Текст книги "Чаша Сварога. Славянская сага. Славянский эпос. Начало начал"

Морена оглянулась вокруг и бросилась к Велесу, она должна была помочь Нию и опередить Живу. Она не отдаст ей бога всего живого – это и ее последняя битва. Богиня тьмы не собиралась отступать.

Хроники заповедного леса. Яга писала.

 
Кот хитрец рядом с Живой смотрел удивленно
На отчаянье бога во мгле.
– Не сгорел, не пропал, только чуть опаленный,
Я вернулся к любимой земле.
Он дошел, он дополз, он добрался до мира,
Притвориться сгоревшим пришлось.
И теперь в пустоте кот мурлыкал уныл,
Навевая то ярость, то злость.
 
 
И какая – то страшная, дикая сила,
Вновь Морену бросала сюда.
И над Велесом снова богиня застыла.
– Посмотри-ка – Морена, беда.
Но сама уже Жива, ее разглядела,
И рванулась. – Настал мой черед.
Вот и черная дева, сражается с белой.
На последнюю схватку идет.
 
 
33
– Велес мой, – провизжала Морена в ту пору.
Содрогнулся в отчаянье мир.
Страшный тот поединок открылся их взору.
Коршун снова парил и вопил.
Кто-то темный и злой, извивался зловеще.
И любая бы сникла, но нет.
Жива снова над ней, этот лик человечий
Оказался всех прочих сильней.
 
 
И смирила свой пыл в поединке Морена.
И замокла отчаянья дочь.
– Велес мой, – но твердила уже вдохновенно.
Жизнь сама, и кончается ночь.
Только там, в тишине не закончилась схватка,
И сражались они горячо.
Жизнь и Смерть – поединок кровавый и сладкий
– Что там снова? Не все, да не все.
 

Глава 3 Победа и пораженИе

1 Сварог понимал, что он должен к ним спуститься и защитить мир. Морена не может оказаться сильней, но без него доброй и светлой Живе с ней не справиться.

Хроники Ирия. Пряхи писали.

 
И вышел Сварог, ослеплен огнем,
Из кузницы своей он отлучился.
И отблеск пламени сверкал на нем.
И Ний тогда в истерике забился.
Да понял он, что снова проиграл,
А Один рядом меч свой поднимает.
И тьма, умерит пыл, огонь блистал,
И звезды в пустоте ночной сверкают.
 
 
Он новые ковал, бросал во мрак.
И словно свечи, освещали небо.
– Я так устал от споров и от драк,
Пусть будет свет. И холодно, и немо
Кружились мыши в этой пустоте,
Ослеплены сиянием огня.
И вздрогнул Василиск – петух запел,
Не отличив от ночи прелесть дня.
 
 
2
 
 
Он долго так прождал, и вот блестит
Во мраке диск. И Сварога сиянье
Заметит солнце, свет его смирит,
Но силы Тьмы навалятся в отчаянье.
И страшен зверь, он ранен тяжело,
Но не убит, и надо с ним покончить.
И видят, время воинов пришло.
Чтоб навсегда расстаться с этой ночью.
 
 
Проснутся великаны в грозный час,
Когда беда над миром нависает,
Зовет их Сварога всесильный глас.
И Святогор для битвы воскресает.
Отпустит снова витязя земля,
И камни над судьбой его не властны.
– О дивный мир, мы защитим тебя,
И суетятся темные напрасно.
 
 
3.
Пробуждение Святогора
 
 
Он в бой стремится, как и все теперь,
Богатыри готовы к этой схватке,
Проснулся Святогор, здесь сонм мышей.
О, выходи, Кащей, и без оглядки.
Несется всадник черный, он угрюм,
Он знает эту волю, эту силу.
Кащей тогда о схватке не подумал,
А что теперь, он не умрет красиво?
 
 
Проклятье Нию шлет издалека,
На прошлое пытаясь оглянуться.
Смеется Святогор, и меч в руках,
Его соперника взлетел и пошатнулся.
И никого, и только волка вой,
Страшнее поединка не бывало.
– Кто там с Кащеем? – Святогор живой, —
Морена Нию тихо отвечала.
 
 
4.
– Откуда он? – Из-под земли пришел,
Она его сегодня отпустила.
Проклятие, и вечен этот спор,
И он его влечет опять в могилу.
И рухнул царь пустыни ледяной,
И в этом мире больше нет Кащея,
А великан, от схватки он хмельной
Расправит плечи, снова молодея.
 
