Текст книги "Корабль мечты"

– Не бойся, – шепнула девушка.

– Что ты делаешь? – Меркурио сам себе казался идиотом.

Бенедетта медленно опустила его ладонь себе на грудь.

– Что ты делаешь… – Теперь это был уже не вопрос.

– Тебе страшно? – спросила она.

Меркурио лежал рядом с ней, вперив взгляд в потолок. Его рука покоилась на соске Бенедетты. Юноша чувствовал, как странное тепло разливается в его чреслах. Он думал, что знает обо всем в этом мире. По крайней мере, знает больше, чем другие люди. Он сумел выжить в катакомбах Рима. Сумел выжить в столь странном городе, как Венеция. Мог выдумывать, как провернуть то или иное мошенничество. Умел обращаться с ножом. Мог порыться у прохожего в карманах так, чтобы тот ничего и не заметил. Знал, как смешать известь с землей, чтобы засыпать покойника. Дрался с мужчинами вдвое старше себя. Убил купца. Воспротивился Скаваморто. Сумел завоевать доверие столь прожженного преступника, как Скарабелло. Меркурио знал об этом мире все. И только любви он не познал.

– Я не могу дышать… – пробормотал он.

– Ласкай меня, – точно не слыша его, произнесла Бенедетта.

– Я задыхаюсь, говорю же тебе! – рявкнул Меркурио, вскакивая.

– Что случилось? – растерялась Бенедетта.

Меркурио и сам не понимал, что с ним такое, но не мог сдержать ярость.

– Мне нужно выйти, – приглушенно выдохнул он.

– Я с тобой, – воскликнула Бенедетта.

Но юноша ее уже не слушал. Захлопнув за собой дверь, он ссыпался по лестнице.

Бенедетта застегнула платье и свернулась под одеялом. И когда она закрыла глаза, то перед ее внутренним взором предстало ужасное лицо патриция Контарини.

Рука Бенедетты скользнула ей между ног.

И девушка почувствовала себя грязной.

Тем временем, отчаянно запыхавшись, Меркурио добежал до Риальто. Он сразу направился к Одноглазому, служившему Скарабелло.

– Мне нужно немедленно скрыться отсюда. Найди мне лодку.

Глава 31

Добравшись до Местре, Меркурио вылез из лодки.

– Что мне сказать Скарабелло? – поинтересовался Одноглазый. – Где ты остановишься?

– Я сам ему сообщу. – Юноша пошел прочь.

– Скарабелло это не понравится.

– И что с того? – Меркурио даже не оглянулся, так он торопился поскорее убраться отсюда.

Через мгновение его поглотил тянувшийся у воды туман.

– Меркурио! – позвал его Одноглазый.

Юноша оглянулся, но не увидел ни приспешника Скарабелло, ни лодки. Почему-то в этот момент он ощутил облегчение.

Побежав вперед, Меркурио свернул на улицу, на которой, как ему помнилось, стояла небольшая статуя Девы Марии. Пройдя шагов двадцать, он нашел нужную ему дорогу. Слева туман был совсем густым. Там тихо бились о берег воды канала, их шум приглушали густые заросли камыша. Справа выныривали из тумана низкие крестьянские дома с облупившейся штукатуркой. Меркурио считал их, проходя мимо.

Завидев восьмой по счету дом, юноша замедлил шаг и остановился. Дыхание паром вырывалось у него изо рта и смешивалось с туманом.

Тем временем стемнело.

Меркурио подошел к дому и заглянул в окно. Свет в комнате не горел.

Юношу охватило недоброе предчувствие. Ему стало страшно.

Он осторожно прошел к двери. Почему-то вход в дом не был заперт. Дверь легко поддалась.

– Есть кто? – Голос Меркурио дрожал.

Он просунул голову в дверной проем, ожидая ответа, но ничего не услышал. В доме царила тишина.

– Есть кто? – повторил он.

– Кто там? – донеслось из соседней комнаты.

Меркурио сразу узнал этот голос. Но что-то тут было не так.

– Это я, Меркурио, – растерянно пробормотал он. – Ну тот, который…

– Да благословит тебя Господь, мальчик мой.

– Анна… С тобой все в порядке?

Он услышал скрип стула, стук кремня. Слабо разгорелась свеча на кухне, и в дверном проеме показалась Анна дель Меркато. Волосы у женщины были всклокочены, глаза покраснели, у губ повисло облачко пара. Только сейчас Меркурио заметил, что в доме очень холодно.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Анна улыбалась, но, судя по ее виду, только что она плакала.

