Текст книги "Дерево Идхунн"

16
Друг против друга

Внезапно Фабио почувствовал, что София больше не сжимает его руки. Какая-то сила отшвырнула ее прочь, подальше от него. Мальчик ощутил, как земля задрожала у него за спиной. А вокруг все было таким пугающим и нелепым. Неестественно яркое небо, кроваво-красный снег, вылезавшие отовсюду черные безобразные и мерзкие деревья.

«Что я наделал?»

Этот жест был совершенно непроизвольным. Просто рефлекс, ну, или последняя попытка заставить девочку замолчать, находясь возле того, что осталось от орехового дерева.

Но теперь больше ничто не имело значения, ибо все меркло перед лицом страха. В грохоте лопавшегося асфальта и вылетавших из брусчатки камней, вырываемых с корнями, Фабио услышал дикий хохот Рататоскра. Потом его ослепила черная молния, погрузившая весь мир во мрак.

Мальчик ощущал, как растворяется в небытии, надеясь, что сможет найти себе пристанище в бессознательности. Но кто-то схватил его за шиворот и притянул к себе.

– Будь возле меня, ты еще пригодишься мне! – крикнул ему Рататоскр в ухо, прижимая его рукой к своему телу.

И Фабио остался в сознании. Он увидел, как дерево стало расти в небо, как оно своими острыми листьями протыкало облака, как оно вновь завладело землей, когда-то принадлежавшей ему.

Мальчик задрожал и попытался высвободиться, но Рататоскр держал его мертвой хваткой.

– Не бойся, это возрождается его королевство. Смотри, это всего лишь бледная тень того, что случится, когда наш повелитель вернется на Землю.

Потом внезапно картина прояснилась. И посреди всего этого мрака обозначилась единственная светящаяся точка, и она одна была в состоянии испускать слабое свечение. Толстая черная кора дерева раскрылась, являя миру свое сверкающее нутро. После тьмы глаза Фабио с трудом привыкали к свету, но в этом блеске стали вырисовываться очертания какой-то фигуры. Из недр дерева постепенно возник хрупкий и изящный образ девушки. Медленно проступал контур простой белой туники, что была на ней, а между тем складки белоснежной ткани виднелись все отчетливее в этом горячем и таком умиротворяющем свете. Ее грудь была подвязана тонкой золотой лентой, а обнаженные руки были лишены каких бы то ни было украшений. Длинные каштановые волосы падали на закрытые глаза. Казалось, девушка спит. Ее руки были сложены на груди так, словно она скрывала нечто яркое, горячее и благодатное.

Фабио охватило ощущение безмерного покоя, и в один миг все его недавние страхи улетучились.

«Идхунн!»

Это было имя девушки, и только при одной мысли о ней сердце мальчика наполнилось такой теплотой, которую он никогда прежде не испытывал. Это ощущение было настолько сильным, что он почувствовал, как слезы выступили у него на глазах. Хотя при этом ему казалось, что никогда прежде он не был с ней знаком. Он не помнил ни ее стройного тела, ни ее постепенно открывавшихся каштановых глаз. Однако он чувствовал, что между ними была какая-то связь и что он любил ее, да-да, именно любил, как любил только свою мать в те далекие времена, когда в его жизни еще было место для нежности.

Глаза девушки открылись почти полностью, и она встретилась взглядом с Фабио: мальчику показалось, что они озарились проблеском сознания, словно она узнала его. Этот взгляд был полон любви и тоски, взгляд человека, увидевшего наконец горячо любимое существо, с которым был в разлуке долгое время.

На мгновение мальчику показалось, что Идхунн, улыбаясь, протянула ему руку. Потом он сумел разглядеть предмет, который она прижимала к своей груди: необычайно яркий шар, сверкавший золотистыми всполохами.

Но пальцы девушки натолкнулись на невидимый барьер, взорвавшийся множеством ужасных черных молний. Прямо из ниоткуда вокруг нее возникла клетка из грозных стрел, которые не позволяли ей покинуть ядро дерева. Улыбка девушки сменилась выражением страдания и боли, ее глаза сомкнулись, а из уст вырвался отчаянный крик.

Погас свет, источаемый ее телом, и Фабио увидел во всей своей красе мерзкий лес, опустошивший Беневенто.

