Текст книги "Смерть в кредит"

* * *

Я храпел… Я никому не мешал… Я лежал в глубине канавы… У самой стенки…

Какая-то скотина бредет впотьмах… Спотыкается о моего соседа и падает прямо на меня… своей тушей… Я приоткрыл глаза. И ударил со всей силы… Я вгляделся вдаль… и заметил на горизонте циферблат… Это часы вокзала д’Орсэ… огромные… Час ночи! Ах! Боже мой! Свинство! Я попытался высвободиться! Надо бежать… У меня по бокам две дамы, они сдавили меня… Я их оттолкнул… Вокруг все храпело и сопело… Мне нужно выпрямиться… скорее… Я поднял свой прекрасный пиджак… Но я не смог найти свой фальшивый воротничок… Тем хуже! Я должен был вернуться к обеду! Черт возьми! Это мое блядское невезение! И еще эта жара! и потом, я был слишком оглушен, я был не в себе! Мне было страшно, и я еще не протрезвел!.. Сволочь! Подонок!

Ах! я, к счастью, помню дорогу… Я пошел по улице Сент-Оноре… улица Сен-Рок, что налево… улица Гомбу… теперь прямо. Я подошел к решетке Пассажа… Она еще была не закрыта из-за жары… Они все были там… группами, в расстегнутых рубахах, все соседи перед лавками… Они вышли подышать… Они переговаривались, сидя верхом на стульях… у дверей… У меня еще не прошло опьянение… Я шел, заметно покачиваясь… Эти люди были удивлены. Со мной никогда еще не случалось, чтобы я был пьян!.. Они меня еще таким не видели… Они все изумлены!.. «Скажи-ка, Фердинанд, ты нашел работу?.. Празднуешь, что ли?.. Решил, значит, устроить праздник?.. Тебе повезло, малыш?..» Опять эта чушь… Визьо, закрывавший свое заведение, специально окликнул меня… Подойдя поближе, он сказал: «Слушай, Фердинанд, твоя мать уже по меньшей мере раз двадцать после семи часов спрашивала, не видели ли тебя? Я клянусь тебе! Она устроит ужасный скандал!.. Где же ты был?..»

Я направился к лавке. Она еще не закрыта… Ортанз ждала меня в коридорчике… Она, должно быть, специально задержалась…

«Ах! если бы вы видели вашу маму! в каком она состоянии! На нее жалко смотреть! Это просто страшно! С шести часов она уже не находит себе места!.. Кажется, в саду Тюильри была драка! Она была уверена, что вы там!.. Она вышла сегодня днем, когда в первый раз услышала шум… На улице Вивьен она увидела обезумевшую лошадь! Она вернулась с искаженным лицом! Ужасно взволнованная!.. Я еще не видела ее в таком состоянии!..» Рассказывая мне, Ортанз сама разволновалась… Она вытирала свое потное лицо большим грязным передником, от этого все оно было вымазано чем-то зеленым, желтым и черным… Перепрыгивая через ступеньки, я поднялся наверх, в свою комнату… Моя мать лежала на постели, очень взволнованная, в своей ночной короткой рубашке без пуговиц… ее юбки были задраны до бедер… Она прикладывала к ноге салфетки-губки и делала из них большие тампоны, капли падали прямо на пол…

«А! – подскочила она, – наконец-то!». Она думала, что я уже изрублен на куски…

«Твой отец вне себя! Ах! бедняга! Он ходил в комиссариат! Где же ты был?..»

Как раз в этот момент я услышал, как мой отец вышел из туалета. Он тихонько поднялся по лестнице, застегивая подтяжки… Он поправил свою повязку на фурункулах… Сначала он мне ничего не сказал… даже сделал вид, что не замечает меня… Он подошел к своей машинке… И начал печатать одним пальцем… Он сопел и отдувался, как тюлень… Вот уж точно, подохнуть можно… От этой духоты… Он встал… Снял с гвоздя махровое полотенце… И смочил себе голову проточной водой… Его силы иссякли!.. Он вернулся… Посмотрел на меня… искоса… Взглянул и на мою мать, распластанную на кровати… «А ну-ка закройся, Клеманс!..» – сказал он ей злобно… Проклятая нога. Сейчас опять начинается!.. Он делал ей знаки! Ему показалось, что я смотрел, как она задрала свои юбки… От волнения она ничего не поняла… Она не виновата… Он воздел руки к небу… Он же уже был вне себя! У нее открыт весь живот… Наконец она опустила юбки… И немного переменила положение… Повернулась на матраце… Я хотел было сказать хоть слово… хоть что-нибудь, чтобы скорее прошло замешательство… Хотя бы о жаре… Было слышно, как носятся кошки… Там, далеко, на стеклянной крыше… Они бегали все быстрее и быстрее… Перепрыгивая пропасти между высоких труб…

Нас обдает свежим воздухом… настоящий зефир!

