Текст книги "Все тропинки ведут в… Будь проклят тот день, когда я нажала на кнопку «регистрация»"

Глава 3. Это не у тебя хороший вкус, это у меня он плохой

Девочки, учитесь готовить! Не важно за кого вы выйдите замуж, все равно оно будет хотеть жрать!

Хорошая хозяйка уже во время утреннего секса думает о том, что приготовит на ужин.

Осень началась, как всегда, внезапно, солнечная и теплая в сентябре, с каждым днем она все сильнее стала надвигаться на нас, заставляя всерьез задуматься о шубах и шапках. Мое отношение к осени всегда было отрицательным и неизбежно-печальным, я погружалась в спячку до самой весны и моя жизнь замирала «до лучших времен». С наступлением холодов мне постоянно хотелось кушать, а потом, укрывашись теплым одеялом, читать книгу или смотреть фильм, не переживая о том, что происходит за окном.

Начались занятия – лекции, семинары. Но в этом году у меня все было уже по-другому, потому что я получала ничего не значащие SMS, означающие, что кто-то думает обо мне.

Сначала Вадим думал обо мне и о еде в разных плоскостях. Однако со временем насыщение стало четко ассоциироваться у него с моим присутствием. Он просыпался во второй половине дня, после ночных бдений за компьютером, и, почитав новости в интернете, писал мне SMS, потому что чувствовал голод. А поскольку время его пробуждения и окончание моих занятий совершенно необъяснимым образом обычно совпадали, вполне логично, что он стал совмещать приятное с полезным. Я сопровождала его на ритуальный прием пищи, и дальше – больше.

Мне казалось, что Вадим постоянно хотел кушать. Он был очень худым и знал все кабаки (так он называл кафешки, ресторанчики и прочие общепиты) нашего города по той простой причине, что дома не готовил и для насыщения ему нужно было рыскать по округе в поисках пропитания

У него на кухне стоял огромный холодильник, который мог вместить запас продуктов не на одну неделю, но, по иронии судьбы, был удручающе пуст. Правда однажды я разыскала в его недрах большой кусок замороженного мяса, но Вадим сказал, что оно лежит там с момента установки холодильника и его надо выбросить или скормить котам в подъезде.

И, наконец, однажды, забирая меня после занятий, голодный Вадим предложил:

– Сегодня что-то не хочется никуда ехать. Может быть сходим в продуктовый магазин и приготовим что-нибудь дома, а потом поваляемся, чтобы все переварилось, и посмотрим кино?

– Я совсем не умею готовить, могу только пожарить яйца или сварить пельмени, – смутилась я. – Ты ведь такое не ешь! Если тебе хочется провести эксперимент, я попробую что-нибудь приготовить, но ты мне в этом поможешь.

– Это как в том анекдоте: настоящий мужчина всегда должен уметь постоять за свою женщину… и у плиты со сковородкой, и у мойки с посудой! – улыбнулся Вадим. – Чем смогу – помогу. А ты блины умеешь готовить?

– Я уже озвучила тебе список из двух кулинарных позиций, которые освоила на сегодняшний день! Конечно, со временем я могу попробовать его расширить, но сначала начнем с простых рецептов, с азов, так сказать, потому что с блинами я сразу не справлюсь.

С этого знаменательного дня и началась моя кулинарная карьера. Мы с Вадимом гордо прошествовали в ближайший продуктовый магазин и купили продукты. Потом я готовила еду, а он накрывал на стол, заваривал чай.

У Вадима на кухне я обнаружила чашки с ситечком для заварки и крышечками.

– Чай должен быть свежий, настаиваться не более 15 минут – делился со мной секретами чайной церемонии Вадим.

Он знал о чае достаточно, потому что не пил вредные для здоровья кофе, газировку, квас, алкоголь. Вадим очень берег свое здоровье и не ел жареного, жирного, соленого, несвежего и невкусного. В общем мне достался гурман – эстет.

