Текст книги "Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»"

Молчаливая Процессия, или Марш пенисов в брачный сезон

Луиза, 1966

В субботу днем я удачно сходила на рынок Альберт Кейп и купила отличные овощи для супа. Вернулась домой, быстро выгрузила покупки в холодильник и собралась ехать на работу. Опля – и я уже в трамвае на пути в бордель. Короткая славная прогулка от остановки до дверей заведения, и я готова приступать.

– Привет!

– Привет, девчонки! Вы все сегодня остаетесь поработать подольше, да?

– В смысле, Лу?

– В том смысле, что на вашем месте я бы запаслась презервативами. У нас сегодня не что иное, как вторая суббота марта, а значит – быть Молчаливой Процессии. Католики празднуют годовщину Чуда об Амстердаме, и вся толпа верующих потянется через Валлен. Процессия начнется в Хелигевеге, потом пройдет через Спуй, Ньивендейк, Вармоестраат, затем – Нес, Аудезейтс Форбургвал и мимо девочек из квартала «красных фонарей» к церкви Ауде-Керк. И представьте себе – все это тысячи мужчин!

– Твоя правда, Лу. В том году я поработала сверхурочно и здорово набила кошелек!

– А я что говорю, Алида! Раскинем тут сети.

День выдался серым и хмурым. Тучи то и дело цедили мелкий холодный дождь. Несмотря на непогоду, в квартале уже собралась толпа.

– Эй, Лу, а что это Мартина запаздывает?

– Она на дне рождения, но должна вот-вот прийти.

В этот момент перед нами тормозит такси, оттуда выпрыгивает Грет, а мужик рядом с водителем ругает ее на чем свет стоит. Грет яростно кричит, что больше не желает его видеть, и что есть силы хлопает дверью.

– Привет, девочки, как вы?

– Отлично. А что такое с Ричардом?

– Ох, этот придурок мне осточертел. Пусть катится куда подальше, а я себе устрою каникулы.

– Правильно! – кричим мы хором.

– Грет, не упусти мужиков сегодня вечером. Мы ждем Молчаливую Процессию!

– А, так вот почему в городе столько народу…

Подкрадывается ночь. Я устраиваюсь на своем стуле в витрине. Алида прохаживается перед дверью, Грет переодевается. И кто же к нам направляется? Малыш Петер собственной низенькой персоной.

– Добрый вечер, Мария. Можно войти?

– Конечно, Петер.

Он торопится в мою комнату. Я слезаю со стула. Петер уже разделся и держит руки за спиной. Спрашивает:

– Мария, правая или левая?

– Хочу обе, Петер.

– Никак нельзя, – лукаво отвечает он.

Я сдаюсь.

– Хорошо, Петер, пусть сегодня будет правая рука.

– Держи.

Сверток приятно тяжеленький. Срываю упаковочную бумагу. Внутри флакон восхитительных духов 4711 de Boldoot.

– Петер, мне очень приятно!

Снимаю колпачок и брызгаюсь ароматной водой.

Петер говорит:

– Ты чудесно пахнешь, Мария! А я Петер-молодец, приходи на мой конец. Ох, Мария, я дрожу, как олень.

– Иди скорей ко мне. Я знаю толк в веселье.

Петер страстно обнимает меня, а я шепчу:

– Ты и впрямь молодец, ничего не скажешь. Ты занимаешься любовью как бог!

Петер падает в изнеможении. Я предлагаю ему стакан воды. Он быстро одевается, снова становясь уверенным в себе и полным достоинства.

– Что ж, я пошел. Спасибо, и до скорого!

– Пока, Петер 4711!

Привожу комнату в порядок. Ох, до чего душно. Открываю дверь, чтобы выветрить запах 4711. Мартина уже приехала и болтает с Алидой.

– Привет, Тин, вот и ты.

– Ага, я уже готова.

– «Резинками» запаслась?

– Алида меня предупредила.

Около полуночи мы видим процессию. Господи, сколько их! Они шли, вытянувшись в линию, а я разглядывала их из витрины. Время от времени небольшие группки отделялись от процессии и исчезали с девушками. Это все были наши клиенты. Тут клювом не щелкай!

