Текст книги "Дохулиарды. Не тратить меньше, а зарабатывать больше"

Глава 4. От Питера до Москвы… и обратно

Секреты «Шоколадницы»

Расскажу немного подробнее о том заведении, где проработала дольше всего.

«Шоколадница» однозначно стала для меня школой маркетинга. Хотя пришла туда с уверенностью, что уже умею все. Я же работала в журнале, писала пресс-релизы!

Меня взяли в отдел маркетинга и пиара. И вскоре оказалось, что на тот момент (2007 год) пиара нет не то что в «Шоколаднице» – а во всей России!

То, чем мы занимались, правильнее было бы назвать операционным маркетингом.

Моим руководителем стала уже известная вам Виктория, которая сейчас работает на меня, директором одного из департаментов. К ней я попала на должность «помощник менеджера по маркетингу и продажам». Ради этого мама написала заявление: дескать, я не против, что дочь идет работать в 17 лет. Еще мне пришлось тащиться в детскую поликлинику, получать справку, что пригодна к работе. Позже, когда переезжала из питерской «Шоколадницы» в московскую, мне эту справку подарили в отделе кадров. Мы над ней дико ржали. Такой артефакт моей карьеры!

В первый же день Вика сразу дала 1000 заданий. И я тут же узнала о себе много нового. Была уверена, что умею обращаться с компьютером, но по факту оказалось, что нет. Да, когда-то доводилось электронные письма отправлять. А вот «Ворд», «Эксель», гистограммы, положения… И слов-то таких не знала!

Вот Вика мне говорит:

– Так, у нас кофейня сегодня открывается в «Рамстор», я поехала туда. Пока меня нет, посмотри положения, почитай переписку. Напиши черновик письма, положи его в почту, пришли мне.

А я и знать не знаю, ни что такое «Рамстор», ни что за черновики.

Оказалось, речь о торговом центре. Вика туда уехала, я осталась одна. Тут же звонок: «У нас закончились такие-то таблички. Пришлите, пожалуйста». Какие таблички? Почему закончились? Куда слать? Кошмар!

Конечно, я все перепутала. Отправила из черновиков кучу старых писем. Началась паника, все кинулись звонить Вике. Она отговорилась тем, что почтовый сервер дал сбой, стал рассылать не то и не туда. А на самом деле это Лиличка натворила!

Вдобавок ко всему для меня в первые пару месяцев даже не нашлось полноценного рабочего места. Все логично: нет такой должности «помощник менеджера по маркетингу и продажам» – нет и стола. Точнее, ее ввели недавно, специально для девочки, которая была до меня, но она проработала всего месяц или около того. В итоге я буквально сидела в тумбочке – не в маленькой, прикроватной, а в такой, на которой стоит принтер. Чуть ниже стола. Из нее вытащили полки, сняли дверцы. Получи, Лиля, и распишись!

Монитор тоже был уродский, похожий на старый телек. Потом мне все это поменяли, на нормальный стол и ЖК-экран. И на том спасибо.

Хотя главное я получила сразу. Поняла, что могу очень многому здесь научиться, и тут же стала очень много работать. Хваталась за все, что могла.

Мы, например, организовывали фуршет на концерте Бориса Моисеева. Это делала лично я – выбирала и покупала скатерти, составляла меню, все согласовывала.

И вот результат: через три месяца стала младшим менеджером по маркетингу и продажам. Еще через полгода – старшим менеджером по маркетингу и пиару. Позже в этой же должности переехала в Москву, но об этом расскажу в свое время.

В первый год работы мне нравилось абсолютно все. Вкалывала с 10 утра до 8 вечера, каждый день. Плюс меня очень вдохновлял наш генеральный управляющий, Леонид Витальевич. Мне кажется даже, что я была в него подвлюблена. Он был похож на отца, в более успешной версии. Обожала, когда Леонид Витальевич меня хвалил. Не надо никаких денег, пусть только генеральный скажет: «Лиля, вы такая молодец!» Вот что значит нестабильная самооценка, зависимость от похвалы.

Что характерно, у нас не было маркетингового бюджета как такового. Зато имелось много рекламных возможностей. Допустим, клиенту приносят счет в папке – туда же кладется флаер какой-то компании или наклейка. А еще на каждый стол можно поставить табличку с информацией. Эти рекламные возможности мы и продавали, а точнее, обменивали на чужие – или на какие-то совместные акции.