Наконец Рататоскр выпустил его из рук. Мальчик упал на землю, не в состоянии отвести глаз от извивавшейся в клетке Идхунн. Всякий раз, когда ее тело касалось перекладин, мириады черных искр разлетались в стороны. Девушка кричала от боли, одной рукой судорожно обхватив голову, в другой сжимая сверкающий шар: он оставался единственным источником света на фоне этого мрака.

Фабио резко обернулся к Рататоскру:

– Освободи ее!

Молодой человек свирепо ухмыльнулся.

– Спокойно, скоро все будет кончено.

Тогда Фабио пригрозил ему одним из своих лезвий, приставив его к горлу Рататоскра:

– Я сказал, чтобы ты освободил ее!

Молодой человек продолжал насмехаться.

– Ты не сможешь причинить мне вреда. Не здесь. Это – моя территория, и я здесь главный. Посмотри-ка получше, потому что, когда Нидхогр вернется, мир будет именно таким.

Фабио оттолкнул его от себя и побежал к девушке. Он непременно освободит ее, сломает клетку и спасет. Но в тот самый момент, когда бежал, мальчик внезапно почувствовал, что его ноги застыли на месте, а по телу пробежал леденящий холод.

17
Затерянные в лесу

Сначала она почувствовала резкую боль в голове. София приложила ладонь ко лбу и потрогала родинку: этот простой жест вернул ей ясность сознания и обострил все ее чувства. Девочка ощутила омерзительный запах, витавший в воздухе, твердую землю под своим телом и ледяные капли, бившие в лицо. Потом она открыла глаза. То, что она увидела, вызвало у нее жуткую дрожь: прямо над ней в обрамлении крон черных деревьев висело свинцовое небо. А из облаков падали хлопья красного снега.

Девочка с трудом встала на ноги. У нее страшно кружилась голова. И ни следа ни от орехового дерева, ни от той поляны, на которой она находилась всего несколько мгновений тому назад. Вместо этого София лежала в лесу, который, должно быть, благодаря колдовству вырос прямо посреди Беневенто. Между закрученных стволов деревьев, между лиан и уродливых папоротников виднелись куски асфальта и развалины домов. Девочка почувствовала, как ее стал охватывать страх. Как она здесь оказалась? Она помнила только ослепительную вспышку света. Вероятно, ее отбросило так далеко в тот самый момент, когда Фабио вылил содержимое склянки. Похоже, именно тогда случилась какая-то жуткая вещь.

Рядом с девочкой на земле лежала бездыханная Лидия.

– Лидия! – вскрикнула София.

Она склонилась над подругой и выдохнула с облегчением, когда увидела, что та еще дышит. На теле девочки, кажется, не было никаких повреждений, но она, очень бледная, лежала, закрыв глаза. София похлопала ее по щекам, но безрезультатно. Быть может, ей нужно дать немного воды… София огляделась по сторонам, но в густом лесу не было видно никакого водоема.

Она снова склонилась над Лидией и сильно тряхнула ее за плечи.

– Лидия, умоляю, приди же в себя! Случилось что-то ужасное!

Губы ее подруги дрогнули.

– Мне больно, – прошептала она, а потом открыла глаза.

София обняла девочку.

– Ты до смерти меня напугала! Как ты?

– Чувствую слабость, но я поправлюсь. Дай мне руку.

София помогла Лидии сесть, и та наконец смогла увидеть леденящий душу окружающий их пейзаж.

– Это что, Беневенто? – недоверчиво спросила она.

– Думаю, что да. Мы находимся на улице, которая ведет из центра города к окраине, туда, где расположен цирк. Я помню эти дома, те самые, что все еще видны вокруг. Нас забросило далеко от того места, где мы были до разрушения города.

– А что произошло?

– Мне известно об этом не больше чем тебе. Фабио что-то сделал с ореховым деревом, и вот – результат.

София замолчала в нерешительности. Ей потребовалось проявить смелость, чтобы спросить о том, что мучило ее в этот момент.

– Думаешь… думаешь, он вернулся?

Лидия покачала головой:

– Ты что, спятила? Он никак не может вернуться. Он еще не настолько силен. Заклятие Тубана, конечно, ослабевает, но не так быстро. И, должно быть, виной тому плод Элтанина.

