Текст книги "Увидеть свет. Роман"

– Я весь день ходил возле колледжа, высматривая тебя. Наконец, ближе к вечеру, я тебя увидел. Ты сидела во дворе со своими друзьями. Я долго смотрел на тебя, пытаясь набраться смелости и подойти. Ты смеялась и выглядела счастливой. Ты была такой живой, какой я тебя никогда раньше не видел. Я никогда не испытывал такого счастья за другого человека, как то, которое я испытал, глядя на тебя в тот день. Мне достаточно было просто знать, что ты в порядке…

Он на мгновение замолчал. Вика стиснула руки на животе, потому что ей было больно. Больно и обидно от того, что она была так близко от него и даже не знала об этом.

– Я направился было к тебе, когда рядом с тобой появился парень. Он бросился перед тобой на колени, ты улыбнулась и обняла его. А потом поцеловала.

Она закрыла глаза и вспомнила, что это был парень, с которым она встречалась всего шесть месяцев. Но к нему она не чувствовала даже сотой доли того, что чувствовала к Артемию.

Он с силой выдохнул, чтобы завершить рассказ.

– После этого я ушёл. Когда я увидел, что ты счастлива, это было одновременно худшее и лучшее чувство, которое может испытать человек. Но в тот момент я считал, что моя жизнь всё ещё недостаточно хороша для тебя. Мне нечего было предложить тебе, кроме любви, а, с моей точки зрения, ты заслуживала большего. На следующий день я подписал новый контракт. И вот теперь… – Артемий лениво махнул рукой в воздухе, как будто в его жизни не было ничего впечатляющего.

Вика уткнулась лицом в ладони. Она молча оплакивала то, что могло быть, что было, чего не было. Её пальцы невзначай коснулись бабочки на её шее. Она задумалась о том, сможет ли она когда-нибудь увидеть увидеть свет во мраке и полететь к нему маленькой бабочкой.

Она задумалась о том, испытывал ли Артемий то, что чувствовала она, когда сделала эту татуировку. У неё было чувство как будто всё это время она блуждала по тёмному лабиринту.

Она до сих пор не понимала, почему он обманул её тогда, в ресторане. Если он действительно чувствовал к ней то же, что чувствовала к нему она, зачем он всё это придумал?

– Зачем ты обманул меня насчёт подружки?

Артемий провёл рукой по лицу, и она увидела сожаление на его лице ещё до того, как он заговорил.

– Я сказал это потому… Ты выглядела такой счастливой в тот вечер. Когда я увидел, как ты прощаешься с ним, мне стало чертовски больно, но в то же время я испытал облегчение. Ведь тебе было по-настоящему хорошо. Мне не хотелось, чтобы ты беспокоилась за меня и заботилась о моих чувствах в ущерб своим. Мне показалось, что ты вполне была счастлива без меня. И я не знаю… Возможно, я приревновал. Не знаю, Вика. Я сразу пожалел о том, что обманул тебя.

Вика взялась рукой за голову, её мысли помчались с такой же сумасшедшей скоростью, с какой билось её сердце. Она мгновенно начала перебирать все эти ситуации. Что было бы, если бы он был честен с ней? Если бы он открыл ей свои чувства? Что тогда было бы сейчас с ними?

Поначалу Вика хотела спросить, почему он так поступил, почему не стал бороться за неё. Но ей незачем было спрашивать его об этом, она без этого уже знала ответ. Артемий думал, что она делает то, что она хочет и от чего ей хорошо. Ведь он всегда хотел, чтобы она была счастлива. По какой-то непонятной причине он никогда не думал, что она может быть счастлива с ним. Они вместе могли быть счастливы. Может это происходило по тому, что он был слишком внимателен и заботлив.

Чем больше она думала о нём, тем быстрее билось её сердце и труднее становилось дышать. Она думала об Артемии, о Романе. О недавнем вечере. Это было чересчур.

Вика встала и пошла в гостевую спальню. Взяв телефон и сумку, она вернулась в гостиную. Артемий так и сидел на своём месте.

– Роман сегодня улетел в Испанию, – сказала она. – Думаю, мне следует вернуться домой. Ты сможешь отвезти меня?

