Текст книги "Монстр лазейку найдет!"

Глава 17
Не сработало!

Кандис расхаживала по комнате, цокая каблучками и нанося последние штрихи – она собиралась на свидание.

– Я могла бы и догадаться, что ты нам не родная!

– Это в смысле? – спросила Мелоди.

– Нет в тебе внутренней потребности непременно куда-нибудь пойти в субботу вечером!

Кандис прыснула в воздух «Black Orchid» и прошла сквозь ароматное облако духов.

– Слушай, отойди ты наконец от этого окна и перестань следить за тем домом! А то ты прямо как снайпер.

Мелоди решила не обращать внимания на шпильку насчет того, что она не родная, опустила дымчато-розовую занавеску и мысленно отметила, что сестра употребила слово «снайпер» вполне к месту. Но она действительно психовала из-за Джексона. Госпожа Дж. обещала, что они будут где-нибудь поблизости, а между тем Мелоди не получила от него ни единой весточки с тех пор, как они расстались тогда, в кофейне, уже больше недели тому назад. «Похоже на то, что это было все-таки прощание!»

Кандис весь день сыпала шуточками и прибауточками вроде «Не в мать, не в отца, а в прохожего молодца» – это был ее способ справляться с шокирующими новостями. Мелоди предпочла метод Джексона: найти, принять, приспособиться. Пока что это работало отлично. Правда освободила ее. И теперь, если только она сумеет отыскать ту незнакомку, что выбежала из его дома… может быть, она сможет найти Джексона!

– Ну, как тебе? – спросила Кандис.

Мелоди обернулась и увидела, что ее гламурная сестрица нацепила круглые очки в тонкой металлической оправе, твидовый блейзер на пуговицах и расклешенные джинсы. Ее буйные кудри были собраны в аккуратный пучок, на ногах – туфли на невысоком каблучке.

– Ха! Может, мы все-таки отчасти родственницы?

– Что, похожа я на скромную затворницу? – Кандис покрутилась перед своим ростовым зеркалом и одернула блейзер. – Это потому, что я встречаюсь с книжным червем!

– Что, он правда читает книжки?

– Еще бы! Шейн учит литературу в Вилламеттском университете и почему-то думает, что и я – тоже.

– А где ты с ним познакомилась? – спросила Мелоди, снова раздвинув занавески и выглядывая на улицу.

– На вечеринке для первокурсников.

– А он знает, что ты старшеклассница?

– Он знает, что я выпускница.

– А что ты еще в школе учишься?

– Ладно, хватит с меня снайперов, – заявила Кандис, выталкивая Мелоди из комнаты. – Когда я уйду, можешь помыть окно и хоть целуйся с ним. А пока – иди отсюда.

– Почему это? – осведомилась Мелоди, хватаясь за витой столбик кровати.

Кандис отцепила ее от столбика.

– Потому что Шейн думает, что я живу одна!

Она выперла Мелоди в коридор и захлопнула дверь.

– Канди, ты с ума сошла! – Мелоди забарабанила в дверь. – Я не собираюсь прятаться только оттого, что ты ведешь двойную жизнь! Почему бы тебе не сказать правду хоть раз в жизни? Можно подумать, тебе так трудно добыть нового поклонника!

– Не ори! – крикнула из-за двери Кандис. – Вдруг он услышит?

– Ну и что? Пусть слышит! Может, оно и к лучшему. Рано или поздно он все равно…

– Обожемой, Мелли! Та женщина! Она снова здесь!

«Йес!»

Мелоди выскочила на улицу в чем была: в полосатых пижамных штанах и черной толстовке.

Домик напротив стоял темный и безжизненный. «Может, она уже вошла внутрь?»

Мелоди позвонила внутрь.

– Обманули дурака на четыре кулака! – крикнула Кандис в открытое окно. – Все, зови меня Кевином, я «Одна дома»!

Она хлопнула себя ладонями по щекам, на манер Маколея Калкина, захлопнула окно и закрыла жалюзи.

Разъяренная Мелоди осталась одна на пороге дома Джексона. Надежда сдулась, как проколотый шарик. Ну как Кандис может с ней так обходиться? Это же жестоко…

Замок щелкнул, дверь отворилась.

– Чем могу помочь? – спросил женский голос, чистый и добрый.

Мелоди вздрогнула, как ударенная, и развернулась. Перед ней, в трикотажной ночной рубашке аквамаринового цвета и в таком же халате – под цвет ее глаз, – стояла таинственная незнакомка.

