Текст книги "Хамелеон"

– Ч-чёрт! – Нуриев упрямо тряхнул головой, сбрасывая наваждение – Надо же, а? Собрался душу из неё вытрясти, а в голову лезет совсем обратная хрень. Интересно, а что он сегодня с ней сделает? – Альберт усмехнулся и сильнее сжал прокуренный фильтр – Она красива, это даже не обсуждается, опытна и довольно таки искушена в сексе, но и немудрено конечно, учитывая профессию, но мысль о ней вызывает дикое желание, что, впринципе, для него не ново – красивые блондинки ему всегда нравились.

Крамольные мысли подполковника прервал резкий сигнал клаксона, Альберт вздрогнул. К дому подьезжали две «лады» с синей полосой на боку, идентично выкрашенная «газель» и" фольцваген» Германа, Нуриев встал.

Первыми высыпали из автомобиля криминалисты и двое из дознания, следом вышли дежурный следователь и ещё кто-то из оперативной группы, последним подошёл Орлов – Что случилось, Альберт?

– Я не знаю, Герман, мне позвонил Миха, он ездил к деду и сказал, что нашёл Иваныча в бане. Я тут же прилетел, но было уже, увы, поздно.

Орлов кивнул коллегам на баню – Ежов там, начинайте! – компания удалилась, Герман Петрович окинул взглядом местность – Чей это дом, Альберт?

– Старика, он прикупил эту заимку ещё в лохматые девяностые.

– Неплохое место! – полковник сделал несколько шагов к дому – И ты здесь, похоже, свой в доску?

Нуриев беспечно пожал плечами, тщательно выбирая каждое выражение – Мы встречались часто, и это место не исключение.

– Ты осматривал тело?

– Да, глянул, как без этого.

– Твоё мнение? – Герман перешагнул порог домика, с любопытством оглядывая внтреннюю обстановку.

– Думаю не криминал, похоже на сердце.

– Да-а, жаль конечно старика, в последнее время, как мне помнится, он жаловался на сердце, но похоже, значения этому не придавал? – Орлов удручённо вздохнул и повернулся к Альберту – А где сам Михаил?

Нуриев насторожился – Он срочно уехал по делам, я тебе говорил, Дагестан, Миша вплотную занимается разработкой, нужно кое что проверить.

– Супругу известили? – Герман Петрович дошёл до предбанника, взгляд его остановился на теле, над которым корпели криминалисты с дознанием – Всё таки прожили не один десяток лет вместе?!

Альберт нахмурился – Нет, жене я не звонил, зачем раньше времени пугать женщину?

– Что-то поза у него какая-то странная? – опустившись перед бывшим начальником на корточки, полковник внимательно осмотрел восковое лицо Ивана Станиславовича – Ты не находишь, Альберт?

Нуриев стоял поодаль в недоумении, было совершенно не понятно, шутит так по чёрному Орлов, либо ищет в ответах подчинённого подвох?

Пожав плечами, Альберт выдал – Так, поди, не рад вовсе, что представился к праотцам то, а, ты как сам думаешь?

Герман Петрович повернулся – Твоя правда, в этом приятного мало.

Мужчины вышли, молча закурили, Орлов нарушил безмолвие первым – Ты знал его, как никто другой. Тебя, именно тебя, прочил он себе в приемники, но ты тогда был ещё майором. Что думаешь, коллега, сама смерть и траектория расположения тела какая-то странная, словно схватить он хотел кого-то, но не получилось? У него враги то были, как думаешь?

– Вскрытие покажет! – подытожил Нуриев, тщательно избегая щипетильной темы – Тогда и только тогда можно будет сделать какие-либо выводы!

Тело гэбэшника погрузили в пакет, застегнули молнию. Альберт пропустил сотрудников вперёд.

Ладонь начальника легла Нуриеву на плечо – И чистота какая стерильная вокруг, учитывая страсть деда к беспорядку и хаосу? – Герман внимательно заглянул оппоненту в глаза – Ни за что не поверю, что ты не заметил ни отсутствия посуды, ни пепельницы, ни бутылок, хотя старый курил, как паровоз, и от горячительного отказывался редко?

