Текст книги "Здравствуйте, я ваша няня, или Феям вход запрещен"

– Я худею перед балом! – решила я отказаться от лестного предложения.

Хотя мне и самой казалось, что я веду себя как школьница на первой дискотеке. Хотелось закрыть лицо руками и сделать вид, что меня здесь нет.

– Поверьте, ваша фигура не испортится от одного-единственного обеда. Обещаю, ужином вас кормить не будут.

В свете последних событий его слова звучали настоящим издевательством, но развернуться и уйти я не могла. Не было гарантий, что меня в таком случае не выпрут из замка еще до бала.

– Хорошо, – сделала я первый шаг навстречу Себастьяну. – Благодарю за оказанную честь.

– Располагайтесь.

Протискиваться в дверной проем мимо герцога было несколько некомфортно. Я старалась не задеть его даже тканью платья, а он в свою очередь будто специально не держал дистанцию.

Когда я вошла в небольшую, даже крохотную по сравнению с другими комнатами столовую, действительно обнаружила там только Ангилию.

Девочка сидела за столом и при моем появлении на мгновенье отвлеклась от еды. По ее лицу стало сразу понятно, что она в недоумении. Еще бы! Кто я такая, чтобы с ними обедать? Но Себастьян все решил за нас троих.

Пока слуга, выскочивший из неприметной ниши, раскладывал приборы и для меня, я осматривала помещение.

Эта комната была угловой в замке, и, если честно, я совсем не ожидала, что две ее стены будут полностью состоять из стекла. Отсюда открывались прекрасные виды на парк – просматривался каждый участок, каждая статуя. Море света и зелени, а еще спокойные светло-зеленые тона в оформлении. Находиться здесь было приятно.

– Мисс Сандра, я хотел бы вас поблагодарить, – обратился ко мне герцог, расстилая салфетку на коленях.

– За что? – тут же полюбопытствовала Анги, и я полностью разделяла ее чувства, потому что понятия не имела, за что меня можно было благодарить.

– Дело в том, что мисс Алдийская этой ночью не позволила свершиться подлости. Остальное для твоих милых ушек не предназначено, – ответил мужчина, отчего девочка мгновенно надулась. – Примите мою искреннюю благодарность. Приятного аппетита.

Мне так сильно хотелось спросить, о какой подлости он говорит! Понимала, что это связано с той девушкой, что кралась этой ночью прямо по стене замка, но подробности…

Мне их очень не хватало, настолько взыграло любопытство!

Феи? Или просто очередная дама, желающая пробраться к герцогу де Зентье в постель?

Лучше бы второе, потому что “Чаша Желаний” мне нужна самой.

– Кстати, ваза, которую вы разбили, простояла в этом замке больше трех веков…

Я не думала до сих пор, что умею ТАК краснеть! Стыд мгновенно опалил щеки, а я задумалась над тем, как буду возвращать стоимость такой реликвии. Три века! Зачем ставить такую вазу к кому-то в спальню?

Остальное время мы провели в молчании. Анги первая покончила с обедом и попросилась уйти к себе, чтобы подготовиться к балу. Мое лицо надо было видеть!

Я мысленно умоляла девочку не оставлять меня наедине с ее отцом, но, увы, телепатией она не обладала. Вприпрыжку ускакала за дверь, а я поняла, что под внимательным взглядом синих глаз больше не смогу проглотить ни кусочка.

– Спасибо за обед! – поспешно поднялась я на ноги, намереваясь сбежать.

– Торопитесь в библиотеку? – улыбнулся герцог одним уголком губ, откидываясь на спинку кресла. – Что же, как и обещал, я вас провожу.

Я словно следовала под конвоем. Семенила чуть впереди, пока мужчина шел широкими уверенными шагами. И тем необычнее было то, что резко и без предупреждения герцог дернул меня за руку, затаскивая в какую-то нишу.