Ее ненавязчивая красота выглядела завораживающе. Растрепанные черные кудри, кожа бледная, как снятое молоко, алые губы с намеком на блеск. Фигура округлая, женственная, но ничуть не толстая. Она была из тех женщин, с которых художники обожают писать портреты. И которых при этом почти невозможно нарисовать как следует.

– Ты, случайно, не лунатик? – спросила она, глядя на пижамные штаны и босые ноги Мелоди.

Мелоди покачала головой и заглянула в темный дверной проем, надеясь углядеть что-нибудь, что поможет ей найти Джексона.

Женщина прикрыла дверь так, что наружу торчала только ее голова.

– Извини, как тебя зовут?

– Мелоди…

Она помолчала, чтобы незнакомка тоже могла представиться, но та ничего не сказала.

– Я… э-э… дружила с хозяйкой этого дома. Ну, точнее, с ее сыном, Джексоном. А тут я его давно не видела, ну, и зашла проверить. Убедиться, что с ними все в порядке… ну, вы понимаете.

Незнакомка ничего не сказала, только улыбнулась в ответ.

– А вы… это… не в курсе, как они вообще?

Женщина покачала головой:

– Я просто снимаю этот домик.

– Надолго?

– Помесячно.

– А вы не знаете, куда они делись? – спросила Мелоди.

– Не-а, – женщина пожала плечами. – Я знаю только, что в следующую субботу они должны куда-то лететь частным самолетом, – добавила она. – Звучит шикарно.

Сердце у Мелоди провалилось куда-то в живот. Неужели на этот раз Джексон действительно уедет? А если да, почему он даже не пытается проститься? В прошлый раз ее волшебный голос убедил госпожу Дж. остаться; все, что нужно, – это найти маму Джексона и убедить ее остаться снова. Но вдруг ее могущество слабеет? Это могло бы объяснить, почему эта женщина не остановилась тогда, вечером, когда Мелоди ее звала… Хотя, может быть, она была слишком далеко, потому и голос не подействовал. А может, тут нужен непременно зрительный контакт, а может быть, его ветер развеивает, а может…

Мелоди рассерженно топнула ногой. Она понятия не имеет, что с ней происходит, и спросить не у кого. Она не знает, кто ее родная мать! Она не знает, куда делся Джексон! Она не знает, как его вернуть! Она вообще ничего не знает!

– С тобой все в порядке?

– Нет, – ответила Мелоди, сама удивившись собственной искренности. Но эта незнакомка – единственная зацепка, которая у нее есть, и Мелоди намеревалась выжать из нее все, что можно. Нужно просто посмотреть женщине в глаза и громко, отчетливо спросить…

– Вы знаете, где Джексон?

Мелоди ждала, когда женщина заморгает. Она так ни разу и не моргнула.

– Не знаю. Извини.

– А как насчет мальчика, которого зовут Ди Джей? Вы его не встречали?

– Нет.

Без моргания трудно было определить, правду ли говорит незнакомка. Зная, что лжецам требуется время, чтобы обдумать ответ, Мелоди принялась забрасывать ее вопросами, как подачами в пинг-понге.

– А кому вы отправляете деньги?

– На абонентский ящик на почте тут же, в Салеме.

– Почему вы сняли этот дом?

– Нужно же мне где-то жить.

Чем быстрей Мелоди задавала вопросы, тем быстрей отвечала незнакомка.

– Где вы встречались с хозяйкой?

– Я с ней не встречалась. Я сняла дом через агентство.

– Почему у вас так темно?

– Я… ну, можно сказать, потому, что я зеленая.

«Есть! Она ЛОТС! Как Фрэнки!»

– Обожемой, я могу вам помочь! Я на самом деле такая же, как вы. Ну, вроде того. То есть я не зеленая, но у меня есть другие свойства. Думаю, что…

Мелоди сообразила, что несет какой-то бред, и хихикнула.

– Извините. Я просто волнуюсь. Слушайте, вам больше нечего бояться. Просто пустите меня в дом, и…

– Извини, что?

– Можно войти?

– Прости, нет, – ответила женщина, прикрывая дверь еще плотнее.

– Послушайте, но я же на вашей стороне, вы понимаете? – настаивала Мелоди. – Я куда больше похожа на вас, чем вы думаете!