В его глазах появилась грусть, но Вика понимала, что, уходя, поступает правильно. Они оба не завершили те давние отношения. И она не была уверена, что когда-нибудь они сделают это.

К тому же, если бы она оставалась у Артемия, разбираясь с тем, что творилось в её жизни, она бы сделала себе только хуже. Ей нужно было убрать из своей жизни всё, что сбивало её с толку. Ей нужно было побыть одной, навести порядок в своих мыслях и чувствах.

Он на мгновение крепко сжал губы, потом кивнул и взял ключи.

По дороге к её дому они оба молчали. Артемий не просто высадил её у ворот. Он поставил машину и вышел.

– Мне будет спокойнее, если я провожу тебя, – сказал он.

Вика кивнула, и в абсолютном молчании они направились к дому. Артемий прошёл с ней до входной двери. Она порылась в сумке в поисках ключей, у неё дрожали руки, даже с третьей попытки она не смогла открыть дверь. Артемий спокойно взял у неё ключи, она отошла в сторону, и он открыл перед ней дверь.

– Хочешь, я проверю, нет ли кого в доме? – спросил он.

Вика кивнула. Она знала, что Романа там нет, потому что он улетел в Испанию, но ей, честно говоря, всё ещё было страшно войти туда одной.

Артемий переступил через порог первым и включил свет. Он двинулся вперёд, включая везде свет и заглядывая в каждую комнату. Вернувшись обратно в гостиную, он сунул руки глубоко в карманы, глубоко вздохнул и сказал:

– Надеюсь всё будет хорошо, Вика.

Артемий не хотел прощаться, Вика тоже не любила расставания. Они оба знали, как больно прощаться друг с другом.

Она отвернулась, потому что ей невыносимо было видеть выражение его лица. Она сложила руки на груди и уставилась в пол.

– Мне нужно во всём разобраться, Артемий. Я боюсь, что не смогу этого сделать, если ты будешь в моей жизни. – Она подняла на него глаза. – Надеюсь, ты не обиделся на меня, ведь ты знаешь как я к тебе отношусь.

Он молча смотрел на неё какое-то время, совершенно не удивленный её словами. Но она видела, что он многое хочет ей сказать. Ей тоже хотелось многое сказать ему, но оба понимали, что это неподходящий момент. Вика была замужем, ждала ребёнка от другого мужчины. Артемий стоял в гостиной дома, который для неё построил тот самый другой мужчина. Верно было сказать, что это неподходящие условия, чтобы говорить друг другу то, что им следовало сказать давным-давно.

Артемий на мгновение опустил глаза, как будто пытался решить, уйти или заговорить. Она видела, как сжались его челюсти перед тем, как он встретился с ней взглядом.

– Если я тебе понадоблюсь, я хочу, чтобы ты мне позвонила, – сказал он. – Но только в случае крайней необходимости. Я не в силах быть в роли временного человека в твоей жизни.

Его слова застали её врасплох, она замерла на мгновение. Артемий был совершенно прав. С того дня, как они впервые встретились, в их отношениях не было ничего временного. Для них существовало либо всё, либо ничего. Именно поэтому он просил не ждать его, когда уходил в армию. Он знал, что обычная дружба для них невозможна. Это было бы невыносимо для обоих. Судя по всему, за прошедшие годы, ничего не изменилось.

– Прощай, Артемий.

Эти слова разорвали её сердце с такой же силой, как тогда, когда ей пришлось их сказать впервые. Он развернулся и пошёл к двери так, словно не хотел уходить и оставлять её одну. Когда за ним закрылась дверь, Вика подошла и заперла её, а потом прижалась к ней головой.

До последней ссоры с Романом она спрашивала себя, может ли её жизнь быть лучше. Теперь же задавалась вопросом: может ли она стать ещё хуже.

Вика отскочила от двери, когда в неё внезапно постучали. Прошло десять секунд после ухода Артемия, поэтому это мог быть только он. Она открыла дверь, и неожиданно её прижали к чему-то мягкому и тёплому. Артемий крепко и отчаянно обнял её, его губы прижались к её виску.