 
– Как долго спал, но только пробил час,
Я с вами снова, – говорит он Нию.
И как сердца отчаянно стучат.
Никак вы не могли ужиться мирно.
И значит надо снова поднимать
Кровавый меч, какая это сила.
Но что же делать, надо воевать.
Чтоб свет остался, с миром и для мира.
 

5

И начали эту схватку не на жизнь, а на смерть Вольга рядом с богом страсти Ярилой. Они взглянули на князя Славена и на Волхва и поняли, что пробил их час.

 
И вот они встретились снова.
Сын Велеса с сыном Славена
У поля стоят рокового —
Настала жестокое время.
И рядом придется им биться,
И вместе сражаться придется.
И снова Ярила ярится,
А Вольга задорно смеется.
 
 
И волхв отыскал их во мраке,
И обнял обоих в тот час.
И странная боль этой драмы
И высь им понятна сейчас.
И снова мечи обнажили,
О, там, трепещите драконы.
Мы славно и счастливо жили,
Мы знали иные законы.
5
 

В схватке должны погибнуть герои, боги бессмертны, потому они разделены теперь и вынуждены будут расстаться после этой схватки.

Хроники Лукоморья

 
– Чего ты? – Ярилу он спросит, —
Бессмертье твое при тебе, —
А я, в эту дикую осень
Свой покорился судьбе.
Погибнут сильнейшие, знаю,
Я ведаю, сын я волхва.
Но если они наступают,
То нужно дела, не слова.
 
 
И ринулись в бой, сокрушая,
Драконов, и Вольга упал.
Стрелою он Ния сраженный,
Ярилу еще отыскал.
– Не надо, не медли, Ярила,
Пусть гибель тебе не грозит,
Ушел я сражайся красиво,
Пусть свет, а не тьма победит.
 
 
6.
 
 
И с Нием мы встретимся скоро,
Но он пожалеет о том,
Мышиный пронзительный шорох
И писк будет слышать потом.
И после победы Яриле
Все синие Вольги глаза
Мерещились, как сиротливо,
Как пусто им в мире всегда.
 
 
Ведь с самого детства не знали
Разлуки они, и теперь
В отчаянье он вспоминает
То время побед и потерь.
И ярости этой могучей
Хватило ему на двоих.
И видел тот меч и те руки
Над ним занесенные, Ний.
 
 
7.
Он сам. Никому не доверит
Сразиться здесь с сыном волхва,
И черною птицею реет,
Еще повторяя слова
Заклятия, черная птица,
Коварен, обижен, жесток,
Он вышел впервые сразиться,
В бою упоенье нашел.
 
 
Конечно же, был он сильнее,
Все черные силы за ним,
Никто возражать не посмеет.
– О, как же ужасен там Ний.
И только в небесном тумане,
Та тень, словно яростный меч,
Но Ний этот призрак обманет
Вольга резко падал средь сечи.
 
 
8.
Все вздрогнуло, все засияло,
Нигде никого, только стон.
И все начиная сначала,
Мы слышим и шум тот и звон.
Ярила бросается к Нию.
Но тот рассмеялся и прочь.
– Юнец, мы с тобой не шутили,
Что страсть твоя? Темная ночь
 
 
Укроет ее. В эти дали
Уносятся странные лица.
И дальние звезды сияли.
И воины бросились биться.
И семеро живы, мертвы ли,
Все нынче готовы сражаться.
Выходят в тумане дружины.
О это жестокое братство.
 

9.Семеро князей живых и мертвых выводят свои дружины для последней схватки. И грянуло это сражение.

Хроники заповедного леса. Яга писала

 
В полумраке дружины выходят из леса,
Их выводит семерка отважных князей.
С ними Жива и Лада, и порывистый ветер
Царь Морской здесь с дружиной отважной своей.
– Налетели орлы, – Ний хрипел удивленно.
Никому не хотелось во тьме оставаться,
И убитые падали, слышались стоны,
Но живые еще продолжали сражаться.
 
 
И кружили над ними летучие мыши.
И Морена, и Ночь их бросали и гнали,
Только волки завыли все тише и тише.
Только громче отважные птицы кричали.
И Славен рядом с Русом над лесом взлетали,
Как отважно дерутся и тени и люди.
В этой схватке кровавой и драконы устали,
Только странные крики и трупы повсюду.
 