Я проводила Мартину до дверей и вновь уселась на свой стул. На другом берегу канала я увидела продолжение шествия. Я отметила, что люди там двигались медленее… А вот и еще одна группка вильнула куда-то в сторону.

Они прибыли к дверям нашего борделя совершенно измученные, самый бойкий из них набрался смелости и сказал:

– Эй, цыпочки, можно войти?

– Конечно, входите скорее. И остальные пусть тоже заходят.

Спустилась Грет: она провожала клиента до выхода.

– Лу, составим квартет?

– О чем тут думать? Выбери себе кого-нибудь.

Грет потащила Юпа в свою комнату. Две другие девушки тоже пошли. Все были при деле.

Я забрала с собой Джерри.

– Джер, ты весь день провел в Амстердаме?

– Да, Мария. Мы приехали из Оверейселя, чтобы принять участие в шествии.

– Первый раз?

– Нет, мы с друзьями уже в третий раз приезжаем. Готовимся заранее. Удивительная вещь эта процессия, столько мужчин собирается… Для нашей семьи это настоящая религиозная традиция. Но скажу я тебе, что меня больше всего возбуждает – так это ускользнуть тайком и навестить девушек. Это так заводит! Мой дружок сейчас взорвется.

– Иди скорее сюда, я знаю, как ему помочь.

Джерри прыгает в кровать с воплем:

– Давай, маленькая шлюшка!

Ему нравилось бороться, так что я села на него сверху и прижала как следует к кровати.

– Пощади, Мария, пощади!

И он тут же кончил.

– Ох, Мария, какое облегчение… Пойду я. Спасибо тебе, увидимся через год!

Другие девочки тоже постепенно освобождались и собирались в комнате отдыха попить кофе.

– Лу, налить тебе чашечку?

– Выпью с удовольствием.

Шествие возбужденных членов подходило к концу.

– Хотите еще поработать, девочки?

– Ну нет, мы уже отработали свое. В следующем году, может быть.

Шоу уродов

Мартина, 2011

У него уже долгие годы было прозвище: «одержимый сиськами». Он приходит, слоняется от витрины к витрине, приклеивается к какой-нибудь одной, разглядывает девушку, щиплет себя за соски, покручивает их. Спрашивает, сколько стоит – будто не знает, за столько-то лет! Перемещается к следующей витрине. Он настраивает девочек друг против друга и все это время трогает себя. Много тут шляется таких. Мужчины дефилируют мимо наших окон с раннего утра до позднего вечера. Иногда по ним можно сверять часы.

– Сколько? О, я сейчас вернусь.

Да что ты говоришь! Вернешься, как же. Такие, как ты, только пялятся. Кое-кто просто пожирает глазами, истекая слюной.

– Я приду в следующий раз. Или, может, через час, – вот что они говорят.

Они бросают якорь у каждой девушки. Большинство из этих озабоченных мы уже видели вчера. Они так и ходят тут по кругу. Некоторые выгуливают собак – отличный повод, не подкопаться. Меня это не раздражает, пусть себе наворачивают круги. Вреда от них никакого. Я их воспринимаю как часть пейзажа.

Но встречаются и доставалы. Они появляются в квартале группками по восемь – десять человек. Часто это туристы или парни из деревни. Вот от них шума бывает много. Идут по улице и грубо насмехаются над девушками. Можно подумать, это забавно.

Один тип под сороковник маячит перед глазами весь день. Снова он, этот кенгуру – так проститутки называют назойливых клиентов. Он даже не решается посмотреть в лицо девушкам – а вдруг они пригласят его войти? Поэтому бродит кругами по кварталу, и эти маневры длятся с утра, а сейчас уже половина шестого.

Да, иногда такие типы могут испортить вам весь день…

Некоторые прижимаются к двери, подслушивают, что происходит внутри, когда девочки заняты. Настоящие шпионы!

Некоторые проезжают мимо на велосипеде. Они выучили наизусть географию проституток в разных кварталах. Господа всезнайки, эдакие сплетники. Что ж, если это их развлекает…

А вот и снова «одержимый сиськами», он опять останавливается напротив моей витрины.

– Довольно тебе бродить туда-сюда, заходи уже!

И он слушается! Порядок ему знаком. Платит, снимает куртку, расстегивает рубашку, снова начинает теребить соски.