– Вы что себе позволяете?! – возмутилась я, тесно прижимаясь к мужчине в каморке площадью меньше метра.

– Тихо! – зашипел он, закрывая мне рот ладонью.

Несколько секунд стояла удушающая тишина. Я слышала только собственное сердце, но мгновением позже до моего слуха донесся перестук каблуков. Миг – каблуки простучали совсем рядом с нами, но из-за герба увидеть никого не удалось. Скрипнула дверь, и только потом чужие пальцы скользнули по моим губам.

– Кто это был? – спросила я, чувствуя на своем лице чужое дыхание.

– Не знаю, но, кроме Ангилии и слуг, в это крыло без моего разрешения больше никто не может войти. Предполагаю, что это одна из отвергнутых нянь.

– Хотят вас подставить?

– Такое вполне возможно, – кивнул Себастьян, а его пальцы чуть сильнее сжали мою талию.

– И долго нам еще тут стоять? – сглотнула я слюну, что вдруг стала вязкой.

– Еще мгновение. Я хотел извиниться перед вами. Возможно, сегодня в саду я был излишне груб, но поверьте, моя злость была обращена не к вам.

– Я на вас не в обиде. Хотя стоит заметить, что вы были не правы, объясняясь с Анги криком. Я понимаю, что вы испугались, но дети понимают и простые слова, если уделять им должное внимание. То, что я видела… Она хорошая девочка, но ей не хватает вас. А еще, кажется, ее нервируют все эти дамы. Ангилии нужны друзья, а не няньки. Постарайтесь найти для нее друга. Хотя бы животное для начала. Дети любят животных.

Все эти слова я проговорила буквально на одном дыхании, переживая, что герцог разозлится и не даст мне досказать. Закончив, вперилась в мужчину взглядом, готовая отстаивать каждое сказанное слово, да только этого не понадобилось. Герцог был задумчив и отвечать на выпад не торопился.

Прошло гораздо больше минуты, прежде чем он все-таки отреагировал.

– Я думаю, что вы правы. После смерти ее матери я несколько отстранился от воспитания Анги, но поверьте, сделал это не нарочно. Я приму к сведенью ваши слова и постараюсь последовать советам. Моей дочери действительно нужны друзья, и я думаю, что мне удалось найти для нее первого друга, – мягко улыбнулся герцог де Зентье и продолжил уже жестче: – С этого дня вы больше не участвуете в отборе кандидатур на должность гувернантки. Я принимаю вас на службу.

Глава 10. Букет проблем

– В качестве кого? – похолодела я, даже не предполагая, что подобное может случиться.

Я не могу остаться здесь на службе! Да мне домой надо – бывшему гаду мстить!

– А это вы уже придумайте сами, – заявил мужчина холодно. – Друг? Помощница? Соглядатай для моей дочери? Ваш покойный батюшка, мисс Алдийская, задолжал мне крупную сумму, о чем я имею соответствующую расписку. Если понадобится, я обращусь за взысканием долга, но смею надеяться, что делать этого мне не придется. В случае если вы добровольно останетесь здесь. Думаю, жалование в триста золотых вас устроит?

Себастьян стремительно покинул нишу, выводя меня наружу за руку. Для осмысления услышанного мне однозначно требовалось время, а пока же я не имела ответа. Растерялась и совсем позабыла о том, что по замыслу собиралась идти в библиотеку.

Кажется, герцог де Зентье об этом тоже не помнил, потому что предложил проводить меня в комнату. Создавалось впечатление, что ответа он уже и не ждет. Мужчина для себя все решил – и за меня, и за Анги, а потому о выборе речи не шло. Но мне-то что теперь делать? Я не собиралась здесь работать!

– Я пришлю вам платье к балу. Сегодня вы еще свободны, но завтра – принимайтесь за работу. Встретимся на балу, – произнес он без каких-либо эмоций, прежде чем я спряталась за дверью.

