело возникает великий хай. Потому что с куплей-продажей земли было, в общем, все ясно: у кого крупные баксы есть, тот ее купит, а у кого нет, тот ее продаст, деньги пропьет, а потом будет лапу сосать. Поскольку у меня лично земельных угодий не было и покупать их я не собирался, то эта проблема мне была по фигу. Что же касается души, то нечто похожее у меня имелось. И даже, как показал прошлогодний эксперимент с «охотой на Белого волка», не в единственном экземпляре. Во мне, как известно, сидело не то четыре, не то аж пять душ: доминантное «я» Николая Короткова, более слабые «я» Ричарда Брауна, Майка Атвуда, Василия Лопухина, а также самое малозаметное и маловлиятельное «я» Сесара Мендеса. Уступать их кому-либо оптом, да еще и ниже себестоимости, у меня не было желания. Во всяком случае, в качестве предоплаты за переброску в ЦТМО я мог бы отдать одного Мендеса, поскольку от его наличия в моей башке я ни пользы, ни особого вреда не испытывал. Все связанное с личностью этого паренька могло интересовать только специалистов. Память Мендеса, хранившая всякие там идеи и наметки по поводу «Зомби-7» и «Зомби-8», давным-давно была списана на искусственные носители и Сарториусом, и Чудом-юдом. В общем, если отбросить обычный коротковский тр„п, мне хотелось хотя бы в общих чертах обдумать последствия, которые может вызвать пользование «черным ящиком».

Имелись также и чисто технические обстоятельства, по которым воспользоваться «Black Вох'ом» я не торопился. Во-первых, мне не было известно, где находится Чудо-юдо. Во-вторых, я сильно сомневался, что он будет очень рад меня увидеть. Потому как компромат на него угодил прямехонько в лапы Сарториуса. Кстати, Сергей Николаевич убегал из гостиницы без чемоданчиков. Конечно, их могли загодя вытащить, но могли и забыть. А это значит, что чемоданчики могут попасть к «джикеям», «койотам» и правоверным «куракинцам». Во что это выльется, учитывая то, что мне сообщил Сарториус, предсказать трудно. Например, по факту попытки захвата мирового господства, вполне возможно, будет возбуждено уголовное дело с рассмотрением Международным судом в Гааге. Типа Нюрнбергского процесса. Конечно, занятно было бы на какое-то время побыть в центре мирового внимания, отвечать на вопросы журналюг (их-то самих надо без суда и следствия мочить!), но уж больно долго потом придется сидеть. Вышки просвещенная Европа не дает, а пожизненное заключение – это садизм.

Именно поэтому я принял решение для начала переместиться к Сарториусу и разобраться с ним насчет того, куда он подевал чемоданчики.

Я уже собрался было протянуть руку к «черному ящику» и подцепить кольцо на палец, как вдруг увидел, что прямо к «Black Вох'у», раздвигая траву чешуйчатым, очень неаппетитным телом, ползет довольно крупная змеюка. Это была самая главная мерзопакость Малых Антильских – островная жарарака. Если хорошо тяпнет, то через несколько минут я захлебнусь кровью и сдохну.

Правда, это рассказывали Брауну перед высадкой на Хайди в 1983 году, а ялично ничего толком про таких змеюк не знал. И, слава Богу, ни сам не был ими укушен, ни других граждан, покусанных жарараками, не видал. Впрочем, в то, что от укуса этой гадины можно копыта отбросить, я охотно верил.

Именно поэтому мне не только расхотелось хвататься за кольцо «черного ящика», но пришлось отскочить от него на несколько метров.

При других обстоятельствах я бы не пожалел хорошей очереди на десять патронов, лишь бы разнести жарараку в клочья. Да и в этот раз уже вскинул свой штатовский инструмент, но тут же опустил. Хрен его знает, не попаду ли я случайно в «Black Box»? Правда, я четко знал, что ни фига ему не будет, но все же опасался, что он меня неправильно поймет. И вообще, может, он сам эту змеюку пригласил. Мало ли какие у них, «черных ящиков», пристрастия? Может, она ему в научных целях нужна или, того хуже, в ритуальных? А я помешаю… Неувязка может получиться.