На следующий раз он попросил меня приготовить борщ, при этом активно помогал чистить овощи, накрывал на стол, мыл посуду, сожалея об отсутствии на кухне посудомоечной машины. Его помощь на кухне делала ему честь и ввела меня в заблуждение, усыпив бдительность. Наверное, каждая девушка мечтает, чтобы ее парень помогал ей в тяжком и неблагодарном кухонном труде, а не просто приходил, ел и уходил восвояси к компьютеру, телевизору или в гараж.

Таким образом, я даже не заметила, как однажды проведенный ритуал приготовления пищи на кухне у Вадима превратился в ежедневную обязанность (он называл это хобби), негласную и ожидаемую. Мне рекомендовалось искать на просторах всемирной паутины вкусные рецепты, обсуждаемые на многочисленных кулинарных форумах, а потом радовать ими Вадима. Заказы поступали, несмотря на отсутствие меню. Потом Вадим сказал:

– Ты каждый раз перечисляешь, что можно приготовить. Я рекомендую тебе составить список блюд и распечатать его для наглядности. Так гораздо удобнее: я смогу его просматривать и выбирать, что можно сегодня приготовить.

– Ты предлагаешь мне создать меню?

– Ну можно и так назвать, хотя я по личным убеждениям предпочитаю употреблять термин список. А что, ты против?

– Нет, просто тогда, я думаю, мне неплохо было бы давать чаевые, – я была несколько обижена таким отношением.

– Ну, раз ты так на это смотришь, то пожалуйста, но только если обед мне понравится, – засмеялся он. – Чаевые нужно заслужить!

Когда недалеко от дома Вадима открыли большой супермаркет, первый в городе, мы поехали на разведку. Со временем я поняла, что он любит посещать такого рода торговые заведения, особенно строительные, постепенно заменив походами по ним все другие развлечения и поездки. Потому что пока пройдешь от начала до конца подобный супермаркет, на все остальное не остается ни времени, ни сил, ни желания.

Огромные здания с массой закоулков, ответвлений, параллельных линий и тупиков, где запросто можно заблудиться, и не случайно по ним разбросано много кафешек, в которых можно сесть и перекусить, гуляя по просторам торгового сообщества.

Вадим не любил этого делать, предпочитая с марафонской скоростью пробежаться по заманчивым недрам торгового центра, купить все «необходимое» и устремиться домой, где у него сразу же просыпался отчаянный голод и его нужно было в экстренном порядке кормить купленной пищей, точнее продуктами, которые еще предстояло приготовить, слыша при этом каждые пять минут вопросы о том, когда будет пропитание, сетование на усталость и зверский голод, обвинения в нерасторопности и желании уморить его голодной смертью. Естественно, в приготовлении пищи он мне больше уже не помогал.

– Общество потребления, – любил говорить Вадим, – никто ничего не делает, люди только покупают кучу ненужных вещей, в которых на самом деле не испытывают никакой потребности.

– А на что же тогда они все это покупают, если никто ничего не делает? – удивлялась я.

– Им дают деньги на работе, дядьки наверху. Этим дядькам скучно (или у них есть какой-то план, я не знаю точно), и они проводят различные эксперименты. Выстраивают модели поведения, которые им выгодны. А люди копошатся, думая, что работают, делают что-то нужное, приносят пользу и себе и обществу, а потом покупают на полученные деньги то, что им на самом деле совершенно не нужно, проживают ненужную жизнь, занимаясь не тем, что хотят на самом деле, а тем, что им навязывают.

– А как насчет меня? Мне тоже навязывают? Я ведь тоже много чего хочу купить…

– По крайней мере пытаются. Но ты старайся не поддаваться, не смотри телевизор, с него все и начинается и, главное, не покупай ненужные вещи.

– Одни не. А что же мне делать?

– То, что хочешь.

– А если я не знаю, что я хочу. Точнее я хочу работать на хорошей, высокооплачиваемой работе и жить нормально.

– Чтобы жить нормально, тебе не нужно работать.

– Я если честно, тебя не понимаю, что ты намудрил, кто такие эти дядьки?

– Если бы я знал, кто они и как все устроено, меня бы тут не было, – с усмешкой подводил итог Вадим, наслаждаясь своими теориями, моим вниманием, наивным удивлением и вопросами.

