Текст книги "Главная книга о любви"

Позитивные и негативные стрессы

Душевный покой есть уравновешенность. Это такое состояние, при котором хорошее и плохое становятся понятными и дают друг другу право на жизнь. Понимание зависит от мышления.

Хорошие мысли именуются позитивными стрессами. Плохие мысли именуются негативными стрессами.

Пишу я для того, чтобы научить людей помогать себе самим, и обычно говорю о негативных стрессах просто как о стрессах, поскольку так мы привыкли в повседневной жизни. Учтите это, пожалуйста, ибо в противном случае чтение книги может вызвать массу протестов и, как следствие, – стрессов.

Как негативные, так и позитивные стрессы возникают у нас от непонимания жизни, то есть от одностороннего видения жизни, то есть от страха, что меня не любят. Чем сильнее у человека этот страх, тем больше духовная слепота. Это означает, что человек не видит своей духовности. Он страхом отгородил от себя свою духовность (дух и душу) и считает истинным лишь материальный мир.

Противоречивым может показаться тот факт, что иной раз негативность чрезвычайно велика, а болезнь не возникает. В другом же случае положение нельзя назвать особенно плохим, а болезнь у человека серьезная. Почему? Как уже говорилось, стрессы возникают от непонимания жизни и тем самым неверной оценки жизненных явлений:

А. Если нечто внешне выглядит очень плохим и Вы оцениваете его как очень плохое, то Вы правильно разобрались в нем, и болезни не возникает.

Б. Если нечто не очень плохое, а Вы оцениваете его как очень плохое, то своим преувеличением Вы соответственно усилили свою негативность, и возникает болезнь.

В. Если нечто совсем не плохое, а Вы считаете его плохим, то Вы очень сильно преувеличиваете и приобретаете тяжелую болезнь.

Так возникают физические недуги.

В том, чтобы человек начал понимать жизнь, самую большую помощь ему оказывает собственное тело. Душа при помощи тела постоянно предупреждает о возможном несчастье. Происходит это через различные ощущения, предчувствия, так называемый голос сердца и прочие сигналы. Если эти сигналы не замечаются или игнорируются, то крошечные невидимые частицы энергии символически черного цвета, генерируемые плохими мыслями, будут непрерывно привлекать такие же плохие новые мысли, пока чаша страданий не наполнится и не возникнет первый болезненный симптом.

Так невидимое становится видимым, а именуемое нематериальным – материальным, словно доказывая скептикам материальность нематериальности.

Всякий легкий ушиб является предупредительным сигналом до возникновения сильной боли.

Большой травме всегда предшествует маленькая травма.

Всякая болезнь простудного характера предупреждает о скоплении соответствующей энергии, чтобы человек обратил на это внимание и избежал серьезной болезни.

Если человек не внемлет этому предупреждению, то возникает тяжелая болезнь.

А если и это не послужит уроком, то человек отправляется к праотцам, и в следующую жизнь он явится, чтобы усвоить все тот же, но уже более суровый урок.

Если человек все оценивает положительно, то это тоже односторонняя, ошибочная оценка.

А. Если нечто – внешне очень хорошее, и мы оцениваем его как очень хорошее, то мы витаем в душевных облаках. Тело остается без внимания и без помощи.

Б. Если нечто – хорошее, а мы оцениваем его как очень хорошее, то мы словно против воли ходим по земле, тогда как душа рвется в небо. Недовольство своим телом, которое является обузой, причиняет боль душе.

В. Если нечто – плохое, а мы оцениваем его как очень хорошее, то душа может разбиться, когда она шлепнется о землю рядом с телом, а умник так и не осознает своего простодушия. Падение с иллюзорных высот в заземленную реальность может оказаться умопомрачительным, невыносимым испытанием. Такой душе очень плохо и будет еще хуже, если она не осознает своей духовной слепоты.