Скажем, я сотрудничала с «Красным кубом» и «РивГошем»: первые нам давали новогодние украшения, вторые – золотые карточки. А от турфирмы «Ривьера» мы получали новогодние путевки в Таиланд для розыгрыша.

У меня все было просто: надо с кем-то договориться – прихожу и договариваюсь. Меня в дверь, а я – в окно.

Не то что совсем не стеснялась… Просто работала не для «галочки», а на результат. И пусть у меня внутри боролись демоны, я их выключала: не для себя же стараюсь, а для компании, поэтому ничего не боюсь!

Два раза в год мы запускали новое меню. Я несколько раз была тимлидером этого проекта, то есть согласовывала работу всех подразделений, которые связаны с этим событием. Следила, чтобы бариста умели готовить новые позиции, а калькуляторы корректно вводили в учет: сколько требуется ягод для приготовления «малины со сливками», например, или каковы потери ингредиентов от усушки и утряски. Все это надо еще соединить с отделом IT, дабы во всех кофейнях были разные цены, но при этом корректные. Вдобавок нужно провести фотосессию, сверстать меню. Опять-таки, у каждого заведения – со своей ценовой политикой. Плюс напечатать промоматериалы, а перед этим их написать, утвердить, а потом развезти по кофейням.

В остальное время года руководила маркетинговыми акциями. Мы создаем 4 коктейля, я все фотографирую, сочиняю описание, лично перевожу меню на английский.

Мне и этого было мало!

К примеру, разработали мы концепцию фастфуд заведения, где вместо гамбургеров – блины. Получился эдакий «нелюбимый сын» компании, на фиг никому не нужный. И я сказала:

– А можно я «Блинницу» возьму полностью на себя?

– Да, бери.

Они рады, что нашли, на кого скинуть. А мне того и надо.

Занималась там всем: и фотосессиями, и созданием меню, и рекламными материалами, и акциями. Вплоть до того, что когда генеральный управляющий «Блинницы» уехал на две недели, ее поручили мне. Никто не знал это заведение так хорошо, как я!

В это время еще и Вика, мой директор по маркетингу, ушла в отпуск, и я замещала двух людей одновременно. Мне за это даже какую-то премию заплатили, 250 долларов или около того. Хотя работала тогда не за деньги – очень хотелось получить максимальное количество опыта!

Поэтому не только создавала тренинги по клиентоориентированности для персонала «Блинницы», а в «Шоколаднице» была тимлидером запуска меню, но и писала все положения. Это такие документы, написанные канцелярским языком: «Настоящим сообщаю…» или: «Рекламные материалы должны быть размещены в срок… в противном случае будут применены штрафные санкции». На тот момент мне было 17–18 лет, а я уже вовсю вот такое сочиняла!

Еще занималась всеми премиями, куда мы могли попасть: «Ресторан Года», «Меню и Счет», конкурсы разных порталов. В общем, все, что можно было пробовать в маркетинге, я пробовала.

Единственное, что ненавидела – это наружная реклама. Все эти вывески, консоли на здании, согласовывать, размещать их… Скучно! Но все равно так или иначе занималась, хотя всегда спихивала на коллег или на директоров маркетинга, да на кого угодно…

Меня сейчас спрашивают: «Как ты усваиваешь такое большое количество информации, фиксируешь маленькие детали?» Скажем, встречаю где-то девушку, как зовут – не помню, но явно где-то видела ее. Она мне скажет: «Я Женя из „„Байкал-дар““, а я отвечу: „Точно! Ты собираешь байкальские травы, хочешь выходить на американский рынок, твой товар стоит столько-то, тебя хейтят!“ Все бизнес-подробности усваиваю раз и навсегда. Это – в том числе благодаря „Шоколаднице“.

Когда я пришла туда, сразу попала в информационный вихрь. В офисе 50 сотрудников, всех надо запомнить, и не только имена и внешность. «Ты не забыла, что финансовый директор по пятницам не приходит в офис?» Нет, не забыла, потому что записала!

