Текст книги "Убийство на Вулкане"

Глава 33

Леонард Маккой, проснувшись, обнаружил, что, кроме него, в доме Сарека больше никого нет. Но не это озадачило его. Вчера он вернулся один.

Джим ушел на свидание, а Сарек со Споком были так заняты, что отправили его на наземном автомобиле, сказав, чтобы он их не ждал. Возможно, они так и не приходили сюда ночевать. Маккой не удивился и неразобранной постели Джима.

Он пошел в кухню сварить себе кофе. Пока он готовился, Леонард выглянул из окна в сад… и заметил большую сухую ветку, прислоненную к стене рядом с калиткой. Он не смог бы объяснить, что заставило его выйти и проверить – просто что-то показалось не так. Работать в саду Сарека было некому, а о ветре в нестерпимую жару можно только мечтать. К тому же ветер не поставил бы ветку так аккуратно.

Повинуясь предчувствию, Маккой толкнул калитку, за которой расстилалась сплошная пустыня, а на песке виднелись ровные полоски, словно кто-то подметал его. Не этой ли веткой? Сверху нещадно палило солнце, отражаясь на белоснежном песке. Маккой не знал, что на нем высматривает, пока не понял. Пройдя, чуть дальше, он увидел следы двух человек, ведущие вдаль. Песок слегка засыпал их, и не совсем было ясно, в каком направлении они вели; в дом или из дома. Кому же понадобилось заметать следы?

О, боже! Это мог сделать, тот, кто пригласил другого человека в полную опасностей пустыню и бросить его там. Он вспомнил, как Сорел говорил, что в это время года туда никто не выходит, поскольку находиться там в период восхода ТКут особенно опасно Кто не знал об этом? Маккой и сам не знал, пока ему не рассказал Сорел, но… об этом могли не проинформировать Джеймса Т. Кирка!

Маккой сломя голову побежал назад в дом, схватил медицинскую сумку и помчался к наземному автомобилю Сарека. Проохать через садовую калитку нельзя было – она слишком узка. Маккой на большой скорости выехал на улицу, потом на дорогу, ведущую в пустыню. Надеясь, что не нарушает правил движения, он свернул с дороги и направил автомобиль вдоль аккуратных заборов, за которыми прятались дома и сады, и попал на то место, откуда начинались следы. Перед ним расстилалась ровная невзрачная местность с выступающей на горизонте полоской гор. К ним и вела дорожка следов, ее время от времени прерывали миражи водных оазисов, но Маккой знал, что там ничего нет, Только песок. Он уже стал различать вдалеке горные образования, предшествующие настоящим горам. Следы привели к одной из невысоких вершин, под которой Леонард увидел незнакомое странно разбухшее растение и неподалеку от него что-то похожее на груду тряпья. Маккой выскочил из автомобиля и подбежал ближе. Теперь он рассмотрел, что перед ним лежит человек. Без сознания или мертвый? Приглядевшись, он узнал в нем Джима Кирка. Кожа его покрылась волдырями, правую руку раздуло, и она приобрела лиловый цвет, а левая нога была перевязана… Только по медицинскому сканеру доктор определил, что Кирк еще жив, хотя дыхание было очень слабым и сердце едва билось. Маккой сделал Кирку укол, ввел противошоковую сыворотку, антибиотик широкого действия, после чего потащил Джима к автомобилю, жалея, что это не машина скорой помощи, в которой можно было бы ввести плазму для восстановления водного баланса. По крайней мере, удалось убрать Кирка из-под палящего солнца и положить в прохладный салон оснащенного кондиционерами автомобиля! Доктор запрыгнул в машину и быстро повел ее назад в Шикар, прямо, в отделение неотложной помощи клиники. Он стал вытаскивать Кирка из машины, когда ему на помощь пришли два санитара-вулканца.

Маккой забежал в здание.

– Мне нужен специалист, знающий, как влияют яды планеты на организм землянина, – с тревогой в голосе сказал он дежурной медицинской сестре.

– Доктор Корриган…

– Сегодня в клинике его нет, – ответила дежурная.

– Черт возьми, у меня здесь человек умирает…

– Я помогу тебе, доктор, – раздался приятный низкий голос.

Маккой обернулся и увидел МБенгу.

