Текст книги "Наша первая революция. Часть I"

В N 3 «Известий» в статье о заседании Совета от 19 октября (1 стр. 2 столб.) вкралась крайне досадная неточность. Представитель Федеративного Социал-Демократического Совета, согласно этому отчету, говорит, что «разлад между Советом Рабочих Депутатов и социал-демократической партией пагубен». Эти слова могут быть поняты так, будто между Рабочим Стачечным Советом и рабочей партией уже существует какой-нибудь разлад. А между тем, к счастью для дела, между ними существует полная солидарность, и все предложения партии всегда встречали в Совете общее сочувствие. В своей речи я в действительности сказал лишь, что разлад между Советом и партией был бы пагубным для дела, если бы возник, а потому я призывал Рабочий Совет вести свои дела в постоянном сотрудничестве с социал-демократией, единственной международной партией рабочего класса.

С товарищеским приветом Л. Яновский{49}49
  Л. Яновский – тогдашний псевдоним т. Троцкого. Ред.


[Закрыть].

«Известия СРД» N 4, 30 октября 1905 г.

(22 октября[214]214
  Эта резолюция была принята в связи с полученными Советом сведениями о готовящемся в Петербурге черной сотней избиении интеллигенции и евреев.
  Для проведения постановления Совета на практике были приняты следующие меры: в каждом районе Петербурга организованы отряды, в штабах которых установлены постоянные дежурства (для сведения граждан были объявлены N телефонов дежурных); на оружейных заводах заготовляли холодное оружие; при Совете была создана боевая дружина, вооруженная револьверами; все члены Совета были также вооружены.
  Впоследствии, во время процесса Исполнительного Комитета, директор департамента полиции Лопухин в секретном докладе графу Витте просил вызвать его свидетелем для подтверждения того, что только меры, принятые Советом в октябре, спасли Петербург от черносотенного погрома (см. книгу Сверчкова «На заре революции», 1922 г., стр. 200).


[Закрыть])

Производимые по всей России полчищами черной сотни, при содействии явной и тайной полиции, еврейские погромы и избиения рабочих и интеллигенции являются новой формой борьбы с общественными группами, завоевавшими для России свободу. А потому Совет Рабочих Депутатов решительно заявляет, что русский пролетариат будет бороться всеми доступными ему средствами со всякими попытками черносотенцев и их вдохновителей путем насилия, убийств и грабежей остановить великое и грозное шествие его к истинной свободе.

«Известия СРД» N 4, 30 октября 1905 г.

(28 октября)

Совет Рабочих Депутатов приветствует тех товарищей, которые революционным путем ввели у себя на заводах 8-часовой рабочий день. Совет Рабочих Депутатов считает, что повсеместное введение 8-часового рабочего дня требует соответственного повышения расценок, дабы заработная плата осталась по меньшей мере на прежнем уровне. Совет Рабочих Депутатов единогласно постановляет всем отставшим фабрикам и заводам г. Петербурга ввести с 31 октября революционным путем 8-часовой рабочий день. Взаимная поддержка рабочих всех районов будет залогом успешного выполнения постановления Совета Депутатов.

«Известия СРД» N 5, 3 ноября 1905 г.

(1 ноября[216]216
  На экстренном заседании Совета Рабочих Депутатов, 1 ноября, с приветствиями выступили представители польского пролетариата. Подчеркнув полное единство польских рабочих с рабочими России во время октябрьской политической стачки, первый представитель обрисовал особенности борьбы в Польше: «В Польше положение в тысячу раз хуже: к гнету капитала там присоединяется гнет политический, усиленный обрусительными тенденциями русского правительства, манифест 17 октября ничего не дал полякам, и польский пролетариат не хочет, не может прекращать борьбу».
  Второй представитель опровергал ложные обвинения поляков в сепаратизме, при помощи которых правительство стремится расправиться с революционным пролетариатом Польши. В конце своей речи он также подчеркнул общность требований польского и русского пролетариата.
  Обмен приветствиями имел большое политическое значение, показав, что в среде революционного пролетариата нет места национальной вражде, которую всячески старались разжечь правящие группы, чтобы затем воспользоваться ею для разгрома революционных окраин.