То, что мужчина выстроил между нами определенную стену, чувствовалось отчетливо. Настолько растерянной я себя еще ни разу не ощущала. Вот тебе и мисс Алдийская! Откуда взялся этот долг? Может, герцог и вовсе его придумал? Мне-то правду узнать негде.

Проблемы, проблемы, проблемы… Они размножались со скоростью оставленных без присмотра кроликов. Их появление совершенно от меня не зависело, и это было плохо. Я никак не могла повлиять на свое будущее. Разве что бежать куда глаза глядят прямо сейчас, но куда?

Куда я могла податься, учитывая абсолютное незнание местных законов и отсутствие какой-либо финансовой подушки? Не воровать же мне, в самом деле! А если герцог натравит на меня своих гвардейцев? Нет, если попытаюсь сбежать, все станет гораздо хуже. Как минимум я потеряю даже призрачный шанс вернуться домой.

Мне срочно нужно было все хорошенько обдумать. В первую очередь мне требовалась Анги, но с ней я теперь могла встретиться только на балу. Однако, как оказалось, моя основная проблема заключалась совсем не в этом.

– Явилась, самозванка? – оказалась перед моим лицом желтоперая птичка, яростно размахивающая крыльями.

– Айя?! – обрадовалась я. – Где ты пропадала?

– И ты еще спрашиваешь? Ты меня выгнала! – заявила эта мелкая зараза, а я вдруг вспомнила, почему ее присутствие меня так раздражало.

– Я не выгоняла. Я предложила тебе выбор, и этот выбор ты сделала сама. Точно так же, как сама решила вернуться. Условия те же.

– К ведьмаку под плащ твои условия! Я все рассказала Матушке Тез! Она свяжется с тобой сегодня вечером. Больше ты не моя проблема!

До этого момента я даже не видела, что Айя что-то сжимает в лапках, но стоило ей разомкнуть их, как в воздухе прямо передо мной сверкнуло кольцо. Совершенно обычное кольцо, так сильно похожее на обручальное. Встретившись с полом, оно прокатилось по ковру и остановилось у кровати.

– Вот, значит, как? – выпрямила я плечи, слегка приподнимая подбородок. – Хорошо. Всего доброго.

Я не сдвинулась с места до тех пор, пока птичка не вылетела в открытое окно. Только после этого я прошла по комнате и наглухо заперла створку. За окном голубизной поражало небо. Солнце ярко освещало все многообразие зелени, но радости чудесная погода не приносила.

Отойдя от подоконника, я все-таки подобрала колечко, но сделала это осторожно, с опаской. Взяла через юбку платья, но едва поднесла к глазам, чтобы как следует рассмотреть, как ободок спрыгнул с ладони и сам собою наделся на указательный палец, словно прирастая к нему.

– Чертовы ведьмы! – выругалась я, пытаясь снять побрякушку, которая…

Вдруг ударила меня током! Я получила самый настоящий разряд, что заставило меня с округлившимися от удивления глазами рухнуть на кровать.

И именно в этот момент дверь в мою комнату распахнулась без стука.

– Платье! – сообщила служанка, втаскивая в комнату метров так десять ткани.

Точнее, сначала в комнату ввалилась именно ткань, а уже потом я смогла разглядеть макушку молоденькой девушки. Свалив все это добро на кровать, она с какой-то зловещей решимостью снова вышла за дверь и вернулась буквально через несколько минут. Со стеклянными, чтоб их, туфлями!

– Я это не надену! – запротестовала я, реалистично оценивая свои возможности.

– Простите, мисс, но это не ко мне. Мне велено, я принесла. Еще распоряжения будут?

Распоряжений у меня не было.

До самого вечера я делала вид, что готовлюсь к балу, хотя на самом деле думала над тем, что предпринимать дальше. Общаться с феями не хотелось совершенно, но мое мнение снова никого не интересовало. Даже герцога, который тоже все решил за меня.

