Текст книги "На пути к социализму. Хозяйственное строительство Советской республики"

Железнодорожные мастерские могут производить ремонт постольку, поскольку они получают от ВСНХ сырые материалы, инструмент, запасные части и пр. Самая идея, положенная в основу нашего ремонта, состоит, как известно, в том, чтобы придать ему как можно больше единообразия и централизованности путем оптового производства необходимых составных частей паровозов на заводах ВСНХ. При этом ремонт, чем дальше тем больше, должен сводиться к сниманию изношенных частей и надеванию новых. Наконец, при массовом производстве запасных частей на специализованных заводах должна вырасти массовая постройка новых паровозов путем простой сборки готовых составных частей{8}8
  См. по этому вопросу брошюру тов. Шатуновского.


[Закрыть].

Та же Основная Транспортная Комиссия разработала производственный план для ударной группы транспортных заводов ВСНХ, рассматривая эти заводы и железнодорожные мастерские как одну цельную систему производственно-централизованных предприятий, которые должны как ремонт, так и постройку паровозов развить на одной и той же основе: нормализация запасных частей, специализация заводов, плановое массовое производство.

Производственный план для заводов ВСНХ был принят Основной Транспортной Комиссией так же единогласно, как и для мастерских НКПС. Однако, фактическое выполнение за июль заводами ВСНХ оказалось крайне неблагоприятным. Ввиду того, что производственный учет заводов отдела металлов поставлен пока еще крайне несовершенно (этому есть глубокие причины еще в капиталистическом прошлом), определить в точных процентах выполнение программы трудно. Но достаточно сказать, что, по заявлению наиболее компетентных представителей ВСНХ, программа в общем выполнена до 45 %, т.-е. менее половины. Эксперты НКПС считают, что программа выполнена в размере менее 20 %, остальное же дано из старых заводских запасов. При этом некоторыми работниками заявлялось, что нет пока оснований ожидать значительного улучшения в августе или сентябре.

Отсюда и грозит дальнейшему делу ремонта подлинная опасность. Железнодорожные мастерские не имеют своих собственных источников сырья и запасных частей. Они исчерпывают до дна старые запасы и обирают кладбищенские паровозы. Но долго это длиться не может. Если заводы ВСНХ будут еще месяц-два отставать в таких ужасающих размерах от принятого плана, ремонт железнодорожных мастерских будет сразу подсечен. Поэтому, когда на столбцах «Экономической Жизни» Ларины нам преподносят изо дня в день поучительнейшие соображения о том, что не нужно «успокаиваться» на достигнутых результатах, не нужно думать, что дело ремонта обеспечено, что нужно его расширять, улучшать и пр. и пр., – приходится только разводить руками. Если публицисты ларинского типа неспособны заглянуть в отдел металлов, чтоб узнать у тов. Альперовича,[180]180
  Альперович – хозяйственник. В 1920 г. работал в Отделе Металла ВСНХ.


[Закрыть] Ломова или у члена президиума ВСНХ тов. Богданова,[181]181
  Богданов – Род. в 1882 г., по образованию инженер. В 1909 г. вступил в РСДРП. С 1921 г. работает в ВСНХ. В 1924 – 25 г.г. – зампредседателя ВСНХ СССР и председатель ВСНХ РСФСР. С 1926 г. – председатель северо-кавказского крайисполкома. (Подробн. см. т. III, ч. 1-я, прим. 66.)


[Закрыть] как в действительности обстоит дело, то мы им сообщим единогласное заключение Основной Транспортной Комиссии по этому вопросу:

«Основная Транспортная Комиссия констатирует, что программа по ремонту паровозов за июль месяц НКПС выполнена со значительным превышением (около 25 % по неполным сведениям), и нет оснований опасаться того, что в ближайшие месяцы дальнейшая работа по выполнению программы пойдет на уклон, поскольку это зависит от НКПС.

Процент выполнения программы за июль отделом металла ВСНХ оценивается различно (представители НКПС оценивают ниже 20 %, тов. Альперович – до 45 %), и так как в ближайший месяц, а по всей вероятности и в ближайшие 2–3 месяца, нет гарантии того, что полугодовая программа будет выполнена в размере одной шестой на месяц плюс покрытие за июль, то возникает острая опасность того, что общая работа по ремонту, выполняемая НКПС, упрется в тупик за недостатком запасных частей».