– Теперь вы покрутите их, мефрау.

– Не вопрос.

Беспощадно кручу их. В обоих направлениях.

– Тебе нужно только приласкать дружка.

Кажется, он никогда не кончит. Но спустя довольно долгое время он все же достигает оргазма. Что ж, мне удалось поймать «кенгуру». На сегодня хватит.

А завтра я увижу новое шоу уродов.

Меньше, чем ничего

Луиза, 1966

День начался неплохо – Вимпи подал мне на подносе завтрак, состоявший из кучи витаминов и горячих булочек. Я отлично выспалась и была полна сил. Вимпи даже подбросил меня на своем «альфа-ромео». Девчонки заразились моим отличным настроением, как ветрянкой. Ох и повеселились же мы! Мадам спустилась поздороваться с нами, а заодно принесла выпить и кое-какие вкусности. Она тоже осталась немного поболтать. После этого я влезла в свое рабочее платье и устроилась в витрине, время от времени выходя за дверь. Я работала с полудня до половины шестого, потом пошла перекусить и снова работала до половины седьмого. Мне везло: клиенты попадались славные, проблем не доставляли, платили щедро. Я зашибла неплохие деньги и подумала, что на сегодня хватит. Домой вернулась на такси.

Вимпи был еще дома. Он спросил:

– Что это ты так рано? Сколько заработала? Покажи. Так, раскошеливайся. У меня планы на вечер.

– Неплохая мысль, – ответила я, – куда мы идем? Подожди, я переоденусь.

– Ты о чем? Я иду один. Ты можешь пойти, но я все равно верну тебя на панель. Продолжай работать, мне нужны деньги, чтобы поехать в отпуск с приятелями. – Вимпи бросил на меня ледяной взгляд. – Что встала как вкопанная? Пошли.

Внезапно он сделался агрессивным. Схватил меня за волосы, стащил по лестнице и затолкал в «альфа-ромео».

Притормозил он около борделя.

– Давай, марш на панель!

Было час ночи. Франт в костюме от Пако Рабанна выпихнул меня из машины и дал по газам.

Хетти сидела в витрине, одетая в свою привычную водолазку и длинные перчатки. Она не видела сцены.

– Лу, что с твоими волосами? Они торчат во все стороны.

Я взглянула в зеркало. Ничего себе! Несмотря на обиду и боль, я расхохоталась.

– Что с тобой случилось? – спросила Хетти.

– Этот ублюдок волок меня за волосы по лестнице и привез обратно в бордель, чтобы я работала.

Хетти дала мне выпить, и я пошла к себе.

Вимпи заявился рано утром. Мы не сказали друг другу и слова. Мне вообще не хотелось с ним разговаривать.

Как же мне отделаться от этого козла?

Непослушный раб

Мартина, 2011

Суббота. Только я устроилась на своем стуле, как появился симпатичный блондин лет пятидесяти. Он остановился перед витриной, рассматривая ее содержимое. Я, соблазняя, приоткрыла дверь.

– Добрый день. Входи.

– Я еще похожу и потом вернусь.

– Ладно.

Я такое слышу не впервые. Посмотрим. Чуть позже я выглядываю за порог, и – вот те на! – симпатичный блондин стоит у дверей! Делаю шаг в сторону, давая ему войти.

Он бросается внутрь.

– Привет, хозяйка, – говорит он.

– Я твоя хозяйка, а ты деньгу давай-ка.

Вытаскивает кошелек. Я украдкой бросаю взгляд внутрь. Денег там более чем достаточно. Он вытаскивает несколько купюр.

– Этого хватит, хозяйка?

– Нет, не хватит. Нужно добавить.

– Хорошо, моя хозяйка, моя госпожа.

Он накидывает денег, убирает кошелек и снимает рубашку. Брюки и обувь остаются на нем.

– Госпожа, я вел себя ужасно.

– Неужто? Что же ты натворил?

– Я обидел жену. Она просила помыть посуду и застелить постель, я этого не сделал. Она сердится на меня.

– Правильно делает.

– Я сбежал от нее, чтобы встретиться с моей госпожой.

– Что ж, придется мне взять плетку, чтобы наказать тебя за то, что не слушаешься жену. В угол, раб. Лицом к стене.

