Текст книги "Побег из Эдена"

– И что? – Дэз скривила рот. – Хочешь меня вызвать? Давай.

Чарли толкнул Громова в бок и вопросительно посмотрел.

Макс даже не обратил на это внимания. В голове мелькнуло воспоминание: «...им будет противостоять удачливый дебютант этого года команда №13: Дебрикассар, Вине, Ксавье, Маэлз...» Дебрикассар! Это же фамилия Паолы. Громов схватился за висок, в котором с дикой силой забилась мигрень. Что все это значит? Неужели он видит во сне... будущее?

Мысли потекли с лихорадочной быстротой и хаотичностью. Ничего странного. Даже элементарная физика объясняет такие видения просто. Все, что мы видим, – это световой поток, преломленный глазом и расшифрованный мозгом как некий объект. Свету нужно время, чтобы преодолеть пространство. Мы даже Солнце не можем увидеть в режиме реального времени. Когда бы ни взглянул на него – увидишь таким, каким оно было семь минут назад – столько времени нужно свету, чтобы преодолеть расстояние от светила до Земли. А если кто-нибудь смотрит на Землю, скажем, из созвездия Кассиопеи, он и вовсе видит ее такой, какой она была пару миллионов лет назад! То есть имеет возможность полюбоваться динозаврами. Причем поток света может отражаться от различных объектов, часть его вполне способна отклониться или вообще замедлиться и превратиться во что-нибудь материальное. Таким образом, если картинка будущего отразилась от спутника Юпитера, перешла в режим отрицательного времени и по закону квантовых случайностей вернулась прямо в голову Громова – в этом нет ничего странного...

До него дошли голоса переругивающихся Дебрикассар и Кемпински.

– Обязательно, блондиночка Дэззи, обязательно, – скалилась в улыбке Паола. – Ну да ладно. С вами двоими все ясно. Остался ваш симпатичный друг. Как, ты сказала, его зовут? Макс Громов? Он вообще умеет разговаривать? Или глухонемой?

Максим всегда терялся в общении с такими, как Паола. Он не мог понять, что за причины заставляют их вести себя подобным образом. Зачем? С какой целью они изводят других?

– Видимо, все-таки глухонемой, – заключила Дебрикассар, так и не дождавшись от Громова ответа. – Выглядишь ты, молчун, взрослее своих товарищей по песочнице. Я бы даже сказала, что ты симпатичный. Через годик станешь совсем красавчик. Вот что... Думаю, ты молчишь, потому что тебе самому стыдно быть в компании с этими двумя недоразумениями. Поэтому предлагаю тебе пересесть ко мне и познакомиться. Вдруг мне удастся тебя разговорить?

Она подмигнула Громову.

Тот чуть прикусил губу, потом медленно повернул голову и отчетливо произнес:

– Я как-нибудь сам разберусь, с кем мне дружить и разговаривать.

Сказано это было настолько жестко и холодно, что Дебрикассар слегка переменилась в лице.

Громов успел заметить, что с переднего сиденья на него внимательно смотрит ужасно толстый мальчик. Он тут же отвел глаза, стоило Максиму повернуться. Мальчик был настолько полным, что один занимал целых два места. Похоже, он этого очень стеснялся, потому что до сих пор ни разу не поднимал и не поворачивал головы.

«Тайни! Его зовут Тайлер Бэнкс. Стоп. Откуда мне это известно?» – внутренний монолог стал настолько невыносимым, что Громову больше всего на свете захотелось как-нибудь избавиться от этого бурного потока. Мысль о том, как хорошо, наверное, вообще ни о чем не думать, показалась такой приятной, что на мгновение вытеснила все остальные. Но всего лишь на мгновение.

Макс с ужасом отметил, что его сознание словно раздвоилось. Один Громов думал о происходящем, а второй Громов одновременно с этим размышлял, почему первый Громов думает именно так и что, собственно, произошло на самом деле! Откуда в его голове взялось сразу два параллельных мыслительных потока, Макс не мог даже вообразить. И это пугало. Больше того, в этом чувствовался какой-то подвох...