– Входи. – Шаркая ногами по полу, женщина пошла на кухню.

Меркурио закрыл дверь, запер ее на замок и последовал за Анной на кухню. В камине не горел огонь. Анна сидела за столом. Перед ней лежала цепочка, которую выкупил Меркурио. Свеча, потрескивая, освещала капли на столешнице. «Слезы», – понял юноша.

Анна не повернулась к нему, даже не посмотрела на него. Ее взгляд остановился на цепочке, женщина осторожно поглаживала ее кончиками пальцев, точно живое существо.

– Я никогда больше не сдам ее ростовщику, – прошептала она.

Меркурио никогда не думал, что на этом лице может быть столько печали.

– Священник говорит, на тот свет цепочку не заберешь, – скорбно произнесла женщина, поднимая на Меркурио глаза.

В ее взгляде было столько отчаяния, что ее глазницы показались Меркурио темными дырами.

– Но я не пойду к ростовщику. – Ее взгляд вновь упал на цепочку.

Только спустя какое-то время Анна вспомнила, что не одна. Она улыбнулась Меркурио, и вновь эта улыбка скорее походила на плач. Она протянула руку и опустила ладонь на его плечо.

– Да благословит тебя Господь, мальчик мой, – повторила она. – Я благодарю тебя.

– Что здесь происходит, Анна?

Женщина помолчала. Взяв цепочку, она прижала украшение к груди.

– Мне все равно, что там говорит священник, – решительно заявила она. – Я возьму эту цепочку с собой на тот свет. И если Святой Петр скажет мне, чтобы я сняла ее… Что ж, тогда я развернусь и уйду от райских ворот. Я больше никогда не отдам ее Исайе Саравалю. Я не предам моего мужа. Господь не может потребовать от меня такого. Я не поменяю эту цепочку на краюху хлеба. Нет, я…

– Анна, успокойся, – перебил ее Меркурио.

– Нет, я лучше умру, чем…

– Анна. – Сжав ее ладони, юноша перегнулся через стол. – Анна…

– Прости меня, мальчик мой, мне нечем тебя накормить… – Взгляд женщины наконец сфокусировался на нем.

– Анна, что случилось?

Женщина печально посмотрела на него. Неловко улыбнувшись, она протянула ему цепочку, и какая-то гордость просквозила в этом ее движении.

– Вот, надень ее на меня, мальчик мой. Мне холодно. Думаю, этой ночью я умру.

Вскочив, Меркурио опрокинул стул.

– Не говори глупостей. Где дрова?

– Надень на меня цепочку, мальчик мой, – повторила Анна. – Я хочу, чтобы она была у меня на шее, когда я умру.

– Никто здесь не умрет, – грубо перебил ее Меркурио. – Где дрова?

Анна рассеянно улыбнулась.

– Нет больше дров.

На мгновение Меркурио замер.

– Жди здесь, – решительно заявил он.

– Ну а куда мне деться? – печально спросила Анна.

– Жди здесь, – повторил Меркурио, подходя к двери.

У дома он нашел небольшую тележку. Выкатив ее на улицу, он обнаружил, что одно колесо скрипит, покосившись на оси. Но Меркурио надеялся, что тележка все-таки выдержит. Добравшись до соседского дома, он постучал в дверь, и в проеме появилась беззубая старуха.

– Кто там? – крикнул кто-то из комнаты.

– Какой-то мальчишка. – Старуха недоверчиво смерила Меркурио взглядом. Вокруг ее глаз пролегли глубокие морщины. – Тележку с собой припер.

– Скажи ему, мы ничего не покупаем. – Голос был мужским.

– Это я покупаю, – громко крикнул Меркурио, обращаясь к мужчине в комнате.

Старуха не сдвинулась с места, но вскоре за ее спиной появился широкоплечий мужик, укутавшийся в одеяло. Лицо у мужика было красным, нос усыпала сетка вен. От него несло вином. У мужчины были точно такие же глаза, как и у старухи.

– Пошла вон, – буркнул он.

Старуха пригнулась, точно ожидая удара, и отступила на шаг.

– Не нравится мне этот тип, – тихо сказала она.

– Заткнись, – осадил ее мужик, глядя на Меркурио. – Моя мать не доверяет незнакомцам.

– Мне нужны дрова, хлеб, вино, сало и тарелка супа, – заявил Меркурио.