Странно себя ощущала. В той, другой, обычной жизни я уже привыкла, что в последние месяцы Рома почти все решал за меня. Сама не заметила, как стала зависеть от него буквально во всем, даже в выборе одежды, а сейчас отчего-то чувствовала дискомфорт, какой-то внутренний протест.

Нервировало. И наряды, которые мне присылали. И невозможность распоряжаться своим временем. И даже невозможность свободно уйти. Все эти появившиеся ограничения и отсутствие выбора меня невероятно злили. Однако будто делали меня живой. Гораздо живее, чем в том – моем мире.

Я снова могла полагаться только на себя, и отчего-то это радовало.

Гердар явился за мной точно по часам. Минута в минуту раздался стук в дверь, но я уже с полчаса как была готова. Стояла перед зеркалом, рассматривая мыски стеклянных туфель, что выглядывали из-под пышной юбки.

Если честно, последние полчаса я пыталась раздолбать стеклянную обувку. Мне было любопытно, разобьются они или нет, и мое любопытство получило ответ. Ничего! Абсолютно ничего не произошло с этими стекляшками, а я так надеялась…

Слишком высокий каблук. Настолько высокий, что я с трудом себе представляла, как продержусь на них весь вечер. Разве что разуюсь и буду босиком.

Тяжелое платье не давало идти быстрее. Голубая ткань была наложена слоями, а позади меня еще и тянулся шлейф. Такой, что наступи на него кто-нибудь, и я тут же окажусь на полу. Кажется, кто-то сильно переживал, чтобы у меня не имелось ни шанса на побег, но кое с чем я все-таки поспорить не могла.

Выглядела я просто роскошно.

– Мисс Сандра Алдийская, – стукнул по подставке церемониймейстер, и я начала длительный спуск по одной из лестниц, молясь всем богам, чтобы не запнуться о ткань и не свернуть себе шею.

Кажется, спускалась целую вечность. Даже неловко покраснела, чувствуя, что значительно задерживаю мероприятие, но едва достигла последней ступеньки, с облегчением выдохнув, как по залу прокатилось следующее объявление:

– Себастьян, Герцог де Зентье, и его дочь – леди Ангилия.

Я успела отойти всего лишь на несколько шагов, прежде чем они появились на лестнице. Девочка представляла собой маленькую принцессу – в светло-розовом платье она была похожа на воздушную зефирку. А ее отец казался самим величием. Собранный, невозмутимый, горделивый и неприступный. В его синих глазах скрывалась целая буря. Метель, что так или иначе коснулась каждого, кто находился в этой зале.

– Объявляю ежегодный Бал цветов открытым, – произнес Себастьян нарочито медленно. – Музыку.

О нет!

Танцевать в этих пыточных туфлях я совершенно точно не собиралась. Хотела было найти для себя компанию у Ангилии, но девчушку лихо увел в танец молодой человек ростом чуть выше нее. Пришлось искать для себя укрытие у стены, но пробивалась я к ней с боем.

Меня так и норовили утащить под звуки мелодии, что отчасти была похожа на вальс. Народу здесь толпилось – мама не горюй! И дети, и молодежь, и взрослые. Даже престарелые леди и лорды, и почти у каждой пары к нарядам в районе груди были приколоты разноцветные бутоны.

– Потанцуем? – материализовался передо мной герцог, удерживая в руках голубую розу, лепестки которой на краях были окрашены в синий.

Точно такая же роза была прикреплена и к его камзолу.

– Боюсь, что я могу оттоптать вам все ноги в этих туфлях… – попыталась я технично съехать, но герцог отступать был не намерен.

– Думаю, я это переживу.

Ноги я ему не оттоптала, а жаль. Себастьян вел меня в танце так, будто был рожден именно для этого. В его руках я порхала как бабочка. Мне не нужно было делать ничего: ни думать, ни говорить, ни действовать. Только ступать вслед за ним шаг за шагом, отдаваясь его объятиям и музыке.