Она крепко зажмурилась и наконец дала волю слезам. В последнее время она выплакала столько слёз по Роману, что даже не подозревала, что у неё оставались слёзы для Артемия. И это были не скупые слёзы, потому что они дождём стекали по её щекам.

– Вика, – прошептал он, крепко обнимая её, – я знаю, что меньше всего на свете тебе сейчас нужно услышать это. Но я должен это сказать, потому что слишком много раз я уходил, не говоря того, что на самом деле хотел сказать.

Артемий отстранился от неё, чтобы взглянуть ей в лицо, и, увидев слёзы, коснулся ладонями её щек.

– В будущем… если каким-то чудом ты будешь готова снова открыть своё сердце… открой его для меня. – Он прижался губами к её лбу. – Ты всё ещё самый дорогой для меня человек. И всегда им будешь.

Артемий отпустил её и ушёл, не ожидая ответа.

Снова закрыв дверь, Вика опустилась на пол. Её сердце вело себя так, словно готово было сдаться. Но его нельзя было винить, ведь в течение двух дней оно страдало от двух разных болей.

И у неё было такое чувство, что пройдет не мало времени, прежде чем одна или другая сердечная боль начнёт исчезать.

ГЛАВА 15

Алла рухнула на диван рядом с Викой и Раей.

– Я так по тебе скучаю, Вика, – призналась она. – Я подумываю о том, чтобы снова начать работать хоть один или два дня в неделю.

Вика рассмеялась, немного шокированная её словами.

– Я прихожу в гости почти каждый день. Как ты можешь по мне скучать?

Она надула губы и поджала под себя ноги.

– Ладно, я скучаю не по тебе. Я скучаю по работе. А порой мне просто хочется выйти из дома.

С рождения Раи прошло шесть недель, поэтому Вика не сомневалась, что ей разрешат выйти на работу. Но она честно не понимала, как она может хотеть вернуться на работу, когда у неё есть маленькая дочь. Вика нагнулась и чмокнула малышку в нос.

– Будешь приносить Раю с собой?

Алла покачала головой:

– Нет, ты слишком меня нагружаешь. Михаил сможет присмотреть за ней, пока я работаю.

– Ты хочешь сказать, что у тебя нет денег, чтобы нанять няньку?

Михаил как раз проходил через гостиную и услышал слова Вики.

– Тсс, Вика. Не говори, не говори о деньгах, в присутствии моей дочери. Деньги это зло.

Она рассмеялась. Она приходила к ним несколько раз в неделю, так как это было единственное место, где ей было весело. Прошло больше месяца со дня отъезда Романа в Испанию, и никто даже не догадывался, что произошло между ними. Он никому ничего не сказал, она тоже молчала. Абсолютно все считали, что он просто отправился в Испанию повышать свою квалификацию и между ними ничего не изменилось.

Вика никому не сказала о своей беременности. До того, пока она о ней не узнала, ей показалось странным, что в последние месяцы её месячные были очень скудными. Она тогда не придала этому значения, но теперь понимала в чём была причина.

Она уже несколько раз побывала у врача. Оказалось, что срок беременности в настоящее время составлял уже уже восемнадцать недель, она никак не могла понять, как это произошло. Она всегда принимала противозачаточные препараты. Судя по всему, её забывчивость сыграла с ней злую шутку.

Живот был уже слегка заметен, но на улице было холодно, поэтому ей было легко его прятать под курткой и свитером. Никто ни о чём даже не догадывался.

Она понимала, что ей скоро придётся кому-то рассказать о беременности, но она считала будет правильно, если первым эту новость узнает Роман. Но ей не хотелось это делать по телефону. Он должен был вернуться больше чем через месяц. Если бы ей удалось скрывать своё интересное положение до его приезда, она бы смогла принять решение, что делать потом.

Вика посмотрела на Раю, и та улыбнулась ей. Она начала корчить рожицы, чтобы малышка больше улыбалась. Ей столько раз хотелось рассказать Алле о своей беременности, но тогда бы ей пришлось скрывать правду от собственного брата. Вика не хотела ставить её в такое положение, поэтому скрывала эту новость, как бы тяжело ей не было молчать об этом.

