Текст книги "Дядя Коля – поп Попов – жить не может без футбола"

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Самый ужасный конфуз, обнаруженный бабушкой Анфисой Поликарповной. Появление футбольного тренера Жоржа Свинкина, личности предельно подозрительной и на редкость хитрой

И мы, уважаемые читатели, вместе с дядей Колей спустимся, как говорится, с небес на грешную землю.

– Никаких попов, даже бывших! – весьма возмущённо сказала бабушка Анфиса Поликарповна.

– Он уже давно не поп, а будущий вратарь, – упавшим голосом возразил Шурик. – Он станет замечательным футболистом.

– И футболистов никаких! – ещё более возмущённо заявила бабушка Анфиса Поликарповна. – Пустить в квартиру на ночь попа, вратаря и футболиста! Ужас!

– Ужаса никакого, – ещё более упавшим голосом возразил Шурик. – Бывший поп, вратарь и футболист – это один дядя Коля. У него самоварчик есть, соленые огурцы, луковицы во-о-о такие, сало…

– Сало я в пищу не употребляю! – презрительно оборвала его бабушка Анфиса Поликарповна. – Ты лучше подумай, дорогой внучек, чем мы с тобой будем полдничать и ужинать. Неужели скудными остатками обеда? А что у нас завтра на завтрак?

– Тогда я уйду с ним, – нерешительно проговорил Шурик, – я не могу бросить его одного. Ему негде ночевать. Я пригласил его – и вдруг… Нет, нет, он будет ночевать здесь! Я обещал!

– А я тогда вызову милицию, и заберут твоего поповского вратаря куда следует. И уж точно выяснят, поп он, вратарь или обыкновенный жулик.

– Вы не имеете права так говорить! – Шурик вскочил и даже очень крепко сжал кулаки. – Вы его в глаза не видели! А он, дядя Коля, замечательный человек!

– О, у тебя, дорогой внук, оказывается, есть характер! – с большим уважением заметила бабушка Анфиса Поликарповна. – Это замечательно. А то, что дядя Коля, твой бывший поп, замечательный человек, меня не касается. Что будет, если все замечательные люди станут приходить к нам ночевать?

– Я уйду с дядей Колей искать ему ночлег, – совсем тихо и не совсем твёрдо произнес Шурик.

– Пожалуйста, пожалуйста, уходи, уходи, – бабушка Анфиса Поликарповна явно обиделась. – Уходи, пожалуйста, уходи, – насмешливо продолжала она, – а я посмотрю. Я люблю, я обожаю смотреть, как люди делают глупости… Интересно, а чем я буду питаться, когда ты уйдешь? Ты об этом подумал?

Хотел Шурик в сердцах ответить, что это его нисколечко не касается, но сообразил, что грубить старшим нельзя, и сказал:

– Чем вы будете питаться? Питаются пищей.

– А я и не знала! – Бабушка Анфиса Поликарповна гордо и оскорблённо поднялась. – Где тут нам с тобой оставленные деньги? Мы их с тобой разделим, дорогой внук, на две равные части и будем отдельно друг от друга питаться пищей. Итак, где оставленные нам с тобой деньги?

– Понятия не имею, – Шурик пожал плечами. – А у вас разве нет денег?

– Немножко есть. Но слишком мало. Неужели они, твои родители, ничего не говорили тебе о том, на какие деньги мы будем с тобой питаться пищей?

Шурик отрицательно помотал взъерошенной головой.

– Какой конфуз! – жалобно и возмущённо воскликнула бабушка Анфиса Поликарповна. – О! – Она в бессилии опустилась на стул. – Это что же такое получается?! Смерть от голода… Шурик, что ты как воды в рот набрал? Я чуть не упала от ужаса, а ты даже не пошевелился!

– Я не знал, что вы собираетесь падать, – уныло ответил внук. – Скоро придёт дядя Коля, и мы с ним пойдём куда-нибудь искать ему угол.

