Текст книги "Темная страсть"

Глава 19

Мои надежды, что дурное настроение Криса прошло, оказались тщетными – это стало ясно вскоре после того, как мы появились на благотворительном обеде. Усевшись за один из двадцати пяти столов, мы слушали, как какой-то мужчина со сцены рассказывает предполагаемым спонсорам об умирающем от рака сыне. Невольно вспомнив о Дилане, я украдкой скосила глаза на Криса. Он сидел в профиль ко мне – лицо его напоминало застывшую маску. Он чувствовал, что я смотрю на него, а я знала, что он это знает – однако ничто в его лице не дрогнуло, только на скулах заходили желваки. Я молча накрыла его руку своей – только тогда он молча обернулся, и я увидела боль, мелькнувшую в его потемневших глазах. Я украдкой погладила его по щеке, давая понять, что все понимаю, а он в ответ стиснул мою руку и снова повернулся к сцене.

И снова, как не раз до этого, меня осенило. Крис сам по себе был олицетворением мрака и боли, и сколько бы он ни уверял, что научился держать эту часть своей натуры в узде, на самом деле все обстояло иначе. Сказать по правде, я сильно сомневалась, что ему вообще хочется контролировать эту часть себя. Да, я хотела исцелить его, хотела всегда быть рядом, но не знала, смогу ли. Точнее, не была уверена, позволит ли это Крис.

Размышляя над этим, я пропустила мимо ушей все остальные речи и мысленно возликовала, когда благотворительный обед подошел к концу. К несчастью, как вскоре выяснилось, до конца было еще далеко. Мы с Крисом смешались с толпой гостей, и я в который уже раз подивилась, как ему удается, сделав веселое лицо, шутить, отпуская остроумные реплики, всякий раз удивительно к месту, и как на лицах тех, кто слушал его, расцветают улыбки.

Часом позже мы снова были в клинике – облепленный со всех сторон детворой, Крис рисовал забавных зверушек и персонажей мультиков. Удивительно, но никто, кроме меня, похоже, так и не заметил, насколько он подавлен. А я не сводила с него глаз – и за маской легкомысленного и остроумного мужчины видела человека, готового, несмотря на собственную боль, щедро дарить радость другим, и за это любила его еще сильнее.

Распрощавшись, мы с ним решили напоследок еще разок заглянуть к Дилану. Уже возле самых дверей его палаты Крис вытащил телефон, чтобы прочитать эсэмэску. У него вдруг так изменилось лицо, что я перепугалась.

– Что такое? – вцепилась я в него.

– Это от Блейка – говорит, замок на ячейке не меняли, зато внутри все выглядит, как будто там все перерыли. Спрашивает, так ли было, когда мы заходили туда в последний раз.

– Нет! Скажи ему, что нет!

– Уже. – Крис пробежал глазами еще одно сообщение. И тут же принялся писать ответ. – Блейк считает, что тот частный сыщик пытался поменять замок, пока не было электричества, и в итоге ячейка осталась открытой.

Я мгновенно сообразила, куда он клонит.

– Но ведь мы не запирали замок моим ключом. Просто набрали комбинацию, чтобы замок мог сам закрыться, когда дадут электричество.

– Верно. Держу пари, как раз этой возможности он и дожидался в ту ночь, когда наткнулся на тебя. Из этого следует вывод, что, забрав из ячейки то, что ему было нужно, он просто закрыл твой замок.

Я вдруг почувствовала, что голова у меня вот-вот взорвется.

– Спроси, там действительно все перерыли?

– Блейк говорит, все ее вещи вывалены на пол и разбросаны повсюду.

Я в отчаянии топнула ногой.

– Может, позвонить в полицию?

– Блейк уверен, что нам никогда не доказать, что внутри был кто-то еще, кроме нас. И он по-прежнему считает, что не стоит вмешивать полицию.

Я была вынуждена смириться, хоть и неохотно.

– Но если там были еще дневники, тогда, выходит, они потеряны для нас навсегда. – А вместе с ними, возможно, и ответ на главный вопрос: где сейчас Ребекка и кто виновен в ее исчезновении, мысленно добавила я.