Стремясь лишь к хорошему, выискивая только хорошее и видя во всем одно лишь хорошее, человек забывает про физическое и замыкается в духовном. Замыкание в том хорошем, без чего человек не мыслит жизни и во имя чего потому и живет, означает утрату этого хорошего, его потерю. Если человек понимает, что духовность как хороший идеал и материальность как плохая неизбежность составляют единое целое, то его дух не станет убегать от тела. Единство противоположностей обеспечивает уравновешенное и совершенное целое, или здоровье. Однобокость, или душевное желание получать лишь хорошее, отпугивает дух.

Короче говоря, чрезмерное хорошее вызывает душевные болезни, а чрезмерное плохое вызывает физические болезни.

Что есть хорошо и что есть плохо

Напоминаю: в каждом человеке, как и в жизни, есть на 49 % плохого и на 51 % хорошего. Соотношение это многих испугало и многих обозлило – такое, мол, невозможно. Следовательно, мы живем словно на острие ножа, и испуганные люди предпочли бы ничего не знать о такой страшной вещи, так как привыкли прятать голову в песок.

Так обстоят дела с трусливыми, со смелыми – совсем иначе. Для трусливых 1 % жизненной энергии – величина маленькая, а для смелых – большая. Если мы постоянно занимаемся тем, ради чего явились на свет – обращением плохого во благо, то жизнь выдается долгой и плодотворной. Кто отвечает на зло добром, кто в состоянии исправить свое плохое настроение или свое плохое отношение к кому-либо или чему-либо на хорошее, тот обращает зло во благо. Свое плохое он уравновешивает хорошим.

Задаю Вам вопрос: «Скажите, кто такой святой? Он хороший или плохой?»

Отвечаю: святой – это прежде всего человек, такой, как и Вы.

– В нем также 49 % плохого и 51 % хорошего.

– Он также родился на свет для исправления плохого, как и все другие. Только он не говорит о себе, что он – хороший человек, он говорит, что он – человек.

– Он не выискивает чужих ошибок, а ищет собственные ошибки и, когда находит, обращает их во благо.

– Он не спешит поучать других, не навязывает свое учение, а если к нему обращаются, то он учит.

– Он не играет в хорошего человека, активно занимающегося исправлением мира, он дает ученику возможность самому проявлять свою активность.

– Он не заставляет других уважать и превозносить себя, его уважают и превозносят. Он не хочет быть достойным, он достоин сам по себе.

Святой знает, что все хорошее или плохое, что он видит в других, есть лишь его собственное хорошее и его собственное плохое. В каждый момент времени он извлекает из себя эти 49 % плохого и обращает его в хорошее, учась постигать это плохое. Когда же он досконально усваивает уроки этого плохого, то обретает для себя еще одну житейскую мудрость и поднимается с уровня своего развития на следующую ступеньку.

На новом уровне все повторяется вновь. Он берет новое плохое, т. е. плохое более высокой ступени, что само по себе уже посложнее, повитиеватее и потруднее, и снова обращает его во благо. И это доброе дело также повышает его уровень развития. Таким образом, человек все время находится в пути. Святой знает, что мировое зло является вместе с тем и его злом. Превращая его в добро, он улучшает свой собственный мир.

Святой не ропщет на то, что ему приходится улучшать плохое, сделанное человечеством. Он не жалуется на то, что удел святых – спасать мир. Свой долг он воспринимает как личную потребность и смысл жизни. Эта деятельность дарует ему душевный покой.

Душевный покой – это уравновешенность, или, иными словами, совершенство, которое мы называем истинным благом и которое ищем. Мы постоянно путаем его с внешним, или кажущимся, благополучием, не сознавая того, что кто очень хороший внешне, тот очень плохой внутренне.

Святой – это такой человек, у которого внешне столько же хорошего, сколько и внутренне, и столько же плохого внешне, сколько и внутренне. В нем все распределено равномерно. Это и есть уравновешенность. Святой может в любой момент открыть свою душу и сказать: «Глядите, мне скрывать нечего. Я такой, какой есть».

Мы постоянно путаем уравновешенность со сдержанностью. Порядочность, воспитанность, вежливость, благонравность и т. д. являются сдержанностью. Сдержанность – это сокрытие в себе плохого и его внешнее приукрашивание, что в конечном итоге приводит к внутреннему надлому, а иначе говоря, к болезни.