– Нет, нет, дорогой внук, никуда ты не пойдёшь, пока мы с тобой не найдем выхода из создавшегося положения… Ну, почему ты молчишь?

– А что мне говорить?

– Скажи, например: бабушка, успокойся.

– Бабушка, успокойся, пожалуйста.

– Вот, мне сразу стало легче. А я и не беспокоюсь, внучек. Я просто злюсь. Вместо отдыха – самый ужасный конфуз! Но будем действовать. Обыщем в квартире каждый уголочек. Постараемся обнаружить деньги. Предположим наиболее страшное: денег мы не найдем. Тогда будем ждать письма от твоих преступно забывчивых родителей… Но ведь за это время мы можем погибнуть с голоду. – Бабушка Анфиса Поликарповна очень тяжко передохнула. – Остаётся ещё одно: ждать твоего поповского вратаря. Если он не вызовет у меня особых подозрений, пусть ночует. А я впервые в жизни поем сала.

Шурик от радости пискнул и запрыгал по комнате, но бабушка Анфиса Поликарповна остановила его грозным голосом:

– Прекрати радоваться раньше времени! Дня два-три-четыре мы продержимся. Дальше – мрак, неизвестность, голод. Ты не знаешь, сколько времени человек может прожить без пищи? Не знаешь. А я забыла. Нам придётся лежать и не двигаться, чтобы экономить силы… Сначала я иду на проверку запасов продовольствия, затем будем разыскивать деньги.

Она стремительно ушла на кухню, а Шурик запрыгал по комнате: ведь скоро придёт дядя Коля, который считает его, Шурика Мышкина, хорошим человеком!

Из кухни раздался голос бабушки Анфисы Поликарповны:

– Конфуз, честное слово, конфуз! Самый ужасный конфуз! От обеда, оказывается, ничегошеньки не осталось! Только вот компот остался, но я его уже допила! Посуду не вымыли! Рассчитывали, что это сделаю я! А я уже семнадцать с половиной лет не мыла посуду! Кошмар! Я безумно хочу есть! Я скоро упаду в обморок – и очень глубокий обморок – от голода! – Она вошла в комнату, остановилась в дверях, покачнулась. – Ты умеешь ходить в магазин?

– Конечно, – подумав, ответил Шурик. – С мамой. Или с папой. Или с дедушкой.

– Кошма-а-а-ар… – Бабушка Анфиса Поликарповна медленно дошла до дивана, легла, зашептала: – Сначала я росла избалованной дочерью, затем – избалованной женой, а последние семнадцать с половиной лет – избалованной бабушкой. Я умею только руководить. Но для этого мне нужны умные, опытные, знающие подчиненные. А как же руководить тобой, если ты, как я, ничего не умеешь делать?.. Скорее бы пришёл твой вратарский поп или поповский вратарь! Ведь он-то уж наверняка может сходить в магазин! Учти, что если я минут через двадцать девять не приму пищу, то упаду в очень глубокий обморок!

– Придумал! – радостно крикнул Шурик. – Придумал! А… а… а холодильник?

– Ты гений, внучек! – ещё радостнее крикнула бабушка Анфиса Поликарповна и так же радостно села. – Я обшарила всю кухню, а на холодильник не обратила внимания. Вперёд, к еде!.. Шурик, Шурик! – звала она уже из кухни, и, когда внук пришёл за ней следом, растерянно спросила: – Ты не знаешь, каким образом делают яичницу с колбасой? А?

– Мама говорит, что нет ничего проще.

– Это я тоже знаю. Вообще-то можно поесть колбасу и так. Но жаренная с яичницей она полезнее и вкуснее!.. Вот что, дорогой внук, – бабушка Анфиса Поликарповна ненадолго, но довольно глубоко призадумалась. – Быстренько иди к соседям и разузнай, как именно готовят яичницу с колбасой. Только ничего не перепутай. Учти, что моя жизнь в твоих руках. Через двадцать семь с половиной минут я, по всей вероятности, упаду в невероятно глубокий обморок от недоедания.