– Послушай, Блейк и его ребята в своем деле собаку съели. Если кто-то и сможет найти Ребекку, то только они.

– Знаешь, если они и в самом деле лучшие, как ты говоришь, и тем не менее не могут напасть на ее след, то дело принимает скверный оборот.

– Тут ты права, – нахмурился Крис.

Уже взявшись за ручку двери в палату Дилана, я попыталась отогнать мрачные мысли прочь, однако стоило нам переступить порог, как на душе у меня стало еще тяжелее. Веселый, жизнерадостный малыш, которого я уже успела полюбить, исчез. Сейчас, зеленовато-бледный, он склонился над лотком – беднягу рвало, а мать, обхватив его за плечи, пыталась успокоить его. Единственное, что помешало мне сбежать, было ощущение, что никто из нас не имеет на это права. Руки у Бренди тряслись так, что страшно было смотреть. Крис, явно не зная, что делать, метался из угла в угол, словно зверь в клетке.

Потом, взяв себя в руки, он принялся расспрашивать Бренди – и выяснилось, что за это время ей так и не удалось ни поспать, ни поесть. Пообещав посидеть с Диланом, он уговорил ее немного отдохнуть. Когда она ушла, он уселся на край постели Дилана и мигом дал себя уговорить нарисовать Фредди Крюгера. Поразительно, но едва карандаш Криса коснулся бумаги, как малыш сразу приободрился, и на губах его появилась слабая улыбка.

В четыре у Криса была назначена встреча со спонсорами – я предложила посидеть с Диланом, и мы договорились встретиться в половине шестого в отеле. Но было уже без четверти пять, а я все еще металась перед клиникой, целых полчаса тщетно пытаясь поймать такси. Я написала Крису, предупреждая, что опаздываю, но он не ответил.

В конце концов он позвонил.

– Только что освободился. Поймала машину?

– Нет, – чуть не плача, сказала я. – В городе сейчас проходят две конференции и еще премьера какого-то фильма, так что это безнадежно.

– Вот как? Тогда скажи таксисту, что его ждет сто долларов на чай, которые от получит, когда я увижу тебя у дверей отеля. А если и это не сработает, я пришлю за тобой машину.

Через четверть часа я увидела поджидавшего меня Криса, одетого в джинсы и простую белую футболку, еще влажные после душа волосы вились на висках колечками. Выудив меня из машины, он сунул сто долларов таксисту, после чего положил руки мне на плечи и крепко поцеловал.

– Я по тебе соскучился, – шепнул он.

Хотя Крис был не из тех, кто демонстрирует свои чувства прилюдно, однако сейчас он, похоже, даже не замечал устремленные на нас любопытные взгляды. Я заглянула ему в глаза – и тут же заметила в них затравленное выражение, при виде которого у меня все перевернулось внутри. Я откинула упавшую ему на лоб прядь волос, надеясь, что Крис не заметит захлестнувшие меня чувства.

– Крис, я… – За спиной рявкнул клаксон. Крис втащил меня на тротуар за секунду до того, как мимо стрелой пронеслась машина. Оказавшись на тротуаре, я мысленно добавила: «…люблю тебя».

– Чертов лихач! – прорычал Крис, крепко ухватив меня за руку.

Мы направились ко входу в отель. Если бы не эта машина, я бы призналась Крису в любви. Впрочем, может, оно и к лучшему, вздохнула я. Что за черт дернул меня за язык? Сейчас не время и не место, убеждала я себя. Но что-то подсказывало мне, что очень скоро я пожалею, что упустила прекрасный момент.

Наспех приняв душ, я накинула махровый халат и занялась прической и макияжем. К тому времени, как на пороге появился облаченный в смокинг Крис, я только что закончила укладывать волосы в гладкую прическу. Отложив щетку, я повернулась к нему, потрясенная тем, как идеально сидит на нем смокинг. А тут было на что посмотреть. Безупречно отглаженный смокинг облегал его стройную, мускулистую фигуру, как перчатка. Я вспомнила, что Крис вечно ворчал, называя себя «обезьяной в смокинге», и невольно спрятала улыбку – он не побрился, и однодневная щетина придавала ему чуть диковатый, хоть и весьма сексуальный вид, а слегка растрепанные светлые волосы довершали облик бонвивана и светского бунтаря.