Это заключение ни в каком случае не есть «осуждение» отдела металла, тем более, что принято оно единогласно, следовательно, и голосами представителей отдела металла ВСНХ. Мы здесь совершенно не касаемся причин невыполнения программы заводами. Но нужно же установить факты, а не путать вокруг да около…

«Правда» NN 198 и 199, 8 и 9 сентября 1920 г.

2. Борьба с транспортной разрухой

На перегоне Вихрово – Торбеево, на Казанской дороге, наш экстренный поезд зарылся ночью 8 февраля в снег, при чем один из вагонов сошел с рельс. На предшествовавших станциях Зубово-Поляна и Вихрово никто коменданту поезда никаких предупреждений насчет заносов не делал. В результате экстренный поезд задержался на 19 часов. За ним в расстоянии часа пути следовал второй экстренный поезд особого назначения. Он также потерял 19 часов. Какая этому причина?

Причина в преступной небрежности железнодорожной администрации и местных волостных исполкомов. Причина в неряшливости, лености, саботаже и кулацком шкурничестве.

Рассмотрим по порядку. После мятелей в конце января на участке Арапово – Вихрово ограничились снегоочистителем, тогда как необходимо было работать киркой, лопатой и метлой. Между рельсами после работы снегоочистителя остался слежавшийся пласт снега, местами в четверть аршина вышиной. Почему? Местные исполкомы не выполняли нарядов на рабочую силу. Дракинский волостной совет, салазгаровский сельский совет, слоимский волостной совет, торбеевский волостной совет, жуковский волостной совет проявили полную халатность в деле выполнения своих обязанностей по отношению к рабоче-крестьянскому транспорту. Там, где требовалось 50 душ, они посылали пять человек, а то и никого не посылали. Какое дело и дракинским и слоимским кулакам до голодных рабочих Москвы и Петрограда и до нужд всей рабоче-крестьянской страны!

Но если у них нет совести, то есть на них все же управа. Совет Обороны объявил полосу в 50 верст по железной дороге на военном положении. Все преступления против транспорта караются в этой полосе по законам военного времени. Одним из самых тяжких преступлений является отказ местных советов очистить железнодорожный путь. Военный Трибунал покажет дракинцам, салазгаровцам, слоимцам, торбеевцам и жуковцам, что Советская власть не знает шуток там, где дело идет о жизни и смерти рабочих и работниц, голодных крестьян и крестьянок. Военно-Революционный Трибунал начнет свою работу с председателей и членов волостных и сельских советов. Этим преступникам – высшая мера наказания.

Но что же делала местная железнодорожная администрация? Бездельничала или саботировала. Начальник 6-го участка пути Владиславлев решил, что экстренный поезд «авось» как-нибудь проедет, и потому не сделал никакого предупреждения. Когда Владиславлев вызвал своего помощника Строганова и старшего дорожного мастера участка Власова к месту, где застрял экстренный поезд, эти два субъекта отказались выехать, заявившись больными. На деле это не подтвердилось. Позже они объяснили, что категорически выезжать не отказывались, но чувствовали себя «нездоровыми», а Владиславлев не настаивал.

Артельный староста Водянов явился с рабочими к месту заноса лишь через 10 часов после того, как экстренный поезд застрял. Дорожный мастер второго околодка Селигин заявил себя больным. Это также не подтвердилось.

По милости всех этих преступников и саботажников экстренный поезд стоял зарытым в снегу в трех верстах от станции Торбеево. И что же? С этой станции в течение более 15 часов не явился ни один представитель на полотно, чтобы выяснить, почему так долго не прибывает экстренный поезд особого назначения. Какое дело бездельникам на станции Торбеево до судьбы поездов, до железнодорожного движения вообще?