Только тут я подумал, что, может быть, «Black Box» вовсе не по моей просьбе явился, а сам по себе. Например, из каких-то собственных соображений. Просто так по времени совпало.

Змея между тем доползла до «ящика» и обвилась вокруг него спиралью. При этом – очередное маленькое чудо! – из прямоугольного параллелепипеда или четырехгранной призмы (до сих пор не помню, чем одно от другого отличается), «ящик» превратился в цилиндр. Прямо на глазах! Его грани как бы надулись, углы и ребра скруглились и плавно исчезли. При этом кольцо с верхней грани, превратившейся из квадрата в круг, никуда не исчезло. Напротив, оно немного увеличилось в диаметре, как мне показалось.

Жарарака вползла на новоявленный цилиндр и изобразила из себя нечто вроде скрученной в спираль часовой пружины. Треугольная головка со стреляющим из нее раздвоенным язычком настороженно поднялась над кольцом: мол, суньтесь, ребята, кому жизнь недорога.

Я как-то непроизвольно подумал, что может произойти, если змея просунет свою башку в кольцо. Отреагирует ли «ящик» на жараракины мысли, если таковые у нее, конечно, имеются? Мозг ведь у гадины все-таки есть, хоть и маленький, а значит, могут быть и какие-то мыслишки.

Но я даже прикинуть ничего не успел, потому что откуда-то справа, из-за горки, донесся гул вертолета. Память Брауна подсказала: транспортный двухроторный «чинук». Не иначе «тигры» начали прочесывать местность. И хотя соваться в глубь леса, где ползают десятки и даже сотни жарарак, подобных той, что разлеглась на «черном ящике», было очень неприятно, я приказал Валету и Ване:

– За мной! – после чего в несколько скачков убрался под прикрытие крон деревьев и кустов. Биороботы еще быстрее повторили мой маневр, и маленькая полянка, некогда расчищенная вокруг вентиляционной шахты, опустела. Остались только «черный ящик», то есть, пардон, «черный цилиндр», и жарарака, свернувшаяся в колечко у него на «крышке».

Вертолет, судя по всему, стал описывать круг над долиной, то ли подбирая место для посадки, то ли выслеживая тех, кто мог вылезти из подземелий через вентиляционные шахты. Конечно, стоило бы поглядеть, где он в конце концов сядет. Ясно, что с него высадится взвод коммандос, и если мы невзначай пойдем прямо на них, то неприятностей не избежать. Но высовываться было неразумно, потому что еще неизвестно, будет вертолет садиться или нет. А вот если нас заметят на полянке у шахты, то он сядет обязательно и уже с конкретной целью – взять нас живыми или мертвыми.

В общем, мы забились в чащу и прислушивались к рокоту моторов, который то удалялся, то приближался. Через просветы между стволами деревьев и оплетавших их лиан шахта с поднятой решеткой вполне просматривалась. Только сейчас я понял, что оставлять ее незакрытой было большой ошибкой. Если с вертолета ее увидят, то сразу поймут, что мы вышли именно здесь. И, прикинув по времени, насколько далеко мы от нее ушли, сразу же локализуют район поисков. Дальше останется только оцепить его и постепенно стягивать петлю на нашей шее. Но сделанного не воротишь – сейчас уже поздно посылать Валета или Ваню закрывать решетку.