– Ты самый сексуальный из всех известных мне мужчин! – объявила я.

Крис улыбнулся, глаза его радостно вспыхнули – в первый раз за весь этот день.

– Докажешь мне это, когда вернемся. – С этими словами он вытащил из кармана черную бархатную коробочку и протянул ее мне. – Это тебе. – Губы его изогнулись в улыбке. – Ну, и мне тоже.

Мне бросилась в глаза надпись на коробке AdamandEve.com, и у меня перехватило дыхание. Я вдруг вспомнила, как пару дней назад сама рассказала Крису об этом интернет-магазине игрушек для взрослых.

– Надеюсь, это не розовые нашлепки на соски в виде бабочек?

– Видела бы ты свое вытянувшееся лицо, – хмыкнул Крис. – Нет, но закажу их первым делом, когда мы вернемся. – Он открыл крышку, и я со свистом втянула в себя воздух. Внутри, на черном бархате, покоилась пара серебряных колец для сосков с длинными подвесками из сверкающих рубинов, и третье, украшенное подвеской в виде рубиновой «капли».

– Чтобы ты носила их под платьем, – объявил он.

Неуправляемый, услышала я так ясно, словно Ребекка обращалась ко мне. Он заставил меня повернуться, стащил с меня платье вместе с лифчиком и сжал мои соски, словно хотел причинить мне боль. Скрестив руки на груди, я замотала головой.

– Нет. Не могу же я надеть это с вечерним платьем!

Поставив коробочку на столик, Крис подошел ко мне. Я отшатнулась, но он уже стоял почти вплотную.

– Это не клипсы, если ты об этом подумала, – заставив меня поднять к нему лицо, прошептал он. – Я бы никогда не стал просить тебя надеть клипсы на целый вечер. Это всего лишь серьги. Прелестная безделушка – легкое возбуждение для тебя и искушение для меня. А так же возможность слегка отвлечься – видит Бог, я в этом нуждаюсь.

– О!

– О! – передразнил меня Крис, насмешливо изогнув губы. И потянулся к поясу моего халата. – Позволь, я покажу.

Охватившая меня поначалу паника исчезла, сменившись жаром и болью в самом низу живота. Я молча подняла руки – халат распахнулся, и я почувствовала, как воздух холодит мое обнаженное тело. Явно довольный тем, что увидел, Крис осторожно потер мои соски. Я попробовала захныкать, но не смогла – Крис, повернув меня, прижал меня спиной к трюмо и потерся об меня бедрами. Я почувствовала, как его затвердевшая плоть вжимается мне в живот.

Ленивым движением он продолжал теребить мои соски, пока они тоже не затвердели. Мною овладела сладостная истома. Опомнившись, я схватила его за руки.

– Прекрати! Мы же собрались уходить, а мне еще нужно одеться!

– Просто хотел убедиться, что ты готова.

– Я готова! В том-то и проблема.

Обхватив мои груди, он свел их вместе, чтобы было удобнее ласкать сразу оба соска. Ресницы у меня затрепетали, пальцы запутались в его волосах. У меня не осталось сил просить, чтобы он остановился. Что ж, философски подумала я, придется одеться побыстрее. Я и не заметила, когда Крис взял в руки одно из парных колец. И даже ахнуть не успела, как он быстрым движением надел его на один из моих возбужденных, торчащих сосков.

Закусив губу, я разглядывала позвякивающее кольцо.

– Больно? – спросил Крис, слегка покрутив его из стороны в сторону, и я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Нет, – беззвучно выдохнула я. – Совсем не больно.

По красивому лицу Криса скользнуло удовлетворение – нагнувшись, он принялся ласкать и покусывать второй сосок. На этот раз, глядя, как он надевает на него второе кольцо, я почувствовала невероятное возбуждение, и даже не при виде сверкающей драгоценности на моем теле. Куда больше меня возбуждала мысль о том, что теперь Крис обречен весь вечер думать только об этом.

Усадив меня на трюмо, он широко развел мне ноги и осторожно раздвинул мягкие складки, уже влажные и слегка трепещущие.