Перед глазами так и мелькали краски. Разноцветные платья, тысячи свечей, что были вставлены во всевозможные канделябры. Цветочные гирлянды украшали каждый закуток. Розовые и фиолетовые цветы занимали собой лестницы. Голубые и белые – стены, а красные и желтые свисали с потолка.

Яркий цветочный аромат разливался в воздухе. От него кружилась голова. А быть может, и от танца, что заставлял меня потерять связь с реальностью. В этом фейерверке красок единственным неизменчивым явлением оставались лишь синие глаза. Они затягивали, завораживали, приковывали к себе, но поддаваться этим чарам я не видела смысла.

Я находилась здесь не для этого.

– Простите, я хочу на воздух. С вашего позволения, – присела я в корявом подобии на реверанс, слегка покачнувшись.

Желание уйти подальше стало почти нестерпимым. Слишком шумно для меня, слишком жарко, слишком сказочно. Все слишком. Даже этот внимательный взгляд, что будто пронизывал насквозь и совсем не отталкивал.

Щеки горели, пылали от смущения, что налетело ураганом. Частое дыхание никак не удавалось успокоить. Пульс сошел с ума, выплясывая джигу, а пальцы слегка подрагивали – их пришлось срочно сжать в кулаки и спрятать за спину. В голове билась единственная мысль – сбежать.

– Конечно. Я вас провожу, – кивнул мужчина, подавая мне руку.

– А разве вам не нужно оставаться с гостями?

– Им и без меня здесь хорошо. Пойдемте?

На улицу выходили через центральные двери. На крыльце я позволила себе остановиться, чтобы вдохнуть такой желанный прохладный воздух. Он наполнил легкие, остудил буйную головушку, позволяя взять себя в руки.

Мне на плечи опустился синий камзол герцога.

– В саду в это время прохладно, – объяснил свои действия мужчина. – Как поживает ваш жених?

Я чуть не спросила: “Какой?” – но вовремя одернула себя, захлопнув уже открывшийся рот. Прежде чем ответить, улыбнулась и спустилась на несколько ступеней вниз, делая вид, что осматриваюсь. Этого времени мне хватило, чтобы вернуть себе самообладание.

– Наверное, с ним все хорошо. Было бы хорошо, если бы он у меня был, но вам ведь и так это известно? – обернулась я к мужчине, склонив голову к плечу.

– Мне было любопытно, когда вы сдадитесь. Вы, Сандра, совершенно не умеете врать. На мой взгляд, для наемного работника это плюс.

А на мой взгляд, в моем деле это жирный минус!

– И? Что же меня выдало? – наблюдала я за тем, как Себастьян спускается по ступенькам.

– Ваши эмоции. У вас очень живая мимика.

Мы проговорили какое-то время. Бесцельно гуляли по ночному парку и беседовали ни о чем. В основном говорил именно герцог – рассказывал о том, какие растения здесь можно встретить и по каким тропинкам после заката лучше не ходить.

Хорошо, что я узнала об этом именно сейчас. Быть съеденной плотоядными цветочками, которые, оказывается, здесь росли, мне не хотелось совершенно.

– Сегодня днем вы говорили о некоем долге. Признаться, ни о каком долге я не знала. Хотелось бы подробностей, – перевела я разговор на интересующую меня тему.

И вот знала же, что это плохо – брать себе чужое имя, но как-то не рассчитывала, что окажусь кому-то должна. Я вообще не привыкла быть кому-то должна. Отец всегда говорил, что долги – это хомут на шею.

– Я могу показать вам расписку. Ваш папенька, когда был в наших краях, взял у меня в долг крупную сумму, а после этого пропал, не утруждая себя выплатами. Мне бы не хотелось, чтобы этот долг лег на ваши хрупкие плечи… – произнес он многозначительно.

– Долг, о котором я не знала и который вы не торопились взыскивать до моего появления, – поправила я. – И для этого я должна работать на вас? Подругой вашей дочери.

– Совершенно верно.