Сдержанность есть насилие над собой, ненависть к самому себе.

Уравновешенность есть любовь к себе и другим.

Когда человек рождается на этот свет, то он является для того, чтобы возвыситься, чтобы достойно подняться на своем жизненном пути. Если возвыситься не дано, тогда человек принижается. Однако речь не идет о падении, подобно тому как мы привыкли употреблять это слово применительно к экономическим спадам. Испуганный человек не понимает, что там, где он считает себя возвысившимся, на самом деле он принижен, а там, где он считает себя приниженным, на самом деле он возвысился.

Святого можно сравнить с объемной шахматной доской. Он извлекает из себя по очереди черные клетки, усваивает то хорошее, что имеется в данном плохом и чего он ранее не понимал, и благодаря этому черное становится белым. Кто понимает, тот любит и тот освобождается. Это под силу любому, стоит лишь захотеть. Вы скажете, что не умеете, не знаете, как это делается. Святой тоже не знает, когда берется за новое, но надеяться ему не на кого, и он научается уметь – либо погибает.

А как поступаем мы? Мы действуем по пословице: зачем идти прямо, если можно в обход. Мы видим плохое в другом человеке и не понимаем, что глядим на собственное отражение, а значит – на собственное плохое. Мы спешим делать другому добро, не задаваясь вопросом, хорошо ли это для другого или нет. Мы организуем кампании для помощи нуждающимся, не спрашивая у них, нужна ли им помощь вообще или нужна ли им именно такая помощь.

Сами мы обижаемся, когда вдруг к нам приходит помощь, которую мы считаем унизительной, ибо она не нужна, но, не умея проводить параллели, продолжаем навязывать свою помощь другому. Любуясь собой, мы забываем всякую тактичность и не видим, что человек, попавший в беду, нуждается в своей беде, чтобы через нее обрести достоинство. А мы хотим беду устранить и лишить человека шанса стать достойным.

Чем образованнее становится человечество, тем больше оно не удовлетворяется деятельностью на благо других, а бросается исправлять другого человека, опять же не понимая того, что в другом видит лишь самого себя. Навязывая свои убеждения другому, принуждая его изменить свои представления и привычки, человек встречает сопротивление и, сделав большой крюк, возвращается в исходный пункт, к самому себе, убеждаясь в том, что его усилия пропали даром. Другой не переменился – либо переменился в худшую сторону. Хорошо, если он постарается разобраться в своей неудаче и признает свои ошибки.

Как правило, хороший человек вскоре вновь выходит на старт – ведь плохое так и осталось неисправленным. Хороший человек не понимает, что совершает насилие над другими, а себя наказывает новым кармическим долгом. Насильное благо есть зло, и это доказывается ростом насилия во всем мире, несмотря на увеличение армии доброхотов.

Борьба против зла заканчивается увеличением зла.

Плохому человеку легко объяснить, что он поступает дурно. А хорошему, который видит себя спасителем мира, объяснить его ошибку почти невозможно.

Замечательно, когда единомышленники сообща воплощают в жизнь свои прекрасные идеи. Однако печально, когда этим занимаются люди, которые живут в страхе перед концом света и не понимают, что их благие пожелания остаются по эту сторону стены их собственного страха.

Исправление мира следует начинать с самого себя.

И ноша твоя тяжела…

В этой главе мы поговорим об освободительной борьбе.

Существуют униженные народы, и эстонцы считают себя народом униженным и порабощенным. Если у какого-то народа есть чувство униженности, то можно лишь из деликатности употребить слово «чувство», на самом деле это – злоба. Такой народ не понимает, что своей униженностью он притягивает унижающего, и тот не замедлит явиться. Он является, чтобы научить обрести чувство собственного достоинства и сохранить его.

Народ, в душе которого обитает униженная злоба, может потратить все свои деньги на содержание армии, но и это не поможет. И если унижающий не появляется сразу, то этот народ погибнет, жарясь в собственной злобе, и на его покорение не придется потратить ни одной пули.