Девочка встала и отряхнула низ брюк. Похоже, она окончательно пришла в себя, за что София была очень ей благодарна, ибо она сама, в противоположность подруге, была насмерть перепугана.

– И что теперь?

– Не знаю, что теперь. Еще недавно я сражалась с тем типом, а мгновение спустя меня ослепил свет. Потом мрак, и так продолжалось до тех пор, пока я не очнулась.

– Да, но сейчас мы находимся в Беневенто. Значит, твоя теория о параллельном мире верна, и ореховое дерево каким-то непонятным образом вернулось в наш мир, ведь это и есть Беневенто.

Лидия кивнула.

– Фабио вылил содержимое этого сосуда, – продолжила София с несколько виноватым выражением лица. – Я попыталась его остановить, и была уверена, что сумею это сделать, сумею убедить его, но…

– Я ни в чем тебя не обвиняю, – перебила ее Лидия, подняв руку, и тут же добавила: – Получается, что это – результат ритуала, который Фабио провел вместе с тем типом…

– Рататоскром, – уточнила София.

– Да, Рататоскром. Они завершили его возле дерева, введя в наш мир, да еще этот… этот… – Лидия посмотрела по сторонам, – лес в придачу, – заключила она.

– И что теперь?! – воскликнула София.

– Нам непременно нужно отыскать дерево. Ты ведь тоже почувствовала, что плод там. Значит, нам нужно добраться до ореха. Твои предположения по поводу того, куда нам теперь следует двигаться?

София огляделась по сторонам, а потом покачала головой. Она запомнила только, что дерево погрузило свои корни в мостовую какой-то улицы, но какие там были дома, совершенно вылетело у нее из головы.

– Прекрасно, я тоже не помню, – согласилась с ней Лидия. – Тем не менее на земле там лежали тесаные камни, это-то мы помним, поэтому дерево должно быть где-то в самом центре города.

И, стараясь сориентироваться, девочки двинулись в том направлении. Но Беневенто изменился до неузнаваемости. Те немногие сохранившиеся еще улицы и дома едва виднелись между лиан и стволов деревьев. Между веток и листвы проглядывали подвесные светильники и фонари, их скудный свет едва позволял перемещаться в этом гиблом месте.

Некоторые улицы еще можно было разглядеть, но зачастую прямо посреди них возвышались деревья, затруднявшие проход, из-за которых весь город был изрезан извилистыми тропами. Девочкам часто приходилось карабкаться на четвереньках или перепрыгивать через выступающие из земли корни. Пару раз София едва не упала.

Время от времени на горизонте внезапно появлялись усыпанные красным снегом полянки в окружении деревьев, громоздившихся одно на другом.

– Тебе не кажется, что здесь слишком тихо? – вдруг заметила Лидия.

– А что тебе не нравится? – возразила София, перепрыгивая через обломок ствола.

– Я хочу сказать, что в округе нет ни души.

София замерла на месте.

– Ночь…

– Да, но деревья выросли прямо на пустом месте, разрушив мостовую, – заметила девочка, пальцем указывая на булыжник, из-под которого торчал корень. – От всего этого было столько шума.

– Ты права. А где же все? – с дрожью в голосе спросила София.

И вскоре она получила ответ. Какой-то человек сидел, прислонившись к дереву. Девочка тут же метнулась прямо к нему.

– Извините!

Но человек не слышал Софию.

Девочка потрясла его за плечи.

– Прошу прощения.

Но человек сполз на бок, и София закричала. Лидия в одно мгновение подскочила к подруге. Но та так и не смогла остановиться. Незнакомец лежал с закрытыми глазами, не подавая никаких признаков жизни.

– Спокойно, он просто спит! – заметила Лидия, однако ей пришлось тряхнуть подругу, чтобы заставить ее замолчать. – Он просто уснул, – настаивала она.

София растерянно огляделась по сторонам. Неподалеку стоял дом, из двери которого вылезало деревце с изогнутым стволом. Тем не менее еще оставалось достаточно места, чтобы войти внутрь.

И София боязливо вошла. Позади себя она слышала осторожную поступь своей подруги.