А что же делает Чрезвычайная Комиссия по транспорту? Разводит бюрократизм и портит бумагу. Председатель УТЧК в Сасове, Перов, вытребовал к себе начальника участка пути и старшего дорожного мастера для «представления ему доклада о заносах». Таким путем бюрократ из ЧК оторвал от работы бюрократов транспорта для бесполезного бюрократического доклада. Сасовский бюрократ не знал, что салазгаровский сельский совет, находящийся всего в полутора верстах от места заноса, в течение января и февраля издевался над всеми советскими властями и в том числе над ЧК: за январь и февраль салазгаровцы вместо 625 человек, которые от них требовались, выслали всего 77.

Агент УТЧК на станции Торбеево Акимов, вместо того чтобы при помощи милицейской силы заставить салазгаровцев дать рабочих, занимался жалкими отписками и фактически покровительствовал салазгаровским саботажникам.

Здесь картина железнодорожных безобразий развертывается перед нами во всем своем объеме. Поистине не легко сказать, кто здесь лучше, кто хуже. Тамбовское кулачье не высылает рабочей силы, потому что никто, как следует быть, не хочет и не умеет потребовать. Начальник участка, не принявший своевременно мер для очистки пути, решает в последний момент, что «авось» экстренные поезда не потерпят крушения, а «как-нибудь» проедут. Подчиненные этого ротозея сказываются больными и не выходят на работу. С соседней станции, куда должен прибыть поезд, в течение 15 часов никто не пошевелил пальцем, чтоб узнать об его судьбе. Агенты УТЧК пишут бумажки, ковыряют в носу и лузгают семячки, вместо того чтобы железною рукою наводить порядок на месте.

В двух экстренных поездах, задержанных этими безобразиями на 19 часов, едет свыше 300 работников на Урал для участия в работах по сбору и отправке в центр хлеба, по заготовке дров, по обеспечению необходимой рабочей силой уральских заводов и пр. Многим из этих работников предстоят на Урале крупные и ответственные задачи. Два состава оказались почти на сутки выведенными из строя и жгли бесцельно топливо, которое теперь для нас так дорого. 300 человек потеряли в совокупности 300 рабочих дней. На Урал наши поезда прибудут, стало быть, на сутки позже, а это, в свою очередь, нанесет огромный ущерб организации труда на Урале. И все из-за того, что несколько железнодорожников и несколько бюрократов из ТЧК не позаботились своевременно доставить на работы по очистке пути несколько десятков рабочих.

Чтоб оценить всю распущенность и разнузданность перечисленных выше лиц и учреждений, нужно напомнить, что дело шло в данном случае об экстренных поездах особого назначения, которые при продвижении пользуются целым рядом льгот. Можно себе представить, как себя держат все эти Владиславлевы, Селигины, Строгановы, Власовы, Перовы и Акимовы, когда речь идет о «простых» товарных поездах, т.-е. о таких поездах, которые везут соль крестьянам или хлеб голодающим детям Москвы!

Самые лучшие паровозы и самые лучшие вагоны не будут ходить по нашим рельсам, до тех пор пока железнодорожники будут саботировать, кулацкие исполкомы – бездельничать, а чекисты – попустительствовать. Нужно очистить нашу дорогу сажень за саженью, вершок за вершком – и не только от снежных заносов, но и от пластов подлого саботажа и гнусного шкурничества. Военное положение в 50-верстной железнодорожной полосе – не шутка. Все перечисленные лица и учреждения в этом убедятся на днях. На транспорте держится все. С гибелью транспорта гибнет страна. Но рабоче-крестьянская Россия не хочет погибнуть и не погибнет. Она обречет гибели всех тех, кто мешает ей вырваться из тисков нищеты и голода.

Торбеево – Рузаевка. 9 февраля 1920 года.

«В пути» N 107, 10 февраля 1920 г.