 
10. Подвиг Волхва
 
 
– Мне сдается, что это последняя битва, —
Кот волхву говорил, намекая на что-то.
И уже не поможет простая молитва.
И свой подвиг сверши, и не медли, чего ты?
Ты не медли, – Баюн повторил и растаял.
И красавец, что с Велесом спорить готов,
Оглянулся вокруг, и коня вдруг оставил.
Он был лучшим из лучших – царем средь волхвов.
 
 
– Все равно умирать, – улыбнулся он Живе, —
Пусть в веках остаются герои-князья.
А волхвам уходить тоже надо красиво.
– Ты прекраснее всех и запомнят тебя, —
Говорила богиня, и больше не слыша
Ни пленительных слов, и не стонов чужих,
Поднимался там коршун все выше и выше.
Крылья он распростер, да и замер на миг.
 
 
11.
Словно град полетели летучие мыши.
И светлей становилось, и легче дышать.
Только коршун, взлетая все выше и выше,
Их бросал, но и силы он начал терять.
И когда посерело там черное небо,
И когда отступила кромешная тьма,
Покачнулся и врезался в землю, но не был
Ни печален, ни грустен, Морена сама
 
 
Не осмелилась больше к нему прикоснуться.
– Вроде жив, – простонала печальная Лада.
– Он погиб, на прощанье он нам улыбнулся,
Но мышей собирать да и сбрасывать надо.
Кот пустился туда, где затихло сраженье,
А потом говорил он про подвиг волхва.
И в такие минуты прозрачные тени —
Души тварей сраженных, подтверждали слова.
 
 
12.
А потом темнота навсегда отступила.
И когда запылало сраженное тело,
Из огня того снова на землю ступила
Берегиня, чертовка, прекрасная дева.
– Не печалься о нем, он сегодня вернулся,
Только Жива забыть не могла до конца.
Как взлетел над землею и ей улыбнулся
Чародей бесподобный, не забыть ей лица.
 
 
Вот и все, завершилась последняя схватка,
Ний сраженный смотрел все на горы мышей.
И отчаянно тени растаяли, странно,
Только кто же их спас, только где чародей?
И увидели снова Бояна во мраке,
Он был юн и прекрасен, и только на миг
Он взглянул так восторженно, ясно, бесстрастно,
И завыл, словно волк, проигравший там Ний.
 
 
13.Рождение нового волхва и черта из огня
 
 
Когда в огне сгорает кто-то,
Решив покинуть этот мир,
Душа является из полоти,
И снова остается с ним.
Душа волхва опять вернулась,
Прекрасна и стройна она.
Плутовка миру улыбнулась,
Очнулась в этот миг от сна.
 
 
И это новое творенье
Еще Руси родной послужит.
Нет, не касается забвенье
Славян, и каждый дух ей нужен.
И поднимается над нами,
И тает, улетает в лес.
И Леший пробудился, пламя
Прогонит сон, и он воскрес.
 
 
14
– Как долго спал я, что за диво,
Во что вы превратили мир.
И долго бродит сиротливо.
И прибирается, и пир
Уже в родном лесу готовит.
Сегодня отступила тьма.
И больше нас вовек не тронет
Слепого Ния кутерьма.
 
 
А он возник: – О чем ты, Леший?
Да как ты смеешь, – но поник.
И новый дух витал над лесом.
И молча в Пекло сходит Ний.
Мышей сгребает в пропасть груды,
И лишь дивится -все мертвы.
Но долго попадались всюду,
И черти вылезли из мглы.
В болотах их еще топили,
И уносили груды прочь.
– И сколько вы мышей набили,
И пир шумел всю эту ночь.
 
 
15 Баллада о верности
 
 
И рванулась в то таинство леса,
Где рассвет в этот миг наступил,
Среди тел и чудовищ безвестный,
Призрак девушки долго бродил.
И искала убитого князя,
Водяного упрямая дочь.
И на муки безумные глядя,
Кот решил ей бедняжке помочь.
 
 
– Это ты потеряла Славена,
Сколько было наложниц и жен,
Лишь при жизни, любили, наверно,
Только если ты в битве сражен.
И валькирии нет, и Магуры,
То явилась прекрасная дева.
Не печалься, найти помогу я,
Вот и князя прекрасного тело, —
 
 
16.
Кот ушел, а она все сидела,
Перед ним и смотрела в глаза
– Грозный Ний, что ты, изверг, наделал,
И зачем ты явился сюда?
Над убитыми воют старухи,
И разводят костры на опушке.
В этом мире тоски и разрухи
Где царевны? Остались лягушки.
 