Одна бровь Альберта Айдаровича напряжённо приподнялась, подполковнику пришлось идти ва-банк – Честно, Герман? – Нуриев даже не моргнул, ровно выдержав тяжёлый взгляд шефа – Я думаю, что дед был с женщиной, но не с женой. И мне не хотелось бы, если то правда, чтобы это вылилось в общественность, и особенно дошло до Марии Ильиничны!

– Что так?

– Из уважения к его, отошедшей в мир иной, персоне. Да и чувства пожилой супруги можно было бы пожалеть, всё таки сорок два года бок о бок – это не шутки!

Герман усмехнулся – Старый хрен, а всё туда же! Ладно, поверю, что прибрался ты здесь, руководствуясь лишь этими соображениями!? – силовики подошли к «фольцвагену» Германа – Подбросить?

– Нет, шеф, не обессудь, но я домой. Не спал двое суток, не жрал толком, не переодевался, короче, свинья, одним словом! Пару часиков посплю, приму душ и буду как новенький, да и с ночи дежурство у меня, так что не потеряешь!

– Езжай конечно, это даже не обсуждается!

Орлов знал, что зам его выкладывается по полной. Если где-то намечался притон или выявлялась новая точка, то Нуриев узнавал об этом первым, он знал всех барыг, всех торчков, всех поставщиков, он знал всё и умел удерживать чашу весов на равном, удобном для обеих сторон, балансе. И если нужно было, то он и его оперативная группа не ели, не спали, не бывали сутками дома, но в итоге положительный результат всегда ложился на стол начальника. За это ему прощалось многое. На блюдо фемиды подносилась не одна горсть гашиша, героина, кокаина и мака, не считая всякой клубной хрени. Да, бесспорно, Альберт был профи, со знанием дела и обширными, немаловажными связями.

– Благодарить не буду, сочтёмся! – усмехнулся подполковник – А супруге деда позвони, пожалуйста, сам.

– Позвоню! – Герман повернул ключ в замке зажигания – Бывай!

Когда Орлов отъехал, Альберт Айдарович подошёл к старшему криминалисту – Стас, результаты всех экспертиз мне на стол первому, особенно по вскрытию!

– Конечно, Берт, о чём речь? Что-то не так?

– Скорее наоборот, больно всё ладненько да сладенько, не нравится мне это.

– Ок, как будет результат, жди звонка!

– Спасибо, дружище!

Нуриев остался у дома один, оглянулся на опечатанную сотрудниками дверь, потоптался и направился к «уазику». Пора было ехать домой, спать.

Поставив на служебную стоянку чудо отечественного автопрома, Альберт закинул ключи в дежурку и попросил молодого стажёра увезти его домой. Не прошло и пары минут, как полицейский «форд» сорвался с места.

Дом подполковника Нуриева располагался на Рублёвке, но не в самом её центре, а ближе к северному округу. Добротное двухэтажное каменное строение, в стиле поздневикторианской кирпичной архитектуры, было возведено ещё при отце Альберта, генерале Нуриеве: красный кирпич, чёткие, строгие прямоугольные окна, с белыми рамами и чёрными, отполированными ставнями, аркообразный вход с тёмной, под стать створкам, дверью. Идеальная черепичная крыша с крошечной мансардой и ухоженный английский газон вокруг. Особняк был возведён в шестидесятые годы и внутренняя планировка сего домика в английском стиле отвечала всем стандартам качества: рабочий кабинет генерала, просторная зала, библиотека, с пола до потолка напичканная редкими литературными изданиями, в основном классикой. Левое крыло занимала кухня, ванная комната с двумя туалетами и шикарный бассейн, воздвигнутый уже потомком Айдара Руслановича – Альбертом. Второй этаж родового гнезда был посвящён именно отдыху; спальня хозяина, три гостевые комнаты, сауна с ванной, биллиярдная и объёмный, семьдесят квадратных метров, спортзал, где сын легендарного генерала проводил всё своё свободное время.

Выйдя у ворот, Альберт поблагодарил водителя и шагнул на родной, радующий глаз, периметр. Весна полностью вступила в свои права, покрыв ассиметричный газон шёлковым изумрудным покровом травы. Старые, столетние пожалуй, развесистые тополя тоже озеленили ветви молодыми, пробивающимися к солнцу, листочками. Ряд голубых, идеальной формы, елей убегал чётким зигзагом за фасад дома, воздух был прозрачен и свеж, маня своей чистой и глубокой насыщенностью.