[Закрыть])

Товарищи! Я думаю, что выражу здесь общую всем нам мысль, если скажу, что борьба польского и русского пролетариата есть общая борьба под одним девизом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». То дело, за которое стоит польский пролетариат, есть наше дело; то дело, за которое стоим мы, есть его дело, и потому мы готовы протянуть руку польскому пролетариату для нашей общей борьбы. Мы хорошо знаем, что значат царские обещания и какова им цена, и потому с ними не считаемся. Пролетариат знает, что, только сокрушивши самодержавие и устроивши на развалинах его демократическую республику, он будет свободно жить и развиваться. Русский пролетариат за всеми национальностями признает право самоопределения и всегда будет бороться против всяких форм эксплуатации, и если поляки страдают от националистических стремлений нашего правительства, то в борьбе польского пролетариата с правительством его всегда поддержит пролетариат русский. Он знает, что те сепаратистские требования, которые выставляют некоторые польские группы, не суть требования польского пролетариата. Его задачи вполне тождественны с нашими, и наша борьба может быть только общей борьбой. Царское правительство объявляет сегодня военное положение в Польше, завтра усиленную охрану в Черниговской, Самарской и пр. губерниях; оно жмет одинаково и русский и польский народ, и мы должны рука об руку – пролетариат русский и польский – напрячь все усилия, чтобы раздавить окончательно ненавистную монархию, – всех царей и их приспешников{50}50
  Текст речи неточен, точного текста найти не удалось. Ред.


[Закрыть].

«Известия СРД» N 5, 3 ноября 1905 г.

(1 ноября[217]217
  Принятию этой резолюции на заседании Совета предшествовала большая кампания массовых заводских митингов.
  В порядке дня заседания Совета стояли: 1) сообщение делегатов Царства Польского, 2) как рабочие реагируют на расстрел Кронштадтских матросов.
  При обсуждении второго вопроса были заслушаны сообщения о кронштадтских событиях от очевидцев, после чего председателем было предложено заслушать сообщения заводских депутатов о митингах и принятых резолюциях.
  Затем в прениях по вопросу о форме протеста высказывались представители крупных заводов и профсоюзов. Подавляющее большинство заявило, что единственной формой протеста, выявляющей всю силу пролетариата, будет всеобщая политическая забастовка.
  После долгого и подробного обсуждения, предложенная Исполнительным Комитетом резолюция была принята, с добавлением, что забастовка распространяется и на газеты – за исключением «Известий Совета Рабочих Депутатов».
  На этом же собрании было принято обращение к солдатам петербургского гарнизона с призывом поддержать протест рабочих. Это обращение помещено в приложениях к настоящему тому (см. стр. 496).


[Закрыть])

1. Царское правительство продолжает шагать по трупам. Оно предает полевому суду смелых кронштадтских солдат армии и флота, восставших на защиту своих прав и народной свободы. Оно закинуло на шею угнетенной Польши петлю военного положения.

2. Совет Рабочих Депутатов призывает революционный пролетариат Петербурга, посредством общей политической забастовки, уже доказавшей свою грозную силу, и посредством общих митингов протеста проявить свою братскую солидарность с революционными солдатами Кронштадта и революционными пролетариями Польши.

Завтра, 2 ноября, в 12 часов дня, рабочие Петербурга прекращают работу с лозунгами:

1. Долой полевые суды!

2. Долой смертную казнь!

3. Долой военное положение в Польше и во всей России!

«Известия СРД» N 5, 3 ноября 1905 г.

(3 ноября)

"Совет Рабочих Депутатов, выслушав телеграмму графа Витте к «братцам-рабочим», выражает прежде всего свое крайнее изумление по поводу бесцеремонности царского временщика, позволяющего себе называть петербургских рабочих «братцами». Пролетарии ни в каком родстве с графом Витте не состоят.

