Текст книги "Дерево Идхунн"

– Ты хочешь сказать, что между нами есть какая-то тайна? Что ты не сумеешь рассказать мне о том, что уже несколько дней преследует тебя, сделав тебя другим человеком? Ты хочешь сказать, что не доверяешь мне?

София напряглась.

– Правда в том, что он понравился мне с того момента, как я впервые увидела его. Я по уши влюбилась в него.

София выпалила это на одном дыхании, а потом поняла, что больше не сможет смотреть подруге в глаза.

Поразмыслив какое-то время, Лидия заключила:

– В этом нет твоей вины.

– Ты так думаешь?

– Естественно, это не твоя вина.

– Он же… он же враг. Мне нужно было выбросить его из головы, как только я увидела вживленное устройство у него на спине. А я, наоборот, продолжала думать о нем и думаю даже сейчас. С тобой такое когда-нибудь случалось?

– Нет, но я видела много таких людей. Они не в состоянии себя контролировать, не в состоянии ничего с этим поделать… Чувство, когда приходит, не принадлежат нам и делает из нас все, что захочет.

Приободрившаяся, София посмотрела на небо.

– И что мне теперь делать?

– Для начала перестань винить себя. Фабио – один из нас. Элтанин жил в Драконии и знал и Тубана и Растабана. Я не сомневаюсь в том, что у него было с ними много общего: он бы наверняка восстановил утерянную связь, то глубокое, что растоптал своим предательством. Как бы то ни было, но он остается одним из нас.

– Думаешь, это возможно, чтобы он… одумался? – с надеждой в голосе спросила София.

– И даже думать не стоит, – охладила ее пыл Лидия.

– Но почему?

– Да потому что оправдание этого чувства не принесет тебе ничего, кроме боли. Поверить тому, кто не заслуживает твоего доверия, отдать свое сердце в руки того, кто будет попирать его, принесет тебе много горя.

– Тебе тоже это знакомо, верно? – пробормотала София.

Лидия ответила не сразу.

– Было время, – сказала она наконец, – когда я верила людям. Я делала это много раз в надежде, что все изменится… Но все всегда оставалось по-прежнему. И только когда этот человек окончательно уходил из моей жизни, мне вновь удавалось обрести покой.

София больше ни о чем не спрашивала, ожидая, что ее подруга найдет в себе силы продолжить.

– Это был мой дедушка, – добавила Лидия, отводя взгляд в сторону. – Он то и дело появлялся в цирке и уходил когда ему вздумается, давая тысячи обещаний мне и моей бабушке, что на этот раз он останется и мы будем жить счастливо вместе. Он дурачил нас. А я ему верила, меня так и тянуло к нему, особенно когда умерла моя бабушка. Он пообещал мне, что останется со мной, что он будет моей семьей. И у него хватило смелости дать мне это обещание возле ее могилы. Тем не менее он ушел, на этот раз навсегда. – Лидия резко повернулась к Софии и посмотрела на нее глазами полными грусти. – И когда я перестала надеяться на то, что он вернется и сдержит свое обещание, мне стало легче. Понимаешь? И ты должна сделать то же самое. Тебе нужно попытаться не думать об этом, забыть его. Он всего лишь твой враг, и ты не должна думать о нем иначе. Забудь его лицо и вспоминай только ваш бой. Ты не можешь по-другому.

София согласно кивнула. Но где-то глубоко в сердце она понимала, что никогда не сумеет этого сделать.

* * *

К обеду все трое с недовольными минами собрались возле машины. У профессора раскалывалась спина, у Лидии руки горели от ожогов крапивы и были в кровь исцарапаны ежевикой, а у Софии ужасно болели ноги.

– Здесь дерева точно нет, – мрачно объявила Лидия.

– Но карта… – заметил профессор.

– Возможно, это просто выдумка. Карта была составлена в семнадцатом веке человеком, который только слышал о существовании орехового дерева, но лично не видел ни шабаша ведьм, ни самих колдуний. Здесь я ничего не чувствую.

Профессор был вынужден согласиться.

– Я тоже полагаю, что это гиблое дело. Но это ничего не значит. Нам предстоит продолжить поиски в других местах.

Мужчина попытался улыбнуться, но девочки растерянно посмотрели на него.

Наконец они сели в машину, и профессор завел двигатель.