Альберт улыбнулся, глядя на кроссовер, подогнанный Михой под навес: – Значит исполнительный коллега и друг уже на месте, что-ж?

Идя к дому, силовик в очередной раз отметил про себя, что родное, насиженное место зовёт к себе и умиротворяет после. Здесь, и только здесь он мог спокойно уснуть после сложнейших бессоных ночей засад и допросов, и выспаться, уделив сну лишь пару-тройку часов. Дом ждал, дом лечил, дом жил, каждый раз гостеприимно принимая своего хозяина.

Миновав прихожую, Нуриев прошёл в зал. Как он и думал, Миха спал безмятежным сном праведника, завалившись на диван безо всякого на то стеснения, благо приют другу Альберт давал не первый и не последний раз.

Решив не тревожить коллегу, подполковник поднялся на второй этаж: – Пусть спит, тоже не железный, ему-ж нужен только горячий душ.

Вода умиротворяла, смывая смог тяжёлого удручающего дня. Альберт фыркал, подставлял под тугой напор лицо, тщательно размыливая на себе ментоловый бриз «Клиавитабэ».

– А если бы сейчас под этим водяным горячим блаженством рядом с ним оказалась она? Накрыл бы он собой молодое, гладкое, разгорячённое тело? – мужчина плотоядно ухмыльнулся – Дурак бы только не воспользовался или импотент?! И, пожалуй, нагнул бы в самую унизительную зовущую позу, и, ч-чёрт, а? – Альберт брезгливо сбросил с себя томную пелену вожделения – И далась же шлюха эта? Бред, думать и жаждать так девицу лёгкого поведения, которая переобслуживала пол Москвы, если не больше, и мало того, угробила его самого близкого друга и наставника, почти отца?!

Выйдя из ванной, Нуриев насухо вытерся и побрился. Глянув на себя в зеркало, отметил, что видок у него неважнецкий: цвет лица, мешки под глазами, похудевшие скулы и, тронутый тревогой, нездоровый взгляд.

– Сон-золото! – пробормотал Альберт, с размаху брякнувшись на широченное отцовское ложе. Закрывая налитые свинцом веки, он успел отметить про себя, что настенные часы показывают три часа пополудни. С этих самых трёх злополучных часов до девяти вечера ему снилась только Мария.

– Берт, а, Берт? – Миха тряс друга за плечо – Проснись, девять почти, нам пора! – Альберт с трудом разлепил глаза, верный опер склонился над ним, пытаясь растолкать семьдесят шесть килограмм безмятежия – Ну неужели, наконец-то!

Подполковник нехотя принял сидячее положение – Что, правда девять?

– Да, ты втопил шесть часов! – усмехнулся Миха – Я за это время упел массу дел переделать. Вставай, ужин стынет!

– Ты и хавчик сварганил? – удивился Альберт – Незаменимый ты мой!

Михаил смутился – Так не жрали ничего, окромя яиц. Можно, хоть раз, дома приготовить?

– У меня и продуктов то, наверное, не было?

– Ничего, я затарился, под завязку.

Нуриев скривил рот в ехидной усмешке – Как любящая жена прям суетишься, спасибо, брат!

Миха шваркнул шефа по плечу – Давай, жена, благодари лучше, что супружеский долг не требую с тебя, да зарплату?!

Мужчины спустились вниз, Берт изумлённо повернулся к Михе. Овальной формы большой дубовый стол венчала до краёв уставленная снедь и выпивка.

У подполковника разбежались глаза: салаты, рыбная, мясная нарезка, большая супница в самом центре, свежие овощи и фрукты – Это что, Мих?

– Еда! – выдохнул Михаил – Еда, Альберт Айдарович, прыгай за стол и налетай!

Нуриев тряхнул головой – Нет, ты это сам наготовил что ли? – изумлению не было предела – Не поверю, что стругал собственноручно?

– И правильно, не верь! С ресторана заказал, а сам приложил руку малость, накрыл только.

Альберт похлопал Миху по плечу – Ну-у ты даёшь!

– Сам голодный был, вот и подсуетился! – дегустация ленча началась – Да, кстати! – опер подвинул к Альберту бумаги – По факсу тебе, из отдела подарок!

Нуриев поспешно отложил вилку, бегло пробежался по напечатанным страницам – Обширный инфаркт?