Я хлещу его сначала слегка, потом сильнее. Наконец отвешиваю несколько по-настоящему сильных ударов.

– Спасибо, госпожа.

– Не за что, непокорный раб. Теперь ты будешь слушаться жену, ясно?

– Буду стараться изо всех сил.

– Это в твоих же интересах.

Я снова бью его плеткой.

– О, как это чудесно! Госпожа, вы восхитительны.

– Живо ложись на пол и вытаскивай член из штанов. Грязный раб.

Он растягивается на плитке. Я ставлю ногу в туфле на высоченном каблуке на его голову и говорю:

– А теперь дрочи как следует.

Ласкаю его плеткой.

– Как прекрасно, госпожа!

Надеваю на него ошейник.

– На колени, раб. Смотреть на меня, когда я с тобой говорю. Не смей опускать голову. Слушай меня, жалкое насекомое!

Я гоняю его плеткой по комнате.

– Еще, еще, госпожа! – кричит он.

– Я научу тебя, как слушаться жену!

– О, я буду очень, очень послушным мужем. Спасибо за все, что вы делаете со мной.

– Госпожа считает, что с тебя хватит. Бери свой прибор и давай полируй его.

Он делает несколько движений и вот-вот кончит, но вдруг останавливается.

– Нет, я хочу еще. Еще час с моей госпожой.

– Как скажешь, только плати.

– Слушаюсь, госпожа.

Раб поднимается, вытаскивает кошелек и доплачивает. Я немедленно осыпаю его градом ударов. Праздник продолжается.

Мой прекрасный американец

Луиза, 1966

Дело было в уик-энд, так что мой прекрасный американец должен был меня навестить. Полк Дэйви был размещен в Германии, и молодые янки валом валили в Амстердам, в квартал «красных фонарей». В Ньивмаркт открылась сезонная ярмарка, и в Валлене было оживленнее обычного. Стоял погожий осенний день, листья только-только начали опадать. Я повторяла про себя: «Пусть он поскорее придет, мой милый янки!» Я ждала его с нетерпением и словно витала в облаках. А почему нет?

Из дома я вышла раньше обычного и успела уже, как говорится, наловить крупной рыбы, так что с деньгами все складывалось. Мне сегодня везло. Мы с Дэйви договорились встретиться в баре на углу Ньивендейка в четыре часа.

День пролетел быстро. Я надеялась, что сестра подъедет до того, как я уйду на встречу с Дэйви. Не успела я об этом подумать, как появилась Мартина.

– Лу, привет! Все нормально?

– Еще бы! Особенно сегодня.

– О, я знаю, в чем дело! К тебе сегодня придет твой вояка Дэйви.

– От тебя ничего не скроешь. А ты не хочешь посидеть с нами? Дэйви возьмет с собой своего приятеля Майка, отличный парень. Такой секси.

– Совратить меня пытаешься? Поторопись лучше, не то опоздаешь на свидание. Я, может, загляну в другой раз. Передавай им привет.

– Ну ладно, тогда я побежала.

– Во сколько вернешься?

– Пока не знаю.

– Классно выглядишь. Обтягивающая юбка тебе очень идет, и эти шпильки тоже.

– А как тебе моя кожаная куртка?

– Ты так хороша, что тебя съесть захотят.

– Костями подавятся. Все, меня нет. До вечера!

И я рванула на Ньивендейк. Казалось, что мне снова шестнадцать и это мое первое свидание. Я неслась к Дэйви словно на облаке и увидела его еще через улицу. Он был с Майком. Я поспешила в бар и оказалась в объятиях Дэйви. Он не хотел меня отпускать – вот как был рад меня видеть.

– Hello, my love, my everything. How’s life, Lous? (Привет, моя любовь, мое все. Как дела, Лу?)

– Вэн ай си ю, еврисинг из олрайт ин май лайф, Дэйви. (Когда я вижу тебя, у меня все отлично, Дэйви.)

– I’ll give you all my love today. (Сегодня я подарю тебе всю свою любовь.)

– Ми ситтинг овер хиер, окей? (Я сяду здесь, ладно?)

– Okay, love. (Конечно, любимая.)