– Второе место находится на берегу Сабато. Выше нос, до того, как стемнеет, у нас остается еще несколько часов. И это время нам следует использовать с максимальной отдачей.

София смотрела в окно, как мимо стремительно проносились поля. Да, ей нельзя терять веры, ведь это только их первая попытка. Ничто не могло избавить ее от мысли, что дело, за которое они взялись, окажется значительно сложнее, чем они предполагали.

Этот день, как, впрочем, и все последующие, оказался не самым удачным.

Они пядь за пядью прочесывали берега Сабато, начиная с города и заканчивая самыми отдаленными уголками уже за его пределами. Такая ситуация повторялась изо дня в день. Лидия и София, прибегая к своим умениям, усиленно сосредотачивались на поисках. Но все было безрезультатно, нигде девочки не чувствовали ничего необычного.

И, как всегда, на закате дня они, уставшие и удрученные, возвращались в цирк.

– Давайте посмотрим правде в глаза: оно может быть повсюду и в то же время его может и не быть вовсе, – предположила однажды Лидия.

– Если наши враги находятся неподалеку отсюда, вне всякого сомнения, Нидхогр знает, что плод находится здесь.

– Но ведь и он тоже может ошибаться.

– Вероятно, – заметил профессор, – но это мне кажется весьма сомнительным. То есть, я хочу сказать, неужели мы все ошибаемся? Согласитесь, что по всем приметам он находится именно здесь.

София печально мешала суп. Нужно признать, что, потратив столько времени, они находились как раз в самом начале пути. И мало того, она сама усложнила себе жизнь, влюбившись в Фабио. Разговор с Лидией в итоге мало чем ей помог, равно как и ее советы. Девочка по-прежнему продолжала думать о нем. Иной раз ей даже казалось, что она ощущает его, притаившегося где-то среди теней. Пару раз шаря в траве, София, вопреки всякой логике, оборачивалась назад. Просто потому, что она чувствовала его. Странная вещь: ведь окажись он там, он наверняка напал бы на них.

У Софии уже стали возникать подозрения, будто она сама была виновата в этих неудачах. Помешанность девочки на Фабио отвлекала ее, мешая ей как следует сосредотачиваться на поисках. А вдруг она неосознанно не хочет искать плод, чтобы тот достался Фабио? А если ее любовное умопомрачение уже дошло до такой степени, что непроизвольно толкает ее на бойкотирование их миссии?

София рассказала об этом Лидии, но та лишь рассмеялась в ответ.

– София, ты не перестаешь удивлять меня, ты просто неиссякаемый источник нелепых идей.

Девочка обиженно надулась.

– И нечего здесь смеяться, – чуть слышно пробормотала она.

Лидия вмиг стала серьезной.

– Будем считать, что ты сказала глупость. Ты никого не бойкотируешь, все идет нормально. К сожалению, мы просто устали разыскивать плод. Но я думаю, что в этом нет ничьей вины. Как сказал профессор, мы ищем иголку в стоге сена.

Последний день поисков проходил под мелким моросящим дождем. Дело происходило в Ущелье Бороды, расположенном вдоль Сабато, на пути, соединяющем Беневенто и Авеллино. Им приходилось двигаться очень медленно, потому что стеклоочистители были слишком малы и едва справлялись с работой.

Первым из машины вышел профессор, вооружившись большим черным зонтом, под который сразу же поспешили спрятаться София и Лидия.

Достаточно им было ступить на землю, как они тут же почувствовали странный поток, дрожь, поднимавшуюся вдоль спины, от которой мороз пробирал по коже.

– Здесь был Нидхогр, – заявила София.

В воздухе чувствовалось напряжение.

– Проклятье! – выругался Шлафен, а затем глубоко вздохнул. – Ладно, принимаемся за работу. А вы держите-ка лучше зонт. – И, не дав девочкам опомниться, зашагал под дождем.

София видела, как он шел по проселочной дороге, что вела вдоль реки.

– Лидия, ты его чувствуешь? – спросила она наконец.

Девочка кивнула.

– Наверное, мы пришли, – добавила она.

Но у нее не хватило смелости произнести вслух то, что уже и так витало в воздухе. Если Нидхогр был здесь, то для этого имелась веская причина: быть может, он уже завладел плодом.

Девочки молча спустились вниз по речной дамбе, неизменно повторяя все те привычные жесты, которые усвоили за последние дни своих долгих поисков: они сосредоточенно шарили среди кустарников, наблюдая за своими кулонами.