По существу Совет заявляет:

1. Граф Витте призывает нас пожалеть наших жен и детей. Совет Рабочих Депутатов призывает в ответ всех рабочих подсчитать, сколько вдов и сирот прибавилось в рабочих рядах с того дня, как Витте взял в свои руки государственную власть.

2. Граф Витте указывает на милостивое внимание государя к рабочему народу. Совет Рабочих Депутатов напоминает петербургскому пролетариату о кровавом воскресении 9 января.

3. Граф Витте просит дать ему «время» и обещает сделать для рабочих «все возможное». Совет Рабочих Депутатов знает, что Витте уже нашел время для того, чтобы отдать Польшу в руки военных палачей, и Совет Рабочих Депутатов не сомневается, что г. Витте сделает все возможное, чтобы задушить революционный пролетариат.

4. Граф Витте называет себя человеком, расположенным к нам и желающим нам добра. Совет Рабочих Депутатов заявляет, что он не нуждается в расположении царских временщиков. Он требует народного правительства на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права.

«Новая Жизнь»[219]219
  «Новая Жизнь» – ежедневная политическая и литературная газета, издававшаяся большевиками в Петербурге, была первой социал-демократической газетой в России, выходящей легально. В газете принимали участие: Н. Ленин, А. Луначарский, А. Богданов, Н. Рожков, М. Горький и др., а также радикально-настроенные беспартийные беллетристы (привлеченные в качестве прикрытия от цензуры): Бальмонт, Теффи, Гумилев, Е. Чириков и друг. Официальным издателем газеты была артистка М. Андреева, ответственным редактором – поэт И. М. Минский. Первый номер газеты вышел 27 октября 1905 г. 2 декабря 1905 года газета была закрыта за напечатание финансового манифеста Совета Рабочих Депутатов. См. прилож. стр. 497.


[Закрыть] N 7, 7 ноября 1905 г.

В час, назначенный Советом Рабочих Депутатов, снова замерла торгово-промышленная жизнь в Петербурге. Оказалось, что все осталось по-старому. Устранение полицейского диктатора Трепова так же мало изменило политику правительства, как мало манифест 17 октября изменил политику пролетариата. Все осталось по-старому.

Но это положение совершенно губит примирительную карьеру самодержавного графа.

Г. Витте готовился заключить политическую сделку с земским съездом 6 ноября. Политическая стачка пролетариата затруднила эту сделку. Земцам невыгодно поступать в услужение к правительству, которое бессильно умиротворить пролетариат и обеспечить мирное течение хозяйственной жизни.

Г. Витте нуждается во внешних займах. Но кто даст деньги бессильному правительству, не знающему, что сулит ему завтрашний день? 3 ноября государственная рента пала так низко, как ни разу не падала во все время войны.

Возобновившаяся стачка заставила графа Витте растеряться до потери сознания. Он обратился к революционному петербургскому пролетариату с нравоучением, в котором наглость переплетается с заискиванием. С возмутительной развязностью Витте в своем воззвании называет рабочих «братцами». Он советует им «бросить смуту» и всецело положиться на его императорское величество и на его сиятельство.

Какой, в самом деле, нужен медный лоб, чтобы осмелиться обратиться к петербургскому пролетариату с такими увещаниями?

Пролетариат с презрением пройдет мимо воззвания Витте к своим революционным задачам.

Политическая стачка-протест продолжится до тех пор, пока Совет Депутатов, совместно с Федеративным Комитетом нашей партии, не признает, что стачка выполнила свою роль. Тогда Совет объявит ее прекращенной – не для того, чтобы дать Витте возможность спокойно благодетельствовать пролетариат, но чтобы организовать и вооружать рабочие массы для решительной атаки на правительство Витте, прикрывающее преступную романовскую монархию.

«Известия СРД» N 6, 5 ноября 1905 г.