Но мы продолжали ходить по магазинам и регулярно покупать много ненужных вещей, технического и продуктового назначения.

Тогда готовить для Вадима мне было приятно, словно это была моя собственная инициатива. Если вам нужно, чтобы человек делал то, что вы хотите, не просите его об этом, просто дайте ему самому захотеть это сделать, а самое главное, внушите ему мысль, что это его инициатива и желание. Такой стратегией в полной мере пользовался и Вадим Тропинкин.

– Было бы здорово готовить блины дома, а не покупать в этих забегаловках, – мечтательно говорил Вадим, когда мы сидели в каком-нибудь ресторане. Я до сих пор не дошла до опробования этого рецепта.

– Ну, можно попробовать приготовить, – неуверенно ответила я, – только взбивать тесто для них я не умею.

– А у меня есть комбайн, в котором можно все взбивать без проблем, – улыбнулся Вадим.

– Тогда как-нибудь попробую приготовить блины.

И я научилась готовить блины и много других блюд под заказ и без оного.

Проводя время на кухне, я поняла, что первая заповедь кулинарного искусства – настроение. Если нет настроения готовить, лучше отложить ложки-поварешки куда-нибудь подальше, до лучшего момента, потому что скорее всего ничего хорошего из кухонного жертвоприношения у вас не выйдет. В лучшем случае, если блюдо очень простое и до боли знакомое, получится еда. А в худшем придется все отправлять в унитаз и долго отмывать посуду, жалея зря потраченные продукты и время и ругая себя за то, что готовила вопреки зову внутреннего голоса сесть на диван и предаться по меткому выражению итальянцев прекрасному ничегонеделанию.

Еда и блюда – это совершенно разные категории. О еде забываешь сразу после насыщения (если не случится расстройство желудка). Блюдо – это скорее искусство, не насыщение, а наслаждение, которое оставляет после себя желание снова его вкусить (если понравилось) и никогда больше не пробовать (если пришлось не по вкусу). Простенько и со вкусом.

Вторая заповедь – не спеши. Не нужно пытаться приготовить грандиозный обед или ужин за короткий срок. Если хочется испытать себя в приготовлении чего-то новенького, делать это стоит только когда будешь располагать изрядным количеством времени. Поспешишь – людей насмешишь.

Третья заповедь – новизна. Учись, пробуй, экспериментируй. Никогда не бойся делать то, что ты не умеешь. Помни, «ковчег был построен любителем. Профессионалы построили «Титаник». Если появилось чувство, что нужно добавить что-то необычное, добавляй, потому что если нельзя, но очень хочется, то можно.

Четвертая, и самая трудная заповедь гласит — кухня – дом родной. Если вы собираетесь замуж, как можно скорее свыкнитесь с этой мыслью, особенно, если ваш жених не шеф-повар или около того, то есть не умеет или не желает готовить. Даже если вам клянутся всеми святыми обязательно и регулярно помогать на кухне, а именно: чистить картошку, отбосъте иллюзии (тем более, что одной картошкой для приготовления еды дело не обойдется), это обещание забывается раньше, чем закончится медовый месяц.

Мне, кстати, понадобилось несколько лет, чтобы освоить и постичь на горьком опыте эти заповеди как отче наш. И когда я все поняла, то принять как должное эту религию мне оказалось не под силу.

Чем больше вы старались поначалу совместной жизни на кухне, тем больше с вас будут спрашивать в дальнейшем, требуя каждый день уникального меню и кулинарных изысков. Однажды муж начнет ненавидеть еще совсем недавно любимые им блюда, требовать чего-то новенького, при этом не уточняя, чего именно. И, кстати, вас могут перестать водить в рестораны по пятницам, потому что там ужасно кормят, а дома все натуральнее, сытнее, и к тому же не нужно соблюдать этикет и вообще выходить из дома и надолго отрываться от горячо любимого компьютера или телевизора.

Будьте готовы к тому, что вам могут предъявить обвинение в попытке отравления. Мне оные предъявлялись неоднократно, так что я даже привыкла к этому, парируя их тем, что ела в принципе то же самое.

