Текст книги "Увидеть свет. Роман"

– Я люблю тебя, – прошептал Роман. Его язык мягко коснулся её языка, и это было так неправильно, так хорошо и так болезненно. Не успев это осознать, она уже лежала на спине, а он заползал на неё. Его прикосновение было тем, в чём она нуждалась, и одновременно тем, в чём ей не следовало нуждаться.

Его рука взялась за прядь её волос, и она мгновенно перенеслась в тот жуткий вечер.

Когда она была на кухне, а его рука тянула её за волосы так, что ей было больно.

Роман убрал волосы с её лица, и она снова перенеслась в тот страшный вечер.

Когда она стояла в дверях спальни, а его рука скользила по её плечу как раз перед тем, как он сильно укусил её.

Его лоб нежно коснулся её лба, и вновь она перенеслась в тот страшный вечер.

Когда она лежала на этой самой кровати, и он ударил её головой с такой силой, что ей наложили швы.

Её тело вдруг перестало отвечать ему. В очередной раз в ней поднимался гнев. Он почувствовал как она застыла и его губы перестали двигаться на её губах.

Роман отстранился и посмотрел на неё. Вике даже не пришлось ничего говорить, их взгляды встретились, и глаза сказали больше правды, чем любые слова. Её глаза сказали ему, что она больше не может выносить его прикосновения. Его глаза, в свою очередь, сказали ей, что он уже понял это.

Роман начал медленно кивать и сползать с неё.

Он сполз с неё на край кровати и повернулся к ней спиной. Он медленно поднимался, чётко понимая, что она не может простить его и вероятно никогда не сможет. Роман направился к двери.

– Стой, – произнесла она.

Он слегка обернулся и посмотрел на неё уже у двери.

Она подняла высоко голову, в её глазах было окончательное решение.

– Я бы хотела, чтобы этот ребенок не был твоим, Роман. Всем своим существом я бы хотела, чтобы этот ребёнок не был частью тебя.

Ей хотелось разрушить его мир ещё больше, но он и без того был уже разрушен.

Роман вышел из спальни, а она опять прижалась лицом к подушке. Ей хотелось причинить ему такую же боль, какую он причинил ей. Она предполагала, что тогда бы она почувствовала себя отомщённой, но этого не произошло.

Вместо этого она ощутила себя мстительной и мелочной. Она ощущала себя в роли своего отца, который никогда не считался ни с чьим желанием.

Телефон издал звук на вновь пришедшее сообщение, оно было от матери.

Мама: Я очень соскучилась по тебе. Когда мы увидимся?

Вика смотрела на него, размышляя о дальнейших действиях. Прошло два дня после того, как Роман вернулся и узнал, что она беременна. Она решила, что пришло время рассказать об этом маме. Вика нисколько не волновалась по поводу того, что скажет ей о беременности. Её пугала и смущала необходимость обсуждать с ней ситуацию с Романом.

Вика: Я тоже соскучилась по тебе. Приеду к тебе завтра. Можешь приготовить жареной картошки с грибами?

Как только она отправила сообщение маме, то тут же получила другое сообщение.

Алла: Приходи к нам сегодня на ужин. У нас домашняя пицца.

Вика не навещала их уже несколько дней, именно с того дня, как вернулся Роман. Она не знала наверняка, где он остановился, но предполагала, что у них с Михаилом. Меньше всего на свете ей хотелось оказаться с ним в одной квартире.

Вика: Кто ещё будет?

Алла: Вика… Между собой вы разберётесь сами, я даже вмешиваться не буду. Он работает до завтрашнего утра. Мы будем только втроём, вернее вчетвером если считать Раю.

Она всё понимала. Вика ответила Алле, что придёт сразу, как только закончит с работой.

Когда Вика пришла, Рая спала, но она разбудила ее, чтобы подержать на руках. Алла не возражала. Она сказала, что девочка вполне может пока погулять, иначе она не уснет в положенное время. Они сидели за столом и разговаривали обо всём на свете.

– Что малыши едят в таком возрасте? – Спросила Вика.