– Слава богу! С капитаном Кирком случилась беда. Мой сканер показал наличие в крови какого то непонятного алкалоида…

– Дай-ка я посмотрю.

Санитары уже везли Кирка в реанимацию. МБенга провел своим сканером по деформированной руке Кирка, и получил те же результаты, что и Маккой.

– Яд ле-матя, – заключил он. – Должно быть, ему удалось освободиться от большее части до того, как он потерял сознание. Ему повезло – похоже, зверь слегка зацепил его когтями. Если бы ле-матя вонзил их как следует, Кирк умер бы в считанные минуты.

– Есть ли противоядие? – спросил Маккой.

– Да, есть, – ответил МБенга и назвал медсестре по-вулкански лекарство, которое Маккой не смог бы и выговорить.

Тем временем Кирку поставили капельницу для ликвидации последствий обезвоживания. Санитары раздели его, промыли раны, смазали ожоги болеутоляющей мазью. У Кирка была сильная дисторсия лодыжки – ничто по сравнению с наличием в организме» яда и состоянием правой руки.

Маккой работал на пару с МБенгой, словно они всегда практиковали вместе. Кирка перевезли в палату интенсивной терапии и подключили различные датчики. Сердце по-прежнему билось медленно и неровно. Жизнь, казалось, то уходила, то возвращалась к Кирку.

– Ну, давай же, Джим! – умолял его Маккой;

– Ты доставил его сюда вовремя, – сказал МБенга. – Как случилось, что его поцарапал ле-матя?

– Понятия не имею! Я нашел его в этой чертовой пустыне. Он ушел на свидание, а что именно произошло, я не знаю.

– Ты, однако, спас ему жизнь, привезя в клинику, – заверил Маккоя МБенга.

– А ты спас его тем, что знал, какое лекарство ему требуется. Мне понадобилось бы делать анализ сыворотки или действовать… методом научного тыка.

Монитор показал аритмичную работу сердца Кирка. В течение некоторого времени Маккою казалось, что он слышит даже свое собственное сердце, но затем у Кирка ритм нормализовался.

– С ним все в порядке, – еле слышно произнес Маккой.

– Еще день или два он будет неважно себя чувствовать, – сказал МБенга, – но смерть ему не грозит.

– Какие могут быть последствия? Заживет ли его рука?

– Вероятно, дней десять будет ее временная парализация, – предположил МБенга. – Когда он проснется, ты убеди его, что это не навсегда. Маккой облегченно вздохнул.

– Спасибо. Для него это очень важно. Доктор МБенга, – продолжил он, когда заканчивается твое обучение на Вулкане?

– Ровно через месяц.

– А новое назначение на Звездный Флот ты еще не получал?

– Нет, еще нет.

– Ну, тогда, если не возражаешь, я переговорю с капитаном Кирком, он использует свои связи, чтобы тебя зачислили в экипаж «Энтерпрайза». Я видел, как ты лечишь и вулканцев, и землян, хотел бы видеть тебя в составе группы врачей звездолета.

Негр учтиво поклонился и, слегка улыбаясь, ответил:

– Для меня честь служить с тобой, доктор Маккой.

Когда МБенга ушел, Маккой еще раз проверил показания на всех мониторах, убедился, что жизнь Кирка вне опасности, И принялся гадать, что Кирк мог делать в пустыне. Капитан собирался провести ночь с этой прелестной блондинкой, Элейной. Миллер, ассистенткой Сарека. Что изменило его планы? Маккой встал, чтобы отправиться на поиски девушки и расспросить ее, но тут в палату вошел Даниэль Корриган.

– МБенга сказал мне, что ты спрашивал меня. Жаль, что меня здесь не было. Что произошло с Джимом?

– Он сцепился в пустыне с ле-матя. Корриган поморщился.

– Но… как? Зачем?

– Не знаю, что и сказать, – развел руками Маккой. – Смахивает на то, что его кто-то затащил туда а потом замел следы. Если бы убийцу не поймали вчера…

– Сендет – не убийца.

– Что?!

– Сендет не убивал ни Т'3ан, ни Ремингтона. Я присутствовал на Проверке, Леонард. Мы сидели до глубокой ночи. Вот почему я пришел в клинику чуть позже.