Если ваш муж или парень съест что-то очень вкусное, но по его мнению вредное для его желудка, будьте готовы в течение последующих нескольких дней исполнять роль няньки и сиделки, психотерапевта, диетолога и медсестры в одном, так сказать флаконе, поскольку страдалец, прельстившийся вашим кулинарным изыском будет громогласно обвинять вас в злонамеренном приготовлении оного, сетовать на свой загубленный желудок и расстроенный организм, стонать, охать и ежеминутно требовать от вас по меткому выражению классика: «…с больным сидеть и день и ночь, …полуживого забавлять, ему подушки поправлять, печально подносить лекарство…», забывая при этом о конце этой замечательно точной цитаты.

Регулярное повторение подобного спектакля может заставить любую нормальную женщину стать ярой мужененавистницей и навеки отвратить от желания приготовить что бы то ни было.

Также многие жалуются, что муж приревновал их к компьютеру, а к плите еще ни разу не ревновал. Почему же такая несправедливость?

Компьютер, в отличие от плиты – это способ и отдохнуть и развлечься и пообщаться для большинства людей. От сознания того, что жена отдыхает, развлекается и общается многим мужьям делается и скучно и грустно, возникает непреодолимое желание вывести счастливицу из этого состояния любой ценой. Отсюда и ревность. А приготовление пищи, регулярное многочасовое стояние за плитой большинство мужчин воспринимают не иначе как одну из казней египетских и уж конечно ни отдыхом, ни развлечением не посчитают. Ну и конечно многие мужчины даже под страхом голодной смерти не приблизятся к плите. Некоторые индивиды доходят до того, что даже не знают как ее включать. Какая уж тут ревность.

У Вадима было еще одно правило – по утрам он любил кушать кашу. Простенько и со вкусом. Но поскольку одна и та же каша быстро приедается, полка на кухне оказалась забита разными коробочками с кашами всевозможных вкусов и видов. Каши варились по очереди, друг за другом. А поскольку молоко имеет свойство иногда скисать и свариваться, портя при этом вкус каши, мне неоднократно указывалось на то, чтобы я варила кашу каждый день из свежекупленного молока. Для этого с утра пораньше нужно было ходить в магазин за свеженьким молочком.

И, конечно, самое главное, в меню не должно было быть ничего жареного, соленого, перченого, никакой кислятины и приправ. Но при всем этом еда не должна была быть пресной и тривиальной, поэтому мне пришлось освоить сто двадцать пять способов приготовления манной каши и картофельного пюре. Будьте готовы к этому и вы.

Глава 4. Знакомство с «Факерами»

Свобода человека состоит не в том, чтобы делать что хочешь: она в том, чтобы никогда не делать того, чего не хочешь.

Новогодняя кутерьма всегда навевала на меня грусть. Когда я смотрела из окна на проходящих людей и проезжающие мимо машины, мне казалось, что все они спешат на очень интересные мероприятия или в гости, у них насыщенная, яркая жизнь. Я мечтала, что однажды и моя жизнь тоже станет такой же интересной и увлекательной.

Это опасное заблуждение, что все еще впереди! Мы проживаем день за днем в ожиданиях и не замечаем, что происходит возле нас. А ценить нужно как раз настоящий момент, потому что он уже не повторится, а ведь именно из таких моментов и состоит наша жизнь.

К празднованию Нового Года я не готовилась и ничего не планировала, впрочем, как всегда.

– Давай перед Новым годом съездим к моим родственникам, поздравим их? – предложил Вадим.

– Но я никого не знаю. Мы полгода с тобой встречаемся, а ты меня еще не познакомил ни с кем… – задумчиво ответила я.

– Знаешь, они мне все еще в детстве успели надоесть, – Вадим лениво потянулся. – Вот и познакомишься, как раз будет повод. Посидим с ними немного, а потом вернемся ко мне. Я предпочитаю никуда не выходить в праздники, потому что отовсюду выползают алкаши и портят все впечатление, везде очереди, бессмысленная толкотня и давка, на дорогах пробки и заторы, в магазинах столпотворение…

– Значит так ты относишься к праздникам? А где живут твои родные? – увела я разговор в сторону от скользкой темы.