Мы знаем, что сейчас в мире разворачивается освободительная борьба, только вот свободным никто не становится. Эта освободительная борьба – словно гной, который возникает тогда, когда большое давление либо большой страх уменьшается, и который затем прорывается на поверхности земного шара. Война все продолжается, и гной все течет, ибо на самом деле униженность убивает униженность, и тем самым униженность лишь возрастает.

Мы считаем нормальным то обстоятельство, что в освободительной борьбе все средства хороши. Освободительная борьба подобна гною, который прокладывает себе прямую дорогу, уничтожая все, что попадается на пути. Но если на пути у него попадается грудной младенец, старик или лазарет, то мы ощущаем неладное. Правильно ощущаем, так как, уничтожая, свободными не становятся.

Эстонский народ завоевал свободу и сделал это по– эстонски интеллигентно, без кровопролития. Но униженная злоба осталась, и желанная свобода не наступила. Если раньше вокруг стояла ограда и ее можно было сломать, чтобы изжить злобу, то теперь ограда переместилась в сердце, и ее так просто не сломаешь. Если раньше мы считали себя рабами другого народа, то теперь мы стали рабами кошелька. Какое рабство легче?

Когда мы высвободим свои страхи и злобу от униженности, то станем свободными от всякого рабства. Свободен тот, кто свободен душой. Если у народа душа свободна, такой народ не унизят ни бедность, ни другой народ. Народ, богатый душевно, со временем становится и экономически богатым. А кто хочет стать богатым на скаку, тот будет сброшен лошадью как чересчур требовательный седок.

Кто умеет видеть положительные стороны социализма, тот видит положительные стороны также и капитализма. Кто сумел понять отрицательные стороны социализма и их назидательный смысл, тот обратил зло социализма во благо и сумеет таким же образом подойти к капитализму. Все имеет всегда две стороны, но это нужно уметь видеть. Кто этому не научился, тот жаждет возврата былых времен – ему должно стать очень плохо, чтобы он наконец понял, что время движется только вперед.

Кто, будучи в физическом плену, сумел освободиться духовно, тот не винит социализм в наших бедах. А кто в своем простодушии полагает, что человечество продвинулось бы дальше без назидательного урока социализма, тот использует критику социализма для оправдания собственной беспомощности.

Эстонский народ астрологически относится к созвездию Козерога.

Козерог – это максималист. Ему подавай разом и землю, и небо. Он мог бы прочно стоять на своих четырех внизу, в долине, и глядеть на небо. Так нет же, он должен находиться на скале, поскольку ему требуется именно это. Заземленный уровень обычного упрямого козла для него – пройденный этап, поскольку мудрость этого уровня им уже усвоена. Теперь он перебрался на более высокий уровень, уровень горных вершин. Но от этого он не перестал быть парнокопытным.

Козерог взбирается по скале. Скала – его собственность. И если в отдалении на вершине повыше он видит кого-то, то высекает искры рогами о камень и не может не отправиться покорять ту же вершину. Но если он чувствует, что его туда не пустят ни при каком условии, что ему придется покорять вершину с боем, он лучше выберет другую, но еще более высокую. А для этого ему приходится спуститься в ущелье, так как крыльев у козерога нет.

Козерога подгоняет зависть к другому. Напрягшись всем туловищем, он перепрыгивает через ущелья со скалы на скалу, двигаясь к цели. И когда он уже на месте и, задрав вверх заматеревшую от упорства шею, с гордостью оглашает небеса победным, подхваченным тысячекратным эхом кличем: «Я лучше всех!», то первое, что бросается ему в глаза сквозь пелену самовосхваления, – это то, что на вершине повыше кто-то уже есть. Его обскакали. Собственных каверз он не видит и не признает. Он может дрожать от злобы, но суетиться не будет, чтобы не упасть в ущелье. Но ту, другую, вершину он должен заполучить тоже… Все повторяется сначала.

Таков типичный эстонец, который лишает себя права радоваться малому и не замечает того, что преуспел в большом. Постоянная неудовлетворенность, поскольку кто-то лучше его, заставляет покорять землю, тогда как до неба рукой подать. Из двух возможностей – трудной и легкой – он выбирает трудную, если до легкой один шаг. И тогда вздыхает, мол, жизнь такая трудная.