– Тогда получается, что преступник все еще на свободе! – воскликнул Маккой. – И он обязательно постарается убрать Джима, который всем дал понять, что расследование проводит именно он. Это может означать только одно; Джиму известно, кто убийца, и им является тот, кто затащил его в пустыню.

В этот момент датчик сердечной деятельности показал более учащенное биение сердца и дыхание. Неожиданно Кирк открыл, остекленевшие глаза.

– Элейна! – вскрикнул он, и датчик боли выдал максимальное отклонение.

– Джим, все в порядке. Ты в безопасности, – успокоил его Маккой.

Кирк уставился на него широко раскрытыми, но ничего не видящими глазами.

– Ле-матя! Нет. Растение-людоед! Элейна! Нет! Элейна!

Рядом с кроватью лежал аппарат искусственного погружения в сон, лучшее, чем наркотические препараты, успокоительное средство, но Маккою и Корригану пришлось потрудиться, чтобы надеть на Кирка наушники, в бреду воевавшего с ле-матя и растением людоедом. Врачам наконец удалось надеть головные телефоны, Корриган уже щелкнул выключателем, как вдруг Кирк схватил здоровой рукой руку Маккоя.

– Боунз!

– Отключи-ка аппарат, – попросил Маккой Корригана, глядя в воспаленные глаза Кирка, на какое-то мгновение просветлевшие.

– Да, Джим, это я. С тобой все хорошо. Ты в клинике.

– Боунз, – по-прежнему звал Кирк Маккоя, – скажи Сареку!

– Обязательно, Джим! Что ему передать?

– Скажи Сареку, – невнятно повторил Кирк. Сил у него не было. – Скажи ему… Элейна. Элейна. Она… и тут он снова потерял сознание.

В воображении Маккоя всплыла ужасная сцена, увиденная им в пустыне: рядом с Кирком растение, безобразно разбухшее, ветви которого сплелись вокруг…

– О, господи! – воскликнул он, опираясь на кровать. – Преступник хотел убить их обоих!

– Что? – спросил Корриган.

Элейна, – эта хорошенькая девушка. Она и Джим ушли вчера вечером вместе и, должно быть, попали в западню убийцы, который заставил их, идти в пустыню… О, боже! Рядом с тем местом, где я нашел Джима, было какое-то невероятно раздутое растение. Мне кажется, он хочет, чтобы мы сообщили Сареку о том, что Элейна мертва.

Глава 34

Сарек пришел в офис, чтобы подготовиться к утренним занятиям и застал там Элейну, проверяющую работы, которые она не успела оценить из-за поломки компьютера. Теперь он снова выполнял основные функции программирования. Требовалось еще несколько дней, для восстановления файлов, записанных преподавателями и сотрудниками Академии. Было ясно, что еще на протяжении месяцев пользователи будут встречаться с пробелами информации.

Тем не менее, компьютер действовал, и Сарек мог продолжить прерванные занятия. Спок остался помочь Сторну опять протестировать компьютер. Сарек удивился, что Элейна почти закончила проверку работ студентов.

– Ты, наверное, пришла очень рано? – спросил он. – Разве вы с Джимом не припозднились вчера?

Элейна осуждающе посмотрела на Сарека, проявившего интерес к се личной жизни, но ответила:

– Мы с ним никуда не ходили. Джим пришел ко мне домой и извинился, сказав, что у него появилось очень важное дело.

– Что бы это могло быть? – недовольно спросил Сарек.

– Не знаю, Сарек, – ответила Элейна, – и этим все сказано. Ты можешь быть довольным, Сарек, больше нет причин беспокоиться о безопасности Аманды. Сторн уже подключил ее стазокамеру к компьютеру?

– Нет, – ответил Сарек. – Сорел ознакомил нас с результатами Проверки. Выяснилось, что Сендет не виновен.

– Что? Но ведь его поймали при нападении на доктора Корригана! – ее удивление было чересчур эмоциональным. Сарек не припомнил случая, чтобы его всегда спокойная ассистентка находилась в таком возбуждении.