– Они всегда собираются на праздники у бабушки с дедушкой, полчаса езды.

Раньше я не задумывалась, почему Вадим не знакомит меня с родными и никогда о них не говорит (первое время я даже думала, а не сирота ли он казанская), словно их нет в его жизни. Может быть он стесняется (только кого: меня или их)?

В новогодний вечер, когда мы уже собирались ехать к родственникам, зазвонил домофон, и я удивленно посмотрела на Вадима.

– Один товарищ сейчас зайдет, – сказал он, открывая дверь.

В комнату вошел худощавый парень с темными растрепанными волосами, который сразу начал тараторить:

– На дорогах сейчас… – заметив меня, он удивленно перевел взгляд на Вадима.

– Саша, это Рита, – кивнул Вадим.

– Я ненадолго заехал, поздравить с наступающим. Катаюсь весь день в твоем районе, думаю, дай заеду, – и он протянул мне медвежонка, которых всегда разыгрывает компания Кока-Кола перед новым годом. – Вот.

– Спасибо. Чаю? – Вадим пригласил его за стол. – Как дела, что нового?

– Нормально. Ты к своим – то едешь?

– Скоро поедем с Ритой. Садись за стол, – на столе не было никаких новогодних угощений, кроме тортика, потому что мы (точнее я) решили не готовить сегодня традиционный новогодний ужин.

Саша сел за стол, растерянно посматривая в мою сторону и по его разговору с Вадимом я поняла, что знакомы они не по работе, а это, в свою очередь означало, что Саша не программист. Разговор продолжался полчаса, чай был выпит, тортик съеден и товарищ удалился с чувством выполненного долга. Пора было ехать и нам.

Новогодний вечер был в самом разгаре, но мороза я не чувствовала, потому что в машине было очень тепло, к тому же играла моя любимая музыка, которая всегда поднимает мне настроение. Мы ехали вечером 31 декабря через весь празднично украшенный город, и я рассматривала огни в окнах, мигающие, мерцающие, переливающиеся елки… Мне чудился смех, веселье, и я размышляла о предстоящей встрече.

Наконец мы подъехали к обычному серому дому, каких очень много как в нашем городе, так и по всей стране, все они на одно лицо, то есть абсолютно безликие, не запоминаются ни внутри, ни снаружи. Как я узнала позже, в квартире у бабушки с дедушкой регулярно собирались на праздничные сходки все родственники: мать, брат Вадима со своей женщиной, дядя с тетей и двумя сыновьями.

Я не представляла Вадима в кругу семьи, он был сам по себе и в себе. Мы встречались просто так, не строили совместных планов на будущее, он интересно и увлекательно рассказывал мне обо всем на свете, заставляя верить, что можно жить, как герои красивых фильмов, не обремененные бытом, нудной неинтересной работой и скучными серыми как две капли воды похожими друг на друга вечерами.

– Все уже здесь… – Вадим показал на припаркованные около подъезда машины.

– Мы поздно?

– Нет, что там делать! – с пренебрежением сказал он. – Все как обычно на праздники. Посидим недолго и поедем обратно. Нанесем так сказать визит вежливости и домой.

Мы поднялись на этаж и позвонили в квартиру. Все присутствовавшие там дружно вышли в большой коридор, со сдержанным любопытством глядя на нас, при этом было непонятно, на кого – меня или Вадима. На их лицах я заметила легкое удивление и весьма заметную настороженность.

– Добрый вечер! С наступающим! – в голос сказали мы, освобождаясь от зимней одежды.

– Здравствуйте! – сказала бабушка, и я сразу поняла, кто здесь главный. Она стояла очень уверенно, в каждом жесте и взгляде чувствовалась привычка отдавать распоряжения и требовать их неукоснительного исполнения. Голос у нее был властный и немного пренебрежительный.

Позади нее стоял родной брат Вадима, Олежек, который был младше его на несколько лет, ниже ростом, весьма упитанный, точнее откормленный до лоснящейся сытости, тоже в очках, со взъерошенными черными волосами. Он имел привычку закусывать нижнюю губу, с выражением глубокого страдания, раскаянья и скорби. Олежек никогда не смотрел в глаза собеседнику, всегда отводил взгляд, а на руках у него, когда задирались рукава рубашки, были видны устрашающего вида шрамы (как мне потом рассказали, от несчастной любви он вскрывал себе вены).