Атмосфера в автобусе перестала быть беззаботно-веселой. Максим явно почувствовал, что все присутствующие поделились на два лагеря. Те, кто постарше и понаглее, явно тянулись к Паоле, а младшие и тихие – были на его стороне.

Первый раз за все время Громов пожалел, что рядом нет ни Радовича, ни Карлы, ни даже Сонг Ким-Дук.

Загадки Эдена

– Кажется, приехали, – Чарли прижался лбом к стеклу, пытаясь получше разглядеть что-то впереди. – Интересно...

Автобус проехал мимо высокой зеленой изгороди и оказался внутри небольшого города.

Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись милые одно– и двухэтажные белые домики. Перед ними расстилались газоны и цветники.

Впереди показался большой комплекс. По мере приближения становилось ясно: он не просто большой, он огромный. В высоту причудливое здание было не больше десяти этажей. Но в ширину – расползалось во все стороны квадратными зданиями-башенками. Между собой и с главным корпусом они соединялись многочисленными крытыми переходами.

Автобус въехал во двор через металлические ворота и остановился.

– Наконец-то люди, – иронично заметила Дэз.

Во дворе стоял мужчина лет пятидесяти с милым лицом. На нем был светлый льняной костюм и легкие замшевые туфли. Мужчина добродушно улыбался. Лицо его выглядело свежим, румяным и блестящим. Чуть вьющиеся седые волосы раздувало ветром.

Он здоровался с каждым, кто выходил из автобуса. Когда выбрались все, представился:

– Добрый день, уважаемые новички, – голос у него был странный. Вроде бы тихий, но отчетливо слышимый. Насыщенный и глубокий, но в то же время тонкий. – Я администратор Квизианс. Моя задача сделать так, чтобы вы как можно скорее ощутили, что это, – он сделал широкий взмах руками, – ваш дом. Любой вопрос, который у вас возникнет, вы можете задать мне. О школе, об истории технопарка, о занятиях, о преподавателях – спрашивайте меня без стеснения. Отвечать – моя работа.

Сейчас вы все пройдете в карантинную зону. Там у вас возьмут образцы ДНК. На их основе изготовят индивидуальные электронные карты, которые вы всегда и везде должны будете носить с собой. Затем вам выдадут форму и покажут ваши комнаты. Думаю, вы все успели проголодаться? В четыре часа будет обед. После него я проведу небольшую экскурсию для вновь прибывших и познакомлю вас с программой на ближайшие дни. Более подробно вам расскажут о ней уже завтра ваши учителя.

Сегодня вы отдыхаете, обживаете комнаты, разбираете вещи, мы тем временем обрабатываем ваши тесты. К завтрашнему утру мы будем точно знать, на какие факультеты вас направить. Вам вручат ваши новые школьные компьютеры, – Квизианс сделал паузу и обвел всех многозначительным умильным взглядом, – это всегда так трогательно. Каждый год присутствую на этой церемонии и все равно не могу удержаться от слез...

Тут администратор Квизианс достал платочек и промокнул глаза. Затем продолжил прежним тоном:

– А сейчас, перед тем как войти в карантинную зону, поставьте, пожалуйста, ваш багаж на эту тележку. Мы развезем ваши вещи по комнатам. Только удостоверьтесь, что бирки с вашими именами по-прежнему наклеены на вещи и эти бирки можно прочитать. Пожалуйста, пройдите в карантинную зону. Обратите внимание, что в холле две двери с интуитивно понятными указателями. Одна ведет в мужское отделение карантинной зоны, другая в женское.

Администратор показал на единственную открытую дверь.

– Карантинная зона? – вполголоса переспросила Дэз, удивленно приподнимая брови. – Если это то, о чем я думаю, – странное место Эден.

Друзья переглянулись. Оттащив вещи к тележке, вместе со всеми пошли в указанном направлении.

Все, кто ехал с ними в автобусе, сгрудились в большом холле с высоким потолком. Внутри, как и снаружи, здание было ослепительно белым. Только на полу замысловатый геометрический рисунок из больших черных и белых плит.

– Встретимся с той стороны, – Дэз махнула рукой и исчезла за дверью для девочек.