Вышел Шурик на лестничную площадку и остановился в нерешительности: к кому же из соседей идти? Поразмыслив, он отправился в соседний подъезд к тёте Варваре – мама всегда обращалась к ней за советами по разным кухонным делам.

Тётя Варвара, очень высокая, худощавая старушка, которая ни секунды не сидела без дела, непрестанно суетилась, выслушала Шурика и поразилась:

– Тебя одного, что ли, оставили?!

– Нет, с бабушкой. Она сегодня приехала. Она страшно хочет есть, но, как я, тоже ничего не умеет готовить. Она, как я, помнит только, как надо есть. И примерно минут через двадцать пять от недоедания упадёт в невероятно глубокий обморок.

Когда тётя Варвара сердилась, она говорила басом. Вот и сейчас она пробасила:

– Это ещё что за чудо-юдо морское к тебе вместо бабушки приехало?! Которое яичницу с колбасой сготовить не способно?! Да ведь такую тунеядницу по телевизору показывать надо! Детей бедных там всё время критикуют! А тут бабушка – тунеядка ленивая! А в остальном-то она нормальная?

– Она интересная, – ответил Шурик.

– Чем же это она интересная? – возмущённо пробасила тётя Варвара. – Тем, что может тебя с голоду уморить? Подумать ведь страшно: родная бабушка и… тунеядница! Чудо-юдо морское! Может, она чем-то болеет?

– Нет, нет, она очень здоровая, но без пищи долго жить не может.

Минут девять таким басом возмущалась, удивлялась, поражалась, сердилась, негодовала и металась по кухне тётя Варвара, а Шурик, склонив на бок взъерошенную голову, уныло думал о том, что время идет, минуты мелькают и бабушка Анфиса Поликарповна вот-вот упадёт в невероятно глубокий обморок от недоедания. Но остановить тётю Варвару, метавшуюся по кухне, он не мог, сколько ни пытался.

Только раскроет он рот, чтобы напомнить о своей голодной бабушке Анфисе Поликарповне, как тётя Варвара грозно пробасит:

– По-мол-чи! – И продолжает возмущаться, удивляться, поражаться, сердиться, негодовать и метаться по кухне.

И, набравшись смелости, Шурик громко перебил:

– Она уже! Она уже в невероятно глубоком обмороке от недоедания! Двадцать семь с половиной минут прошло! Спасайте!

– И не подумаю! – Бас тёти Варвары стал угрожающим. – Я всю жизнь с детским тунеядничеством боролась. Теперь буду бороться с бабушкиным тунеядничеством. Может, ещё удастся её перевоспитать! Пусть твое чудо-юдо морское, – бас тёти Варвары стал ещё более угрожающим, – само сюда придёт. Я ему покажу, как яичницу с колбасой жарить! Я ему покажу, чуду-юду этакому!

– Тётя Варвара! – взмолился Шурик. – Ее не перевоспитывать, а кормить надо! Вы, пожалуйста, боритесь с любым тунеядничеством сколько вам угодно, но ведь моя-то бабушка лежит в невероятно глубоком обмороке от недоедания! Мне её накормить надо немедленно!

– Ничего, ничего, ничего с твоей родной лентяйкой не сделается. Лентяи долго живут. Пусть сама ко мне приходит. Я её отучу при родном внуке в обморок от недоедания падать. Посылай ко мне свою тунеядку.

Домой Шурик возвращался как можно медленнее, напряженно соображая, как передать решение тёти Варвары. И ничего, конечно, придумать не мог.

Подойдя к дверям своей квартиры, Шурик уловил за ними густой запах съестного.

Открыв двери, бабушка Анфиса Поликарповна неимоверно радостно сообщила:

– Твой вратарь – великолепный кулинар. Мы съели уже одну сковородку! Вкуснота необыкновенная!