Олежек Тропинкин был на семейной вечеринке с Маней (именно так называли ее окружающие), и надо признаться, это имя ей очень шло. Она стояла рядом с ним и смотрела на Вадима полными соболезнования глазами. Почему она хотела ему посочувствовать и утешить, остается только догадываться. По плотно сжатым и слегка искривленным губам Мани я заметила, что ей скучно. Потом она соизволила посмотреть в мою сторону, почему-то с нескрываемой враждебностью.

Было видно, что Маня гораздо старше Олежека.

В дальнейшем из проверенных источников мне стало известно, что Маня имела серьезные виды на Вадима, но когда поняла, что она не в его вкусе, хотела свести его со своей подругой из района, откуда и сама произрастала. Расчет Мани был простым и точным – Вадик с ее подругой, имеющей трех детей от четырех предыдущих браков, будут жить в деревне, а подруга в благодарность за устройство личной жизни позаботится о том, чтобы завести большое хозяйство.

Таким образом, Тропинкины будут обеспечены мясом, салом (что особенно радовало Маню, учитывая ее гастрономические пристрастия и пышное телосложение, выпирающее так сказать даже из канонов рубенсовской красоты), молоком, сметаной, огородными вареньями-соленьями, овощами-фруктами. Сама Маня не могла представить себя «во саду ли, в огороде», поскольку имела благородную и интеллигентную профессию: обучала немецкому языку курсантов речного училища.

Мы вошли в комнату, где за столом сидела остальная часть благородного семейства, состоявшая из матери и деда Вадима. Мама Вадима, очень худая женщина с измученными и какими-то виноватыми глазами, выглядевшая гораздо старше своих лет, осторожно поздоровалась, обняв Вадима, а он отшатнулся с выражением «я-не-люблю-нежностей».

Маня тем временем заняла почетное место на диване, вцепившись длинными наманикюренными когтями Олежке в ладонь. Он всхлипнул (видимо, уже привык к коварным коготкам), а она повернулась к нему с ласковой плотоядной улыбкой:

– Олежка, не пора ли сходить на кухню за огурчиками? Они такие вкусные, а вот пришли люди, тоже захотят солененького, – с этими словами она посмотрела на стену перед собой, показывая всем своим видом, насколько обременительно ей сидеть в тесном семейном кругу.

– Конечно, Манечка, сейчас принесу, – Олежек торопливо встал и прогарцевал на кухню.

Я посмотрела на внушительных размеров стол. По заметно подъеденным блюдам было видно, что мы припозднились на праздничный ужин. Конечно, еще не объедки, но уже ближе к остаткам, подумалось мне.

Визави нас на стульях расположилась семья Ноздряковых – тетя Лада с мужем и два их сына – Лелик и Жорик (мать ласково называла его Ежиком). Тетя с дядей казались очень милыми, давно уставшими друг от друга и от семейной жизни людьми.

Лелик и Жорик были совершенно не похожи друг на друга. Жорик был полненьким, кругленьким, светловолосым, с безвольным подбородком и телячьими глазами. Лелик – худенький, темноволосый, буквально искрился весельем, беззаботностью и отсутствием жизненных проблем. Они оба шли по стопам старшего брата (один по правой, другой по левой), учились на матфаке, чтобы в будущем тоже стать компьютерными гениями. По крайней мере мама Лада пророчила им это светлое будущее.

Когда мы сели за стол в полном составе, было произнесено много поздравительно-новогодних речей. Вадим пил сок, ссылаясь на то, что он за рулем и молчал, накладывая в тарелку еду.

Маня спросила у него:

– Ну как, закончил строительство дома?

– Еще не совсем, но стены и потолок есть, а что еще надо? – он усмехнулся. – Приезжайте в гости.

– Обязательно приедем, если позовешь, – она перевела взгляд на меня. – Кстати, у нас с Олежкой объявление. Я буквально на днях узнала, что у нас будет ребенок.