– Мечтаешь о том, как бы заняться со мной любовью? Да, Сара?

– Нет. Мечтаю о том, как ты займешься со мной любовью.

Крис рассмеялся низким, чуть хрипловатым смехом, от которого я таяла, точно мед на солнце. Таяла в буквальном смысле слова, истекая влагой. Крис тоже это почувствовал – я видела, как потемнели его глаза, как в самой глубине их вспыхнули и стали разгораться янтарные искорки.

– Как бы я этого ни хотел, детка, с этим придется подождать. – Взяв третье кольцо, Крис нацепил его на набухший, чувствительный бугорок, после чего развел мне ноги еще шире. – Не двигайся. Хочу посмотреть на тебя.

Но я спрыгнула на пол и решительным жестом запахнула халат.

– Ты меня дразнишь! – заявила я, вызывающе вскинув подбородок. – Потом налюбуешься! А теперь брысь отсюда! Я должна одеться.

– Только никаких трусиков! И лифчика тоже! – Это уже был прямой приказ. Передо мной снова был прежний Крис – властный, не терпящий никаких возражений и… чертовски возбуждающий.

– Посмотрим.

Шагнув ко мне, Крис быстрым движением прижал меня к себе.

– Никакого лифчика! И никаких трусиков! Поняла?

Его сердце под моей ладонью стучало, как молот. Он вовсе не был так невозмутим, каким хотел казаться, обрадовалась я. Может, его власть надо мной и не была безграничной, однако именно этого он и жаждал. Жажда повелевать волнами исходила от него, буквально пропитывая воздух вокруг нас.

– Да. – Привстав на цыпочки, я поцеловала его. – Конечно, поняла.

На мгновение Крис застыл, словно оцепенев. А потом его рука скользнула под халат, обхватила мои ягодицы. Его губы скользнули по моим губам.

– Объясни, как получается, что ты всегда делаешь именно то, чего я жду от тебя меньше всего? – внезапно охрипшим голосом спросил он. Потом отодвинул меня в сторону и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Какое-то время я молча смотрела ему вслед, гадая про себя, плохо это или хорошо – то, что он сказал. С Крисом я всегда старалась быть собой – с другими мужчинами до него было иначе. С ним я словно заново открывала себя… или, возможно, обрела себя – впервые в жизни.

Опомнившись, я кинулась собираться – натянула тонкие черные чулки, черные туфли на высоких каблуках и, наконец, травянисто-зеленое платье. Никакого лифчика. Никаких трусиков. Прикосновение серебряных колечек к телу невероятно возбуждало – в точности, как до этого Крис губами и языком. Оглядев себя в зеркале, я удовлетворенно улыбнулась – платье сидело изумительно. Сейчас оно нравилось мне даже больше, чем тогда, в магазине. Струящийся зеленый шелк прекрасно гармонировал с моей матово-бледной кожей, а платье хоть и облегало меня, как перчатка, однако отнюдь не выглядело вызывающе. К счастью, вырез оказался достаточно скромным, чтобы не было заметно колечек на сосках.

Уже взявшись за ручку двери, я вдруг представила, что за ней меня дожидается Крис, и в висках у меня застучало. Я с замиранием сердца вышла из ванной – Крис, скрестив руки на груди, стоял у входной двери. Он выжидающе уставился на меня – его властный взгляд притягивал меня к себе, как магнит. И я покорно двинулась к нему, бессильная перед этим взглядом, перед этим ощущением власти, которой не могла противиться. Взгляд Криса ни на мгновение не отрывался от меня, сопровождая каждый мой шаг – в нем чувствовалось обещание тех наслаждений, что мог подарить только он.

Я уже стояла перед ним, а он так и не шелохнулся, не сделал даже попытки коснуться меня.

– Повернись.

Повиноваться, видимо, уже вошло у меня в привычку. Я ничего не имела против. Больше того – я жаждала этих мгновений, когда оказывалась в полной его власти. Сладостное предвкушение того, чего еще он потребует от меня в следующую минуту, томило меня – с ним я была способна на то, на что никогда бы не осмелилась с кем-то еще.