 
И Русалка уносит Олега,
В темноту этих вод ледяных.
А она вдруг пошла за Славеном,
И шагнула к костру, и про них
Запоет на пиру этом старец,
Тихо Леший посмотрит во тьму,
Снова с князем навеки останется,
И прильнула покорно к нему.
 
 
17.
До небес загорается пламя,
Пепелит эту дивную плоть.
И свободные души над нами,
Все парят, и закончилась ночь.
Встрепенется в болоте лягушка,
И царевна не сможет заснуть.
Только князь их не знает как будто.
Он в объятьях любимой, и пусть
 
 
Полыхают костры роковые,
Процветает родная земля.
Но свободный, счастливый впервые,
Он, с любимой над миром паря,
Подарил ей и Ирий, и звезды,
А она ему верность свою.
Капли крови – шипы алой розы.
И последнее слово: – Люблю
 
 
18
Верни моего короля. (Сага о королеве Елизавете)
 
 
Мечтавшая небо увидеть ночное,
С Гаральдом до срока простилась княжна.
Коня запрягла и несется, и воя,
Осенняя стужа служить ей должна.
И звезды, и дальние звезды все ближе.
И ей никогда не вернуться домой.
Гаральд, мой король, я тебя не увижу.
Валькирия ей отвечает: – Он мой.
 
 
Земною женой, королевой ты стала.
И только, и больше тебе не дано.
И где-то в неведомых далях растает,
Останется в небе твой конь вороной.
– Но я не могу с ним так просто расстаться,
О, сжалься, верни моего короля.
И только далекие звезды теснятся.
И стан этот дивный, и резвость коня.
 
 
19.
Другая увидит глухими ночами,
Какие порою приснятся нам сны.
И только княжна, то в плену, то в отчаянье,
Все ищет Гаральда, и новой весны
Дождется она среди звезд леденящих,
Их свет ослепит и заставит лететь.
И будет валькирия воинов спящих
В Асгарде хранить, или саги им петь.
 
 
– О, спите, герои, умолкли сраженья,
Пока еще там расцветает земля.
И только тревожат вас легкие тени,
Княжна не найдет своего короля.
Он был в этом мире, он храбро сражался,
Но нынче он снова вернулся домой.
И тенью незримой на Русь надвигался,
Но нынче в Асгарде со мною герой.
 
 
20
Иные миры и другие эпохи,
Валькирия снова обнимет героя.
И новые песни, и тяжкие вздохи
летят в тишине над уснувшей землею.
И вечно в пути, и не будет покоя,
И в чувствах своих никогда не вольна,
Уют презирая, и нас беспокоя,
Гаральда все ищет во мраке княжна.
 
 
И дивная Русь засыпает в тумане.
Она никогда не вернется домой.
Она не забудет, она не обманет.
Лишь звезды и тучи летят за княжной.
Однажды им встретиться снова придется.
И будет скитаться в просторах душа.
А как ей прожить без любви и без солнца,
О, нет, звездный путь ты пройдешь до конца.
 
 
21.
Явление Кащея
 
 
Эта странная тень старика появилась
В заповедном лесу, где не сможет царить.
Лес дремучий укрыл, и, надеясь на милость,
Будет он иногда по тропинкам бродить.
И куда его снова уводит дорога?
И зачем ему место, где был он сражен?
Только снова Кащей, здесь усталый немного
Вспоминает преданья забытых времен.
 
 
Кот его отыскал, Соловей просвистел.
Ничего не боится, никого не увидит,
Но в дремучем лесу отдохнуть захотел,
Он все бродит по лесу, и к Лешему выйдет.
И прекраснее мир, чем он думал когда-то,
И опять великан, к поединку зовет.
А ему остается тоска и расплата,
Только помнит опять, как он в Пекло идет
 

22 Что остается в этом мире Кащею? Только сожалеть о том, что не случилось и не случится с ним уже никогда. Он понимает, что время его заканчивается, и уходить придется побежденным.

Храники Пекла

 
Власть была велика, но страшнее потери,
Обольщен и устал, он не может очнуться.
Бродит древний Кащей, даже Леший не верит,
– Он не мог воротиться, и все же вернулся.
И Яга его встретит, как прежде бывало,
И одна пожалеет в небесной глуши.
Все она понимает, сама ведь страдала,
Власть была велика, да лишился души.
 