Дом был также охвачен этой заразой. Торчавшие из пола деревья устремились к потолку вместе с предметами мебели. В спальне на кровати лежала погруженная в глубокий сон супружеская пара. В комнате по соседству на ветвях в колыбели спал ребенок.

– Они все спят, – шепнула София.

Лидия вздохнула.

– Мне кажется, что это совсем не плохо.

– Да, но это неестественный сон.

– По крайней мере, по улицам не бродит охваченная паникой толпа людей, да и город не стерт полностью с лица земли.

София согласилась.

– Как бы то ни было, нам нужно найти орех, – сказала она, стараясь показать уверенность, которой на самом деле у нее не было.

И девочки пустились в путь.

* * *

Ориентироваться в этом лесу оказалось делом непростым, и вскоре Лидия и София поняли, что заблудились. Они заметили это, когда разглядели вдалеке цирковой шатер.

– Профессор! Там профессор! Он знает, что делать! – воскликнула София и без колебаний направилась к выходу.

В округе никого не было. Крыша цирка была проткнута в нескольких местах верхушками деревьев, а вагончик Коротышки оказался подвешенным на одной из веток. Другие вагончики покосились из-за вылезавших из земли корней. Впрочем, в остальном все выглядело как и прежде. София сразу бросилась к профессору.

Мужчина сидел на кровати. Штанина его брюк была разрезана в том месте, где нога была туго перебинтована.

– Профессор! – метнусь к нему девочка. – Профессор, что случилось? Что нам делать?

Но в ответ только враждебная тишина. Шлафен уснул, как и остальные. Казалось, он спал глубоким и мирным сном праведника.

София попыталась разбудить его:

– Профессор, ты нам нужен.

Но мужчина только сполз на бок, распластавшись на кровати.

– София, не спим лишь мы одни, – прозвучал из-за спины девочки холодный и уверенный голос Лидии. – На этот раз мы не сможем попросить у него помощи.

София, закусив губу, посмотрела на спящего и такого далекого профессора.

– Одним нам не справиться… То есть я хочу сказать, что мы не знаем, что произошло и как нам вернуть город в нормальное состояние. Мы не знаем даже, где теперь это проклятое дерево!

Но Лидия не поддалась панике.

– И все-таки нам следует отыскать его. – И она взяла Софию за плечо. – Мы – Дракониды, и в нас живут души Тубана и Растабана, и именно нам предстоит спасти мир от Нидхогра. Никто не может это сделать вместо нас. Эта миссия выпала нам на долю, и таково наше предназначение.

София с грустью посмотрела на подругу.

– Пока мы здесь, – продолжила девочка, – наши враги уже наверняка захватили плод. Нам нужно идти.

София еще какое-то время неподвижно стояла на месте. Ей совсем не по душе была мысль оставить здесь профессора, но выбора не оставалось.

– Пошли, – просто сказала она.

Покинув вагончик, девочки попытались вновь пойти той же дорогой, по которой они пришли к цирку. Лидия бросила печальный взгляд на дырявую крышу шапито. София представила себе образы Альмы, Мартины и других уснувших артистов, оставшихся в стороне от кошмара, в который погрузился город. Впервые девочка почувствовала зависть к тем счастливчикам, которые лишь во сне переживали весь этот ужас. Она знала, что, в отличие от них, не может просто закрыть глаза и уснуть.

Девочки снова оказались в лесу.

– А насколько оно большое, это дерево? – спросила Лидия.

– Думаю, что очень большое, – ответила София.

– Тогда, должно быть, его можно увидеть с высоты.

Хватило всего нескольких мгновений, чтобы призвать на помощь силы Тубана и Растабана. И из-за спины девочек выросли драконьи крылья. Но прежде чем взмыть в воздух, София почувствовала, как земля задрожала у нее под ногами. Эта глухая вибрация гулким эхом отдавалась в животе девочки.

События развивались молниеносно. Из земли показались громадные корни, и, переплетаясь в воздухе, они держали Лидию на месте, едва она собралась взлететь. Один из корней, обмотавшись вокруг щиколотки девочки, вновь притянул ее к земле.

София вскрикнула и попятилась назад. А потом она споткнулась обо что-то, упала и… увидела его.

Гигантский цветок с черной сверкающей каймой, обрамлявшей алую, как кровь, центральную часть, полную острых клыков. Растение медленно притягивало к себе безуспешно пытавшуюся освободиться Лидию и жадно пощелкивало зубами.