– Как ты держишься без Романа? – спросила Алла. – Ты готова к его возвращению домой?

Вика кивнула, но ничего не сказала. Она всегда старалась перевести разговор на другую тему, как только Алла заговаривала о Романе.

Она откинулась на спинку дивана и поинтересовалась:

– Ему нравится находиться в Испании?

– Наверное, – ответила Вика и показала Рае язык. Она вновь улыбнулась. Интересно, будет ли мой ребенок похож на нее. Я на это надеялась. Она очень миленькая. Но я не могла быть объективна.

– Роман наконец разобрался в их транспортной системе? – Алла засмеялась. – Клянусь, каждый раз, когда я с ним разговариваю, оказывается, что он опять где-то заблудился. Он решил пользоваться общественным транспортом и никак не может понять, куда и на чём ему ехать.

– По моему он с этим разобрался, – отметила Вика.

Алла выпрямилась на диване.

– Миша!

Он вошел в гостиную, и Алла взяла Раю из рук Вики, передала дочку Михаилу и попросила:

– Поменяй ей подгузник, пожалуйста.

Вика не поняла, зачем она его об этом просит, ведь она только что это сделала.

Михаил сморщил нос и взял Раю на руки.

– Ты моя сладкая вонючка?

Ползунки малышки были точной копией домашнего комбинезона её отца.

Алла схватила Вику за руку и с бешеной скоростью потащила за собой.

– Куда ты меня тащишь?

Алла не ответила, широкими шагами промаршировала до спальни и захлопнула дверь. Как только они оказались внутри, Алла принялась мерить шагами комнату, потом остановилась и повернулась к Вике.

– Вика, тебе лучше немедленно рассказать мне, что между вами происходит!

Вика попятилась в недоумении, делая вид, что она не понимает о чём та говорит.

Её руки мгновенно прикрыли живот, так как Вика подумала, что она заметила. Но Алла даже не смотрела на её живот. Она подошла к Вике и ткнула пальцем в её грудь.

– Он не пользуется общественным транспортом, идиотка!

– Что? – Вика была совершенно сбита с толку.

– Я это выдумала! – рявкнула она. – С тобой давно творится что-то неладное. Ты моя лучшая подруга, Вика. И я знаю моего брата, мы с ним разговариваем каждую неделю, и он сам не свой. Между вами что-то произошло? Я хочу немедленно знать, в чём дело!

Вика подозревала, что рано или поздно это случится.

Она прижала ладонь к губам, не зная, что ей сказать. И до какой степени быть откровенной. Всё это время ей было так тяжело из-за того, что она не могла поговорить с ней об этом. Вика поняла, что от Аллы ничего не скроешь. Ей стало намного легче от того, что Алла так хорошо понимает и чувствует её.

Вика подошла к кровати и села.

– Алла, – прошептала она, – сядь.

Она понимала, что её подруге тяжело будет слушать её рассказ, ведь она любила и Романа и меня. Она подошла к кровати и села рядом с Викой, взяв её руки в свои.

– Я даже не знаю, с чего начать.

Алла сжимала её пальцы молчала и слушала. Следующие пятнадцать минут Вика рассказывала ей обо всём, что произошло. Она рассказала ей о ссоре, о том, как Артемий забрал её, о больнице и о своей беременности.

Вика рассказала ей о том, как в последнее время засыпает в слезах, потому что никогда в жизни у неё не возникало такого сильного чувства одиночества и страха. Во время рассказа Алла лишь время от времени реагировала на слова Вики сдавленным «О, Боже».

Когда она завершила свой рассказ, вместе они сидели и плакали. Вика не ждала от неё никаких слов, ведь Роман был её братом. Она знала, что Алла хочет, чтобы она принимала во внимание его прошлое, чтобы она наладила с ним отношения, потому что он был её братом. Предполагалось, что они должны быть одной большой счастливой семьей. Вика точно знала, о чём она думала.

Алла долго молчала опустив голову, обдумывая всё то, что Вика ей рассказала. Наконец она подняла на неё глаза и сжала её руки.

