Текст книги "Опознание"

Глава 9

Зив Нево понял, что ничего хорошего его не ждет, как только в него вонзился взгляд Эли Нахума. Хотя ничего угрожающего в инспекторе не было – невысок ростом, худой, лысый, с тонкой полоской усов над верхней губой.

– Ты знаешь, почему ты здесь? – тихо спросил Нахум и уселся на стул напротив.

Зив промолчал. С той самой минуты, как увидел двух копов, выходящих из машины, он пытался найти ответ на этот вопрос, крутил в голове разные сценарии, анализировал возможности. И даже несколько раз по дороге спрашивал, зачем и куда его везут.

– Ты задержан для допроса, – отвечали ему.

– Что значит «задержан»? Вы арестовали меня? За что? – настаивал он.

– В участке тебе все объяснят.

Он-то понимал, почему копы собрались его допрашивать. Но как, скажите на милость, они это выяснили?! Неужели все открылось? У Зива кровь застыла от страха: если так, то его ожидают долгие годы в тюрьме.

– Я задал тебе вопрос… – пробуравил его взглядом Нахум.

Что, если копы не знают всего, а просто блуждают в потемках? Если он признается, то они быстренько впутают его в это дело и заставят заплатить слишком высокую цену. Нет, нужно хорошенько подумать и быть начеку, не давать Нахуму водить себя за нос. Он посмотрел немало телесериалов и фильмов и знал, как следователи ведут психологическую игру с задержанными, морочат им голову и заставляют признаться даже в том, чего те не совершали.

– Ты что, язык проглотил? Отвечай, когда тебя спрашивают! – рявкнул Нахум.

Нево отпил воды из стоявшего перед ним пластикового стаканчика. Лучше всего помолчать и послушать, какие у них есть козыри, прежде чем свидетельствовать против себя. Пусть они сами делают свою чертову работу.

– Отвечай же!

– Понятия не имею, за что меня забрали, – быстро ответил Нево, стараясь говорить как можно более уверенным тоном.

Нахум разочарованно покачал головой, словно учитель, услышавший неверный ответ ученика.

– Жаль, что ты выбираешь тернистый путь. Я думал, ты умнее, – сказал он.

Озноб пробежал по телу Зива, когда он услышал выражение «тернистый путь».

Они молча сидели друг напротив друга. Глаза Нахума не отрывались от задержанного. Даже наполняя водой стаканчик, инспектор продолжал безотрывно глядеть на него – взгляд был острым до боли и жег подобно лазерному лучу.

– Ладно, давай попробуем еще раз. Может, ты все-таки хочешь рассказать, почему ты здесь? – нарушил Нахум повисшую тишину.

– Я уже сказал… правда, не знаю, понятия не… – повторил Зив, и, хотя старался говорить уверенно, его голос дрогнул. Он чувствовал, что удивительные глаза Нахума пронзают его череп, выволакивая на свет тайные мысли. Инспектор знал, что он лжет.

– Ну тогда расскажи, что ты делал вчера в полвторого ночи в Северном Тель-Авиве? – прервал его Нахум.

Сердце у Нево упало. Они знают. Ночью, заметив соглядатая, он сразу понял, что дело плохо. Спрятавшись во дворе, он решил было, что оторвался, что слежка ему лишь почудилась. Но сердцем он чуял правду. Зив знал, что тот человек шел за ним не случайно, что он погубит его.

– Что ты делал там вчера ночью?! – крикнул Нахум и стукнул по столу с такой силой, что вода выплеснулась из стаканчика.

– Ничего не делал, – ответил наконец Зив и, чтобы не встречаться взглядом с Нахумом, стал смотреть на лужицу, образовавшуюся на столе.

– Только потому, что тебе помешали. Иначе кто знает, что бы ты натворил! – продолжал Нахум.

Зив молчал. Каждой фразой Нахум заколачивал еще один гвоздь в крышку его гроба. Они знают все. Видимо, все было спланировано. Тот тип поджидал его. А если так – значит, они наверняка нашли все, что он оставил, и отпечатки пальцев тоже.

Знают ли копы о его контактах с Мешуламом?

Он все равно ничего не скажет. Пускай его на много лет закатают в тюрьму за все те глупости, что он натворил, зато он останется в живых и сумеет увидеть своего выросшего сына. Это уже немало. Гили – единственный лучик света в его жизни, и ему нужен отец. Даже если отец сидит в тюрьме.