– Ага, на фоне изрядной порции сорокаградусной, жаркого банного парка и масштабного секса не в одну минуту!

– Так секс всё таки был? – брови Альберта нахмурились, рука потянулась к сигаретной пачке.

– А то! – откинулся на спинку стула Миха – Был, и не раз, прям скажем был, горячий, обстоятельный. И дед, кстати, отъехал в семь, ориентировочно, в семь тридцать, а контакт с женщиной предположительно незадолго до этого и произошёл.

– А я звонил ему в половине седьмого! – лицо Альберта исказила гримаса ярости – Чёрт, а, Мих, эта девка была там. Он солгал мне, что был один.

– Кстати, насчёт девки! – Миха приободрился – Я пробил её данные в нашей базе, чисто. Девица не судима, не привлекалась и даже в административных нарушениях не замечена. Королёва Мария Вячеславовна, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения, уроженка Москвы, прописана и проживает по адресу…

Альберт перебил – Я понял, нужно наведаться сейчас к сутенёрше этой, Изольда кажется?! Она проходила у меня по какому-то делу, не помню. Все они трутся на Ленинградке, должны помнить меня!

– Думаешь после случившегося она выйдет?

– Не сомневаюсь, девка не дура, чтобы отвести от себя подозрения, ва-банк не пойдёт!

В одиннадцатом часу трапеза силовиков закончилась, Миха с Альбертом засобирались, Нуриев поднялся наверх. Открыв огромный купэ-шкаф, он пробежался взглядом по многочисленным вешалкам. На улице тепло, в машине тем более, но, левый дедовский ствол, в кобуре, на джемпер не повесишь?! Недолго думая, Альберт Айдарович остановился на трендовых джинсах пепельного цвета и чёрной, облегающей футболке. Сверху подполковник накинул лёгкую кожанную курточку классического покроя, доходящую едва до поясницы. Идеально начищенные ботинки, дизайнерский ремень и очки от «PRADO» дополнили умопомрачительный образ и без того брутального красавчика.

Миха, увидев начальника, аж присвистнул – А ты в ударе, шеф, никак на свидание собрался?

– Ничего не говори, приходится импровизировать!

«Ауди» завелось, Михаил прыгнул на переднее сиденье и кивнул Альберту – Ну, дружище, ни пера!

– Гондоны взял? – проигнорировал Нуриев пожелание – Или?

– Обижаешь! Не в монастырь святых кармелитских сестёр-то, чай, едем?

Кроссовер зверем сорвался с места, дорожное полотно было не особо заполнено, но и не пустовало. Через несколько минут мимо проплыл ледовый дворец ЦСК, ипподром, глухим гулом поприветствовал силовиков старый аэропорт, по правую руку блеснул неординарностью огромный жилой дом, Титаник, как прозвали его жители из-за странной, напоминающей остов корабля, конструкции. Метро, вновь станция метро, и вот она, остановка речной вокзал.

Альберт притормозил у «Ашан-сити», слева остался призывно светиться «Макдональдс» – Ну, куда именно сейчас?

– Давай чуть дальше, в сторону Химок, у гостиницы свернёшь направо.

Нуриев вточности воспроизвёл накиданный Михой алгоритм передвижения, заехав в тёмный переулок, подполковник заглушил двигатель – Что дальше?

– Не парься, мамаша их подойдёт сама, включи только дальний свет.

Альберт щёлкнул пластиковой кнопкой и воззрился в темень, ждать пришлось недолго. Да-а, такую женщину, как матёрая Изольда, не узнать было трудно: мамаша выплыла неизвестно откуда и увесистой каравеллой двинулась к кроссоверу. Килограмм сто, не меньше, при росте метр семьдесят – метр семьдесят пять. Длинные, до жопы, чёрные волосы её развивались, будто распущенные косы ведьмы, густыми прядями обромляя енотовое добротное манто. Классические шёлковые шаровары покрывали нехилой длины металлические танкетки. Когда она приблизилась к водительской двери, Альберт приспустил боковое стекло.

Узкие дуги нарисованных бровей взметнулись вверх, пухлые, даже черезчур, вымазанные в красный цвет, губы изогнулись в натянутую вымученную улыбку, чёрные глаза лукаво сверкнули – Альберт Айдарович, да какими судьбами, да на наше поприще?