Хотя с Викой ничего нельзя предусмотреть, она – человек-внезапность. Ни с того ни с сего может заорать: «А-а-а-а, нам нужен отчет!» И я первые три месяца жила на нервах, пока не уяснила, как и что в этой конторе происходит. И потом, когда Вика орала: «Отчет!», я спокойно отвечала: «Я вчера задержалась после работы и отправила тебе его, а в копию директора поставила. Хотя по регламенту мы должны его сдать сегодня». Таким был мой личный критерий офисной работы – превосходить ожидания. Меня еще не спросили, а я уже сделала.

Где-то через год после того, как пришла в «Шоколадницу», всей душой полюбила аналитику. Конечно, и до этого делала восхитительные отчеты – такова моя сильная сторона. Умею читать цифры, как кто-то читает ноты. Мне дадут какой-нибудь листок с информацией, я оттуда много чего выуживаю, как Шерлок Холмс. И кайфую при этом.

Это, конечно, не на пустом месте возникло. Пришел к нам как-то раз маркетинговый консультант, Яков Пак – просто эталон успешного человека в моей сфере. Ему надо было подготовить информацию для огромного отчета: обработать данные по 17 кофейням, продажи за сколько-то лет. Мы предоставили ему все сведения, он засел за «Эксель» и 1С, за три дня сделал итоговую презентацию, на чем и заработал 80 тысяч рублей. А я, с моими 20 тысячами в месяц, подумала: «Вот это я пролетела только что».

И стала изучать все эти премудрости. Я ж Лиля Каменная Жопа. Села, через неделю встала – и все, отчет готов, совсем как у Якова, заодно и научилась. Изложила, какие позиции идут лучше, какие – хуже. Стала такое выдавать раз в месяц.

Потом мне сказали: «Лиля, может, ты будешь каждую неделю делать этот отчет?» А что бы и нет! Если в первый раз составляла его неделю, то потом тратила меньше одного дня. Все было максимально автоматизировано – вы же знаете, я это люблю.

С новыми знаниями постоянно находила разные интересные вещи. Видела, например, как компания уходит от налогов: галочку не поставили в программе – и она выдала некорректные данные. Или вдруг замечаю: открывают чек, и он висит 8 часов. Тут же приношу начальству добрую весть: «В кофейне на Большом проспекте воруют, вот доказательства». Благодаря мне разоблачались целые банды.

Через год поняла, что работа в «Шоколаднице» – это настоящий День Сурка… Но это уже, как говорится, другая история.

«Виктория» – значит, «победа»

Отдельно хочу написать про Вику, раз такое дело. В «Шоколаднице» она была моим начальником, а теперь мы поменялись ролями. Вам, наверное, интересно, как это получилось, и не сломала ли ее такая рокировка.

Сперва скажу вот о чем: мы с Викой – абсолютно разные по темпераменту. Например, у меня не было никакого пиетета по отношению к начальству. Не скажу, что ногой открывала дверь в кабинет директора, но и никогда не тряслась: «О господи, это Сергей Викторович! Перед ним надо на цыпочках стоять!» Относилась с уважением, но очень спокойно, разговаривала на равных. Да, ты мой начальник, с чем и поздравляю. Но через десять лет, возможно, мы поменяемся местами.

Тут-то у нас с Викой и было серьезное расхождение. Она боялась какие-то вещи делать, говорить, а я – нет. Плюс я была системной, структурной, а Вика эмоциональной и взрывной. И наша Лиличка стала ее не то что подсиживать, но работать на контрасте и быстро перетянула одеяло на себя.

Да, когда только пришла к Виктории работать – первое время училась у нее. И через полтора-два года мне уже казалось, что я все умею, а она мне только мешает раскрываться на полную мощность.

В 2008 году случился кризис. Мне понизили зарплату на 100 долларов, а ей чуть ли не на 300! Чуете разницу?

Но мы с ней продолжили дружить, хоть я и злилась на нее порой, сугубо по рабочим вопросам. У Вики есть прекрасное качество: она быстро загорается от каждой новой идеи, которых у нас обеих возникало множество. Хотя сама эта работа ее не сильно вдохновляла. Плюс в плане коммуникации у Вики много затыков. Иногда она хочет, чтобы с ней пожестили. Бывают такие люди в стиле «бьет – значит, любит».