– Ваша Милость, а вам никогда не говорили, что вы бессовестный?

– Вы тоже об этом слышали? – усмехнулся Себастьян, останавливая меня на дорожке.

– Знаете, а все-таки зря вы так, – повернулась я к мужчине лицом, отдавая ему его камзол. – Настоящая дружба не покупается.

– А любовь? – спросил герцог, склоняясь ниже, нависая надо мной.

Он явно намеревался меня поцеловать, нарушая мое личное пространство. Не только отсутствие совести, но еще и неслыханная наглость. Мужчина вел себя вызывающе дерзко.

– А любовь тем более, – ловко увернулась я и прошла чуть дальше, вспоминая своего алчного супруга. – Если за чувства приходится платить, то такие чувства не стоят ни гроша. Как только ваши деньги иссякнут, вы останетесь один.

– Мои деньги никогда не иссякнут, – проговорил Себастьян с уверенностью.

– Тогда мне жаль вас вдвойне. Ваш мир никогда не будет настоящим. Как и мой.

Последнее я произнесла едва различимым шепотом. Да, говорила о себе, вспоминая розовый замок, в котором предпочитала жить до попадания в этот мир. Розовые же очки не давали мне видеть сути, и отчего-то именно в этом мире я прозрела. Парадокс: стоило остаться без копейки, без постоянного контроля со стороны Ромы, как ко мне вернулся разум.

Хорошо еще, что о еде и крыше над головой беспокоиться не приходилось, иначе бы этот урок был во много раз жестче.

– Мамочки, что это? – мигом сделала я несколько шагов назад и на всякий случай спряталась за спину герцога, потому что часть парка с очередным фонтаном мигала разноцветными огнями, будто на дискотеке.

– Вы никогда не видели поющих аухов? Вы действительно издалека.

– Я же говорила, – слегка выглянула я, с любопытством высматривая тех самых поющих аухов.

– Я помню.

– И? Что они делают? – наконец заметила я маленькие разноцветные снежные комки, что весело перескакивали с места на место.

Они завораживали. Кажется, состояли из множества светлых волосков. Отсюда я могла разглядеть большие разноцветные глаза. Именно они давали это сияние. Чем ближе подводил меня Себастьян, тем больше они становились. Не слишком маленькие, но на двух ладонях один такой аух уместился бы. Руки прямо-таки чесались от желания подойти и погладить их. Да хотя бы одного!

– Поют и танцуют. Говорят, они раньше служили феям, – ответил мужчина, выводя меня из-за собственной спины. Смотрел на меня как на малое дитя – любопытное и неразумное.

– Почему перестали? – неотрывно следила я за милыми существами.

– Потому что феи изменились, – вдруг процедил герцог зло, вынуждая меня посмотреть в его глаза.

В них расстилалась такая ненависть, что я на миг забыла, как дышать, а по спине прошелся холодок вполне обоснованного страха. В конце концов, я занимала тело одной из фей. Да только герцогу понадобилось всего мгновение, чтобы совладать со своими эмоциями. Мягко улыбнувшись, он спросил вполне благодушно:

– Хотите погладить их? – подвел он меня еще ближе, протягивая руку к одному пушистику. Лохмач тут же запрыгнул на чужую ладонь, глядя на герцога с обожанием. Часть обожания перепала и мне, стоило погладить лохматую голову.

– Они живут в этом парке? – спросила, наглаживая теперь уже двоих… троих… Нет, четверых пушистиков! Они обступали меня со всех сторон.

– Да. За его пределами их вылавливают и пленят. Только здесь они могут быть свободными.

– А зачем их пленят? – с трудом удерживалась я от смеха, потому что зверьки щекотали меня, перемещаясь по моим рукам, плечам и даже голове.

– Говорят, они дают вечную молодость своим владельцам, но это ложь. Смотрите, они зовут вас танцевать. Вы им понравились, – улыбался Себастьян, глядя на картину “дама в пушистиках”.