 
Подышать этим воздухом, сказки послушать.
И припомнить былое с ученым котом.
Только голос его, он хрипит еще глуше,
– Мне уже не вернутся, но Морозка потом
Навестит вас, он будет и зол, и забавен.
Победили не мы, и чего лютовать.
Я вам даже за то, старый кот, благодарен,
Я устал и давно мне пора отдыхать
 
 
23Ний остается в Пекле
 
 
В Пекле снова холодно и сыро,
Чародейки скрылись и шуты.
Было все жестоко и красиво,
Мудрый ворон. С этой высоты
Власть такою близкою казалась.
Ничего не будет никогда.
Но не бойся, не коснется жалость.
И душа сильна и молода.
 
 
Пусть они пируют до рассвета,
Жаль, что снова отступила тьма.
Только что теперь жалеть об этом?
Факелы мерцают, и сама
Леля возвращается, и где-то
Гибкий стан и синие глаза,
И ласкать я буду до рассвета
Женщину любимую всегда.
 
 
24.
Им ее не увести, о ворон,
Волк со мною, не решиться им
В этот мир шагнуть, и пусть он полон
Мрака, но пока еще горим.
Эти страсти, эта боль и радость,
Остаются даже в темноте.
И так много дней еще осталось.
Что там, снова? Соловей запел.
 
 
И такие сказки сочинили,
И такие песни завели,
Только здесь в печали и унынье,
И душа устала без земли.
Чародейки странная усмешка,
Безучастность Лели, миражи.
Мудрый ворон, что же ты замешкал,
Не жалей меня, и не спеши.
 
 
25
Пусть пока я проиграл, но снова
Будет длиться дикая война.
И еще до часа рокового
Доживет, давно лишенный сна.
И услышал голос: – Ний, не надо,
Ты оставь их, милый мой герой.
Столько света, столько в мире таинств.
Леля здесь, она навек с тобой.
 
 
Я с тобой останусь, мой любимый,
Сказки расскажу тебе потом,
Посмотрю за стаей лебединой,
Малыша мы вместе заберем.
Только ты оставь их, пусть пируют
И воюют, только без тебя.
Проку от сражения не будут,
С ними боги, воины, князья.
 
 
26 Леля в Пекле
Но вот и вернулась я в Пекло.
И смотрит растерянно Ний.
И волк затянул свою песню.
И где-то ликующий мир
В сиреневом этом тумане
Заблудшие души живут.
И он меня снова обманет.
И пусто и холодно тут.
 
 
И я его больше не вижу.
Предательства он не прощает.
И полночь все ближе и ближе.
И черти мне оды слагают.
Жить можно везде, понимаю.
А преданным Пекло милей.
Я странные стансы слагаю
о жизни жестокой своей.
 

27

Велес вернулся на землю, но слишком поздно. Мир уже был спасен и оставался по-прежнему прекрасен.

Хроники заповедного леса. Яга писала.

 
Он вернулся из мрака болот,
Он пришел в этот мир на рассвете.
И резвился отчаянно кот,
И свистел разъярившийся ветер.
И в снегу замирала земля,
И печальные тени кружили,
И какая – то чудо ладья,
Все к созвездьям его уносила.
 
 
И вздыхала в метели Яга,
Долго Мокошь его вспоминала,
И была и темна и строга
В полутьме, и бессилье финала.
И какие-то дивные сны
В пелене и во тьме проступали.
Но напрасно там ждали весны,
Где монахи тот мир покоряли.
 
 
28
– Очень поздно я взялся за меч, —
Говорил он Яге виновато.
И в мерцании призрачных свеч
Там Недоля витала – расплата.
И такая суровая боль
Не давала до срока очнуться.
Что во мгле проступила любовь.
Снова Велес из мрака вернулся.
 
 
Он пришел в пустоте января.
Он витал и искал оправданья
И забытая всеми земля
Все хранила следы и преданья.
Только память сегодня хранит,
Эти тайны и сны, и сказанья.
И летит за собой и манит.
Жизнь бессильна в минуты прощанья
 

29 А между тем в Ирии была пустота и печаль, там больше никого и ничего не осталось после победы сил добра.

Хроники Прях небесных

 
Было в Ирии пусто в ту лютую зиму,
Никого из богов не осталось в саду.
И ходила по миру забытому с ними,
И куда это тени бредут и бредут.
Странно падали яблоки в мох, утопая.
И какая-то странная дева все пела.
Мокошь тихо спросила: – А кто ты такая?
– Я Тоска, отвечала, так давно я хотела
 
 
Посмотреть в этот сад,
птиц прекрасных послушать,
Да никак не могла до него дотянуться.
Только песня звучала все глуше и глуше,
И брела она мимо, и вдруг улыбнулась.
И в пути этом странном в иные пределы
Книги Судеб листая, скучала богиня.
И куда-то спешила, и чего-то хотела.
И ушла, этот сад раздраженно покинув.
 