София вызвала появление лиан, крепко обвивших цветок, который, мгновенно среагировав, обхватил ее щиколотку и стал поднимать вверх. На этот раз в борьбу вступила Лидия: силой своей мысли она подвергла его активной бомбардировке камнями. София одной рукой увеличила число лиан, обвивших цветок, а другой рукой уже приготовила себе деревянное копье, очень похожее на то, которым она воспользовалась в своей схватке против Фабио, только на этот раз оно было заостренным с обоих концов. И девочка начала рубить корни цветка, простиравшиеся под асфальтом на многие метры. Они были очень твердыми, но вскоре на них появились трещины, а затем они по очереди стали ломаться. Как только был перерезан последний корень, цветок задрожал и начал сохнуть. София приложила руку к земле и усиленно сосредоточилась. Земля задрожала, и внезапно из нее появились ярко-зеленые стебли, которые обвили цветок, сдавливая его в своих беспощадных тисках. Потом наступила тишина.

– Ты была просто супер! – заметила Лидия, вставая на ноги.

Только теперь София спокойно вздохнула. Вместе с воздухом, который стал вновь наполнять ее легкие, вернулся и страх, о котором во время схватки девочка просто забыла.

– Черт подери, откуда он взялся? Прежде его не было… – Девочка резко умолкла.

Шорохи в лесу. Девочки настороженно огляделись по сторонам.

– До сих пор мы не использовали свои умения, – предположила Лидия, готовая, как всегда, отразить любое неожиданное нападение. – Очевидно, этот лес ощущает силу Тубана и Растабана. Вот поэтому так и реагирует.

Не успела она договорить, как из кустов показались десятки змей. Маленькие и черные, они были необычайно проворными. Змеи, яростно споря между собой, покрыли телами землю, вылизывая ее своими тонкими кроваво-красными язычками, и неумолимо двигались на девочек.

– Проклятье, нет… только не змеи! – закричала Лидия, схватившись за плечо подруги.

София с удивлением посмотрела на нее: белая как полотно девочка была до смерти напугана. София еще никогда ее не видела такой. Она растерялась: и что теперь?

Как только маленькие змеи стала набрасываться на их ботинки, Лидия принялась визжать в истерике, топая ногами по земле.

– Взлетаем! – крикнула ей София, уже хлопая крыльями за спиной.

Сначала ей пришлось тащить Лидию за собой, но вскоре и той удалось подняться над землей. А внизу, яростно шипя, продолжали извиваться змеи.

Девочки поднимались все выше и выше. Красный снег то и дело хлестал их по лицу. Они посмотрели вниз, и город предстал перед ними в виде сплошной груды из черной листвы. Улиц было не рассмотреть, повсюду только кроны проклятых деревьев. И ничто не выделялось на фоне этого ковра из тьмы. И не было никакой возможности отыскать ореховое дерево посреди всей этой растительности.

Девочки летали над городом, напрягая зрение.

– Нам никогда его не отыскать, – в сердцах обронила София.

– Ты только что уничтожила гигантский цветок-хищник, и теперь заявляешь мне, что не в состоянии отыскать это чертово дерево? Прекрати свое нытье! – возмутилась Лидия.

Они плавно снижались над лесом, пока перед ними не возникло нечто. Оно было похоже на орла, при этом с головой не птицы, а какой-то рептилии. Это было что-то среднее между ящерицей и хищной птицей. Оно с пронзительным криком бросилось на Софию, инстинктивно закрывшую ладонями глаза.

Девочка почувствовала, как когти летающей бестии устремились к ее крыльям, а пасть потянулась к ее плоти. Перевернувшись в воздухе, они стали грузно падать на землю. София вновь попыталась вызвать лианы, но животное, вцепившись лапами ей в спину, не давало даже пошевелиться.

«На этот раз мне не справиться, не справиться…» – отчаянно твердила София.

Девочка смутно ощутила пальцы Лидии, пытавшейся ухватиться за крылья летающего чудовища. Она чувствовала, как подруга изо всех сил боролась, чтобы освободить ее, в то время как когти хищника покрывали плечи Софии глубокими царапинами.