Чарли и Максим, чувствуя легкое волнение, направились в мужской отсек. Следом за ними трусил тот самый толстый мальчик, что странно посмотрел на Громова в автобусе.

Прибывших в мужскую часть карантинной зоны встретил высокий молодой человек в белом халате. Громову встречающий показался очень знакомым. Где-то он его уже видел...

Он стоял у странного аппарата, чем-то напоминавшего банкомат.

– Добрый день, – сказал он, – я доктор Льюис. Чуть позже вы пройдете обработку, переоденетесь, а сейчас я считаю ваши антропометрические данные для изготовления вашей индивидуальной электронной карты. Пожалуйста, сейчас вы будете по одному подходить ко мне и. класть руку на сканирующий экран.

Макс чуть покачнулся. В голове на миллисекунду мелькнула яркая вспышка.

«...Я рассказывал вам о своей гипотезе, как квантовый закон действует в отрицательном времени?..»

Доктор Льюис! Профессор киберорганики!

«Невозможно!» – запрыгали в голове Громова мысли, как сумасшедшие белки из детской игры «Горе охотникам».

Первым к аппарату подошел здоровый черный парень, должно быть с восьмого года обучения. Положил свою огромную ладонь на экран. Вжикнуло. Из отверстия выскочила небольшая белая карточка. На ней было что-то выжжено лазером.

Доктор Льюис взял ее и показал остальным:

– Это ваш главный документ для перемещения в Эдене. Уверен, вы уже знакомы с подобными картами. Но эта – самая совершенная из всех, какие вы когда-либо видели. Внутри нее не только находится чип, где будут записаны ваши данные, но и микрокапсула с образцом вашего ДНК. Как я обычно шучу, даже если кто-то из вас умрет, чтобы не ходить на мои занятия без уважительной причины, я всегда смогу вас клонировать и отчислить клоны.

По рядам прокатился невеселый не то смех, не то вздох.

– Шутка не удалась, – констатировал доктор Льюис. – Следующий! Кстати, не забываем брать из этой коробки чехлы для ношения самого ценного предмета в вашей жизни.

Максиму не терпелось наконец увидеть, что же это за карточка такая. Когда очередь дошла до него, в руках оказалась электронная карта чуть толще обычного, приятная на ощупь. Явно снабженная мощным покрытием, устойчивым к грязи и царапинам. Лазером на ней было выжжено имя и длинный буквенно-цифровой код – должно быть, номер его личного дела.

Убрав сокровище в прозрачный пластиковый чехол на ленточке, Громов стал ждать дальнейших указаний.

– Мне начинает казаться, что мы никогда не попадем в саму школу, – иронично заметил Чарли. – Так и будем всю жизнь к ней готовиться.

Когда все получили карты, доктор Льюис сделал несколько шагов, провел свой карточкой по замку большой двери. Ее створки тихо разъехались в стороны.

– Сейчас вы увидите вершину гигиенической эволюции, – пообещал доктор.

А Громов в этот момент думал: как, интересно, получается, что группа с одного автобуса успевает пройти всю эту длинную и муторную процедуру оформления до появления следующего? Ведь от ангара автобусы отходили один за другим... Хотя, может, здесь несколько карантинных зон?

«Вершина гигиенической эволюции» представляла собой полукруг из небольших герметичных кабин, каждая из которых закрывалась непрозрачным стеклом.

– Пожалуйста, пройдите каждый в отдельную гигиеническую капсулу. Приложите карту к сенсору для идентификации. Разденьтесь. Одежду и обувь положите в соответствующие ящики. Наденьте кислородную маску. После этого нажмите синюю кнопку с надписью «старт» и ничему не удивляйтесь. Обещаю, что по выходе из этих капсул вы все превратитесь в таких же ухоженных и холеных субъектов, как я. Да, перед тем как выходить, загляните в ящики для одежды и обуви. Вас будет ждать сюрприз. Кстати, там внизу есть еще один ящик. Он поначалу не откроется, а в конце – очень даже. Если кто-то из вас сможет уснуть, не отыскав ответа на вопрос, как же работают эти капсулы, – значит, вас приняли по ошибке.