Максимализм на земном языке именуется манией величия. Эстонец жаждет высот. Если иной другой народ удовлетворен своим маленьким ростом и развивает духовные качества, чтобы быть большим душой, то эстонец непременно должен быть высоким и ростом. Ибо эстонец боится униженности, боится быть маленьким в любом отношении. Чего боятся, то и случается. Численность нашего народа никак не желает повышаться, поэтому мы являемся малочисленным народом. Чтобы компенсировать эту малочисленность, природа наделила нас ростом, одним из самых высоких в мире. Но это не мешает нам быть мелочными. Живем мы не на горе, а в долине, и вместо душевного величия располагаем крупными физическими габаритами. Зато потенциал развития огромен.

Эстонец хочет быть стойким и выносливым. Каменистая почва Эстонии дает нам и эту возможность. На эстонца всегда можно было положиться в трудные времена, так как он знает, что если делаешь работу, то придет и любовь.

Исконный эстонец верит земле и не верит небу. Нынешний эстонец не верит в то, что он сам – кузнец своего счастья. Свою неудачу он по-прежнему сваливает на скудную почву, плохую погоду, слабую лошадь, глупого спутника жизни и недоброжелательного соседа. Он не верит в то, что он сам является той центральной фигурой, которая может соединить в себе землю и небо. Своим он признает то, на чем стоит твердыми ногами, поскольку не умеет быть в бытии. А умеет он уподобляться козлу на мостике, когда дело касается приобретения.

У козерога достаточно смекалки, чтобы не сорваться со скалы в пропасть. Эстонцу смекалки пока недостает, потому мы спустились на равнину, чтобы хорошенько поупражняться на мостиках через канавы и в грязи. По крайней мере останемся в живых.

Козерог не гонится за интеллигентностью, поскольку животное он достойное и предоставляет достоинству вести себя от Бога. В погоне за своей интеллигентностью эстонец постоянно набивает себе синяки и шишки даже на равнине, поскольку расталкивает всех, доказывая свое превосходство, и лезет вперед померяться силами с сильными мира сего, чтобы опять же доказать свое превосходство.

Козерогов не много, эстонцев тоже. Чтобы уцелеть, козерог взбирается ввысь, чтобы низина не поглотила его, ибо он умен. Эстонец, напротив, борется с невидимыми врагами, как с ветряными мельницами. Чтобы самому себе казаться смелее, он заключает свои страхи в темницу сдержанности. Если врага в настоящий момент нет, он создает врага в своей душе. И чтобы не обнажать истинного лица в этой борьбе в грязи, он не позволяет себе проявлять свою беспомощность перед другими. Ее он тоже прячет в темнице сдержанности и не понимает, что сам продлевает срок своего заключения.

А небо ждет. Ждут горы, похожие на ступени лестницы, ибо им известно желание эстонца обрести достоинство. Эстонец же использует горы лишь для альпинизма и не понимает, отчего его так тянет в горы.

Эстонец и сам чувствует, что что-то здесь не так, и начинает на себя злиться. Уже как будто забрезжило понимание, но тут приходит субботний вечер, и эстонец отправляется в баню истязать свое тело из-за своей беспомощности. Выхлестывает из себя без остатка воинственность, выплескивает вместе с водой на раскаленные камни свою печаль, сдирает со спины слой отмерших клеток и стесняется этой своей грязи, не понимая того, что это – проявление душевной нечистоплотности, или остатки честности, погибшей от сдержанности, и заявляет, что без бани был бы сущий ад. Конечно, был бы. Баня учит стать честным перед самим собой, глядя на свое тело.

Этот эстонец говорит правду. Если бы он не провел в себе свои маленькие сражения с самим собой, то уподобился бы злой пчеле, что в своем безрассудстве атакует льва и от усердия настолько запутывается в львиной гриве, что сама себя придушивает. А перед смертью успевает воскликнуть: «Меня унизили!» – да так, что лев, заслышав, что кого-то в его королевстве обидели, в гневе встает и издает грозный рык: «Кто звал на помощь? Отзовись, я иду!»