А вдруг Мешулама уже арестовали? Нево нервно допил остававшуюся в стаканчике воду. Если все так, почему не позаботиться о себе? Вот как это бывает: из маленькой рыбы получается большая рыба, а из большой рыбы получается кит. Он, Зив, нарушил закон, но то, что сделал он, не идет ни в какое сравнение с тем, что сделал Мешулам.

– Кончай строить из себя невинную овечку, Нево. Тебя видели, когда ты делал свои делишки. Мы уже сопоставили факты и поняли все. Так что не играй тут со мной в игры. Это не в твоих интересах.

Нево запустил пальцы в волосы, потирая голову, будто это лампа Аладдина из мультфильма, который так любит Гили. Но никакой джинн не появился. Вокруг – все та же неприглядная реальность. И в этой реальности у него не хватает информации, чтобы принять верное решение. Ему нужно больше времени. И больше информации. Если он сейчас заговорит, пути назад не будет.

– Мне нужен адвокат, – неожиданно для себя самого заявил Нево. Из телесериалов он знал, что имеет на это право. Ему отчаянно нужен был кто-то, с кем можно поговорить и посоветоваться. Опытный человек, который подскажет, как поступить.

Нахум откинулся на спинку стула и усмехнулся.

– Не вопрос, дорогой. Получишь адвоката. Но чем адвокат тебе поможет, а? Что он сделает? Дело у тебя однозначное. Тут и самый лучший адвокат на свете не выручит. Чем дольше будешь бороться, тем хуже тебе будет. И деньги заплатишь, и никакой пользы это тебе не принесет…

Слова Нахума испугали и смутили Зива, уж больно уверенно тот говорил. Что теперь делать? Как он вообще вляпался в такое? Все оттого, что он слабохарактерный и не смог устоять перед соблазном. А теперь расплачивается. Одна ошибка – и долгие годы в тюрьме.

– Нево, подними голову и посмотри на меня, – услышал он голос Нахума.

Зив с опаской поднял глаза, опасаясь снова встретить пронизывающий рентгеновский взгляд. Однако теперь, как ему показалось, во взгляде Нахума что-то изменилось, смягчилось.

– Давай я помогу тебе, Нево, – произнес Нахум.

Глава 10

Инспектор Эли Нахум был в целом доволен тем, как идет дознание. Первый этап допроса завершился даже быстрее, чем он ожидал. Теперь начинается второй – решающий. Если он проведет его с умом, то сможет записать на свой счет раскрытие дела об изнасиловании Ади Регев.

Допрос – это не просто поединок двух умов, следователя и подозреваемого. Здесь, как в шахматах, есть два этапа на пути к победе: сначала королю ставится шах, а затем мат загоняет его в угол и не оставляет выхода.

Этот Нево хорошо понимает, что его видели на месте преступления, что его задержание – не ошибка, которую можно с легкостью разъяснить. Как и большинство насильников, он не дурак. Вот почему он сидит сейчас весь сжавшийся, напряженный, пьет воду, как верблюд, и терзает прическу движением, которое Эли Нахум уже успел выучить. Удивительно, как это у него еще все волосы не вылезли, если он постоянно их теребит! Нахум провел ладонью по своей лысой макушке.

Теперь очень важно верно сыграть на втором этапе. У Нахума немало опыта, и он знает, что практически из любого подозреваемого можно вытянуть признание, ему не раз доводилось в этом убеждаться. Ведь люди так слабы и хрупки, надо лишь надавить в нужном месте – и любой расколется. Некоторые держатся дольше других, но в конце концов сдаются и они.

Конечно, он может, как это делают другие следователи, сидеть с Нево часами напролет, морочить ему голову бесконечными вопросами, угрожать, кричать, менять следственные бригады, чтобы каждая начинала все сначала, не давать ему ни секунды покоя, сводить с ума, изнурять и изматывать, пока не признается.

Но в этом случае, рассуждал сам с собой Нахум, интуиция диктует ему применить другую тактику. Не только для того, чтобы помешать адвокатам оспорить полученное признание, но главным образом оттого, что он чувствует: Нево почти готов расколоться, и от настоящего признания, после которого уже нет пути назад, его отделяет лишь тонкая грань. Если Нахум начнет нападать или будет изводить его, Нево не расколется, а закроется. Нет. Он выберет противоположную тактику и будет играть в «доброго полицейского», чуткого и понимающего.