Старая шельма его узнала, Нуриев вздохнул, но чёрных очков с глаз не снял – Что, Изольда, совсем не изменился?

Сутенёрша театрально махнула ручкой – Похорошели только, настоящий красавец!

Нуриев усмехнулся – Льстишь, как всегда?

– Не без этого конечно! – зарделась Изольда – Но в вашем случае это чистейшая правда!

– Ладно, смех-смехом, а мы по делу к тебе! – Альберт спустил до конца стеклоподьёмник и высунул голову наружу – Где девка твоя, Королёва Мария?

Мамаша застыла, лицо её заметно побледнело, губы поджались, посему было видно, что Изольда находится в глубоком раздумьи – А кто это? – видимо такой, не совсем правильный вопрос только и пришёл ей в голову – Я не понимаю?!

Альберт недовольно сморщился – Ну-у, не дури, Из!

– Нет, правда, я что-то такой не припомню у себя.

Нуриев высунул наружу руку и цепко ухватил сутенёршу за меха – Я повторяться не люблю, ты знаешь, последний раз спрашиваю, где девка, которую постоянно забирал наш Иваныч?

Изольда тут же сменила тактику – А-а, так вы об Мари что ли? Так бы сразу и сказали!

– О Мари, о Мари! – ослабил хватку Альберт – Мария она, Марина, Мари, разницы нет, где девица?

Мамаша чувствовала себя неуютно, как никто другой она знала, Альберт Айдарович действительно шутить не любит – Так она на заказе, господин Нуриев, как раз минут через двадцать должна подьехать! – подполковник, не отрываясь, смотрел Изольде в глаза, отчего у той по спине поползли липкие мурашки – А что? – осторожно поинтересовалась она – Случилось чего?

Альберт хищно ухмыльнулся – Вот мы и хотим выяснить, случилось или должно случиться?

Глаза Изольды расширились – У меня с Мари проблем не было, ни сейчас, ни несколько лет назад, когда Иван Станиславович привёл её на панель!

Силовик отпустил перепуганную Из и небрежно кивнул на салон – А вот это мы через двадцать минут и посмотрим! Запрыгивай, разговор есть, на сотку, не меньше!

Опытная мамаша почувствовала приближение настоящего торнадо, и дураку было понятно, что замначальника по наркоте просто так бы не приехал. Скрепя сердце Изольда водрузилась на заднее сиденье джипа. Берт сидел за рулём и несколько минут молчал, специально накаляя обстановку, и когда только в звенящей тревожной тишине стал слышен стук её бешено колотящегося сердца, резко повернулся. Сутенёрша от такой неожиданной манипуляции в страхе отпрянула назад.

Миха, вполоборота, повернулся к ней, усмехнулся – Иваныч помер, ты в курсе? – ехидная ухмылка сладким нектаром так и стекала с его правильных, идеальных губ, глаз от которых Изольда не отрывала.

– Чего? – она не поняла не только смысла сказанного, но и самого вопроса.

– Крыша, говорю, твоя, Изольда, плавно переехала с этого бренного мира в иной! Спрашиваю, ты в курсе?

Сутенёрша недоумённо повернулась к Альберту, взгляд женщины пытался сконцентрироваться, но тщетно – Я не понимаю!

Берт громко цокнул языком – А что тут непонятного? Друг мой, Иван Станиславович Ежов, помер сегодня утром, и последняя, кто его видел живым, это твоя проститутка, Мари, в миру Королёва Мария Вячеславовна! Сейчас догоняешь, о чём речь?

Изольда по инерции кивнула – Догоняю!

– Ну слава богу! – с сарказмом выдохнул Нуриев – Хоть сейчас, как до черепахи правда, но дошло! – выдержав секундную паузу, Альберт продолжил – И в связи с такой ранней утратой, хочу спросить тебя, Из, что делать-то будем со всей вашей богодельней?

Глядя на мамашу было видно, что приходит она в себя с трудом; лоб её, очевидно замазанный толстым слоем тонального крема, прорезали две глубокие морщины – Что я должна сделать? – вымученно выдавила из себя Изольда – Альберт Айдарович, я вас прошу, умоляю, я сделаю для вас всё, только разрешите работать девчонкам! Не разгоняйте точку, она приносит немалые деньги!