– Слава Богу! Кажется, посвежело!.. – тотчас же отметила моя мать. – Ну и хорошо! Господи! Но довольно поздно! Видишь ли, Огюст, моя нога давала почувствовать, что пойдет дождь!.. Я не могла ошибиться!.. Боль всегда одна и та же… Стреляет в ягодицу… Верный знак, это абсолютно точно… Ты слышишь, Огюст, будет дождь!..

– Ах! Помолчи-ка хоть немного! Дай мне поработать! Черт побери! Ты не можешь прекратить свою болтовню!

– Но Огюст! Уже почти два часа! Взгляни, мой малыш! а мы еще не легли!

– Я знаю! Чертов бордель! Проклятая вонючая дыра! Я прекрасно знаю, что уже два часа! Но разве я в этом виноват?.. Будет и три часа! Господи! А потом четыре! А потом тридцать шесть! А потом опять двенадцать! Чертов бордель!.. Этот несчастный поганый бордель, в котором я должен пахать день и ночь!.. Это невыносимо, в конце концов!..

Тут он нанес по своей штуковине ужасный удар, сразу по всем буквам, нажимая на всю клавиатуру… И повернулся, побагровев, лицом ко мне… Он наткнулся прямо на меня. «А! – сказал он мне очень громко, он орал изо всех сил, декламируя: – Вы все мне осточертели! Вы слышите меня?.. Понятно? А ты, грязный гаденыш! бесстыдная тварь! Где ты опять шлялся? С восьми часов утра? А? Не хочешь ли ответить? Скажи! Скажи, прошу тебя!..»

Сперва я ничего не ответил… Вдруг я внезапно вспомнил, что я же сделал покупки… в самом деле, я ведь ничего не принес! Ах! черт побери! Какая оплошность!..

Я думал теперь только о ветчине!.. Я уже все забыл… Теперь я осознал, как низко пал! Черт побери! «А деньги твоей матери?.. А ее продукты?.. А? А! А!» Он торжествовал!.. «Ты видишь, Клеманс!.. Вот результат!.. Ты видишь, что ты сделала… С этим неизлечимым кретином! Твоя слепота… Ты даешь оружие этому бандиту! Твоя непростительная доверчивость!.. Твоя идиотская легковерность!.. Ты снова дала ему деньги!.. Доверить свой кошелек этому?.. Отдать ему все!.. Отдай ему весь дом!.. Почему нет?.. Ах! Ах! я же предсказывал тебе это!.. Он нагадит прямо тебе в руку! Ах! Ах! Он все из нас выпил! Он нас буквально поглотил!.. От него воняет алкоголем! Он пьян! Он подцепил сифилис! Триппер! Он принесет нам и холеру! Тогда ты, наконец, будешь довольна!.. Ах! И ты пожнешь-таки плоды! Ты сама, слышишь меня?.. Ты хотела такого сына?.. Ну и получай его!.. Ты сама!.. Черт меня побери тысячу раз!..»

Он опять вдохнул воздух!.. Его распирало! Он весь раздувался!.. Он разорвал на себе спереди рубашку… и обнажил грудь…

«Черт меня побери! Но он же подонок до мозга костей! Он ни перед чем не остановится!.. Ты должна была бы все же знать!.. И не доверять ему ничего!.. Ни сантима! Ни единого су!.. Ты клялась мне в этом пятнадцать раз! двадцать раз! Сто тысяч раз!.. И опять все сначала! Ах! ты неисправима!»