– Грудное молоко, – ответил Михаил с полным ртом. – Но иногда я окунаю палец в газировку и даю ей попробовать.

– Миша! – воскликнула Алла. – Надеюсь, это была шутка.

– Конечно, шутка, – с готовностью согласился он, хотя Вика не была уверена, что он действительно пошутил.

– А когда они начинают есть детское питание? – спросила она, понимая, что ей нужно о многом узнать, прежде чем родить ребёнка.

– Примерно в четыре месяца, но есть питание, которым кормят с рождения, – сказала Алла и зевнула. Она отложила вилку, откинулась на спинку стула и начала тереть глаза.

– Если хочешь, я могу остаться у вас, чтобы вы, ребята, могли провести время вдвоём и как следует выспаться ночью.

– Нет, всё в порядке, – произнесла Алла одновременно с Михаилом, сказавшим: – Это было бы замечательно.

Вика рассмеялась:

– В самом деле, вы сможете провести хороший вечер, развеяться от скуки, ведь быть всё время дома так надоедает. Завтра я не работаю, поэтому даже если я не буду спать ночью, я отосплюсь днём.

У Аллы был такой вид, как будто она обдумывала её слова, а Михаил уже звонил в хороший отель и заказывал номер для двоих.

– Я оставлю включенным мой мобильный на тот случай, если тебе что то понадобится.

Вика посмотрела на Раю и улыбнулась:

– Ты это слышала? Сегодня ты ночуешь с тётей!

Если судить по тому, какой список указаний Алла прокомментировала Вике, то всё выглядело так, будто они собирались отлучиться не на ночь, а на длительный период.

Когда они собрались и уже готовились уходить, Алла вновь начала давать указания, чтобы никто ничего не забыл.

– Она даст тебе знать, когда проголодается. Не подогревай молоко в микроволновке, просто поставь его в…

– Я знаю, – прервала Вика Аллу. – С момента её рождения я много раз готовила для неё бутылочки.

Алла кивнула и направилась к своей кровати, бросив свою сумку рядом с Викой. Михаил в гостиной кормил Раю перед уходом, поэтому Алла, чтобы подождать его, присела рядом с ней на кровать. Она пристально посмотрела на Вику.

– Ты знаешь, что это значит? – спросила она.

– Нет. Что?

– Сегодня у меня будет секс. Впервые за несколько месяцев.

Вика скорчила мину:

– Мне незачем было знать об этом.

Алла рассмеялась и откинулась на подушку, но потом резко села.

– Ёлки зелёные, – сказала она. – Мне, вероятно, следовало бы побрить ноги. Ведь я не делала этого уже несколько месяцев.

Вика рассмеялась, потом внезапно ахнула. Она быстро приложила руки к своему животу.

– О Господи, я только что почувствовала его!

– Правда? – Алла положила руки на её живот, и вместе они притихли, ожидая, когда малыш толкнется снова. Он толкнулся, но так тихо, что это было почти незаметно. Вика снова рассмеялась, когда это случилось.

– Я ничего не почувствовала. – Алла надула губы. – Думаю, пройдёт ещё несколько недель, пока толчки будут чувствоваться снаружи. Ты первый раз почувствовала, как он шевелится?

– Ага. Я уже начала бояться, что во мне растёт самый ленивый ребёнок в истории. – Она не убирала руки с живота, надеясь почувствовать новые толчки. Пока они сидели в тишине, Вика не могла отделаться от мысли, что хотела бы, чтобы её обстоятельства сейчас были другими. Она думала о том, что Роману, а не Алле следовало бы быть сейчас рядом и держать руку на её животе.

Эта мысль едва не уничтожила всю радость, которую она чувствовала. Алла, видимо, заметила это, потому что она сжала её руку. Когда Вика посмотрела на неё, та уже не улыбалась.

– Вика, я хочу тебе кое-что сказать.

Вике сразу не понравился её тон.

– Что именно?

Она вздохнула, потом выдавила из себя грустную улыбку.