– Дядя Коля пришёл? – чуть ли не закричал Шурик.

– Пришёл, конечно, пришёл! Куда он денется? Только он, оказывается, не Коля, а Морж! И не вратарь, а…

– Какой Морж?!

– Клетчатый… и полосатый.

И тут раздался довольно-таки противный, хриплый, чуть-чуть скрипучий голос:

– С вашего позволения, не Морж, а Жорж. Позвольте представиться, Шурик, тренер футбольной команды «Питатель» Жорж Робертович Свинкин собственной персоной.

Нет, нет, уважаемые читатели, я не имею права спешить, я обязан подробно описать вам внешне уморительного субъекта, а на самом деле предельно подозрительную и на редкость хитрую личность, которую Шурик увидел на кухне.

Одет этот уморительный субъект был в клетчатый пиджак и полосатые брюки. Вместо галстука у него красовалась огромная, похожая на пропеллер, «бабочка». Его красные ботинки на небывало толстой подошве, если можно так выразиться, поражали воображение и сам он был достаточно толст.

Маленькие выпуклые глазки находились почти вплотную к плоскому, широкому – утиному – носу, под которым рыжела щеточка усов.

Когда этот субъект, уморительный с виду, а на самом деле предельно подозрительная и на редкость хитрая личность, улыбался толстогубым, широким – от уха до уха – ртом, обнаруживалось, что половина зубов там стальная, а половина – золотая.

Был он совершенно лыс, только над узеньким лбом сохранилась тщательно расчесанная челочка из двадцати шести волосков.

От изумления Шурик слова вымолвить не мог, и уморительный субъект хрипло проскрипел:

– Да, да, футбольный тренер Жорж Свинкин собственной персоной к вашим услугам! Надеюсь, мы станем друзьями, Шурик. С твоей очаровательнейшей бабусей я быстро нашёл общий язык.

– Это не он… Не он это… – испуганно пролепетал Шурик. – Я его не знаю. И… и… и знать не желаю…

– Морж великолепно готовит!

– Жорж, с вашего позволения.

– Какая разница! – отмахнулась бабушка Анфиса Поликарповна. – Главное, вкусно! Садись, садись, внучек, он тебя покормит! А какой прелестный он заварил чай!

– Я есть не буду, – отказался Шурик сердито. – Что вам здесь надо? Откуда вы?

– Я уже имел честь сообщить вам, что я футбольный тренер Жорж Робертович Свинкин. Тренирую команду «Питатель», – скрипучей скороговоркой хрипло рассказывал незваный гость. – До меня она называлась «Пищевик». Какое неблагозвучие! Поэтому она и развалилась, все игроки разленились и разбежались. Сначала я назвал мою команду «Васпитатель», то есть мы, работники питания, вас питаем. Но оказалось, что уже есть слово «воспитатель». Короче, моя команда «Питатель» зреет, набирает сил, ума и опыта. Мы готовы соперничать с командами самого высокого класса, но… – он выпучил и без того выпуклые глазки и со скрипом прохрипел: – Но у нас нет приличного, достойного такой команды вратаря! Я объездил десятки городов, присмотрел около сотни вратарей – безрезультатно! Ведь мне нужен вратарь-супер! Вратарь, так сказать, люкс! И вдруг – подарок судьбы! Награда за все мои мытарства! Я уже вижу в воротах моей команды «Питатель» необыкновенного голкипера, который берёт все мячи!

– Это вы про дядю Колю? – сразу обрадовался Шурик.

– Да, да! Попов Николай – это и есть супер! Попов Николай – это и есть, так сказать, люкс! – скрипло прохрипел Жорж Свинкин, подняв вверх большой, похожий на полсардельки палец. – Я ведь сам бывший вратарь, знаю толк в нашем голкиперском деле. Попов Николай украсит мою команду.

– Дядя Коля может украсить весь большой футбол, – уточнил Шурик.