– Мой брат любит тебя, Вика. Он очень сильно тебя любит, ты изменила всю его жизнь и сделала его таким, каким я и не надеялась, что он станет. Как его сестре, мне больше всего на свете хочется, чтобы ты нашла в себе силы простить его. Но как твоя лучшая подруга, я должна тебе сказать, что если ты примешь его обратно, я больше никогда не заговорю с тобой.

Вике потребовалось время, чтобы осознать её слова, но поняв их, она разрыдалась и Алла вместе с ней.

Они обнимались и плакали, оплакивая любовь, которую испытывали к Роману. Они плакали, потому что в эту минуту они его любили и ненавидели одновременно.

Обнявшись они плакали, сидя на кровати Аллы, потом она отпустила Вику, встала, подошла к комоду и вытащила коробку бумажных носовых платков.

Они вытирали глаза и шмыгали носами, когда Вика сказала:

– Такой супер – подруги у меня никогда не было.

Алла кивнула:

– Я знаю. А теперь я буду самой лучшей тётей. – Алла вытерла нос и снова шмыгнула им, но она уже улыбалась. – Вика, у тебя будет малыш. – Она сказала это с восторгом, и Вика впервые смогла разделить радость от своей беременности. – Мне не хочется это говорить, но я заметила, что ты прибавила в весе. Сначала я думала, что ты в депрессии и слишком много ешь после отъезда Романа.

Она прошла внутрь стенного шкафа и начала доставать для Вики вещи.

– У меня так много одежды для беременных. Я отдам её тебе, будешь самой красивой беременной женщиной.

Вместе они принялись разбирать вещи. Потом Алла достала чемодан, открыла его и начала швырять туда одежду, пока она не начала из него вываливаться.

– Я даже боюсь надевать эти вещи, – сказала ей Вика, показывая рубашку с торговым ярлыком. – Вещи все дизайнерские. Я их испачкаю.

Алла рассмеялась и отправила рубашку в чемодан.

– Они мне больше не понадобятся. Если я снова забеременею, я просто куплю себе новые. Эти все вещи я дарю тебе. – Она сняла с вешалки ещё одну рубашку и протянула её Вике. – Держи, примерь вот это.

Она сняла свою рубашку и натянула через голову рубашку для беременных. Потом посмотрела на себя в зеркало.

Она выглядела настоящей беременной, которая не прятала свой живот, а гордилась им.

Алла положила руку на её живот и они обе посмотрели в зеркало.

– Ты уже знаешь, мальчик или девочка?

Вика покачала головой:

– На самом деле я не хочу этого знать.

– Надеюсь, что это девочка, – сказала Алла. – Наши дочки смогут стать лучшими подругами.

– Вика?

Мы обе обернулись и увидели Михаила, стоявшего на пороге. Он смотрел на её живот и на руку Аллы, лежавшую на нём. Михаил склонил голову к плечу и указал на Вику пальцем.

– Ты… – Он смутился. – Вика, это же… Ты понимаешь, ты что беременна?

Алла спокойно подошла к двери и положила руку на ручку.

– Есть кое-какие вещи, которые ты ни в коем случае не должен повторять, если хочешь, чтобы я осталась твоей женой. И это одна из таких вещей. Ты меня – понял?

Михаил поднял перед собой руки и отступил назад.

– Да. Ладно. Я понял. Вика как бы не беременна. – Он поцеловал жену в лоб и снова посмотрел на Вику. – Я не буду поздравлять тебя, Вика. Тебя совершенно не с чем поздравлять. – Алла вытолкала его за дверь и закрыла её, потом повернулась к Вике.

– Нам надо спланировать праздник в честь будущего рождения ребёнка, – сказала она.

– Нет. Сначала мне нужно рассказать Роману.

Алла отмахнулась от неё.

– Чтобы планировать праздник, он нам не нужен. Это пока будет только между тобой и мной.

Она взяла свой ноутбук, и впервые с той минуты, когда Вика узнала, что беременна, она почувствовала себя от этого счастливой.