– А как с ними танцевать?

– Они любят кружиться.

Я кружилась. Ну а как отказать этим малышам? Скинув туфли, танцевала босыми ногами прямо на траве и смеялась, наблюдая за этими комками счастья и беззаботности.

Пыталась кружиться осторожно, чтобы не дай бог никого не затоптать, но они и без меня хорошо справлялись. Скакали как оголтелые, повизгивали чего-то там, а самые любопытные катались на моем шлейфе, что кружился по земле вместе со мной.

Только герцог и не кружился. Стоял чуть в отдалении, опираясь о каменный фонтан, и наблюдал за нами с мягкой интригующей улыбкой, пока я вновь чувствовала себя ребенком – счастливым и беззаботным, как и эти пушистики.

– Ой! – поскользнулась я на траве, неожиданно поехав вперед.

Голова закружилась, перед глазами все замелькало, и я бы обязательно упала, если бы не влетела прямиком в объятия герцога. Себастьян буквально подхватил меня, не давая распластаться на траве.

– Натанцевались? – спросил он почему-то шепотом.

– Голова кружится, – честно призналась я так же тихо.

– И у меня.

Поцелуй лег на губы невесомой вуалью. Закрыв глаза, я полностью отдалась очарованию этой ночи. Где-то там продолжали танцевать поющие аухи, которые нисколечко не умели петь. Разноцветные огоньки занимали фонтан и деревья, напоминая о новогодних чудесах, о том самом волшебстве, которое мы все время ждем, даже будучи уже взрослыми.

Дышалось по-другому, а может, и не дышалось вовсе. В животе порхали тысячи бабочек, и не было сил разорвать этот поцелуй. Открыв глаза, я пропала в чужой синеве. В них завывала снежная вьюга, беспрепятственно кружила метель, но по телу расстилался необъятный жар, занимающий каждую клеточку.

Не было мыслей, да и думать не хотелось совершенно. Ровно до тех пор, пока мою руку не обожгло. Я даже подпрыгнула от неожиданности, едва не выругавшись вслух.

– Я сделал вам больно? – забеспокоился герцог.

– Нет… Нет, – повторила я тверже. – Простите, мне нужно идти.

– Куда вы? Я вас провожу.

– Я и сама могу добраться до спальни.

– Без меня вы навряд ли проберетесь через гостей.

Спорить и дальше я просто не могла. Кольцо обжигало все сильнее, а мой бедный палец немел, пронизываемый небольшими разрядами тока.

До замка добирались молча. Я бежала впереди планеты всей, а герцогу то и дело приходилось меня догонять. Уже на ступеньках он все же меня остановил.

– Сандра, мне кажется или вы чем-то напуганы? Может быть, я чем-то обидел вас? Если это так, прошу меня простить, – взял он меня за руку, а я порадовалась, что не за ту, которая уже заметно пульсировала.

– Дело не в вас.

– А в ком? Вы так резко изменились.

Врать не хотелось совершенно. Я желала уйти, сбежать немедленно, а не объясняться, но герцог де Зентье был неумолим. Он ждал ответа и смотрел мне прямо в глаза.

– Простите, но я не привыкла к такому вниманию. И к праздникам таким шумным не привыкла.

– Врете, – печально улыбнулся он одним уголком губ. – Значит, дело все-таки во мне?

– Я же сказала вам, что нет.

– Тогда докажите. Поцелуйте меня.

Да вы оборзели!

Именно это я хотела ему сказать. Прокричала бы, обязательно прокричала бы, рассказала бы про необъятную наглость, если бы не торопилась скорее подальше уйти и остаться в одиночестве. В общем, поцеловать его было гораздо быстрее, чем взывать к совести, которой у мужчины попросту нет.

Обняв Себастьяна за шею, я впилась в его губы со всей страстью, со всей жаждой, на какую была способна. Если бы не пульсация пальца, я бы и сама потеряла голову, потому что отклик не заставил себя долго ждать.