– Он обвиняется в попытке разрушить узы Корригана и ТМир, но не причастен к смерти Т'3ан и Ремингтона. Поэтому камера Аманды подключена к автономному источнику питания, а перед дверью поставлена охрана. Я с большим нетерпением жду, когда пройдет семь часов и Аманду выведут из стаза, – признался Сарек. – Ну, а пока мне нужно идти на лекцию.

– Ты придешь в класс после занятий?

– Нет, я, как обычно, пойду к Аманде, а потом, наверное помогу восстанавливать операционные системы компьютера, пока не понадоблюсь для вывода Аманды из стаза. Если хочешь, можешь пользоваться моим терминалом.

– Спасибо, Сарек.

Ему пора было начинать занятия. Сарек наклонился, чтобы забрать кассеты, но коммутатор подал сигнал. Сарек перевел переключатель на прием и ответил:

– Сарек слушает.

Ответа не последовало, слышно было лишь легкое шипение, а затем наступило молчание.

– Наверное, неправильно набрали код, – предположила Элейна.

Сарек уже уходил из офиса, когда заметил, как она взяла трикодер, и начала что-то в нем настраивать, но все его мысли были сосредоточены на лекции – ее необходимо перестроить, чтобы нагнать программу, – и но придал значения действиям ассистентки.

Как он и думал, его замещал другой преподаватель, а потом занятия и вовсе отменили, и теперь студенты с неохотой приступали к учебе, не горя желанием включаться в быстрый темп работы. Первый же вопрос, заданный мистером Ватсоном, показал, что студенты забыли материал, пройденный в начале семестра. Сарек сделал краткий обзор темы и перешел к вопросам, которые студенты рассматривали с Элейной.

Сарек скоро завладел вниманием аудитории и уже приступил к изложению нового материала, как что-то молнией пронеслось в его голове, прерывая ход мыслей, причем он не мог сказать, что это было. У Сарека вдруг слова застряли в горле, лица перед ним расплылись, как в тумане. Затем он продолжил лекцию, одновременно пытаясь найти объяснение источнику этого странного…

И вновь сосредоточенность его мыслей нарушило какое-то мрачное предчувствие. Часть студентов смотрела на Сарека с любопытством. Он в очередной раз попробовал собраться, но его охватил подсознательный безотчетный страх. Он по-прежнему ощущал в душе мирное присутствие Аманды, что придавало ему уверенности в…

«САРЕК!»

Собственно имя как таковое и не прозвучало – это был пронзительный крик души, в котором слышался безграничный ужас. Этот зов предназначался ему, единственному, кто мог помочь.

– Аманда! – вскрикнул Сарек, не сознавая, что произносит имя жены вслух. Он очнулся, когда два студента-вулканца прибежали поддержать его.

На мгновение ему показалось, что студенты-земляне смотрят на него с изумлением. Но их глаза промелькнули лишь на фоне всепоглощающего страха.

Присутствие Аманды в сознании Сарека стало неустойчивым. Она не была в сознании и все-таки продолжала бороться за свое сосуществование, пытаясь удержаться за душу Сарека, как за спасательный круг. Не обращая внимания на встревоженных студентов, он бросил их в аудитории и помчался сломя голову. Он, бежал по коридорам, по залитой ярким солнцем улице и снова по коридорам в мир физических ощущений, существовавших, казалось, вне его сознания, в котором Аманда не переставала вести яростную борьбу с некой силой, тянущей ее в бездонную черную пропасть небытия.

Вид Сарека вызывал недоуменные взгляды людей. Два человека с зелеными значками медицинского персонала хотели остановить его. Сарек узнал их в лицо, но не помнил имен, понимал, что они желают ему добра, но…

– Моя жена! – бросил он на ходу, и слова были сказаны будто не им, а ком-то другим.

Сарек несся по коридорам, которым не было конца, пока не очутился перед стазокамерой Аманды, где уже столпились люди.

– Аманда! – неистово заколотил Сарек в дверь, безуспешно пытаясь открыть ее и не в состоянии назвать входной пароль.

Кто-то из рядом стоящих людей позвал:

– Корриган.

Дверь открылась, и Сарек, спотыкаясь, вошел в тамбур, пробуя открыть и вторую дверь, забыв о том, что надо пройти дезинфекцию. Закрылась внешняя дверь. Вместе с ним в тамбуре находилось еще двое.