Мужчина не двинулся с места.

– Я могу заплатить.

– Сколько? – осведомилась старуха.

– Заткнись! – Мужик замахнулся, и женщина закрыла лицо руками.

– Это для Анны дель Меркато, – добавил Меркурио.

– Я думала, она уже умерла, – буркнула старуха.

Меркурио почувствовал, как в нем закипает злость.

– У вас есть то, что мне нужно, или мне заплатить серебряный кому-то другому?

– Серебряный? – уточнила старуха.

– Да заткнись же ты!

– Он сказал, что даст серебряный! – не унималась женщина.

Резко повернувшись, мужик влепил ей пощечину, и старуха со стоном отшатнулась.

– Два, – сказал он Меркурио.

Не удостоив соседа ответом, Меркурио взялся за ручки тележки и сделал вид, что собирается уходить.

– Ну ладно, серебряный, – поспешно остановил его мужик, схватив за руку. Он повернулся к матери, все еще потиравшей щеку после его удара. – Принеси хлеб и сало, налей в кувшин суп. Кувшин завтра вернешь. – Он сошел с порога, мотнув головой в сторону.

– И вино, – напомнил юноша.

Мужик помедлил.

– И вина, мать, – крикнул он.

Они обогнули дом, и Меркурио загрузил дрова на тележку. Затем они вернулись к входной двери. Старуха хотела передать Меркурио продукты, но сын остановил ее.

– Сначала деньги покажи, – потребовал он.

Достав серебряную монету, Меркурио вложил ее мужику в ладонь. Тот махнул рукой, и его мать сложила съестные припасы на повозку. Не попрощавшись, юноша направился обратно.

Принеся дрова, он развел в камине огонь. Свеча погасла, но Анна дель Меркато все сидела за столом. Меркурио помог ей подняться и усадил рядом с камином – точно так же, как она ухаживала за ним, когда он впервые вошел в этот дом. Анна, не споря, позволила себя усадить. Она двигалась, будто марионетка, и ни на мгновение не выпускала из рук цепочку.

Меркурио смотрел на нее, ожидая, пока в камине разгорится огонь. Затем он принес продукты. Разогрел суп, перелил в стоявшую на столе миску, отрезал хлеба с салом, налил вина и принялся кормить Анну.

– Что я такого сделала, чтобы заслужить все это, мальчик мой? – растрогалась она.

– Не знаю, куда мне идти, если ты умрешь, – растерянно пробормотал Меркурио.

Анна дель Меркато кивнула и молча принялась есть. Покончив с трапезой, она отпила из чашки вина. Постепенно ее изможденное лицо порозовело, глаза прояснились. Она протянула Меркурио цепочку, и тот застегнул украшение у нее на шее.

Женщина улыбнулась.

– Чем же я заслужила такое, мальчик мой?

– Мне нужно пожить тут немного, – заявил Меркурио. – Мне нужна теплая постель, теплый дом, теплый суп. Я не могу жить в крысиной дыре. Ты должна тут навести порядок.

– У меня нет денег, мальчик мой. Мне очень жаль.

– У меня есть. Я тебе заплачу.

– Почему ты делаешь это все? – мягко спросила Анна.

Меркурио не ответил. Взяв стул, он сел рядом с ней. Лицо Анны прояснилось. Протянув руку, она обняла Меркурио за плечи.

Юноша оторопел.

– Что ж ты чопорный такой, точно накрахмалили тебя? Негнущийся, словно сушеная треска, – улыбнулась она.

Парень не знал, как себя вести. Даже с Анной ему хотелось вскочить и убежать прочь. Женщина покрепче прижала его к себе, но Меркурио отстранился.

– У меня никогда не было матери, – вдруг сказал он. – Я не знаю, что делать.

Анна отпустила его, а потом вновь притянула к себе поближе.

– Преклони голову, мальчик мой. – В ее голосе звучало такое же тепло, как и в тот вечер, когда они повстречались впервые.

– Куда?

– Мне на плечо, – рассмеялась дель Меркато.

Меркурио, все еще чувствуя себя несколько растерянно, опустил голову ей на плечо. «Вот бы закрыть глаза», – подумалось ему. Но он не мог этого сделать. Женщина погладила его по голове.

– Вещи твоего мужа… – вскинулся Меркурио.

– Опусти голову, – перебила его Анна, укладывая обратно. – Ты что, не можешь говорить, опустив голову мне на плечо?