 
30.
– Ирий пуст – это страшно, – она говорила, —
В этом диком просторе никто нас не встретит.
И во мраке какая-то дикая сила
Подняла над морями пронзительный ветер.
Ветер выл и метался, никто не ответил,
Как опять оказаться, что делать нам с ними.
Только яблоки будут в порывах качаться.
Как же странно, но пуст этот призрачный Ирий.
 
 
И в тумане и неге какие-то птицы
Не нарушат покоя, но молча встречали,
Только Лада сумела тогда пробудиться,
И бродила там в дивной и дикой печали.
И ее провожали усталые тени,
Все просили сказать, как закончилась битва.
Что осталось? Сомненье одно и смятенье,
Ничего не поделать, все чувства убиты.
 

28

Если в Ирии было пусто и безжизненно, то заповедный лес медленно оживал, возвращался к реальности. Духи и души туда возвращались.

А что же в этом время происходило в Пекле, там, где оказались все проигравшие?

Чаще всего нас совсем не интересуют их судьбы. Но отмахиваться от Ния никогда нельзя, он всегда слишком опасен для всех.

 
Хроники заповедного леса. Кот Баюн писал.
 
 
Ясуня в лесу заблудилась,
Она и стара и страшна.
А Ладушка снова влюбилась.
И там наступила весна.
Шумит победителей стая.
И дивные птицы поют.
И я никогда не узнаю,
О страсти Ярилы.
 
 
– Он тут, – вдруг голос, —
О Ний, мой прекрасный,
Я все-таки тронула душу.
– Не лги, не противься напрасно.
Ярила покой твой нарушил.
И он за тобою явился.
Иди туда, нынче весна.
– Но я не хочу.– Изменился
Твой Ний. Ты узнать то должна.
 

29.

Ний прогоняет Лелю на землю, он не хочет принимать ее жертву

 
На землю отыщешь дорогу,
И волк мой туда доведет.
Не нужно мне нищих убогих.
Иди, он упрямо там ждет.
Она оглянулась уныло
И вытерла слезы тайком.
Без Пекла, без милого Ния
Земля, как заброшенный дом.
 
 
– Ты больше не любишь, я знаю.
Но я остаюсь до конца.
И странные тени сияют.
Усмешка, ладонь у лица.
– Веди его снова обратно, —
Он волку спокойно сказал.
И факел погас, вероятно,
Когда он в порыве обнял.
 
 
30.
 
 
И плакала гордая Леля,
Его обнимая во тьме.
– Я больше вовек не посмею
Уйти. Ты вернулся ко мне.
Ни горечь, ни холод, ни жалость
уже не коснется души.
И с Нием навеки осталась
Прекрасная Леля в тиши.
 
 
Ее больше в солнечном мире
Не видели с этой поры,
Казалась спокойной и милой
В пылу это скверной игры.
И только в той пропасти Пекла
Стрибог там ее навещал.
Твердил им, что Леля воскресла
Привет пригнести обещал.
 
 
31
 

После победы грядет поражение, боги должны уйти и оставить этот мир, их сменит кто-то другой, как осень меняет зима.

 
И светлая дева витала над нами,
И темная дева над нами кружила,
И белая лебедь порою порхала,
И черная лебедь, пока еще живы.
Они к колыбели тогда подходили.
И пели нам песни о том, что случится,
О том, как любили и как мы здесь жили.
Какая беда нам в окошко стучится.
 
 
И вьется и вьется нить жизни безмерно.
Но узел на ней, и грядет испытанье.
Мы будем с тобою другими наверно.
В минуты любви и в минуты страданья.
Но белая дева уходит куда-то.
И черная дева куда-то стремится,
И радости ждут нас, и снова утраты.
На озере белая с черною птица.
 
 
32
И грусть так темна, и светла так улыбка,
И Доля готова подставить ладони.
Но вот и Недоля – темно все и зыбко.
И белые кони, и черные кони.
Судьба так жестока порой, но прекрасна.
Внезапная радость, и вера с надеждой.
И белая дева спокойно и страстно
Отводит печали, потери и беды.
 