– Отец…

Сарек ничего не ответил, поскольку сосредоточился на Аманде. Если бы его внимание рассеялось, узы между ним и его женой могли нарушиться!

– Помоги мне, – попросил один из сопровождавших Сарека. – Нужно, чтобы он попал внутрь!

С Сарека сняли одежду и подставили под поток дезинфекционных лучей. И тут пропал свет. Они оказались в кромешной темноте.

«Дверь теперь не откроется! Мы отсечены от Аманды, умирающей там!»

Страх Сарека передался и Аманде. Она была на грани полной потери сознания, чувствовала в душе лишь первобытный ужас, с которым изо всех сил сражалась. Издав звериный крик, Сарек что было мочи бросился на дверь. Ее сконструировали с расчетом сдержать натиск обычного вулканца, но в этот момент сила Сарека стала неимоверной от отчаяния, и дверь с треском вылетела, открывая вход в стазокамеру, освещенную синим туманом да слабой подсветкой приборов.

Сарек! Не делай этого!

Но Сарек уже бросился к Аманде – и был отброшен стазополем. Два других человека о чем-то разговаривали друг с другом. Сарек слышал их, но смысл речи до него не доходил.

– Даниэль, с матерью происходит что-то неладное. Я это чувствую, но не так сильно, как отец.

– Боже праведный! Кто-то переключил таймер, Спок, настроив на режим выхода из стаза. Преждевременно применены стимуляторы.

– Ты можешь остановить процесс?

– Нет. Сам посмотри. Таймер запущен, по механизм выведен из строя.

Здесь кто-то побывал!

– Отремонтировать это без инструментов невозможно.

– Да к тому же и времени нет. Поле прекратит действовать меньше, чем через пять минут. Как здесь сейчас нужен был бы Сорел, но пока не появится свет, входная дверь останется заблокированной. Спок, помоги своему отцу.

Если вы вдвоем сможете вернуть се в сознание, то будет шанс спасти и се тело.

– Я понял, Даниэль.

Сарек стал перед парящей Амандой на колени, тупо уставившись на синий туман. Каким-то образом ему удалось привести себя в состояние душевного равновесия и продолжать поддерживать слабую связь с Амандой.

Его лица коснулась рука – чья-то душа хотела вступить с ним контакт.

«Уходи!»

«Отец, позволь мне помочь».

Родственные узы взяли свое, Сарек почувствовал положительную реакцию Аманды, ее материнский инстинкт.

«Да».

Инстинкт – единственное! с чем им сейчас приходилось иметь дело, пока не восстановится ее сознание. Оно работало лишь на уровне рефлекторной деятельности, мыслительные процессы были блокированы.

Стазополе начало постепенно разрушаться. Его четырехугольная форма нарушилась, а специфический блеск потускнел. Аманда медленно опускалась на пол. Сарек принял ее обмякшее тело на руки. Оно было холодным как сама смерть!

– Правильно, Сарек. У нее пониженная температура тела. Согрей ее своим теплом.

Сарека пугало не холодное тело Аманды, а ледяная пустота, в которой пребывала душа жены. Он приложил руку к ее лицу, нащупал соответствующие контактные точки… и не ощутил присутствия Аманды. Ее душа обитала где-то далеко, не принадлежала физическому телу, которое держал Сарек.

Даниэль провел сканером по Аманде.

– Она не дышит. Спок, ты можешь мне помочь? В душе Сарек чувствовал уверенность сына в правильности того, что тот делает вместе с землянином для Аманды. Не отрывая руки от лица, он помог положить ее на пол, сделать искусственное дыхание, но все это вроде бы не имело отношения к Аманде, с которой он поддерживал едва ощутимую связь.

– Давай, – сказал Даниэль. – Действуй.

Рука Спока снова коснулась лица Сарека, который положил голову жены себе на колени, чувствуя, как слабо и неровно она дышит… и притягивает к себе его тепло. И все же сознание к Аманде не возвращалось, она оставалась неподвижной и безмолвной, не похожей на живую Аманду.

«Аманда. Приди ко мне. Приди ко мне, моя жена».

«Мама, – вторила Сареку душа Спока, – мама, вернись. Все хорошо».

Они почувствовали, как пробилась слабая искорка присутствия Аманды, очень маленькая, но обнадеживающая.