Что-то холодное коснулось моей кожи – я даже не сразу поняла, что он что-то надел мне на шею. Я машинально подняла руку, но меня остановил раздавшийся возле самого уха шепот Криса:

– А теперь посмотри на себя в зеркало.

Сгорая от любопытства, я помчалась в ванную. И потрясенно ахнула – V-образный вырез корсажа моего зеленого платья украшала подвеска с круглым изумрудом в оправе из сверкающих, словно звезды, бриллиантов. За моей спиной возник Крис. Наши взгляды в зеркале встретились, и меня опять захлестнуло хорошо знакомое и до сих пор не приевшееся чувство узнавания, которое он всегда пробуждал во мне. Глаза его горели голодным огнем – однако дело было вовсе не в том остром физическом влечении, которое мы испытывали друг к другу. Просто подарок, который сделал мне Крис, был очень важен для него. Не то что безделушки, которыми мой отец постоянно осыпал мать. А важнее всего для него было то, чтобы его подарок мне понравился.

– Потрясающе! – восторженно выдохнула я. – Настоящее совершенство! Спасибо.

Руки Криса властным жестом обвились вокруг моей талии.

– Нет, совершенство это ты! – зарывшись лицом в мои волосы, хрипло прошептал он.

Все, что делал Крис, так же задевало за живое и было таким же реальным, как боль, которую он пытался загнать в самый дальний и тайный уголок своей души. И я содрогнулась при мысли о том, что случится, когда Крис узнает, как он ошибся во мне, поймет, насколько же я далека от совершенства. Но это потом, не сейчас.

Глава 20

Закрыв за собой двери номера, мы с Крисом вошли в переполненный лифт. Крис, положив руку мне на плечо, привалился к стене. Я слегка поежилась – этот собственнический жест выглядел слишком интимно, особенно учитывая, что мы были не одни. Рубины, которыми было украшено серебряное колечко на моем клиторе, терлись о ноги – это было хоть и не больно, но весьма ощутимо – как и прикосновение его возбужденной плоти к моим ягодицам. Крис незаметно потерся носом о мою шею, и кожа у меня покрылась мурашками. Я могла бы поклясться, что он в восторге от того, что я так реагирую на его прикосновения – рука его незаметно погладила туго облегающий корсаж моего платья, как бы нечаянно задев при этом соски. Наклеив на лицо улыбку, я сжала его руку, давая понять, чтобы он завязывал с этим, – и услышала над ухом негромкий гортанный смешок.

Я спрятала улыбку – его мальчишество выглядело так забавно! Меня невольно поразило, как эта ситуация не похожа на ту, во время дегустации, хотя в тот день на мне тоже не было ни лифчика, ни трусиков. Тогда я ругала себя последними словами за то, что пытаюсь увидеть романтику там, где речь идет всего лишь о сексе. Даже знакомство с его крестными той жаркой августовской ночью не помешало мне ломать себе голову над тем, куда это нас заведет. Вот и сегодня – стоит мне только дать волю сомнениям, и я опять запутаюсь в этой паутине, ожидая, что все пойдет не так. А список страхов можно продлевать до бесконечности. Возвращение Криса в Париж. Мои метания по части выбора карьеры. Тайны моего прошлого. Сердце мое ухнуло в пятки, и тут двери лифта раздвинулись.

Я вышла из него, мысленно сказав себе, что все мои тревоги и сомнения на время будут забыты. Сегодня Крис хочет, чтобы я была беззаботной и радовалась. Мой Темный Принц сам балансировал на грани отчаяния, и я была той веревкой, которая удерживала его над бездной.

Наши пальцы переплелись, и у меня сжалось сердце. Этот мимолетный жест, такой интимный, согрел мою душу – его ласка была для меня куда дороже изумруда на шее. Я скосила на Криса глаза – он сделал то же самое, и это было словно ласковый весенний ветерок. Появление Криса заполнило пустоту в моей душе. Впервые я чувствовала настоящую близость – исчезло ощущение одиночества, неприятное ощущение, что меня просто используют. Странно, учитывая, что речь шла о мужчине, которого я едва ли не умоляла, чтобы он сделал меня своей. Крис был олицетворением темных страстей, а я… я не могла насытиться им.