 
И черная дева приносит страданья,
И песня унылая снова пропета.
И белая лебедь кружилась над нами,
И черная лебедь укроется где-то.
И жизнь пролетает, как легкая птица.
И больше уже не вернется былое.
И в вальсе последнем метель закружится,
Морена уводит во тьму за собою
 

– А тем временем в заповедном лесу медленно возрождалась жизнь, хотя это был совсем другой мир

 
На озере Леший пришел к Водяному,
И долго о чем-то твердил.
– Болото готовь, все сегодня по-новому,
И хватит и воли и сил
Нам снова в тумане остаться до срока,
И вечно хранить их покой.
– Пусть люди порой поступают жестоко.
– О чем ты? – спросил Водяной.
 
 
– О том, что сегодня растают в тумане
И Лада и Велес навек,
И черный монах их спокойно обманет,
И падают тени на снег.
Они успокоятся здесь и воспрянут,
Не скоро – А мы? – он спросил
– А нам оставаться – спасенье и память
Лишили нас воли и сил.
 

34

 
И долго потом Водяной все ярился,
И все оставалось таким,
И только когда там и Велес укрылся,
И Лада шагнула за ним
На дно в пустоту, в немоту водоема,
Русалки кружились во мгле,
А Велес вздохнул: – Ну вот и до дома
Дошли, и пригнулся к земле.
 
 
И где-то монахи унылые пели,
И черти устало брели.
– Да что же в том мире теперь в самом деле?
И шли, не касаясь земли,
И было темно, неуютно и зябко,
И было уныло кругом.
И пел Водяной, нам о новых порядках,
А Леший мечтал о другом.
 
 
35
 
 
И Мокошь своих оглядела Кикимор:
– Ну что, оставайтесь, – твердит.
Пора уходить, этот мир я покину
Последней, и яростно спит.
На дне этот ветер, никто не тревожит,
Никто не зовет ее прочь.
И только Кикимора больше не сможет
Забывшим о прошлом помочь.
 
 
Останется где-то в избе деревянной
В забытой деревне одна.
И будет хозяйка то злобной, то пьяной,
И снова тоскует она.
И только в лесу, где русалки кружили,
Судачили черти о ней,
– О как мы тогда в этом мире любили
И свет и мерцанье огней.
 
 
36
Кикиморе снятся костры золотые
И странные свечи, и сны.
– О, как мы тогда замечательно жили,
И больше вернуть не вольны
Те светлые дни, и рыдает во мраке
Кикимора темная вновь.
А что остается? Извечная драма,
Судьба, и мечта и любовь
 
 
И путает пряжу, и злобно смеется,
И долго грустит о былом.
Кикимора снова богиней вернется
В навеки покинутый дом.
Но будут усталые люди креститься,
Косится на шум в полутьме,
И только проступит крылатая птица,
И Мокошь увидит во сне.
 
 
37
И Берегини с нами остаются,
И пусть их ведьмами порой зовут,
Они во тьме далекой снова вьются,
Они в лесах и душах оживут.
И будут где-то новые стремиться
В лес заповедный, скрывший их во мгле,
И вот им снова дева – птица снится.
И Берегини ходят по земле.
 
 
И где-то тень далекая искрится,
И где-то слышу чьи-то голоса.
И только эта дева, словно птица,
В наш мир придет, и света полоса
На странно черном небосклоне снова
Напомнит нам о времени ином,
Когда во мгле все ждали Домового,
И Банник заглянул в пустынный дом.
Когда во тьме иная даль томится,
И ведьма -берегиня с нами рядом.
И только эта дева, словно птица
Она надежда и она отрада.
 
 
38
И ведьма в тумане бродила устало,
Искала пути в этой бездне болот,
Сова провожала, и выпь хохотала.
К тебе никогда он уже не придет,
И будет без Велеса пусто и сиро,
Никак от тоски не уйти в пустоту,
И только безумные птицы носились,
И души погасли, и снова несут
 
 
Куда-то во мрак и стихи и проклятья,
И рушатся снова чужие миры.
– Не жди благодарность, монаха объятья
Погубят тебя и сожгут до поры.
И нет там костра очистительной силы,
А есть только немощь и дикая спесь.
И снова плутовка уходит красиво.
Цветы в полумраке, и зависть и лесть.
 
 
39
– Да это же ведьма, – они говорили,
– Погубит, сама навсегда спасена.
И странные тени над миром бродили.
И плакала тихо во мраке она.
А после опять поднялась и летела,
туда, где Яга говорила с котом,
И где Берегиня о будущем пела.
И дома там как храм, или храм – это дом.
 