София первой обратила на него внимание.

– Моя подвеска стала какой-то странной, – сказала она, показывая кулон подруге.

Лидия сосредоточенно посмотрела на камень, он выглядел потускневшим. Тогда она вынула и свой, с которым происходило то же самое: складывалось впечатление, будто он покрылся каким-то налетом.

– Лидия, у меня нехорошее предчувствие.

– Тебе не стоит проявлять излишнюю бдительность, – резко ответила подруга и, немного отодвинувшись, уселась на землю. Брюки девочки тут же промокли, и дрожь пробежала по ее спине. Но Лидия не обратила на это никакого внимания.

– Ты что, с ума сошла?

– Здесь что-то есть. Ты ведь сама это сказала, и я хочу понять, что это. Я просто пытаюсь сосредоточиться, чтобы обнаружить его. И ты тоже давай сюда: вдвоем работается лучше.

София посмотрела на свои грязные сапоги.

– Пожалуй, я не буду садиться, хорошо? – поморщилась она, беря за руку подругу.

Лидия лишь пожала плечами:

– Как хочешь. Это ведь нужно только для того, чтобы войти в более близкий контакт с этим местом.

Затем она закрыла глаза, и София последовала ее примеру. Хватило одного мгновения, чтобы разноцветными всполохами заискрились родинки на их лбу. Во влажном от дождя воздухе появились очертания бледной, как тень, пары прозрачных крыльев. Обе девочки стали словно одно целое: ощущения одной в точности соответствовали ощущениям другой. Лидию и Софию окутала вязкая чернота. И в ней вырисовывалось вовсе не то, что они ожидали увидеть, – не громадная и ужасная фигура Нидхогра, а нечто совсем иное. Изваяние с размытыми контурами, возвышавшееся на фоне безымянных дворцов, с прямоугольным отверстием в основании. А рядом постепенно появлялось нечто странное: гротескный образ огромной театральной маски, очень похожей на те, что девочки видели во время посещения музея романского искусства. Во рту у него что-то сверкнуло, постепенно обретая вид ключей. Лидия протянула руку, но вместо своих розовых пальцев она увидела когти дракона с отливающей золотом чешуей.

«Это не Растабан», – сообразила оторопевшая девочка.

Когти сомкнулись на ключе, и Лидия ощутила холод его металла. И тут возникла ослепительная вспышка света, при этом девочку охватило такое ощущение покоя и блаженства, что она невольно улыбнулась. И вот тогда-то она и увидела его, огромного и прекрасного, сверкавшего зеленым сиянием в лучах дальнего света.

– Лидия!

Ощущения вернулись все разом. Лидия почувствовала, как от холода застучали ее зубы. Она заметила, что лежит на земле, а над ней склонилась испуганная София. Рядом с ней – не менее обеспокоенный профессор, державший зонт над Лидией.

– Лидия, как ты?

– Во-первых, не нужно так кричать, – с улыбкой ответила девочка, а потом попыталась встать. – Что произошло?

– Лучше сама обо всем расскажи, – ответил Шлафен. – Я только услышал, как закричала София, и увидел тебя, лежащей на земле с вытаращенными глазами. Сейчас тебе уже лучше?

Лидия ответила не сразу: если не считать леденящего холода, ей казалось, что все было в порядке.

– София, ты видела? – взволнованно спросила она свою подругу.

– Да, я видела обелиск, – смущенно ответила София, – и кого-то в маске. А потом, даже не знаю… Я приоткрыла глаза и оказалась здесь. Зонт выпал у меня из рук, а ты лежала на земле.

– Это случилось во второй раз, – сказала Лидия и посмотрела на профессора. – Это было видение.

– Я так и думал, – ответил мужчина. – Эти видения могли бы быть не такими пугающими, – добавил он, подмигивая девочке.

Лидия улыбнулась, а потом снова стала серьезной.

– Это место, помимо Нидхогра, должно быть как-то связано и с деревом. Как бы то ни было, то, что я видела, действительно очень важно.

И она торопливо и взволнованно рассказала обо всем, стараясь не пропустить ни одной подробности. Она была очень воодушевлена тем, что им наконец удалось найти настоящий и вполне конкретный знак.

Профессор некоторое время взвешивал ее слова, а потом посмотрел на Софию:

– Ты лучше меня знаешь этот город.