Меркурио улыбнулся.

– От вещей твоего мужа несет рыбой. Я должен их постирать.

– Мог бы принести их мне. Я бы их постирала.

– Да… – От усталости у Меркурио слипались глаза. Он разомлел, сидя у камина.

– Об этом мы позаботимся завтра утром.

– Да…

– Негнущийся, словно сушеная треска.

– Нет.

– Да. Расслабься.

Меркурио почувствовал, как слезы наворачиваются ему на глаза.

– Не знаю, как это.

Анна рассмеялась.

– Тут никаких особых правил нет.

Меркурио совсем уже спал.

– Закрой глаза.

– Да…

– Закрывай, закрывай, – рассмеялась женщина, глядя на него.

Едва смежив веки, Меркурио почувствовал, как разливается в теле приятная тяжесть. Анна гладила его по голове.

– По-моему, я понял, что ты имела в виду в прошлый раз.

– Когда?

– Когда ты сказала мне, что ваши с мужем руки играли важную роль, когда вы познакомились.

Анна покраснела.

– Вот как?

– Да…

Они помолчали. Анна все еще гладила Меркурио по голове, вторую руку она опустила на цепочку.

– По-моему, я кое-кому причинил боль, – сонно пробормотал Меркурио.

– Кому?

– Одной девочке…

– Она была против? – Анна оцепенела.

– Нет… Она хотела… А я…

– Если вы делали то, о чем я думаю, то вряд ли ты чем-то ей навредил, – улыбнулась Анна.

– Мы ничего не делали. Я сбежал.

– Ты влюблен? – В голосе Анны слышались и печаль, и радость.

– А как это понять? – Меркурио вспомнилось пьянящее чувство, охватившее его, когда он взял Джудитту за руку. И другое чувство, не менее сильное, когда его ладонь лежала на груди Бенедетты, а кровь ударила в чресла.

– Прислушайся. – Анна дотронулась кончиком пальца до его груди.

От усталости Меркурио едва сидел на стуле.

– Тебе нужно поспать. Пойдем.

– Да…

Анна помогла ему встать. Меркурио безвольно поплелся к лежанке. Он уже почти спал. Дель Меркато уложила его и укрыла одеялом. Подбросив в камин два больших полена, она вернулась к Меркурио и присела на край кровати.

– Тебя мне прислали сами небеса, мальчик мой, – улыбнулась Анна.

– Да… – сонно пробормотал Меркурио.

– Да… – тихо рассмеялась женщина.

Меркурио что-то сказал.

– Что? – Дель Меркато склонилась к нему.

– Джу… дитта…

– Джудитта? Так зовут твою возлюбленную?

– Джудитта…

– Да, Джудитта. – Анна укутала его одеялом. – А теперь спи. – Она нежно поцеловала Меркурио в лоб. – Спи, малыш.

Глава 32

– Какая у меня может быть цель? – спросил Меркурио на следующее утро, едва открыв глаза. – Может быть, найти одну девушку?

Анна возилась у камина.

– Нет, это скорее намерение.

Сейчас дель Меркато выглядела совершенно иначе, чем вчера вечером. Она почти не спала и на рассвете вышла из дома, чтобы купить парного молока и печенья с изюмом, но сегодня уже не казалась такой обессиленной. Женщина налила молока в кувшин и поставила его над огнем на подставку, сооруженную из брусьев.

– Оставь, я сам все сделаю. – Меркурио спрыгнул с лежанки. – Садись, отдохни.

Анна с рассерженным видом повернулась к нему.

– Что ты себе позволяешь, мальчик? Ты что, решил, будто можешь говорить мне, что делать? Я тебе в матери гожусь, маленький нахал, а ты пытаешься сыграть роль моего папаши?

Меркурио озадаченно остановился, но уже через миг понял, что Анна вовсе не злится.

– Ты только посмотри на свои руки, – тем же тоном продолжила женщина. – Совсем замарался. Если хочешь есть, пойди да вымойся хорошенько. И больше никогда не покупай еду у соседей. Пускай не воображают себе, будто я какая-то нищенка. Ты бы видел, как они сегодня таращились на меня!

– Я только хотел помочь…

– Ты только хотел помочь, а вместо этого всяких дел натворил. Пойди помойся. Да лицо ототри получше.

Меркурио вышел из дома. Вода была холодной, но он чувствовал себя совершенно счастливым. Так приятно было слушаться Анну. Вернувшись, он никак не мог согнать с лица глуповатую улыбку. Все так же ухмыляясь, он показал Анне свои руки.