Он подскочил со своего табурета… Он нарочно подошел, чтобы выкрикивать оскорбления прямо мне в лицо… Он пересек комнату… Его слюни полетели прямо мне в рожу, а он все больше раздувался… Он пришел в настоящую ярость!.. Я видел его глаза совсем близко… Они смешно прыгали… и дрожали в орбитах… Между нами разразился настоящий шквал. Он так сильно блеял от ярости, что чуть не затопил меня брызгами своей слюны! Он загородил мне свет… Я был потрясен… Он так суетился, что сорвал повязку с шеи и начал приплясывать… Он подошел ко мне сбоку… и вцепился в меня… я грубо оттолкнул его и увернулся… Я тоже был настроен решительно… Я не хотел, чтобы он до меня дотрагивался, этот грязный хмырь… Он был на секунду озадачен…

– Ах! значит так! – сказал он мне… – Ах! Смотри! я за себя не отвечаю!

– Давай! – сказал я ему… Я чувствовал, как во мне все поднимается.

– Ах! Засранец! Ты смеешь мне перечить? Сопливый сутенер! Отброс! Посмотрите, какая наглость! Какая низость! Ты хочешь до нас добраться? А? Не правда ли, ты этого хочешь? Скажи-ка поскорее!.. Маленький трус! Бродяга!.. – Он выплюнул это мне в лицо… И снова принялся причитать: – Черт побери всю эту мерзость! Что мы наделали, моя бедная жена, зачав такую гадину? – извращенную, как целый выводок висельников!.. Развратник! Подонок! Бездельник! Все! Он – наша самая большая напасть! Ни на что не способен! Только грабить нас! Драть с нас три шкуры! Зараза! Беспощадно обдирать нас!.. Вот вся его признательность! За жизнь, полную жертв! Две жизни, полные страданий! Мы старые идиоты! Все время мордой в дерьме! Все время!.. Скажи-ка еще раз! Скажи, ядовитая тварь! Скажи же! Признайся сейчас же, ты хочешь, чтобы мы сдохли!.. Сдохли от горя! от нищеты! чтобы я мог это услышать до того, как ты меня прикончишь! Скажи, мерзкий бездельник!

Тогда моя мать приподнялась и заковыляла, прихрамывая, желая встать между нами…

– Огюст! Огюст! Послушай меня! Послушай меня, я тебя умоляю! Огюст же! Ты доведешь себя до полного изнеможения! Подумай обо мне, Огюст! Подумай о нас! Ты окончательно сляжешь! Фердинанд! Уходи, мой мальчик! иди на улицу! не стой здесь!..

Я не сдвинулся с места. А он снова уселся…

Он вытер пот, продолжая ворчать!.. Напечатал пару букв на пишущей машинке… И снова начал блеять… Он повернулся ко мне и ткнул пальцем, указывая на меня… Он старался изобразить торжественность…

– А! Слушай! Я наконец могу признаться в этом сегодня!.. Как я об этом сожалею! Что у меня не хватало энергии! Как я виноват, что как следует не выдрессировал тебя! Господи Боже мой! Не выдрессировал! Когда еще было можно! В двенадцать лет, ты слышишь! Именно в двенадцать лет и не позже нужно было бы схватить тебя и обуздать! Ах, да! Не позже! Но у меня не хватило энергии!.. Нужно было запереть тебя в исправительный… Вот! Только тогда я бы тебя обуздал!.. И с нами не было бы того, что сейчас!.. Теперь уже поздно!.. Нас уносит рок! Слишком поздно! Ты слышишь меня, Клеманс? Слишком поздно! Этот подлец неизлечим!.. Это твоя мать помешала мне! Теперь придется расплачиваться, моя крошка!

Он указывал мне на нее, со стонами ковылявшую по комнате.

– Это твоя мать! Да, это твоя мать! Ты бы не дошел до этого сегодня, если бы она послушала меня… Ах! Нет, черт побери! Нет! Ах! Черт меня побери!..

Он снова обрушился на клавиатуру… ударами обеих кулаков… Едва не разбив все окончательно.

– Ты слышишь меня, Клеманс? Ты меня слышишь? Я тебе уже достаточно об этом говорил!.. Я тебя предупреждал? Я знал, что рано или поздно это случится!