Потом внезапная вспышка света, последний крик животного, и София неожиданно почувствовала себя свободной.

Лежа на земле, девочка с опаской огляделась по сторонам. И в этот момент до нее донесся такой знакомый ритмичный голос:

– Она вернулась! Она вернулась и должна ей помочь!

18
История старушки

Женщина стояла перед ними в своей обычной поношенной одежде. На ногах – все те же деревянные башмаки, что и раньше. Но у старушки был такой осознанный взгляд, какого София никогда прежде не видела.

Лидия тут же приняла боевую стойку:

– Стой, где стоишь!

София остановила подругу, схватив ее за руку.

– Она на нашей стороне. Об этой старушке я тебе уже рассказывала, это она спасла профессора от Рататоскра.

– Моя дочь вернулась, – сказала женщина низким голосом, – и вы должны помочь ей.

– О ком ты говоришь? – с недоумением смотрела на нее Лидия.

– Ты знаешь, где орех? – нетерпеливо спросила София.

Старушка кивнула:

– Я отчетливо ощущаю его. Моя дочь страдает…

– Тогда отведи нас туда… – предложила София.

– София, я ничего не понимаю.

– Она – мать Идхунн, – пояснила взволнованная девочка. – Она показала мне то место, где был спрятан ключ, открывавший портал, что ведет к дереву.

– Должно быть, Идхунн жила никак не меньше трех тысяч лет тому назад… Как она может… – Выражение лица Лидии становилось все растеряннее. – Выходит, что ты призрак? – спросила она, инстинктивно пятясь назад. Быть может, призраков она любила больше змей, хотя и не намного.

– Я и в самом деле не знаю, кто я теперь. Но я могу рассказать вам, как я стала такой. Тем временем мы как раз доберемся до дерева. Умоляю вас, моя дочь в опасности.

Лидия с недоумением смотрела то на подругу, то на женщину.

– Ты ей веришь? – спросила она наконец. – Ты уверена в том, что она не прислуживает вивернам?

– Да говорю же тебе: нет. А теперь, по-моему, она стала еще сильнее.

– Это так, – кивнула старушка. – Возвращение моей дочери придало мне сил. Теперь я будто снова ожила.

София и Лидия вздрогнули. Получается, что она и правда призрак…

– Тогда пошли, – сказала Лидия.

– Идите рядом со мной, – попросила старушка. – Это место реагирует на ваши свойства, но я в состоянии обеспечить защиту.

Старушка вытянула вперед руки, и вокруг нее образовалась тончайшая голубоватая перегородка.

– Спрячьтесь за ней.

Девочки беспрекословно выполнили это указание еще и потому, что снова услышали жуткий шорох, очень похожий на тот, что был предвестником появления змей.

– По воздуху будет гораздо быстрее, – заметила Лидия и обхватила старушку за талию, в то время как из-за спины девочки вновь появились розоватые крылья.

Они все взмыли в небо как раз в тот момент, когда земля стала покрываться змеями. Дорогой старушка поведала девочкам свою историю.

* * *

Моя земная жизнь протекала больше тысячи лет тому назад, в то время, когда Ромуальдо был герцогом Беневенто, а на берегу реки Сабато все еще проводились необычные ритуалы, которые с церковной кафедры яростно обличал епископ Барбато.

Я долгое время не знала, кем на самом деле является Идхунн. Для меня она была всего лишь моей дочерью, Матильдой. Мы вели обычную уединенную жизнь, я и моя дочь, и Матильда была для меня всем.

Совершенно случайно я обнаружила, что время от времени, по ночам, она исчезала из дома бог весть куда и бог весть зачем. Утром у нее появлялись черные круги под глазами и щеки западали – верные признаки бессонной ночи. Такое случалось каждое полнолуние.

Дочь оправдывалась тем, что иногда ей было трудно уснуть. Но ведь каждая мать знает, когда ее дочь говорит неправду.

И тогда в одну из ночей я последовала за ней. Несколько десятков свечей освещали орех, это колдовское дерево, о котором все говорили. Девушки отнюдь не были голыми, как гласила молва, там не было ни чертей, ни черных кошек. Девушки распевали песни на незнакомом мне языке, восхваляя дерево. Они возносили ему молитвы и делали подношения.