– Так-то лучше. – Теперь в голосе дель Меркато слышалось привычное тепло. – Садись, молоко уже подогрелось.

Она налила половник молока в чашку и поставила на стол печенье с изюмом.

– Так что же такое цель? – с набитым ртом спросил Меркурио.

Покачав головой, Анна вздохнула.

– Ты все время задаешь мне такие сложные вопросы.

– Прости. Раньше у меня не было человека, которому можно задать такие вопросы. Поэтому я не знаю, как это правильно делается.

Отвернувшись, Анна прикусила губу. Этот мальчик растрогал ее, и женщина едва сумела сдержать слезы.

– Цель – это то, что определяет всю нашу жизнь, – объявила она, поворачиваясь к Меркурио и садясь за стол. Ее рука скользнула по цепочке на шее. – Цель говорит, кто ты такой.

– Кому говорит? – Чувство покоя было новым, пьянящим, пускай Меркурио и не готов был признаться себе в этом. Анна говорила, что он задает сложные вопросы, но юноша знал, что может позволить себе сказать что-то глупое.

– В первую очередь тебе. И людям, которых ты любишь и потому уважаешь.

Меркурио одним махом запихнул себе в рот две печенюшки и запил их молоком.

– Может, я и ставлю сложные вопросы, но в ответах ты используешь слишком уж мудреные слова. Я не знаю, что значит любовь. Не знаю, могу ли любить кого-то. Не знаю даже, могу ли уважать кого-то.

– Это неправда, мальчик мой, – рассмеялась Анна.

Ее смех согрел Меркурио лучше любого огня.

– Или ты считаешь, что не любишь Джудитту?

Юноша подавился печеньем. Откашливаясь, он выплюнул белое пережеванное тесто на стол.

– Прости, – смутился он, поспешно отирая столешницу рукавом. – Откуда ты знаешь ее имя? – Меркурио покраснел.

Анна чуть не расхохоталась, видя, как прилила кровь к его щекам и ушам. Но она не хотела его расстраивать.

– Ты сам мне сказал вчера.

– Вот как… – Меркурио удивленно смотрел в чашку.

– Еще молока подлить?

Юноша молчал, понурившись, и тяжело дышал.

А затем ударил ложкой по чашке.

– Что же мне делать, Анна?

– Найди девушку. Чего ты ждешь? Ты же не думаешь, что я сделаю это за тебя?

Подняв голову, Меркурио улыбнулся.

– И подумай о том, кто ты такой. И кем ты хочешь быть. Ради себя же и подумай.

– Что ты имеешь в виду?

– Поразмысли над этим. Ты парень неглупый.

– Так кто я такой?

– Я не могу сказать тебе этого. – Анна взяла его за руку.

– Но как понять, кем хочешь быть?

Анна мягко улыбнулась.

– Тут у каждого свой путь. И не важно, как ты придешь к пониманию.

Меркурио вытер подбородок.

– Я хочу быть порядочным человеком.

Женщина звонко рассмеялась.

– Нет, правда.

– Но ты и так порядочный человек, мальчик мой.

– Нет. Я мошенник. – Меркурио смотрел ей прямо в глаза.

Но Анна не отвела взгляд.

– Я сказал тебе, что я мошенник.

– Мошенники не выкупают цепочки для едва знакомых вдов.

– Какое это имеет отношение к…

– И они не спасают этих вдов, когда те от отчаяния готовы покончить с собой.

– Но ты не…

– Молчи! Не перебивай меня! – Анна ткнула в него пальцем. – Ты понял, что я имею в виду?

Меркурио пожал плечами.

– Ты особенный, мальчик мой.

Юноша вновь покраснел.

– Этого мне еще никто не говорил, – смущенно буркнул он.

– И поэтому ты не особенный?

– Мне такого еще никто не говорил, – повторил Меркурио.

– Ладно. А теперь я сказала.

Помолчав, Меркурио вновь постучал ложкой о чашку.

– Разобьешь, – остановила его Анна.

Юноша отложил ложку на стол.

– Так что же мне делать?

– Я тебе уже сказала. Отправляйся на поиски своей девчонки.

– Я стану особенным ради нее, – пылко выдохнул Меркурио.