– Я знаю, тебе паршиво из-за того, что ты собираешься пройти через это без моего брата. Не имеет значения, какое участие он будет принимать, я просто хочу, чтобы ты знала: это будет лучший опыт в твоей жизни. Ты будешь замечательной мамой, Вика. Этому ребёнку по-настоящему повезло.

Тут же она обрадовалась тому, что только Алла была рядом с ней в эту минуту, потому что от её слов она смеялась, плакала и сморкалась от разбушевавшихся в ней чувств. Вика обняла её и поблагодарила. Её слова, удивительным образом, вернули ей прежнюю радость, которую она ощутила всем сердцем.

Алла улыбнулась и сказала:

– А теперь смотри за моей малышкой и оберегай её, чтобы я наконец смогла заняться сексом с моим неприлично богатым мужем.

Вика встала с кровати:

– Ты умеешь вовремя пошутить. Я бы сказала, что это твоё сильное место.

Она снова улыбнулась:

– Для этого я здесь. А теперь мы пошли.

В последнее время Вику больше всего беспокоило то, что она ничего не говорила матери о тех секретах, которые у неё появились. Она не знала, как она всё это воспримет. Уверена она была лишь в том, что она будет рада её беременности. Но она не представляла, как мать отнесётся к тому, что они с Романом расстались, ведь ей он очень нравился. Основываясь на собственном опыте в подобных ситуациях она, наверное, сочтёт, что простить Романа очень легко, и даже может попытаться убедить её принять его обратно. По большому счёту, из предстоящего разговора Вику пугало именно это, потому что она боялась, что ей удастся её уговорить.

Все эти дни она была сильной и так злилась на него, что мысль о том, чтобы его простить, казалась смехотворной. Но порой ей так его не хватало, что было трудно дышать. Она скучала по тем временам, как им было весело вместе, по тому, как они занимались любовью, по тому, как она раньше скучала без него. Роман всегда так много работал, что когда он появлялся вечером на пороге, она бежала через комнату и прыгала к нему на руки, потому что отчаянно без него скучала. Она просто скучала по тому Роману, который любил её.

В те дни, когда казалось бы её сила ослабевала, она хотела, чтобы её мать знала обо всём, что происходит. Временами Вике просто хотелось поехать к ней домой и свернуться калачиком у неё на диване, чтобы она убрала её волосы за ухо и сказала, что всё наладится. Бывает, что даже взрослым женщинам нужно, чтобы их успокоила мать, чтобы можно было сделать передышку и не быть всё время сильными.

Вика не торопилась заходить к матери. Уже несколько минут она сидела в машине, припаркованной на подъездной дорожке у её дома, и собиралась с силами. Ей было неприятно, что она должна всё рассказать матери, ведь в каком-то смысле она разобьёт её сердце. Вика не могла терпеть, когда её мама грустила, а рассказав ей о том, что её дочь вышла замуж за человека, похожего на отца, она боялась добавить ей переживаний.

Когда Вика вошла в дом, её мама стояла на кухне и дожаривала картошку. Живот практически невозможно было спрятать без верхней одежды, поэтому она не стала сразу снимать куртку. Особенно его невозможно было спрятать от матери.

– Привет, дорогая! – сказала она.

Вика вошла на кухню, обняла её сбоку, пока она выкладывала уже поджаренные грибы в почти готовую картошку. Как только она закончила с картошкой, они прошли в столовую и уселись за стол. Мама откинулась на спинку стула и отпила немного чая.

Она улыбалась, и Вике было так тяжело от того, что она в этот момент выглядела такой счастливой.

– Вика, – сказала она, – есть кое-что, о чём я должна рассказать тебе.

Вике сразу это не понравилось. Она приехала, чтобы поговорить с матерью, а теперь Вике нужно было настроиться, чтобы слушать её.

– Что случилось? – неуверенно спросила Вика.

Мама обхватила стакан с чаем обеими руками.

– Я кое с кем встречаюсь.

Вика приоткрыла рот от неожиданности.