(Телеграмма Снегопуть, Наркомпуть, Всероглавштаб)

Из докладов о состоянии ликвидации заносов убедился, что главной причиной малоуспешности является систематическое невыполнение местными исполкомами, советами требований ПЧ нарядов на рабочих, что в частности было прямой причиной задержки на 19 часов моих поездов на перегоне Вихрово – Торбеево. Преступное пренебрежение не встречает должного противодействия ни со стороны формально относящейся к делу желдорожной администрации и милиции, ни со стороны ТЧК и Губчека. Считаю полезным: 1) В дополнение к постановлению о снеговой повинности установить штрафы: за каждого неявившегося по наряду рабочего: пешего – тысяча рублей, конного – две тысячи и за каждого опоздавшего сверх часа – в половинном размере, при чем штраф вносится исполкомом немедленно с последующим уже взысканием с уклонившихся. 2) Выяснить Всероглавштабу возможность приема в число штатных и постоянных поденных ремонтных рабочих граждан, достигших 16, 17 и 18 лет. 3) Разрешить покупку на местах запасов кирок и лопат хотя бы по вольным ценам. 4) Установить премирование натурой – соль, керосин, сахар, хлеб – за работы по снеговой повинности на условиях работ желескома. 5) Выяснить теперь же вопрос о новых снегоочистителях для будущей кампании. 6) Обратить особое внимание на бездействие железнодорожной милиции и органов ЧК в деле доставки рабочих, предавая виновных суду Ревтрибунала.

Предреввоенсовета Республики Троцкий.

12 февраля 1920 года. Архив.

(Речь на митинге в Муромских железнодорожных мастерских 21 июня 1920 г.)

Товарищи! Вряд ли во всей истории человечества был народ, который испытал такие тяжкие страдания, как русский народ за последние годы. Вряд ли когда-либо в истории великий народ находился перед такой грозной опасностью потерять на долгое время свою самостоятельность, надежду на свободное развитие, как русский народ в последние годы. Истощенный прежним режимом и империалистской войной русский трудовой народ сделал героическую попытку перестроить свою жизнь на новых началах, превратив нашу страну в одну великую трудовую артель, чтоб общим, солидарным, т.-е. дружным, трудом залечить старые раны и язвы и поднять хозяйство и культуру, народное благосостояние и просвещение нашей страны на большую высоту.

Но в тот момент, когда трудовой русский народ сделал эту величайшую в истории попытку, его окружили враги, которые до сегодняшнего дня не дают нам ни отдыха, ни срока. Самые могущественные, самые богатые и хищные буржуазные классы Англии и Франции выдвигают одного врага за другим против нас. После того как мы разбили на востоке Колчака, на севере – белогвардейские банды генерала Миллера, на юге – Деникина, мы надеялись, что получим теперь передышку, возвратимся к мирному труду и, первым делом, поднимем наш транспорт. Ибо, товарищи, без транспорта – нет русского народа как цельной, хозяйственно и культурно связанной воедино семьи; есть разрозненные, разбросанные по своим деревням крестьяне, но нет социалистического народа, нет промышленности, нет науки, нет искусства, нет развития мысли, нет движения вперед, нет прогресса.

Разрушение железных дорог означало бы гибель Советской России. Поэтому, держа винтовку в руке и обороняясь от натиска врагов, мы в то же время с надеждой и терпением ждали момента, когда сможем все силы отдать, в первую голову, транспорту, затем остальному хозяйству и, наконец, школе, чтобы поднять из тьмы и невежества наших детей. И в тот момент, когда мы стали перебрасывать все силы на фронт хозяйства, английская и французская буржуазия натравила на нас польскую шляхту, польскую буржуазию, руководствуемую изменником социализма Пилсудским.[182]182
  Пилсудский – см. том XIII, прим. 95.


[Закрыть]

И сейчас наше внимание раздвоено: с одной стороны – транспорт, с другой – Западный фронт. Мы не можем поднять транспорт, не разбивши польской шляхты, и мы не можем разбить польскую шляхту, не имея транспорта. Стало быть, эти две задачи определяют теперь жизнь, работу и напряжение сил всего, что есть честного в нашей стране: борьба с польской шляхтой и борьба с транспортной разрухой.

На Польском фронте мы в первое время терпели крупные неудачи: благодаря внезапности натиска польская шляхта вырвала из наших рук Волынь, Подолию, а затем и Киев.[183]183
  Киев был занят поляками 6 мая 1920 г.