Девочке не пришлось долго раздумывать.

– Похоже, это то самое изваяние, что стоит на проспекте: я много раз проходила мимо него. А что касается маски…

– В Беневенто находятся развалины древнеримского театра, – договорила вместо нее Лидия. – Должно быть, ключ – там.

Только теперь профессор смог позволить себе вздохнуть с облегчением.

– Вероятно, мы нашли его, – заключила Лидия.

Спрятавшийся в кустах Фабио довольно улыбался. Его недруги указали ему точное место поисков.

13
В театре

Лидия начала дрожать еще в машине, а вечером она просто пылала от лихорадки. Виной тому оказалась одежда девочки, промокшая насквозь, когда та, охваченная видением, упала на землю.

Профессор уложил ее в кровать, заставив выпить капельку смолы.

– Через пару дней ты поправишься. Но для нас это – настоящая беда, – заметил он, большими шагами меряя вагончик. – И нам придется ждать, прежде чем мы сумеем заполучить ключ. А еще я опасаюсь, что Нидхогр наложит на него свои лапы раньше нас.

– Профессор, я справлюсь, – возразила Лидия, приподнимаясь.

Но мужчина остановил ее жестом руки.

– Сейчас речь идет всего лишь об обычной простуде, но если ты выйдешь на улицу в такой холод, то рискуешь подхватить воспаление легких. Нет, нам нужно повременить немного.

– Я одна пойду туда, – еле слышно пробормотала София.

Шлафен и Лидия одновременно посмотрели на нее.

– Даже и не думай, – заявил Шлафен.

– Профессор, нам нужно торопиться…

– Нам всегда нужно торопиться, – перебил он. – Нам нужно искать плод, и Нидхогр неотступно преследует нас. Однако это отнюдь не значит, что нам нужно подвергать себя неоправданному риску.

– Но ведь риск – часть нашей миссии, и нельзя же прятаться вечно, – заметила София. – Знаешь, главное – это остановить Нидхогра. Ты хочешь отложить это дело только потому, что опасаешься за меня и… – девочка немного замешкалась, – потому что любишь меня. Но, к сожалению, это не убедительное оправдание.

Профессор стоял посреди вагончика и устало улыбался.

– Забавно, что мне приходится выслушивать объяснения от своей дочери относительно того, что касается моих обязанностей Хранителя, – с горечью произнес он, а потом обнял Софию. – Ты выросла, ты и правда выросла, – шепнул он на ухо девочке.

София и представить себе не могла, что когда-нибудь сможет услышать нечто подобное.

Вместе с профессором она вышла из вагончика за час до полуночи, когда Лидия уже спала блаженным сном. Дождь сменился слабым снегопадом, который к тому времени еще не полностью покрыл собой мокрый асфальт. В оранжевом свете уличных фонарей снежные хлопья тихонько падали, как миниатюрные балерины. Кругом стояла полная, едва ли не сакральная тишина.

София вспомнила, что только раз в жизни видела снег в центре Рима. Подняв голову вверх, она на мгновение позабыла обо всем: и о Фабио, и о своей миссии, и о плоде.

– Здорово, правда?! – воскликнул профессор, заметил восторженное выражение лица девочки. – В Монако, откуда я родом, снег идет каждую зиму.

– Думаешь, он не растает? – спросила София.

– Мне кажется, да, – с улыбкой ответил Шлафен.

И, сидя в машине, они отправились в путь по пустынным улицам города. Казалось, Беневенто замер под воздействием волшебных чар. Все неподвижно замерло в тишине. София прижалась носом к холодному стеклу, думая о том, что, быть может, Нидхогр, также оказавшийся в плену этой магии, станет невидимым. И даже Фабио… Сердце девочки сжалось в груди от щемящей боли.

Они остановились на площади возле маленькой церквушки, окруженной развалинами. Калитка была заперта. Театр находился как раз за ней.

Профессор обернулся к девочке:

– Конечно, я Хранитель, но для меня ты не просто один из Драконидов. Ты – моя дочь. Поэтому умоляю тебя – не делай глупостей.

– Я буду очень внимательна, обещаю тебе.

– Я буду ждать здесь, – добавил мужчина.

София вышла, и грохот захлопнувшейся дверцы, казалось, нарушил тишину этого места. Асфальт побелел от снега, словно посыпанный слоем сахарной пудры.