– Лучше стань особенным ради самого себя. Тогда и для нее ты будешь особенным, – заявила женщина. – Только так и не иначе. Если же ты попытаешься стать особенным только ради нее, закончится тем, что ты предашь и самого себя, и свою любимую. Ты никогда не найдешь свое истинное «я» и будешь обманывать ее.

– Но почему все должно быть настолько сложно?

– Это совершенно не сложно, – возразила Анна.

– Почему же мне так кажется?

– Если тебе это кажется сложным, то только потому, что ты слишком полагаешься на рассудок.

– В смысле?

– Тебе трудно было влюбиться в Джудитту?

– Какое это имеет отношение к…

– Трудно?

– Нет, но…

– Видишь, отчего все становится таким сложным? Возьмем к примеру это твое «но». Оно – как преграда на твоем пути. И ты сам создаешь эту преграду, никто больше. А теперь ответь мне, трудно было влюбиться в Джудитту?

– Нет.

– Нет, – повторила Анна. – Жизнь – простая штука. А если что-то становится сложным, значит, что-то пошло не так. Никогда не забывай об этом. Если наша жизнь сложна, то только потому, что мы сами сделали ее такой. Счастье, боль и отчаяние – просты. Вот так. В этом нет ничего сложного. Всегда помни об этом, ладно?

Меркурио кивнул.

– Ты особенный, и…

– Я хочу разбогатеть! Теперь я знаю, чего хочу!

Анна раздраженно поморщилась.

– И это все, что приходит тебе в голову? Будь я твоей матерью, сейчас я влепила бы тебе пощечину.

Меркурио видел, что на этот раз женщина не шутит. Ему вдруг стало стыдно за сказанные слова, но в то же время он заметил, что сейчас творится что-то необычайное.

– Мне все равно. Я стану богачом, – упрямо повторил он, с вызовом глядя на Анну. И встал.

Женщина действовала, повинуясь наитию. Вскочив, она перегнулась через стол и отвесила Меркурио оплеуху.

– Не хочу больше слышать от тебя такие глупости. Богатство – это ничто. Ты должен стремиться к тому, что осветит твое сердце, иначе твоя душа погибнет.

Юноша думал, что Анна права. И чувствовал острое счастье от боли в щеке. Это была первая пощечина в его жизни, которую он получил в роли сына.

– Так значит, для тебя я особенный.

– Подойди ко мне, мальчик мой. – От умиления голос женщины звучал хрипло.

Подождав, пока Меркурио обогнет стол, она крепко прижала его к себе, заключив в объятья. А потом резко отстранилась.

– Ты меня отвлек от работы, ты знаешь об этом, мальчик мой? У меня полно дел, нужно поддерживать огонь в камине, нужно убрать в доме, обустроить твою комнату… Не можешь же ты спать на полу, точно дикарь какой. А потом мне нужно будет приготовить сытный обед, а для этого нужно сходить на рынок. У меня нет времени на всю эту болтовню. – Женщина оттолкнула его. – Поэтому тебе пора. Ну же, уходи.

По пути к причалу в Местре Меркурио радостно насвистывал себе под нос, время от времени касаясь кончиками пальцев щеки, по которой его ударила Анна. У канала он нашел лодку под названием «Старая дева». Подойдя поближе, юноша пнул нос суденышка, чтобы привлечь внимание рыбака.

– Эй, ты чего? – возмущенно воскликнул рыбак, оборачиваясь.

Увидев Меркурио, мужчина побледнел.

– Ага, – кивнул юноша. – Значит, ты меня узнал, верно?

Сглотнув, рыбак молча кивнул.

– Тогда тебе известно, что я теперь работаю на Скарабелло и ты больше не сможешь продать меня Царлино, да? – Меркурио засунул пальцы за пояс и сплюнул в воду.

Рыбак еще раз кивнул.

– Хорошо. – Юноша запрыгнул в лодку. – Тогда вези меня к Риальто.

Рыбак кивнул в третий раз.

– Только лодку загружу и…

– Нет. Немедленно, – перебил его Меркурио.

Понурившись, рыбак сел на весла, а юноша отвязал лодку от причала и оттолкнулся. Суденышко повернулось носом в сторону Венеции.

– У меня есть кое-какое намерение. А пока что я подумаю о своей цели, – прошептал Меркурио. На его губах играла улыбка. Затем юноша повернулся к рыбаку. – Тебе известно различие между намерением и целью, долдон неотесанный?

– Нет, господин.

– Неужели твоя матушка тебя этому не научила? – Меркурио рассмеялся от всей души.