Рот Нуриева кисло изогнулся в натянутой улыбке, блудливо лизнув толстуху взглядом – Я не сомневаюсь, женщина, но была – б ты похудее что ли? Не трусь, субботник с бабами твоими устраивать не буду! – Изольда покраснела, нервно сжимая в руках толстый кожанный кошелёк с блокнотом – Власть поменялась, Из, тебе придётся признать это! – Альберт закурил, выпустив в лицо мамаши тугой клуб сизого дыма – Я не буду лишать девочек заработка, отчитываться теперь ты будешь Михе, мне некогда заниматься вашей хренью. Проблемы будут – звони мне или Мише, ясно?

Плутовка то ли театрально, то ли в самом деле облегчённо вздохнула – У-уфф, Альберт Айдарович, напугали вы меня! Я уж было подумала, что вы разогнать нас хотите, и меня, трудягу, оставить без работы в столь тяжёлое наше нелёгкое время?!

Нуриев громко рассмеялся – По тебе, определённо, не скажешь, что времена у тебя тяжкие!

Изольда улыбнулась, кокетливо взмахнув пухлыми пальчиками – Скажите тоже, это-ж для антуражу, лицо фирмы всегда должно быть при параде!

– Ну вот и ладненько! – тряхнул головой Альберт – Договорились, ты же у меня понятливая, современная, и проживаешь всё по тому же адресу, да, Строителей 8 – 132?

Сутенёрша двумя руками схватилась за голову – Боже, какая у вас феноменальная память, Альберт Айдарович, от вас никуда не скроешься!

Подполковник миролюбиво отчеканил – Люблю, знаешь ли, понятливых женщин, сейчас это такая редкость!

Миха, доселе молчавший, зорко прищурился и наклонил голову набок. Во двор въехала серебристая иномарка и остановилась как раз напротив кроссовера в нескольких метрах.

Михаил воодушевился, саму марку автомобиля видно не было в свете включенных противотуманных фар, но зоркий взгляд опера уловил, что в салоне находится двое человек, мужчина и женщина – Мамаш, не эта ли тачка, на которой укатила твоя девица?

Альберт напрягся, дверь со стороны пассажирского сиденья отворилась, сердце силовика учащённо забилось. Да, эта была она, ночная, запуганная Иванычем гостья, которая в страхе и со слезами на глазах расстёгивала ему вчера ширинку, но сейчас? Сейчас к нему направлялась длинноногая, уверенная в себе красотка, в высоких замшевых сапогах – чулках, до потрясающей душу, ультракороткой юбке, которая плавно оттеняла округлые бёдра, и в короткой обтягивающей стройное тело, курточке. Волосы Марии, распущенные, длинные, разметались по плечам и слегка разлетались от лёгкого дуновения ночного весеннего бриза.

– Миха? – Альберт нетерпеливо побарабанил пальцами по подголовнику – Давай!

Дважды силовика уговаривать не пришлось, коллега Нуриева выпрыгнул из салона.

Шаг, другой, третий, рука Михи цепко ухватила Марию за локоть – Девушка? – Мария застыла, тупо уставившись в одну точку, на госномер угольного джипа.

– Ты свободна Изольда! – Альберт прикурил вторую сигарету – Пока свободна!

Сутенёрша мешкалась, рука её неуверенно теребила ручку двери – Альберт Айдарович?

– Да?! – Нуриев даже не обернулся, сосредоточенно наблюдая диалог Михи и проститутки.

– Я это, спросить вас хочу, можно?

– Валяй!

– Вы девочку-то привезёте, целой?

Подполковник рассмеялся – Всё будет зависеть от правильности данных ею ответов. Будет прикидываться дурой, пожалуй мне придётся разобрать её немного. Сольёт истинное положение вещей, я наверное буду к ней снисходителен, Изольда, а сейчас иди!

– Да, да! – пробормотала мамаша – Просто элитная она, за ночь с ней платят от двадцати тысяч и выше…

– Иди! – Альберт начал терять терпение – Довольно, я ясно выражаюсь?

Изольда вышла, Михаил подвёл Марию к джипу. Открыв заднюю дверь, почти втолкнул девушку в салон, вальяжно развалившись рядом. Автоматически защёлкнулись двери, глухо щёлкнули замки. Альберт в зеркало наблюдал поведение жертвы – она нервничала, испуганно посматривая на спину водителя.