Доктор Льюис снова лучезарно улыбнулся, сверкнув ровными, ослепительно белыми зубами.

Чарли недоверчиво покосился на «вершину гигиенической эволюции», пожал плечами, улыбнулся Максиму и пошел к одной из кабинок.

Когда Громов оказался внутри, он сначала не увидел никаких отличий от обычной герметичной душевой кабины, какие бывают в поездах и самолетах. Выполнив все инструкции доктора Льюиса, нажал «старт». В ту же секунду из миллионов наноскопических, не заметных глазу сопел вырвался сухой пар. Затем он сменился клубами плотного тумана, похожего на испарения жидкого кислорода. С волосами на голове происходило что-то странное. Возникло ощущение, будто они встают дыбом. Потом снова был пар. После этого капсула очистилась. В верхней ее части зажглась лампа солярия. Включился вентилятор. Громов зажмурился. Прошло две минуты или чуть больше. Вспыхнуло табло с надписью «Операция завершена».

Максим недоуменно встряхнулся. Кожа была совершенно сухой, но ощущение чистоты и свежести казалось просто необыкновенным. Громов провел рукой по волосам. Чисто!

Снаружи донеслись удивленные возгласы. Похоже, и все остальные остались довольны результатом.

– Ух ты! Форма! – крикнул кто-то.

Максим открыл ящик с одеждой. Там лежал легкий льняной костюм. Брюки, свободная белая рубашка, трусы и носки. Внизу оказались летние кожаные туфли. Все натуральное!

Макс снова и снова проводил ладонью по шершавым, выпуклым волокнам настоящей ткани и гладкой, очевидно естественного происхождения, коже ботинок.

«Интересно, куда делась моя одежда?» – подумал Громов и тут же вспомнил о последнем ящике, насчет которого предупреждал доктор.

Открыв этот ящик, нашел свою одежду чистой и упакованной в специальные мешки для хранения.

Выйдя из капсулы, он не смог удержаться от изумленного возгласа:

– Ничего себе!

Все ученики таращились друг на друга и радостно показывали пальцами. Вместо бледных, измученных учебой и жизнью в больших городах подростков появились совершенно другие – здоровые, жизнерадостные и загорелые!

Чарли удивленно смотрел на себя в большое зеркало и недоверчиво трогал щеки. Громов подошел к нему.

– Невероятно, – бормотал Спаркл. – Никаких прыщей!

Только в этот момент до Максима дошло, что загорелый весьма симпатичный молодой человек напротив – это его собственное отражение! Никаких красных глаз, никакой зеленоватой бледности!

Доктор Льюис с довольным видом наблюдал, как ученики приходят в себя от собственного волшебного преображения.

– Тот, кто сейчас хотя бы приблизительно сможет объяснить мне принцип работы гигиенических капсул, будет освобожден от зачета по элементарной органике в этом семестре, – сказал он.

Повисла тишина. Неожиданно тот самый полный мальчик нерешительно шевельнул рукой.

– Да, ученик Тайлер Бэнкс? – обратился к нему доктор Льюис.

«Тайлер Бэнкс!» – машинально и даже с некоторым ужасом повторил Громов про себя.

– Я... я... – едва слышно пролепетал тот, комкая в руках носовой платок. – Думаю... не знаю, каким образом... но... все признаки говорят об этом... дело в том, что клетки эпидермиса... кожи... то есть... волос... обладают способностью к очищению и регенерации... вы подаете каталитический газ... вероятнее всего, углеродный... хотя я допускаю, что он может быть и на основе водорода... и этот состав... он... во много раз... ускоряет процесс естественной регенерации клеток... и... и... всего эпидермиса... кожи, я имею в виду... на... молекулярном уровне. А... а... излучатель ультрафиолета... это просто... для... для... загара... так как в коже еще быстро идут реакции... он... он... меланин... активирует...

Сказав это, он густо покраснел и опустил голову.

Доктор Льюис после некоторой паузы громко зааплодировал.