– Убедила? – срывающимся шепотом произнесла я, соскальзывая вниз, но чужие руки на моей талии сделать мне шаг назад не давали. Сжимали крепко – так, что и не выбраться.

– Не распробовал, – нагло отозвался герцог. – Можно еще раз?

Я была готова его ударить. Честное слово, еще бы немного, и я бы накинулась на него с кулаками, но мужчина вдруг отпустил меня. Отпустил, отступил на шаг, подавая руку.

Вложив свои дрожащие пальцы, я совсем не была готова к тому, что он приподнимет мою руку и легонько коснется губами тыльной стороны ладони. Смотрел при этом Себастьян исключительно мне в глаза, но по его взгляду я не могла разобрать эмоций. Он словно закрылся, и очень жаль, что так не умела я.

– Я рад, что вы сегодня здесь. Доброй ночи, мисс Алдийская. Надеюсь, вам будут сниться прекрасные сны.

– А вы?

– А я, с вашего позволения, еще немного постою здесь. Погода сегодня просто чудесная.

Больше я не теряла ни секунды. Совсем позабыла о реверансах, но и наплевать, потому что пальца я уже совсем не чувствовала, настолько он онемел от тончайшего покалывания.

Ворвавшись в холл, едва просочилась через танцующих гостей. И как можно так долго держаться на ногах? Да я бы ни за что столько не протанцевала, но здесь, видимо, люди привыкли. Иначе объяснить этот феномен я не могла.

Лестница! Какой же она была длинной!

Прошла целая вечность, прежде чем я все-таки добралась до комнаты. Босиком – повторно разулась еще на лестнице, – с ворохом юбок в руках и огромным желанием отрубить себе палец, чтобы избавиться от этого чертового кольца. Оно не хотело сниматься ни под каким предлогом, и, только попав в полутемную комнату, я поняла почему.

Сверкнуло так, что глаза заболели. Пришлось прикрыться рукой, настолько свет ослеплял, а когда волшебство угасло, передо мной, объятая тусклым мерцанием, предстала Матушка Тез.

– Почему так долго? – требовательно спросила она.

– Мадам, вы, случайно, ничего не перепутали? – разозлилась я, бросая сквозь проекцию стеклянные туфли.

– Да как ты смеешь, подселенка?! – возмутилась главная фея.

– А как вы смеете присылать мне кольцо, надевать его силой и воздействовать на меня через него вашей чертовой магией? Я вам не ваши девочки без мозгов, свято верящие в ваши идеалы! Со мной такой тон не пройдет!

Она исчезла. Исчезла в тот самый миг, когда я вооружилась очередной вазой. И вот мне ее даже жалко не было, хоть она и могла до моего появления здесь простоять три сотни лет. Просто я действительно разозлилась, разъярилась, чувствуя себя какой-то марионеткой, чьи веревочки яростно дергает кукловод.

Я к этим сектантам не имела абсолютно никакого отношения. Больше того, я им ничего не была должна, чтобы кто-то мог позволить себе так со мной разговаривать. Как говорится, попаданки отдельно, а феи отдельно. Мне и без них проблем хватает.

Я знала, что в покое меня не оставят. Принимала ванну, ужинала, переодевалась в ночную рубашку, присланную щедрым герцогом, а сама ждала возвращения проекции. Потому что им нужна была моя помощь. Если бы это было не так, они бы меня просто по-тихому где-нибудь прикопали и забыли бы. Ведь я могла рассказать герцогу то, что успела увидеть и услышать, а этого они себе наверняка позволить не могли.

Матушка Тез появилась в моей спальне уже глубокой ночью. Ее проекция материализовалась посреди комнаты вместе с креслом. То, что она сразу не стала ничего требовать, говорило о том, что моя воспитательная работа прошла не зря.

– Итак, – села я на постели, прикрывая ноги одеялом, – я вас внимательно слушаю.