Он разошелся еще больше… Им снова овладел гнев… Он весь раздулся… и голова, и глаза… Они вылезли у него из орбит… А она уже не могла держаться на своей ноге, ковыляя и спотыкаясь. Ей опять пришлось влезть на постель… Она скорчилась… У нее снова задрались все ее юбки… Бедра и низ живота оголились… Она скорчилась от боли… И стала потихоньку массировать себя, согнувшись пополам…

– Ах! ну что это такое! Прикройся! Прикройся же, это мерзко!..

– Ах! я прошу тебя! Я тебя прошу! Я умоляю тебя, Огюст! Ты нас всех сделаешь больными!.. – Она не могла больше… Она ни о чем не думала…

– Больными? Больными?.. – Это поразило его, как молния! Это магическое слово!.. – Ах! Хорошо! Боже мой, это уж слишком! – Он расхохотался… – Да это откровение… – Он опять втянул в себя воздух… Да это же он! Ты разве не видишь этого, моя Простушка?.. Это же маленький бандит… Но поймешь ли ты, наконец, боже мой, что это он, это маленькое исчадие ада делает нас всех здесь больными! Мерзкая гадина! Это же он хочет нашей смерти! С тех пор, как он у нас появился! Он хочет, чтоб мы отправились на кладбище! Он этого хочет!.. Мы его стесняем! Он даже больше не скрывает этого!.. Он хочет, чтобы старики сдохли!.. Это очевидно! Но это же совершенно ясно! И как можно раньше! Это невероятно! Но он торопится! Наши несчастные четыре су! Наша скудная пища, на которую он зарится! Значит, ты ничего не видишь? Но это так! Так! Он хорошо знает, что делает, этот мерзавец! Он понимает это, маленький подлец! Подлюга! Шпаненок! Он все прекрасно видит! Он видит, как мы погибаем! Он настолько же испорчен, насколько зол! Только я могу тебе это сказать! Я-то это вижу, если ты не замечаешь! Хоть это и мой сын!..

Он опять начал трястись, дергаться всем своим корпусом, он был вне себя… Он сжал кулаки… Его табурет скрипел и приплясывал… Он весь собрался, приготовившись к прыжку… И опять начал выкрикивать мне прямо в лицо новые оскорбления… все время новые… Я тоже почувствовал, как во мне что-то поднимается… И еще жара… Я схватился за голову обеими руками… Вдруг я понял, как это все смешно!.. Я уже ничего не замечал… Я сделал только один прыжок… Я поднял его громоздкую увесистую машинку… Я поднял ее в воздух. И шмяк!.. Раз!.. Я бросил ее ему прямо в рожу! Он не успел закрыться!.. И опрокинулся от удара, все полетело кувырком!.. Стол, человечек, стул, все покатилось к чертям… Рассыпалось по полу… раскатилось… Меня тоже увлек этот танец… Я споткнулся и стремительно напал на него… Я уже не мог удержаться… Мне нужно было прикончить эту падаль! Шмяк! Он опять упал… Я готов был расквасить ему рожу… Я больше не хотел его слышать!.. Я разорву ему пасть… Я свалил его наземь… Он завопил… заблеял… Хорошо! Я впился в его жирную шею… И встал на колени сверху… Я запутался в его повязках, мои руки оказались связанными. Я сжал его. Он опять захрипел… Задрыгал ногами… Я навалился на него… Он был омерзителен… Послышалось кваканье… Я утрамбовывал его сверху… Душил его… присев… Я впился в его мясо… Своими руками… Его слюна… Я вцепился… и вырвал большой клочок усов… Он укусил меня, скотина!.. Я залез ему в дырки носа… Я был весь в чем-то клейком… мои руки заскользили… Он забился в конвульсиях, протянул руки и сильно поцарапал мою шею… Он попытался схватить меня за горло… Я еще сжал его. Я добрался до его горла… Он обмяк… Стал совсем вялым… Он весь размяк подо мной… Он начал сосать мой мизинец… А потом перестал… Черт побери! В этот момент я поднял голову… Я увидел лицо моей матери как раз на уровне моего… Она смотрела на меня, и ее глаза стали больше в два раза… Она раскрыла глаза так широко, что я спросил себя, где я!.. Я ослабил свою хватку… Еще одна голова появилась над ступеньками!.. в углу лестницы… Это Ортанз! Точно! Это она! Она испустила истошный крик… «На помощь! На помощь!» – надрывалась она… Потом она тоже на меня уставилась… Я оставил моего старика… Один прыжок… И я на Ортанз!.. Сейчас я задушу ее! Посмотрю, как она будет дрыгать ногами! Она вырвалась… Я запачкал ей рожу… Я зажал ей рот ладонями… Гной из фурункулов, кровь, все это размазалось и стекало с нее… Она захрипела сильнее, чем отец… Я вцепился в нее… Она забилась в конвульсиях… Но она крепкая… Я хотел ей тоже сжать горло… Удивительно… Какой-то совершенно таинственный мир, толчками бьющийся в руках… Жизнь!.. Надо ее хорошенько почувствовать… Я колочу ее затылком о перила… Раздается стук… У нее на волосах показалась кровь… Она вопит! Я заткнул ей рот! Пихнул ей большой палец в глаз… Я ее плохо захватил… Она царапается… Выскальзывает… И удирает… У нее еще есть силы… Она скатилась по лестнице… Я слышал, как она орала снаружи… Она всех всполошила… Она вопила… «Убивают! Убивают!»… Я слышал это, шум… Массовое нашествие… топот в лавке, рокот на ступенях внизу… На всех этажах столпотворение… Всюду люди… Я слышу свое имя… Вот они!.. Они еще на втором… Я взглянул… Появился Визьо! Он вышел первым… Сделал прыжок от лестницы… И застыл там, суровый и решительный… Он направил на меня револьвер… Прямо в грудь… Остальные ублюдки обошли меня сзади и окружили, они галдели и орали на меня… Выкрикивая угрозы, оскорбления… Старик все еще был без сознания… Он так и валялся… Ручеек крови струился у него из-под головы… У меня больше не осталось гнева… Все было безразлично… Визьо наклонился и потрогал его пульс, отец хрюкнул и захрипел…