– Ой, Манечка, поздравляем! – пропели в один голос бабушка и мать. – Это такая радость! Наконец-то хоть Олежек решил семью завести, пора бы уже. – они многозначительно посмотрели на Вадима, и он сердито отвел глаза.

– Теперь вам нужно свадьбу устраивать, а то уже два года живете вместе и все никак не поженитесь, – добавила мать Вадима.

– Посмотрим, – сказала Маня и строго посмотрела на Олежку, – торопиться некуда.

– А кто будет: мальчик или девочка? – первый раз за вечер спросил дедушка. Он как и Вадим, тоже все время молчал, посматривая в тарелку.

– Еще неизвестно, только в пять месяцев УЗИ покажет, – объяснила Маня. – Я хочу девочку, а Олежка мальчика.

– Тогда пусть будет сюрприз! – сказала тетя Лада.

– А твои сыночки не собираются жениться? – спросила мать Вадима. – Уже пора, сколько еще можно их опекать, Лада!

– Вроде нет! – Лада гневно, с трепетным ужасом от такой мысли посмотрела сначала на сестру, а потом перевела не менее грозный взгляд на сыновей. – Пусть учатся и работу хорошую, денежную найдут, да квартиру купят. А то невест приводить будет некуда. Это же не Вадик, с домами и квартирами. – она перевела неприятный разговор на племянника, самого старшего и, стало быть, ответственного за остальных братьев. Вадим предпочел промолчать, сделав вид, что не услышал этот разговор. Кажется, я стала невольной свидетельницей внутренних трений в благородном семействе.

Все смотрели на Вадима, слушали каждое его слово, поскольку, по их мнению, он был самым успешным и богатым из них. Двоюродным братьям всю их сознательную жизнь внушали мысль о том, что нужно учиться, чтобы потом работать и зарабатывать как Вадик. Но где-то глубоко в душе у каждого за столом была спрятана досада, смешанная с презрением. Только вот к кому – к себе или к нему?

Мы с Вадимом для приличия посидели у родственников в гостях часок и уехали, не дождавшись тортика. По дороге обратно я, сама не ожидая, сказала:

– Вот видишь, скоро твой брат женится, ты станешь дядей.

– Получается, что так, – он пожал плечами. – Все женятся, но зачем это нужно? Кому? Жили бы себе да жили. Нет, устраивают всякие свадьбы, чтобы напоить и накормить толпу родственников и друзей.

– Почему ты так думаешь? Свадьбу устраивают для себя, чтобы было потом что вспомнить.

– А зачем что-то вспоминать? Глупости все это, лучше съездить куда-нибудь в теплые страны, – он заманчиво улыбнулся, переводя разговор на другую тему.

И я сразу представила себе эти радужные перспективы: море, солнце, отдых. Жизнь так проста! С другой стороны, если не устраивать свадьбу, потом нечего будет вспомнить, ведь любой девушке хочется торжественной церемонии, марша Мендельсона, белого платья, цветов, подарков и завистливых взглядов незамужних подруг, словом всего того, что вмещает в себя короткое, но такое емкое слово «свадьба», хоть раз в жизни почувствовать себя невестой.

А может быть и правда, вспоминать ничего не нужно? Жить настоящим, ярким сегодняшним моментом, не цепляться за воспоминания, потому что пока сидишь и вспоминаешь, можно пропустить текущую мимо тебя жизнь, события, людей… Воспоминания – это всего лишь призрак нашего восприятия, который может не иметь ничего общего с реальностью. Да и сама реальность это только настоящее, то, что мы делаем, думаем и чувствуем здесь и сейчас, в эту самую минуту.

За несколько минут до боя курантов мы разлили апельсиновый сок по высоким стаканам под гром хлопушек и фейеверков на улице. Телевизора в квартире не было, поэтому президент ничего нам не сказал…

На Новый Год Вадим подарил мне флешку – маленькое удобное устройство для компьютера, на которое можно записывать разную информацию. Очень нужная студенту вещь, которая вызвала у меня вздох разочарования от ее нужности и полезности.