Может, все-таки сбегать за «ящиком» или, что лучше, отправить за ним одного из пацанов? Со змеюкой они, несомненно, справятся, даже если кого-то из них она кусанет, то он сможет продержаться подольше, чем я. После того, как Валет меньше чем за сутки без какой-либо специальной медицинской помощи залечил пулевое ранение, от которого другой бы месяц провалялся, я прочно уверовал в их живучесть. Возможно, что яд жарараки на них и вовсе не подействует. А если «ящик» попадет ко мне в руки, то я не поскуплюсь – хрен с ним, продам черту Мендеса с Атвудом!

Тут я еще раз понял, что шуточки пора прекращать, ибо ящик этот шуток вовсе не понимает. Опять сверкнула вспышка, мать ее так!

Когда я открыл глаза, то мне очень захотелось их снова закрыть и больше никогда не открывать. «Black Box» перескочил с полянки, находившейся от нас примерно в двадцати шагах, прямо ко мне в руки. Черный цилиндр размером с китайский термос без крышки лежал у меня на сгибе левого локтя, будто спеленутый младенец. Однако вместо невинно-лупающих глазенок ребенка на меня уставились немигающие, хладнокровно-убийственные глазки жарараки, обвившейся частью вокруг цилиндра, а частью – хвостом, слава Богу – вокруг моей руки. Впрочем, приплюснутая голова змеюки, постреливавшей язычком из покамест закрытой пасти, покачивалась совсем недалеко от моего лица. Одно резкое движение – и гадина тяпнет прямо в морду. А это намного ускорит действие яда.

Меня будто парализовало. Моргнуть – и то страшно было. Вздохнуть поглубже боялся. А змея холодила хвостом даже через камуфляжку. Потянулась, поползла по спирали, обвитой вокруг цилиндра, выгнулась дугой, зашипела. До моей щеки от ее язычка – сантиметров десять.

Ваня и Валет стояли рядом, но без команды, которую надо голосом подать, ничего не сделают. Во всяком случае, мне так казалось. А попробуй, крикни чего-нибудь или просто вякни – мигом заработаешь укус, от которого даже при своевременной помощи не так просто выжить.

Мне даже показалось, будто сердце начало как-то само по себе, без всякого яда, останавливаться. Будто тоже боялось змею потревожить.

Но тут вновь стало приближаться тарахтение вертолета. Жарарака еще разок угрожающе зашипела, отодвинула от меня голову, повернула вправо, потом влево. Должно быть, ей этот звук не нравился. Конечно, у этой злой дуры мозгов не больше, чем у курицы, и разобраться, кто это там тарахтит и мешает ей кайфовать, не сумеет. А потому запросто может долбануть меня, так сказать, душу отвести.

И в общем, я правильно предугадал ее поведение. Гадина плавно оттянулась назад и через какое-то мгновение – десятые доли секунды небось! – должна была прянуть на меня с разинутой пастью, чтобы ударить ядовитыми клыками. Но тут Валет с невероятной скоростью сорвался с места, схватил змею сантиметров за пятнадцать от головы и рывком отшвырнул от меня в кусты.

– Укусила, – констатировал Валет, рассматривая две точки на своем запястье.

Я все еще стоял, как дурак с писаной торбой, держа на руках распроклятый цилиндр, и жадно хватал ртом воздух. Ваня, конечно, среагировал быстрее, он тут же схватил Валета за запястье и принялся отсасывать яд. Должно быть, именно такое действие было заложено в его программу, как реакция на получение сигнала об укусе змеи. Даже несмотря на свое общее полудурочное состояние, я как-то непроизвольно подумал, что одно дело отсасывать яд какой-нибудь маломощной российской гадюки и совсем другое – здешний, высококачественный яд жарараки… Ваня, правда, его регулярно сплевывал, но никто не мог гарантировать, что у него во рту нет никаких ранок, через которые яд мог угодить в кровь. Да и без таковых Ваня мог случайно глотануть это пакостное зелье. Живучесть живучестью, но ведь «Z-8» и «331» – это не эликсир бессмертия. Если пацаны погибнут – мне будет туго.