Петр Струве оставил примирительный тон. Это надоело ему. Он примирял на протяжении 2–3 лет социализм с либерализмом, либерализм с самодержавием, революцию с земцами и, наконец, нравственный идеал с политическими предательствами. Но революционный пролетариат вывел его из себя. Непрерывные стачки ведут к анархии, анархия грозит культуре. «Скорее за дело!» – взывает он в «Русских Ведомостях».

"В атмосфере русской жизни висит диктатура: диктатура тех, кого клянут «черной сотней», и тех, кто себя именует (sic!) «революционным пролетариатом».

«Крайние левые партии мы не станем убеждать бесполезными речами. Мы должны поставить их лицом к лицу с нашими действиями – единственный метод, гарантирующий успех».

Что это за «действия»? Г. Струве мямлит что-то о политической демократии, но секрет «действий», которыми нам грозят, не здесь.

«Фабриканты могут, – пишет Струве, – уйти от хозяйственной дезорганизации, заколотив фабрики и переселившись за границу со своими капиталами. Рабочие и крестьяне со своими женами и детьми могут уходить от нее только – в могилу».

В то время когда фабриканты, за спиной которых стоит Витте, выбрасывают пролетариат на улицу, чтобы убить революцию голодом, г. Струве требует от революционного пролетариата спокойствия – под угрозой «действий», за которыми для рабочих открывается могила.

«Скорее за дело!», – торопит г. Струве, которому октябрьская победа пролетариата дала возможность вернуться в Петербург – для продолжения таинственных переговоров с Витте.

Не есть ли статья, именем либерализма угрожающая рабочим голодной смертью, прямой и непосредственный результат сделки Струве-Витте? Мы громко и отчетливо спрашиваем об этом. Мы будем считать это доказанным, если г. Струве не объявит публике, о чем именно и от чьего имени вел он переговоры с временщиком, так уверенно стремящимся затянуть петлю на шее рабочего класса.

Мы ждем ответа.

«Начало»[220]220
  «Начало» – социал-демократическая газета, выходившая в 1905 г. в Петербурге. После выхода 16 номеров (первый номер вышел 13 ноября) газета была закрыта (2 декабря). Главными сотрудниками «Начала» были видные меньшевистские деятели того времени: Мартов, Потресов, Дан, Мартынов, Иорданский и стоявшие вне фракций Парвус, Троцкий и др.
  Об истории возникновения газеты «Начало» тов. Троцкий рассказывает следующее:
  «Редакция организована была на „коалиционных“ началах. Мы с Парвусом вошли в редакцию „Начала“ на том условии, что каждая наша статья за подписью должна быть напечатана; в меньшевистскую организацию мы не вошли; одновременно мы поставили совершенно самостоятельно, без меньшевиков, массовую „Русскую Газету“. Мартов и Дан прислали туда под конец две-три статьи на правах обычных сотрудников».


[Закрыть] N 3, 16 (29) ноября 1905 г.

(5 ноября[221]221
  На заседании Совета Рабочих Депутатов 5 ноября были заслушаны сообщения: об освобождении из тюрьмы 15 товарищей (Немцова и др.); о запросе типографии морского ведомства; об учете Северным Банком просроченного чека фабрики Айваз на 1.000 р.; телеграмма от рабочих Рыбинска о присоединении к стачке и ответ на нее Исполкома; информация представителя крестьян Сумского уезда. После этого заседание перешло к порядку дня.
  По первому вопросу порядка дня, о сроке забастовки, большинство ораторов, считаясь с настроением на заводах, высказалось за прекращение забастовки 7 ноября. Отдельные депутаты настаивали на ее продолжении вплоть до удовлетворения выставленных требований.
  Постановление железнодорожников приступить к работам в понедельник 7 ноября, в 12 часов дня, и речь тов. Троцкого, как представителя Исполнительного Комитета, оказали решающее влияние, и Совет, прекратив прения, подавляющим большинством решил призвать пролетариат к прекращению стачки 7 ноября в 12 часов дня.
  Принятая резолюция, написанная т. Троцким, и помещена в тексте настоящего тома.