Сарек поддержал се своим теплом и бодростью. У Спока были некоторые сомнения, которые вновь вернули страх Аманде.

«Она твоя мать, Спок. Ты имеешь право заботиться о ней».

Все сдерживаемые на протяжении многих лет глубокие сыновьи чувства Спока стали потихоньку выплескиваться наружу. Отец и сын вместе звали Аманду с надеждой и радостью встречи, и… она пришла в их сознание. Ее душа вернулась в тело, в водоворот воспоминаний, разделяемых тремя. Это были воспоминания о дне, когда Сарек сделал голограмму, стоящую теперь в комнате Аманды. В тот день они, необыкновенно счастливые, принесли домой из клиники только что родившегося Спока.

Они вспомнили, как смущались и в то же время гордились, когда Спок проявил свое интеллектуальное развитие, войдя в программу классного компьютера и изменив результаты успеваемости мальчиков, которые относились к нему с издевкой.

В их сознании промелькнули дни, когда они гордились сыном, – хотя Сарек этого внешне никогда не показывал, – узнав, что он пожертвовал возможностью успешно завершить Кахс-ван с первой попытки ради спасения жизни другого мальчика… одного из тех, кто задевал и дразнил Спока за то, что тот вулканец лишь наполовину.

Их совместные воспоминания коснулись и страданий Аманды после объявления Споком о желании сделать карьеру на Звездном Флоте, потом она долго не могла нарушить установившееся молчание, длиною в восемнадцать бесконечных лет.

Они вспоминали и том, как бурно негодовала Аманда, потому что Сарек отказался идти на предполагаемую свадьбу Спока, и о том, как она рассердилась на сына, когда на борту «Энтерпрайза» он поставил долг служения флоту выше долга спасения жизни отца. Она ударила его там, и теперь, в общем сознании, все переживали о случившемся, чего раньше Сарек не замечал. Спок все-таки спас тогда жизнь отцу, и сейчас они, как прежде, стали единой семьей. Любовь Аманды еще больше скрепила ее и сблизила отца с сыном, втягивая их все сильнее в состояние мелдинга…

«Мама, отец. Пора выходить из мелдинга».

Дисциплинированное сознание Спока стало преобладающим, возвращая все в реальность. Оно направляло их на этап выхода из мелдинга, где нужно было мысленно в унисон повторять:

«Я – Сарек. Я – Аманда. Я – Спок. Я – Сарек. Я – Аманда. Я – Спок. Я…»

«… Сарек».

«… Аманда».

«… Спок».

Сарек пришел в себя. Он все так же держал на руках Аманду. Одна сторона его лица, с которой Спок убрал руку, была холодной. Рядом склонился сын, наблюдая за матерью. Глаза Аманды резко открылись, она посмотрела на мужа и улыбнулась.

– Сарек! – Аманда обняла его и крепко прижала к себе. – О, Сарек, как я тебя люблю!

– Аманда, – прошептал он ей на ухо. – Любимая.

Сарек почувствовал, как Спок вздрогнул, пристально посмотрел на отца, но не сказал ни слова. Аманда выпустила из объятий мужа и увидела сына.

– Спок. Ты здесь. Я думала, что вижу тебя во сне. Сарек украдкой улыбнулся, наблюдая, как его жестковатый и неэмоциональный сын через силу позволяет матери обнять себя… при свидетелях. Сарек вдруг заметил, что зажегся свет. Рядом с ними в камере был не только Даниэль, пришел Сорел, а за ним – Сторн. Аманда выпустила Спока из объятий, и все, как по команде, пришли в движение. Сорел и Даниэль нагнулись к Аманде, сканируя ее, Сторн подал Сареку одежду, и, натягивая ее, тот молча следил, как доктор и целитель обследуют его жену. Он знал, что нарушений в се здоровье они не обнаружат. Если бы что-то причиняло ей боль, это проявилось бы в мелдинге.

По выходе из него Аманда, по ощущению Сарека, была в своем обычном, нормальном состоянии, а не тем обмякшим существом, которое он держал после разрушения стазополя. Сорел встал.

– По-моему, твоя жена чувствует себя прекрасно, Сарек.