– Исчерпывающе! – воскликнул он. – Тайлер Бэнкс, я не только освобождаю вас от зачета, но и приглашаю в свою проектную группу «Рой». Целых две больших проблемы для вас в этом семестре решены! – Затем доктор обратился к остальным: – Да! Как совершенно правильно разъяснил нам Тайлер, вы только что не просто мылись, как привыкли это делать. Вы вышли из нашего генератора совершенно новыми людьми в буквальном смысле этого слова! Все клетки вашей кожи, волос, ногтей – обновились! И заметьте, выглядите вы теперь гораздо лучше, чем двадцать минут назад. Молекулярное обновление обычно всем идет на пользу. Ну, продолжим вхождение в страну чудес.

Доктор подошел к следующей двери и открыл ее. За ней оказалось помещение со множеством приборов.

– По одному подходим к каждому аппарату и выполняем инструкцию на экране. Все просто, – доктор Льюис показал, какой прибор первый. – Все ваши антропометрические данные будут считаны. В конце вы подойдете вот сюда, – он хлопнул по ящику, очень похожему на тот, который выдавал карточки, – вставите сюда главный документ, и на него будет записано все-все, что на данный момент может быть известно о вас науке. Приступайте.

Первый прибор оказался просто фотоаппаратом. Второй – сканером сетчатки глаза. Третий – анализатором сердечного ритма. Четвертый – огромным томографом. Пятый – анализатором мозговых волн. Шестой срезал лазером ноготь с подставленного пальца и выдавал структуру цепочки ДНК.

Записав это все на карточку, Максим выдохнул.

Чарли подходил к каждому блестящему, способному отражать свет предмету и разглядывал свои щеки. Молекулярное преображение произвело на Спаркла неизгладимое впечатление.

– Интересно, а полностью изменить внешность при помощи этого прибора можно? – спросил он риторически.

– Ты что, хочешь изменить внешность? – пожал плечами Громов.

– Нет... – неуверенно ответил Чарли.

– Тогда какая разница, – пробурчал Максим. – Интересно, что он имел в виду, когда говорил об участии в проектах? Почему это головная боль?

– Скоро узнаем, – Чарли снова увлекся изучением новой гладкой кожи на своих щеках.

Дорогой Громов постарался как бы случайно приблизиться к Тайлеру Бэнксу. Тот напрягся и настороженно следил за маневрами Максима, но не поднимал головы и не оборачивался. Однако и не убегал вперед. Наконец Громов решил поздороваться.

– Привет, – сказал он доброжелательно. – Здорово ты в органике разбираешься! Откуда приехал?

Тайлер покраснел и замялся:

– И... из Квебека.

Чарли повернулся к ним и переспросил:

– Квебек? Никогда не слышал о такой хайтек-школе.

Тайлер сделался прямо-таки малиновым и выдавил еле слышно:

– Э... эт... это не х... х... х... тек-школа.

Громов тихо переспросил:

– Ты поступил в Эден из обычной школы?!

Тайлер окончательно смешался и замкнулся.

Всем своим видом он выражал сожаление, что проговорился. Максим поспешил его успокоить:

– Я тоже из лотеков. Сдавал экзамены в Сети.

После некоторого молчания Тайлер поднял на него глаза. В них появилась благодарность и счастливое недоумение. Громов поспешил продолжить:

– Слушай, где ты так здорово натаскался по органике?

– В С... Сети, – признался Тайлер.

Тут Громов вспомнил про Спаркла и показал в его сторону.

– Это Чарли, Чарли... – он потянул того за рукав, но никакой реакции не последовало.

Обернувшись, Громов увидел, что Чарли стоит неподвижно, открыв рот, словно его мгновенно заморозили. Проследив за его неподвижным взглядом, Максим тоже застыл.

Интуитивно он догадался, что перед ними стоит Дэз. Но узнать ее было весьма затруднительно. Волосы, обычно убранные в тугой пучок или же торчащие из-под шапки длинными прямыми спутанными прядями, превратились в роскошную, сверкающую и переливающуюся гриву. Вся Кемпински неуловимым образом переменилась. Из глаз исчезла вечная краснота. Они стали чистого голубого цвета. Кожа перестала быть бледной и покрылась легким загаром. На щеках появился румянец. Сухие и потрескавшиеся губы выздоровели. А главное – простая блузка по фигуре из легкого льна и короткие брюки до середины щиколотки ей безумно шли.