Женщина улыбнулась отстраненной улыбкой, ностальгической и несколько настороженной.

– Это чем же?

– Ну… мне тоже есть что скрывать.

Мелоди остановилась, напомнив себе, что следует быть осторожнее. Однако в этой женщине было нечто, что внушало уверенность и чувство безопасности. А тайна Мелоди сделалась слишком тяжкой, чтобы нести этот груз в одиночку.

– Мой голос способен убеждать людей делать что угодно! – выпалила она. Мелоди впервые произнесла это вслух. Вслух это прозвучало даже безумнее, чем когда она думала про себя. Но не зеленой женщине ее судить!

Женщина приоткрыла дверь чуть шире – так, чтобы было видно ее саму, но не дом, – и вздохнула.

– Мне кажется, это опасный дар.

Мелоди вскинула брови. Она что, издевается?

– Опасный? Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду… – женщина коснулась золотой подвески в виде парусной лодочки, которая висела у нее на шее, и принялась двигать ее по цепочке вправо-влево, – …что людям нужно давать возможность решать самим.

– А если они примут плохое решение? – спросила Мелоди. «Вот, к примеру, школьный совет, решивший уволить госпожу Дж.».

– А кто ты такая, чтобы решать за них?

Мелоди сдавило грудь.

– Но я-то знаю, что хорошо, а что плохо!

Женщина застегнула халат и скрестила руки на груди.

– Если что-то хорошо для тебя, это не значит, что оно для всех хорошо.

«А она кто такая, в конце концов?»

– Ну, в данном случае это так.

Аквамариновые глаза женщины сузились.

– В каком это случае?

– Женщину, чей дом вы сняли, уволили из-за дискриминации, и теперь она через неделю уедет, и…

Внезапно дыхание у Мелоди пресеклось: она нащупала решение!

– Обожемой, да ведь я могу просто сказать директору Уиксу, чтобы он снова взял госпожу Дж. на работу! Я могу сказать всей школе, чтобы ее приняли обратно, и…

– Стоп, – сказала женщина. Голос ее звучал твердо, но по-прежнему оставался добрым. – Этого ты сделать не сможешь.

– Почему? – с негодованием спросила Мелоди, снова топнув босой ногой, как маленькая.

– Потому что это вторгнется в ход вещей и изменит ее судьбу, – ответила женщина.

– Да, изменит! Изменит к лучшему!

– Неправда, Мелоди. Это очень опасно.

– А что тогда хорошего в могуществе, если я не могу им пользоваться?

– А кто тебе сказал, что могущество – это хорошо? Наоборот, это звучит ужасно. Найди другой способ вернуть ей работу. Способ, который не потребует этих твоих… свойств. То, что ты можешь сделать сама.

– Ха! – сказала Мелоди. Это был отнюдь не смех. – Странно слышать совет «быть собой» от женщины, которая стыдится собственного цвета кожи!

– Стыдится? Я не стыжусь собственного цвета кожи.

– Да ну? – сказала Мелоди. – А если вам нравится быть зеленой, что ж тогда вы в темноте живете, а?

Женщина отступила назад, в дом, и хихикнула.

– Да я просто электричество экономлю! – сказала она так, словно это само собой разумелось. – Это один из многих пунктов, которые я соблюдаю, чтобы сберечь нашу планету.

«Ах, в этом смысле «зеленая»!»

Стыд молнией пронизал Мелоди от макушки до пяток. Ну как она могла быть такой дурой? Такой доверчивой? Такой безрассудной? «А вдруг эта нормалка ненавидит ЛОТСов? А вдруг она вызовет полицию?»

– Ну… ладно, я пойду…

– Постой.

Женщина положила теплую руку ей на плечо:

– Если тебе действительно небезразличен этот мальчик, Джексон, предоставь событиям идти своим чередом. А не так, как тебе хочется.

Аквамариновые глаза смотрели твердо и решительно. Видно было, что женщине это действительно важно.

Но почему? Это же просто экологически озабоченная нормалка, она небось думает, что Мелоди вообще все сочинила.

– Обещай, что постараешься!

– Хорошо, – ответила Мелоди. – Постараюсь.

Женщина улыбнулась, кивнула и затворила дверь. Мелоди снова осталась в темноте одна.

Глава 18
Крышесносные новости

И вот опять пришло то самое время.