Примерно через минуту, когда я уже начал выходить из шока, мне показалось, будто я нашел выход. Палец в кольцо – и никакой яд не страшен.

Но я не успел исполнить свой замысел. Потому что рокот «чинука» послышался уже почти над самыми нашими головами. Точнее, он завис там, над полянкой у вентиляционной шахты. Сесть он там не мог, винты имели слишком большой радиус вращения, но зато через бойницы в его бортах затарахтели многочисленные автоматы и пулеметы. Не думаю, чтоб нас с вертолета четко видели, но коммандос, видимо, все-таки достаточно точно определили наше местоположение, а потому решили прикрыть огнем высадку. Так или иначе, но ливень пуль засвистел над нашими головами, и я, уже и думать забыв о змеях, плюхнулся за толстый ствол какого-то обвитого лианами дерева. Валет и Ваня тоже мгновенно укрылись, но при этом я тоже потерял их из виду. Судя по тому, как они быстро и проворно отреагировали, яд ни на Валета, ни тем более на Ваню еще не начал действовать.

Между тем с обоих бортов «чинука» уже сбросили тросы, и по ним, под прикрытием огня, начали один за другим съезжать вниз десантники. Да, «тигры» нынче были подготовлены куда круче, чем в 1983-м! Как машины, работали, слаженно, без суеты. Те, кто десантировался, мгновенно отщелкивали свои поясные карабины от троса, броском перескакивали на край полянки и начинали вести огонь в нашем направлении. Должно быть, патронов у них было немерено, потому что молотили они усердно. Куски коры и лиан так и сыпались сверху, целые ветви обламывались и с шумом грохались наземь. Целое семейство мартышек с дикими визгами пронеслось по ветвям, спасаясь от невиданного для здешних мест сумасшествия. Я им позавидовал: мне бы такую прыть!

Нет, «Black Box», слава Богу, не сработал, хотя лежал совсем близко от меня. Должно быть, у него были другие планы. Лежал он, к сожалению, кольцом от меня, и для того, чтоб просунуть в кольцо палец, надо было вылезти из-под прикрытия дерева, чего я ни за что не стал бы делать. Слишком уж плотно и густо поливали свинцом «тигры».

Наконец пальба прекратилась сверху. «Чинук» облегчил свое пузатое брюхо и, развернувшись, проревел над нашими головами, обдав вихрями от своих винтов. Можно было не сомневаться, что сейчас он отправится на базу, заберет оттуда еще два десятка головорезов и перенесет новую порцию коммандос куда-нибудь за наши спины. Там они развернутся в цепь, загнут фланги и двинутся навстречу тем, которые сейчас прижимают нас к земле. Затем фланги обеих групп сомкнутся, и нас зажмут в кольцо.

То, что мы не отвечали на огонь, побудило «тигров» начать постепенное перемещение. Часть из них продолжала палить, а остальные, правда, достаточно шумно, чтоб мы этого не заметили, начали обходить нас с флангов.

– Ваня, Валет! – крикнул я, по правде сказать, боясь, что биороботы уже не отзовутся. – Я – свой, остальное – противник. Отходить за мной, влево, при отходе уничтожать противника самостоятельно, без команд! Патроны экономить!

К радости моей, там, где прятались невидимые для меня «зомби», затарахтели автоматы. Короткими, по два-три патрона очередь, но, видимо, достаточно эффективно, потому что со стороны «тигров» послышались невразумительные вопли и стоны. Конечно, коммандос тут же засекли (с точностью до нескольких метров) то место, откуда по ним стреляли, и сосредоточили на нем огонь.

Поскольку это дело отвлекло «тигров» от моей скромной персоны, я по-быстрому перескочил из-за одного дерева за другое. При этом я прихватил с собой «Black Box», подцепив его пальцем за кольцо. Чисто случайно, потому что торопился. При этом я никаких подарков у «ящика» не просил, а сам он никак не отреагировал. Почти сразу же эту довольно шумную перебежку засекли, и несколько очередей простучало в мой адрес. К счастью, мимо. Только корой и ветками обсыпало.