«Снег ложится», – подумала девочка, а потом тряхнула головой. Ей никак нельзя отвлекаться: сейчас самое главное – ее миссия, и ничего кроме. София приложила руку к груди. На ней был тот самый жилет, что она надевала, когда шла на встречу с Нидафьёль на вилле Мондрагона. Тогда жилет спас ее, не позволив врагу дотронуться до нее. София надеялась, что он поможет и на этот раз, но больше всего она надеялась на то, что ей не придется вступать в единоборство.

Девочка как следует сосредоточилась, и за ее спиной выросли крылья, а на лбу вспыхнула родинка. Всего один взмах, и она перелетела через калитку.

Однажды София очень испугалась увиденных в темноте развалин. Это были главным образом руины римского Форума, которые она посещала на закате дня: тогда они показались ей населенными духами тех, кого она когда-то видела. Она подумала, что в один прекрасный день и ее приют окажется в развалинах, а от нее самой останется только печальный дух, блуждающий среди разрушенных стен в толпах рассеянных туристов.

Теперь София совсем не боялась темноты. Она на своем опыте поняла, что существуют куда более страшные вещи.

И девочка медленно побрела вперед, оставляя на снегу четкие отпечатки своих ботинок. Ее шаги порождали необычное эхо.

София резко обернулась. Нет, это было не эхо. Это был звук деревянной подошвы.

«Старушка», – промелькнуло в голове девочки.

И точно она. Ее черная сгорбленная фигура выделялась на фоне падающих хлопьев всего в нескольких метрах от девочки.

– Я ждала тебя, – сказала старуха.

Казалось, она нисколько не страдала от холода, и от ее дыхания в морозном воздухе не образовывались маленькие клубы пара. Эта деталь, особенно поразившая девочку, очень встревожила ее. «Это не человек», – подумала София. Ей следовало бы понять это сразу. Ее жесты, ее манера появляться и исчезать… Но если это не настоящий человек, тогда кто она? Что же она за существо? И главное, что ей было нужно от Софии?

– Кто ты?

– А ты разве не знаешь? – с улыбкой спросила женщина. – Я та, которой много лет назад пришлось оставить этот мир и которая при этом осталась привязанной к этому городу… в ожидании именно тебя.

София оторопела.

– Ты меня ждала?

Старушка кивнула:

– Больше тысячи лет.

– И ты знаешь, что я ищу?

– Ключ, верно?

– Да.

– Я знала, что однажды кто-нибудь придет. Но я не была уверена в том, что это будешь именно ты. И я не могла помочь тебе до тех пор, пока ты не оказалась здесь. Пойдем.

И женщина протянула руку. София, немного помешкав, ухватилась за нее. Если бы не холодная кожа, то можно было подумать, что это живой человек.

И старушка повела девочку за собой. Впереди показались очертания мрачных развалин театра, покрытых тонким слоем снега. Его своды очень походили на пустые глазницы черепа. Контуры театра отчетливо выделялись на черном фоне заснеженной ночи.

Старушка подвела Софию к изваянию высотой с метр или чуть меньше, представлявшему собой огромную маску. Жуткое зрелище. Вместо глаз у нее имелись два неестественно широких и глубоких отверстия с выгнутыми дугой бровями. Носа не было, а рот представлял собой мрачный колодец. Очертания маски отчетливо вырисовывались на снегу, отчего она выглядела еще гротескней. София узнала ее: это была в точности та маска, которую она видела во сне, и ошибки быть не могло.

– Он там, – сказала старуха. – Иди, именно тебе надлежит взять его.

София изо всех сил старалась не терять присутствия духа. Она шагнула вперед, протянула руку и коснулась ею камня. Затем, охваченная волнением, она сунула ее в рот-колодец, все дальше и дальше просовывая внутрь. Девочке показалось, будто там, в глубине, камень становился мягче – жуткое ощущение, и на мгновение София испугалась, что угодит в ловушку. Но потом ее пальцы коснулись железного предмета.

Ключ!

Девочка поспешила вытащить руку. Латунный ключ был длиной около десяти сантиметров, и на его планке имелось рельефное изображение дракона. Она сумела-таки это сделать!

Именно шестое чувство девочки оказалось для нее спасительным. Сначала вибрация воздуха, потом едва ощутимый в тишине этой заснеженной ночи звук. Девочка метнулась в сторону, сверкая в темноте родинкой.