Вике было очень удобно после работы заходить проведать Аллу, так как галерея находилась недалеко от места их проживания. После она садилась в такси и ехала домой, хотя временами ей отчаянно хотелось уехать из этого дома. Ей было странно до сих пор жить в нём. До злополучной ссоры и отъезда Романа в Испанию они прожили в нём всего неделю. Прошло слишком мало времени, чтобы она почувствовала, что это по настоящему её дом. А после того вечера его очарование совсем потускнело в её глазах. Вика даже не могла больше спать в их спальне, поэтому ночевала в гостевой комнате на своей старой кровати.

Алла и Михаил пока были единственными, кто знал о её беременности. Прошло несколько недель после того, как она им сказала, и срок у неё уже был более двадцати недель. Она понимала, что ей следовало бы сказать матери. Но Роман должен был вернуться через несколько недель и ей следовало рассказать ему первому, а потом уже всем остальным. Ей только оставалось всячески прятать от матери свой живот до возвращения Романа в Москву.

Ей просто следовало бы смириться с тем, что придётся позвонить ему и сообщить новость по телефону, ведь с матерью она не виделась около двух недель. Это был самый долгий период с момента её переезда. Вика и без того в последнее время находила отговорки, чтобы не встречаться с ней. Так что если они не встретятся в ближайшее время, то мать нежданно появится у неё в доме.

За последние две недели её живот вырос вдвое, поэтому беременность с каждым днём становилось сложнее скрывать. Если бы Вику увидел тот, кто хорошо её знал, скрыть беременность было бы просто невозможно. В галерее пока никто ни о чём не спрашивал. Вика предполагала, что её подчинённые пока ещё гадают, беременна она или просто поправилась.

Вика собиралась на работу и уже начала открывать дверь, но та неожиданно открылась с другой стороны. Прежде чем она успела натянуть куртку, чтобы спрятать живот, в неё уперся взгляд Романа. Она была в одной из рубашек для беременных, которые ей отдала Алла, поэтому тот факт, что она беременна и носит специальную для этого одежду, скрыть было невозможно.

От его появления её сердце начало бешено биться, вырываясь из грудной клетки. Она приложила руку к своей шее, чувствуя как под ладонью пульсирует её сердце.

Оно бешено стучало, потому что она боялась Романа, потому что она ненавидела его и потому что она скучала по нему. В этот момент сердце вырывалось из её груди, как птица из клетки

Его взгляд медленно переместился с её живота на её лицо. Лицо Романа исказилось от боли, как будто она только что вонзила ему в сердце нож. В недоумении он сделал шаг назад и непонимающе замотал головой. По его лицу она видела, что он чувствовал себя преданным, обиженным и оскорблённым, когда с трудом выдавил из себя её имя.

– Вика?

Она застыла, прикрывая одной рукой живот оберегающим жестом. Другая рука всё ещё была прижата к её груди. Ей было слишком страшно, чтобы пошевелиться или что-то сказать. Она не хотела ничего делать, не понимая точно, как он будет реагировать.

Когда Роман увидел в её глазах страх, заметил, что она боится тронуться с места, он успокаивающе поднял руку ладонью к ней.

– Я здесь не для того, чтобы сделать тебе больно, Вика. Я здесь только для того, чтобы поговорить с тобой. – Он шире распахнул дверь и указал на гостиную. – Смотри. – Он отошёл в сторону, и она увидела того, кто стоял у него за спиной.

Теперь она, в свою очередь, почувствовала себя преданной.

– Михаил?

Тот мгновенно поднял руки, прося пощады.

– Я даже не знал, что он возвращается домой раньше времени, Вика. Роман прислал мне сообщение и попросил о помощи. Он умолял меня ничего не говорить тебе или Лале. Пожалуйста, не позволяй ей разводиться со мной, я всего лишь невинный свидетель.

Вика покачала головой, понимая нелепость этой ситуации.

– Я попросил Михаила приехать сюда, чтобы ты без страха смогла поговорить со мной, – объяснил Роман. – Он здесь только ради тебя, а не ради меня.