Я забралась на табурет, Майк предложил мне выпить. Я выбрала небольшую кружку пива. Атмосфера в этом баре отличная, да и музыка что надо. Элвис мурлыкал Love me tender. Дэйви поднял меня с табурета, и мы с ним вознеслись на седьмое небо. До чего же хорошо!

Целый час пролетел незаметно, и мы все трое отправились перекусить сэндвичами в «Низель». Парни обожали горячие голландские булочки, особенно с отбивными. Улицы наводнила веселая толпа. Нам тоже хотелось попасть на карнавал, так что мы направились к Ньивмаркт.

– What do you wanna do now? (Чем хочешь заняться?) – спросил меня Дэйви.

Я ответила на своем невыносимом английском:

– Ай вонт ин автокар. (Хочу на автодром.)

– Okay, let’s do it. (Ладно, пошли.)

И мы уселись в бамперные машинки. Майк тоже забрался в одну. Мы смеялись, орали, визжали – словом, сходили с ума. Потом пошли в тир, потом вытаскивали призы из автоматов. Я все время что-нибудь выигрывала. Мы купили огромную сладкую вату и отщипывали от нее по очереди. Парни то и дело здоровались с другими американцами, гулявшими здесь же с девочками из Валлена. А для нас двоих ярмарка становилась все более романтичной. Наконец мы распрощались с Майком.

– Have a nice time together! (Приятного вам вечера вдвоем!) – напутствовал он нас.

Мы направились в отель, где остановился Дэйви. Он купил в баре шампанского – по мини-бутылочке на каждого, – и мы выпили за будущее.

Вечер получился изумительным, таким романтичным. Дэйви был полон страсти. Лучшего и желать было нельзя. Я вытащила свой счастливый билет. Дэйви завел разговор о том, что хочет увезти меня к себе в Штаты, когда закончит службу. Его семья жила на большой ферме в Техасе. Родителей он уже поставил в известность, что влюбился в голландку, так что с этой стороны проблем не предвиделось.

Я летала на крыльях и часто мечтала о Техасе, но… это ведь так далеко, за океаном… Это меня пугало. Поживем – увидим, уговаривала я себя. А пока все идет отлично.

– What do you think about it, honey? (Что думаешь об этом, милая?)

– Да, Дэйви, итс э найс дрим фор ас. (Это наша прекрасная мечта.)

– It will come true, my dear. I will love you always and forever. (Она станет явью, милая. Я буду любить тебя вечно.)

– Йес, май диар. Итс тайм ай гоу нау. (Да, дорогой. А сейчас мне пора идти.)

– I understand, Lous. I miss you already. Come on. I’ll take you home. (Понимаю, Лу. Я уже скучаю по тебе. Пойдем, отвезу тебя.)

Рука об руку мы вернулись в квартал «красных фонарей».

Сестра стояла снаружи, Дэйви поздоровался с ней, и мы немного поболтали и затем распрощались. Он направился в сторону Аудекерксплейн и исчез из вида. Теперь мы встретимся только через пару недель.

Я и Мартина вошли внутрь.

– Лу, у тебя такой влюбленный вид! Совершенно in love.

– Так очевидно?

– Когда ты на него смотришь, у тебя чуть ли не сердечки в глазах.

– Что ж теперь поделать, живем один раз. Шлюха не должна так себя вести, да?

– Лу, всегда найдутся собаки, которые будут брехать на ветер.

– Твоя правда. Я сегодня хорошо оттянулась.

– Время от времени это полезно.

– А тебе что мешает? Приятель Дэйви совершенно свободен. Отличная пара для тебя. Если к нему присмотреться, он вообще всем хорош. Чего ты боишься? Отлично провести время и еще получить за это деньги?

– Когда они возвращаются?

– Через две недели.

– Ладно. Посмотрим.

Тина к этому времени уже заработала на масло к хлебу и решила, что сегодня пора и закругляться. Мы вернулись домой, поужинали, выпили и провели отличный вечер, смеясь и обсуждая минувший день.