Дэз, увидев друзей, похоже, тоже смутилась.

Чарли пробормотал:

– Ты такая... ты так...

Тут он заметил, что Дэз его не слушает. Он повернул голову медленно, как во сне, и понял, что она смотрит на Громова.

По лицу Спаркла пробежала едва заметная судорога. Словно он неожиданно порезался и пока еще не увидел ни крови, ни предмета, причинившего боль. Просто вздрогнул и только начал осознавать, что случилось.

– Черт, я выгляжу как дурочка с рекламы безкалорийного масла, – возмутилась Дэз и принялась оправлять одежду. – Понятно, что здесь жарко и в другой форме мы бы просто целыми днями потели, как мыши, но можно было хоть что-то посерьезнее придумать?

Она снова внимательно посмотрела на Громова и Чарли. Тайлер скромно топтался на полшага сзади от них.

– Да, – Кемпински ухмыльнулась, – теперь ясно, почему все эденские изобретатели такие красавцы. Я-то уж начала думать, что существует какая-то связь между комбинациями генов, дающих красоту и ум.

Громов подтолкнул вперед Тайлера:

– Познакомься, Дэз, это Тайлер Бэнкс, гений органики. Тайлер, это Дэз Кемпински.

Тут Бэнкс снова стал как помидор.

– Привет, приятно познакомиться, – Дэз просто протянула ему ладонь для пожатия.

Тайлер уставился на протянутую руку такими глазами, словно перед ним возникла разинутая пасть крокодила. Потом все же нерешительно пожал ее, едва коснувшись пальцами.

Громов заметил, что сбоку появилась тень. Повернулся и уперся взглядом в Паолу Дебрикассар. Она тоже изменилась. Стала похожа на вампиршу из старых фильмов. «Переодевание» в новую кожу не добавило ей красоты, а скорее наоборот. Дурной характер стал еще заметнее.

Она оглядела Максима с ног до головы и сказала:

– Н-да... А ты еще симпатичнее, чем я думала. Последний раз говорю и больше повторять не буду: держись меня. Скоро станет ясно, кто здесь главный и с кем надо бы дружить. Так что постарайся быть паинькой и не злить меня лишний раз.

Однако, видимо помня прошлый опыт, на сей раз Паола не стала дожидаться резкого ответа. Сразу развернулась и ушла.

– Ну и стерва! – прошипела ей вслед Дэз. – Чего она к нам прицепилась?

– Не к нам, – заметил Чарли и многозначительно посмотрел на Громова.

У Макса от возмущения дар речи пропал. Последний раз так по-дурацки он себя чувствовал, когда отец наказал его за кражу конфет, к которым Громов на самом деле даже не прикасался. Позже выяснилось, что конфеты выбросила мама, посчитав, что они засохли. Однако отец заявил, что она просто выгораживает сына, и даже не извинился.

* * *

Вновь прибывшие шли по дорожке за очередным администратором, имени которого никто почему-то не запомнил, а Громов даже не успел понять, мужчина это или женщина.

Гравий приятно шуршал под ногами. Все с любопытством озирались по сторонам.

– Я все что угодно себе представлял, только не это, – сказал Чарли. – Как-то давно мы с отцом были на одном из греческих островов, где сохранились старинные дома. Им всем было по два-три века. Так вот, здесь – все точно так же, как там. Белые прямоугольные домики... Зелень... Лужайки...

– Да, – согласилась Дэз, – учитывая, какой секрет делают из местоположения Эдена, я уже решила, что нас привезут в какой-нибудь глубокий-преглубокий бункер в Антарктиде.

Прошло минут двадцать, прежде чем новички достигли своего корпуса. Было видно, что его только-только успели построить.

Неизвестный администратор остановилась. Все-таки это оказалась женщина.