Клодин не требовалось смотреть на небо, чтобы знать, что скоро полнолуние. Она это чувствовала. Каждый раз, как Ляля говорила «Притормози!» или «Полегче на поворотах», ей хотелось разреветься, или вырвать подруге язык, или и то, и другое сразу.

– Слушай, давай забьем на параллельную парковку и просто поучимся парковаться, а? – сказала Ляля, глядя на пустынную стоянку отеля. Сейчас она была бледна уже не от голода или недостатка солнца – кухня Гарриет и ежедневные прогулки с Клодом исправили дело, – а от дерганого вождения Клодин.

– А что толку? – надулась Клодин. – Все равно мне права никогда не дадут!

– Нет ничего невозможного, – возразила Ляля. – Смотри!

Она открыла свою матовую губную помаду и уверенно мазнула ею по губам, чего ей прежде никак не удавалось.

– Видела? И ни единого пятна на щеке!

– Как ты это делаешь?! – спросила Клодин, зная, как трудно вампирше, не отражающейся в зеркалах, ровно накладывать макияж.

– Я и глаза красить умею! – улыбнулась Ляля, хлопая свеженакрашенными ресницами.

– Это ты в Румынии научилась? – спросила Клодин, исподтишка вырубая отопление.

Ляля наклонилась и снова его включила.

– Нет, сегодня! Пока ты спала. Мне Клод помог.

– Клод?!

«Опять?!»

Сперва он уговорил Лялю попробовать стейк. Нет, конечно, она брезгливо вонзила в него клыки и потом сплюнула в салфетку, но все-таки. Раньше она даже не пыталась. Потом убедил ее не бояться естественного света (и недостатка сна) и стал выводить ее на прогулки без зонтика. А теперь еще и это?!

– Ага! – Ляля хихикнула, вспоминая, как это было. – Он сделал мою маску из папье-маше, и мы практиковались на ней.

– Этот лохматый громила-футболист помогал тебе накладывать косметику? – воскликнула Клодин, прекрасно зная, что Клод – совсем не такой олух, какого она только что описала. Однако парень, который изготовил и расписал маску, чтобы Ляля могла научиться накладывать макияж, сильно отличался от того Клода, которого она знала. Ее брат интересовался линиями разметки, а не контурами для губ; атаками, а не оттенками; спортивной формой, а не формой подводки. Может, на него тоже полнолуние действует? Или жизнь беженца? Или отсутствие футбола?

Ляля потерла клыки, проверяя, нет ли на них помады. И впервые за всю историю их дружбы ее указательный палец остался чистым.

– Ну, лохматым ему ходить недолго осталось…

– То есть? – переспросила Клодин и услышала в своем голосе ревнивые нотки. Но кого она, собственно, ревнует? Брата? Или лучшую подругу? А может, ее раздражает, что она узнала новости не первой?

– Мы с ним заключили договор, – ответила Ляля, кутаясь в черный кашемировый шарф. – Он обещал, что, если я научусь краситься, он позволит мне сделать ему ирокез.

– Что, правда?!

– Угу. Сразу после твоего урока вождения. Мы даже письменный контракт составили!

Она достала листок бумаги из кармашка своих обтягивающих джинсов и продемонстрировала подпись Клода.

– Засунь его куда подальше! – Клодин яростно топнула ногой по педали. Машина рванулась вперед. – А-а-а-а!!!

– Сто-ой! – взвизгнула Ляля. Они неслись прямо на стальной мусорный бак у стены отеля.

Клодин ударила по тормозам со всей яростью девушки, которая только что обнаружила, что ее старший брат втюрился в ее лучшую подругу. Развязный хулиган, предпочитающий бойких блондинок, и серьезная брюнетка, мечтающая о настоящем джентльмене? «Неужели это правда?» БАЦ! Это надулись подушки безопасности.

Наступила тишина.

– Пожалуй, на сегодня хватит, – пробубнила Ляля, упираясь безупречно накрашенными губами в туго накачанную подушку. – Придешь смотреть, как я его стригу?

Клодин покачала головой. Она и без того была на грани срыва.

Вместо этого она решила прятать лицо за воняющей крахмалом подушкой, пока жизнь снова не обретет какой-то смысл.

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:22

КЛЕО: Шатер – золото. Даже не верится, что День Варенья состоится. Все думают, его не будет. ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:22

КЛОДИН: Чего? #####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:23

КЛЕО: Шатер у вас во дворе. Классный! ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:23

КЛОДИН: Что, правда? ####

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:24

КЛОДИН: ОМГ[20]20
  ОМГ – от англ. «Oh, my God» – «О, мой Бог» – Прим. перев.