– Вполне возможно, но это вопрос будущего. А сейчас ему надо тренироваться, тренироваться и тренироваться под руководством опытного, авторитетного тренера. Я разовью его природные способности, передам ему свой немалый опыт и большие знания, и в кратчайший срок Попов Николай станет знаменитостью… Прошу вас! – Жорж Свинкин поставил на стол сковороду. – Питайтесь, наслаждайтесь! – Он положил на тарелку бабушке Анфисе Поликарповне ровно половину яичницы с колбасой, другую половину – себе, и они с очень большим аппетитом начали есть.

– А как вы узнали про дядю Колю? – настороженно спросил Шурик.

– А это для чего? – и Жорж Свинкин показал вилкой сначала на свое левое ухо, потом на правое. – Человеческий шёпот я слышу на расстоянии двенадцати с половиной метров. Я слышал ваш разговор с Поповым Николаем в садике перед поселковым клубом. Затем посмотрел вашу тренировку. Впечатление грандиознейшее!

– Морж, а вы не сварите нам на завтра суп из чего-нибудь? – перебила бабушка Анфиса Поликарповна. – Принцип изготовления яичницы с колбасой я в общих чертах усвоила, но колбаса и яйца кончились. И какой же обед без супа, уважаемый Морж?

– Я Жорж, а не Морж! – обиделся тренер команды «Питатель». – Морж – это какая-то морская корова, извините! А суп я из чего угодно могу сварить. Хоть из старых тапочек! И всё равно пальчики оближете!

– Из тапочек – это, конечно, смешно, – не унималась бабушка Анфиса Поликарповна, – а я спрашиваю серьёзно. В морозильнике что-то есть.

– Да сделаю, сделаю! – отмахнулся Жорж Свинкин. – Я решил помочь Попову Николаю, и он с большой благодарностью согласился.

– Понимаете, Жорж Робертович… – Шурик очень нервничал из-за того, что всё ещё не мог понять, почему этот уморительный с виду субъект вызывает огромное недоверие. Грубо говоря, он всё-таки больше походил на жулика, чем на футбольного тренера. – Понимаете, Жорж Робертович… – растерянно бормотал Шурик и вдруг резко спросил: – А зачем вы сюда пришли, и где сейчас дядя Коля?

– Как зачем?! – искренне возмутилась бабушка Анфиса Поликарповна. – А что бы я делала, если бы не его изумительные способности?

Жорж Свинкин неторопливо разлил чай по чашкам, ответил Шурику:

– Я пришёл сообщить тебе, что ночевать сюда Попов Николай не придёт. В настоящее время он уезжает туда, где его встретят представители моей команды, и завтра же приступит к регулярным тренировкам. Сейчас же позвольте пожелать вам всего самого наилучшего. Попов Николай будет извещать вас о своих успехах.

– Нет, нет, я иду с вами! – испуганно крикнул Шурик. – Я должен сам поговорить с дядей Колей!

– Но, дорогой Морж! – взмолилась бабушка Анфиса Поликарповна. – А суп на завтра? Вы же обещали! Это непорядочно: дать слово и не сдержать его!

– Я иду с вами, – решительно повторил Шурик. – Я сам должен поговорить с дядей Колей. А вам я не доверяю.

– Будет вам суп, – взглянув на часы, скрипло прохрипел Жорж Свинкин. – Пальчики оближете. Ты мне можешь не доверять, мальчик. Мне достаточно безграничного доверия ко мне Попова Николая.

Он быстренько достал из морозильника мясо, опустил его в кастрюлю с водой, поставил на газ, начал чистить овощи и вдруг озабоченно и хрипло проскрипел:

– Ого-го! Го-ого! Какой же борщ без свеклы?

– Шурик, немедленно к своей тёте Варваре! – взволнованно приказала бабушка Анфиса Поликарповна. – Умоляю! Борщ без свеклы – это действительно недоразумение! Миленький, бегом!