Вот Вика приносит к директору макет. Он говорит: «Туфта». Она уходит расстроенная, швыряет макет в мусорку, хлопает дверью.

А я, в отличие от нее, если прихожу, то не ругаться, а договариваться:

– А почему туфта? А что вам не нравится?

– Шрифт хороший, картинки хорошие, фон не нравится…

– А если мы фон поменяем, будет ОК?

– Принеси, посмотрим…

Я приношу ему один с фиолетовым фоном, другой – с желтым. И он говорит:

– О, вот фиолетовый вообще огонь!

То есть мы ничего не поменяли глобально, но макет из дерьма превратился в конфетку, вот и весь фокус!

Поэтому Вика часто отправляла меня грудью на амбразуру: «Иди, с Леонид Витальичем договорись об этом, согласуй то» и т. д. Сама-то не могла.

Почему мне и казалось, что я работаю, делаю, понимаю больше ее. И вообще – звезда! Мне было 18 лет. Амбиций много, жизненного опыта мало.

Кончилось тем, что мы с Викой проработали вместе полтора года или чуть больше, и она ушла из «Шоколадницы», в рекламное агентство. Уволилась по собственному, но мы с ней продолжили общаться, не поссорились. Я по-прежнему подсказывала ей, как делать сводные таблицы, как анализировать меню для ее новой компании, а она меня просвещала про наружную рекламу и согласования и т. д. У нас уже сложились отношения, похожие на семейные. Знаете, как бывает: вас подбешивает ваша сестра, но сестрой от этого быть не перестает!

Тем временем мне отчаянно хотелось стать руководителем отдела маркетинга. Казалось, что это будет просто вау для моих 19 лет. Как говорит моя сестра: «Отвал жепы!» Я, как человек без комплексов, писала прошения руководителям, решив бороться до победного.

Но… меня все не повышали. Думали, наверное, что еще не готова, хотя я бы все изучила в процессе, как обычно. А те люди, которых они брали, оказывались вообще не айс!

В итоге, когда я уехала в столицу, отдел маркетинга надолго остался без руководителя.

В Москву, в Москву!

Мне было 18 лет, когда я познакомилась с Ирой Зайцевой, директором по маркетингу «Шоколадницы» в Москве. Замечу, что у нас было двоевластие: мы подчинялись и столичному отделу маркетинга, и питерскому генеральному директору, региональному управляющему.

И вот, Ира, одна из этих двух руководителей, меня разглядела и говорит: «Ни фига себе! Ты бриллиант! Сколько тебе лет? Oh my God! Я заберу тебя в Москву».

Ого, думаю, как в игре: новое достижение открыто!

Мне давно стало понятно, что я, по своей энергии, не питерский человек. Жила на других скоростях, даже в 18 лет. Вот звоню, скажем, в типографию:

– Мне нужно, чтобы вы завтра напечатали мне флаеры!

Это вполне реально по технологическому процессу. А в типографии отвечают:

– В смысле? Мы к завтрашнему дню успеем только их стоимость посчитать!

– Да вы меня не поняли. Мне по боку, сколько они стоят. Печатайте прямо сейчас!

– Нет, ну что вы. Придется подождать. И согласование занимает много времени, и все остальное.

Меня это бесило!

Вдобавок я уже вызубрила все бизнес-процессы в Питере, а руководителем отдела маркетинга меня все не делали и не делали.

Часто посещала мысль: и что дальше? Ну, запущу я осеннее меню, потом в мае – летнее. Сделаю спецпредложение. Может быть, откроем две новые кофейни, сфотографируем что-то, проведем дегустацию. А что еще произойдет? Да ничего неожиданного. Буду делать отчеты какие-то… Все, как в госплане, просчитано вперед на 20 лет.

Нет, не интересно.

Я очень хотела в Москву. Постоянно спрашивала у Иры:

– Когда ты меня заберешь?

Она каждый раз отвечала:

– Заберу, заберу. Уже поговорила насчет тебя.

И ничего не происходило. А я брала ручку и писала: «Такого-то числа, такого-то года я работаю в Москве, Леонид Витальевич и Сергей Викторович (хозяин компании и генеральный управляющий) меня с радостью и чистым сердцем отпустили (мне не хотелось с ними рушить отношения)». Это называется аффирмация, кто не знает: когда записываешь что-то от руки, и это потом становится реальностью.