Вика посмотрела на Михаила, и он кивнул. Это вселило в неё достаточно уверенности, чтобы впустить их в дом. Роман всё ещё пребывал в шоковом состоянии, что было понятно. Его взгляд постоянно останавливался на её животе, а потом он отводил взгляд, как будто ему было больно на неё смотреть. Роман провёл по волосам обеими руками, потом указал на лестницу и обратился к Михаилу:

– Мы будем наверху в спальне. Если ты услышишь, что я… Если я начну кричать…

Михаил знал, о чём его просил Роман.

– Я никуда не уйду.

Следуя за Романом в их спальню, Вика гадала, на что это похоже, когда ты понятия не имеешь, как ты отреагируешь и что выведет тебя из равновесия. Каково это, не иметь абсолютно никакого контроля над собственными эмоциями.

На краткий момент она почувствовала капельку жалости к нему. Но потом её взгляд упал на ту самую кровать, она вспомнила ту ночь, и её жалость исчезла.

Роман толкнул дверь, но до конца её не закрыл. Он выглядел измотанным и постаревшим, как будто прошли не месяцы, а годы, с тех пор, как она его видела. Появились лишние морщины, мешки под глазами, между бровями залегла складка, плечи поникли.

Его взгляд снова упал на её живот, и он медленно отступил назад, разглядывая её. Он вёл себя осторожно, как и следовало бы. Роман робко протянул руку, спрашивая разрешения дотронуться до неё. Когда она кивнула, Роман шагнул вперёд и положил ладонь на её живот.

Вика почувствовала тепло его руки через рубашку, и прикрыла глаза от этого приятного ощущения. Несмотря на отвращение к нему, которое которое переполняло её, другие чувства, имевшие к нему отношение, никуда в ней не исчезли. Ненависть и отвращение не свидетельствовали о том, что она больше ничего к нему не испытывала. Если человек причинил вам боль, то это не значит, что вы можете просто перестать его любить. Больнее всего если вам причиняет боль любимый человек, а не какой то случайный прохожий, о котором вы тут же забыли. Все дело в ней, в любви.

Его рука на её животе шевельнулась, и она открыла глаза. Роман покачал головой, как будто он никак не мог осознать, что происходит. Она смотрела, как он медленно опустился перед ней на колени.

Роман обхватил Вику руками за талию и прижался губами к её животу. Его пальцы переплелись на её пояснице, и он прижался к ней головой.

Трудно было описать, какие чувства она испытывала по отношению к нему в ту минуту. Любая мать захотела бы этого для своего ребёнка. Прекрасно было видеть, что отец уже любил его. Ей было трудно ни с кем не делить эту радость все эти дни. И вдвойне было трудно не разделить её с ним, какую бы обиду она на него ни затаила. Пока Роман прижимался к ней, её пальцы скользнули в его волосы. Одна её часть хотела накричать на него и выставить прочь, как ей следовало сделать в ту ночь. А другая часть жалела того маленького мальчика, который держал на коленях своего брата и смотрел, как тот умирал. С одной стороны Вика хотела никогда больше не встречаться с ним, но с другой она хотела простить его.

Роман снял руки с её талии и оперся на матрас кровати. Он встал, потом сел на кровать, оперся локтями о колени, прижал руки к губам.

Вика села рядом с ним, понимая, что придётся поговорить с ним, но она не хотела этого.

– Суровую правду?

Он кивнул.

Она не знала, кто должен был начать первым. Ей особо нечего было ему сказать, поэтому она ждала, когда Роман заговорит первым.

– Я даже не знаю, с чего начать, Вика. – Он провёл рукой по лицу.

– Может быть, тебе стоило бы начать со слов «Прости, что я ударил тебя».

Роман встретился с ней взглядом, в его глазах появилась уверенность.

– Вика, если бы ты только знала. Я так сожалею об этом. Ты понятия не имеешь, через что я прошёл в эти прошедшие два месяца, зная, что я с тобой сделал.

Вика стиснула зубы. Она почувствовала, как её пальцы скомкали одеяло рядом с ней.

Я понятия не имела, через что прошел он?

Вика медленно покачала головой:

– Это ты понятия не имеешь, Роман.