Остальные скоты опять начали пинать и толкать меня, они сильнее меня… Они ведут себя крайне грубо… Выталкивают меня на лестницу… Они даже не слушают мою мать… Запирают меня в комнате внизу… Я покорно принимаю все удары, которые на меня сыплются… Я больше не сопротивляюсь… Удары сыплются на меня со всех сторон… особенно сильно в поддых… Я больше ничем не могу ответить… Визьо самый злой!.. Я получаю от него удар башмаком прямо в живот… Я спотыкаюсь… Сгибаюсь… И стою так, прижавшись к стенке… Они расходятся… На прощание плюют мне в рожу… И закрывают меня на ключ.

Как только они ушли, и я остался один, у меня начались судороги. Руки… ноги… лицо… и изнутри, везде… Отвратительная свистопляска… Настоящая вакханалия почек… Можно подумать, что все переворачивается и разлетается в клочья… Все трясется, как при землетрясении, тело дрожит, зубы стучат… Силы покидают меня!.. У меня сводит судорогой отверстие в заднице… Я наделал в штаны… мое сердце так колотится, что я не слышу… что там происходит… У меня дрожат колени… Я ложусь на пол… Я больше не знаю, что там происходит… Мне страшно… Хочется кричать… Все же я его не прикончил? Черт побери! Мне это безразлично, но отверстие в заднице то открывается, то закрывается… Судороги… Это ужасно…

Я снова думаю об отце… С меня стекает холодный пот… Я глотаю его… У меня кровь… Он вырывался, ублюдок!.. Я не так сильно нажал… Никогда не думал, что он такой слабый и хлипкий… Удивительно… Сжимать было совсем легко… Представляю, каков я был со сжатыми руками, весь в слюне… потому что он меня сосал… Я уже не в силах остановить дрожь… Я трясусь всем телом… Сжаться вот так! Дрожь у меня в глотке… Я начинаю стонать! Я почувствовал наконец все удары и тумаки этих скотов… Я чувствую невыносимый ужас!.. Больше всего болит у меня дырка в заднице… Ее выворачивает и скручивает… Жестокие судороги.