[Закрыть])

Только что была оглашена правительственная телеграмма, в которой говорится, что кронштадтские матросы предаются не военно-полевому суду, а военно-окружному суду.[222]222
  Ввиду того, что не удалось найти текста правительственной телеграммы, приводим сообщение Петербургского Телеграфного Агентства по этому поводу:
  «Ввиду распространяющихся в провинции слухов о применении военно-полевого суда и смертной казни нижним чинам, участвовавшим в беспорядках в Кронштадте, мы уполномочены заявить, что все подобные слухи преждевременны и лишены основания. В настоящее время по делу о буйствах и грабежах в Кронштадте производится лишь тщательное расследование. Расследование это потребует довольно продолжительного времени, и только тогда можно будет с достаточной основательностью судить о том, какие обвинения должны быть предъявлены участникам беспорядков, и каким карам могут они подвергнуться. В крепости, состоящей на военном положении, дело это будет и может разбираться только военным судом, но полевым судом участники Кронштадтских событий судимы не были и не будут. Поэтому всякие толки о смертных приговорах, вынесенных уже будто бы полевым судом, лишены почвы, и распространение их является, по-видимому, маневром известной партии, решившей во что бы то ни стало волновать общество и не стесняющейся в выборе средств для достижения своих целей. Общество может с полным доверием ожидать результатов производящегося ныне на общем основании следствия, которое одно только выяснит истинный смысл и характер беспорядков в Кронштадте и впервые даст должный материал как для судебного, так и для беспристрастного общественного приговора над виновниками этих печальных событий».
  «Правительственный Вестник» 6 (19) ноября 1905 г., N 240.


[Закрыть]

Опубликованная телеграмма представляет ничто иное, как демонстрацию слабости царского правительства, ничто иное, как демонстрацию нашей силы. Мы снова можем поздравить пролетариат Петербурга с огромной моральной победой. Но скажем прямо: если бы это правительственное заявление и не появлялось, мы все равно должны были бы призвать петербургских рабочих к прекращению стачки. По сегодняшним телеграммам видно, что везде в России политическая манифестация идет на убыль. Наша настоящая забастовка имеет характер демонстративный. Только под этим углом зрения мы можем оценивать ее успех или неуспех. Нашей прямой и непосредственной целью было показать пробуждающейся армии, что рабочий класс – за нее, что молчаливо он не даст ее в обиду. Разве мы не достигли этой цели? Разве мы не привлекли к себе сердце каждого честного солдата? Кто станет это отрицать? А если так, можно ли утверждать, что мы ничего не добились, можно ли смотреть на окончание забастовки, как на наше поражение? Разве мы не показали всей России, что через несколько дней после окончания великой октябрьской борьбы, когда рабочие еще не успели омыть кровь и залечить раны, дисциплинированность масс оказалась настолько высокой, что по одному слову Совета все снова забастовали, как один человек. Смотрите! к забастовке примкнули на этот раз самые отсталые заводы, никогда раньше не бастовавшие, и здесь, в Совете, заседают теперь вместе с нами их депутаты. Передовые элементы армии устроили митинги протеста и таким образом приняли участие в нашей манифестации. Это ли не победа? Это ли не блестящий результат? Товарищи, мы сделали то, что должны были сделать. Европейская биржа снова салютовала нашей силе. Одно сообщение о постановлении Совета Рабочих Депутатов отразилось крупным падением нашего курса за границей. Таким образом каждое наше постановление – было ли оно ответом гр. Витте или правительству в целом – наносило абсолютизму решительный удар.