– Правда? – спросила она, качая головой. – Это… – она хотела сказать «хорошо», но тут же забеспокоилась, что мать поставила себя в ту же ситуацию, в которой она была с её отцом. Мать увидела тревогу на её лице, поэтому схватила обе её руки в свои.

– Он хороший, Вика. Он не такой, каким был твой отец. Поверь мне.

Вика испытала мгновенное облегчение, ведь она видела, что мама говорит правду.

– Супер! – воскликнула она, совершенно этого не ожидавшая. – Я рада за тебя. И когда ты нас познакомишь?

– Сегодня вечером, если захочешь. Я могу пригласить его поужинать с нами.

Вика покачала головой.

– Нет, – прошептала она, – это неподходящее время.

Мать крепче сжала её пальцы, как только поняла, что дочь приехала для того, чтобы сообщить ей нечто важное. Вика начала с хорошей новости.

Она встала и сняла куртку. Поначалу мама ничего не поняла. Она просто решила, что Вике стало жарко и она сняла куртку, чтобы было комфортно. Но потом Вика взяла её руку и прижала к своему животу.

– Ты станешь бабушкой.

Мамины глаза расширились, и на несколько минут она потеряла дар речи, а после у неё на глазах появились слёзы. Она вскочила и крепко обняла дочь.

– Вика! Как неожиданно! – Мама сделала шаг назад и улыбнулась: – Всё так быстро. Вы хотели ребёнка? Вы и женаты совсем недавно.

Вика покачала головой:

– Нет. Это был шок. Поверь мне.

Она рассмеялась, снова обняла Вику, и они присели. Вика постаралась удержать улыбку, но выражение её лица изменилось. Мама заметила это почти мгновенно.

– Дорогая моя, – прошептала она, – что случилось?

До этой минуты Вика старалась быть сильной как скала. В обществе посторонних людей она не жалела себя и не показывала свою слабость. Но сейчас она сидела рядом с матерью, и ей хотелось быть слабой, просто скинуть доспехи хотя бы ненадолго. Хотелось, чтобы мама подошла к ней, обняла и сказала, что всё будет в порядке. В последующие минуты это и произошло, Вика расплакалась в её объятьях. В эти минуты она перестала сражаться за себя, потому что её прикрывал щит матери, которая готова была сражаться за неё.

Вика не стала рассказывать ей большинства подробностей их отношений с Романом, но ей пришлось рассказать о наиболее важных моментах. Что он не один раз поднимал на неё руку, а она даже не знала что с этим делать. Что ей страшно растить этого ребёнка в одиночку, но с Романом вдвойне страшнее. Ведь в семьях, где царит насилие, возможно всё. Многие из таких мужей доводят жён и детей до инвалидности и даже до летального исхода. Вика рассказала о том как она боится принять неверное решение. О том, что вероятно была слишком слабой и не вызвала вовремя полицию. По сути, она рассказала ей всё то, что до конца не могла принять сама. Она не знала, что ей делать, и с помощью этого разговора, хотела узнать совет матери.

Мама сходила на кухню, взяла несколько салфеток из ткани и вернулась обратно к столу. Когда они обе успокоились, она начала комкать свою салфетку в руках, скручивая её жгутом и не сводя с неё глаз. Было видно, что ей трудно вести этот разговор.

– Ты хочешь принять его обратно? – спросила – мама.

Вика ничего не ответила, так как пока не приняла решение.

Это был первый раз с начала этой истории, когда она была абсолютно честной. Честной с матерью и с самой собой. Её мать была из тех, кто прошёл через это. Только она могла понять глубину того смятения, которое испытывала её дочь.

Вика покачала головой и одновременно пожала плечами.

– Я чувствую, что никогда не смогу снова доверять ему. Но при этом я оплакиваю то, что у меня было с Романом. Нам было так хорошо вместе, мама. Я провела с ним одни из лучших моментов своей жизни. Иногда я чувствую, что возможно, не хочу отказываться от этого.

Вика вытерла салфеткой слёзы.

– Иногда… когда я сильно скучаю без него… я уговариваю себя, что, возможно, всё было не так плохо. Возможно, я могла бы смириться с ним в его худших проявлениях, чтобы он был рядом в его лучших проявлениях.