Но никто не отзывается. А когда потом лев принимается прихорашивать свою гриву, то вычесывает оттуда мертвый комочек и ворчит: «Пристала, точно репей». На столь трудолюбивую пчелу ему даже противно глядеть.

Ноша униженного трудна… Если униженный, идя по какой угодно дороге, перестал бы бранить дорогу и освободил бы свою униженную злобу, то он быстро и легко зашагал бы вперед с той же ношей. Человек, свободный в душе, всегда ходил и ходит по свободной земле, независимо от эпохи или государственного строя.

Поговорим о карликовых деревьях.

Существует еще один вид борьбы за свободу – супружеский развод. Суть борьбы остается прежней – освободиться от ненавистного поработителя. У каждого сражения есть своя отличительная особенность, по которой они известны истории, например, курьезная глупость или беспощадное кровопролитие. По такому же принципу можно классифицировать и разводы.

Одни распиливают предметы мебели под лозунгом справедливого дележа имущества – главное, чтобы другому ничего не досталось. Другие разбегаются в разные стороны с такой скоростью, что их имущество растаскивается посторонними, – настолько для них невмоготу оставаться вместе лишнюю секунду.

Несмотря на внешние различия, у всех сражений суть одна – истребление. Более всего на поле боя достается молодому деревцу, которое попадает под гусеницы танков, несущихся в бой с обеих враждующих сторон. Это деревце – ребенок, чьи родители, борющиеся во имя своей свободы, ни во что его не ставят. Либо считают его столь большой ценностью, что причисляют к прочим сокровищам и забирают с собой как военный трофей, чтобы никогда уже не показать его противнику.

И когда сражение завершилось и победитель подсчитывает на своей территории потери, чтобы потребовать возмещение убытков, то страдания деревца в расчет не принимаются. Само виновато, что попало под ноги и что от полученных повреждений стало расти вкривь. В этом есть доля истины, поскольку деревце действительно стало расти само на том поле, хотя и знало, что здесь будет поле боя.

Есть и такие, кто под лозунгом миролюбия делят территорию пополам, да так, что деревце остается посередине и от постоянного видимого, а также невидимого воздействия вырастает таким низким и корявым, что перестает нравиться всем. Деревце стало карликовым.

Таких карликовых деревьев уже полно во всем мире. Да и совместная жизнь родителей зачастую являет собой бесконечную борьбу. Совместно живут только потому, что жить-то нужно, и потому, что боятся провести решающее сражение. Кто знает, что потом будет.

Растет беспомощность, униженность, жестокость. Те же самые люди в святом простодушии вопрошают: «Отчего так много жестокости? Почему ничего не предпринимается?» И ждут, чтобы кто-то наладил их жизнь.

Поговорим о плотской любви.

Существует униженный пол. Покуда женский пол будет считать себя униженным по причине своего более слабого физического тела, он сам себя унижает при помощи все того же тела, а затем подло мстит унижающему. Как водится, из-за спины да ниже пояса и самым метким оружием – жестокостью.

Женщина желает властвовать, но не ведает, что женщина не создана властвовать, а создана руководить властителем. Если вручить женщине бразды правления, то в тот же миг она начинает самоуправствовать, и с того же момента начинается ее уничтожение.

Человек, губящий себя, подобен утопающему, которого от страха сводит судорогой, и вместо того, чтобы хотя бы в последний миг научиться плавать, он тянет за собой другого. Если мужчины научились бы освобождаться от страхов, то женский пол не смог бы навязывать им свои превратные желания, и мир снова начал бы потихоньку приходить в равновесие.

Если у Вас имеется печальный опыт с мужчинами, то попытайтесь понять почему. Каким было Ваше отношение к мужскому полу до этого происшествия? Каким было отношение Вашей матери к мужскому полу? Если Вам известно, что без любви человек становится злым, то сделайте так, чтобы Вы не распределяли по-барски свою любовь в зависимости от мужских заслуг. Напоминаю, что любовь и постель – это не одно и то же.

Любовь гнездится в душе, в постели гнездится секс.