[Закрыть] На Смоленском направлении опасность угрожала Гомелю, Смоленску, и газеты пана Пилсудского писали, что открыты ворота на Москву. Товарищи! Советская власть в этот критический момент сделала то, что делает всегда, когда перед страной стоят большие вопросы. Она обратилась к трудящимся массам – к рабочим, работницам, крестьянам, крестьянкам, труженикам – и открыто сказала, что Советской Республике снова угрожает величайшая опасность – самая страшная из всех, какие были, ибо жадные и хищные польские паны, вооруженные англо-французскими капиталистами, стремятся в нашей ослабевшей и истощенной стране утвердить свое господство и господство своих более сильных господ – англичан, французов; превратить Россию в рабу, в колонию, сковав ее цепями империалистского гнета и насилия. Как ни ослабела страна в хозяйственном отношении теперь, когда мы взвешиваем каждый фунт хлеба, но трудящийся класс, который создает новый строй по образу и подобию своему, нашел в себе еще запас сил, запас революционной энергии и двинул на Западный фронт, на его пополнение и подкрепление, своих лучших сынов.

И положение на Западном фронте переменилось сразу. Наступление польских белогвардейских войск приостановлено. Мало того, – мы одержали крупнейшие успехи на южном участке Западного фронта: вернули Киев, продвигаемся далеко на запад в направлении на Ровно, на Брест-Литовск, вернули Винницу, взяли Жмеринку,[184]184
  Красные войска 25 мая 1920 г. начали наступление против поляков на Западном и Юго-Западном фронтах и в тот же день заняли г. Борисов. 8 июня был занят Житомир, в конце июля и в начале августа – Вильно, Ковно и Брест-Литовск.
  В этот период Англия, обеспокоенная нашими победами, предложила свое посредничество, предлагая прекратить наступление и начать вести мирные переговоры. Это предложение нами не было принято из соображений стратегического характера. В результате наступление продолжалось до августа 1920 г., когда красные войска, находясь у ворот Варшавы, получили сильный удар от противника и начали свое отступление.


[Закрыть] и польские войска отступают тут все в большем и большем беспорядке. Чем это достигнуто? Это достигнуто сосредоточенным усилием сознательных рабочих и работниц. Это достигнуто тем, что сознательная воля рабочих и работниц действует не слепо, не втемную: она вооружена наукой. Красная Армия вооружена военной наукой. Советская власть призвала из рядов бывших офицеров все, что там было честного, сознательного, все, что готово отдать свои силы, свои знания делу трудового народа. Благодаря этому, а также тому, что рабочий класс сам из своей среды воспитал новых красных командиров, – наше командование на Польском фронте оказалось несравненно выше польского шляхетского командования. На Киевском направлении мы нанесли врагу превосходный удар. Мы прорвали там фронт нашей конницей, которая имеет уже мировую известность. Армия тов. Буденного[185]185
  Буденный – крестьянин по происхождению, выдвинулся в боях с белой Польшей и Махно как энергичный организатор конных отрядов. Будучи командующим 1-й конной армией, он сумел прорваться в Галицию в период советско-польской войны в 1920 г. Армия тов. Буденного в 1921 г. окончательно ликвидировала махновщину (кулацко-крестьянское движение на Украине). (См. том XII, прим. 213.)


[Закрыть] острым клином врезалась в польские белые ряды, прорвала их, вернула Киев и преследует теперь по частям отступающие польские войска в направлении далеко на запад.

Товарищи! На нашем транспортном фронте мы должны применить те же методы, что и на нашем военном фронте: сознательность, дисциплину и связь трудящихся масс. Находились темные люди, находились кулаки и контрреволюционеры под маской друзей, которые горевали, что Советская власть в Красную Армию вводит железную дисциплину, строгий порядок и суровые кары по отношению ко всем, кто нарушает правильный боевой порядок. Товарищи! Если бы мы за эти 2 – 2 1/2 года не ввели в Красную Армию твердой железной дисциплины, то весь наш народ давно лежал бы на земле распятым, и хищники всего мира клевали бы его тело. Что спасло нас? Внутренняя спайка, связь, железная дисциплина. И если, товарищи, мы хотим возродить наш транспорт, нам необходимо не на словах только и в приказах милитаризовать наши мастерские и заводы. Нам необходимо милитаризовать наши тела и наши души.