Выйдя из отеля, мы окунулись в теплую ночь. На небе не было ни облачка, россыпь звезд казалась бриллиантовой пылью на темном бархате ночи. Я перекинула тонкий ремешок крохотной сумочки через плечо. Арендованная Крисом машина с водителем уже ждала нас. Мы направились к ней, но обернулись, услышав, как немолодые супруги, похоже, направлявшиеся туда же, куда и мы, мечутся в поисках такси.

Мы с Крисом обменялись понимающими взглядами.

– Не хотите составить нам компанию? – предложил Крис.

Узкий черный «порше-911» остановился прямо перед швейцаром, и у меня вновь возникло ощущение дежавю. Воспоминания перенесли меня в тот день, когда в галерее проводилась дегустация, и я, выйдя оттуда, увидела Криса, стоявшего рядом с «порше-911», любимой моделью моего отца. Я мысленно поставила рядом этих двух мужчин, между которыми не было ничего общего, – потом увидела, как просияли лица обоих супругов, и еще раз убедилась, как глупо сравнивать Криса с отцом.

Устроившись на заднем сиденье машины, я принялась болтать с сидевшей рядом женщиной. Крис положил руку мне на колено, и я почувствовала, как кожа моя под шелковым чулком загорелась огнем. Жаркая волна наслаждения поднялась по ноге прямо к набухшему, пульсирующему клитору.

Мне становилось все труднее поддерживать непринужденный разговор. Почувствовав, что с меня хватит, я решительным жестом сняла его руку, метнув на Криса испепеляющий взгляд.

– Что-то не так? – С невинным видом осведомился он.

– А то ты не знаешь! – сверля его взглядом, прошипела я.

– Да, – кротко подтвердил он. – Догадываюсь.

Машина подвезла нас к зданию Детского музея, где, собственно, и устраивался благотворительный обед. Тут же защелкали камеры. Пока мы шли по красной дорожке, раздражение Криса росло с каждой минутой, и я ничуть не удивилась, когда, войдя, он категорически отказался от общения с прессой. Его нежелание позировать перед камерами и стремление немедленно приступить к тому, ради чего он и приехал сюда, ясно говорили о том, какое место в его жизни занимает возможность безвозмездно помогать людям.

Войдя в музей, мы ненадолго задержались перед аркой, отделявшей вход от зала, где не менее сотни приглашенных оживленно беседовали, не обращая ни малейшего внимания на игравший в дальнем конце зала оркестр. Мелодия птицей взмывала вверх, кружила под огромным куполом потолка – я машинально подняла глаза и в немом благоговении залюбовалась великолепными фресками у нас над головой.

Почему-то роспись заставила вспомнить другую стену, поближе к дому.

– Напоминает офис Марка. Это ведь ты расписывал стены, да? И потолок тоже? – вырвалось у меня.

Губы Криса как будто затвердели.

– Да.

– Да? Просто да и все? Без комментариев?

Крис неохотно пожал плечами.

– Он поклялся, что продаст через аукцион одну из моих картин за какие-то нереальные деньги. А я за это пообещал расписать стену в его офисе.

– А деньги за картину пожертвовал на клинику, – закончила я.

Лицо Криса окаменело.

– Из этих денег я оплатил лечение Дилана, а на оставшиеся основал трастовый фонд на имя его родителей, о котором они еще не знают.

Его лицо исказилось от боли, и у меня сжалось сердце.

– Похоже, вы с Марком вместе делаете немало добра, но почему-то оба стараетесь это не афишировать. И у вас какие-то странные отношения.

– Обычные деловые отношения.

– Да, но ведь когда-то вы были друзьями.

– Люди слишком часто бросаются словом «друзья», – сухо отрезал он, ясно дав понять, что эта тема исчерпана. Потом кивнул на столы: – Проголодалась?

– Как волк, – улыбнулась я, хотя мне не понравилось, что Крис избегает говорить о Марке.

Крис, обняв меня за талию, привлек к себе.