[Закрыть]! Родители забыли все отменить! ####

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:24

КЛОДИН: День Варенья может состояться!!!!! ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:24

КЛЕО: Слава Гебу, я не вернула платье! Поскорей бы отправить Дьюсу фотки, как я строю глазки всем парням на тусовке! ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:24

КЛОДИН: Он до сих пор не звонит? ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:24

КЛЕО: Не надо об этом. А как насчет родителей? Будешь плакать, пока они не разрешат? ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:25

КЛОДИН: Я им просто ничего не скажу! Тсс!) ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:25

КЛЕО: Люблю заговоры! Чем я могу помочь? ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:25

КЛОДИН: Сделай так, чтобы все пришли! ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:25

КЛЕО: Лучше поручи это Мелоди. Она сейчас царственно убедительна! Хотя в целом я все равно популярнее.)) ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:25

КЛОДИН: А ты можешь заняться украшениями? Если это буду я, родители догадаются. ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:25

КЛЕО: Конечно. Срочно поручу это Бебу и Гасине. Как ты собираешься сюда добраться? Не пешком же через лес? А то вся вспотеешь! ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:25

КЛОДИН: Надеюсь, что Ляля довезет. Если, конечно, не будет слишком занята со своим новым парнем. ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:27

КЛЕО: Чего? С каким парнем? ^^^^

КОМУ: МЕЛОДИ

27 окт 21:28

КЛОДИН: День Варенья состоится! Родители не знают. Клео сказала, ты можешь всех уговорить, чтобы пришли. Ты можешь? ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:34

МЕЛОДИ: Не проблема.

КОМУ: МЕЛОДИ

27 окт 21:34

КЛОДИН: Спс! Оч. признательна! ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:39

КЛЕО: Тебе кошка палец откусила? Ты где вообще? Какой парень? ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:39

КЛОДИН: Сорри. Пришлось вылезти из подушки и идти смотреть новый ирокез Клода. Пиши! Увидимся на ДВ… надеюсь! ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:39

КЛЕО: Из подушки? Ирокез? Какой ирокез? Что у вас там творится? ^^^^

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:39

КЛЕО: Ка! Ну и фиг с тобой. Спрошу у Ляли! ^^^^

Глава 19
Ушат помоев

«Этот плей-лист нарочно надо мной издевается!» – думала Мелоди в пятницу во время обеда. Они с Кандис носились по столовой, собирая подписи под песню Бритни Спирс «Till the World Ends»[21]21
  «До конца света». – Прим. перев.


[Закрыть].

Ах, если бы она утром в понедельник явилась в кабинет к директору Уиксу, как собиралась, и потребовала, чтобы он снова взял госпожу Дж. на работу! Может быть, тогда мама Джексона вела бы сегодня биологию… А если бы Мелоди сказала каждому нормалу в городе, чтобы они приняли ЛОТСов и позволили им вернуться в Салем, может быть, Джексон уже был бы с ней! Но она этого не сделала. Она позволила какой-то незнакомке с аквамариновыми глазами убедить себя помочь им вернуться нормальскими способами. Чтобы, видите ли, не менять судьбу и не искажать ход событий! Ха! Можно подумать, нынешний ход событий стоит того, чтобы за него цепляться.

И все-таки Мелоди обещала не использовать свой дар убеждения против директора Уикса, и она была намерена исполнить свое обещание. Поэтому она использовала способности Кандис.

Увы, в понедельник все пошло не так, как она надеялась. Вместо того, чтобы растаять перед очаровательной блондинкой, как большинство мужчин, директор Уикс стоял на своем. Он объяснил, что уволить госпожу Дж. решил совет, а не он. Решение отменить можно, но только при условии, что они напишут заявление с требованием вернуть учительницу и его подпишут не менее ста учащихся. И тогда, если письмо будет у него в пятницу, во время еженедельного заседания совета, он представит его совету. Ну, а если нет… на нет и суда нет. В этом случае на следующий день госпожа Дж. и Джексон отправятся в путь неведомо куда, а Мелоди отловит эту незнакомку с аквамариновыми глазами, включит все лампы в ее доме и заставит ее ответить за все!

Динь!

Мелоди остановилась посреди шумной столовки и достала телефон.