– У вас будут отдельные комнаты, – сказала она. – Небольшие, но у каждого своя. Единственное неудобство – один санузел на двоих. Вход у каждого свой. Так что когда заходите – не забывайте запирать обе двери. Когда выходите, также не забывайте запирать дверь со своей стороны. На всякий случай. В комнатах вы найдете подробную карту технопарка Эден и диск с пояснениями и комментариями. Столовая находится к югу от этого корпуса. Идти можно по прямой. Вопросы есть?

Руку поднял светленький паренек. Один из тех, кто в автобусе начал примазываться к Паоле Дебрикассар.

– В комнатах есть камеры?

– Есть сенсорный экран, – ответила администраторша. – Обычно он включается только с вашей стороны. Вы можете выйти в справочную систему Эдена и узнать интересующую вас информацию. В случаях опасности – пожара, вашего исчезновения, рапорта системы электронной безопасности о запрещенных действиях с вашего адреса – экран включается принудительно. Мы не следим за учениками в их свободное время, но вы должны понять, что безопасность прежде всего.

Громов переминался с ноги на ногу. Он никак не мог понять, что именно его так раздражает в этой администраторше. Потом наконец вычислил. Ему никак не удавалось разглядеть и запомнить ee лицо. Стоило хотя бы моргнуть – и картинка тут же рассыпалась, как песок.

– Чудненько, – тихо проворчала Дэз. – В Накатоми была дисциплина прежде всего, а здесь, значит, безопасность. Отсюда правило: от перемены повода число камер слежения не меняется.

Макс посчитал количество сенсоров, камер и датчиков на квадратном метре стены. Примерно прикинул, сколько оптоволокна требуется, чтобы это все это соединить. Вышло очень много.

– Я даже представить себе не могу, что собой представляет здешняя интеллектуальная система управления средой, – задумчиво произнес он. – Двадцать два датчика различного назначения на квадратный метр! А здесь несколько квадратных километров – причем неизвестно, как глубоко уходит техноцентр. Одни соты памяти системы, что управляет всем этим, должны занимать... стадион. Хотел бы я попасть в их главный операционный зал!

– Его местонахождение – самая секретная вещь на земле, – неожиданно серьезно ответила Дэз. – Многие... Многие отдали бы жизнь, чтобы узнать, где спрятан главный компьютер Эдена.

* * *

Громову и Бэнксу достались места на втором этаже, Дэз и Чарли на первом.

Комната сильно напомнила Максиму его квартиру в Токио. Только еще меньше и очень светлая. У входа небольшой гардероб, кровать-чердак, внизу стол для компьютера и еще один столик возле окна. Напротив «точки входа» дверь в санузел. Больше напоминает каюту, чем комнату.

Большое прямоугольное окно, почти во всю стену, закрыто световой сеткой и полотняной шторой. Под потолком плоский климат-контроллер.

Сумка Громова стояла посреди комнаты.

Макс сел в компьютерное кресло и огляделся. Ощущение было такое, словно сделал большой пребольшой крюк по лесу, а в итоге пришел на то же самое место, откуда начал. Громов шумно вздохнул, пытаясь избавиться от чувства тревоги, внезапно стиснувшего грудь.

Что-то странное было вокруг... Макс никак не мог понять – что. Встал, потрогал руками стену. Обычная стена. Покрыта штукатуркой. Гладкая. Белая.

Громов еще раз вздохнул и решил пойти посмотреть, как дела у Дэз, Чарли и Тайлера. Хотелось отвлечься от странных мыслей и непонятной тревоги.

Ближе всего был Тайлер. Всего через три двери.

– Можно? Это Макс. – Громов постучал.

В ответ последовало что-то неопределенное, вроде «заходи».

Макс обнаружил Бэнкса застрявшим в кресле. Подлокотники так крепко стиснули его с обеих сторон, что тот оказался пойманным.

– Я... я... мне надо было свинтить их сразу, – забормотал Тайлер, покрывшись мелкими капельками пота от стыда, – просто как-то само так получилось... стал падать, пытался схватиться за что-нибудь и попал в это кресло... а... а... теперь...

– Спокойно, – Макс заглянул под ручки, осмотрел винты, – у тебя есть отвертка?