Потом Шурик так и не мог понять, почему это он согласился идти за какой-то разнесчастной свеклой и… Он вообще плохо тогда соображал, в его взъерошенной голове всё перепуталось. Шурик помнил только одно: дядя Коля обещал прийти к нему ночевать. И никакие жоржи свинкины не должны были помешать этому!

Тётя Варвара страшно долго искала свеклу, так и не нашла и отправилась к соседке. И – как в воду канула. У Шурика от недоброго предчувствия закололо в сердце. Он сразу, вдруг, в один миг понял, что Жорж Свинкин всё-таки обыкновеннейший жулик и задумал по отношению к дяде Коле что-то нехорошее.

Оказалось, что добрая тётя Варвара не поленилась сходить за свеклой в магазин, так как ни у кого из соседей этого в данном случае злополучного корнеплода не было.

Примчавшись домой, Шурик узнал, что теперь уже не просто уморительный с виду субъект Жорж Свинкин, а предельно подозрительная и на редкость хитрая личность – исчез, как говорится, в неизвестном направлении.

Ошеломленный Шурик, борясь с острым желанием разреветься, стоял посредине кухни.

А бабушка Анфиса Поликарповна удовлетворенно говорила, радостно нюхая воздух:

– Очень прелестный аромат! А Морж очень вежлив и воспитан. Прощаясь, он поцеловал мне руку, а тебе просил кланяться. Попробуй, внучек, разрезать эту свеклу на несколько частей. Только будь осторожней. Режь свеклу, а не пальцы.

– Да ведь он жульё обыкновенное! – в отчаянии крикнул Шурик. – Он же специально отправил меня за этой несчастной свеклой! И дядю Колю он обманывает! – Шурик неожиданно всхлипнул и долго молчал, чтобы не расплакаться. – Ведь дядя Коля назвал меня хорошим человеком. Не мог он не прийти, не мог он меня бросить, если бы не этот клетчато-полосатый.

– Конечно, этот Морж-Жорж несколько подозрителен, – задумчиво проговорила бабушка Анфиса Поликарповна, – но что заставило его помогать нам?

– Откуда я знаю? Я знаю только одно: в дом пришёл неизвестный субъект, а мы и уши развесили. Что вот мне сейчас делать?

– Доваривать борщ. И ждать.

– Чего ждать?

– Событий.

– Нет, я должен идти искать дядю Колю.

– Никуда никого искать ты не пойдёшь! – резко возразила бабушка Анфиса Поликарповна. – Твои родители поручили тебе ухаживать за мной, а не за каким-то там дядей Колей – поповским вратарём!

– Он очень хороший человек, – пытался убедить её Шурик. – Никто в жизни не относился ко мне так замечательно, как он. Мы подружились с ним. И вдруг какой-то Морж…

– Жорж! – очень возмущённо поправила бабушка Анфиса Поликарповна. – Он спас нас от голодной смерти. Почти научил варить борщ. Никуда ты не пойдёшь. Точка.

Шурик был в полной растерянности. Он и бабушку оставить не мог, по крайней мере, до тех пор, пока не сварится борщ, и должен был бежать, чтобы успеть до отхода поезда увидеть дядю Колю и узнать, что задумал сделать с ним клетчато-полосатый подозрительный субъект. Ведь дядя Коля по доброте своей и не догадается, что имеет дело с жуликом.

– Он обещал прийти! – в большом отчаянии воскликнул Шурик. – Он не мог не прийти! А вдруг он попал в беду? Вдруг этот Морж…

– Жо-о-орж! – с уважением поправила бабушка Анфиса Поликарповна. – Ничего плохого он нам не сделал.

Шурик вымыл свеклу, очистил, разрезал и положил в кастрюлю.

Вдохнув густой запах, бабушка Анфиса Поликарповна сказала:

– Ты какой-то нервный. Если твой поп хочет быть вратарём, а Жорж тренер, так тебе надо радоваться их встрече.

В коридоре, можно сказать, истошно задребезжал дверной звонок, занадрывался, можно сказать.