Некоторые товарищи требуют, чтобы забастовка продолжалась до передачи кронштадтских матросов суду присяжных и до отмены военного положения в Польше. Другими словами – до падения существующего правительства, ибо против нашей забастовки – в этом нужно отдать себе ясный отчет, товарищи, – царизм выдвинет все свои силы. Если смотреть на дело так, что целью нашего выступления должно быть свержение самодержавия, то, разумеется, мы не достигли цели. С этой точки зрения нам нужно было затаить негодование в груди и отказаться от демонстрации протеста. Но наша тактика, товарищи, вовсе не построена по этому образцу. Наши выступления – это ряд последовательных битв. Цель их – дезорганизация врага и завоевание симпатии новых друзей. А чья симпатия для нас важнее сочувствия армии? Поймите: обсуждая вопрос, продолжать забастовку или нет, мы в сущности обсуждаем вопрос, оставить ли за забастовкой демонстративный характер или обратить ее в решительный бой, т.-е. довести до полной победы или поражения. Мы не боимся ни сражений, ни поражений. Наши поражения – это только ступени нашей победы. Мы это уже не раз доказывали нашим врагам. Но для каждого боя мы ищем наиболее благоприятных условий. События работают на нас, и нам не к чему форсировать их ход. Я спрашиваю вас, для кого выгодно оттянуть решительное столкновение – для нас или для правительства? Для нас, товарищи! Ибо завтра мы будем сильнее, чем сегодня, а послезавтра – сильнее, чем завтра. Не забывайте, товарищи, что только недавно для нас создались те условия, при которых мы можем устраивать тысячные митинги, организовывать широкие массы пролетариата и с революционным печатным словом обращаться ко всему населению страны. Необходимо возможно более использовать эти условия для самой широкой агитации и организации в рядах пролетариата. Период подготовки масс к решительным действиям мы должны затянуть, сколько можем, сколько успеем, быть может, на месяц-два, чтобы затем выступить возможно более сплоченной и организованной армией. Правительству, конечно, было бы удобнее расстрелять нас сейчас, когда мы менее готовы к окончательному сражению. У некоторых товарищей возникает сегодня, как и в день отмены похоронной манифестации, следующее сомнение: ударив сейчас отбой, сможем ли мы в другой момент снова поднять массу? Не успокоится ли она? Я отвечаю: неужели же нынешний государственный строй может создать условия для ее успокоения? Неужели у нас есть основания беспокоиться, что впереди не будет событий, которые заставят ее подняться? Поверьте, их будет слишком много, – об этом позаботится царизм. Не забывайте, далее, что нам еще предстоит избирательная кампания, которая должна будет поднять на ноги весь революционный пролетариат. И кто знает, не окончится ли избирательная кампания тем, что пролетариат взорвет на воздух существующую власть? Не будем же нервничать и обгонять события. Мы должны больше доверять революционному пролетариату. Разве он успокоился после 9 января? После комиссии Шидловского? После черноморских событий? Нет, революционная волна неизменно нарастает, и недалек тот момент, когда она захлестнет собою весь самодержавный строй.

Впереди – решительная и беспощадная борьба. Прекратим сейчас забастовку, удовлетворившись ее огромной моральной победой, и приложим все наши силы для создания и укрепления того, что нам нужнее всего – организация, организация и организация. Стоит оглянуться вокруг, чтобы увидеть, что и в этой области каждый день приносит нам новые завоевания.

Организуются сейчас железнодорожные служащие и почтово-телеграфные чиновники. Сталью рельс и проволокою телеграфа они свяжут в единое целое все революционные очаги страны. Они дадут нам возможность поднять в нужный момент всю Россию в двадцать четыре часа. Необходимо подготовиться к этому моменту и довести дисциплину и организованность до высших пределов. За работу, товарищи!

Сейчас же необходимо перейти к боевой организации рабочих и их вооружению. Составляйте на каждом заводе боевые десятки с выборным десятским, сотни – с сотским и над этими сотнями ставьте командира. Доводите дисциплину в этих ячейках до такой высокой степени, чтобы в каждую данную минуту весь завод мог выступить по первому призыву. Помните, что при решительном выступлении мы должны рассчитывать только на себя. Либеральная буржуазия уже начинает с недоверием и враждою относиться к нам. Демократическая интеллигенция колеблется. Союз союзов, так охотно примкнувший к нам в первую забастовку, значительно менее сочувствует второй. Один член его на днях сказал мне: «Своими забастовками вы восстановляете против себя общество. Неужели вы рассчитываете справиться с врагами только собственными силами?». Я напомнил ему один момент из французской революции, когда Конвент сделал постановление: «французский народ не вступит в договор с врагом на своей территории». Кто-то из членов Конвента крикнул: «неужели вы заключили договор с победой?» Ему ответили: «нет, мы заключили договор со смертью».