КОМУ: МЕЛОДИ

29 окт 12:33

КЛОДИН: Ты сказала всем, что ДВ состоится? ####

Упс! Начисто забыла. Но она обязательно всех предупредит, как только закончит сбор подписей!

КОМУ: КЛОДИН

29 окт 12:34

МЕЛОДИ: Ага. Все будет ОК!

Кандис щелкнула ручкой.

– Давай, Мелли! Всего шесть подписей осталось!

– Но ты же уже всех присутствующих опросила, – сказала Мелоди. Ей было нелегко воспринимать всерьез новый облик сестры, в котором та занималась «делами КРУТ»: бежевый плащ, острые шпильки, ноги, тщательно обработанные автозагаром, и очки «для чтения». Кандис была уверена, что этот вид «секс-бомбы, встречающейся с филологом», достаточно соответствует задачам КРУТов. И, надо сказать, на парней это действовало. А вот на девочек – не очень. Мелоди отчаянно хотелось схватить бумагу и просто заставить всех ее подписать. Но нет, она же обещала…

12.38. Всего семь минут до звонка.

– Может, в туалет заглянем? – предложила Мелоди.

– Ой, нет! – Кандис содрогнулась. – На обед давали буррито с бобами… Наверняка мы кого-то пропустили!

И она забормотала себе под нос, поглядывая на разделенную на зоны столовку:

– Безарахисовые за ЛОТС – есть. Безглютеновые за ЛОТС – тут. Безлактозные за ЛОТС – вот они. Обезжиренные – все против ЛОТС, всех парней в зоне, свободной от аллергенов, мы обошли…

Она задумчиво постучала ручкой по папке.

Музыка в столовой начинала стихать – верный знак, что обеденный перерыв подходит к концу. Ребята сминали банки из-под газировки, давили каблуком молочные пакеты. Все вокруг торопились доесть свой обед, а Алиша Киз пела «No One»[22]22
  «Никто». – Прим. перев.


[Закрыть] – очень в тему!

– Может быть, если бы ты была нормально одета, девочки бы тоже подписали, – буркнула Мелоди, злясь оттого, что нервничала.

– Ты о чем? Они все подписались: Фрэнки Штейн, Клео де Нил, Юлия Фелпс, Кош Марная, Спектра Вандергейст…

– Я имею в виду – девочки-нормалки! – прошипела Мелоди. – Как насчет них?

Шесть девятиклассниц, претендующих на то, чтобы выглядеть законодательницами моды, деловито убирали со стола.

– Они же уже отказались! – возразила Кандис.

– Попробуй еще раз! – твердо сказала Мелоди и чуть-чуть сплутовала.

Кандис поморгала.

– Извините, – сказала она девочкам. – Вы, наверно, уже знаете, что преподаватель биологии, госпожа Дж…

– Глядите! – воскликнула брюнетка с волнистыми волосами до плеч и зелеными тенями с блестками. Вместо того чтобы смотреть на вызывающий наряд Кандис, она указывала на Мелоди. – Какие перышки! Мэнди, – обратилась она к подруге, – смотри, как они лежат у нее в волосах! Вот что нам надо. А те, что ты купила в «Michaels», смотрятся так, будто их выдрали из боа стриптизерши!

Прочие закивали.

– Ну и ходи за ними сама в следующий раз, – буркнула Мэнди.

Ее так называемые подруги переглянулись и закатили глаза.

– Извини. – Блондинка с косой сбоку и в клетчатой мужской шляпе потянула Мелоди за рукав полосатого свитера. – А ты не подскажешь, где ты взяла такие перышки? Мы никому не скажем, честное-пречестное!

Мелоди улыбнулась.

– Ну, они на меня вроде как с неба падают.

«Ну подпишитесь, что вам стоит!»

– Говорила же я вам, что она не скажет! – сказала девочка-эльф с розовыми прядками.

– Это перья редкой, вымирающей птицы «карвер», – объявила Кандис. – Эта птица сбрасывает перья только раз в четыре года в далекой медвежьей берлоге в штате Монтана. И Мелоди, знаменитая наблюдательница за птицами, – единственная, кто знает, где именно находится эта пещера!

Кандис, скорее всего, думала, что Мелоди нашла перышки в овраге, но она так гордилась неповторимой внешностью сестры, что готова была рекламировать ее, как новый магазин.