Спустя мгновение Нуриев повернулся – Ну что, Мари, прокатимся?

В его тёмных стёклах очков запечатлелась её боль и дикий, животный ужас. Девушка опустила голову, пытаясь унять дрожь в безвольных ватных ногах. В замке зажигания повернулся ключ, мотор взревел.

Изольда, глядя, как автомобиль выезжает с переулка, лишь прошептала – Господи боже, помилуй её, спаси!

Альберт включил правый поворотник, Мария молчала, не пытаясь даже что-либо объяснить. По правую руку мелькнул пост ГАИ, въезд на мостовую развязку встретил их полным безлюдием, крутой дугообразный поворот и плавный съезд на ленинградскую трассу, впереди замаячил МКАД.

Всевышний, Иисус? Как, до боли, знакома ей эта короткая дорога в ад. Сколько раз, в течении этих лет, она преодолевала этот марафон, сколько, и сейчас, куда едет она? На свой последний уик-энд или это будет исповедь, увы, последняя в её в жизни? К горлу подкатил ком слёз, горький, удушливый, готовый вырваться фонтаном наружу, но нет, нет, она не должна заплакать и показать свой страх, не должна! Эти два ротвеллера только и ждут, почуяв адреналин, что она даст слабинку, раскиснет, расстеряется и начнёт умолять и каяться одновременно, смакуя пытку и сексуальное жёсткое насилие. Она не должна, чего бы ей это не стоило!

С трудом проглотив едкие слёзы, Мария спросила – Куда мы едем?

Альберт усмехнулся – А ты как будто не знаешь?

– Что старик мёртв, они определённо знают! – мозг девушки заработал в усиленном режиме – Интересно, меня везут убивать или только допрашивать?

– Что молчишь? – Нуриев жёстко глянул в лобовое зеркало – На ходу прорабатываешь тактику ответов? – подполковник не сводил с Марии глаз.

Мысленно воздев руки к небесам, Мария гордо вскинула голову – Мне нет резона что-то прорабатывать. Если ко мне есть вопросы, то я отвечу! Миха хмыкнул, обращаясь к водителю – А девочка-то разговорчивая оказывается! Вчера была тихая и спокойная, со слезами даже, будто целка, когда имел ты её, а сейчас показывает коготки, слышь, Берт?!

Нуриев слегка кивнул, Миха продолжил, резко повернув плечи Марии в свою сторону – Посмотрим, какая ты сейчас станешь, там, где старика угробила!

Нужно, нужно играть дальше, по своим правилам, по своим убеждениям, она не в курсе, она не знает ничего и совесть её чиста, как хрустальная слеза несмышлённого дитя.

Пересилив себя, Мария прохрипела – Кого угробила, ты чего несёшь?

– Заткнись пока! – в горячие дебаты вмешался Альберт – Рот захлопни свой, пока я тебе не дал такого разрешения. Сиди, как мышь, и не вякай. Сейчас приедем, поверь, у тебя будет такая возможность, излить душу, а пока, чтобы я тебя не слышал!

Это был приговор! Умирать не хотелось, вспомнился фильм «Долгая дорога в дюны», а сейчас, кроссовер заворачивает уже к заимке, начинают клацать зубы, нервно подёргивается челюсть и подбородок. Почему дорога эта в этот раз оказалась столь коротка, почему?

Альберт Айдарович заглушил двигатель – Выходи и не вздумай сдёрнуть в сторону леса. Я сниму тебя, даже без предупредительного выстрела, поняла?

Мария сквозь зубы процедила – А я и не собиралась сдёргивать!

– Тем лучше для тебя! – резонно заметил подполковник – А теперь выходи! – ворота в преисподнюю для Марии распахнулись широко – Спиртное зацепи! – Альберт, щёлкнув сигнализацией, повернулся к Михе – А то, чувствую, разговор у нас будет не из лёгких!

Михаил протянул руку за ключами – А зачем закрыл-то, бать, успокойся!

– Я спокоен! – ровно, практически без эмоций, ответил Альберт – Особенно сейчас, когда такой ценный экземпляр так шустро оказался у меня в руках.

Входная дверь была опечатана, но, что эта белая бумажка с печатью значила для всесильного босса террора?

Нуриев сорвал бумажную пломбу и отпер дверь – Прошу, мадемуазель!