Тем временем у нас менялись директора по маркетингу. Приходил какой-то новый чувак, ничего не понимал, я все ему объясняла на пальцах. Начинал что-то делать, через три месяца его увольняли. Брали другого. И все это по кругу, снова и снова.

Я работала одна, и за Вику, которая ушла, и за себя. Попросила однажды хотя бы повысить зарплату. И ее подняли… аж на 100 баксов, то есть она стала такой же, как была до понижения. А я вкалываю просто без отдыха! Сделай новогодние подарки, а еще акцию запусти, а еще рекламу… Запиши ролик, отправь его на радио, проконтролируй эффективность!

И я пришла к начальству во второй раз, требовать прибавки, вообще без всякого стеснения.

Говорю:

– Только если вы хотите опять поднять мне зарплату на 100 долларов (2900 рублей на тот момент) – не надо. Я этого даже не замечу.

Они мне сказали:

– Хорошо.

И добавили еще 150 долларов – 4450 рублей. По 2 тысячи я получила к зарплате и авансу. Обалдеть теперь.

Что мне все-таки нравилось там, так это мои коллеги. Мы были дружбанами, часто тусили вместе по выходным, ходили в какие-то рестораны, бухали (я тогда еще пила алкоголь). Меня все знали, все любили. Я хоть и была до фига умной, но притом справедливой, хорошо выполняла свою работу и так далее. И коллеги хорошо ко мне относились.

Одна моя подружка (тоже Вика) работала в том же офисном центре, что и я, но на этаж выше. Ее компания занималась системами кондиционирования. У них там красивый европейский офис с целым тропическим садом. Конечно, я сразу захотела туда, надоело в унылых желтых стенах торчать. Хотя интерьер – это еще полбеды, я же сидела в IT-отделе! Там вечно шумит сервер, айтишники эти потные ходят, воняют сигаретами, пьют кофе бесконечно. А в конторе над нами было хоть чуть-чуть, но все же «дорого-богато».

И я говорю подруге:

– Вика, организуй мне собеседование. Скажи Владу про меня! (Это их директор по маркетингу.)

Еще в нашей компании была Ксения, дизайнер. Она с Владом раньше работала в «Спортмастере».

Так что я и Ксюше говорю:

– Скажи Владу про меня. Я хочу в их компанию.

Как раз открылась вакансия какого-то бренд-менеджера. И платили там на 10 тысяч больше, то есть на 33 % по сравнению с моей тогдашней зарплатой. Прямо огонь предложение.

Что было дальше: Ксюша выполнила обещание, Вика тоже… Бедного Влада задолбали моей кандидатурой так, что он долбанул кулаком по столу:

– Так! Всех смотрим на общих основаниях.

Я допустила стратегическую ошибку, но не сдалась. Ведь «пришел и договорился» – девиз моей жизни.

Отправила в эту компанию свое резюме на все электронные адреса, какие у них были. И меня позвали на собеседование.

В один из своих обеденных перерывов я пошла туда. Всего 10 ступенек вверх, и ездить никуда не надо!

Прошла это собеседование в два этапа. И что-то они замолчали. Ну, ничего страшного, на нет и суда нет. И потом еду я на новогодний корпоратив, звонят они:

– Мы вас приглашаем на работу. Завтра пришлем job offer.

Я в ответ:

– А что такое джобоффер?

Хотя английский учила постоянно…

Кстати, тема для отдельной истории, как я это делала: всегда и везде! В школе инглиш знала неплохо – наверное, на уровне Pre-Intermediate. То есть, изъясняться могла. Полотенце в отеле попросить, но не более того. Думала, пойду в институт, там выучу…

И отправилась я в Невский институт языка и культуры. Там оказались две английские группы на выбор: слабая и сильная. В первой люди вообще никогда не учили язык, начали здесь, прямо с алфавита. А во второй эти «эй, би, си» уже знали – вот и все различие.

Я, конечно, пошла в сильную. Первый экзамен – надо рассказать о себе: «Меня зовут Лилия, у меня такие-то волосы, глаза…» Серьезно?! Я это делала 5-м классе!

Сдала без подготовки, но мне не оценок хотелось, а реального прогресса.