Одетая во все белое, Матильда, похоже, была главной среди них.

Она была неотразима: ее кожа излучала особое сияние, взгляд был полон любви.

На следующее утро я поговорила с дочерью, умоляя прекратить то, чем она занималась по ночам. Я говорила ей, что ее будут преследовать и даже казнят.

Но она оказалась непреклонной. Она рассказала мне одну историю, смысла которой я не поняла. Она поведала мне о дереве, потерявшем все плоды, о борьбе мифических животных и людей, которые защищали эти плоды и которых звали Хранителями. Но мне было известно только то, о чем в воскресных мессах проповедовал Барбато. Я понимала лишь, что, несмотря на то что эти девушки не делали ничего плохого, их все равно клеймили как колдуний.

И в конце концов все так и произошло. Барбато лично возглавлял разъяренную толпу, вооруженную факелами и вилами. Я видела охваченные безумием лица людей и сильно испугалась за тех девушек, которые собирались по ночам вокруг дерева. Толпа шла к ореху, чтобы срубить его.

В тот вечер Матильда приняла решение уйти из дома.

Я умоляла ее остаться или бежать вместе со мной. Если бы мы бросили это проклятое дерево и бежали из Беневенто… Но она даже не захотела слушать меня. Она оказалась такой решительной, такой прекрасной и такой стойкой в своем спокойствии. Я сердцем чувствовала, что не смогу жить без нее, и сказала ей об этом.

Но Матильда меня не слушала.

– От этого дерева зависит будущее мира. Я должна оберегать его – и в этом мое предназначение. По этой причине я не могу оставаться вместе с тобой. Но однажды, будь уверена, мы еще встретимся.

Дочь коснулась рукой моего лба, передав мне что-то: это были те умения, которыми я обладаю по сию пору. Потом Матильда ушла. И больше я ее не видела.

После того как дерево было срублено, в Беневенто не было никаких судилищ. Девушки, поклонявшиеся ореху, казалось, сгинули в небытии. И от Матильды больше не было никаких вестей.

На следующий год я заболела. Я с радостью восприняла эту болезнь. Ведь я и в самом деле не могла жить без моей дочери. Я надеялась, что умру, но когда наступала тьма, я вновь замечала, что еще живу в этом мире. Я мало что помню с того времени, за исключением обещания, которое дала своей дочери. Не найти мне покоя до тех пор, пока я вновь не увижу ее. Вот так моя душа продолжала жить, веками блуждая по городу. Время от времени кто-то видит и разговаривает с появляющейся по ночам возле развалин римского амфитеатра старушкой в деревянных башмаках.

* * *

Пролетая над кронами деревьев, полностью покрытыми снегом цвета крови, София и Лидия с замиранием сердца слушали этот рассказ.

– С веками у меня не осталось ничего, кроме осознания того, что я жду кого-то, – продолжила женщина. – Постепенно я даже забыла ее имя, но только не любовь, что я испытывала к ней. Но отныне все воспоминания вернулись. Я помню то, что она сказала мне на следующее утро после шабаша. Моя дочь – одно из многочисленных земных воплощений богини Идхунн, которые на протяжении тысячелетий попеременно оберегали орех и поклонялись ему. В тот последний вечер я познала силу умений, которые дочь передала мне, дотронувшись до моего лба. Я знаю и о плоде, и о Нидхогре и о Древе Мира. Я знаю также, что это она захотела, чтобы я все это время жила на земле, помогала ей и вам.

Затем воцарилось долгое молчание. София подумала про силу любви матери, оказавшейся привязанной к земле на протяжении тысячи с лишним лет.

«Мне никогда не суждено испытать подобное чувство», – сказала она себе с болью в сердце. Потом София подумала про профессора, про то, как несколько часов назад попрощалась с ним, прежде чем отправиться выполнять свою миссию. «Но он у меня есть». И девочка почувствовала, как ее грудь наполнилась теплом.

– Вот мы и прилетели, – как раз в этот момент объявила старушка.

София и Лидия стали плавно снижаться. Теперь девочки видели и ореховое дерево, и крошечную полянку перед ним. Возле дерева уже стояли Фабио и Рататоскр. Затем София и Лидия увидели, как прямо им навстречу неслась, словно молния, черная стрела.