С той поры, когда заснули боги, и с нами остались только духи, прошло более 1000 лет – так долго они спали. И только в начале 21 века все изменилось в мире, и сам мир изменился. Снова появилась огненная птица над миром она засверкала

40

Жар птица освещает новый мир

 
Из Ирия чудная птица слетела.
О, как она нынче поет и искрится,
И каждое перышко ярко горело.
То Лада – небесная наша Жар птица.
Она веселится, огни зажигая,
И вспыхнули нынче повсюду костры.
И землю они до утра освещали.
И люди в порыве мечты и игры
 
 
И дивные боги теперь ликовали
Такого салюта не видел никто.
Никто не остался в тот вечер в печали,
А птица все пела, горела и то,
То дивное пенье ее воскрешало
Там павших, и сил придавало живым.
И жизнь на Руси начиналась сначала,
Как Феникс воскреснем, когда мы сгорим.
 
 
41
И с новыми силами все начиная,
Украсим мы землю, и мир обретя,
Забудем о тьме. И упрямо шагают
В наш лес заповедный старик и дитя.
И духи, забыв о напасти, встречают
В мерцании пламени новых гостей.
А чудная птица костры зажигает,
И в мире и в душах светлей и светлей.
 
 
Даждьбог ей поможет, на небе сверкая,
Покинул он лес, и достал до небес,
И где-то Перун там устало гуляет
И смотрит опять на медведя, на лес.
И ясно, беды там уже не случится,
И солнца лучи не погаснут во тьме.
Но Русь моя милая – Жаркая птица,
Ты снова на этой осталась земле.
 
 
42. Первый день в заповедном лесу
 
 
Рассвет внезапно наступает,
Когда его ты столько ждешь.
Из леса Лада выступает.
И к нам она опять идет.
И обнаженные деревья
Купаются в ее лучах.
И все еще себе не веря,
И изживая в душах страх,
 
 
Приветствуют теперь богиню
И те, кто в битве уцелел,
И тени, этот лес отныне,
их приютил и обогрел.
Они среди деревьев стали
Русалками и Берегинями.
И Лешие в глуши ворчали,
И смолкли только пред богинею.
 
 
43
И радуга тем дивным светом,
Очнувшихся от грез дарила.
И Лада говорит об этом,
О том, как чудно в мире было.
– Его беречь и холить надо.
Мы научились свет ценить,
Весны тепло, огня отраду,
Не выжить и без них не жить.
 
 
И Ний, он поступил жестоко,
Но как бы мы смогли понять
И блеск звезды, и листьев ропот,
И красоты едва ль отнять
Посмеют темные создания.
Но то, что все они темны
Узнали в день мы испытанья.
И нам такие снятся сны.
И снова к ней вернулись звери,
И птицы дивные поют,
И хочется нам снова верить,
Что счастливы мы будем тут.
 
 
44. Русь снова жива, свет победил тьму, в мир возвращается радость и жизнь.
 
 
Наши страсти и страхи наши
Ночь укроет от ваших глаз,
И слепой чародей расскажет,
Как там предки жили без нас,
Позабытые всеми где-то,
Все бродили одни в тиши.
И все ждали вдали рассвета.
Обходилась я без души,
 
 
И чужие боги сурово
С высоты смотрели, скорбя,
А потом прочитала «Слово»,
Поняла, что так жить нельзя.
Князь отчаянный и гонимый,
Снова нас выводил из тьмы.
И была я еще любимой,
В светлом Ирии снова мы.
 
 
45
Пировали и знали, скоро,
Загорятся ночью костры,
И Ярила, забыв о скорби,
Будет с нами, и этой мглы
Распадутся немые звенья,
Мы откажемся от постов,
И однажды в пылу весеннем,
Чудных птиц мы услышим зов.
 
 
И нас выведет к речке синей
Князь, сумевший из плена уйти.
Наша Русь не станет Россией,
Не рассеется, мы спасти
Еще сможем ее, сумеем.
Мы не станем плодить рабов,
И на небе черном светлее,
И вернулась Лада– любовь.
 
 
46.
 
 
Наши страсти и страхи наши
Дивной радугой расцветут,
Небосвод омыт и украшен —
Этим чудом, и там нас ждут,
У курганов в степи широкой
Все очнулись уже от сна,
Русь, ты девою синеокой
В хоровод вступаешь, вольна.
 
 
И прекрасна, моя родная,
И никто тебя не пленит.
Ты вернешься в наш мир, я знаю,
ты ворвешься, забыв обиды.
Наши страсти и страхи наши
ночь укроет от ваших глаз,
И слепой чародей расскажет,
как там предки жили без нас.