Покупала себе книжки, дорогущие, на английском языке. У меня тогда зарплата была 20 тысяч рублей (столько я платила дважды в год за институт). А книга стоила 400–500 рублей, нехило! Одной такой мне хватало на год.

Помню, читала книгу Кэндес Бушнелл «Lipstick Jungle». Подчеркивала неизвестные слова, переводила их в Яндекс Переводчике, с рабочего компьютера, потому что мобильников с Интернетом тогда, в 2007–2008 годах, еще не было. По 20 минут читала одну страницу.

Потом моя подружка организовала разговорный клуб «Английский в шоколаде». Там было круто. Спрашивают, например:

– Переехали бы вы в Москву?

И люди отвечают на инглише:

– Да, я бы переехал, Москва – город возможностей.

И пока я перевела эту фразу на русский, пока сформировала свою точку зрения, опять же на родном языке, пока перевела на инглиш, они уже другую тему рассказывают. Я была просто Отсос Петрович по полной!

На моей работе, когда спросили, кто знает английский язык, никто долго не отзывался. Но я решила, что это мой звездный час (по ходу выучу, делов-то) и подняла руку. И мне дали партийное задание – переписываться с итальянскими партнерами по поводу цеха по обжарке кофе. Упс, приехали…

Но я быстро нашлась. У меня, как вы помните, бабушка Валентина – переводчик, даже международной торговлей в свое время занималась. Я говорила: «Бабуль, подсоби». И она мне помогала писать итальянцам вежливые письма о том, чтобы они бесплатно прислали нам свои образцы кофейных блендов, а мы, быть может, когда-нибудь станем жарить их кофе.

Это все к чему было. В той кондиционерной компании, куда меня пригласили, были в ходу моднейшие слова типа job offer, так что можно было попрактиковать еще и английский язык. Поэтому я с радостью этот job offer приняла.

Дело было перед Новым годом. Решила, что заявление об увольнении подам после праздников, чтобы не портить настроение своим директорам.

Так и сделала. Но за два часа до того они решили уволить директора по маркетингу – Сергея, того самого, который любил деньги. Он заявил, что хочет больше получать, а ему в ответ:

– Где твои результаты? На фиг ты нам такой красавчик нужен! У нас вон Лиля почти за бесплатно работает уже который год и не жалуется.

И тут я заявилась увольняться.

Моих директоров просто вскрыло, они стали кричать:

– Мы тебя на помойке нашли, всему научили, а ты нам фигвам рисуешь!

Мне было обидно слушать это, я в ответ огрызалась. Хотя потом уже поняла, что не надо обесценивать те годы, которые провела там. Это реально стало для меня школой маркетинга, хотя меня ничему не учили – я до всего допирала сама.

В любом случае, мне не хотелось разбегаться так, на повышенных тонах. И я сказала:

– Давайте расстанемся нормально. Я хочу пойти на новую работу. Но тем не менее, когда придет к вам новый сотрудник, готова прийти в выходной день, дать ему курс молодого бойца, а потом быть доступной по телефону, если понадобится срочная консультация.

И все-таки я была предусмотрительной девочкой, поэтому договорилась о плане Б с руководителем отдела по персоналу: что бы ни случилось, она мне выдаст трудовую книжку, оформленную как надо, без записей типа «воровка, уволена по статье».

И собственно, в предпоследний мой рабочий день у меня звонит телефон:

– Привет, это Леша, генеральный управляющий из Москвы. Мы хотим тебя забрать в столицу. Хочешь поехать?

– Да-а!

– Сколько хочешь денег?

– Я хочу 45 тысяч рублей! – мне тогда казалось, что эта сумма – просто потолок, в полтора раза больше, чем я зарабатывала в Питере.

– Да, без проблем. Все, у тебя теперь 45 тысяч рублей зарплата и 7 тысяч рублей на карточке на представительские расходы, а-ля пообедать в «Шоколаднице». Когда приедешь?

– Через две недели.

– Огонь!

Я позвонила в кондиционерную компанию: «Ребята, сорян, такое дело, мечта сбывается!» Они ответили, что все понимают.

За две недели нашли другую девочку, я передала ей дела и рванула в Москву.

Началась история со столичной «Шоколадницей»…