Это был он, Фабио. Брошенный им в сторону девочки нож вонзился в камень.

– Я не хочу сражаться с тобой! – крикнула София.

Фабио рассмеялся:

– Ты можешь добровольно отдать мне ключ, и тебя никто не тронет.

София попыталась все взвесить.

– Почему ты пошел с ним?

– У меня нет времени для этой бессмысленной болтовни. Дай мне ключ, и дело с концом.

– Ты же один из нас.

София заметила промелькнувшую на лице мальчика тень сомнения.

– Скорее ты такая, как я. Но как бы то ни было, это не имеет никакого значения.

– Нет, имеет!

Внезапно от нахлынувших воспоминаний Тубана ее сердце и разум охватило щемящее чувство тоски. И вот она увидела его таким, каким, должно быть, его видел Тубан тысячелетия назад, когда земля была населена только драконами.

Элтанин, друг и товарищ, молодой вспыльчивый дракон, строптивый и непостоянный, тот самый, который предал своих, примкнув к Нидхогру. Он был единственным драконом, против которого сражался Тубан.

– Ты не можешь этого не помнить! – охваченная душевным порывом воскликнула София. – Ты не можешь не помнить Тубана, он же был твоим другом и твоим учителем. А ты помнишь нашу жизнь в Драконии? Полеты над белыми крышами нашей столицы, годы нашей учебы… Помнишь то, как мы отдыхали под сенью Древа Мира и я рассказывал тебе легенды нашей расы, а ты смеялся от души и придумывал новые только для меня?

София увидела, как взгляд мальчика стал мрачнеть. Он вспомнил, он что-то вспомнил!

– Разве ты не помнишь Элтанина, неужели ты ни разу не видел его во сне? Я его знаю. Он такой большой, молодой, с великолепной, сверкающей золотом чешуей…

Было видно, как глаза Фабио вспыхнули гневом.

– Это дракон, который стал врагом того, кто живет в твоем теле.

– Но ведь все можно изменить! Нидхогр просто воспользовался тобой. Разве ты не понимаешь этого?

Рука Фабио чуть опустилась, а его взгляд стал еще более растерянным. София встала и медленно подошла к нему. Затем она протянула пальцы, чтобы коснуться его. Однако внезапно чья-то рука схватила ее за горло. Девочка попыталась сопротивляться, но не смогла даже пошевельнуться. Она почувствовала, как ее жилет стал блекнуть, обжигая кожу.

– Рататоскр! – закричал Фабио.

За ее спиной стоял тот самый враг, что преследовал ее с тех самых пор, как у нее оказался плод Растабана. Она узнала его холодный, как клинок, голос.

– В прошлый раз мы оказались слабее, и твоя дурацкая реликвия смогла даже остановить нас. Но теперь… – Он выхватил из рук девочки ключ. – Большое спасибо, – с ухмылкой шепнул он.

Рататоскр сжал пальцы на горле девочки, и в ее глазах потемнело.

«Я мертва», – с испугом подумала она.

– Оставь ее, и пойдем за этой проклятой святыней, – вмешался Фабио.

Но Рататоскр нисколько не ослабил хватку.

– У нас нет на это времени! – настаивал мальчик.

Рататоскр разжал пальцы и выпустил Софию, которая с жутким кашлем повалилась на землю. Она услышала шаги удалявшихся прочь врагов и ценой нечеловеческих усилий заставила себя прийти в чувство.

Она вызвала появление лиан, которые тут же оплели тело Рататоскра. Он ответил кольцом из черного пламени. Сеть из лиан вспыхнула, и Рататоскр протянул к девочке руку. Блеснула черная молния, но взмывшая в воздух София увернулась от нее. Во время второго нападения оказалось задетым ее крыло. Софию охватила жгучая боль, и после удара, от которого у нее перехватило дыхание, она стала падать на землю. На этот раз ничто и никто не смог бы ее спасти, когда…

– София!

Это был профессор, вооруженный не чем иным, как собственными руками.

– Нет, нет!

Время словно остановилось, и будто в замедленной съемке София увидела, как Рататоскр вытянул вперед руку и метнул еще один луч. Черная огненная вспышка затмила собой все вокруг.

Когда глаза девочки оказались снова в состоянии различать происходящее, она заметила, что нападавших и след простыл. А перед ней на земле лежало бездыханное тело профессора.