* * *

– Давай я помогу тебе, Нево, – повторил он, чтобы тот точно услышал.

Нево посмотрел на инспектора с удивлением. Нахум знал, что скоро удивление сменится подозрением, а значит, надо успеть использовать свою домашнюю заготовку.

– Ты, конечно, не веришь мне, но я говорю серьезно, – продолжал он спокойным, уверенным тоном. – Я хочу помочь тебе. Прежде чем прийти сюда, я навел справки; это делается в отношении всех подследственных. И я выяснил, что ты был офицером в шестьсот пятом батальоне. Сапером по специальности. Я прав?

Нево кивнул. Хороший знак, отметил про себя Нахум и наполнил водой пластиковый стаканчик. Это его старый приемчик – причинять подследственным физический дискомфорт посредством давления на стенки мочевого пузыря.

– Мой старший брат служил там же. Его убили в Первую ливанскую войну. Через пять дней после ее начала.

Инспектор на миг остановился и глянул на Нево. Напряжение медленно сползало у того с лица – выдуманная история про убитого брата подействовала. Теперь цель Нахума – сделать так, чтобы Нево доверился ему и забыл, кто из них кто, забыл, что они сидят в комнате для допросов и он задержан по подозрению в изнасиловании.

– То, что ты служил в том же батальоне, подкупило меня, – продолжил Нахум. – Я знаю, какие люди служат там и кого выдвигают в офицеры. Так что я уверен: ты неплохой человек, Нево. Как и многие хорошие люди, попавшие в беду, ты просто хороший человек, который совершил ошибку.

В первый раз с начала допроса Нево сам посмотрел инспектору в глаза.

Да, он на верном пути. Эли Нахум глубоко вздохнул.

Пришло время сделать очередной шаг.

– Ты совершил ошибку, верно, Нево? – спросил он мягко.

Нево отхлебнул воды и не ответил.

Нахум не отступал. Он подождал, пока Нево попьет, и снова задал тот же вопрос.

На этот раз Нево кивнул.

– Я прочитал, что ты недавно развелся, – продолжил он, воодушевившись молчаливым ответом Нево. – Наверное, тебе нелегко пришлось. Бывшая жена тебя замордовала, подала жалобу за нападение, которого не было в помине. Как думаешь, она разозлилась из-за того, что ты завел роман с девушкой на работе?

Нево снова кивнул.

– Да, что-то в этом роде, – выдавил он.

– И та девушка с работы тоже тебя доставала, а? Ты не представляешь, сколько таких случаев я знаю. Женщины… Сначала они вроде бы не против, а когда уже все в разгаре и им вдруг что-то не понравится, они кричат: «Сексуальное домогательство!» – и бегут подавать жалобы в полицию. С тобой именно это произошло, а? Скажи, что я не прав.

– Ты прав, прав, – подтвердил Нево и потупил взгляд.

– Вот поэтому я и говорю, – продолжал Эли Нахум, – что нет ничего удивительного, если такой человек, как ты, который отдал столько сил своей стране, злится и нервничает, когда женщины ломают ему жизнь. Эти две женщины сломали тебе жизнь, разве не так?

Нево не отозвался. Нахум напрягся: неужели контакт потерян?

– Ладно, это все неважно. Послушай, я хочу помочь тебе. За свою жизнь я повидал много мерзавцев. У меня наметанный глаз; я вижу, кто мерзавец, а кто нет. Ты – нет. Я это сразу понял. Недаром ты служил в одном батальоне с моим братом. Для меня это лишнее доказательство, что я не ошибся и ты – хороший человек.

Нево посмотрел в глаза инспектору. Последние слова вернули с трудом завоеванное доверие, которое чуть было не исчезло, когда Нахум заговорил про бывшую жену и ту девчонку с работы. Может, Нево до сих пор влюблен в одну из них, пронеслось в голове у Нахума. Может, из-за этого он и натворил глупостей?