Девятиклассницы уставились на Мелоди с неподдельным интересом. Видно было, что они и завидуют, и сочувствуют этой чудачке.

Кандис огляделась и поманила их поближе. И заговорщицким шепотом сообщила:

– А вы знаете, что Кристиан Диор нанял Мелоди, чтобы набрать перьев карвера для своей весенней коллекции?

Девчонки покачали головами.

– Вы небось и не видели его платьев от кутюр! – сказала Кандис. Ее тон был приправлен щепоткой снобизма и солидной порцией снисходительности.

Щеки у Мелоди горели. Девчонки жадно ее разглядывали. Сестра явно что-то задумала. Но что?

– Кристиан дает пятьдесят тысяч евро за то, чтобы получить еще десяток таких перьев. По ходу, Тейлор Свифт желает вставить их в прическу на вручении премии «Эмми». Но Мелли сказала, что отдала ему все, что у нее есть.

Кандис подмигнула с таинственным видом.

– Но об этом – тсс! Что случилось в медвежьей берлоге, останется в медвежьей берлоге! Договорились?

Польщенные тем, что их посвятили в такую тайну, девчонки захихикали и закивали.

– Однако! – провозгласила Кандис, поправляя очки. – Если вы подпишете наше заявление и обещаете ничего не говорить Диору, каждая из вас получит по перу!

Она покосилась на Мелоди: мол, ничего, нормально? Мелоди кивнула. Дома у нее был целый ящик таких перьев.

Девчонки, визжа от восторга, поспешно нацарапали свои подписи в последних шести клеточках на листе. После каждой подписи Мелоди вынимала из волос оливково-голубое перо и вручала его очередной девочке.

– Осторожнее с кончиком! – добавила она на прощание. – Это настоящее золото!

Кандис еле сдержала смешок.

– Мы осторожно! – пообещали они почти в один голос. И, кинув подносы на ближайший столик, умчались в раздевалку, чтобы полюбоваться на себя в зеркало.

Кандис вонзила ручку в тугой узел своих волос и объявила:

– Миссис Стерн-Фиггинс ушла!

А потом, точно супергерой-эксгибиционист, распустила пояс плаща и сбросила его на грязный пол. Под плащом оказалась строгая розовая блузка с пышным бантом на шее, и джинсы, закатанные выше колена. Кандис отвернула джинсы, скинула туфли на шпильках, достала из заднего кармана легкие балетки и подобрала с пола плащ.

– Вперед! К директору!

Мелоди расхохоталась. Интересно, была бы она такой же уверенной и раскованной, если бы они с Кандис были родными сестрами? Хотя, в сущности, какая разница? Все равно ведь они сестры. И это хорошо!

Кандис с Мелоди миновали пухлую секретаршу и устремились к полуоткрытой двери кабинета директора Уикса.

– Барышни! – окликнула миссис Сондерс, снимая наушники. – Пятый урок уже идет!

– Это ничего, – возразила Кандис. – У нас записка!

– Неважно! – Секретарша встала. – У него совещание.

– Не обращайте на нас внимания! – потребовала Мелоди.

Миссис Сондерс заморгала и села.

– Хорошо, проходите.

– Черт, а мы с тобой отличная команда! – заметила Кандис, бросая плащ на свободный стул.

Мелоди взглянула на папку в руках сестры. А ведь действительно, у них неплохо получается работать вместе…

– Можно, сэр? – Кандис постучалась в кабинет директора и тут же вошла, втащив за собой Мелоди. В кабинете пахло котлетами и одеколоном.

Директор Уикс проворно закрыл какое-то окно на компьютере и сел прямее.

– Разве вам не следует находиться в классе?

– Сейчас мы пойдем в класс, – сказала Кандис голосом, сладким, как кукурузные хлопья. – Мы только хотели отдать вам вот это.

Она уверенно подошла к столу. Бант у нее на шее решительно подпрыгивал.

– А что это? – Он завернул недоеденный сэндвич в вощеную бумагу и отодвинул его в сторону.

– Заявление для сегодняшнего собрания школьного совета, – сказала Мелоди.

Он непонимающе сощурился.

– За возвращение госпожи Дж., – напомнила она.

– Ах, да! – вспомнил директор. – Если я правильно помню, я говорил, что вам следует собрать сто подписей…

Кандис помахала папкой.

– Мы их собрали!

– То есть вы нашли сто учеников школы Мерстон, готовых подписаться за госпожу Дж.?!