– Между прочим, я тоже проголодался, но к еде это не имеет отношения, – многозначительно шепнул он мне на ухо, и я мгновенно забыла о Марке. А у Криса сделалось такое лицо, словно он готов был проглотить меня живьем. Мое тело отреагировало немедленно, а поскольку трусиков на мне не было, я тут же почувствовала, как между ног стало горячо и влажно.

Я вспыхнула – сама не понимая почему. Каких-то полчаса назад я позволила ему ласкать свою грудь, а сейчас смущалась, как девчонка. Просто иногда Крис вел себя так властно, по-мужски, что я просто таяла, как воск.

И он прекрасно это знал. Я поняла это по его лицу… достаточно было увидеть дьявольский огонек, вспыхнувший в его зеленых глазах, чтобы сообразить, что у него на уме. И хотя раньше я боялась, что он догадается о моих чувствах к нему, теперь мне было все равно. Пусть знает. А сейчас я просто радовалась, как разом просветлело его лицо.

– О, – низким, полным соблазна голосом пророкотал он, – узнаю свою маленькую скромницу! А я-то думал, что окончательно тебя развратил! Оказывается, нет. Придется над этим поработать.

– Помнится, ты говорил, что это я тебя развратила!

– Так и есть, детка, но самым добропорядочным образом.

– И как это понимать? – нахмурилась я.

– Не догадываешься? Ничего, скоро поймешь.

Крис увлек меня за собой. Мы смешались с толпой гостей, а я между тем продолжала гадать, на что он намекает. Эта таинственность не стала для меня сюрпризом – Крис всегда предпочитал изъясняться намеками. Кое-что я потом понимала, но далеко не все.

Миновав несколько накрытых столов, мы остановились у одного, где были сервированы закуски, и наполнили тарелки. Увы, поесть толком так и не удалось – да и неудивительно, учитывая, что половина гостей явилась сюда, похоже, исключительно чтобы поговорить с Крисом. Я как раз пыталась затолкать в себя сандвич, когда из толпы, словно чертик из коробочки, выскочила Джина Рэй, довольно известная актриса, и ринулась к Крису. Если верить Гуглу, у них с Крисом в свое время был роман.

Шелковистые каштановые волосы, красное платье с глубоким вырезом, явно рассчитанным на то, чтобы выгодно подчеркнуть пышную грудь, ее главное достоинство, – от моего внимания не укрылось, как она словно бы невзначай задела ею руку Криса, когда бурно кинулась его обнимать.

– Как я рада тебя видеть! – Голос, словно сотканный из расплавленного солнца пополам с медом, мог принадлежать как отъявленной стерве, так и голливудской кинозвезде, так что подходил ей идеально.

Что касается меня, то единственным моим достоинством в этот момент была неуверенность, которую – как мне казалось – я оставила в клинике, но, похоже, она увязалась за мной сюда. А скорее всего, появление в столь изысканном обществе реанимировало ее. На фоне Джины я выглядела неуклюжей провинциалкой, уж конечно, никакой не звездой и абсолютно не подходящей парой для звезды вроде Криса. Иначе говоря, типичной «училкой», которой тут не место. Отставив тарелку, я поймала себя на том, что с удовольствием бы провалилась сквозь землю.

Крис, словно почувствовав это, невозмутимо высвободился из объятий Джины и обнял меня за талию.

– Сара, это Джина Рэй. Джина уже несколько лет участвует в подобных благотворительных акциях, – он выразительно глянул на меня, – и что бы там ни писала желтая пресса, у нас с ней никогда не было романа. Джина, это Сара Макмиллан, и, поскольку у нас с ней роман, надеюсь, ты теперь часто будешь видеть нас вместе.

От этих слов на меня нахлынуло такое облегчение, что стало трудно дышать. И я опять почувствовала, что таю.

Джина игриво округлила глаза.

– Послушай, Крис, хватит шпынять меня этой историей! Я ведь уже извинилась за нее – кстати, выписав чек на немалую сумму! – Она повернулась ко мне. Бледно-голубые глаза Джины, так не похожие на мои темно-карие, сверкали, как бриллианты в лунном свете. – Рада познакомиться, Сара. – Она протянула мне руку. Меня ослепила фотовспышка, защелкали камеры. Все еще не выпуская мою руку, Джина повернулась к Крису: – Но не удивляйся, если в завтрашних газетах главной новостью будет, как Джина Рэй болтает с новой девушкой своего бывшего возлюбленного. И заруби себе на носу: это НЕ МОЯ ВИНА! – Кто-то окликнул ее, и Джина отпустила мою руку. – Я не прощаюсь.