– Н... нет, конечно же... м... мне незачем, – Тайлер едва сдерживал слезы.

– Сейчас! Погоди минуту!

Громов бросился к себе, схватил сумку с инструментами, которые всегда возил с собой, и стремглав помчался обратно в комнату Бэнкса.

– Сейчас, – повторил он, с разбегу плюхаясь на колени рядом с Тайлером.

Быстро открыв сумку, не глядя достал магнитную отвертку и начал выворачивать болты один за одним.

– Один... второй...

Вскоре уже четыре болта лежали рядом. Бэнксу стало заметно лучше.

– Вечно со мной всякие глупости происходят, – горестно сказал он.

Макс заметил, что Тайлер впервые произнес что-то не заикаясь.

– Последний болт остался, – Громов улыбнулся. – Самый большой. Только он неудобно так сидит...

Он попытался сломать верхнюю защитную плашку, прикрывавшую основное крепление. Наконец она чуть подалась и, звонко щелкнув, сломалась.

Неожиданно дверь комнаты Тайлера открылась. На пороге стояли Паола и вертлявый носатый кудрявый парень с бледно-серыми, почти белыми глазами.

– Гляньте! Толстый Тайни застрял! – заорал он и громко заржал.

В тот же момент послышалось хлопанье дверей. Ученики высыпали в коридор и принялись совать головы в дверной проем. Поднялся гогот.

Бэнкс резко отвернулся к окну, сбив Громова креслом. Тот отлетел в сторону и стукнулся затылком о поручень лестницы, что вела на кровать.

– Черт, – выругался он сквозь зубы.

Потом поднялся и с остервенением принялся за последний болт.

– Не обращай на них внимания, – тихо сказал он Тайлеру. – Они все идиоты.

Однако это было довольно трудно. Все считали нужным дать совет.

– Да оставь ты его так! Месяца через два сам вылезет. Если, конечно, никто не сжалится над его голодным воем и не начнет подкармливать по ночам, – заявил белобрысый, что активно набивался в друзья к Паоле.

– Предлагаю облить Жирного Тайни смазочным гелем и накормить горохом. Через два часа объем газов достигнет критической массы, способной сообщить Тайни достаточно кинетической энергии для стремительного взлета, – старался не отстать белоглазый.

– Дай пять, Винс, – светлый парень хлопнул по его ладони.

– Без проблем, Крэг, – ответил тот.

В этот миг болт чуть поддался, и Громов с такой яростью дернул подлокотник, что вырвал его из пластмассового крепления с мясом. Злополучный болт так и остался в остове кресла. От резкого рывка Тайлер чуть не упал. Макс едва успел поймать его.

– Ох, красавчик, – мечтательно вздохнула Паола, глядя на Громова из-под опущенных ресниц, – ты к тому же такой добрый! Мне всегда было интересно, почему некоторых людей так и тянет к неудачникам? Почему они возятся с ними, ободряют, помогают? Я думала над этим и знаешь к какому выводу пришла?

– Вряд ли мне когда-нибудь будет интересно твое мнение, – огрызнулся Макс.

– Я поняла, что люди так самоутверждаются, – продолжила Дебрикассар так, словно Громов вообще ничего не говорил. – Они сами себе кажутся такими великодушными, что, наверное, плачут от умиления, когда в зеркало смотрят. Помочь несчастному неудачнику – это так благородно. Ах! Ты, должно быть, страшно гордишься собой, красавчик Макс?

– Иди к черту! – рявкнул Громов.

Паола послала ему воздушный поцелуй.

– Злость тебе к лицу, – потом повернулась к остальным: – Идемте. Пусть наш пятилетний друг всласть почувствует себя спасителем. Нас обещали покормить. Надеюсь, обед не превратится в еще одно разочарование. Эти беленькие конурки, что они почему-то называют комнатами, провоцируют клаустрофобию.

Идиотская компания со смешками и дурацкими шутками медленно двинулась по коридору к лестнице.

В распахнутую дверь влетели Дэз и Чарли.

– Что случилось?! – почти хором заорали они.

Громов жестом попросил их вести себя потише. Тайлер отошел в угол и отказывался оттуда выходить.