– Вот и хорошо, – сказала Аманда. – Мы можем теперь пойти домой!

– Нет-нет. Тебе пока нельзя, – категорически заявил Корриган. – Ты останешься в клинике под наблюдением. Всех прошу удалиться. Сарек и Спок, вы можете навестить Аманду сегодня вечером. До конца дня она подвергнется интенсивной терапии – в качестве меры предосторожности. А теперь уходите.

Сарек наклонился, и они с Амандой коснулись друг друга подушечками пальцев. Он одновременно и видел, и осязал теплую улыбку жены, живой блеск се сапфировых глаз, полных обещания. Затем санитары вкатили носилки, и Сарек со Споком ушли.

Спок дотронулся до руки отца, желая что-то сказать.

– Отец, я…

– Сарек! – прервал Спока пронзительный женский крик.

Из дезинфекционного тамбура стазокамеры погибшего Карла Ремингтона появилась Элейна.

– Мне очень жаль, – кинулась она к Сареку.

– Я разделяю с тобой боль утраты. Не волнуйся, все будет в порядке.

Сарек, я…

Она протянула руку к лицу обескураженного Сарека, ничего не понимающего, за исключением того, что Элейна считала Аманду мертвой… Он уже открыл рот, чтобы все объяснить ей, но в этот момент кто-то закричал:

– Задержите эту женщину! Она убийца! С лестницы сбегал запыхавшийся Леонард Маккой.

– Нет! – завизжала Элейна не своим голосом.

– Он мой! Вы не отберете его у меня… Я слишком долго его ждала…

Элейна снова в отчаянии бросилась к Сареку, но Спок поймал се за обе руки и сжал мертвой хваткой, даже не считая нужным нажать на болевую точку.

– Я нужна ему! – впала в истерику Элейна. – Отпусти меня, Спок! Ты хочешь, чтобы твой отец тоже умер?

– Прекрати истерику, – холодно сказал ей Спок, – и приди в себя.

Доктор Маккой, так ты говоришь, что эта женщина…

– Убила ТЗан и Ремингтона и чуть было не уничтожила Джима Кирка.

– И Аманду, – пробормотал Сарек, посматривая па трикодер, свисающий с плеча Элейны. Он взял его у нее и включил…

– Сарек… хочет увидеть Аманду, – послышался с трикодера голос Сарека.

– Так вот как ты попала в стазокамеру! – догадался Сарек. – Тот утренний звонок… Это был не ошибочно набранный код. Ты запрограммировала вызов, чтобы записать мой голос, и смонтировала пароль для входа в стазокамеру…

– Она, кроме этого, знает, как заставить компьютер исполнить любую ее волю, – заметил Спок. – Ты был ее учителем, отец.

Сарек покраснел, перед глазами у него все позеленело. Он схватил Элейну и под влиянием внезапно пробудившегося инстинкта воинов-предков хотел свернуть се шею.

– Отец!

Голос Спока вернул Сарека в настоящее, заставив овладеть своими эмоциями, как и полагается ответственному гражданину планеты Вулкан. Сарек отвел руки за спину, усилием воли сдерживая негодование, и спросил Элейну:

– Почему? Почему ты убила леди ТЗан и Карла Ремингтона? Зачем ты хотела убить мою жену?

– Из-за тебя… Я люблю тебя; Сарек. Я терпеливо ждала, чтобы получить тебя. Когда заболела Аманда, я знала, что после ее смерти понадоблюсь тебе, но тут изобрели новый метод лечения… Это несправедливо! Она и так провела с тобой много лет, и теперь наступил мой черед!

Сарек перебросился взглядом со Споком, обоим объяснение Элейны показалось невразумительным. Стремиться заполучить мужчину, уже принадлежащего другой женщине? Не укладывается в уме…

Впрочем, был один мужчина, отбивший женщину, по праву принадлежащую Споку, а вчера Сендет хотел разбить узы между Даниэлем и ТМир. Да, сознание человека, не опирающееся на логику, могло допустить все, что угодно. И все же.

– Если ты убивала Аманду, то зачем погубила еще двоих?