В чем состоит наша рабочая милитаризация? – В том, что рабочие говорят друг другу: наше положение смертельно опасно. При смертельной опасности нужно чрезвычайное напряжение сил. Тут не время думать каждому о себе. Тут нужно целиком отдать себя во имя спасения рабочего класса России и трудящихся всего мира. Положение смертельной опасности приводит к установлению строжайшего режима, безусловного подчинения, безусловного исполнения боевых приказов. А разве наш транспорт не стоит перед смертельной опасностью? Разве мы сейчас работаем в нормальных условиях? Разве дело идет только о том, чтобы повысить выработку с 5 % на 10 %? Разве дело идет о том, чтобы увеличить производительность на 1 – 2 пары паровозов? Нет. Вопрос идет о том, чтобы спасти нашу страну от неизбежного несчастья, неминуемой гибели, которая грозит нам, если мы сдадимся.

Перед лицом разрухи – та же дисциплина, твердая железная дисциплина. Если почет и уважение честному, самоотверженному рабочему, который отдает себя целиком труду для общего блага, – ибо у нас капиталистов нет, и мы работаем для всего народа, – если, говорю я, честному рабочему уважение и почет и если мы обязаны ставить его в лучшие условия путем наград и премий, то рабочему-шкурнику – презрение и кара! Премия тому, кто дает стране выше среднего. Нормальный заработок тому, кто дает среднее. Кара тому, кто ленив и небрежен.

Положение рабочего тяжко во всех отношениях: в продовольственном, в смысле одежды, обуви. Положение рабочего тяжко, как никогда. Я бы обманывал вас, если бы сказал, что завтра ваше положение станет лучше. Нет, нам предстоят месяцы тяжкой борьбы, пока мы поднимем нашу страну из страшной нищеты и полного ослабления, пока перестанем взвешивать на аптекарских весах хлебный паек, пока вся страна сможет быть сыта. Положение страны требует, чтобы мы подняли хозяйство, несмотря на недостаток хлеба. И если мы одерживали на войне победы, благодаря нравственной связи трудовых масс, обучению рабочих военному делу и привлечению специалистов, то в области транспорта мы действуем так же: мы оплачиваем трудящихся, мы приглашаем всех честных и добросовестных специалистов, техников, инженеров, которые готовы отдавать свои силы трудовой России – не для капиталистов, а для спасения страны. Таким специалистам в нашей среде честь и место. И в то же время мы заводим технические и административные курсы для передовых рабочих-железнодорожников.

Я продолжу сравнение транспорта с фронтом. Мы не сразу разбили поляков по всей линии. У них было войска больше, чем у нас. Как же мы поступили? Мы сосредоточили силы в одном месте, в кулаке. Этот кулак – конница Буденного – прорвал фронт. Сейчас же оторванные фланги польских войск стали загибаться назад, боясь, что конница будет у них в тылу. Тогда мы ударили на загнувшиеся фланги. Они загибались все больше и больше, и в эти ворота ворвалась наша пехота и пошла на запад.

В области транспортной разрухи нам также нужно прорвать фронт, т.-е. выбрать пункт для нас наиболее удобный и там направить крепкий кулак против разрухи. Товарищи, Народный Комиссариат Путей Сообщения после обсуждения вопроса пришел к выводу, что Муром должен быть одним из таких пунктов, где мы прорвем фронт транспортной разрухи. Поэтому мы и приехали к вам. У вас здесь прекрасные мастерские, которые могут быть дополнены в ближайшие недели необходимым оборудованием. У вас есть квалифицированные рабочие, – а кого у вас не хватает, мы постараемся вам прибавить. Муромские мастерские занимают крупнейшее место во всей нашей железнодорожной сети, а не только на Казанской дороге. Сейчас производительность Муромских мастерских крайне мала по сравнению с той программой, которая была выработана, когда эти мастерские строились. Сейчас мастерские выполняют одну треть той программы, ради которой они строились. Нам нужно соединенными усилиями добиться того, чтобы Муромские мастерские давали 100 %, т.-е. не 10, а 30, а то и больше паровозов среднего ремонта.