– Ты начиталась сплетен о нашем романе! – огорченно произнес Крис, едва Джина скрылась в толпе.

– С чего ты взял? – виновато спросила я.

– С чего? Да ты едва не подавилась сандвичем, когда она кинулась меня обнимать!

– Ну, она же кинозвезда. – Я пожала плечами. – Может, я ее фанатка?

– Неужели? – ехидно прищурился Крис.

– Ладно, – сдалась я, – в свое время я поискала тебя в Гугле.

– И как, обнаружила еще кое-что, что мне нужно объяснить?

– Нет. Ничего. – Это была чистая правда. Конечно, у Криса были свои тайны, но не те, о которых пишут в Гугле. Эти тайны скрывались внутри того клубка боли, который, как я надеялась, он когда-нибудь позволит мне размотать. – Все, что мне нужно знать, я уже знаю, – немного мягче добавила я.

В глубине его зеленых глаз на миг мелькнула му2ка.

– Сара… – Он не договорил. Внезапно нас окружила группа людей, которым, казалось, позарез нужно было не только поговорить с Крисом, но и познакомиться со мной. Оставалось только гадать, что он им скажет. Завязался разговор, но наши глаза поминутно встречались, и наши взгляды, казалось, пытались сказать за нас то, что осталось недосказанным.

Весь следующий час мы с Крисом бродили, смешавшись с толпой разодетых гостей. Я радовалась, что Крис при каждом удобном случае старался незаметно коснуться меня, и каждое такое прикосновение согревало мою душу – душу, где он успел поселиться и где уже пустил глубокие корни. А когда наши взгляды встречались, меня вновь захлестывало чувство, не имеющее никакого отношения к трению между бедер, зато самое прямое – к тем узам, что отныне связывали нас. Я была счастлива, а такое в моей «взрослой» жизни случалось нечасто. Счастье никогда не длится долго, но на этот раз я твердо решила, что буду за него бороться. Изо всех сил.

Наконец мне удалось углядеть столик, где был сервирован кофе и пирожные со взбитыми сливками. Я принялась незаметно подталкивать Криса в этом направлении, но тут его взяла на абордаж весьма экзальтированная поклонница лет шестидесяти на вид. Вскоре выяснилось, что незадолго до этого ей удалось уговорить Криса подписать для нее одну из своих кистей, и теперь она горела желанием получить еще одну, для сына.

– Пойду за шоколадом, – объявила я. И, нагнувшись к уху Криса, шепотом добавила: – Самое большое для меня искушение – после тебя, конечно.

В ответ он шепнул что-то по-французски – очевидно, нечто непристойное, решила я. Мне пришлось закусить губу – до такой степени сексуально это прозвучало.

Через пару минут в руках у меня уже была чашка с ароматным мокко, увенчанным пышными взбитыми сливками. Все еще улыбаясь, я отошла к небольшому круглому столику и украдкой сунула в рот полную ложку. Это было божественно… почти так же восхитительно, как флиртовать с Крисом! Сказать по правде, я до сих пор не могла привыкнуть к тому, какой умиротворенной чувствую себя рядом с ним.

– Привет, Сара!

Я оцепенела, так и застыв с ложкой во рту. Мой взгляд упал на до боли знакомую руку, в ушах похоронным звоном отдавался ненавистный голос. Я почувствовала, как от первобытного страха пустеет в голове. Этого не может быть… его не должно быть здесь! Прошло уже целых два года с того дня, как мне удалось получить ограничительный ордер… два года, показавшиеся мне вечностью.

Словно во сне, я положила ложку на блюдечко, мысленно проклиная себя за дрожь в руках, которую он наверняка заметил… не мог не заметить. Еще бы – с его-то умением манипулировать людьми. Ублюдок, которого я больше не хотела видеть… Правда, и я была уже не та, что пять лет назад. И тем более два года назад. Я уже больше не боялась его.