Мама накрыла её руку своей и начала поглаживать её большим пальцем.

– Я знаю, о чём ты говоришь, Вика. Но меньше всего на свете тебе захочется сломать себя. Пожалуйста, не позволяй этому случиться.

Вика понятия не имела, что она хотела этим сказать. Мама увидела недоумение на её лице, поэтому она сжала её локоть и объяснила свои слова:

– У каждого из нас есть предел. То, с чем мы готовы мириться, пока не уйдём или не сломаемся. Когда я вышла замуж за твоего отца, я точно знала, где мой предел. Но с каждым инцидентом мой предел отодвигался чуть дальше. И ещё чуть дальше. Когда твой отец ударил меня в первый раз, он сразу начал просить прощения. Он поклялся, что это никогда больше не повторится. Когда он ударил меня во второй раз, он сожалел об этом ещё больше. Когда это случилось в третий раз, это был уже не один удар. Это было избиение. И каждый раз я терпеливо принимала его обратно. В четвертый раз это была только пощечина и тогда я подумала, что это по крайней мере не избиение.

Она промокнула салфеткой глаза и продолжала:

– Каждый инцидент отодвигает твой предел. – Каждый раз, когда ты решаешь остаться, в следующий раз тебе всё труднее уйти. В конце концов, ты уже не видишь свой предел, потому что начинаешь думать, что как то прожили пять лет, проживём и десять. Тот кто остаётся в таких отношениях и доходит до своего предела может сломаться. Многие женщины начинают пить, кончают жизнь самоубийством, а когда при этом есть дети это вдвойне печально. В таких случаях правильнее было бы вовремя уйти, а не дожидаться пока наступит предел.

Мама схватила её руки и держала их, пока она слушала её горестную исповедь.

– Не будь такой, как я, Вика. Я знаю, ты веришь, что он любит тебя, но он любит тебя неправильно. Он не любит тебя так, как ты заслуживаешь, чтобы тебя любили. Если бы Роман по-настоящему любил тебя, он бы не позволил тебе принять его обратно. Он бы сам принял решение уйти от тебя, чтобы быть уверенным, что никогда больше не причинит тебе боли. Такой любви заслуживает женщина, Вика.

Всем сердцем Вика теперь не хотела испытывать всё это на собственном опыте. Она притянула маму к себе и обняла её.

Ей почему-то казалось, что придётся защищать себя перед ней. Ей даже в голову не приходило, что она может приехать к матери и научиться чему-то у неё. Как же Вика ошибалась. До этого она считала, что её мать была слабой в прошлом, а на самом деле она была одной из самых сильных женщин, которых знала Вика.

– Мама! Я хочу быть такой, как ты, когда вырасту.

Она рассмеялась и смахнула волосы с лица дочери. По её взгляду Вика поняла, что они поменялись местами. Она чувствовала больше боли за свою дочь, чем когда-либо чувствовала сама.

– Я хочу ещё кое-что тебе сказать. – Мама снова взяла её руки. – Помнишь тот день, когда тебя попросили произнести речь на поминах твоего отца? Я знаю, что ты не растерялась, Вика. Ты стояла и отказывалась сказать хоть что-то хорошее об этом человеке. Никогда ещё я так не гордилась тобой. Ты всегда была единственным человеком в моей жизни, который заступался за меня. Ты была сильной, когда я была напугана. – Слеза покатилась по её щеке, когда она произнесла:

– Будь всегда такой, Вика. Смелой и отважной.

Вика сидела на диване у Аллы и смотрела на подарки. В этот день Алла устроила для неё вечеринку в честь рождения будущего малыша. Пришла мама Вики, приехала мать Романа и Аллы, пришли девушки из цветочного магазина и несколько друзей с её предыдущей работы, включая Дениса. Всем было очень весело, несмотря на то, что Вика боялась этого праздника несколько недель.

– Как теперь быть с тремя детскими автомобильными креслами? – Спросила Вика у Аллы.

– Купить три машины. – Быстро ответила та.