Испуганный Шурик открыл дверь и в страхе отпрянул назад, увидев перед собой…

Как бы мне описать вам, уважаемые читатели, то, что увидел перед собой Шурик?

Условно можно было предположить, что перед ним стоял человек, так как он стоял и состоял из головы, туловища, рук и ног. Но всё это было изранено, испачкано, ушиблено, деформировано. Самое же страшное заключалось в том, что лица у этого существа вроде бы и не было. Целыми остались только глазки, и они сверкали злобой. Вместо носа – что-то невообразимо вспухшее, величиной с крупную картофелину и цвета свеклы. А на месте щёк, подбородка и лба – сплошные ссадины, царапины, ранки всяких размеров. На безволосой голове красовались три одинаковые по размерам огромные шишки разных цветов – красная, синяя и черная.

Так что можно было с полным основанием считать, что перед Шуриком стояло некое человекообразное существо в изорванном и запачканном клетчатом пиджаке, рваных и грязных полосатых брюках, в красном полуботинке на одной – левой ноге. В правой руке существо держало пустой чемодан без крышки.

Оно, это существо, выговорило, с трудом шевеля разбитыми губами:

– Предштавьте шебе – Жорж Швинкии шобштвенной першоной. Где прештупник? Где мой футболишт Попов Николай?

И Жорж Свинкин, ибо это был он, мимо совершенно испуганного, пораженного, прямо говоря, ошарашенного Шурика шагнул через порог и прошёл в кухню.

Бабушка Анфиса Поликарповна, увидев неожиданного гостя, очень громко охнула.

– Не бойтешь, ушпокойтешь, – сказал Жорж Свинкин. – Прошто я неудашно шошкошил на ходу ш поежда. Выбил шебе нешколько жубов. В ошновном жолотых. Где этот шумашедший прештупник? Я буду ишкать его ш милишией! Шпряталша где?

Шурик понял, что ничего страшного не произошло: что дядя Коля никуда не уехал и то, что хотел с ним сделать предельно подозрительный Жорж Свинкин, не получилось, не удалось, не вышло!

– Штаканшик воды, – скрипло прохрипел Жорж Свинкин.

– Как вы страшно ужасны, – прошептала бабушка Анфиса Поликарповна. – Можно подумать, что вас избивали человек четырнадцать.

– Я шам! Я шам ражбилша! По шобштвенной воле! На полном ходу ш поежда! Жа этим прештупником! Он шпрыгнул раньше! Я не мог его ражишкать! А то бы жадушил твоими руками!

– Гошподи! – вырвалось у бабушки Анфисы Поликарповны.

– Не дражнитешь! – Жорж Свинкин обиженно шмыгнул тем, что совсем недавно было носом, а стало чем-то вспухшим, величиной с крупную картофелину и цвета свеклы. – Где у ваш жеркало? – Он подошёл к трюмо, долго разглядывал свое отображение. – Ш ума шойти. На улишу не пойду. Вше в штороны шарахаютша. Жнашит, прештупник не у ваш?

– Нет, нет, – заверил Шурик, – я шам…

– Перештань!

– Простите, Жорж Робертович. Я сам его жду.

– А ешли он ражбилша вдребежги?

– Я считаю, – испуганно и тем не менее авторитетно заявила бабушка Анфиса Поликарповна, – надо немедленно заявить обо всем в милицию. Ведь вы потеряли золотые зубы!

– Жубы я шобрал. И жолотые, и штальные. Так что беж милишии обойдемша. Куда делша прештупник? Вот вопрош.

– Расскажите, пожалуйста, что с вами произошло, – попросил Шурик.

Позвольте мне, уважаемые читатели, в последующем рассказе Жоржа Свинкина не передавать его шамканья. А то вы всё равно будете хихикать, а потом, чего доброго, ешшо нашнёте его передражнивать, и вам от вжрошлых попадёт. Да и мне доштанетша.