* * *

Закрытый в комнате, вытянувшись на плиточном полу, я еще долго дрожал и на все натыкался… Как в тесном шкафу… Я гремел, как кастаньеты… Я никогда не думал, что способен на подобный штурм… Трудно было вообразить себе подобные толчки… Я ковылял, как баба… Дрожь шла откуда-то изнутри… «Я прикончил его!» – повторял я себе… Я все больше этого хотел и вдруг услышал шаги… голоса людей… Шум поднимаемой наверх кровати…

«Конечно! Они его переносят…» Но через минуту я услышал его голос… Его!.. Он только что прозвучал! – «Я, должно быть, размозжил ему башку! Он сейчас сдохнет!..» – думал я… Но было еще хуже!.. Он лежал на моей кровати… Я слышал скрип пружин… Я окончательно перестал что-либо понимать. Я почувствовал приступ тошноты… меня начало рвать… Безо всяких усилий с моей стороны… Это принесло мне огромное облегчение… Я выблевал все… Меня снова начало трясти… От этого я так сильно дрыгал ногами, что потерял всякую ориентацию… Я перестал ощущать собственное тело… Меня вырвало макаронами… Я опять начал блевать, от этого мне становилось гораздо лучше… все как будто отдалялось… Я заблевал пол всем, чем мог… Я сам старался вызвать у себя спазмы… Я согнулся пополам, чтобы выдавить из себя все, что можно, и слизь и пену… Все это текло… Проникало под дверь… Я выблевал жратву по меньшей мере дней за восемь, и после этого у меня начался понос… Мне не хотелось никого звать, чтобы меня выпустили… Я дотащился до кувшина, стоящего у камина… И насрал прямо в него… А потом я не смог удержать равновесия… Голова слишком кружилась… Я снова упал и все вылил на плиточный пол… Меня опять пронесло… Вонючая смесь растеклась по полу…

Там, должно быть, услышали мою возню… Дверь приоткрылась… В комнату заглянули… И снова заперли на ключ… Спустя, быть может, минут десять пришел дядя Эдуард… в полном одиночестве… Я был без штанов… и оставался лежать прямо в говне… Он не боялся меня… «Одевайся-ка! – сказал он мне… – И спускайся вниз, я заберу тебя с собой!..» Ему пришлось дать мне руку… Я даже не мог застегнуться, так меня трясло… Наконец я сделал то, что он сказал… прошел вперед его… Ни на лестнице, ни в лавке больше никого не было. Все ушли… Должно быть, вернулись к себе… Им было о чем рассказать…

На часах над витражом было четыре с четвертью… Уже светало…

У выхода из Пассажа мы разбудили сторожа, чтобы он открыл нам решетку… «Так вы его забираете?» – спросил он дядю.

– Да! Он будет ночевать у меня!..

– Ну хорошо! Удачи вам! Будьте здоровы, дорогой месье! У вас редкий экземпляр! – сказал он и закрыл за нами замок на два оборота.

Сторож вернулся в свою конуру. Но и издали было слышно: «А! Хорошенькое дерьмо! Молодой да ранний!»

Мы прошли с дядей по улице Пирамид… Пересекли Тюильри… Когда дошли до Королевского моста, я все еще дрожал… Ветер с реки не слишком согревал, и тогда, не останавливаясь, дядя Эдуард рассказал мне, как его вызвали… Кажется, это была Ортанз… Он уже спал… Его квартира находилась совсем не близко… Дальше, чем Инвалиды, за Военной школой… на улице Конвента, перед улицей Вожирар… Я не осмеливался особенно расспрашивать его… Шли мы очень быстро… А я все не мог согреться… И все время стучал зубами.

«Твоему отцу уже лучше! – сказал он мне наконец… – Но он, конечно, пролежит два-три дня… Он не пойдет в свою контору… Приходил доктор Капрон…» Это было все, что он мне сказал.

Мы прошли по улице Бак и направились к Марсову Полю… Его домишко был у черта на куличках… Наконец мы пришли… Вот здесь!.. Он показывал мне свое жилище, маленький дом в глубине сада… На втором этаже была его спальня… Я не осмеливался пожаловаться на усталость, но на ногах я уже не держался… Я схватился за перила. Было уже совсем светло… Наверху у меня опять начался приступ ужасной тошноты! Он сам отвел меня в уборную… Я долго блевал… Когда я вернулся, он достал раскладушку из стенного шкафа… Снял матрас со своей кровати и устроил меня в другой комнате… Он дал мне еще одеяло… Я упал на него… Он меня раздел… Я выплюнул еще целый поток слизи… Наконец я заснул… Всю ночь меня мучили кошмары… Я постоянно просыпался.