– Хорошая шутка.– Вика рассмеялась

– Я же советовала тебе составить онлайн-список, чтобы подарки не дублировались. Каждый там мог отметить, что будет покупать. – Подвела итог Алла.

Вика вздохнула:

– Я могу попросить маму, чтобы она вернула кресло, она и без него много всего мне накупила.

Вика встала и начала собирать подарки. Михаил уже согласился помочь ей отнести их в такси, поэтому Алла помогла сложить всё в большие пакеты для мусора. Она раскрывала их, пока Алла собирала подарки с пола. Срок беременности был уже почти тридцать недель, поэтому более легкую работу по открыванию пакетов Алла предоставила ей.

Когда всё было упаковано, Михаил взял несколько пакетов и собирался идти с ней. Вика, открыв дверь их квартиры и собралась волочить ещё один мешок набитый подарками до лифта. В этот момент Вика была не готова увидеть Романа, который стоял на площадке и смотрел на неё. Оба были крайне удивлены, увидев друг друга, учитывая тот факт, что они не общались с момента той встречи после его возвращения из Испании.

Но они были обречены на эту встречу. Вика не могла быть лучшей подругой сестры своего мужа и часто бывать у них в гостях без того, чтобы в конце концов не наткнуться на него.

Она не сомневалась, что Роман знал о празднике в честь будущего ребёнка, раз уж его мать приехала ради этого. Но он всё равно выглядел немного удивленным, когда заметил мешок с подарками у неё за спиной. Вика подумала о том, случайно ли он появился как раз в тот момент, когда она уходила, или это был подходящий предлог? Он опустил взгляд на мусорный пакет, который она держала, и взял его из её рук.

– Давай помогу.

Она уступила ему и ещё он взял все пакету у Михаила. Михаил взглядом спросил её, не возражает ли она против того, что Роман поможет ей сесть в такси. Она отрицательно покачала головой. Со всеми пакетами он направился вниз, Вика направилась за ним следом. Он уложил все подарки и сел около неё на заднее сиденье.

– Я помогу занести всё в дом. – Произнёс он.

Она не могла всё время избегать Романа, поэтому момент был вполне подходящий, чтобы обсудить, как им быть дальше.

Поездка в такси с Романом ей показалась невероятно долгой. Она несколько раз поймала на себе его взгляд и задумалась о том, каково ему было несколько месяцев не видеть её.

Вика открыла дверь в дом, распахнула её и вошла. Роман вошёл следом за ней. Он отнёс все мешки с подарками в детскую. Она слышала, как он передвигает там что-то, открывает коробки. Она осталась на кухне и мыла то, что совершенно не нуждалось в мытье. От понимания того, что Роман сейчас находился с ней в одном доме, её сердце бешено билось, эхом отражаясь по всему телу. Она уже не боялась его, просто нервничала. Ей хотелось быть более подготовленной к предстоящему разговору, потому что она не любила недоговорённостей. Она понимала, что нужно было обсудить ребёнка и будущее, но она пока этого не хотела.

Роман спустился по лестнице и появился на кухне. Вика заметила его взгляд, устремленный на её живот. Но он быстро отвернулся.

– Хочешь, я соберу кроватку, пока я здесь?

Она могла отказаться, но он сам хотел нести свою половину ответственности за ребенка, который в ней рос. Если он собирался предложить физическую помощь, то она примет её, как бы зла она на него ни была.

– Да. Твоя помощь очень нужна..

Он указал в сторону кладовки.

– Мой ящик с инструментами всё ещё там?

Вика кивнула, и Роман направился туда. Она открыла холодильник и заглянула внутрь, чтобы не смотреть на него, когда он будет возвращаться через кухню. Когда он ушёл в детскую, она закрыла холодильник и прижалась лбом к дверце, продолжая крепко держаться за ручку. Она пыталась разобраться в том, что происходило в её душе.

Роман выглядел очень хорошо. Он был так красив, что Вике захотелось пробежать по коридору и броситься в его объятия. Ей хотелось почувствовать его губы на своих губах. Она хотела услышать, как он скажет ей, насколько сильно любит её. Ей хотелось, чтобы он лёг рядом с ней и положил руку на её живот, как она много раз представляла.