Тени, мелькнувшие между деревьями, я углядел краем левого глаза, но очень вовремя. Два «тигра» от края полянки перескочили метров на пять ближе ко мне. В то же время очередь третьего ободрала кору почти на уровне моей головы, которая, правда, пряталась за стволом.

В это время с той стороны, где орудовали Ваня и Валет, послышались звонкие хлопки «М-79», один, потом второй. Мальчики явно не хотели быть мишенями. При этом они, по-видимому, даже Валет, которого змея непосредственно кусанула, никаких последствий от действия яда не ощущали. Я тоже решил наконец вступить в дело, а не пятиться раком.

Ручных гранат у меня было четыре, включая ту, фосфорную, которой меня едва не спалили. Остальные были простые, осколочные, по типу нашей «РГД-5». Поскольку до противника и двадцати метров не было, я не стал ждать, пока «тигры» сами начнут гранатами кидаться. А они уже собирались, между прочим, причем намеревались использовать химию, тот самый CS, которого в прошлые разы им так не хватало, чтоб меня сцапать.

Наверно, если б я еще малость помедлил, то коммандос закидали бы меня этой крепкой гадостью. Но повезло. В тот самый момент, когда я, не высовываясь из-за дерева, начал швырять гранаты одну за одной, «тигры» малость приподнялись на локтях, чтобы напялить противогазы. Поэтому осколочки не одного-двух серьезно зацепили. А одного, который думал, что сперва бросит гранату, а уж потом натянет противогаз на морду, осколок ударил почти точно в момент броска. Граната с выдернутой чекой полетела не вперед, а куда-то вбок, туда, где сами «тигры» еще не надели свои намордники.

Эффект от этого дела получился просто классный. Едкий газ выпорхнул желтоватым облачком прямо на парней, которые хоть и натянули маски на физиономии, но при этом подцепили в них по нескольку кубиков пакости. Кашель, ругань, рыгающие звуки были прямо-таки бальзамом на мою душу.

Последней гранатой, которую я кинул, была фосфорная. Вот это был фейерверк! Белый едкий дым, оранжево-огненные капельки, разлетавшиеся во все стороны со змеиным шипением, дикие вопли тех, кому эти капли попали на тело… Симфония, „-мое! Но самое главное – там, где взорвалась граната, начали гореть кусты и лианы, трава и деревья… Стена огня и дыма встала между мной и «тиграми». К тому же ветер потянул ее в сторону полянки.

Я понял – это шанс. Перекатился сперва к ближнему дереву, потом подальше, еще дальше. Не стреляли «тигры», видать, опешили. Зато вовсю разгавкался «ПК» Валета – нет, он явно воспринял укус жарараки, как комариный или в крайнем случае, пчелиный. Бойцы, должно быть, на слух определили, что я начал отходить, и стали исполнять приказ, то есть перемещаться за мной. При этом они двигались, что называется, по всем правилам. Валет потарахтел из «ПК» – и перебежал. Ваня в это время молотит из автомата. Потом отбегает Ваня, а Валет прикрывает.

Кое-какие пули со стороны «тигров» еще посвистывали, но, по-моему, они, спасаясь от пожара, который накатывал на них по ветру, сами начали отходить. Не знаю, как бы я поступил на их месте, потому что их проблемы меня сейчас волновали мало. Мне не хотелось, чтоб ветер поменялся и погнал пламя на нас.

Поэтому я прибавил шагу, то есть уже не перекатывался от дерева к дереву, а попросту бежал, пригнувшись. Ваня и Валет держались за мной и прекратили отстреливаться, так как «тигры», похоже, перестали без толку жечь патроны.