Я регулярно виделась с Дэйви на протяжении полугода. Чудесное было время. Майк завел себе подружку в Германии, так что приезжал все реже и реже. Когда на горизонте замаячил конец службы Дэйви, мы стали много разговаривать о том, как мы вместе приедем в Америку, в Техас, на ферму. В какой-то момент я приняла решение. Для нас обоих оно оказалось очень трудным, но я не могла так просто бросить семью, вырвать детишек из их маленького мира. Дэйви понял меня. Последовало душераздирающее прощание, и мы пошли каждый своим путем. Наша американо-голландская история любви навсегда осталась в наших сердцах. И мы не забудем ее до конца жизни.

Я никогда не была в Америке. Она так и осталась для меня мечтой. And sometimes thinking: I want to be happy in America. (И иногда думаю: я хочу быть счастливой в Америке.)

Кокаинщик

Мартина, 2011

Серо-сизые тучи. В воздухе пахнет дождем. Влезаю в куртку, натягиваю берет – все, я готова. Быстро шагаю по улице. Сегодня я еду в Амстердам через Харлем. Сначала автобус, потом поезд. Харлем еще спит. Заказываю капучино и маленькое миндальное пирожное – оно со скидкой. Кофе хорош. Спешу на поезд. Со мной здоровается молодая женщина. Мы познакомились во время одной из прошлых поездок. Садимся рядом, болтаем. Она говорит, что не выспалась. Со мной такого не бывает. Я всегда сплю по шесть часов, мне хватает.

– Попробуйте пить на ночь теплое молоко: многим помогает лучше снотворного.

Вот и Амстердам. По выходным здесь обычно толпы, это хорошо: легче работать.

В компании люди веселее, и они охотнее расстаются с деньгами. Добираюсь до своего логова, там у порога меня ждет мешок с мусором, вот-вот треснет. Избавляюсь от него.

Тут появляется постоянный клиент. Он всегда навещает меня ранехонько в воскресенье, чтобы не платить за парковку. Быстро раздевается и прыгает в постель.

– Ты не ляжешь ко мне под бочок?

Я уделяю ему все свое внимание.

Позже молодой человек подходит к дверям и справляется о цене. Отвечаю:

– Пятьдесят евро.

– И что же входит в стоимость?

– Куча интересных вещей.

– Дорого, – сомневается он.

– Лучшее стоит дорого.

– Это верно. А сзади можно?

– Вы сзади? Ничего не имею против.

– Нет, я о другом…

– Тогда спросите где-нибудь еще. Всего доброго.

Но он не отстает:

– Я хочу с вами.

– Хорошо, оплата вперед. Цену ты знаешь, я не торгуюсь.

Он входит и сразу же платит мне. Я вижу, что денег у него хватает.

– Накинь еще и получишь больше.

– Что именно?

– Увидишь, если мы не будем торопиться.

– Ладно, вот еще пятьдесят евро.

Это красивый молодой человек среднего роста. С характером. Весьма шерстист, хорошо сложен. Провожу маленький опрос, чтобы выяснить, что ему по нраву. Его пенис не очень велик, но уже готов к работе. Но парень начинает болтать и этим все портит. Пенис падает.

Я стараюсь все исправить, и у меня получается. Тут он внезапно хватает меня за волосы и тянет.

– Прекрати!

Но уже поздно. Его член опять свисает, как макаронина. Он оправдывается: мол, не выспался сегодня, вкалывал всю ночь.

– Ну да. И еще принял кое-что, да?

Он фыркает, но ничего не отвечает. Все ясно.

– Я попробую еще раз, но больше не стану.

– Эй, хочешь меня выставить?

– И ты знаешь почему.

– Да. Я тебе сказал не всю правду. Я нюхнул кокаину. Ну и выпил потом. К тебе претензий нет.

В этот момент приходит постоянный клиент, я подхожу к двери.

– Погоди минуту, Хенк, мне нужно кое-кого проводить.

Кокаинщик уходит.

– В следующий раз я приду чистым, – обещает он.

– Это в твоих же интересах. Иначе я тебя не впущу.

Завариваю кофе.

– Хммм, как вкусно пахнет!

Угощаю Хенка. Он принес диск с хорошей музыкой. Хенк отлично танцует, его ноги словно созданы для степа. Я танцую с ним, правда, то и дело наступаю ему на мыски. Мы смеемся, не прекращая танцевать. Еще чуть-чуть – и хватит.

– Пока, Мария!