Это было бы так легко. Её жизнь стала бы намного легче, если бы она простила его и приняла обратно.

Вика закрыла глаза и повторила те слова, которые услышала от матери: «Если бы Роман по-настоящему любил тебя, он бы сам принял решение уйти от тебя, чтобы быть уверенным, что никогда больше не причинит тебе боли».

Только это воспоминание не позволило ей побежать в детскую и остаться на кухне.

Следующий час она суетилась на кухне, а Роман оставался в детской. В конце концов, ей пришлось пройти мимо детской, чтобы взять в спальне зарядку для телефона. Проходя обратно по коридору, она остановилась у двери.

Кроватка была собрана. Роман даже положил в неё постельные принадлежности. Он замер у колыбели, вцепившись в прутья, глядя в пустую кроватку. Роман стоял так тихо и неподвижно, что был похож на статую. Он ушёл глубоко в свои мысли и даже не заметил, что Вика стояла на пороге. И это заставило её задуматься о том, чем заняты его мысли.

Думал ли он о ребёнке, который будет спать в этой колыбели и с которым он не будет жить под одной крышей?

До этой минуты она не была уверена в том, что он хотел быть частью жизни их совместного ребёнка. Но выражение его лица убедило её в обратном. Она никогда не видела Романа таким печальным, она поняла его печаль даже не глядя ему в лицо. Она была уверена, что печаль, которую он испытывал у колыбели, не имела абсолютно никакого отношения к ней, она была связана исключительно с мыслями о его ребёнке.

Роман поднял глаза и увидел её в проёме двери. Он оттолкнулся от колыбели, избавившись от своей задумчивости.

– Готово, – объявил он, махнув рукой в сторону кроватки, и начал складывать инструменты в ящик. – Тебе нужно что-то ещё, пока я здесь?

Вика отрицательно покачала головой, подходя к колыбели и любуясь ею. Так как она не знала кто родится, мальчик или девочка, она решила выбрать фруктовую тему. Набор для кроватки был жёлто – персиковым с зеленым и с изображениями фруктов и растений. Он гармонировал с занавесками и будет совпадать с настенной росписью, которую она хотела сделать в детской. Она планировала оживить детскую живыми растениями и не могла не улыбнуться, увидев, как картина начинает складываться. Роман даже повесил над кроваткой музыкальную карусель. Она протянула руку, включила её, и зазвучала «Колыбельная». Она смотрела, как карусель совершила полный круг, а потом перевела взгляд на Романа. Он стоял в нескольких шагах и просто смотрел на неё.

Глядя на него, Вика подумала о том, как легко нам судить людей, когда мы не были в их ситуации. Она сама долгие годы осуждала свою мать.

Если мы смотрим на ситуацию со стороны, то нам легко верить, что мы без раздумий уйдем от того, кто плохо обошёлся с нами. Легко говорить, что мы не сможем продолжать любить того, кто плохо обходится с нами, когда не мы любим обидчика.

Но когда это наш собственный опыт, выясняется, что не так легко ненавидеть того, кто плохо обращается с нами и кого мы любим, потому что знаем, что в нём есть много хорошего.

В глазах Романа появилась робкая искра надежды, и ей стало неприятно, что он заметил, что стены её защиты ременно опустились. Он медленно шагнул к ней. Она тут же поняла, что он готов привлечь её к себе и обнять, поэтому она быстро отошла от него.

Стена вновь выросла между ними.

Одно то, что она снова впустила его в один с ней дом, уже было для неё огромным шагом. Он должен был это понимать.

Роман стоически принял то, что она отвернулась от него. Он сунул ящик с инструментами под мышку, другой рукой подхватил коробку, в которую была упакована кроватка. Она была наполнена бумагой и более мелкими коробками из-под тех частей, которые он разворачивал и собирал.

– Я вынесу это в мусорный бак, – сказал он, направляясь к двери. – Если тебе потребуется помощь с чем-то ещё, просто дай мне знать, ладно?