Мария уверенно шагнула вперёд. Удушливый мрак дыхнул на неё недавней смертью, перед глазами возникла его поза, постыдная, страшная, последняя и его хрип: – Неси колёса, идиотка! – который до сих пор звенит колоколом в воспалённом сознании, девушка зажмурилась.

Вкрадчиво, тихо, почти шопотом, Альберт зло выдохнул ей в ухо – Что остановилась, красотка, или призрак содеянного не даёт прохода, проклятье тяготит, мисс?

Мария вздрогнула, медленно поворачиваясь к хозяину положения. Даже сейчас, в полной темноте, она увидела, как хищно блестнули его глаза, и когда он прикоснулся к ней, к шее, плотно сцепив пальцы на сонной артерии, она вздрогнула вторично.

Это была длань палача, который предвкушал красочный спектакль – Топай в зал! – процедил силовик – И не дёргайся!

Девушка сделала несколько шагов и чуть не споткнулась о деревяный порог холла. Альберт подхватил её за талию, щёлкнул выключатель, яркий свет залил перевёрнутую вверх дном залу.

Королёва испуганно оглянулась – Что это?

Нуриев усмехнулся, блеснув белоснежной улыбкой – Последствия шмона после твоего рокового исчезновения, удивлена?

Его руки так и остались покоиться на её талии, от него веяло силой и страхом. Да, этот безопелляционный брюнет внушал страх. Она, жертва, это понимала.

– Я не имею к смерти Ивана Станиславовича никакого отношения! – голос её дрожал, но был твёрд – Мы растались с ним рано утром, он отпустил меня, я ушла.

– И это всё? – Альберт сжал её сильно и приблизил вплотную к себе – Ты хорошо подумала, прежде чем дать мне такой бестолковый ответ?

– Это правда!

Вошёл Миха, неся в руках две бутылки армянского коньяка, пластиковые стаканы и пакет зелёного винограда – Х-хе, х-хе, я не вовремя?

Подполковник оттолкнул девушку, направляясь к тому самому креслу, где она вчера нашла «Кэнон».

– Не дури! – процедил Альберт – Мы здесь не в любовь приехали играть, дай! – подполковник ухватил одну бутылку и откупорил её, хлебнул, прямо из горлышка, жадно, объёмно, плюхнулся на кресло, сняв на ходу кожанную куртку – Я думаю Зоя Космодемьяская не твой кумир?

Напряжённый взгляд Марии упал на светло-коричневую кобуру и торчащий из неё ствол, в душе похолодело. Альберт Айдарович приложился к бутылке вновь, жидкость обожгла горло, огненной лавой пробежалась по пересохшей гортани, опустилась в желудок желаемым горячим успокоением.

Мария стояла напротив них, метрах в двух – Интересно? – подумала она – Где сейчас бог, отвернулся от меня или зрит оком в самый корень?

– Ну? – подал голос Альберт – Начинай, киса, свою исповедь!

– Мне добавить нечего, я сожалею.

Нуриев сорвался с места – Сожалеешь? – голос его перешёл на крик – Добавить тебе нечего, а что скажешь мне об этом? – вернувшись к креслу, он вытащил из внутреннего кармана куртки два спец-пакета для вещдоков, внутри которых были волосы, метнулся обратно тенью к проститутке – Не узнаёшь? – её взгляд сосредоточился на уликах – Твои? В одном пакете мокрые, после бани, а в другом сухие, с подушки из спальни на втором этаже?! – он ударил её по лицу, но не сильно, хлёстко, голова девушки запрокинулась назад – Не молчи, дрянь, лучше что-нибудь солги, скажи, но не молчи, иначе шанса на реабилитацию не будет!

Голос Марии задрожал, как бы ни пыталась она взять себя в руки – Я, и, Иван Станиславович? – но Альберт перебил – А это? – достал он сотовый и воспроизвёл на экране сфотографированную постель – От твоего тела след на простыне? Ты валялась со стариком там, а потом просто дала ему умереть, ты?

– Я была в спальне и ушла рано утром, при мне он не собирался умирать, он был жив!

– Где «Кэнон»? – Нуриев вытащил из кобуры «макаров», проверил обойму и передёрнул затвор – Где, чёрт возьми, камера с отснятым материалом? Ты не выйдешь живой, пока я не получу «Кэнон» обратно!