Джунгли стали заметно пореже, зато склон, по которому мы наискось сбегали в долину, – заметно покруче. Бежать стало полегче, скатываться вниз – еще проще. К тому же мы выскочили на какую-то узкую тропку, прорубленную то ли охотниками, то ли туристами, и помчались по ней вниз, уже не продираясь через заросли, а более-менее свободно. Треск пылающих деревьев и шипение лопающейся от закипевшего сока влажной растительности слышались теперь достаточно далеко от нас. Мы удалились от пожара на километр, а то и на полтора.

В воздухе опять затарахтело. На этот раз из-за гор на противоположной стороне долины выпорхнули два «ирокеза». Они помчались в сторону пожара, нас, должно быть, не заметили. Конечно, не исключалось, что наземные «тигры» свяжутся с ними по рации и поправят «вертушки», указав им, где нас следует искать.

Тропа неожиданно вывела нас на асфальтированную дорогу. Никаких указателей, поясняющих, куда ведет это шоссе, поблизости не было. С обеих сторон были джунгли. Дорога шла вдоль склона и, по идее, должна была в конечном итоге закончиться где-то на Кольцевом шоссе, опоясывающем Хайди.

Поскольку «ирокезы» все еще крутились где-то в стороне – возможно, эвакуировали «тигров» из зоны пожара, я решил не светиться на шоссе, а скоренько его перебежать. В какой-то степени это было подстраховкой на случай, если ветер переменится и погонит пожар нам вслед. Через шоссе шириной в двадцать метров огонь перескочит не сразу.

За дорогой продолжился склон горы. Тропы тут не было, но между стволами деревьев было достаточно места. Мы быстро сбежали вниз и вновь оказались у дороги, судя по всему, у той же самой, сделавшей зигзаг по серпантине.

Едва мы перебежали дорогу вторично и буквально съехали вниз, срезав еще один зигзаг серпантины, как впереди и справа услышали гул моторов, на сей раз сухопутных. Полязгивая гусеницами, на нас катили бронетранспортеры. Этого следовало ожидать, в конце концов идиотами здешних военных считать не следовало. Головной «М-114» уже выползал на дорогу в сотне метров от нас, а остальные ревели двигателями ниже по серпантине. Сверху опять послышалось нарастающее стрекотание «ирокезов», правда, в нашу сторону полетел только один, а второй удалился куда-то за горки. Должно быть, тот, что летел на нас, принял на борт более-менее здоровых десантников, а тот, что ушел, поволок на базу убитых и раненых. Что же касается нас, то нам и одного «ирокеза» хватило бы, чтоб концы отдать. Мы оказались в узкой полоске джунглей, зажатой между двумя ярусами серпантины. Снизу катила колонна БТР, сверху нависал вертолет, который к тому же мог высадить отделение коммандос за нашей спиной. Бу-бу-бу-бу! Привет родителям! Первая очередь из пулемета калибра 12,7 мм, установленного на «ирокезе», уже срезала несколько здоровенных ветвей над нашими головами. Заметили!!!

Вот тут я впервые за несколько десятков минут подумал о «черном ящике», который висел у меня на пальце Он ведь, если хотел, мог быть абсолютно невесомым. Подумал я о нем по той простои причине, что ситуация мне представлялась абсолютно безнадежной. Правда, обращался я к этой бесовской коробке далеко не самым вежливым и уважительным образом, а попросту, по-рабочему, так сказать. В несколько адаптированном виде, без откровенного мата, это звучало примерно так:

«Спасай, падла! Тащи куда хошь, только убери меня с этой дороги! В ЦТМО, в Эмираты, к Сарториусу… Только быстро!!!»

В этой матерной молитве я как-то позабыл упомянуть о Валете и Ване. Известное дело: в иные моменты своя кожа чужой рожи дороже. Тем более что я сомневался, не подведет ли меня чертова хреновина в этот ответственный момент.

Но вспышка, полоснувшая меня по глазам, прекратила все сомнения разом. «Black Box» сработал!