– Я не пудрю тебе мозги, Нево. То, что ты сделал, очень плохо. За это положено много лет тюрьмы. Но если ты поделишься со мной, если расскажешь мне, что именно произошло и почему, я постараюсь помочь тебе. Я полицейский со стажем, мое слово имеет вес, и, если я кому-то хочу помочь, ему это идет на пользу. Если ты пойдешь на сотрудничество, я отправлюсь в прокуратуру и замолвлю за тебя словечко. Это будет непросто. В прокуратуре работают сплошь женщины. В таких делах они требуют максимального наказания, а суд потом идет у них на поводу.

Он заметил, что Нево опять напрягся. Похоже, это верный способ общения с ним: немного подольститься, а затем напугать.

– Ты только не подведи меня, парень, – продолжал Нахум политику кнута и пряника. – Будь честен со мной и расскажи все как было, а я помогу тебе. Мой брат всегда говорил, что армейские друзья для него как семья. Может, тебе покажется странным, но, помогая тебе, я вроде как выполняю его завещание. Но ты должен доверять мне. Ты ведь доверяешь мне, а?

Зив кивнул.

– Тогда давай поговорим немного про Ади Регев, – сказал Нахум и в очередной раз наполнил стаканчик водой. По своему опыту он знал, насколько важно очеловечить жертву в глазах преступника, дать ей имя, придать индивидуальность.

Нево посмотрел на него с удивлением.

– Да, – подтвердил Нахум, – это ее имя. Ты ведь не знал, как ее зовут, верно?

Нево сунул руку в волосы, окончательно их взъерошив.

– Ты ведь не знаком с ней, верно? – продолжал Нахум, сосредоточив взгляд на подозреваемом. Наступил ответственный момент: речь зашла о самом преступлении. Тут обычно идешь как по тонкому льду. Одна ошибка – и все тщательно возведенное строение может рухнуть.

Нево молчал. Нельзя его торопить, нельзя терять терпение.

– Если ты был знаком с ней, то твоя ситуация гораздо хуже. Но вы ведь не были знакомы, правда? – деликатно спросил Нахум после длительной паузы.

Нево отрицательно помотал головой.

Еще один этап пройден успешно. Не попросить ли сейчас парня подписаться под признанием? Нет, слишком рано. Он, несомненно, на верном пути. Вопрос только в том, в какую сторону двигаться дальше.

– С ней все в порядке, с этой Ади? – вдруг прервал Нево ход мысли инспектора.

Эли Нахум, сбитый с толку, уставился на Нево. Такого вопроса он не ожидал. Раскаяние в содеянном? Или это такая игра? А вдруг вся их предыдущая беседа – лишь хорошо разыгранное представление? Насильники обычно неплохие лгуны и манипуляторы. Может, парень смеется над ним?

– Да, она в порядке, ей лучше, – решил Нахум продолжить свою линию.

– Отлично, я рад это слышать, – выпалил Нево, и на его лице проступило облегчение.

Эли сохранял протокольный вид, но внутри у него бушевала буря. Что, черт побери, здесь происходит? С чего это он задает подобный вопрос? Откуда вдруг сочувствие к жертве после жестокого изнасилования?

– Знаешь, я могу поговорить с ней, – успокаивающе проговорил инспектор, – попросить, чтобы она простила тебя, рассказать ей, что ты раскаиваешься… Суд это обязательно учтет…

– Спасибо… – пробормотал Нево, и на лице его появилось подобие улыбки. Эли мог бы поклясться – в этой улыбке не было ни капли злобы или цинизма.

– Что бы ты хотел ей передать? – спросил он.

– Скажи ей, что я сожалею, если я ее задел… что я не нарочно…

– Положись на меня, – мягко ответил Нахум.

Он вынул из папки лист бумаги и ручку и положил перед Нево. Парень созрел. Пришло время объявить шах и мат.

Нево озадаченно посмотрел на инспектора.

– Чтобы я мог помочь тебе, нужно подробно описать все, что произошло, понимаешь? – Нахум не отрывал взгляда от Нево.

Нево уставился в пластиковый стаканчик, чтобы не встречаться глазами со следователем, и опорожнил его, с трудом глотая пересохшим горлом.

– Конечно, это нелегко… конечно, тебе страшно… – Нахум склонился к подозреваемому, пытаясь поймать его взгляд, чтобы создать ощущение близости. – Но только так можно будет все закончить… Только так я смогу помочь тебе, а я хочу помочь тебе, Нево.