Как достигнуть этого? Трудовым порядком в мастерских, переводом сюда тех рабочих, которые здесь нужны, усилением и расширением оборудования, точным учетом производительности и правильным применением системы премий. Премия тому, кто дает больше среднего. Нормальный заработок тому, кто дает среднюю выработку. Наконец, строгое предупреждение тому, кто относится неряшливо к работе, и кара тому, на кого не действует предупреждение. Другого пути нет. Это есть путь, предписываемый Народным Комиссариатом Путей Сообщения рука об руку с профсоюзом железнодорожников. И муромские рабочие, отвечающие перед лицом рабочего класса, помогут нам поднять Муромские мастерские и поставить их на первое место среди железнодорожных мастерских всей страны.

У нас есть программа возрождения транспорта. Она очень проста. Мы начинаем с паровозов. Сейчас у нас в России 16 тысяч паровозов. Среди них 10 тысяч больных. Всего 6 тысяч паровозов на ходу. Значит, 60 % паровозов больных, требующих ремонта. Нам нужно достигнуть того положения, чтобы больные паровозы составляли не более одной пятой части всего числа. Вот программа, которую мы поставили себе на ближайшие годы. В этой программе Муромским мастерским отводится крупное место. Задача, которая вам временно дана, – на 10 паровозов в месяц – будет повышаться, по мере того как вам будут приданы необходимые средства и оборудование. Вы должны эту работу выполнить. Это может быть достигнуто только в том случае, если каждый скажет себе, что больной паровоз, стоящий там на кладбище, есть горе не только Казанской дороги, но горе каждого работника, каждой работницы. Ибо если у вас нет хлеба, нет обуви, нет керосина, в то время когда на Кубани миллионы пудов хлеба, громадные запасы кожи, в Донецкой области миллионы пудов угля, в Баку 300 миллионов пудов нефти, – то это потому, что мы не можем подвезти все это. Если бы мы могли эти богатства вывезти, – крестьянин имел бы керосин; мы имели бы нефть; в рабочем поселке было бы электричество; крестьянин дал бы зерно в обмен на керосин, мы имели бы хлеб. Ключ ко всему есть паровоз, и этот паровоз болен. Его нужно лечить. И нужно, чтобы каждый рабочий, каждая работница знали, что болезнь паровоза есть болезнь каждого труженика и каждой труженицы. И вот, товарищи, если у каждого из нас будет эта мысль, то мы справимся не только с польскими помещиками, но и с более грозным врагом – с хозяйственной разрухой.

Нужно проникнуться сознанием того, что все, что нас окружает, принадлежит не кулакам, не капиталистам, а всему трудовому народу, принадлежит нам. Мы не потерпим беспорядка в своем хозяйстве. Нам нужно твердой рукой навести порядок, чтобы все хозяйство прибрать к рукам. Нам нужно создать трудовую дисциплину, где все за одного и один за всех. И если мы этому научимся, – а мы должны научиться, иначе погибнем, – то мы за год выполним нашу программу и за пять лет совершим великий переворот, – у нас не будет недостатка в хлебе, обуви и мы создадим могущественный фронт против невежества и темноты, которые разъедают мысль и душу трудящихся.

Справившись с польскими помещиками и транспортной разрухой, мы пойдем вперед семимильными шагами. То проклятое наследство, которое мы получили от прошлого: холод, голод, невежество, безграмотность, – это проклятое наследство мы раз навсегда уничтожим. И мы поднимем из темноты, из невежества и нищеты, из грязи и из эпидемий, болезней, мы поднимем новое поколение – наших детей, которые научатся смотреть на себя, как на хозяев земли. Не будет того, что сын или дочь пролетариев рождаются как обреченные рабы и смотрят снизу вверх на детей своих угнетателей, которые рождаются, чтобы повелевать теми, кто осужден жить в рабстве. Это проклятое рабство мы разрушим. Поднимется новое, более свободное, более просвещенное поколение. К этой борьбе мы призываем вас. На фронт против грозных врагов, против шляхты! На борьбу против разрухи транспорта! За будущее наших детей! За славное будущее нашей свободной трудовой России!

1920 г. Архив.