Если душа взывает о любви, то ее идут искать в постели, ибо люди в своем страхе иначе не умеют. Может ли из секса получиться любовь – это разговор особый. Но если не получается, то человек ожесточается.

В таком случае человек начинает заниматься сексом с грубой, животной страстью, которую искатели острых ощущений принимают за высокопрофессиональную любовь, но которая в действительности является скрытой злобой к противоположному полу. Это словно единоборство, при котором сражаются не мечами, а половыми органами.

Партнер по сексу быстро пресыщается подобным сексом, напоминающим битву гениталий, да и последующие долго не выдерживают – человек ведь ищет любви. Разочарования усугубляются, потребности возрастают, и если уже в сексе отказывают, то применяется насилие. Происходит сексуальное преступление, чудовищную животность которого может выдумать лишь человеческий мозг.

Если в старину единоборство осуществлялось по честным правилам, то день сегодняшний отмеряет той же длинной меркой каждому, на ком брюки той же длины, что и у врага. И оружие, которое постоянно носится в брюках, норовит залезть под подол любой особы в юбке – будь то младенец или старуха-покойница. Вот до чего дошло человечество в своей жестокости. И не говорите, что Вас это не касается. Очень даже касается нас всех и каждого в отдельности.

Сексуальное насилие живет в каждом человеке, покуда человек не освобождается от страха меня не любят. Насильник и полицейский, который ловит насильника, – две грани единого целого. Оказавшись в кризисе из-за отсутствия любви, человек озлобляется и становится насильником. Полицейский подобные желания умеет сдерживать. Но в своих мечтах он совершает то же самое, ведь это так притягательно.

На этом строится сексуальная промышленность всего мира, будь она сколь угодно примитивна или изощренна. Полицейский не становится насильником из-за страха, что его перестанут любить, если он станет преступником.

Есть ли на свете мужчина, который в своих мечтах не желал бы овладеть телом красивой молодой женщины? Иными словами, есть ли на свете мужчина, который не желал бы красивой, чистой любви? Иными словами, есть ли на свете мужчина, который не хотел бы жить? Желает ли он сделать это с нежной лаской или грубым насилием, это будет определять его собственную жизненную судьбу.

А есть ли женщина, которая не желала бы вызвать любовь у приятного, мужественного мужчины? Иными словами, есть ли женщина, которая не хотела бы, чтобы в ее любви нуждались? Которая в глубине своего сердца не желала бы быть нормальной женщиной? Желает ли она этого с нежной любовью или с интригующими ухищрениями, это определяет ее собственную жизненную судьбу.

Если Вы – совершенная женщина, у которой нет страха меня не любят, то у Вас нет и страха, что в моей любви не нуждаются. Тогда Ваш муж является для Вас лучшим мужчиной на свете. Он наверняка никогда не изменяет Вам, обладает превосходным здоровьем, и его сексуальная функция не утрачивается до смерти. А умрет он после Вас. И Вам не нужно опасаться, что кто-то захочет когда-либо Вас изнасиловать. Естественно, сами Вы здоровы.

Подобные совершенные женщины существуют, но их мало. Стать такой может любая женщина. Поэтому каждая женщина должна сама заботиться о своей сексуальной безопасности, а не надеяться на законы, призванные держать мужчин в узде. Разумный мужчина ведет себя достойно и в том случае, когда следует только природным человеческим законам. А безрассудный моментально забывает про государственные законы, стоит ему завидеть добычу.

Куртизанство сформировало представление, согласно которому женская мудрость заключается в умении заманить мужчину в постель. Коварная, сладкоречивая лживость женщин способна одурачить и умнейшего из мужчин. Мужчины боятся женщин. Мужчинам уже настолько не хватает любви, что мало кто из них не поддается на интригующую провокацию. Любовное ложе превращает самых могучих мужчин в довесок прекрасного женского тела, и, как всем известно, бесконечная трагедия повторяется снова и снова.

Кто осознает, что испуганная женщина коварна, а испуганный мужчина зол, тот освобождается от страха меня не любят и не навлекает на себя ни коварства, ни злости.