– Смерть ТЗан – чистая случайность, – ответила Элейна. – О том, что в одной из стазокамер лежит офицер Звездного Флота, я не знала, и в этом твоя вина, Сарек. Тебе следовало сказать, что и он находится в стазе! Ты сообщил, что домой возвращается твой сын, и я поняла – пришло время. Тебе он мог понадобиться для вступления в мелдинг после разрушения связи с Амандой, и я заложила в программу компьютера отключение питания стазокамеры.

– И компьютер команду выполнил, – сказалепок. – А поскольку первой в цепи была камера ТЗан, то жена Сорела и стала первой жертвой, А после этого, – Сарек заметил, как Спок еще сильнее сжал руки Элейны, ты убила Карла Ремингтона, чтобы сбить всех с толку и свалить всю вину на стазоаппаратуру. Логично.

– Для меня это высшая похвала.

– Это не комплимент.

– Джим Кирк был близок к разгадке, не так ли? – вмешался Леонард Маккой. – Ты заманила Джима в пустыню, рассчитывая скормить его ле-матя, но просчиталась. Джим только что пришел в себя и рассказал, как ты с ним поступила. Черт возьми, мы взяли бы тебя еще час назад, если бы подозревали о таком обороте дела!

– С Джимом все в Порядке? – спросил Спок.

– Да, нашего капитана ты знаешь, Спок. Он выкарабкается из любого переплета.

– Земляне все такие, – сказал Сарек как раз в то момент, когда на носилках выкатывали Аманду. Она улыбнулась ему. Спок и Маккой молчали, словно сговорившись, что не следует посвящать ее в курс событий, чтобы она и не подозревала о грозившей ей опасности.

Одна Элейна не смогла промолчать, увидев живую Аманду.

– Она… она жива! – опять не своим голосом закричала Элейна. Нет… Это несправедливо!

– А справедливо было убивать двух невинных людей, и чуть было не убить третьего, и спалить половину клиники? – спросил разъяренный Маккой.

– Я не думала затевать пожар! – запротестовала Элейна. – Я всего лишь стерла в компьютере информацию.

– И в результате скачка напряжения начался пожар, – продолжил Спок. Отец, эта женщина не является гражданином Вулкана. Она призналась в убийстве граждан Вулкана и Вериниуса-4, а также в попытке убить гражданина Вулкана и гражданина Земли. Ущерб материальному имуществу причинен также на Вулкане. Могут возникнуть правовые вопросы.

К ним подошел Сорел.

– Так, значит, этот человек… Элейна с ненавистью посмотрела на него, но, узнав, кто перед ней стоит, опустила глаза.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Я не собиралась убивать вашу жену.

Поверьте мне, это произошло случайно. Я хотела убить Аманду.

Сорел заглянул ей прямо в глаза.

– Она не в своем уме, – заключил он. – Сам я исцелить ее не смогу, но лечению ее нужно подвергнуть незамедлительно. Заберу ее с собой. Может быть, ТПар выберет время обследовать ее.

– Эй, подожди-ка, – прервал его Леонард Маккой. – Перед вами убийца.

Вы не можете просто… Тут в разговор вмешался Спок.

– Доктор, в Академии с ней будут обращаться лучше, чем в какой-нибудь исправительной колонии Федерации. Поскольку враждебные действия имели действия на Вулкане, то на нее в первую очередь распространяются законы этой планеты, а в соответствии с ними она получает право выбора между смертью и лечением. По законам Федерации лечение в исправительной колонии – се единственный выбор.

– Это неправильно, – заявила Элейна. – После того, что я сделала тебе, Сарек… меня совершенно не интересует моя дальнейшая судьба.

Сорел увел Элейну.

– Черт меня задери! – сказал Леонард. – И почему мне се жаль? Вы еще увидите, что она сделала с Джимом.

– Он все же выздоровеет? – спросил Спок, – Да. Ты встретишься с ним чуть позже, Спок, – сказал доктор. – Ему очень больно, и ты будешь единственным человеком, чье присутствие ему не в тягость. Твой сын мог бы стать хорошим врачом, – добавил Маккой, обращаясь к Сареку. – Не представляю, как это ему удается, но он умеет снимать боль.

У Спока, удивившегося неожиданному комплименту, брови полезли на лоб: по наблюдениям Сарека, у них постоянно были трения. Маккой ушел к своему пациенту, а Спок обратился к Сареку;