Вика кивнула и сумела пробормотать «спасибо».

Услышав, как за ним захлопнулась входная дверь, она повернулась и посмотрела на кроватку. Её глаза наполнились слезами. На этот раз она оплакивала не себя, не своего ребенка, она оплакивала Романа. Да, он был в ответе за ту ситуацию, в которой оказался, но она знала, как ему от этого плохо. А когда любишь человека, то, видя всё это, тебе тоже становится не по себе.

Никто из них не заговорил о расставании или о шансе на примирение. Они даже не попытались обсудить, что будут делать, когда через десять недель родится их ребёнок.

Вика просто ещё не была готова к этому разговору, и самое малое, что Роман мог для неё сделать в этот момент, это проявить терпение.

Он был обязан его проявить, так как был должен ей за все те случаи, когда у него терпения не оказалось.

Вика вернулась в детскую, чтобы полюбоваться росписью на стене. Она начала её рисовать несколько дней назад и только что закончила.

С тех пор, как Роман собрал кроватку, прошло несколько недель. Теперь, когда роспись на стене была закончена, она принесла в детскую несколько растений в горшках и убедилась, что в детской всё готово. Она огляделась, и ей стало немного грустно, потому что некому было полюбоваться комнатой вместе с ней. Она схватила телефон и написала сообщение Алле.

Вика: Детская готова! Может приедешь в гости, чтобы посмотреть на неё.

Алла: Я не дома. Бегаю по делам. Завтра заедем.

Вика нахмурилась и решила послать сообщение матери. На другой день ей предстояло работать, но Вика знала, что ей не терпится увидеть то, что у неё получилось.

Вика: Не хочешь приехать в город сегодня вечером? Детская полностью закончена.

Мама: Не могу. В школе концерт. Задержусь допоздна. Но не могу дождаться, когда увижу детскую! Заеду завтра!

Вика села в качалку и, зная, что ей не следовало бы этого делать, всё-таки это сделала.

Вика: Детская готова. Хочешь на неё посмотреть?

В её теле всё напряглось, как только она нажала «Отправить». Она пристально смотрела на экран, пока не пришёл ответ.

Роман: Разумеется. Я уже еду к тебе.

Она сразу же встала и начала поспешно вносить последние штрихи. Взбив подушки на диване, она поправила одну из картин на стене. Не успела она подойти к входной двери, как в неё постучали. Она открыла её и… Она вновь увидела его в рабочем комбинезоне.

Вика отошла в сторону и Роман шагнул через порог.

– Алла говорила мне, что ты расписываешь стену.

Она пошла следом за ним к детской.

– Мне потребовалось несколько дней, чтобы закончить, – сказала она. – У меня такое ощущение, как будто я пробежала марафон, а я всего лишь несколько раз поднялась и спустилась по стремянке.

Роман оглянулся на неё через плечо, и она увидела озабоченное выражение на его лице. Его встревожило то, что она занималась всем этим в одиночестве. Она с этим отлично справилась, ему не стоило беспокоиться.

Когда они дошли до детской, Роман остановился на пороге. На противоположной стене она нарисовала сад, и в этом саду были практически все фрукты и овощи, растущие в садах, которые она только сумела вспомнить. Всё это выглядело просто потрясающе.

– Отлично, – оценил Роман.

Вика широко улыбнулась, услышав удивление и одобрение в его голосе. Она поняла, что ему понравилось. Он вошёл в комнату и огляделся, разглядывая каждый предмет и всё время качая головой.

– Вика, это просто здорово.

Если бы это была Алла, она бы захлопала в ладоши и запрыгала на одном месте. Но это был Роман, и учитывая их ситуацию, слишком бурная реакция была бы несколько неуместна.

Он подошёл к окну, где она установила малышовые качели, слегка подтолкнул их, и качели начали двигаться из стороны в сторону.

– Качели ещё качаются взад и вперед, – сказала она ему. Она не знала, знаком ли он с детскими качелями, но на неё они произвели впечатление.