Она встала, гнев и ненависть выплеснулись из неё. Она развернулась и ткнула в него пальцем:

– Это ты понятия не имеешь! Ты понятия не имеешь, каково это пройти через то, через что ты вынудил меня пройти! Бояться за свою жизнь в руках мужчины, которого ты любишь? Испытывать боль и отвращение при одной только мысли о том, что он с тобой сделал? Ты понятия не имеешь, Роман. Никакого понятия! Иди ко всем чертям за то, что ты со мной сделал!

Она глубоко вздохнула, шокированная собственным поведением. Гнев накрыл её как волна. Она смахнула слёзы и отвернулась, не в силах смотреть на него.

– Вика, – сказал он, – я не…

– Нет! – крикнула она, снова поворачиваясь к нему. – Я ещё не закончила! Ты не сможешь сказать твою правду, пока я не скажу свою!

Роман схватил себя рукой за виски, как будто в его голове не укладывался смысл сказанных ею слов. Он опустил глаза, ему нестерпимо было видеть её гнев. Она сделала несколько шагов к нему, опустилась на колени, коснулась руками его ног, заглядывая пристально в его глаза, пока она говорила с ним.

– Да, я сохранила магнит, который Артемий подарил мне, когда то давно. Да, я сохранила дневники. Я не сказала тебе о моей татуировке. Да, вероятно, мне следовало это сделать. И да, я всё ещё люблю его и буду любить его до самой смерти, потому что он – это огромная часть моей жизни. Я знаю, что это причиняет тебе боль. Но ничто из этого не давало тебе права делать со мной то, что ты сделал. Даже если бы ты вошёл в спальню и застал нас с ним в постели, ты всё равно не имел бы права поднять на меня руку!

Она оттолкнулась от его колен и снова встала.

– Теперь твоя очередь! – выкрикнула она.

Вика мерила шагами комнату. Её сердце, в очередной раз, билось так, словно просилось наружу. Ей хотелось выпустить его и если бы она могла, она бы сделала это.

Она продолжала ходить по спальне уже несколько минут. Роман молчал и её гнев вылился в боль и переживания.

Она так устала от бесконечных слёз в последнее время, но всё же рухнула на кровать и заплакала в подушку. Она едва могла дышать, сильно прижимаясь лицом к подушке.

Вика почувствовала, как Роман лёг рядом с ней, нежно коснулся рукой её затылка, пытаясь облегчить боль, которую причинял. Её глаза были закрыты, так как она всё ещё прижималась к подушке, но она ощущала, как он осторожно прижимается головой к её голове.

– Моя правда в том, что мне абсолютно нечего сказать. – Он говорил негромко. – Я никогда не смогу изменить то, что я сделал тебе. И ты никогда не поверишь мне, если я скажу, что это больше не повторится. – Роман поцеловал её в голову. – Ты мой мир, Вика. Ты главная часть моей жизни. Когда я проснулся на этой кровати в ту ночь, а ты ушла, я понял, что никогда не смогу тебя вернуть. Я пришёл сюда, чтобы сказать, как бесконечно сожалею об этом, что принял предложение о работе в Испании и пришёл попрощаться с тобой. Но, Вика… – Его губы снова прижались к её голове, и он с шумом выдохнул. – Вика, теперь я не могу этого сделать. В тебе растёт часть меня. И я уже люблю этого малыша больше, чем любил хоть что-то в моей жизни. – Его голос дрогнул, и он крепче вцепился в неё. – Пожалуйста, не отбирай это у меня, Вика. Пожалуйста.

Боль в его голосе волной прошла по её телу, и когда она подняла залитое слезами лицо, он в отчаянии прижался губами к её губам, а потом отстранился.

– Пожалуйста, Вика. Я люблю тебя. Помоги мне.

Его губы снова коротко коснулись её губ. Она не смогла оттолкнуть его, и тогда его губы вернулись в третий раз.

Когда его губы коснулись её губ в очередной раз, они уже не отрывались от неё.

Роман обнял её и прижал к себе. Её тело устало и ослабело, но оно помнило его. Оно помнило, как его тело может успокоить. В его теле была нежность, которую её тело ожидало на протяжении этих долгих дней разлуки.