Кандис гордо кивнула.

– Видите ли, не все же боятся ЛОТСов, – сказала Мелоди.

– Это правда, но я слышал, что она задает совершенно зубодробительные вопросы!

И он расхохотался.

– Сэр, – Мелоди стиснула кулаки, – нельзя ли посерьезнее?

– Мелли! – прошипела Кандис, обернувшись к ней.

«Все в порядке!» – одними губами ответила Мелоди.

Директор Уикс заморгал:

– Да-да, вы правы…

– Может быть, кто-то из родителей и боится перемен, но ученики ничего не боятся! Мы хотим перемен. И не боимся заявить об этом, – продолжала Мелоди.

– Долой предрассудки! – провозгласила Кандис, вручая ему папку.

– Ребята наперебой стремились подписаться! – добавила Мелоди для пущего эффекта.

– В самом деле? – переспросил директор Уикс, просматривая подписи.

Девочки уверенно кивнули.

Он хмыкнул:

– Тогда как вы объясните вот это?

Он подвинул папку Кандис и скрестил руки поверх мятого серого пиджака. Мелоди заглянула через плечо сестры, благоухающее «Орхидеей», и ахнула. Из сотни имен, стоявших под заявлением, настоящих было не больше десятка. Остальные выглядели как тупые шуточки из собрания анекдотов для чтения в туалете, которое их отец выиграл на каком-то корпоративе:

Ду Рашка… Эмма Лузер… О. С. Кар… Рейд Массив… В. О. Ландеморт… Тер Рорист… Ри Элтор… Гадом Будеш… Деннис Никто… Магом Станеш… Джон Никак… Хал Апеньо… Гео Метр… Рулон Обоев… Голуаз Блонд… Ушат Помоев… Мэй Беллин… Салон Диванов… Фолл Аут… Кент Лайт…

Мелоди не могла читать дальше. В глазах защипало от накипающих слез. Имена начали расплываться. Голова закружилась в водовороте унижения и поражения. Она перевела взгляд на клены за окном. Но их голые ветви только заставили ее почувствовать себя еще более одинокой.

– Чего ж ты не проверила? – шепнула она сестре.

Кандис вздохнула:

– Наверно, они боялись подписываться своими настоящими именами.

– Извините, девочки, – с искренним сожалением сказал директор Уикс. – Я понимаю, вы очень старались. Между нами говоря, я бы и сам не прочь многое изменить. Но я вынужден прислушиваться к мнению совета, и…

Мелоди хотелось заткнуть уши и завопить. Ну почему взрослые так боятся отстаивать свое мнение? Неужели работа им дороже, чем собственное достоинство? Неужели прогресс страшнее застоя? Мир и дружба опаснее войны? Мелоди ненавидела себя за то, что послушалась ту женщину. Ну, изменила бы она ход событий – и что? Ведь она этого и хотела!

– Директор Уикс! – сказала она, прервав его верноподданническую оду школьному совету. Может, он и боится использовать свой голос, а Мелоди – нет! Она больше не боится. – Я требую, чтобы вы…

Би-ип!

В переговорном устройстве затрещало, и послышался голос миссис Сондерс:

– Сэр, вам звонит Каролина Мэдден!

– Прошу прощения! – Директор вытянулся и напрягся. – Девочки, мне надо ответить на звонок.

– Но…

– Подождите там, – сказал он и взял трубку. – Привет, Каролина! Как там Бекка?

Кандис, непривычная к тому, чтобы ее выставляли, рявкнула «КРУТы ушли!» и захлопнула за ними дверь кабинета директора. Схватила свой плащ, буркнула что-то насчет того, что ждет не дождется, когда перейдет в колледж, и ушла из школы до конца дня.

Но Мелоди не намерена была дуться. Она обещала той женщине, что постарается не пользоваться своим могуществом. Ну, она постаралась. У нее ничего не получилось. Теперь она будет делать все по-своему!

И до конца учебного дня она приказала всем, кто ненавидел ЛОТСов, явиться на День Варенья к Клодин. Когда они соберутся, она прикажет им обнять всех ЛОТСов и заставит объединиться, чтобы вернуть госпожу Дж. оттуда, куда она собирается уехать!

И Джексон окажется снова дома.

И странная тетка с аквамариновыми глазами уедет отсюда.

И вечеринка Клодин запомнится, как событие, благодаря которому все объединились.