Эли подумал, не сказать ли что-нибудь о покойных родителях Нево, сыграть роль отца, но решил пока этого не делать. Парень и так уже почти готов. Слишком сильный нажим может все испортить.

Глаза Нево наполнились слезами.

Нахум глубоко вздохнул. Он опасался напрасно. Нево не разыгрывает сцену. Он в самом деле раскаивается. В полицейской работе бывает немало сюрпризов, и Нево – поистине большой сюрприз. Удивительно не только раскаяние, но и то, как быстро он к нему пришел.

– Я понимаю, – кивнул Нево, – я понимаю…

– Напиши все, опиши, как ты изнасиловал Ади Регев… – И Эли Нахум придвинул к подозреваемому бумагу.

Глава 11

– Изнасиловал?! – Зиву на миг показалось, что он ослышался, что от усталости ему уже мерещится лишнее. При чем тут изнасилование?

– Неважно, «изнасилование» – это юридический термин. Опиши ситуацию своими словами. Ты не обязан использовать это слово, если оно тебе неприятно, – дружелюбно посоветовал Нахум.

Нево потрясенно молчал. Нет, он не ошибся. Все это время Нахум говорил про изнасилованную девушку, а он этого не понял. Они ищут насильника. Насильника!

Зив Нево глубоко вздохнул. Так значит, его арест был просто ошибкой! Он связан не с Мешуламом и не с тем, что он делал вчера ночью, а с каким-то насильником. От радости он чуть не вскочил и не расцеловал Нахума.

– Почему ты не пишешь? – спросил его Нахум.

– Да ты не понимаешь!.. Произошла ошибка. Я не насильник. Я никого не насиловал. Вы ошибаетесь. Это кто-то другой, не я. Я в жизни не сделал бы ничего подобного! – Теперь Нево говорил быстро, связно, уверенно. Подумать только, еще немного, и он рассказал бы всю правду о Мешуламе, о том, что он делал ночью в Северном Тель-Авиве. Как же ему повезло! Как повезло!

Нахум молчал.

– Ты меня, пожалуйста, извини. Я тебя не так понял. Какое еще изнасилование? Клянусь тебе своей жизнью, жизнью своего сына, всем самым дорогим – я не насильник, – продолжал Нево столь же энергично.

Лицо Нахума застыло.

Наверно, до него никак не дойдет, что он ошибся, подумал Зив Нево.

– Вижу, ты решил поиграть со мной, – неторопливо заговорил Нахум. – Хорошо, ты не насильник. Я верю тебе, ты оказался здесь совершенно случайно.

Зив старался понять, иронизирует инспектор или говорит серьезно.

– Если ты не насиловал Ади Регев, то что ты делал вчера ночью в Северном Тель-Авиве? И о чем тогда мы с тобой говорили до сих пор? Не о преступлении, которое ты совершил? Не о жертве? Давай-ка объясни мне, Нево, и начнем с того, что ты делал вчера ночью!.. – К концу фразы Нахум перешел почти на крик.

Зив ощущал себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Его радость оказалась преждевременной. Ведь расскажи он о том, что делал вчера ночью, и пуля в голову ему обеспечена.

– Я жду, Нево. Я весь внимание. Говори, я слушаю… – Нахум скрестил руки на груди и откинулся на стуле.

Черт, что же сказать? Как ответить на эти вопросы? Изнасилование – какой пустяк! Нахум даже отдаленно не представляет, в каком бездонном болоте завяз Нево, как сильно он запутался!

– Я тебе объясню кое-что, Нево, – прервал молчание Нахум. – Дело против тебя верное. Мне достаточно того, что ты уже сказал об Ади Регев, твоих извинений и раскаяния. Я вообще не обязан сидеть тут весь день напролет и разговоры с тобой разговаривать. Могу пойти домой, к семье, покататься с сыном на велосипедах, как обещал ему. Свою работу я сделал. Напишешь ты признание или нет, меня не интересует. Но я, в отличие от тебя, не играю в игры. Я был честен, когда сказал, что хочу помочь тебе. Так что теперь сам решай, хочешь ли ты провести ближайшие двадцать лет за решеткой. Давай, пиши про изнасилование, про нож, про все…

– Но я ничего не делал… – Зив слышал свой тихий дрожащий голос, но был уже не в состоянии вернуть себе ощущение уверенности, наполнявшее его считаные минуты назад.