Товарищи, когда либеральная буржуазия, как бы кичась своей изменой, спрашивает нас: «вы одни, без нас, думаете бороться? разве вы заключили договор с победой?» – мы ей в лицо бросаем наш ответ: «нет, мы заключили договор со смертью!».

«Известия СРД» N 7, 7 ноября 1905 г.

Военное положение в Польше отменено. После реакционного безумия – политическая трусость, не смеющая даже дело репрессии доводить до конца.

Правительственное сообщение говорит, что военное положение «отрезвило» Польшу и ныне снято по ходатайству Скалона.[223]223
  Скалон – один из наиболее реакционных и жестоких сатрапов царского правительства. Будучи варшавским генерал-губернатором, во время революции 1905 г. Скалон проявил себя кровавым усмирителем революционного движения в Варшаве. Среди всех его «подвигов» особенно выделяется казнь без суда 16 польских революционеров.


[Закрыть]

Этот кровавый маньяк, требовавший на днях расстрела мирных митингов – «вплоть до полного истребления!» – выставлен в сообщении ходатаем за права Польши.

Как будто нельзя было совершить отступление, не подчеркивая своего позора нелепостью мотивировки!

На провокацию военного положения пролетарская Польша ответила укреплением своих связей с пролетарской Россией.

На позорное отступление врага братская Польша ответит вместе с нами новым наступлением.

Да здравствует революционная борьба!

Да здравствует братство свободных народов!

«Начало» N 6, 19 (2 декабря) ноября 1905 г.

(5 ноября[224]224
  Резолюция о прекращении политической стачки рабочих Петербурга в понедельник 7 ноября была принята Петербургским Советом Рабочих Депутатов 5 ноября 1905 года по докладу представителя Исполнительного Комитета, Л. Д. Троцкого.


[Закрыть])

Царское правительство решило воспользоваться передышкой, наступившей в революционной борьбе после славных дней октябрьской забастовки; рассчитывая на утомление пролетариата, правительство бросило наглый вызов народу, объявив всю Польшу на военном положении, отправив пулеметы к голодающим крестьянам и поставив кронштадтских солдат и матросов перед угрозой расстрела.

Рабочие Петербурга сочли своим долгом дать новый урок царскому правительству и напомнить ему, что революционный пролетариат существует, бодрствует и готов отвечать ударом на удар.

Стачка-протест, объявленная Советом Рабочих Депутатов, началась 2 ноября в 12 часов дня и продолжается в настоящий момент с таким единодушием, которое превосходит даже январскую и октябрьскую забастовки. Этот новый революционный удар, нанесенный царскому правительству, не только показал удивительную энергию, неутомимость, сплоченность и дисциплину пролетариата, но и привлек к рабочим симпатии лучшей части армии и вместе с тем еще больше подорвал русские государственные финансы.

Единодушная забастовка петербургского пролетариата ясно показала царскому правительству и всему населению, что пролетариат не позволит молча душить граждан, восстающих против варварского деспотизма; поэтому Совет Рабочих Депутатов, считая необходимым беречь силы рабочих для решительного сражения, постановляет:

прекратить стачечную манифестацию в понедельник 7 ноября, в 12 час. дня.

Приглашая рабочий класс всей России поддержать в той или другой форме протест петербургского пролетариата против полевых судов, военного положения, смертной казни и зверских погромов черной сотни, Совет Рабочих Депутатов призывает сознательных рабочих удесятерить революционную работу в рядах армии и немедленно приступить к боевой организации рабочих масс, планомерно подготовляя таким образом последнюю всероссийскую схватку с кровавой монархией, доживающей свои последние дни.

«Известия СРД» N 7, 7 ноября 1905 г.