– Ты не слушаешь меня, парень. Я предлагаю тебе сделку. Расскажи мне, как все было, и я позабочусь, чтобы тебе скостили срок. Тебе стоило бы ухватиться за мое предложение обеими руками. Если не хочешь – не вопрос. Я уважаю твое решение. Встану сейчас и уйду, и ты меня больше не увидишь. Но тогда ты будешь гнить в тюрьме и проклинать свою глупость, этот миг, когда тебе предложили помощь, а ты не принял ее.

Зив молча смотрел на инспектора. Что бы он ни сделал, все сработает против него. Он в ловушке. Вдруг он почувствовал: еще минута – и мочевой пузырь просто лопнет.

– Мне нужно в туалет, – сказал он.

Нахум рассмеялся:

– Так дело не пойдет. Ты идешь в туалет, когда я говорю, что тебе пора в туалет. Привыкай к этому. Примерно так тебе придется провести ближайшие двадцать лет.

Быстро же он сменил тон, подумал Зив. А всего несколько минут назад объяснял, как сильно хочет помочь.

– У тебя две минуты на то, чтобы принять решение. Если ты не начинаешь писать, как все было, я встаю и ухожу, – продолжал Нахум.

Зив заерзал на стуле. Нахум монотонно барабанил пальцем по столу: тук, тук, тук… Палец поднимается и опускается. Стрелки на часах движутся. Его время истекает. Нахум убыстрил темп. Тук-тук-тук…

Звонок мобильного телефона нарушил тишину. Нахум посмотрел на экран и улыбнулся Зиву.

– Знаешь, кто это? – спросил он.

Зив помотал головой. Ему очень, очень сильно надо в туалет.

– Это криминальный репортер со второго канала, – пояснил Нахум. – Он узнал, что мы задержали тебя. Просит сообщить имя и дать фотографию. Что скажешь, дадим ему? Сделаем тебя знаменитостью, чтобы вся страна знала, кто ты. Чтобы вся твоя семья и, конечно, твой сын увидели твою физиономию в новостях?

Зив представил, как Мейрав и Гили сидят в гостиной и слушают новости. Что подумает Мейрав? Поверит ли она, что он способен на такое? И что почувствует Гили, когда вдруг увидит лицо отца на экране телевизора? Других близких у Зива в общем-то и нет. Родители умерли, с братом Итаем он почти не общается. Друзей тоже нет. До развода у них с Мейрав были общие друзья, но после развода друзья достались бывшей жене. От мысли об отце и матери у него защемило сердце. Не проходит ни дня, чтобы он не вспоминал о них. Ему особенно не хватало родителей в счастливые минуты: на их долю пришлось не очень-то много радости. А с трудностями он научился справляться сам. И пока они были живы, старался не рассказывать им того, что могло бы их расстроить. Этот арест конечно же сломил бы их.

– Это бред какой-то, – проговорил он, обращаясь не то к Нахуму, не то к себе самому. – Я ничего не сделал, никого не насиловал.

Нахум промолчал, только холодно посмотрел на Нево.

– Это не я… это ошибка, – пробормотал тот.

– Я жду твоего решения. У тебя осталось сорок пять секунд. Потом я ухожу, – сказал Нахум и поднялся с места.

Нахум ходил по комнате из угла в угол и каждые несколько секунд смотрел на часы, давая понять, что время истекает. Это хождение еще сильнее действовало Зиву на нервы. Давление на мочевой пузырь росло, становилось по-настоящему больно. Какого черта он пил эту проклятую воду?! Нахум так заботливо ее подносил, Зиву и в голову не пришло ничего дурного. А ведь до ареста он еще и упаковку пива выпил!

– Все это выдумки! – почти крикнул он. – Ничего этого не было! Я никого не насиловал.

Нахум поглядел на него с отвращением, поднял трубку телефона внутренней связи и сухо сказал:

– Организуйте транспорт в Абу-Кабир. Нево, ты был когда-нибудь в Абу-Кабире? – поинтересовался он, положив трубку.

Зив помотал головой.

Нахум усмехнулся:

– Ты еще пожалеешь. Ох как ты пожалеешь. Не хочешь описать все как было – не надо. Это твоя ошибка. Ты хоть понимаешь, какой ты идиот? По мне, так ты уже признался. В жизни не встречал такого придурка!